Текст книги "Белоповстанцы. Книга 2. Борьба белых повстанческих отрядов на амурской границе"

Бой 28 декабря был закончен. Белые части шли назад на Ольгохту. Белоповстанцы понесли под Ином тяжелые потери. Главным образом они падали на Поволжскую бригаду. В 1-й стрелковой бригаде потери были невелики. В полках Ижевско-Воткинской бригады – совсем незначительны. Но люди и кони были истомлены маршем, боем и морозом. Неудача повела к некоторой моральной подавленности. Из строя выбыл тяжелораненый боевой полковник Сотников. Камцы остались без головы, так как командующий полком полковник Турков был убит. Потери белых Я. Покус определяет «до 250 человек ранеными и убитыми, 50 человек захваченными вместе с двумя пулеметами в плен. Кроме того, конница белых потеряла 82 человека и до 100 лошадей убитыми». Насколько цифры эти соответствуют действительности, из-за отсутствия фактического материала сказать трудно. Генерального штаба полковник Попов показывает, что после боя в строю в Волжском полку осталось 80 человек, а в Камском – 60 человек. Согласно словесным показаниям, потери в 1-м кавалерийском полку никогда не равнялись 82 чинам и 100 коням, конных же частей белых под Ином, кроме вышеуказанного 1-го кавалерийского полка, не было, если не считать команд разведчиков в полках Поволжской бригады, разведовательного эскадрона Добровольческого полка и конных эскадронов полков 1-й бригады, а также Иманской сотни. Словесные показания чинов 1-й бригады говорят об оставлении полками бригады на корейских фанзах вблизи Ина шестнадцати своих раненых. Потери в Уральском полку были незначительны. Между прочим, из чинов этого полка был убит и оставлен на месте штабс-капитан Крехов и ранен командир офицерской роты капитан Бельдин. В егерском полку (согласно книге приказов) выбыло из строя убитыми, ранеными и оставленными на месте 4 офицера, 16 солдат и 1 конь (убит).

Верхом на коне генерал Сахаров обгонял отходящую на Ольгохту колонну. Впечатления боя, позор неудачи и большие потери морально давили его. Анализируя события утра, подсчитывая те ошибки, что привели к катастрофе, генерал не мог не видеть больших промахов, совершенных им самим и его ближайшими помощниками. Кипучая и горячая натура генерала требовала того, чтоб облегчить свое сердце, высказав кому-либо постороннему, но в то же время близкому ему человеку свои мысли. Проезжая мимо родных-волжан, взор генерала остановился на фигуре полковника Торопова, шагавшего с винтовкой на ремне по скверной, разбитой дороге. Он подъехал к нему. «Кто виноват? Скажите, Анатолий Борисович, кто виноват? Ведь Александров? Он опоздал, он виноват», – как бы найдя решение, проговорил генерал и замолчал, вопросительно остановись на старом своем соратнике. Полковник Торопов помолчал, потом мрачно ответил: «Виноват тот, ваше превосходительство, кто командовал». Такого ответа не ожидал генерал. «Как! – вскрикнул он. – Вы хотите сказать, что я виноват?» Мысль, что главная вина лежит на нем, была неожиданна и нова генералу, и, точно недоумевая, он чисто механически повторил: «Я виноват?» – «Так точно, ваше превосходительство, вы виноваты». Генерал понял, но все же он хотел удостовериться в том, что не ошибся, что его подчиненные белые бойцы, его ближайший соратник возлагал тяжелое обвинение на него, он повысил голос и опять задал вопрос: «Я виноват?» – «Так точно, ваше превосходительство, вы командовали – вы и виноваты в произошедшей катастрофе». Генерал вздрогнул, кровь бросилась ему в голову, но он сдержался. Не говоря больше ни слова, он дал шенкеля коню и поскорее отъехал…

Хотя в описании боя 28 декабря Я. Покус делает несколько грубых ошибок, кое-что путает и комкает, тем не менее общая картина боя, даваемая им, не только вполне соответствует вышеизложенному, но дает также несколько интересных подробностей.

Грубые ошибки у Я. Покуса:

1. Указано участие со стороны белых в Инской операции всех и одних только частей Поволжской бригады, как то: «Волжский, Камский, Уфимский пехотные полки, Уфимский кавалерийский полк и Волжская батарея – 3 орудия». 1-ю стрелковую бригаду, части Ижевско-Воткинской бригады Я. Покус совершенно опускает.

