Текст книги "Долина страха. Все повести и романы о Шерлоке Холмсе"

Глава 16
Размышления о прошлом

Был дождливый и туманный ноябрьский вечер. Мы с Холмсом сидели в нашей гостиной на Бейкер-стрит. Весело потрескивали дрова в камине. Мой друг был в отличном настроении, какое обычно сопровождало раскрытие сложного и запутанного дела. И я решил воспользоваться случаем и поговорить с Холмсом о деталях тайны Баскервилей. Я давно ждал такой возможности, так как знал, что Холмс никогда не говорит о преступлении в момент его расследования. Только когда преступление распутано, и мой друг ничем не занят, его ясный практический ум способен полностью переключиться на прошлое. Сэр Генри и доктор Мортимер, готовящиеся к длительному путешествию, рекомендованному баронету врачами для поправки здоровья и восстановления нервной системы, расшатанных переживаниями, находились в то время в Лондоне. Как раз в тот день, где-то около полудня, они заходили к нам, так что мне показалось вполне естественным вернуться воспоминаниями в недавнее прошлое.

– Вся цепь событий, – начал Холмс, – с точки зрения человека, называвшего себя Стэплтоном, была абсолютно простой и логичной. Нам же, не знающим ни истинных его мотивов, ни его последующих действий, приходилось опираться только на их результаты, на факты. Поэтому мы считали все дело крайне сложным. Мне доводилось всего лишь дважды говорить с миссис Стэплтон и этого оказалось вполне достаточно – я сразу все понял. Не думаю, что сейчас в этом деле остались какие-то загадки. Можете посмотреть в мою картотеку, указатель на букву “Б”, там есть несколько любопытных замечаний, которые могут заинтересовать вас.

– Может быть, вы расскажете обо всем по памяти? – попросил я.

– Могу и по памяти, разумеется, – охотно согласился Шерлок Холмс. – Только нет никакой гарантии, что кое-какие факты не ускользнут от нас. Я не стараюсь замусоривать свой мозг абсолютно всеми подробностями дела. К тому же, когда концентрируешься на чем-то, происходит странный феномен – прошлое начинает смазываться. Отчетливее видишь только настоящее. Ну, хорошо, раз вы согласны, тогда давайте начнем, но только уж вы дополняйте меня, если я что-нибудь упущу. Итак, что касается дела о собаке Баскервилей, – назовем его так, – то давайте сначала я вам расскажу все события по порядку.

В свое время я навел кое-какие справки и тем самым убедился, что фамильный портрет не лжет. Стэплтон, как мы привыкли именовать его, действительно, оказался потомком Баскервилей. Он был сыном Роджера Баскервиля, младшего брата сэра Чарльза, о котором говорили, что он уехал в Южную Америку и умер не только бездетным, но и неженатым. На самом деле все было совсем не так. Он был женат и имел сына, который называл себя Стэплтоном, и не только им, но на самом деле его фамилия – Баскервиль. Он много скитался по миру, и в Коста-Рике женился на местной знаменитости, красавице Берил Гарсия. После этого он, присвоив общественные деньги, скрылся в Англии, где сменил имя на Ванделер и основал частную школу на севере Йоркшира. Почему он решил посвятить себя образованию? И здесь тоже все очень просто. Возвращаясь в Англию, он на корабле свел знакомство с одним педагогом, очень известным и к тому же богатым, понравился ему, и тот решил вместе с Ванделером открыть школу. Вначале она процветала, но немного времени спустя Фрейзер, тот самый педагог, умер, и школа начала скатываться все ниже и ниже. Репутация её постепенно становилась все хуже и хуже, а когда общественность заинтересовалась происходящими в ней позорными случаями, школа с позором прекратила свое существование и вовсе. Ванделеры сочли за лучшее снова сменить имя, – вот тогда-то и появилась чета Стэплтонов, – и вместе с остатками украденных денег и новыми грязными планами на будущее, перебрались на юг Англии, где открывалось широкое поле деятельности для любимого занятия Стэплтона – энтомологии. Кстати, я справлялся в Лондонском музее, и знаете, что мне там ответили? Что Стэплтон – один из лучших специалистов Англии в области каких-то букашек, не помню точно каких. Еще находясь в Йоркшире, он первым обнаружил этих тварей и дал их подробное описание.

