Текст книги "Белоповстанцы. Книга 2. Борьба белых повстанческих отрядов на амурской границе"

По получении известия о второй неудаче под Ольгохтой 4 января распоряжением генерала Молчанова в сторону Ольгохты на замену 3-му отряду (Ижевско-Воткинская бригада) был выдвинут 1-й отряд (1-я стрелковая бригада). 3-й отряд отошел в Волочаевку. Части 1-го отряда заняли желдорожные будки, что в 6 и 12 верстах на запад от Волочаевки. Ближайшая к противнику будка была занята Уральским полком при одном орудии 1-го стрелкового дивизиона, ближайшая к Волочаевке будка была занята егерским полком при другом орудии того же дивизиона. Подобное разделение сил было произведено как по причине недостатка помещения, нужного под всю бригаду, так и из желания не оставлять тыловую будку свободной.

Вечером 4-го и большую часть ночи на 5 января красные не тревожили белых. Выступив под утро с Ольгохты, красные еще затемно надвинулись на будку, занимаемую уральцами. Войдя в огневое соприкосновение с противником, уральцы, согласно полученной директиве, не стали ввязываться в упорный бой и, оставив будку, стали медленно отходить. К 6 часам 5-го уральцы отошли на будку, занимаемую егерями. В дальнейшем, уклоняясь от принятия удара красных, части 1-го отряда перекатами продолжали отходить на восток, ведя все время перестрелку с головными частями красных, используя на своем пути каждый рубеж, дабы замедлить движение противника и заставить его головные части еще и еще раз развернуться. К И часам 5 января 1-й отряд отошел на ст. Волочаевка и сосредоточился в станционном выселке деревни. Впереди остались разъезды конно-егерей и бессмертники.

 
Пред ними стелется равнина,
Где ели изредка взошли;
И грозного холма вдали
Чернеет круглая вершина…
 

Такова была местность, в которой суждено было разыграться бою, от результатов которого зависела судьба г. Хабаровска.

Деревня Волочаевка, получившая свое название от фамилии первого ее обитателя – крестьянина Волочаева, много лет тому назад построившего первую хату близ сопки Июнь-Корани и ставшего глубоким стариком к описываемому времени, широко раскинулась, вытянувшись вдоль линии железной дороги и раскидавшись отдельными дворами между нею и сопкой. Как явствует из изложенного выше, полковник Зуев произвел подробную съемку деревни и ее окрестностей, но, к сожалению, план этот затерялся. Не сохранилось и иных точно снятых и хорошо вычерченных планов, во всяком случае, не удалось раздобыть таковые.

Для большего ознакомления читателя с деревней и ее ближайшими окрестностями считаю нужным привести следующие показания. Главнейшими частями деревни являются: северо-западная и восточная. Кроме того, при станции имеется еще группа построек – станционный выселок. Общее протяжение с запада на восток до оврага, включая станцию, полковник Ефимов определяет по памяти не более версты; включая же железнодорожную будку № 3, он считает версты в полторы. Северо-западная часть деревни оторвалась от восточной, по словам полковника Ефимова, шагов на сто пятьдесят – двести.

Прапорщик Носков показывает: улица, параллельно идущая железной дороге, разбросалась основательно. Отдельные дворы в один, два и три дома окружены изгородью. Дворы занимают большое место. По-видимому, летом на них огороды. Улица же, идущая с севера на юг, застроена другим порядком – дом к дому. Станция отстоит от деревни не менее чем на одну – одну с четвертью версты (крупной рысью несколько минут). Общее протяжение деревни, исключая станцию, прапорщик Носков определяет в ½– ¾ версты, включая станцию – 1¾, быть может, 2 версты. Общее же протяжение деревни, включая станцию, отдельные домики, что по дороге на Дежневку и железнодорожную будку № 3, равняется, по его словам, 2½—3 верстам. Протяжение же деревни с севера на юг прапорщик Носков определяет в полверсты.

