Текст книги "Долина страха. Все повести и романы о Шерлоке Холмсе"

После завтрака мы с инспектором Макдональдом и детективом Уайтом Мейсоном уселись в маленькой комнатке местного полицейского участка. На столе перед нами лежала стопка писем и телеграмм, тщательно отсортированных и помеченных номерами. Три корреспонденции лежали отдельно.

– Все еще разыскиваете таинственного велосипедиста? – поинтересовался Холмс с улыбкой. – Что нового? Как там наш злодей?

Мистер Макдональд ткнул пальцем в стопку.

– Согласно сообщениям, полученным из Ноттингема, Саутгемптона, Ричмонда и из доброй дюжины других мест, он находится там, – огорченно ответил инспектор. – А в Лечестере и Ливерпуле его даже арестовали. Похоже, Англия переживает нашествие преступников в канареечных пальто.

– Сочувствую, – покачал головой Шерлок Холмс. – Кстати, вы помните, когда я брался за это дело, я предупреждал, что не стану сообщать вам о промежуточных данных, а сначала проработаю свою версию и, только убедившись, что она верна, сообщу вам о результатах? Отлично. Поэтому в настоящий момент я не стану вам сейчас говорить все, что мне известно. С другой стороны, я обещал вести честную игру, поэтому пожалею вас. А теперь, уважаемый мистер Мак и вы, дорогой, детектив Мейсон, послушайте моего совета. Не тратьте время понапрасну, бросьте это дело.

Макдональд и Мейсон в изумлении уставились на моего друга.

– Вы считаете его таким безнадежным? – воскликнул инспектор.

– Не дело, а ваши действия, – поправил инспектора Холмс. – Что же касается расследования, то его вполне можно довести до конца и установить истину.

– Но как же так? А велосипедист? Он что, растворился? У нас ведь есть его описание. Он же приезжал в Танбридж-Уэллз с велосипедом, чемоданчиком. Почему мы должны перестать искать его?

– Не растворился ваш велосипедист, он существует. Только не нужно расходовать драгоценную энергию на его поиски. Я уверен, что мы можем получить великолепный результат с гораздо меньшими затратами сил и времени.

– Вы что-то скрываете от нас, мистер Холмс. И с вашей стороны это не совсем честно, – раздраженно заметил инспектор.

– Мистер Мак, от вас решительно ничего нельзя утаить. Да, пока я кое-что скрываю, но не обижайтесь. Я все вам расскажу, только прежде мне необходимо проверить детали, на что не потребуется долго времени. И как только я это сделаю, я вернусь в Лондон, предварительно познакомив вас с результатами своего расследования. Я весьма признателен вам, мистер Мак, за то, что вы познакомили меня с данным делом, и не собираюсь отплачивать вам недоверием. А дело это, признаюсь вам, исключительное, такого в моей практике, пожалуй, ни разу не было.

– Охотно соглашусь с вами, – миролюбиво сказал инспектор. Но мне непонятно ваше поведение. Что произошло? Когда вчера, после поездки в Танбридж-Уэллз, мы беседовали с вами, вы считали наши выводы правильными. Теперь же вы говорите так, будто все наши старания пошли впустую.

– Что произошло? – повторил Холмс. – Ничего особенного. Просто я, как вам и обещал, провел несколько часов в поместье, вот и все.

– Да, но я так понимаю, за эти несколько часов произошли какие-то события.

– Ах, вот вы о чем. Да, но я пока немногое могу вам рассказать, мистер Мак. И, кстати, я прочитал небольшое описание старинного поместья Мейнор-хауз, документ краткий, но весьма содержательный и занимательный. Его можно свободно купить в местном табачном магазин за очень умеренные деньги – один пенни, – с этими словами Холмс вытащил из кармана пиджака тоненькую брошюрку, отпечатанную на плохой, шершавой бумаге. На обложке красовался грубо нарисованный герб Мейнор-хауза. – Мистер Мак, эта книжица придаст нашему расследованию еще больше прелести, – заявил Холмс. – Если, конечно, проникнуться интересом и симпатией к местной исторической атмосфере. Вот, например… Позвольте я вам зачитаю: «Построенное в пятый год царствования Джеймса Первого, стоящее на месте более старого здания, поместье Мейнор-хауз прекрасно сохранилось и представляет из себя один из великолепнейших примеров жилищ, окруженных рвом, часто возводимых в эпоху короля Якова…»

– Оставьте ваши шутки, мистер Холмс!