А теперь мы с вами подходим к тому моменту его жизни, когда он вызвал у нас с вами живой интерес к своей особе. Так вот. Справки наводил не только я, но и он, Стэплотн. Ему удалось выяснить, что на его пути к владению поместьем Баскервиль-холл стоят всего лишь два человека. Он приехал в Девоншир, имея весьма расплывчатые планы, но совершенно очевидно, что в них изначально предусматривалось преступление. Доказательством тому служит тот факт, что он выдавал свою жену за сестру. Идея использовать её в качестве приманки пришла Стэплтону уже давно, он только не знал, как это сделать. Повторяю, детально разработанных планов у него не было, он больше полагался на счастливый случай. Имелась лишь конечная цель – владение поместьем, и ради неё Стэплтон был готов не считаясь ни с чем, идти на любой риск. Но вначале Стэплтону предстояло решить основную задачу – как можно ближе познакомиться с домом своих предков. Вторая задача – сойтись с сэром Чарльзом – вытекала из первой.

Рассказав Стэплтону легенду о собаке Баскервилей, баронет сам дал ему в руки способ расправиться с собой. Стэплтон, – я буду и дальше называть его так, – знал о болезни сердца сэра Чарльза и понимал, что простой испуг убьет его. Последнее, кстати, он узнал от доктора Мортимера. Ко всему прочему он видел, что склонный к предрассудкам баронет очень серьезно относится к фамильной легенде. Изобретательны ум Стэплтона немедленно подсказал ему идею, с помощью которой можно: во-первых – легко избавиться от первого конкурента, а во-вторых – самому остаться вне подозрений.

Теперь, когда план созрел, Стэплтон принялся тщательно готовиться к его выполнению. Преступник, лишенный фантазии, ординарный убийца, в своих планах удовольствовался бы обычной собакой, свирепым волкодавом или еще кем-нибудь, но не таков был наш Стэплтон. Он решил использовать поистине дьявольское существо, внешне отвечающее описанию, данному в легенде. Для этого он обратился в известную лондонскую фирму “Росс и Манглз”, расположенную на Фулхем-роуд, где ему подобрали пса, достойного своего будущего хозяина. Скажу, что эта собака – самая громадная и самая свирепая, которую им только удалось отыскать в тот год. Стэплтон привез ее в Северный Девон, откуда до самого Меррипит-хауза добирался пешком. Шел он по болоту, незаметно, дабы не вызвать ненужных подозрений. Стэплтон заранее знал, в каком месте станет держать собаку. В своих погонях за насекомыми он уже не раз ходил по Гримпенской топи и нашел вполне безопасный остров. Таким образом, для пса было найдено надежное место. Собака осталась на острове, дожидаясь своего часа.

Но если собака могла ждать сколь угодно долго, самому Стэплтону этого делать совершенно не хотелось. Он неоднократно бродил со своим чудищем по болоту, надеясь, что ему удастся увидеть сэра Чарльза, но безуспешно – старый джентльмен был осторожен, и никогда не подходил к болоту. Именно во время его прогулок со своей псиной несколько крестьян слышат её рык, а кое-кто видел и её тень. Это на руку Стэплтону – разговоры о собаке Баскервилей вспыхивают с новой силой. Но Стэплтону мало разговоров, ему нужны действия, и он решает убыстрить события. Поначалу он надеялся, что его жене удастся заманить сэра Чарльза в гости в Меррипит-хауз, но вот тут-то его и постигла первая и весьма неприятная неожиданность. Миссис Стэплтон наотрез отказывается исполнять грязные замыслы своего мужа. Таким образом, преступнику не оставалось ничего делать, как выбросить из головы мысль об использовании женских чар своей супруги. Ничего не помогает – ни уговоры, ни, к сожалению, битье. Миссис Стэплтон не желает участвовать в убийстве. Но преступник не впадает в панику и не отказывается от своих планов, он продолжает искать наиболее приемлемый способ.