2. Не соответствует действительности указание на «выход белой колонны, обошедшей Ин с севера и вышедшей в тыл Инской группы красных». Также не соответствует действительности: «стремительный отход назад красного бронепоезда при появлении в тылу у красных правой белой колонны», «окружение Камского полка и почти полное уничтожение его после короткого боя», смерть полковника Сотникова, «убитого в бою».

3. «Преследование белых до ст. Ольгохты опьяненных успехом красными».

Нижеприводимый отрывок взят из книги Я. Покуса, исправлен согласно проверенным данным. Оригинальный текст исправленных мест приводится в скобках:

«Все части Восточного фронта, отошедшие после оставления г. Хабаровска, а также и бронепоезд № 8, были сосредоточены 27 декабря в районе ст. Ин и расположились квартиро-бивачным порядком в поселке и на ст. Ин. На участке было спокойно. Разведка с нашей стороны хотя и велась, но плохо. В ночь с 27 на 28 декабря до 1000 штыков, 200 сабель при 3 орудиях, под командой генерала Сахарова, двинулись на ст. Ин, окружили все расквартированные там части Восточного фронта, причем небольшой конный отряд от 1-й стрелковой бригады, всего около 20 сабель, двигаясь в обход Ина севернее железной дороги, по тайге, проскочил в тыл Инской группы красных, вышел на линию железной дороги западнее ст. Ин и испортил один из маленьких железнодорожных мостов (у Покуса Камский полк, обойдя с севера, вышел в тыл красным). Положение дел казалось катастрофическим для красных частей. Но здесь на помощь красным явилось чрезвычайно плохое руководство операцией со стороны белогвардейского командования. Никакой координации в действиях частей, получивших самостоятельные задачи, не было. Началось с того, что часть волжан (у Покуса конница под командой самого генерала Сахарова) обошла ст. Ин с юга и бросилась в атаку на красные части (находившиеся в сторожевом охранении), грузившиеся в эшелон. Атака эта застигла красных врасплох, так как охранение отсутствовало (сторожевая служба неслась небрежно). Но в это время бронепоезд № 8, обнаружив появление (конницы) белых, открыл огонь по ним. Белые отскочили к югу (понеся большие потери и оставив на месте атаки убитыми до 80 лошадей). К этому времени главные силы Поволжской бригады (пехотные части белых) не подошли еще к поселку и ст. Ин».

Надо полагать, что «оставленные на месте убитые 80 лошадей» принадлежали не белым конникам, ворвавшимся на станцию, но принадлежали красным и находились в эшелоне и около него. Когда красный бронепоезд открыл огонь по белым, ворвавшимся на станцию, то несчастные лошади красных попали под огонь красного бронепоезда и были перебиты.

«Первая атака волжан (белой конницы) хотя и была отбита, тем не менее призвела сильное впечатление на красные войска. В гарнизонах поселка и ст. Ин обнаружилось серьезное замешательство, чему немало способствовала ночная темнота, только начинавшая рассеиваться рассветом. Дело дошло до того, что многие из бойцов, побросав оружие, отказались от борьбы. Но успех боя бронепоезда № 8 быстро изменил настроение войск, придав им бодрость. Под прикрытием бронепоезда части привели себя в порядок и, перейдя в наступление, встретили подходившую вдоль желдороги пехоту белых ударом Особого Амурского пехотного полка под командой тов. Попова. Части Поволжской бригады, неся большие потери от огня бронепоезда, увидев перед собой густые цепи противника, стали отходить на юг (пехота белых была опрокинута и поспешно отступила назад к ст. Ольгохта). Между тем 1-я стрелковая бригада (у Покуса Камский полк) белых, не будучи, видимо, информирована в обстановке, продолжала в это время свой обход с севера железной дороги (в тыл красных), куда вышла только тогда, когда Поволжская бригада (конная группа генерала Сахарова и пехотная группа желдорожного направления) были отбиты контрнаступлением красных и преследовались как огнем бронепоезда, так и приободрившейся пехотой красных и 4-м кавалерийским полком.

Выход на Ин 1-й стрелковой бригады (у Покуса командир Камского пехотного полка полковник Сотников не поддерживал, видимо, связи ни со штабом своей бригады, ни с генералом Сахаровым, благодаря чему) последовал на целых два часа опоздания, считая от того момента, когда красные части перешли в контрнаступление. При появлении полков 1-й стрелковой бригады (у Покуса Камского полка) в тылу красных, преследующих части Поволжской бригады, бронепоезд № 8, выдвинувшись со станции на восточную окраину поселка (стремительно отошел назад), вступил в бой совместно с частями начавшей отход красной пехоты.