Если вы находитесь на сопке и смотрите в сторону Ольгохты, то видите: склон сопки в сторону противника кончается крутым обрывом, под сопкой никаких домов нет, версты на четыре-пять тянется открытая равнина, на горизонте виднеется лес. Если теперь вы повернете голову вполоборота налево, то увидите станцию Волочаевка и железнодорожный путь, уходящий вдаль на запад. Сделайте еще полоборота налево. Вы увидите раскинувшуюся от подножия сопки до линии железной дороги деревню Волочаевка. Повернув голову еще вполоборота налево, вы увидите остальную часть Волочаевки и железнодорожную будку № 3 вдали.

Под северным склоном сопки находится кладбище, один-два домика (бедные избенки) по дороге на Даниловку. За рекой (озеро) равнина такая же болотистая и покрытая кочками и редким кустарником, как и к югу от деревни. На горизонте, на севере, тянутся горы, покрытые местами хвойным лесом.

К востоку от большого железнодорожного моста, по дороге на Дежневку, имелись четыре домика, отстоявшие друг от друга шагов на сто, и недалеко от последнего железнодорожная будка № 3, отстоявшая от железнодорожного моста шагов на шестьсот – семьсот. Мостик через овраг был разрушен, и его приходилось объезжать.

К югу от деревни, за железнодорожной линией кусты и островки березняка. Местность здесь болотистая, кочки. По дороге на Нижне-Спасское – равнина, совершенно открытая. На юго-запад от деревни мысы леса, глубоко врезываясь на восток, приближаются к деревни версты на две-три. Лес смешанный.

В предыдущей главе в общих чертах был указан план боя в Волочаевке, выработанный заранее начальником Волочаевской группы войск (1, 2 и 3-й отряды), полковником Ефимовым. Зная, что генерал Молчанов очень занят в Хабаровске как военными делами, так и административными – вопросами тыла, восстановлением железнодорожного движения, приведением в наличность и распределением больших трофеев (снаряды, флотилия и т. п.), что его рвут на части и часто нельзя было добиться его в телефону по оперативным вопросам, полковник Ефимов считал необходимым заранее подготовиться к возможным боевым действиям и иметь план, который проводить самому или предложить генералу Молчанову или его первому заместителю (генерал Сахаров). В случае перехода красных в наступление всеми силами раньше выступления белых на Ин полковник Ефимов предполагал отойти с Ольгохты к Волочаевке, соединиться с находящимися там силами (Ижевский полк и 1-й и 2-й отряды) и разбить красных в самой деревне. Полковник Ефимов предполагал, впустив красных на станцию и далее до деревни, сдерживая их одной бригадой, затем ударом с юга другой бригадой отбросить красных от железной дороги к северу, где их должна была встретить, в свою очередь, следующая бригада со стороны тунгусских зимовок. Фланговые бригады не должны были обнаруживать себя преждевременно, находясь: правофланговая в тунгусских юртах в полутора-двух верстах к северо-западу от деревни Волочаевка, а левофланговая в кустах к югу от деревни. Белая артиллерия имела отличный обстрел на 2½—3 версты, и сопка («пуп») высотой в 10–12 сажен давала великолепный артиллерийский наблюдательный пункт.

К утру 5 января обстановка не изменилась, но надо было точнее учитывать соотношение сил: 3-й отряд (Ижевско-Воткинская бригада) сильно пострадал в двух боях 4 января, 1-й отряд (1-я стрелковая бригада), выдвинутый 4 января на фронт, на запад от Волочаевки, на смену 3-му отряду, не имел в ночь с 4 на 5 января теплого ночлега, так как находился в соприкосновении с противником, а потому несколько утомился, кроме того, неудачи 3-го отряда отразились морально на нем, так как 1-й отряд при выдвижении на фронт в дороге встретил целый поезд раненых и узнал из первых рук о тяжелых потерях и поражениях. Об этом падении духа в частях 1-го отряда полковник Ефимов узнал из разговоров с командным составом 1-го отряда, в коих звучали пессимистические нотки. Единственно свежим и достаточной численности отрядом был 2-й (отряд полковника Аргунова). На нем-то и должен был полковник Ефимов базировать теперь главным образом свой успех. Красные имели перед белыми моральные преимущества, выиграв накануне два боя. Но так как красные понесли примерно такие же потери, как и белоповстанцы, и, безусловно, не менее последних утомились, измотались и намерзлись, полковник Ефимов считал, что шансы разбить красных особенно сильно не уменьшились, и решил придерживаться выработанного плана, изменив лишь несколько распределение своих сил по боевым участкам.