Именно такой вскоре и обнаруживается. Дружба между Стэплтоном и сэром Чарльзом продолжается. Баронету нравится его отзывчивый и добродушный сосед, и он делает его чем-то вроде своего управителя по оказанию помощи людям, попавшим в беду. Вот тут-то Стэплтон и узнает о существовании миссис Лауры Лайонз – историю её печальной жизни поведал ему опять же сам сэр Чарльз. Стэплтон знакомится с одинокой женщиной, представляясь, разумеется, одиноким мужчиной, и вскоре между ними возникает тесная дружба, перешедшая потом в чувство. Правда, только с её стороны. Стэплтон же всячески подогревает его. В одной из бесед с миссис Лайонз он говорит, что охотно женится на ней, если та прежде официально разведется со своим мужем. Дело начинает потихоньку двигаться, но тут происходит вторая досадная неожиданность – Стэплтон узнает, что по совету доктора Мортимера, которого сам притворно считал большим авторитетом в области медицины, сэр Чарльз на несколько месяцев собирается уехать в Лондон. Планы Стэплтона под угрозой. Он должен действовать немедленно, иначе жертва ускользнет. Преступник уговаривает миссис Лайонз отправить к сэру Чарльзу записку с просьбой о встрече. Она умоляет его прийти к калитке, вечером, накануне его отъезда в Лондон. Затем Стэплтон разыгрывает циничную сцену оскорбленного достоинства и отговаривает миссис Стэплтон от поездки в Баскервиль-холл. Та соглашается. И вот уже в руках Стэплтона появился реальный шанс избавиться от сэра Чарльза.

Он спешно возвращается из Кумби-Трейси. Времени у него в обрез, он едва успевает подготовить своего пса к охоте, то есть при помощи фосфора придает ему дьявольский облик, и приводит к калитке. Там, как Стэплтон хорошо знает, что в десять вечера должен подойти старый джентльмен. И он появляется. Тогда Стэплтон выпускает собаку, та с легкостью перепрыгивает через изгородь и устремляется на сэра Чарльза. Несчастный баронет видит приближающееся к нему чудовище, и с отчаянными криками бросается бежать по тисовой аллее. Не сомневаюсь, что в этом темном угрюмом месте собака показалась баронету исчадьем ада. Представьте себе – в полутьме, словно из ниоткуда возникает сатанинское создание с горящей огнем пастью и громадными желтыми глазищами, и огромными прыжками несется на вас. Подобное зрелище способно довести до разрыва сердца кого угодно, а уж старого человека – и подавно. Сердце баронета не выдерживает волнения и бега, и он падает замертво. При этом следов собаки не видно, ведь она бежит не по дорожке, а по траве. Увидев, что её жертва упала, собака, возможно, подошла к ней, обнюхала и, не тронув, повернула назад. Отпечатки её лап, правда, на почтительном отдалении от тела сэра Чарльза, видит потом доктор Мортимер. Собака же тем временем снова находится в своем логове – в центре Гримпенской топи. А дальше начинается расследование загадочной смерти баронета, полиция в замешательстве, округа – в панике… И тут на сцену выходим мы с вами.

Вот и все, что касается гибели сэра Чарльза. Необходимо признать, что во всем этом деле преступник проявил дьявольскую хитрость. Поймать его невозможно, его единственный сообщник никогда не выдаст его, а искусный и оригинальный метод, каким он расправился со своей жертвой, не только не помогает распутать преступление, а наоборот – прибавляет ему таинственности. Очень оригинально и на редкость эффективно. Женщины, что замешаны во всем этом, миссис Лаура Лайонз и миссис Стэплтон, конечно, подозревают его. Первая, очевидно, догадывается, вторая – определенно знает и о его планах, и, уж конечно, о собаке. Миссис Лайонз о последних двух обстоятельствах не известно ничего, но она, от природы умная и сообразительная, тут же догадывается, что дело тут нечисто. Ведь именно по настоянию Стэплтона она назначала сэру Чарльзу встречу, и по инициативе первого её же отменила. Но и она, и миссис Стэплтон молчат, одна находится под влиянием своего будущего мужа, второй он попросту угрожает расправой. Итак, первая часть задачи выполнена блестяще, приходит время раскрывать карты, но Стэплтон не торопится этого делать.