Отходившие части Поволжской бригады были остановлены полковником Сотниковым и, заслышав бой в тылу красных, вновь перешли в наступление на станцию, убедившись в том, что преследование со стороны красных прекратилось, но было уже поздно – белые стрелки окончательно вымотались, и наступление не удалось.

В конечном результате инский бой, начатый по почину белых против частей Восточного фронта, располагавшихся на ночлеге в поселке и станции Ин, без принятия даже мер должной бдительности в сторожевом охранении и без организации правильной разведки, без правильного управления в самом бою, без правильной организации частей, перепутавшихся во время ночного переполоха настолько, что разобрать их удалось только к вечеру 28 декабря, все же окончился в пользу красных. Причиной столь неожиданных для красных результатов служила героическая деятельность команды бронепоезда № 8, который от ночлега и до конца боя бешено, с полным самоотвержением работал на своем боевом участке, бросаясь то на восток, то на запад, всюду нанося белым чувствительный урон. Бронепоезд № 8 воодушевил красные части настолько, что, несмотря на все дефекты в управлении ими, они приняли бой и одержали успех. Белые потерпели поражение из-за несогласованности действий своих групп, результатом чего явилась полная разновременность атак и поражение по частям. По своему численному составу группа белых, вступившая в бой с красными, была вдвое меньше сил красных, находящихся в районе ст. Ин. Инский бой подарил красным первую, хотя и совершенно неожиданную, случайную для красных победу на Дальнем Востоке в 1921 г.

29 и 30 декабря части Восточного фронта, оставаясь в поселке и на ст. Ин, приводили себя в порядок, собирая разбежавшихся в ночь с 27 на 28 декабря своих бойцов.

Значение результатов инского боя для красных войск в моральном отношении было чрезвычайно значительно. Дух бойцов и командного состава поднялся (до небывалых размеров. Холод, голод и все прочие нужды стали нипочем: былое разочарование и сознание своего бессилия в борьбе с белыми прошло бесследно). В общем, перелом настроения красных войск был налицо. Победа под Ином дала возможность красному командованию возвратить на фронт для придания пехоте всю уцелевшую полевую артиллерию в числе четырнадцати орудий со станции Бира, где она находилась».

Прежде чем приступить к разбору операции, приведшей белых через пять дней после решительной победы к серьезному поражению, следует отметить всю важность значения победы красных 28 декабря – первой победы красных над белыми в описываемую кампанию, победы, доказавшей, что белые не непобедимы, победы, одержанной разбитыми и морально подавленными частями Народно-революционной армии над противником, который, согласно всем данным, казалось, должен был, во всяком случае еще в течение известного времени, давить и преследовать красных. Причины поражения при подобных обстоятельствах должны быть значительными. Что дало красным победу? И красные, и белые сходятся в том, что поражение белых под Ином было чисто случайным. Случай, перемена боевого счастья, если быть фаталистом и не принимать в расчет промахов белого командования, помешали разыграться на Ине очередной катастрофе красных, а эта катастрофа была бы обязательна, если бы… Тут начинаются «если». Этих «если» оказывается немало, но из всех этих «если» только одно ставит результаты боя в зависимость от красных. Это – действия команды красного бронепоезда № 8. Но один бронепоезд не мог, не должен был решить судьбы всего боя, а потому не в красных центр тяжести, давшей им победу. Я. Покус своими словами достаточно ясно это подтверждает. Если не в красных дело, так, следовательно, в самих белых лежали причины, приведшие их к поражению. Что же именно привело их к тому? Где лежит ключ к правильному уразумению произошедшего?

Причины, из которых каждая в отдельности, а тем паче в той или иной комбинации друг с другом, могли привести белых к поражению под Ином, являются следующими: 1) неправильность действий белоповстанческих сил в период, предшествовавший бою 28 декабря, то есть за время с 23 по 28 декабря; 2) ошибки, допущенные белым командованием, в ведении боя 28 декабря: неправильная постановка заданий частям, неправильная организация наступления частей, те или иные, независевшие или непредвиденные, случайности в самом течении боя.

