Текст книги "Хроники спекулянта. В поисках утраченного антиквариата"

Гентский дурачок

Пропустим юность нашего героя, простого еврейского пацанчика, 1966 года рождения, с окраины города Днепропетровска, который умудрился поступить в МГУ, удачно жениться и остаться в Москве. Начнём с двухтысячных, когда супруги Топоровские открыли в своей квартире на Арбате, в Калашном переулке, «великосветский салон». На стенах «салона» висели десятки эффектных подделок под работы художников русского авангарда начала ХХ века. На тусовках у Топоровских появлялись высокопоставленные чиновники, бизнесмены, артисты, криминальные авторитеты и прочие нувориши – всем были нужны в то время новые и перспективные связи, чем и пользовался наш аферист. Хозяйка салона Ольга Топоровская с наслаждением играла роль светской львицы.

Не так всё просто под луной. Разумеется, были подельники, которые монетизировали свою высокую должность и авторитет, посылая к Топоровскому клиентов. Другими словами, это сообщники рекомендовали новой российской бизнес-элите покупать картины у него. А как можно не доверять человеку, если его рекомендует практически министр культуры того крайне недоверчивого времени? Вообще, в жизни Топоровского министры культуры разных стран играли существенную роль, мы еще коснёмся этой темы.

Игорь Владимирович Топоровский

Не случайно «министр культуры» выбрал такого сообщника. У Игоря Топоровского был талант влезать в «друзья» без мыла: через пять минут знакомства почти любой человек проникался уверенностью, что именно с ним всю свою сознательную жизнь Игорёк мечтал встретиться и подружиться. Как они похожи: оба умные, тонкие, оригинальные и так трагически выпадают из общей массы «быдла». Надо отдать должное артистизму Игорька и знанию психологии. «Морду лица» наш герой тоже имел правильную, что немаловажно: восторженный, но невероятно эрудированный энтузиаст, где-то беззащитный, где-то наивный… Когда гость «созревал», его невзначай подводили к «шедеврам» под вкрадчивый шёпот хозяина: «Только мы с вами и понимаем… вечная ценность… лучшая инвестиция… приобрёл, не поверите… невероятный случай…»

Топоровский с подельниками умудрились продать российским сливкам общества фальшивых «шедевров» на многие миллионы долларов! Например, в декабре 2005 года бизнесмен Александр Гордон купил у Топоровского пятнадцать «работ» Клюна, Коровина, Машкова, Сарьяна, Степановой, Филонова, Экстер и других на один миллион пятьсот пятьдесят пять тысяч долларов. Картины сопровождались «сертификатами подлинности» из Третьяковской галереи. Проведённая позже комплексная научная экспертиза определила, что и эти работы, и сертификаты были фальшивками.

Почему искушённые и совсем не простые ребята попадались на эту примитивную удочку? В криминальном мире есть тоже своя пищевая цепочка. Вор украл и продал, деньги оставил в кабаке или в казино, хозяин кабака или казино купил акции серебряных рудников в Аргентине или картину у Топоровского и т. д. Наверху цепочки обычно стоят банкир, брокер или венчурный инвестор вроде Топоровского, которым нельзя не доверять: они же такие честные, милые и добрые. А какие люди их рекомендовали? Так сами Михал Ефимыч заверили-с в совершенно беззаветной порядочности-с!

Наша доблестная милиция тоже не спала. В 2006 году Игорь Топоровский привлекается следствием по нашумевшему делу продавцов поддельных картин супругов Преображенских. Супругов посадили, а Топоровскому невероятно «подфартило»: незадолго до ареста Преображенских ему удалось получить от «неидентифицированного российского олигарха» три миллиона долларов за две очередные фальшивки под Малевича и Кандинского. В мае 2006 года, когда до ареста московской милицией оставался один шаг, супругам Топоровским удалось бежать из страны. Предупредили. Их сообщники тоже не дремали.

Осела наша чета аферистов в Бельгии, где неплохо устроилась, удачно переправив и «отмыв» через криминальные каналы свои грязные деньги. Почему выбор пал на Бельгию?