Вполне допускаю, что он и не подозревал о существовании других наследников. Скорее всего, он ничего не знал о живущем в Канаде сэре Генри. Но в любом случае, он вскоре услышал о нем. Рассказал ему о молодом баронете все тот же доктор Мортимер, он и присовокупил к своему рассказу все детали приезда молодого баронета в Лондон. Полагаю, что Стэплтон вначале хотел не дать молодому канадскому сопернику вовсе доехать до Баскервиль-холла, а расправиться с ним в Лондоне. Своей жене он больше не доверяет, так как та отказалась участвовать в его планах относительно сэра Чарльза. Отсюда его нежелание надолго оставлять её без присмотра – Стэплтон опасался, что та в приступе ярости может выдать его. Поэтому, отправившись в Лондон на поиски сэра Генри, он берет жену с собой. Как я выяснил, остановились они в гостинице “Мексборо прайват”, она находится на Крейвен-стрит. Их обнаружил один из моих агентов, которых я посылал на поиски возможных преступников. Мисс Стэплтон, запуганная мужем, безвылазно сидела в комнатах, в то время как её муж, нацепив фальшивую бороду, выследив доктора Мортимера, который привел того на Бейкер-стрит, отправился затем на вокзал, а уже после – в гостиницу. Миссис Стэплтон, как я уже говорил, наверняка знала о планах мужа, во всяком случае, подозревала, что тот затевает очередное убийство, но из боязни не предупредила жертву о готовящемся покушении. Стэплтон запугал её побоями и угрозами. Она сама находилась в не меньшей опасности, чем сэр Генри. Но, в конце концов, она решилась и отослала баронету письмо, составленное из букв, вырезанных из газеты, а адрес на конверте она вывела измененным почерком. И все же я думаю, что попади это письмо в руки Стэплтона, он бы сразу обо всем догадался, и постарался бы избавиться от жены, ставшей ему помехой.

Перед Стэплтоном стояла одна-единственная задача – любой ценой раздобыть что-нибудь из одежды сэра Генри. Он был спокоен, зная, что если он не сможет уничтожить конкурента в Лондоне, у него всегда остается шанс пустить по его следу собаку. Но прежде она должна запомнить запах жертвы. Проявив завидную ловкость и изобретательность, Стэплтон достает ботинок сэра Генри. Хотя, не знаю, может быть, в этой операции и нет ничего особенно гениального, он просто подкупает горничную или чистильщика, и та приносит ему ботинок. Но тут Стэплтона постигает неудача – украденный ботинок оказывается новым, недавно купленным, и, следовательно, непригодным для его целей. Приходится возвращать его и брать другой. Кстати, именно это маленькое происшествие, а если конкретно, то упорное желание преступника завладеть частью одежды сэра Генри, окончательно убедило меня в том, что мы имеем дело не с мифической собакой, а со вполне реальной. Но чем больше в деле побочных странных обстоятельств, тем тщательней нужно проводить расследование. Каждую деталь, которая внешне только запутывает сыщика, нужно рассмотреть и подробно объяснить, причем не с точки зрения догадок и предположений, а вполне конкретно, с помощью науки. И только тогда туман рассеется и можно будет увидеть и мотивы, и цели, и средства.