К предстоящему бою противники располагали следующими силами:

I. Непосредственно у Волочаевки:

II. По пути в Волочаевку, в стороне от нее или в тылу у противника:

Примечания

1. Ижевский полк выделил свою конную разведку в партотряд полковника Макаренко.

2. Показанные 220 штыков в Добровольческом полку находятся под сомнением, хотя эта цифра и дана полковником Ефимовым. По сведениям некоторых чинов этого полка, 5 января в строю находилось от 120 до 180 человек, не более.

3. Число орудий в Добровольческой батарее не выяснено. На Ольгохте в батарее налицо было только одно орудие. В Хабаровске в батарее было уже два орудия. Где вернулось в батарею второе орудие, никак не удается восстановить. Быть может, утром 5-го в Волочаевке, но вероятнее, 8-го или 9-го в Хабаровске.

4. В Особом Амурском полку показано на 250 человек меньше – потери под Ольгохтой 4 января.

5. В 6-м стрелковом полку показано только 400 штыков, так как 3-й батальон был выделен и показан ниже отдельно.

6. Я. Покус в своей книге говорит о вхождении в отряд тов. Артюховского только что прибывшего на фронт Троицко-Савского кавалерийского полка. Сведениями из белых источников это сообщение не подтверждается. Надо полагать, что этот полк на фронт не успел еще прибыть, а потому он и не приведен в данной таблице.

Соотношение сил, таким образом, было близкое к равному, но красные и в пехоте, и в коннице, и в артиллерии превышали белых. Главные силы противников действовали на железнодорожном направлении. 1-й кавалерийский полк, занимая Верхне– и Нижне-Спасское, наблюдал Амурское направление, загораживал конному отряду тов. Артюховского дорогу через Нижне-Спасское для удара по Волочаевке с юга и запирал путь по протоке на Казакевичево. Отряд же полковника Карлова, хотя и имел совершенно самостоятельную задачу в глубоком тылу противника, своими действиями, безусловно, оказал влияние на ход дел 5 января под Волочаевкой, а потому его следует учитывать. Бронепоезда красных на учет не взяты, так как из-за разрушений железнодорожных мостов 2 января белыми, еще не восстановленных красными, они участвовать в этом бою не могли.

Первоначально полковник Ефимов предполагал поставить 1-й отряд на центральный участок, 2-й отряд (полковник Аргунов) скрыть в кустах, что к югу от деревни, и 3-й отряд (Ижевско-Воткинская бригада) выдвинуть в тунгусские зимовья, что в двух верстах к северо-западу от деревни. Теперь же, ввиду событий 4 января и мотания в течение почти целых суток 1-го отряда впереди, полковник Ефимов решил выдвинуть в тунгусские улусы один

только Ижевский полк, которому ставилась задача удара в тыл и на левый фланг красных, после того как они будут откинуты к северу от железной дороги. Полки Воткинский и Добровольческий должны были усилить центральный участок, на который полковник Ефимов обратил особое внимание. Действительно, этот участок, хотя и пассивный, должен был быть все же достаточно устойчивым, чтобы фланговым бригадам пришлось бить врага, остановленного перед деревней, а не выбивать его из деревни. Одна малочисленность 1-й бригады уже не давала полной уверенности в успешном выполнении поставленного задания, но, кроме того, как то было уже указано выше, полковник Ефимов имел и иные данные для своих сомнений. Главную роль, удар с юга, должен был сыграть 2-й отряд (полковник Аргунов). Дабы не было перемешивания частей различных бригад на центральном участке, при необходимости подкрепить первую линию резервами, полковник Ефимов решил центральный участок разбить пополам: южный, прилегающий к железнодорожному полотну, поручался Уральскому полку, а северный (северная часть деревни) поручался Воткинскому полку. За уральцами в резерве должны были находиться егеря, а за воткинцами – добровольцы. Как те, так и другие находились в распоряжении полковника Ефимова, как общий резерв. Только что сформированный в Хабаровске бронепоезд № 1, или «Волжанин», должен был прибыть в Волочаевку в этот день, что еще более усиливало центральный участок, особенно левую часть его, занимаемую уральцами. Чтобы не нарушать организацию бригад (отрядов), по приказу полковника Ефимова, к сожалению не сохранившемуся, уральцы должны были составить отдельный центральный участок, подчиненный непосредственно полковнику Ефимову. Воткинцы и ижевцы составляли правый участок, под общей командой полковника фон Ваха, хотя по расстоянию, отделявшему эти два полка, это было несуразностью – дистанция в две версты. Артиллерия была объединена под командой старшего артиллериста – полковника Романовского. Штаб свой полковник Ефимов разместил в юго-восточной части деревни, в ближайшем к железнодорожному мосту домике. Связь с отрядами, включительно до ижевцев, была по телефону.