* * *

В пяти северных провинциях Бельгии (Фландрия) живут фламандцы, говорящие на фламандском языке, а в пяти южных провинциях (Валлония) – валлоны, говорящие на французском, валлонском и некоторых других языках. В Бельгии существует движение в поддержку диалектов. Западнофламандские диалекты распространены в провинции Западная Фландрия. Как и лимбургский, западнофламандский очень сильно отличается от стандартного нидерландского. По мнению многих лингвистов, разница между западнофламандским и стандартным нидерландским больше, чем между стандартным нидерландским и африкаанс. Тем не менее африкаанс считается самостоятельным языком, а западнофламандский – нет. Удивительно, но ни один интернет-автопереводчик не переводит с фламандского! То есть в центре Европы находится страна с мощным языковым барьером.

Бельгия – это королевство со своим монархом. Кроме того, в Бельгии имеется шесть правительств и шесть парламентов. Федеральное правительство пытается всё координировать. В итоге получается хаос, потому Брюссель, где более четверти населения составляют иностранцы, по мнению Интерпола, считается одним из мировых центров вербовки в террористические организации. Вербовка обычно происходит в мечетях Брюсселя. (Красивое словосочетание – «мечети Брюсселя»?) Итак, политическая структура Бельгии напоминает мутную воду, где ловят рыбку жулики и аферисты всех мастей. Добавлю, что Топоровский неплохо владел французским, что тоже повлияло на его выбор.

В Брюсселе Топоровский в первую очередь озаботился устройством «лавки» по московскому образцу. С этой целью чета «коллекционеров» купила в респектабельном районе Брюсселя четырёхэтажный домик с импозантной гостиной, где супруги развесили образцы своего «левого товара».

Понятно, что бедных художников, готовых за копейки нарисовать картину, стилизованную под Малевича или Кандинского, легко найти в любой стране. Труднее найти и затащить в семейную галерею потенциальных клиентов.

* * *

Рыбак рыбака, как говорится… и Топоровский находит подельника – парижского галериста, маршана и торговца всякого рода подделками Жана Шовлена (Jean Chauvelin). Используя связи в администрации города Тур, Шовлен, сам уроженец этого города, устраивает в 2009 году выставку «Александра Экстер и её друзья – русские художники», куда приглашает и Топоровского. Выставка должна обеспечить фальшивкам Шовлена и Топоровского «музейную историю» и некий «провенанс». Другими словами, мошенники хотели легализировать свои фальшаки через авторитетную выставку, что крайне важно при продаже подделок доверчивым клиентам.

Однако экспозиция была арестована французской полицией. Сам Шовлен попал под следствие, а нашему Игорьку опять повезло. С ним приключилась история с удивительно счастливым концом: одна из арестованных картин Топоровского – якобы работа Александры Экстер 1913 года, «Флоренция» – была безоговорочно признана фальшивкой аккредитованным экспертом Кассационного суда Франции Жилем Перро (Gilles Perrault).

Назначенный судом города Тура эксперт Мари-Элен Гринфедер (Marie-Hélène Grinfeder) также определила её как подделку «с невозможной композицией, без определённого плана, с наивными мазками, поспешным рисунком», отметив, что «ссылок на эту картину не существует, кроме как в каталоге самой выставки». Кроме того, «химические анализы пигментов, запатентованные в 1921 году, несовместимы с датой этой работы (1913)». Казалось бы – гвоздь в крышку гроба с репутацией Топоровского, но произошло натуральное «чудо»: через пару месяцев эксперт Гринфедер меняет своё мнение на обратное и заявляет в суде, что «ошиблась: взяла пробы не там, где нужно». Осталось неясным: как же «композиция, план, мазки, рисунок» – они тоже оказались «не там, где нужно»?

Понятно, что продажные эксперты есть везде, а Топоровский оказался большим специалистом по коррумпированию «экспертов». Заключение продажного эксперта Гринфедер позволило Топоровскому забрать свои картинки из полиции и впоследствии нагло заявлять, что их «подлинность доказана французским судом»!

В октябре 2017 года Топоровский вновь вытащил пресловутую «Флоренцию» на свет – на скандальную выставку в Гентском музее. Именно фейковое экспертное заключение Гринфедер сопровождало «шедевр» Топоровского, когда он передавал его в музей Гента, и именно этим заключением он размахивал позже перед журналистами. Подложная экспертиза сделала продажную Гринфедер полноценным участником аферы. Более того, ссылаясь на эту фальшивую экспертизу Мари-Элен Гринфедер, Топоровский ежегодно, с маниакальной настойчивостью, много лет подряд, пытался в суде запретить Ассоциации Александры Экстер – официальному представителю морального права знаменитой художницы – защищать её наследие от таких, как он, фальсификаторов. Окончательно разоблачить фальшивую «Флоренцию» удалось только совместными действиями российской и бельгийской полиции.