Давайте анализировать дальше. На следующее утро к нам явился наш общий друг, за которым в кэбе неотступно следовал Стэплтон. Не знаю, что подумал преступник, увидев, как мистер Мортимер заходит к нам. Конечно, Стэплтон знает меня и мой род деятельности, поэтому, как мне кажется, он сразу понял, что его преступную карьеру ждет бесславный конец, а баскервильское дело – его последнее. Я предполагаю, и не без достаточных оснований, что наш Стэплтон замешан в четырех крупных ограблениях, происшедших в Западной части Англии. Преступники смогли ускользнуть, и дела так и остались не расследованными. Последнее из серии ограблений было связаны с жестоким убийством – преступник с маской на лице хладнокровно застрелил пажа, заметившего, как тот влезал в дом. Есть улики, позволяющие говорить, что Стэплтон участвовал в этих преступлениях, причем в роли главаря шайки.

Помните, как остроумно он поступил, назвавшись кэбмену моим именем? И я не забыл его шутку, она прежде всего показала, что преступник очень смел, коварен, изворотлив, решителен, то есть готов пойти на любые ухищрения. Итак, увидев, как доктор Мортимер входит в наш дом, Стэплтон ясно понял, что я начинаю заниматься этим делом, и что не пройдет нескольких дней – и его песенка спета. Он возвращается в Дартмур и ждет приезда баронета.

– Постойте, постойте! – воскликнул я. – Пока вы все события показываете правильно, но кое-что пропустили. А что же делала собака, пока её хозяин находился в Лондоне?

– Очень важный вопрос. Я сам долго думал об этом и пришел к выводу, что у Стэплтона все-таки был надежный союзник. Вначале такая мысль показалась мне странной ибо, зная осторожность Стэплтона, трудно предположить, что он мог поделиться с кем-нибудь своими планами. Но есть и обратная сторона – одному человеку осуществить его планы не под силу. И я нашел его союзника, это тот самый старик-слуга в Меррипит-хаузе. Зовут его Энтони, и он находится возле Стэплтонов уже несколько лет. Имя Энтони мне показалось странным, в Англии оно дается нечасто, но вот в Испании или испано-говорящих странах Южной Америки, имя Антонио – не такая большая редкость. Этот Энтони говорит по-английски превосходно, не хуже самого Стэплтона, но с каким-то необычным мягким акцентом. И еще – я не раз видел, как Энтони шел в сторону Гримпенской топи, а после – пересекал ее по отмеченной вешками тропе. Вполне вероятно, что в отсутствии Стэплтона Энтони ходил туда кормить собаку. Допускаю даже, что он мог и не догадываться, с какой целью Стэплтон завел её.

Итак, Стэплтоны возвращаются из Лондона, а вскоре в Баскервиль-холл приезжаете вы и сэр Генри. Теперь мне следует рассказать вам, чем же в это время занимался я. Вы, наверное, припоминаете, как, пристально разглядывая бумагу, – а я искал на ней следы водяных знаков, – ну, ту самую, на которой были наклеены буквы, письмо, что сэр Генри получил в Лондоне – помните? Так вот, когда я понюхал её, то сразу ощутил запах духов “Белый жасмин”. Кстати, всякий детектив просто обязан знать и уметь различать семьдесят пять основных запахов. Скажу, что одно преступление я раскрыл именно с помощью обоняния. Благодаря ему же я понял, что в нашем с вами деле замешана женщина. И если раньше я только приглядывался к Стэплтонам, то с этого момента обратил на них пристальное внимание. О собаке мне уже было известно, человек, наиболее подходящий на роль преступника – тоже, оставалось только поехать на место преступления.

Я поставил себе целью следить за Стэплтоном. Понятно, что оставайся я рядом с вами, мне не удалось бы это сделать. Он бы сразу встревожился и начал проявлять осторожность. Тогда я решил поехать тайно, в то же время поддерживая во всех уверенность, будто я нахожусь в Лондоне. Не думайте, мне не так уж трудно было привыкнуть к жизни на болоте, отсутствие комфорта никогда меня не волновало и не мешало проводить расследование. Да и по большей части я жил в Кумби-Трейси, в пещере мне пришлось ночевать всего лишь один раз, когда возникла необходимость оказаться поближе к месту преступления. И почти всегда со мной рядом был мой верный Картрайт, одетый, как обычный деревенский мальчишка. Должен сказать, что если бы не его помощь, вот тогда бы мне пришлось трудновато. Это он приносил мне еду, белье и чистые воротнички.