– Ну, полно вам обижаться, мистер Мак. – Вы начинаете удивлять меня своей несдержанностью, так вам не свойственной. Прежде я не видел вас таким взвинченным. Ну, хорошо, если вам не по душе история, я не стану читать дальше, а расскажу своими словами. Но только заранее предупреждаю – как только вы услышите, что поместье штурмовали войска Парламента, что в период гражданской войны здесь несколько дней скрывался король Карл, и что в Мейнор-хауз приезжал Георг Второй, то у вас обязательно возникнут некоторые интересные ассоциации.

– Уже возникли, мистер Холмс, но какое отношение они имеют к нашему расследованию?

– А вы считаете, что не имеют? Разве? Дорогой мистер Мак, сыщик прежде всего, должен обладать широким кругозором. Детали каждого дела при всей своей индивидуальности могут оказаться связанными и удивительным образом переплетенными друг с другом. Порой даже не знаешь, какие именно знания потребуются для раскрытия того или иного дела. Прошу прощения за нравоучительный тон, но я обязан вам сообщить это, поскольку, я, хотя и являюсь любителем сыска, но старше вас, и, надеюсь, опытнее.

– Мистер Холмс, я нисколько не сомневаюсь в ваших способностях, – заверил моего друга Макдональд. Но я лишь удивляюсь вашим методам. Вы заходите к каждому делу вроде бы как исподтишка, со стороны, причем с самой неожиданной. Вот и сейчас тоже…

– Хорошо, хорошо, давайте оставим историю и вернемся к нашим дням. Как я вам уже говорил, ночь я провел в поместье. Я не встречался ни с мистером Баркером, ни с миссис Дуглас, поскольку не видел в том особой необходимости. Правда, я знаю, что нежданно свалившееся на нее горе не помешало вдове насладиться великолепным обедом. Собственно говоря, я отправился в поместье с целью повидаться с нашим добрым другом Эймсом. Я обменялся с ним несколькими любезностями, после чего он, проникшись ко мне особым уважением, позволил на некоторое время остаться одному в библиотеке.

– Что?! Вы проводили там обыск?! – удивленно воскликнул я.

– Не беспокойтесь, сейчас там все стоит на своем месте. И, кстати, мистер Мак сам говорил мне, что я волен действовать по своему усмотрению. Комната в полном порядке, а те четверть часа, что я провел в ней, оказались весьма продуктивными.

– И что вы там искали?

– Дело совсем простое, так что не буду его скрывать от вас. Я искал недостающую гантель, которая придает особый вес моей гипотезе. И вы знаете, я её нашел.

– Где же?

– А, мистер Мак, вот тут-то мы с вами и подходим к самому краю неведомого. Позвольте, я расскажу вам немного дальше и обещаю вам, что вы во всем со мной согласитесь.

– Вы ставите нас в безвыходное положение, мистер Холмс. Мы вынуждены принимать ваши условия. Другого нам ничего не остается, – ответил инспектор. Но только не упрашивайте нас бросить это дело. Да и с какой стати, скажите вы мне ради Бога, мы должны бросать его?

– По одной простой причине, мой дорогой мистер Мак. По той, что вы не представляете себе, что расследуете.

– Представляю, – холодно заявил Макдональд. – Мы расследуем дело об убийстве мистера Дугласа, владельца поместья Мейнор-хауз, что в Берлстоне.

– Вот как? Тогда, мистер Мак, забудьте о таинственном велосипедисте, уверяю вас, он ничем не может быть вам полезен.

– Да? А что ж в таком случае вы нам посоветуете?

– А вы обещаете последовать моему совету?

– Ну… Должен сказать, что при всей своей неожиданности в ваших советах есть здравая мысль. Хорошо, обещаю.

– А вы, мистер Уайт Мейсон?