В настоящее время, когда в результате полицейского расследования стало достоверно известно, кто и когда малевал и жарил в печках «шедевры» Топоровских, властям Франции хорошо бы провести расследование махинаций Мари-Элен Гринфедер, дать им правовую и судебную оценку, а также выяснить, почему она признала очевидные подделки подлинными работами А. Экстер. Замечу, что сам Топоровский аферу с «Флоренцией» и подкуп эксперта Мари-Элен Гринфедер в узком кругу ближайших подельников оценивал как один из своих самых больших успехов.

* * *

Казалось бы, имея капитал в десятки миллионов долларов, можно расслабиться и отдыхать до конца жизни или по примеру лучших из российских олигархов рассекать на яхте бескрайние воды морей и океанов в компании проституток из Бобруйска. Но не таков наш герой. Другие воды манили его и другие деньги. Кем он себя возомнил, чего решил добиться, нам не ведомо, но его судьба типична для не очень умного вульгарного жулика, который решил, что ухватил Господа Бога за бороду.

По сведениям российской полиции, только с 2010 по 2017 год Топоровский организовал и оплатил изготовление более пятисот поддельных полотен. Кто же изготавливал для Топоровского подделки? Часть из них была изготовлена в Санкт-Петербурге, другая – в Хорватии. Поточное производство фальшивок Топоровский наладил и в Австрии. Здесь закупались и чистились старые холсты, заказывались специальные пигменты и краски, искусственно старился и «пёкся» в особых печках готовый «товар», отсюда легче было его развозить по Европе. Старые запасы «коллекционера», вывезенные контрабандой из России, тоже влились в общий фонд подделок.

Забегая вперёд, отмечу, что в ходе полицейского расследования все подделки, фигурирующие в гентском скандале, были опознаны изготовлявшими их ремесленниками, так называемыми «рабами». При этом, как ни удивительно, всех специалистов неизменно поражал чрезвычайно низкий художественный уровень подделок. В погоне за «длинным долларом» чета Топоровских, или, как их назвала бельгийская пресса, «Бонни и Клайд русского модернизма», не очень-то и заботились о качестве своего «товара». От своих «рабов» мошенники требовали производства броских, легкоузнаваемых муляжей, обязательно большого формата. Чем больше – тем дороже. Именно потому достаточно одного взгляда специалиста даже на фотографии выставки в Генте, чтобы понять – это новоделы отвратительного качества.

Двадцать девятого января 2018 года The Art Newspaper опубликовала статью, в которой сообщалось, что некий художник в 2013 году продал полсотни «авангардных» картин – собственных подделок по полторы тысячи евро Игорю Топоровскому, а тот, забрав картины, деньги за них не заплатил. Потому и разговорился обманутый художник.

* * *

На своей новой «родине», в Бельгии, наш мошенник вскоре завёл много полезных и влиятельных друзей. В итоге Топоровский сколотил банду, членами которой стали очень солидные бельгийцы: бургомистр города Жетт Эрве Доен (Herve Doyen) и бывший банковский воротила из BNP Paribas Кристиан Пинта (Christian Pinte). При помощи своего компаньона-бургомистра Эрве Доена Топоровский выкупил муниципальную собственность – полуразрушенный охотничий домик в шато Дилегем (Château de Dieleghem). Здесь сообщники планировали устроить «частный музей русского модернизма», а в действительности «торговый центр» по продаже подделок. Запасники Игорька буквально ломились от фальшивых сокровищ, ждущих своего покупателя. Местоположение шато Дилегем было выбрано идеально – в соседнем здании парка находится настоящий музей – муниципальный музей города Жетт. Отремонтировать и обустроить «новый частный музей» бургомистр Эрве Доен пообещал своему поистине «дорогому» другу Игорьку за счёт бельгийских налогоплательщиков, лоббируя многомиллионные государственные субсидии. Мероприятие, однако, требовало времени, а сообщникам не терпелось начать продавать «шедевры» и считать денежки. И они открыли свою «лавочку» прямо в старейшем национальном музее Бельгии – Музее изящных искусств города Гента (MSK Gent), который тихо процветал под мудрым руководством Катрин де Зегер (Catherine de Zegher).