Призывы драться полковник Ефимов обыкновенно не считал необходимыми для остатков армий Восточного фронта, для воинов, которые составляли части белоповстанцев, тех бойцов, что провели три с лишним года в непримиримой борьбе с коммуной и которые доблестно исполняли свой долг, как могли, в тяжелой войне, полной всяких лишений. Надо было – дрались без понуканий, а было не под силу – отходили до новой встречи с врагом в лучших для себя условиях. Теперь же, перед боем в Волочаевке, полковник Ефимов счел необходимым обратиться ко всем чинам отрядов с разъяснением о значении предстоящего боя и необходимости разбить красных, ибо от результатов столкновения зависела участь Хабаровска и дальнейшая судьба боевых действий.

В результате разброски сил красными, а со стороны белых действиями отряда полковника Карлова, уже находившегося в пути, и бронепоезда № 1, не успевшего проскочить в Волочаевку, боевые действия охватили большой район и разбились на ряд отдельных эпизодов. Столкновение главных сил противников у Волочаевки, произошедшее ночью, в результате многих обстоятельств и случайностей также представило ряд последовательных эпизодов, давших интересный пример боя, во многих отношениях характерного для Гражданской войны 1918–1922 гг.

Войсковая разведка белоповстанцев дала было сведения о появлении 1 января в д. Архангельская частей 5-го и 6-го стрелковых полков, но позднее выяснилось, что в действительности означенную деревню занимал партотряд Шевчука. В 24 часа 4 января отряд выступил из Архангельской и через д. Джармен прошел в д. Дежневка, куда и прибыл на рассвете 5-го. Тов. Шевчуку было поставлено, овладев Дежневкой, разрушить железнодорожную линию в тылу белых и действовать на Волочаевку с тыла. В д. Дежневка никого из белых не было, таким образом, препятствовать Шевчуку было некому. Красные подожгли железнодорожный мост, что находится близ деревни. Совсем неожиданно для партизан со стороны Покровки подошел белый бронепоезд (№ 1, или «Волжанин», под командой капитана Микулина), на котором ехали генерал Молчанов и член Временного Приамурского правительства Н.Д. Меркулов. Орудия красных (два) стояли на улице деревни, недалеко от полотна железной дороги. Оба они дали по выстрелу, но снаряды пролетели над бронепоездом. Нарвавшись на противника, которого он не ожидал, белый бронепоезд отошел примерно на полверсты и открыл огонь по деревне. У красных началась паника, и их конница понеслась врассыпную из деревни. Среди первых исчез и тов. Шевчук. По показаниям пленных, его при первых выстрелах стали звать и искать, но нигде найти не могли. Поэтому красная пехота с орудиями вскоре покинула деревню и бежала на север. Это было около 10 часов 5 января. Между прочим, Н.Д. Меркулов, попавший в первый раз в боевую обстановку, по показаниям чинов бронепоезда, сильно растерялся, стал кричать «назад!», «спасите мою жизнь!» и пр.

Выбив красных из Дежневки, генерал Молчанов хотел было по горящему мосту проскочить в Волочаевку и отдал приказ командиру бронепоезда идти не назад, а вперед. Однако командир бронепоезда не рискнул провести бронепоезд по сильно горевшему мосту, хотя, по-видимому, это было возможно. Стрельба у Дежневки спугнула обозы белых, шедшие из Покровки в Волочаевку, подходившие уже к Дежневке, – они бросились назад. Бронепоезд нагнал их, и генерал Молчанов приказал им следовать в Покровку в порядке, так как «Волжанин» будет их прикрывать.

