Текст книги "Белоповстанцы. Книга 2. Борьба белых повстанческих отрядов на амурской границе"

IX
Вторичное движение белых на Ин

Назначение генерала Сахарова и обстановка в общих чертах. – Полковник Карлов в Русской Поляне. – Налет полковника Карлова на ст. Надеждинскую. – Поход полковника Карлова от Надеждинской на разъезд Аур. – Захват полковником Карловым разъезда Аур. – Обстановка в районе Ольгохта – Волочаевка 8 января. – Приказ генерала Молчанова № 513. – На фронте 9 января. – Распределение сил белых. – Встреча полковника Карлова на Амуре с хунхузами. – Отряд полковника Карлова в Гольдах. – Дело под Ольгохтой вечером 10 января. – Ночное движение белых на Ин. – Пластуны на Амуре

Поражение красных под Волочаевкой 5 января и последовавшее за этим прибытие крупных подкреплений к белоповстанцам позволили генералу Молчанову вновь поставить своим частям задачу захвата ст. Ин. Бой 5 января показал, что красные, переорганизовавшись, пополнившись, придя в порядок и, наконец, одержав победы под Ином 28 декабря и Ольгохтой 4 января, все же еще не представляют силы, которую белоповстанцы не могут побить. 5 января красные были разбиты примерно теми же силами белых, которые были 28 декабря под ст. Ин, но уже отчасти потрепанными, особенно Ижевско-Воткинская бригада. Вместо Поволжской бригады был отряд полковника Аргунова, численно больший, но боевые его качества вряд ли превосходили таковые же Поволжской бригады. Таким образом, бой 5 января служил упреком белым за 28 декабря. Особенно болезненно, конечно, переживал это генерал Сахаров. Другие командиры бригад, отлично понимая его положение, стали просить за него генерала Молчанова. Дело казалось ясным, старые ошибки учтены, намечен новый план, составлена точная карта окрестностей ст. Ин, все были уверены в успехе. Генерал Молчанов, так же как и другие сочувствуя генералу Сахарову, решил дать ему возможность реабилитироваться. Поэтому руководство частями в предстоящей операции по захвату ст. Ин генерал Молчанов, во изменение своего приказа № 0400/оп от 30 декабря, решил поручить генералу Сахарову, а сам остался в Хабаровске. Следует отметить, что у генерала Молчанова опытных помощников не было, приходилось их воспитывать, давать им опыт, а тяжелое военное искусство без промахов и ошибок редко кому дается; без поражений и неудач начальников не получишь, самому же всюду не поспеть.

Из изложенного в главе V известно, что одновременно с движением главных сил белоповстанцев вдоль линии железной дороги на ст. Ин белые партотряды полковника Карлова и полковника Макаренко должны были, проскочив в тыл противника, развернуть там свою деятельность. Правда, полковник Макаренко своей широко поставленной задачи не выполнил даже частично. Он вскоре нашел неодолимые препятствия и вернулся из тыла красных в Хабаровск, не сделав ничего. К частям своей бригады (3-й отряд) Макаренко присоединился примерно числа 9—10 января. Полковник Карлов же оказался человеком сильных воли и духа и, проскочив в тыл красных, приступил к выполнению возложенных на него заданий. Красные опять оказались примерно в таком же положении, в каком они находились в дни 18–21 декабря: с фронта на них наступали главные силы белоповстанцев, в тылу хозяйничал белый партотряд. Дабы соблюсти последовательность изложения событий, действия главных сил белых будут чередоваться с работой отряда полковника Карлова.