И снова Топоровскому помог министр культуры. Весной 2917 года лёд тронулся! Мэр Жетта Эрве Доен пригласил министра культуры Фландрии Свена Гатца (Sven Gatz), ранее возглавлявшего Бельгийскую ассоциацию пивоваров, в «обитель русского модернизма», в дом Топоровских. Там развешанная по стенам «коллекция» произвела на министра такое эмоциональное воздействие, что вице-главный пивовар вскоре дал письменное поручение директору Гентского музея MSK Катрин де Зегер «ознакомиться с материалом». Де Зегер не только «ознакомилась», но и стала ключевым членом шайки мошенников.

Для легализации подделок преступники зарегистрировали фиктивный частный фонд «Дилегем» (Dieleghem Foundation). Учредителями фонда стали Игорь и Ольга Топоровские, председателем – бургомистр Жетта Эрве Доен, администратором – ветеран бельгийской банковской системы, бывший директор BNP Paribas Belgium господин Кристиан Пинта. А директор музея MSK Gent Катрин де Зегер, как многоопытный куратор международных выставок (в том числе Московской биеннале 2013 года), стала «членом научного совета фонда», а по сути, членом ОПГ – организованной преступной группировки.

Роли в афере были распределены таким образом: Топоровский публично объявляет себя «мессией из России», «коллекционером и учёным-искусствоведом», собирателем ранее неизвестных миру «шедевров русского модернизма». Для придания вновь найденным «шедеврам» респектабельного статуса они, как я выше отмечал, были пафосно переданы «великим коллекционером» в мошеннический «общак» – фонд «Дилегем».

Кристиан Пинта осуществлял общее руководство действиями «любителей искусства». Отмечу, что в правлении фонда осторожный и хитрый Пинта фигурировал как «администратор класса А», а вместо своего адреса дал адрес теннисного корта. Вот что значит богатый жизненный опыт.

Президент фонда «Дилегем» – мэр Жетта Эрве Доен отвечал за местную поддержку и организацию «музея». «Член научного совета» фонда – директор MSK Gent Катрин де Зегер обеспечивала размещение в подвластных ей залах музея «постоянной выставки из собрания фонда». Музейная экспозиция должна легализовать подделки и обеспечить «коллекции фонда» столь необходимый провенанс. Уже позже коллеги и знакомые де Зегер терялись в догадках: что заставило музейного ветерана кинуться в очевидную авантюру?

Катрин де Зегер заключила от имени музея MSK Gent беспрецедентный для европейских музеев договор, который позволял… продавать фальшивки прямо из музейных залов. Впервые в новейшей истории солидный государственный музей открыл свободную продажу своих экспонатов прямо в музейных залах. Пункт № 3.g из подписанного Катрин де Зегер договора между музеем MSK Gent и фондом «Дилегем» гласит: «Произведения искусства могут быть удалены из экспозиции в случае их продажи, при этом, если произведения искусства будут проданы, MSK Gent будет пользоваться преимущественным правом покупки». Согласно тому же договору все экспонаты были предоставлены музею сроком на пять лет. Ключевые слова здесь – «произведения искусства будут проданы»!

Суть аферы: музей MSK Gent превращался в «ларёк» или «лавочку» мошенников. Разумеется, что такой «статусный ларёк», как музей MSK Gent, привлёк бы толпы клиентов, которые, закрыв глаза на бездарную мазню, с восторгом заплатили бы миллионы, наивно веря, что покупают работы гениальных мастеров русского авангарда. Представьте, если бы Лувр, Эрмитаж или музеи Ватикана выбросили свои картины в свободную продажу? Только из арабских шейхов и российских олигархов очередь растянулась бы на километры. Это же счастливый случай приобрести «подлинные шедевры из музея!».

Разумеется, без юридической поддержки нельзя начинать никакой проект, тем паче мошеннический. Власть юристов в современной Европе безгранична. Кристиан Пинта, этот «матёрый человечище», скромно спрятавшийся за должностью «администратора» в фонде «Дилегем», на самом деле являлся организатором и вдохновителем «силовой» поддержки банды. Он и поныне управляет «адвокатами-боевиками», задача которых – шантажировать и терроризировать экспертов и журналистов, музейных работников и искусствоведов – короче, всех, кто посмеет публично сказать правду о «коллекции» Топоровских.