Как должны были протекать и как протекали действия белоповстанцев с 23 по 28 декабря? После решительной победы белых 23 декабря под Владимировкой – Покровкой, давшей, кроме значительной боевой материальной части и иного имущества, до 300 человек пленных, в том числе командира одного из полков красных (комполка 6-го – тов. Нельсон-Гирст), белые должны были использовать достигнутый успех путем энергичного преследования разбитого противника. Приказ генерала Молчанова от 16 часов 23 декабря № 0270/оп ставил 5-й колонне атаку ст. Волочаевка на заре 24-го и захват ст. Ин 26 или 27 декабря. Это задание есть задание энергичного преследования, оно требовало ночного марша из Покровки к Волочаевке. Полковник Ефимов считает, «что лучшим временем для захвата Волочаевки было время перед рассветом, то есть нападение на расстроенного и морально подавленного врага ночью. Темнота только содействует возможности бить такого врага. Для удара по Волочаевке в 6 часов (когда зимой еще темно) белые должны были выступить из Покровки за десять часов, то есть около 20 часов 23 декабря, а авангард для занятия д. Дежневка до подхода главных сил должен был выступить из Покровки за 2–3 часа до выступления главных сил, значит, около 17–18 часов 23 декабря. В таком случае части белых, остановившиеся на привал в Покровке около 13 часов 23 декабря, имели бы отдых в 5–7 часов и настигли бы красных еще в дезорганизованном, небоеспособном виде, а сами были бы отдохнувшими. Красный бронепоезд, после захвата белыми стольких орудий в Покровке, не становился опасным, а ночью, боясь быть отрезанным, невольно жался б назад». Однако генерал Сахаров пренебрег данными выгодами движения и боя и, ссылаясь на усталость частей, остался в Покровке до 8 часов 24 декабря. Между тем в первой книге «Белоповстанцы» автор высказал мысль, ставящую под вопрос «чрезмерную утомленность» белых частей, ввиду шестичасового шатания чинов белоповстанческих полков по станции и эшелонам. Автором также высказывалась мысль о возможном выдвижении белых частей из Покровки в Дежневку еще днем 23 декабря. Относительно последнего полковник Ефимов говорит: «В данном случае, мне кажется, автор высказывает свое личное мнение или мнение чинов своего дивизиона, основанное на том огромном подъеме, который царил у артиллеристов-глудкинцев после захвата пушек и чудесного превращения из пехоты в артиллерийскую часть, да еще с чудными, красивыми запряжками двух орудий. Всем им хотелось стрелять, разить, преследовать, они не чувствовали усталости. С размаху обстреляли у Покровки воткинцев. Понятно становится, отчего они все не раздевались и ждали приказа идти дальше за разбитым врагом. Но факт грабежа эшелонов остается фактом. Надо было привести части в порядок, дать небольшой отдых и в порядке направить их для преследования». Из всего приведенного выше, во всяком случае, явствует, что ночной марш из Покровки на Волочаевку не был преждевременным. Остановка белых в Покровке до утра 24 декабря лишила их всех преимуществ и позволила красным увести с Волочаевки все эшелоны и войска. Как же произошло дальнейшее? Генерал Сахаров не торопился. Поволжская бригада имела две полные дневки – 25 и 26 декабря в Волочаевке и тем не менее: «Полуказармы от раз. Ольгохта к ст. Ин были набиты обозниками и отсталыми. Особенно много порастерял своих чинов 1-й Волжский стрелковый полк, и, по некоторым сведениям, к будке 371-й версты подтянулось из этого полка всего около ста бойцов…» 1-я стрелковая бригада 26 декабря, не задерживаемая противником, в шесть часов (с 16 до 22 часов) прошла от Волочаевки до Ольгохты, покрыв 25 верст. Остаток ночи и день 27 декабря она простояла на месте, получив, таким образом, как бы вторую дневку (с 22 часов 26 до 17 часов 27 декабря). При дальнейшем движении ее, в ночь с 27 на 28 декабря, бригада встречает усиленное сопротивление бронепоезда, и двадцать верст – расстояние от Ольгохты до полуказармы 371-й версты – она проходит в 11 часов. Итак, за пять с лишним дней «неотступного» преследования противника белые прошли всего 90 верст. Преследование ли это? Конечно нет.

Подводя итоги преследования, следует отметить, что задержка в Волочаевке и плохая дисциплина (порядок) походного движения имели более важное значение для исхода преследования, нежели излишне продолжительный отдых в Покровке.