В октябре 1921 г. в Благовещенске из мобилизованных казаков поселков Надеждинская, Казанская, Петровская и Бомба был сформирован отряд тов. Родионова общей численностью до 150 человек – рота пехоты в 90 штыков и три взвода конницы, всего 60 сабель при двух пулеметах. В декабре тов. Родионов с отрядом прибыл на ст. Тихонькая, откуда перешел в район Надеждинская – Казанская. Позднее, с образованием Надеждинско-Побережной группы, отряд Родионова вошел в ее состав, в подчинение тов. Бороздина. Общая численность группы тов. Бороздина белыми определялась до 200 бойцов. Народоармейцы отряда тов. Родионова были размещены по своим поселкам. Официально назначение отряда ограничивалось несением пограничной службы, но фактически отряд нередко привлекался к вылавливанию дизертиров и проведения мобилизации.

Вечером 4-го отряд полковника Карлова благополучно достиг пос. Русская Поляна, находящегося в верстах трех на восток от пос. Надеждинского. В последнем располагался отряд красных. Численность этого отряда корнетом Рассохиным определяется в 50 конных, судя же по книге Я. Покуса, сила его была не менее 70–80 человек. В Русской Поляне красных не было, и потому отряд полковника Карлова без всяких хлопот для себя занял этот поселок и расположился в нем на отдых. Но отдохнуть в нем белым не удалось. Население Русской Поляны – амурские казаки, узнав, что пришельцы белые, им очень обрадовались, встретили очень радушно… Должно отметить, что только накануне прихода отряда полковника Карлова красные произвели реквизицию лошадей в Русской Поляне. Поэтому население не только напоило и накормило белых отрядников, но тут же стало упрашивать их напасть на красных и отбить от них казачьих лошадей. Жители Русской Поляны уверяли белых, что красные, раздобыв где-то ханжину (китайская водка), все перепились, а потому захватить их врасплох будет очень легко. Жители предлагали дать проводников, которые не только укажут белым посты красных, но даже все дома в пос. Надеждинском, которые занимают народоармейцы. Столкновение с красными отрядами на Амуре до выхода на линию железной дороги не входило в расчеты полковника Карлова, но, видя настоятельные просьбы местных жителей-казаков, которые, казалось, готовы были с оружием в руках присоединиться к белым, полковник Карлов решил уступить им и произвести налет на ст. Надеждинскую, чем еще больше расположить к себе население.

В полночь отряд полковника Карлова поднялся (разведсводка белых и Я. Покус в своей книге указывают, что налет белых на ст. Надеждинская последовал 5 января, корнет же Рассохин утверждает, что налет был произведен в канун Рождества, то есть 6 января; возможно, что Рассохин ошибается – налет был в канун рождественского сочельника, то есть 5 января). Местные жители-казаки дали белым обещанных проводников. Отряд выступил. Ночь была темная – ни зги не видно. С большим трудом можно было различать дорогу. Нет ничего удивительного в том, что очень скоро выяснилось, что сами проводники сбились с пути. И вот в поисках правильного направления отряд стал мотаться из стороны в сторону. Следует также указать на то, что наутро красные в Надеждинской поджидали прибытия пополнения со ст. Тихонькая. Белым следовало не мешкать, не терять времени, а на деле получалось обратное. Наконец, уже около 4 часов утра отряд, перебравшись через реку Биру, вышел на Надеждинскую – очертания домов и плетней уже вырисовывались впереди.

Полковник Карлов разделил отряд на две части: голубых и глудкинцев он отправил в обход поселка справа, екатеринбуржцев двинул на поселок в лоб – по дороге. Белые ворвались в поселок. Красные беспечно спали. Голубым и глудкинцам повезло – они просто входили в хаты и вытаскивали оттуда полусонных народоармейцев. Екатеринбуржцы же нарвались на пост красных. В результате по ним было дано несколько жиденьких залпов. Застучал было даже пулемет. Послышались крики команд. Темные фигуры стали выскакивать из домов. Началась неразбериха… Но все же схватка в поселке продолжалась недолго. Во время этой схватки известную, если не значительную, роль играли кулаки. В результате Надеждинская перешла в руки белоповстанцев. Все утихомирилось. Приближался рассвет. Несколько всадников-народоармейцев, возможно бывших в наряде – дозорах и резъездах по дорогам, видимо ничего не знавших о произошедшем в поселке, спокойно возвращались в него, и тут, на церковной площади, белые хватали их и разоружали. Согласно показания корнета Рассохина, белые взяли всего 47 пленных, удрало только трое. Я. Покус в своей книге указывает, что белыми было взято в плен до 70 народоармейцев. Кони красных, в том числе реквизированные ими в Русской Поляне, были захвачены белыми и согласно приказу полковника Карлова все были переданы местному населению.