Бедный сельский детектив беспомощно смотрел то на моего друга, то на мистера Макдональда. Странные методы Шерлока Холмса ему явно были в диковинку.

– Ну, раз инспектор соглашается, то мне остается лишь сделать то же самое.

– Потрясающе! воскликнул Холмс. Хочу посоветовать вам, прогуляться по прекрасной сельской местности. Мне говорили, что здесь, с беретов реки Берлстоун, открываются великолепные пейзажи. Боюсь порекомендовать вам какой-нибудь из здешних ресторанчиков, я по невежеству ни одного не знаю, но полагаю, что где-нибудь мы все-таки сможем неплохо перекусить. А вечером, усталые и довольные, мы вернемся…

– Постойте-ка, дружище. Скажите серьезно, вы нас действительно не разыгрываете? в голосе Макдональда звучало плохо скрытое недовольство.

– Можете поступать, как вам угодно, – весело произнес Шерлок, похлопывая инспектора по плечу. – Делайте что хотите, идите, куда хотите, но будьте здесь к вечеру, слышите меня? К вечеру. Я вернусь обязательно.

– Наконец-то я слышу здравую речь.

– Итак, я дал вам совет, по мне безразлично, воспользуетесь ли вы им или нет. Впрочем, до вечера вы мне не понадобитесь. Да, вот еще что. Мне хотелось бы, чтобы вы, пока мы еще не расстались, написали мистеру Баркеру записку.

– Хорошо.

– Пишите, я продиктую: «Дорогой сэр. Мне пришла в голову мысль осушить ров в надежде найти…»

– Это невозможно, – сказал инспектор.

– Пишите, пишите. Делайте, что вам говорят… «…в нем нечто, что помогло бы нам в нашем расследовании. Все необходимые приготовления мною уже сделаны, рабочие прибудут в поместье завтра утром. Они отведут из рва воду…»

– Но это тоже невозможно! – снова воскликнул инспектор, но Шерлок, не слушая его возражений, продолжал диктовать:

– «…но прежде мне хотелось бы кое о чем переговорить с вами. Буду рад встретиться с вами в четыре часа дня». Написали? Прекрасно. Теперь запечатывайте её, подписывайте конверт и зовите посыльного. Итак, джентльмены, в расследовании объявляется перерыв, до четырех все свободны.

Когда мы снова собрались в гостинице, уже наступал вечер. Холмс был снова серьезен, я сгорал от любопытства, детективы выглядели удрученными. Предполагаю, что методы моего друга начали вызывать у них недовольство.

– Итак, друзья мои, – сейчас мы с вами проведем эксперимент, и вы сами убедитесь, являются ли правильными те выводы, к которым я пришел. Вечер довольно прохладный, сколько продлится наша экспедиция – сказать трудно, так что прошу вас одеться потеплее. Наша главная задача – оказаться на месте действия до той поры, пока совсем не стемнело, поэтому джентльмены, давайте трогаться в путь.

Парк и поместье Мейнор-хауз окружала металлическая ограда. Мы двинулись вдоль неё и шли до тех пор, пока не увидели лаз. Протиснувшись в пего, мы очутились внутри поместья, и в надвигавшейся темноте двинулись вслед за Холмсом, который возглавлял шествие. Вскоре мы достигли кустарника, растущего как раз напротив моста и главного входа в Мейнор-хауз. Мост еще не был поднят.

Шерлок кивком головы предлагая нам следовать за ним, пригнулся и, добежав до кустов лавра, присел за ними. Мы присоединились к нему.

– Ну, а теперь-то что? с хрипотцой в голосе спросил моего друга Макдональд.

– Вверим души терпению и постараемся не шуметь, – ответил Холмс.

– Холмс, зачем мы сюда пришли? Послушайте, вы могли бы быть с нами более откровенными?

Холмс тихо рассмеялся.