Утром 5 января полковник Ефимов был занят отдачей различных распоряжений и подготовкой к бою. Примерно около 8 часов Ефимов получил телефонограммы о том, что на Волочаевку из Хабаровска высылается бронепоезд, и вторую о том, что генерал Молчанов также выезжает на Волочаевку. Последний выехал из Хабаровска рано утром на санях и этим путем предполагал двигаться дальше, так как белый бронепоезд через Амур еще переправлен не был. Прибыв в Покровку, генерал Молчанов переговорил с полковником Ефимовым по телефону. Последний доложил, что в тылу Волочаевской группы не все благополучно, и просил генерала Молчанова не выезжать, пока не подойдет заблаговременно высланный ему навстречу один эскадрон воткинцев (красноуфимцев?). Во время разговора по телефону генералу Молчанову доложили, что на эту сторону Амура уже переправился бронепоезд. Генерал Молчанов передал полковнику Ефимову, что он не будет ждать эскадрона, и выезжает на только что переправившемся бронепоезде и по дороге выяснит, что делается в тылу Волочаевской группы. Сразу же после разговора, около 9 часов, быть может, в 9 часов 30 минут, связь с тылом порвалась. Ушедшему навстречу генералу Молчанову эскадрону был послан дополнительный приказ выяснить причину перерыва связи.

Партотряд тов. Шевчука, в беспорядке рассеявшийся в результате боя с бронепоездом в различных направлениях, потерял на время свою боеспособность: его нужно было собрать и привести в порядок. Поэтому участвовать в боевых столкновениях под Волочаевкой вечером 5 января он не мог, но сожженный им железнодорожный мост не дал возможности белому бронепоезду прибыть на фронт ко времени боя. Не прибыл в Волочаевку также и генерал Молчанов, присутствие которого могло бы иметь большое влияние на дух белоповстанческих частей и на лучшее их взаимодействие. Руководство боем осталось в руках полковника Ефимова. Перерыв связи с тылом, не восстановленной в этот день, указывал полковнику Ефимову на то, что там, в тылу Волочаевской группы белых, орудуют партизаны и потому необходимо по крайней мере наблюдение за тылом. Эскадрон красноуфимцев (воткинцы?), высланный полковником Ефимовым навстречу генералу Молчанову, при движении к Дежневке наткнулся на красную конницу, силу которой белые определили сабель в восемьдесят. В действительности тут было всего 60 красных всадников, но тем не менее и эта цифра превосходила силы белого эскадрона. Красноуфимцы остановились, замаячили. На поддержку к ним из Волочаевки прибыл вскоре 1-й батальон воткинцев, который и подошел к догорающему мосту около 16 часов 5 января. Если действия Шевчука невольно понуждали полковника Ефимова оглядываться на свой тыл и посылать туда небольшие части, то значительного морального воздействия на белоповстанческие части Волочаевской группы эти действия не возымели – чины большинства белых частей узнали о налете партизан лишь на следующий день, когда обстановка в корне изменилась.

Необходимость обезвредить партотряд Шевчука, откинуть его в сторону от коммуникационной линии группы полковника Ефимова понудили генерала Молчанова отдать следующий приказ:

«Секретно-оперативное

Генералу Сахарову, подполковнику Столову.

5 января 1922 г. 23 часа № 80/оп г. Хабаровск

Сегодня утром отряд Шевчука (около 300 пеших и конных) занял Дежневку, разъезд и деревню Николаевку.

По показаниям подвочика, часть отряда, занимающая деревню Николаевка, после полудня ушла в западном направлении.

Связи с частями, находящимися на Волочаевке, с утра не имею.

Приказываю:

1. Генералу Сахарову одним полком (Волжский) с броневиком на рассвете занять разъезд Николаевский, а за сим деревню Дежневку, откуда войти на станцию в связь с полковником Ефимовым. Другим полком (Камским), по прибытии на станцию Хабаровск Уфимполка, занять станцию Покровка. Уфимполком нести караулы и охранение города.

Полковнику Белянушкину до сожженного моста у разъезда Николаевский пехоту двигать на броневике, имея свою конницу на 4–5 верст впереди.