Между прочим, белыми был взят в плен комиссар отряда красных – тов. Смирнов-Павловский-Покровский, при котором находился мешок с золотом, предназначенным для расплаты с населением. Взят он был поручиком Шебеко при следующих обстоятельствах: уже после того, как выяснилось, что поселок перешел в руки белых, допрашивая в одной из изб пленных народоармейцев, полковник Карлов узнал о наличии телеграфной конторы в Надеждинской. Без промедления времени он послал туда поручика Шебеко, дабы тот собрал все находящиеся в конторе ленты. Поручик Шебеко тотчас же отправился к телеграфной конторе, находившейся на другом конце поселка, но почему-то оставил свою винтовку в избе у полковника Карлова. Явившись в единственном числе к телеграфной конторе, поручик Шебеко обнаружил, что двери последней заперты изнутри. На повторный стук дверь растворилась и на пороге появилась высоченная фигура в черной поддевке с револьвером в руке. Как выяснилось позднее, это и был комиссар тов. Смирнов-Павловский-Покровский. «Что вам надо? Кто вы такие?» – спросила фигура. Душа поручика ушла глубоко в пятки. Близость револьверного дула действовала подавляюще. На счастье поручика Шебеко, он нашелся и заявил: «Те, которых вы ждали со ст. Тихонькая и которых вы так скверно приняли». – «Но мы вас ожидали гораздо позднее, по телеграфу было сообщено, что батальон только что выступил. Здесь какое-то недоразумение?» В этот момент вблизи заскрипел снег. Поручик заслышал за своей спиной приближающиеся шаги. Душа стала подниматься выше, поджилки крепли – так свидетельствует сам участник этого происшествия. Комиссар был схвачен. Кровь тонкой струей текла из его рассеченной губы. Жалобный голос молил о пощаде. Поручик Шебеко приказал солдатам прекратить избиение комиссара, и последний был отведен к полковнику Карлову. Белые отрядники настаивали перед полковником Карловым на немедленном расстреле комиссара, но Карлов заявил своим, что комиссар еще пригодится. После допроса комиссар, находясь под надзором, остался при полковнике Карлове.

Вернув населению лошадей, полковник Карлов не счел нужным оставаться далее в Надеждинской, и, когда на горизонте забрезжила светлая полоса, белый отряд, захватив с собой пленных и русско-полянских лошадей, уже был в пути по дороге в Русскую Поляну.

По прибытии в Русскую Поляну полковник Карлов решил дать людям отдых, так как отряду теперь предстоял сорокаверстный переход без жилья по тайге на разъезд Аур. Люди расположились на отдых и, конечно, сразу же уснули мертвым сном.

День 5 января клонился к вечеру. Чины отряда полковника Карлова крепко спали. Кони жевали овес. Около 17 часов пост белых, выставленный в сторону Надеждинского, обнаружил движение противника к Русской Поляне. Немедленно была произведена побудка, и успевший выкормить, отдохнувший отряд Карлова, не оказывая сопротивления противнику, выступил из поселка и пошел вдоль реки на север. Тов. Смирнов-Павловский-Покровский, воспользовавшись сборами белых, сумел выскользнуть и бежал.