Теперь второй вопрос: как велся бой 28 декабря? Я. Покус говорит: «Белые потерпели поражение из-за несогласованности действий своих групп, результатом чего явилась полная разновременность атак и поражение по частям». Этого показания достаточно – руководство белыми частями под Ином 28 декабря было из рук вон плохо. Как же? Ведь во главе белых стоял доблестный и храбрый генерал? Да, но… Военная масса очень чутка к тому, как ею руководят. Излишние дерганья, непорядки, отмены приказов, колебания незаметно, но неизменно доходят до сознания и младших начальников, и рядовых бойцов. Части, которые должны победить и победят при одном начальнике, терпят поражение при тех же обстоятельствах, если ими командует другой начальник, которому не верят или которого мало знают. Под Ином произошло следующее: волжане верили генералу Сахарову и пошли на станцию и атаковали ее. 1-я бригада с ее начальниками, видимо, не совсем доверяла или относилась весьма осторожно к распоряжениям генерала Сахарова и стремилась затянуть исполнение заданий. В результате топтание на месте, которое никакой пользы принести не могло. И вот под Ином, вместо дружного удара с обоих флангов и фронта, слабый и разновременный удар, бессилие с фронта перед лицом броневика, не боящегося за свой тыл. Доблесть отдельных частей и начальников не искупили на сей раз бестолковщины и беспорядка в управлении, и жертвы были принесены напрасно. Генерал Сахаров одной из главнейших причин поражения под Ином считает неправильно им назначенное и произведенное разворачивание бригад белых для боя, годное для боя днем, но не ночью: части были разбросаны так, что днем они могли поддерживать связь на видимость, ночью же подобная связь из-за темноты поддерживаться не могла, части оказались предоставленными самим себе, взаимодействия не оказалось никакого, в результате чего красным было предоставлено бить белых по частям. Между тем, если б даже только одна Поволжская бригада вышла на станцию в полном составе и части ее ударили дружно, то, при паническом настроении красных, не подлежит сомнению, что красная пехота бежала бы, а красный бронепоезд, приковав к месту лишь небольшую группу белых бойцов, не мог бы воспрепятствовать остальным бойцам Поволжской бригады успешно распространяться по поселку и станции, так как эти бойцы могли бы обтекать бронепоезд. А что было бы, если б на станцию ворвалась не маленькая группа волжан полковника Торопова в 50–60 бойцов, и не вся даже Поволжская бригада, а хотя бы отряд в 200–250 бойцов? Здесь уместно вспомнить Владимировку. Впрочем, следует отметить, что во Владимировке глудкинцы-артиллеристы и конно-егеря чувствовали скорый подход поддержки, точнее, даже главных сил; красные в то же время, оказавшись под решительными ударами белых бойцов, из-за наличия домов, огородов и кустов не могли видеть, сколько находится против них врагов. Под Ином наоборот: хотя снега было еще немного и белые части свободно двигались без дорог, обходы были возможны с обеих сторон, ничто не мешало произвести их в порядке и в намеченные места, тем не менее за группой бойцов полковника Торопова находилась пустая снежная равнина – надежда на скорый подход поддержки у белых бойцов тем самым убивалась, а в красноармейцах уверенность в себе одновременно с сим должна была возрастать. Между прочим, в рядах белых войск ходила молва о том, что волжане, ворвавшись на станцию, видя, что враг бежит, сочли бой законченным и обратили все свое внимание исключительно на эшелоны – то есть якобы начался тот же грабеж, что был на ст. Покровка. Возможно, что отдельные случаи захвата ворвавшимися на станцию различного имущества и были, тем не менее беда была в том, что ворвавшихся было слишком мало, а затем, влетев на станцию, белые бойцы, видимо, сами растерялись – они не были обучены различным практическим сноровкам, необходимым для разрушения полотна и удержания захваченного участка, не имели они, конечно, никаких с собой инструментов и не знали, что нужно им делать и как поступить. Повторилась, в общем, та же картина, что при подрыве железнодорожного мостика севернее Сальского в бою под Иманом, при захвате конным отрядом ст. Дормидонтовка и при выходе того же отряда на Волочаевку 20 декабря.