Я говорил вам, что ваши отчеты приходили ко мне с опозданием всего в один день, с Бейкер-стрит их мне пересылали в Кумби-Трейси. Не волнуйтесь, доктор, ваши письма мне оказались чрезвычайно полезны. Именно из них я почерпнул некоторые неизвестные мне факты из биографии Стэплтонов. И только когда я установил их настоящую фамилию, в чем мне несомненную помощь оказали ваши отчеты, я узнал, что представляет собой эта парочка. Единственно, кто внес в наше расследование некоторую путаницу, так это беглый заключенный, который скрывался на болоте, и отношения между ним и Берриморами. Но и это после двух бессонных ночей вам удалось блестяще выяснить.

К тому времени, когда вы обнаружили меня на болоте, я уже имел полное представление о деле во всех его деталях. Не было у меня только доказательств, без которых дело невозможно передавать в суд присяжных. Конечно, я понимаю, трудно смириться с тем, что мы не могли предъявить Стэплтону обвинение в убийстве даже после того печального случая, когда натолкнулись на тело несчастного Селдона, погибшего по вине Стэплтона, перепутавшего беглого преступника с сэром Генри. Так что оставалось только одно – взять Стэплтона с поличным, а для этого нужно было подвергнуть опасности баронета, использовав его в качестве приманки. Так мы и сделали, что стоило сэру Генри несколько седых волос. Да, мы подвергли опасности жизнь нашего клиента, но опасности оправданной, именно так нам удалось выявить преступника. Поэтому сэру Генри пришлось рисковать для того, чтобы Стэплтон погиб. Согласен, я заслуживаю некоторых упреков в том, что в какой-то степени небрежно обошелся с клиентом, но разве мог я предположить, что зрелище этого адского создания вызовет у него такой шок? Кроме того, даже я не представлял, насколько жуткое зрелище предстанет нашим глазам. И неужели я мог предусмотреть, что на землю опустится туман? Из-за него собака появилась так внезапно. Если б мы увидели ее раньше, с сэром Генри ничего бы не случилось. Полагаю, она бы и не успела добежать до него. Кстати, мы успешно раскрыли преступление весьма недорогой ценой. Как заверил меня доктор Мортимер, сэр Генри скоро забудет и о неприятном происшествии, и о несостоявшейся любви. Да, он испытывал настоящие глубокие чувства по отношению к этой даме. Такое испытание, как предательство со стороны любимой женщины, ему будет трудно пережить, но его молодой организм и с этим справится.

Остается рассказать только о той роли, которую во всей нашей истории играла миссис Стэплтон. Её муж имел на неё огромное влияние. Не знаю, то ли она сильно любила его, то ли боялась. А, возможно здесь есть и то, и другое, поскольку оба этих чувства неразрывны. Но в любом случае, эффект их имел место и выражался в полной покорности. По просьбе мужа миссис Стэплтона согласилась на время назваться его сестрой, правда, как оказалось, на весьма короткое. Её вольная натура все-таки взбунтовалась, ведь миссис Стэплтон попыталась же предотвратить замышляемое её мужем убийство. Она была готова предупредить сэра Генри о надвигающейся опасности, не выдавая, впрочем, своего мужа, как истинного её источника. Осечки в действиях Стэплтона начали происходить потом, когда он заметил, что сэр Генри всерьез увлекся его женой, и что та вполне способна ответить ему взаимностью. И, хотя подобный расклад входил в план Стэплтона, в нем вдруг взыграла ревность. Он также начал опасаться, что его жена под влиянием чувств может все рассказать баронету. Стэплтон оказался в двусмысленном положении – с одной стороны, он не мог прерывать затеянной игры, а с другой понял, что начинает запутываться в собственных сетях. Мелкая, гадливая душонка, он сам спровоцировал отношения между миссис Стэплтон и сэром Генри, ему обязательно было нужно, чтобы баронет зачастил в Меррипит-хауз, но в то же время он панически боялся, что жена раскроет его гнусные планы, откроет сэру Генри глаза и тот увидит, какая змея скрывается под личиной угодливого натуралиста. Вот в таком состоянии находился Стэплтон в тот решающий день, когда сэр Генри должен был прийти в Меррипит-хауз на обед. К тому моменту его жена почти полностью освободилась от своего страха перед Стэплтоном и заявила, что не намерена больше смотреть на то, с каким хладнокровием он готовит убийство. Стэплтон понял, что у него есть мощный соперник, и что жена, потеряв к нему интерес, сделалась его злейшим врагом, ибо любовь всегда заменяется одинаково сильным чувством – ненавистью. Над Стэплтоном нависает реальная угроза провала, и он связывает жену. Только так он может заставить её замолчать, а ему во что бы то ни стало необходимо остановить её, не дать ей рассказать о его планах сэру Генри. Здесь, по моим выводам, он и допустил основной просчет. Он думал, что замыслам его суждено сбыться, но он не знал главного, он и не догадывался, что мы с вами находимся не в Лондоне, а рядом с Меррипит-хаузом. И он не учел, что женщины, в чьих жилах течет горячая испанская кровь, никогда не забывают, и не прощают нанесенных им оскорблений. Вот в общих чертах и все, Уотсон. Чтобы рассказать более подробно, мне нужно смотреть записи.