Поручик Шебеко в своей статье побег комиссара рисует несколько иначе. Он считает, что Смирнов-Павловский-Покровский бежал не из Русской Поляны, а еще из Надеждинской, почти сразу же после допроса его полковником Карловым, когда он попросился выйти на двор и получил разрешение. Назначенный сопровождать его солдат не расслышал отданного ему приказания, и комиссар ушел один. Далее поручик Шебеко говорит, что наступление на Русскую Поляну красные вели под командой сбежавшего комиссара т. Смирнова-Павловского-Покровского, фигура которого в черном романовском полушубке на сером жеребце полковника Карлова четко рисовалась впереди длинной цепи красных, охватившей своими флангами поселок. Пули со свистом пролетали вдоль по улице. При виде сбежавшего комиссара на собственном его коне злоба перекосила лицо полковника Карлова, но благоразумие взяло верх и заставило его отказаться от принятия боя.

Из Русской Поляны отряд полковника Карлова, видимо, перешел на почтовую станцию Вознесенскую, находящуюся на полпути между означенным выше поселком и почтовой станцией Петровской. Приходится говорить «видимо», так как определенных указаний на то, что отряд Карлова прошел и останавливался в Вознесенской, нет: поручик Шебеко указывает Петровский поселок, но, судя по его рассказу, отряд именно пошел не в Петровский, а только на ст. Вознесенскую, до которой от Русской Поляны всего 14 верст. Корнет Рассохин говорит о прямом движении с Русской Поляны на разъезд Аур без захода в Петровский, но с привалом в каком-то незначительном пункте, название которого он не помнит. Все эти косвенные данные и расчет времени заставляют предполагать, что полковник Карлов останавливался на ст. Вознесенской.

Ночь с 5 на 6 января для отряда полковника Карлова прошла спокойно. Кое-как расположившись в тепло натопленных избах, перебирая в памяти события так удачно закончившегося дня, белые бойцы засыпали на ст. Вознесенская. Чуть-чуть стало рассветать – белые бойцы поднялись. На дворе было пасмурно и морозно. Привязанные к забору кони стояли в ряд. Вся их шерсть была покрыта толстым налетом инея. Они продрогли и дрожали. Вскоре отряд двинулся в путь, направляясь к разъезду Аур.

Полдня 6 января, всю следующую за ним ночь и утро 7 января, отряд полковника Карлова был в движении на север к разъезду Аур. Ледяной встречный ветер нес снежную пыль, слепившую глаза и острыми иглами больно впивавшуюся в лицо. Пар от дыхания замерзал на губах и подбородке. У коней в ноздрях образовались толстые сосульки льда. Ноги коченели в стременах, пальцы рук отказывались двигаться. В замезршем мозгу шевелилась одна лишь мысль: как бы добраться скорее до теплого помещения. Но впереди, кроме тайги, ничего не было… Вечером 6 января отряд сделал небольшой привал в одиноко стоявшей китайской фанзе. Полная луна высоко стояла на небе. Снег сверкал в ее сиянии. Было больно и трудно вдыхать застывший воздух – ветер стих, но зато окреп мороз. Отряд шел без дороги. Ноги увязали по колено. Захваченные в Надеждинской пленные народоармейцы с конями шли в строю белых… Ночью, под утро 7 января, отряд сделал привал в лесу – было холодно… Наконец стало светать. Первый день Рождества Христова наступал. Луна тускнела. На востоке показалась светлая полоса. Ночь уходила на запад. Показалось солнце, и по мере того, как оно поднималось, снег окрашивался в розовый цвет. Но холод не уменьшался…

Проделав всего до 50 верст, отряд полковника Карлова приближался к разъезду Аур. Вправо виднелся небольшой лесок. По расчетам белых, за ним должен был находиться разъезд. Занят ли он отрядом красных или нет? Этот вопрос всецело занимал умы белых отрядников… Стали пробовать затворы винтовок. Масло застыло, и они не открывались. Пришлось развести из веток костры и отогревать винтовки. В леске снова белый отряд остановился, чтобы ознакомиться с обстановкой. Оказалось, что разъезд действительно находится тут. Он стоит на открытом месте, причем от тайги удален примерно сажен на двести. Не успели белые что-либо предпринять, как со стороны ст. Тихонькой послышался шум приближающегося поезда. Хорошо было бы испортить путь и спустить поезд, но времени было мало, рисковать не хотелось, и потому поезд полковник Карлов решил пропустить. Было бы очень обидно, если бы этот поезд оказался воинским эшелоном, но в действительности это был интендантский эшелон. Белые выждали, пока эшелон ушел с разъезда в сторону ст. Ин, и только тогда полковник Карлов отдал приказание: «Передать лошадей коноводам. В день. За мной…»