Эти «адвокаты-террористы» из адвокатской конторы «Литани, Алюотт, Вателе» (Litannie, Haluotte, Watelet) занимаются не только шантажом, они организуют постановочные пресс-конференции и всеми способами препятствуют официальному расследованию деятельности шайки мошенников. Особенно отличился Себастьян Вателе (Sebastien Watelet), младший партнер конторы. Девятнадцатого февраля 2018 года он лично сорвал в музее города Гента работу официальной комиссии министерства культуры Бельгии по проверке сомнительных «шедевров».

Пьер Пинта – сын Кристиана Пинты, лоббист аферы своего отца в бельгийском истеблишменте. Его хобби – роскошные автомобили ценой в сотни тысяч евро. Эта страсть объединяет его с друзьями семьи Пинты и его «карманными» адвокатами: Марком Алюоттом и Тьери Литани.

* * *

Итак, в октябре 2017 года Музей изящных искусств города Гента (MSK Gent) открыл выставку из двадцати четырёх невероятных «шедевров», заявленных как работы Малевича, Кандинского, Явленского, Гончаровой и других художников русского авангарда. Выставка произвела эффект разорвавшейся бомбы. Особый ажиотаж вызвали прялка и туесок, расписанные Малевичем… Все «произведения» (холст, масло, большой формат) были взяты в долгосрочный заём у фонда «Дилегем», основанного брюссельским «коллекционером» Игорем Топоровским.

Уже 15 января 2018 года в открытом письме искусствоведы, галеристы и даже наследники вышеупомянутых великих художников обратились к директору музея MSK Gent за разъяснениями по поводу новой одиозной «постоянной экспозиции». Вопросы вызвало «полное отсутствие провенанса картин, отсутствие каких-либо заключений экспертов, в том числе химико-технологических, а также плохая стилистика и неправдоподобное сходство с гарантированно подлинными произведениями художников». Седьмого марта 2018 года де Зегер отстранили от руководства музеем.

Мэр Жетта и заодно председатель фонда «Дилегем» Эрве Доен заявил, что фонд сам сделает экспертизы сомнительных работ «в известных международных лабораториях». Однако никто никогда ни этих, ни других обещанных «экспертиз» не видел. Высказалась и Катрин де Зегер: «Оформление временного пользования основывается на доверительных отношениях с владельцем», и всем сразу стало ясно, что мадам безгранично наивна и доверчива.

Очевидно, что продать картины, принадлежащие некоему выходцу из России Игорю Топоровскому совсем непросто, а вот коллекция фонда «Дилегем», находящаяся в постоянной экспозиции MSK Gent, – совсем другое дело. Но остались вопросы. Ну зачем понадобился этот бред с прялками, туесками и сундуками, расписанными якобы Малевичем? Зачем малевать дурацкие огромные холсты с совершенно «неправдоподобным сходством с подлинными произведениями художников»? Почему нельзя было нарисовать «правдоподобные»? Это же так просто. Наконец, зачем вообще пускать народ на выставку явных подделок, ещё пахнувших свежей краской? Не лучше ли было закрыть эту выставку для всеобщего обозрения и водить туда только потенциальных, заранее «обработанных» клиентов?

Создаётся впечатление, что Топоровский со товарищи сошли с ума, затеяв такую «экспозицию». Вот поистине – если Бог хочет наказать, так отнимет прежде всего разум.

Как объяснял Топоровский происхождение своей «коллекции»? Да как только он не пытался объяснить пресловутый провенанс своих «шедевров» в многочисленных интервью… Но его всегда ловили на бездарной и безграмотной лжи. Только один характерный пример: когда директор музея Люксембурга Полфер спросил Топоровского о том, каким образом можно было вывезти такое количество раритетов из России, «коллекционер» не моргнув глазом ответил, что разрешение ему дал лично В. В. Путин.

Трудно поверить, но 22 февраля 2018 года пресс-служба президента РФ оторвалась от напряжённого руководства страной, дабы опровергнуть распространявшуюся Топоровским дезинформацию о том, что коллекция была вывезена из России благодаря «экспортной лицензии», выданной Топоровскому кабинетом Путина. Цитирую: «Аппарату Президента неизвестно о деятельности г-на Топоровского или о выставке его коллекции в Генте. Такого рода разрешения не выдаются главой государства». Представь, читатель, мировой уровень скандала, если нашего героя заметили даже в аппарате президента РФ!