– Мой друг доктор Уотсон считает, что в жизни я артист, – ответил Шерлок, – во мне живет художник, театральный режиссер, который постоянно требует все новых и новых постановок. Да и признайтесь, мистер Мак, наша профессия была бы крайне скучна, если бы сцена триумфа не была обставлена с соответствующим драматизмом. Тупое обвинение, толчок в плечо преступника, – ну, кому это интересно? Другое дело – борьба умов, хитро расставленная западня, способность предсказать будущие события, блестяще подобранный набор доказательств и восторг победы. Вот что составляет гордость нашей профессии и смысл нашей работы. Вы спрашиваете, что мы будем делать, сейчас? Ждать, предвкушая появление жертвы. Вы взволнованы, чувствуете себя охотником, вас будоражит сознание момента грядущей схватки, вы надеетесь с блеском выйти из нее победителем. Ну разве можно получить такую гамму чувств в душной гостинице? Хорош бы я был артист, если бы действовал как по расписанию. Потерпите, мистер Мак, от вас больше ничего не требуется. Очень скоро вы сами все увидите и поймете.

– Ну, ладно. Буду надеяться, что мы ощутим гордость и восторг, а также, все прочее, до того, как окончательно замерзнем здесь, – ответил лондонский инспектор со смешком.

Вверять души терпению, как рекомендовал Холмс, нам пришлось довольно долго, ибо дежурство наше изрядно затянулось. На длинном мрачном фасаде Мейнор-хауза медленно сгущались тени, над холодной поверхностью наполнявшей ров воды начал подниматься туман – вязкий, пронизывающий нас до костей. Тьма застилала нас. Мы терпеливо ждали объявленного Холмсом драматизма, с тоской посматривая то на одинокий фонарь над воротами поместья, то на светящееся желтым светом окно роковой библиотеки.

– Как долго все это будет продолжаться? – внезапно послышался голос инспектора, – и чего мы, собственно, ждем?

– Относительно того, сколько времени нам придется просидеть здесь, я ничего определенного сказать не могу, поскольку и сам не знаю, – сухо ответил Холмс, – хотя тут я согласен с вами – нам было бы удобнее работать, если бы преступники имели привычку действовать по часам. А что касается предмета наших ожиданий… – мой друг на минуту запнулся. – Ага, вот оно. Смотрите, инспектор, вот кого мы с вами караулили!

На фоне желтого круга дважды мелькнула тень, словно кто-то прохаживался по библиотеке. Лавровые кусты, служившие нам прикрытием, находились как раз напротив окна, на расстоянии примерно ста футов. Вскоре до нас донесся тихий скрип открываемой рамы, и мы увидели силуэт мужчины, вглядывавшегося во тьму. Некоторое время он неподвижно стоял, продолжая напряженно всматриваться в темноту, и видимо убедившись, что за ним никто не наблюдает, подался вперед. В гнетущей тишине сада раздался слабый всплеск, как будто незнакомец что-то метнул в ров. Затем он стал перебирать руками, словно рыбак, вытягивающий из воды сети. Оп выловил изо рва и втянул в окно какой-то круглый и очень большой – мы видели это совершенно отчетливо – предмет, поскольку он почти полностью заслонил собой свет.

– Пора! – воскликнул Холмс. – Бежим!

Мы разом вскочили и, спотыкаясь, на ходу разминая затекшие ноги, заковыляли за Холмсом. Он же, как обычно в такие минуты, охваченный приливом бешеной энергии, несся вперед. А уже не раз замечал, что вследствие долгого нервного напряжения силы Шерлока словно бы удваивались. Он вихрем пролетел по мосту и, подбежав к дверям, принялся яростно дергать за веревку звонка. Вскоре послышался металлический лязг, и перед нашими глазами предстал изумленный Эймс. Не говоря ни слова, Холмс пронесся мимо него к библиотеке. Мы, подбежав к дому, заспешили следом за ним. Не прошло и минуты, как наша компания уже была в библиотеке, там, где мелькал силуэт странного мужчины.

Лампа все так же отбрасывала круг желтого света, но сейчас она уже не стояла на столе, а находилась в руках Сесила Баркера. Он поднял её, освещая наши лица. Мистер Баркер был гладко выбрит, по-прежнему решителен и зол. Его глаза с ненавистью рассматривали нас.

– Какого черта вам всем здесь понадобилось? – угрожающе воскликнул он. – Что вы тут околачиваетесь? Отвечайте!