«Начинается!» – промелькнуло в мозгу у белоповстанцев. Снег был настолько глубок, что продвижение белых стрелков проходило чрезвычайно медленно. Люди выбивались из сил. Лица покрылись потом. Стало жарко. Кое-кто снял папаху. Фигуры белоповстанцев должны были четко обрисовываться на снегу. Позади них оставались глубокие тропинки в снегу. Чудной мешенью являлись белые отрядники, но разъезд молчал. Лениво дым поднимался из труб небольшого станционного поселка. Дворовые собаки и те даже не лаяли. Чувство напряженности в людях начало быстро сменяться чувством спокойствия. Белым стали очевидным, что разъезд не занят красными…

Разъезд перешел в руки белых. Несколько красных милиционеров без труда были разоружены, после чего белые отпустили их на все четыре стороны. Заспанный телеграфист, испуганно протирая глаза, принужден был наконец согласиться, что он не спит и ему приходится перейти под контроль белого офицера. Белые посты были выставлены на желдорожные мосты. Таковых в районе разъезда Аур, на участке трех верст, имелось шесть. Все эти мосты, как вообще все мосты на Амурской железной дороге, были деревянные. В первую очередь белые принялись за уничтожение более крупных мостов. Для уничтожения пользовались подручным материалом: забрали бочки с мазутом из станционного склада, керосин. Случайно находившийся на разъезде товарный вагон набили соломой и, выкатив на самый крупный мост, подожгли… Западнее, примерно на расстоянии одной версты, был разобран железнодорожный путь. Разрушением разъезда руководил сам полковник Карлов. Вскоре огненные языки стали лизать обмерзшие шпалы и бревна, которые шипели и туго поддавались огню. Несколько раз пришлось подбрасывать сено, пока мосты не разгорелись. Телеграфные столбы также валились, путаясь в проводах…

Еще до разрыва телеграфных проводов поручик Шебеко, которому полковник Карлов поручил захват телеграфной конторы, по собственной инициативе имел разговор со ст. Тихонькой, кроме того, по инициативе Ина имел разговор с этим пунктом. Из этих разговоров полковник Карлов установил, что на линии железной дороги красные понесли поражение и ожидают теперь наступления белых на ст. Ин. Разговор же с комендантом ст. Тихонькой, видимо, вселил в последнего кое-какие сомнения, и в результате со ст. Тихонькой на разъезд Аур был выслан бронепоезд. За проявление неуместной инициативы поручик Шебеко получил строгий выговор со стороны полковника Карлова.

Несмотря на несомненный и скорый приход красного бронепоезда, отряд полковника Карлова по окончании разрушений разъезда все же должен был расположиться на отдых тут же, ибо надо было дать людям и лошадям некоторый отдых перед новым движением по тайге на Амур. Измотавшиеся люди не заставили себя долго ждать и быстро уснули… В комнате было уже почти темно, когда раздались знакомые звуки: «Бум-бум, та-та-та». Белые бойцы вскакивали и выбегали на улицу… Вдали в полумраке вырисовывались очертания бронепоезда. Вдруг на нем блеснул огонь, затем последовал глухой взрыв, и картечь запела над головами белых. Два красных пулемета непрерывно стучали… Почти одновременно с первым бронепоездом с противоположной стороны стал подходить и другой бронепоезд. «По коням!» – скомандовал полковник Карлов… Чины отряда Карлова во весь опор шли от разъезда в тайгу. Не желая оставлять их в покое, красные бронепоезда перенесли огонь по поляне, но вскоре все всадники оказались уже под прикрытием леса, и тогда бронепоезда прекратили огонь.