Выше было уже указано, что генерал Сахаров признает ошибки свои и своих ближайших помощников в деле ведения боя 28 декабря, но основную причину поражения белоповстанцев он все же видит в недостаточности сил белых, двинутых для захвата ст. Ин. Этот вопрос уже отчасти подвергался рассмотрению в главе II в отрывке, посвященном разбору приказа № 0289/оп. Из этого приказа явствует, что генерал Молчанов вначале считал достаточным для атаки ст. Ин отряд силой в 5 пехотных полков, 2 кавалерийские части при 5 орудиях. Потом, ввиду настояний генерала Сахарова, генерал Молчанов разрешил ему взять хотя бы еще два полка пехоты, то есть генерал Сахаров располагал бы 7 пехотными полками, 2 кавалерийскими полками при 5 орудиях. Оставив в Волочаевке большой численности Ижевский стрелковый полк, генерал Сахаров тем самым как бы признал достаточность своих сил, взятых для движения на ст. Ин. Генерал Сахаров пошел на Ин с шестью пехотными полками, двумя кавалерийскими полками и пятью орудиями и… потерпел поражение. Для расчета сил, которые следовало назначить для атаки Ина, должно расценить части обеих сторон, которые должны были столкнуться 28 января. Бой под Ново-Троицким 21 декабря весьма показателен: у красных имелась хорошая позиция, для белых обходы были плохие, и тем не менее полная победа оказалась на стороне белых – два белых полка (Волжский и Камский) вели борьбу с превосходящим их по численности, совершенно свежим Особым Амурским полком, и последний должен был отступить под угрозой охвата его флангов двумя другими малочисленными белыми полками (Егерский и Уральский). Не менее показателен и бой на реке Хор 19 декабря: у красных и здесь имелась хорошая позиция, и белым, чтоб атаковать, ее следовало преодолеть препятствие – перейти широкую реку. В распоряжении тов. Серышева находилась целая бригада (4, 5 и 6-й полки), причем 4-й полк был свежим, тем не менее 3-я колонна белых без Воткинского конного дивизиона, но с эскадроном Омского стрелкового полка сбила красных с позиции, причем Ижевский полк участия в деле не принимал. В обоих приведенных случаях красные были готовы к встрече со своим врагом, их моральное состояние было несравненно выше, нежели после разгрома под Владимировкой – Покровкой, и тем не менее они оба раза были биты. Бой во Владимировке 23 декабря показывает, что белые части (всего до 250 бойцов) легко сбили красных, прозевавших появление врага, хотя силы красных и превосходили более чем в два раза белых. Приведенные примеры вполне определенно указывают на то, что взятых для атаки ст. Ин шести пехотных полков, двух кавалерийских полков и пяти орудий генералу Сахарову вполне было достаточно, тем не менее Сахаров данные расчеты опровергает, считая, что при своем отходе на запад красные все больше и больше усиливались, так как они все больше и больше приближались к своей базе, а потому для атаки ст. Ин следовало назначить, помимо частей 3-й и 5-й колонн, также и части 2-й колонны. Численное превосходство красных над белыми подтверждается тов. Покусом, коий определяет «численный состав группы белых, атаковавших ст. Ин, в два раза меньше красных, находившихся в районе ст. Ин», но нельзя также не отметить тот факт, что Я. Покус дальше говорит: «Части Востфронта, расположившись на ночлег в поселке и на станции Ин». Иными словами, красные не только не собирались отстаивать ст. Ин, но прямо наоборот, видимо, предполагали, при появлении и некотором давлении со стороны белых, оставить ст. Ин и отойти дальше на запад.

Сопоставляя только что приведенное описание преследования противника и боя 28 декабря со всем тем, что происходило с 30 ноября по 23 декабря, приходишь выводу, что в счастливом выходе красных и их победе под Ином повинно главным образом то печальное обстоятельство, которое не могло быть в достаточной степени учтено тогда же, но которое стало совершенно ясно позднее. Это – отсутствие генерала Молчанова. Молчанов, как было уже сказано выше, принужден был остаться в Хабаровске, и его твердая рука, непреклонная воля, особый дар двигать своих подчиненных вперед – одних вдохновляя, других подстегивая, перестали влиять на двигавшихся за противником безусловно доблестных белых офицеров и солдат. Возможны ли были бы при генерале Молчанове растяжки походной колонны, невыполнения заданий, оттяжки? Конечно нет, скажет любой белоповстанец. Таковы оказались результаты отсутствия на фронте генерала Молчанова. Это видно и понятно теперь, но тогда… Тогда это было скрыто от человеческого ока.