– Нам нужен вот этот мешок, мистер Баркер, – невозмутимо ответил Холмс. – Мешок, который вы только что выловили со дна рва и в котором находится та самая недостающая гантель. Вы положили ее туда для веса, не так ли?

Баркер ошеломленно глядел на моего друга.

– Откуда, черт подери, вам это известно? – прошипел он.

– Оттуда, что я сам лично положил её туда.

– Вы? Вы?! – возмущенно кричал Баркер.

– Будет лучше сказать, что я заменил гантель, – ответил Холмс все тем же спокойным голосом. – Вы помните, инспектор Макдональд, что меня удивило отсутствие второй гантели. Я несколько раз обращал ваше внимание на этот факт, но вы посчитали его за незначительный. Отсутствие гантели никак не увязывалось с остальными деталями преступления, поэтому вы даже не потрудились задуматься над ним. Хотя если поблизости есть вода, и нет одной гантели, нетрудно предположить, что её использовали а качестве груза. Мысль слабая, по проверить её стоило, что я и сделал при помощи моего доброго Эймса, который впустил меня сюда, и зонтика, любезно одолженного мне доктором Уотсоном. Вчера ночью ручкой зонтика я выловил из воды мешок и исследова его содержимое. Оставалось узнать главное: кто забросил мешок в ров? И тут мы пошли на маленькую хитрость: сообщили мистеру Баркеру, что завтра ров будет осушен. Расчет прост тот, кто спрягал мешок в ров, дождавшись полной темноты, обязательно попытается вытянуть его оттуда. Мы вчетвером, заняв наблюдательную позицию, стали ждать. И вот мистер Баркер, результат наших ночных бдений.

Шерлок Холмс положил мокрый мешок на стол, взял из рук оторопевшего Баркера лампу и поставил её рядом с находкой. Затем, развязав мешок, Холмс извлек из него сначала гантель, которую положил па пол и катнул её под стол, туда, где лежала её пара, а затем ботинки.

– Прошу заметить, они американские, – произнес Холмс, демонстрируя нам ботинки.

Вслед за ними на столе появился длинный охотничий нож в ножнах, а затем целый набор одежды: носки, белье, серый твидовый костюм и желтенькое полупальто.

– Из всей одежды нам интересно только пальто, так как в нем есть несколько любопытных деталей, – произнес Холмс. Он бережно поднес пальто к свету, и, словно пианист по клавишам, забегал пальцами по подкладке. – Взгляните сюда, джентльмены. Видите, внутренний карман удлинен? Здесь-то и носили то смертоносное оружие, что мы с вами нашли. А вот и метка изготовителя: «Нейл, пошив верхней одежды; Вермисса, США». Не знаю, где вы проводили время вчера, но лично я скоротал его с большой пользой в библиотеке местного пастора, где и узнал, что Вермисса – небольшой процветающий американский городок, расположенный в самом сердце угледобывающего района. Мне припоминается, мистер Баркер, вы говорили, что первая жена мистера Дугласа была родом из какого-то угледобывающего района. Не из Вермиссы ли? И буквы «Д.В.» па визитной карточке, оставленной возле тела, вполне могут означать «Долина Вермиссы». Не из этой ли долины прибыл убийца? И не об этой ли долине мистер Дуглас отзывался как о «долине страха»? Итак, мистер Баркер, говорите, я жду ваших объяснений.

Надо было видеть, как сначала вытянулось, а затем поникло лицо мистера Баркера. Он весь словно осунулся, взгляд его потух. Исчез тот грозный человек, воплощение силы воли и бесстрашия, которого я увидел в первый день своего пребывания в Мейнор-хаузе. Теперь во взгляде мистера Баркера сквозила нерешительность. Он долго стоял, жалко хлопая ресницами. Поняв, что производит неблагоприятное впечатление, и что его могут счесть трусом, он встрепенулся и попробовал спрятаться за едкий ироничный тон.

– Ну, мистер Шерлок Холмс, раз вам так много известно, может быть, вы сами все и доскажите, без моего участия, – он натянуто хохотнул.