В лесу полковник Карлов остановил отряд и произвел перекличку. К общему удовольствию, все белоповстанцы оказались налицо, но из числа пленных народоармейцев трех недоставало. Эти, видимо, скрылись во время суматохи при оставлении белыми разъезда. Ловить их теперь было поздно, и полковник Карлов двинул отряд на юг, на Амур.

В течение трех дней после своей победы над Волочаевкой белоповстанцы не проявляли большой активности: генерал Молчанов задержал движение своих частей на Ин, чтобы сменить сильно утомленный и понесший большие потери 3-й отряд отдохнувшим 5-м отрядом и подтянуть для нового наступления на Ин свежие части – пластунов и уфимцев. Я. Покус свидетельствует, что «приток новых живых сил (пластуны и уфимцы) произведен был белыми настолько скрытно, что наша (красная) разведка никаких сведений об этом не дала». Одновременно с усилением фронта живой силой белые пополнили также и запасы огнеприпасов. На все это, конечно, потребовалось время.

8 января после обеда 2-й пластунский с 1-м кавалерийским полком выступили из Самарского. Подойдя в сумерках к Нижне-Спасскому, они после короткой перестрелки с конной заставой красных заняли Нижне-Спасское. В этот день на ст. Волочаевка прибыл первый белый бронепоезд. На линии железной дороги 8 января белые активности не проявляли. Головная застава их занимала будку, что в 6 верстах на запад от Волочаевки.

Головная застава красных в этот день оттянулась на будку, что в 12 верстах на запад от Волочаевки. Разведсводка Управления генерал-квартирмейстера Военно-морского ведомства от 9 января, основываясь на показаниях пленного, взятого 8 января в районе Ольгохты, приводит следующие данные о расположении красных частей в этот день:

1) на разъезде Ольгохта и к востоку от него находились 3, 4, 5-я роты и команда связи 6-го полка общей численностью до 300 штыков при 2 орудиях;

2) остальные части 6-го полка и караульный батальон находились на ст. Ин;

3) Особый Амурский и 5-й полки располагались по железнодорожным казармам между разъездом Ольгохта и ст. Ин.

Следует отметить, что в данной разведсводке, составленной во Владивостоке, имеется безусловная ошибка: Особый Амурский и 5-й полки, насчитывающие вместе с нестроевыми до 1500 чинов, а то, быть может, и больше, не могли 8 января располагаться на трех будках, вмещавших каждая не более 50 человек. Сосредоточение на будках большого количества воинских чинов равнялось бы сознательному замораживанию своих собственных бойцов. Полковник Ефимов поэтому считает, что красное командование после неудачи под Волочаевкой и огромных потерь от холода поспешило к вечеру 6 января расположить все свои части под крышей, то есть большую часть своих людей перекинуло на ст. Ин.

Согласно показаниям пленных красноармейцев, 7 января чины 6-го полка обращались с жалобой на скудное питание к комполка и военкому. Им объяснили, что недостаток в продовольствии происходит вследствие порчи мостов между ст. Ин и ст. Бурея. Красные бойцы горячей пищи не получают. Им выдается 36 золотников рыбы и, за недостатком хлеба, сухари и галеты, последние в среднем по три штуки на человека в сутки. Бедственное, катастрофическое положение частей красного фронта в области продовольствия всецело подтверждается донесением комполка 4-го комгруппы Инской, которое было перехвачено белыми. В этом донесении имеется такая фраза: «Прошу о спешной высылке продовольствия и фуража, народоармейцы от голода падают в снег, состояние лошадей кавполка кошмарное» (разведсводка от И января).

8 января на ст. Волочаевка генерал Молчанов отдал приказ № 513, гласивший:

«Генералу Сахарову, полковнику Аргунову,

Александрову, генералу Правохенскому, полковнику Салазкину.

Красные, после понесенных тяжелых потерь в боях у Ольгохты и Волочаевки и благодаря действиям полковника Карлова в тылу, – отходят на ст. Ин.