– Неужели Стэплтон надеялся до такой степени напугать сэра Генри, что у того разорвется сердце? Не думаю, чтобы у молодого здорового мужчины не хватило ума догадаться, что перед ним – раскрашенная собака и смелости, чтобы дать ей отпор.

– Отпор он ей и мог бы дать, но едва ли борьба закончилась в его пользу. Во-первых, одного вида собаки было достаточно, чтобы хоть на несколько секунд, но парализовать волю баронета, а этого времени вполне хватило б, чтобы злобный голодный пес ужасающей мощи повалил бедного сэра Генри и разорвал ему глотку.

– Да, несомненно. Но остается еще одна трудность. Давайте представим, что планы Стэплтона осуществились, и он становится наследником поместья и состояния Баскервилей. Как он тогда объяснит то факт, что долгое время жил поблизости от своих владений, не претендуя на них, да еще под чужой фамилией? Зачем ему это скрывать свое происхождение? Это очень подозрительно. Не лучше ли было заявить о своих правах сразу?

– Во всем деле это – самое непостижимое. Простите, Уотсон, но вы слишком многого от меня требуете. Есть вещи, которые даже я объяснить не могу. Да, кстати, я не занимаюсь будущим, моя область – прошлое и настоящее. Кто и что собирается делать в будущем, и как, меня не интересует, потому что на подобные вопросы ответить нелегко. Миссис Стэплтон заявляла, что её муж неоднократно говорил ей о будущем. У него имелось много возможностей получить наследство. Во-первых, он мог уехать в Южную Америку, где и заявить о себе. Там же он предъявил бы британским властям все бумаги, и оттуда же совершил продажу поместья. Как видите, в этом случае ему не нужно появляться в Англии. Но можно было на короткое время и появиться в Лондоне, только предварительно слегка подгримировавшись. Имелся и второй вариант – Стэплтон нанимал поверенного, который, имея на руках все бумаги, совершил бы все необходимые формальности. Этот способ дороже, ведь поверенный потребовал бы больших денег, но зато он абсолютно безопасен. Не знаю, как бы поступил Стэплтон на самом деле, но нужно полагать, что при его сообразительности он бы с успехом выкрутился из щекотливого положения. Ну а теперь, Уотсон, после нескольких недель столь упорного труда и одной беспокойной ночи, мы с вами имеем полное право заняться вещами куда как более приятным. У меня есть два билета в оперу, на “Гугенотов”. Причем, обратите внимание – мы будем сидеть в ложе для почетных гостей. Вы ни разу не слышали, как поет де Рецке? О, ну тогда идите одеваться, я жду вас через полчаса. А перед тем, как отправиться в оперу, ненадолго заедем пообедать к Марчини. Что, вы и там не бывали?