– Я могу продолжить, мистер Баркер, ибо я знаю гораздо больше. Но только из ваших уст рассказ прозвучит гораздо интереснее.

– Да что вы говорите, мистер Холмс, – Баркер пренебрежительно скривил губы. – Нет, сэр, здесь замешана тайна, но не моя, и, следовательно, я не имею права говорить о ней. Это все, что я могу вам сказать.

– Ну что ж, мистер Баркер, – в разговор вступил инспектор. – Если вы отказываетесь отвечать, нам ничего не остается, как задержать вас до тех пор, пока не будет получен официальный ордер на ваш арест.

– Да черт с вами, делайте, что угодно, – с вызовом произнес Баркер.

Встреча определенно подходила к концу. Мистер Баркер оправился от испуга, лицо его приняло обычное каменное выражение. Казалось, теперь уже ничто, даже допрос с пристрастием, не заставит Баркера открыться. Оставалось только уходить, но в эту минуту тишину комнаты нарушил женский голос. Я поднял голову и увидел миссис Дуглас. Она стояла за полуоткрытой дверью и все слышала.

– Довольно, Сесил, вы и так слишком много для нас сделали, – сказала она, входя в комнату. – Мне безразлично то, что случится со мной. А вас, Сесил, я искренне благодарю за все. Спасибо вам!

– Вы правы, мадам, мистер Баркер сделал для вас даже слишком много, – мрачно заметил Холмс. Я сочувствую вам, но в то же время советую как можно быстрее довериться нашему правосудию и обратиться в полицию за помощью. И я корю себя за то, что слишком поздно понял намек, который вы подали мне через моего друга, доктора Уотсона. Но у меня есть оправдание: в то время я был уверен, что вы замешаны в этом преступлении. Кроме того, мне очень хотелось бы просить вас убедить мистера Дугласа дать необходимые показания.

При последних словах Холмса миссис Дуглас удивленно вскрикнула и закрыла лицо руками. Мы с детективами едва не сделали то же самое, настолько велико было наше удивление, но в эту секунду в комнате появился еще один человек. Он возник так внезапно, словно вышел из стены. Миссис Дуглас бросилась к нему, а Баркер крепко пожал протянутую ему руку.

– Да, Джек, так будет лучше, – прошептала миссис Дуглас. – Я уверена, что лучше.

– Совершенно с вами согласен, – проговорил Холмс. – Так будет намного лучше.

Появившийся человек часто моргал глазами и щурился, как это делает любой из нас, неожиданно попадая из темноты на свет. Лицо у него было запоминающееся – высокий благородный лоб, серые глаза, глядевшие на нас без тени испуга, короткие, с сединой, усы, волевой подбородок. Резко очерченный рот говорил о сильном характере. Хорошенько рассмотрев нас, мужчина совершенно неожиданно подошел ко мне и вручил связку бумаг.

– Я много слышал о вас, – произнес он. Голос у него был мягкий и приятный. Говорил он не совсем как англичанин, но и без явного американского акцента. – Вы, насколько я понимаю, любите сочинять занимательные рассказы. Прочтите, это вам поправится. Клянусь последним долларом, ничего подобного прежде вам в руки не попадало. Здесь только факты, вам предстоит самим сделать из них рассказ. И помяните мое слово, читателей у вас будет хоть отбавляй. Я двое суток сидел не разгибаясь, перебирая в памяти пережитое. Писал и днем, и ночью, хотя в этой мышеловке и не поймешь, когда день, а когда ночь. Теперь я отдаю свои записи вам, а уж вы думайте сами, знакомить с ней публику или нет. Здесь история Долины Cтpaxa.

– Но это уже прошлое, мистер Дуглас, – тихо сказал Холмс. – А мне бы хотелось услышать ваш рассказ о настоящем.