Приказываю:

1) Генералу Сахарову с 1-м, 2-м и 5-м отрядами и 2-м пласт, полком 9 января начать действия для занятия ст. Ин, сосредоточившись на раз. Ольгохта. Атаку ст. Ин произвести на рассвете 11 января.

2) Полковнику Салазкину 9 января занять Верх. Спасское, 10-го занять Забеловский, 11-го – Луговской, 12-го оставаться на месте. Связь держать с Волочаевкой, где будет пост штакора. 10-го из Луговской выслать разъезд в 50 коней для соединения с группой генерала Сахарова на рассвете 11-го около ст. Ин».

В тексте данного приказа имеется две неточности: 1) В задании полковнику Салазкину занятие Луговского ставится на 11-е, как же тогда ему же поручается выслать накануне (10-го) из той же Луговской разъезд? Надо полагать, что высылка разъезда намечалась из Забеловского, откуда и был в действительности выслан 1-й кавалерийский полк. 2) При перечислении частей группы генерала Сахарова указан 2-й пластунский полк, командиром которого был полковник Салазкин, и ничего не говорится о 1-м пластунском полке. Надо полагать, что в данном случае генерал Молчанов допустил ошибку в нумеровании полков и в состав группы генерала Сахарова должен был войти 1-й, а не 2-й пластунский полк.

В Хабаровске 1-й пластунский полк поздно вечером 8 января получил приказ вновь погрузиться в эшелон для отправки на фронт. Как уже указывалось выше, полк не имел на часть состава подходящего обмундирования и винтовок. Патронов же не было совсем. Получив приказ о выдвижении на фронт, подполковник Ктиторов донес командующему о положении дел. Все потребованное было немедленно выдано. Через три часа эшелон полка уже покинул станцию Хабаровск, направляясь в Волочаевку. Начальник 4-го отряда генерал Правохенский отправился вместе с 1-м пластунским полком. Между прочим, при погрузке в эшелон в одном из вагонов пластунами было обнаружено тело замерзшего солдата. Было темно, пластуны торопились, тело было сдано коменданту станции. Был ли это белоповстанец или красный, установить не удалось.

9 января конная группа белоповстанцев (подполковник Торопов) вытеснила красных с разъезда Ольгохта. В этот день мороз достигал 46 градусов.

Белые подобрали значительное количество тел чинов 3-го отряда, павших при обороне Ольгохты. Все тела были страшно обезображены, в застывших линиях лиц проглядывал неописуемый ужас. Это были немые свидетели изуверства красных, добивавших раненых, видимо, с неимоверной жестокостью. По показаниям пленных, захваченных белыми у Ольгохты, на перегоне Ольгохта – Ин красные испортили три моста. Западнее ст. Ин неизвестно кем сожжен мост.

Вслед за конным отрядом из Волочаевки на Ольгохту вышел 2-й отряд.

На Амуре в ночь с 8 на 9 января (по иным сведениям, к вечеру 9-го) после небольшого столкновения с красной конницей и небольшой пехотной частью белые заняли Верхне-Спасское, насчитывающее всего 10–12 дворов. В ту же ночь из Верхне-Спасского на Забеловский от 2-го пластунского полка была выслана разведка – 4-я сотня (сотник Белоногов) и команда разведчиков, официально именовавшаяся «конной», но не имевшая ни одного коня (сотник Родиков). Не доходя до Забеловского примерно с версту или две, белые наткнулись на заставу красных, расположившуюся в землянке. Раздалось несколько выстрелов. Красные убежали. Белые заняли землянку, где схватили одного спящего красноармейца и одного «вольного». Дальше белая разведка не пошла, но, изломав все в землянке, разрушив ее до основания, вернулась назад в Верхне-Спасское.