Возникали вопросы и по поводу страховки «бесценных шедевров» Топоровского. Выяснилось, что по договору между фондом «Дилегем» и музеем MSK Gent страховку брал на себя фонд. Разумеется, фонд ничего не застраховал. То есть получилось, что фонд «Дилегем» признал стоимость своих экспонатов равной нулю.

Особый цинизм этой истории придаёт тот факт, что преступники прекрасно знали, что торгуют подделками. Государственный секретарь Бельгии Зухал Демир 14 марта 2018 года на заседании правительственной комиссии официально сообщила: «В январе 2016 года федеральное научное учреждение “Королевский институт культурного наследия” (КИК) провело материально-технический анализ картин Топоровского. Образцы красочного слоя были взяты в доме Топоровского из пяти картин для проведения анализа цветных пигментов. Анализы были оплачены Топоровским, однако после получения результатов исследований Топоровский стал избегать любых контактов с КИК».

Похоже, что у обезумевшего от собственного величия Игорька в один прекрасный день возник вопрос: а можно ли вообще отличить его невероятно прекрасные подделки от подлинников? А чем, собственно, они хуже? И «коллекционер» Топоровский совершает удивительный по своей глупости и наивности поступок – просит институт КИК провести анализ пигментов пяти фальшаков из своей коллекции. Анализы даже оплатил, дурашка такой, и, разумеется, вляпался как кур во щи.

* * *

Возникает вопрос: почему этим «коллекционерам русского искусства» так долго удавалось дурить честной народ? Ответ прост: королей преступного промысла делала их свита. Европейские «эксперты», директора музеев, бургомистры, банкиры и прочие деятели с их семейными адвокатами с радостью кинулись в компаньоны к этой «сладкой парочке». Почуяв лёгкую наживу, вся эта публика меньше всего была озабочена подлинностью и художественной ценностью полотен. Сотни броских картинок были для них прежде всего дорогим и ходким товаром, сулившим баснословные барыши. Все эти «высококультурные европейцы» прекрасно знали, что занимаются мошенничеством, совершают преступление, однако они и сегодня, после лавины неопровержимых разоблачений, продолжают разыгрывать роль «невинно оклеветанных рыцарей искусства».

Газета «Известия» от 13 февраля 2020 года в публикации «Намалевать Малевича: аферу в Бельгии раскрыли российские сыщики» пишет: «Главный источник богатств Топоровского (по данным источника «Известий», только арестов на недвижимость и некоторые счета наложено на тридцать миллионов евро) – продажа полотен толстосумам. За баснословные деньги полотна у Топоровского покупали и российские коллекционеры. Некоторых из них установили сыщики и опросили. Впрочем, заявление о привлечении Топоровского к уголовной ответственности написал лишь один пострадавший».

«Это обеспеченные люди, имеющие вес в обществе. Им проще забыть про десять отданных жулику миллионов долларов, чем прилюдно сообщить, что их надули», – рассказал «Известиям» источник в МВД. Заграничные богатеи оказались прижимистее, бельгийская полиция легко нашла потерпевших, которые рассчитывают привлечь Топоровского к ответу, невзирая на репутационные риски, чтобы получить обратно свои деньги.

Безвинной жертвой Топоровских стало, к сожалению, искусство, и в первую очередь его очень редкая и дорогая часть: русский авангард начала ХХ века.

* * *

Подведём итог. Как все хорошо начиналось: «Министры культуры РФ и Бельгии», фонд «Дилегем», музей MSK Gent, состояние в десятки миллионов евро… Казалось бы, Топоровского можно поставить в один ряд с другими талантливыми и знаменитыми аферистами и мошенниками. Ан не получается. Другое получается – жадный, бездарный, вульгарный придурок. Повезло поначалу, счастливый случай позволил заработать миллионы – так оглядись, оцени адекватно свои таланты и возможности. Нет: зарвался, заигрался, пошёл в разнос и возомнил себя величайшим жуликом всех времён и народов. А на проверку оказался обычным жалким дурачком с арестованными счетами и имуществом. В этой ситуации никого не подкупишь, не коррумпируешь – всё отсудят и отнимут. Это они хорошо умеют – в странах с развитой демократией.

Удивить современную публику рассказами о мафиозных сообществах довольно сложно. Однако история преступного тандема «коллекционеров» Топоровских и их подельников открывает поистине эпические картины шантажа, подлога, коррупции, наглой манипуляции общественным мнением, чудовищного цинизма, а также беспросветной глупости на грани клинического идиотизма…