– Вы его обязательно услышите, – ответил мистер Дуглас. – Дорогая, можно я закурю? А мистеру Холмсу? Насколько мне известно, он тоже заядлый курильщик и хорошо представляет, как трудно человеку, привыкшему к табаку, сидеть двое суток с набитой трубкой в кармане и не мочь закурить из боязни, что запах дыма привлечет чье-то внимание, – мистер Дуглас, опершись на камин, с наслаждением тянул предложенную Холмсом сигару. – Я много слышал о вас, мистер Холмс, – продолжил он. – Но никогда не предполагал, что когда-нибудь познакомлюсь с вами. Однако, прежде чем перейти к рассказу, – он кивнул в сторону своих записей, которые я держал, – я еще раз хочу обратиться к вам, мистер Уотсон. Боюсь повториться, но такого вы еще не слышали.

Инспектор Макдональд, не скрывая удивления, смотрел на внезапно появившегося мужчину.

– Послушайте! – наконец воскликнул он. – Но, если вы, Джон Дуглас, владелец поместья Мейнор-хауз, то тогда кто лежал в библиотеке? Чье убийство мы расследовали и откуда вы, разрази меня гром, сейчас выскочили? Уж простите, но вы появились перед нами как чертик из табакерки!

– Вот видите, мистер Мак, как полезно все-таки читать исторические документы. Если бы вы последовали моему совету и познакомились с описанием Мейнор-хауза, то узнали бы, где именно прятался король Карл. В те времена умели строить здания с потайными комнатами, в которых можно было прятаться не единожды. В данном случае, такая комната, как я полагаю, находится прямо под крышей.

– И давно все это стало вам известно? Сколько времени вы водили нас за нос? – поинтересовался инспектор недовольным голосом. Вы, наверное, здорово повеселились, наблюдая, как мы, высунув языки, носимся по поселку?

– Ну, как у вас только язык поворачивается, мистер Мак, сказать такое, – сокрушенно ответил Холмс, – нет; нет, я вполне искренен, – поспешил он заверить Макдональда, заметив его подозрительный взгляд. – Только сегодняшней ночью, соединив все факты, я пришел к новым выводам, проверить которые можно было лишь сегодня вечером. Я хотел сообщить вам и вашему коллеге обо всем во время прогулки, но вы отказались. Помилуйте, что я еще мог сделать? Когда я нашел во рву эту одежду, я сразу догадался, что в библиотеке убит вовсе не мистер Дуглас, а тот самый велосипедист из Танбридж-Уэллза. В подобном случае никаких иных предположении просто быть не может. Затем я попытался выяснить, где скрывается мистер Дуглас, и вскоре узнал это. Загадочный вид миссис Дуглас и мистера Баркера, их таинственные переговоры, а также купленная в табачной лавке брошюрка подтвердили мою догадку о том, что мистер Дуглас находится в доме, и готовится к очередному побегу, пережидая, пока все дело утихнет.

– Вы все правильно вычислили, – мистер Дуглас утвердительно кивнул. – Я думал уйти от ваших британских законов, поскольку, во-первых, не был уверен, что законники поймут меня, а во-вторых, надеялся в очередной раз и навсегда сбить моих врагов со следа. Прошу вас учесть, господа, что я не совершал поступков, которых нужно стыдиться, но в то же время, доведись мне начать все сначала, я бы действовал точно также. Но вы сами все поймете, когда услышите мой рассказ, – мистер Дуглас некоторое время молча курил, – так вот, я буду рассказывать с середины. Начало все в бумагах, – он кивнул в мою сторону. – Ох, и поломаете же вы над ними голову. Но чтобы вам все понять, скажу одно: есть несколько человек, у которых есть причины меня здорово ненавидеть и которые последний доллар выложат лишь бы только узнать, где я нахожусь. Пока они живы, я не буду чувствовать себя в этом мире в безопасности. Они преследовали меня от Чикаго до Калифорнии, они гонялись за мной по всей Америке. Когда я приехал в Англию, женился, и осел в этом тихом местечке, я подумал, что весь этот кошмар наконец-то кончился и мне удастся пожить здесь в тишине и покое, ан нет. С женой о своих бедах я никогда не говорил. Зачем её расстраивать? Узнай она о висящей надо мной угрозе, она бы ночей не спала, ей бы всюду мерещились убийцы. Но, похоже, она все-таки кое о чем догадывалась, так как иной раз я проговаривался. Но полная картина стала ей известна только вчера, после вашего визита, уважаемые джентльмены. Она и мистер Баркер рассказали вам только о том, что здесь произошло ночью, поскольку у меня не было времени долго объяснять им, что к чему. Но теперь, когда все всё знают, я, как ни странно, чувствую себя спокойнее. Честно говоря, мне нужно было давным-давно рассказать обо всем. Но, дорогая, я просто не хотел тебя расстраивать, – он взял в руку ладонь жены. – Мне казалось, что будет лучше ничего не говорить тебе.