2. Ижполка подполковнику Столову со всеми здесь находящимися строевыми чинами бригады перейти в Покровку и поступить в распоряжение полковника Белянушкина. После занятия Дежневки идти на присоединение к бригаде.

3. Штакору вести провод за полковником Белянушкиным и организовать исправление моста у разъезда Николаевского».

Во исполнение вышеприведенного приказа все бывшие налицо чины Волжского полка были собраны и в спешном порядке выступили из Хабаровска походной колонной в Покровку, где и остановились на ночлег. Здесь же стояла какая-то батарея, которая формировалась (Иркутская). В 16 часов в Покровке была слышна артиллерийская стрельба, доносившаяся со стороны Волочаевки. При таких обстоятельствах угасал день 5 января.

Между тем у Волочаевки утром 5 января все было тихо. Все признаки говорили за то, что бой, долженствующий оказать решительное значение на дальнейший ход событий, близится.

Примерно около 11–12 часов 5 января Ижевский полк выступил из Волочаевки для занятия тунгусских зимовий. Вслед за ним 2-й отряд направился на юг, в кусты. Около 14 часов красные заняли водокачку, что находится в лесу на реке Поперечной, верстах в трех-четырех на запад от Волочаевки.

Полковник Ефимов приказал частям занять позиции и исходные положения для атаки. Однако противник, заняв водокачку, оставался неподвижен. У белых все было готово для встречи, а красные медлили.

Ждали ли они результатов разведок или сообщений от своих обходных колонн, чтобы ударить всем одновременно, или же решили уменьшить свои потери, ударив в темноте, – осталось невыясненным. Во всяком случае, по той или иной причине они засветло белых не атаковали.

За полчаса до того, как начало темнеть, полковник Ефимов отдал приказ артиллерии сниматься с позиции. Приходилось отправлять ее в тыл, так как ночью она становилась бесполезной, а потерять ее в переменчивых случайностях ночного боя, без всякой пользы для себя, полковник Ефимов считал недопустимым, – слишком дорогой ценой досталась она белым, в боях восстановить ее потерю было бы невозможно. Вместе с тем неблагополучие в тылу, указывавшее на возможность орудования там трехсотенного отряда Шевчука, требовало придачи артиллерии надежной защиты. Поэтому полковник Ефимов, направляя артиллерию и обозы в д. Дежнево, назначил в прикрытие к ним весь свой резерв – Егерский и Добровольческий полки под общей командой полковника Александрова.

Так затяжка красными своей атаки до темноты лишила белых больших преимуществ позиции, из которых особенно важно было действие артиллерии, управляемой с отличного наблюдательного пункта, и ослабляла белых на 400–450 человек пехоты – почти одну четверть общего количества штыков.

Полковник Ефимов остался без резерва. Вследствие этого ему пришлось изменить и план боя. Наступление с обоих флангов могло привести ночью к столкновению со своими же. Полковник Ефимов приказал полковнику фон Ваху подтянуть ижевцев к себе, усилив частью их свой участок, а один-два батальона полковник Ефимов предполагал, если бы они подошли до начала действий красных, отобрать в свой резерв.

Полковник фон Вах, находившийся с Ижевским полком, с которым он собирался атаковать красных в тыл, оставив пассивный участок в деревне своему помощнику подполковнику Болонкину, после переговоров с полковником Ефимовым по телефону двинулся к Волочаевке. 3-й батальон ижевцев, под командой подполковника Вагиянца с отрядом, не превышающим 120 человек, пошел в тыл к красным. Полковник Ефимов очень любил этот батальон и его командира подполковника Вагиянца, но он считает должным заявить, что не одна смелость или тем более какое-либо особое понимание боевой обстановки побудили Вагиянца с отрядом, не превышающим 120 человек, идти в тыл 2000 красных, которые только еще накануне его здорово потрепали. Здесь, кроме отваги (конечно, более робкий не решился бы на такое действие), был весьма прозаический материальный расчет – напасть в тылу красных на обозы и отобрать у них лошадей, чтобы превратить свой батальон, бывший конным дивизионом в Забайкалье, снова в кавалерийскую часть.

Такова была обстановка к началу самого боя.