1-й пластунский полк по прибытии на ст. Волочаевка из эшелона не выгрузился, но был поставлен на западный путь к востоку от деревни. От полка на желдорожную казарму, что на запад от деревни, выставлялась застава силой до 50 штыков. В ночь с 9-го на 10-е около 22 часов со стороны заставы послышалась ружейная стрельба. Пальба была изрядной. Застава оказалась отрезанной от полка. Две сотни полка были рассыпаны в цепь и пошли в юго-западном направлении. Неподалеку стоявшая батарея открыла огонь из двух орудий. Часа три, по глубокому снегу, в кустах бродили пластуны, но налетевшие на заставу красные конные успели скрыться. Был ли это отряд тов. Шевчука или части 4-го кавалерийского полка, выяснить белым не удалось. Постепенно все утихомирилось, и белые бойцы вернулись на свои квартиры. В этом боевом крещении в Хабаровском походе 1-й пластунский полк потерял 4 человека убитыми и 5 ранеными.

Итак, 9 января белоповстанцы перешли к решительным действиям, двинувшись вторично на злополучный Ин. К великому сожалению, время не сохранило документальных данных, которые дали бы подробности принятого белым командованием плана движения частей группы генерала Сахарова к ст. Ин и плана боя за обладание этим пунктом. Отсутствие письменных или словесных показаний старших белых начальников, проводивших эту операцию, также не способствует более или менее полному выяснению обстановки и предначертаний. Ряд отрывочных и косвенных данных едва приоткрывает завесу над всем этим и наталкивает на следующие выводы:

1. Генералу Сахарову при движении на Ин предлагалось воспользоваться планом движения, разработанным полковником Ефимовым и полковником Аргуновым. Вместе с тем генерал Сахаров этим планом не был связан и, конечно, мог видоизменить все так, как то нашел бы более целесообразным.

2. При движении к ст. Ин значительную роль должен был играть полковник Аргунов, в подчинение которого, на усиление его 2-го отряда, передавался также и 1-й отряд. При этом полковник Аргунов, двигаясь на Ин, предполагал более малочисленный 1-й отряд иметь к югу, а более сильный, 2-й, отряд – к северу от полотна железной дороги, где местность допускала возможность охватов и обходов. По некоторым причинам, которые будут указаны ниже, этот вполне рациональный план полностью в жизнь проведен не был – наступление велось по обе стороны железной дороги только одним 2-м отрядом, а 1-й отряд двигался вслед за 2-м вдоль линии.

3. В то время как колонна полковника Аргунова в составе вышеозначенных двух отрядов, общей численностью до 950 штыков и сабель при 4 орудиях, продвигаясь вдоль линии железной дороги, должна была привлечь на себя внимание противника, колонна полковника Белянушкина, в составе 4-го Уфимского, 8-го Камского и 1-го пластунского полков и Волжской батареи, общей численностью до 1250 штыков и сабель при 2 орудиях, должна была обойти противника с севера и ударить по ст. Ин. Указывался ли или рекомендовался ли генералу Сахарову тот или иной пункт, с которого обходная колонна должна была сойти с линии железной дороги для движения северным путем или нет, остается невыясненным. Во всяком случае, согласно решению генерала Сахарова, части колонны полковника Белянушкина должны были двигаться вдоль линии вслед за частями полковника Аргунова и только по приближению к ст. Ин на 3–4 версты обходная колонна должна была оторваться от железной дороги и пойти на север.

4. 1-й Волжский полк (до 150 человек), видимо, должен был находиться при генерале Сахарове как общий резерв.

Таким образом, в операции со стороны белых должны были принять участие против ст. Ин по линии железной дороги до 2350 штыков и сабель при 6 (по некоторым данным, при 7) орудиях и на Амуре до 500 штыков и 150 сабель, а всего до 3000 чинов при 6 орудиях.

В ближнем тылу белых в это время имелось: в г. Хабаровске и его окрестностях до 760–780 штыков и 220 сабель при 5 орудиях (батарея подполковника Гайковича и Иркутская батарея) и в районе разъезда Хор до 200 сабель (Сибирский казачий полк).