Миссис Дуглас мягко высвободила ладонь.

– Так вот, джентльмены, за день до происшествия я отправился в Танбридж-Узллз и случайно заметил на улице одного человека. Я увидел его лишь мельком, но этого короткого мгновения оказалось достаточно для того, чтобы тут же узнать его. Это был самый злейший из моих врагов, все эти годы он гонялся за мной как голодный волк за карибу. Вы не знаете, кто такой карибу? Канадский северный олень, – пояснил мистер Дуглас. – Я сразу понял, что моей тихой жизни пришел конец, и приготовился защищаться. Мне не раз приходилось бороться с опасностями и побеждать их. К тому же мне везло. Скажу вам, что порой слава о моих удачах разлеталась по всем Штатам. Надеялся я победить противника и на этот раз. Весь следующий день я был начеку, не выходил в парк и правильно делал, иначе этот тип пустил бы в ход оружие прежде, чем я заметил его. После того, как подняли мост, – а я всегда себя чувствую спокойнее, когда мост поднят, я и вовсе о нем забыл. Мне и в голову не приходило, что он проникнет в дом, и будет подстерегать меня в одной из комнат. Но именно гак и случилось. Вечером, когда я по своему обыкновению обходил комнаты и зашел в библиотеку, я сразу же почуял неладное. У человека, часто сталкивавшегося с опасностью, а я как раз из таких, развивается некое шестое чувство, которое говорит ему о приближении беды. Я ощущал её присутствие, но никак не мог понять, откуда же она появится. Но в следующую секунду я заметил носки ботинок за портьерой и обо всем догадался. В комнате было темно, свет падал только от свечи, которую я держал, но зато в коридоре ярко горела лампа. Я осторожно поставил на стол свечу и метнулся к камину, где лежал молоток. В тот же миг он выскочил из-за портьеры и набросился на меня. В руке его блеснул нож, но я выбил его ударом молотка, и он со звоном полетел на пол. Я попробовал скрутить его, но он выскользнул из моих рук, как угорь, обогнул стол и быстро вытянул из-под пальто обрез. Раздался щелчок взведенных курков, но секундой раньше я уже успел обежать стол и, крепко сжав ствол оружия, поднял его вверх. Он же обеими руками схватился за рукоять. Минуту или две мы яростно боролись, и каждый из нас знал, что жизнь наша зависит от крепости нашей хватки. Я толкнул противника, ствол врезался ему в подбородок, и в это мгновение грянул выстрел. Не знаю, то ли рука у меня сползла и нажала на курок, то ли он сам в панике нажал на него, но факт остается фактом: два заряда крупной картечи разнесли череп Тэда Болдуина, и он рухнул на пол. Голова Тэда была настолько обезображена, что даже родная мать не узнала бы его сейчас. Вообще зрелище было, скажу вам, не для слабонервных. Уж на что я привык ко всяким жутким сценам, но тут даже меня едва не стошнило.

Голова у меня закружилась и я, чтобы не упасть, оперся о край стола. Так и застал меня вбежавший в комнату Баркер. Я слышал, как моя жена спускалась вниз и, подбежав к двери, остановил её, пообещав скоро прийти к ней. Ей совершенно незачем было смотреть на обезображенный труп. Затем я шепнул пару слов Баркеру, и тот все сразу понял. Вместе с ним мы немного постояли в комнате, подождали, не придет ли кто-нибудь из слуг. Никто не появился. Мы решили, что о случившемся знаем только мы трое, – рассказчик положил в пепельницу сигару. – Вот тогда-то мне и пришла в голову идея, настолько блестящая, что я едва не рассмеялся. На руке Тэда была такая же метка, как и у меня, это знак ложи. Вот посмотрите.