Текст книги "Белоповстанцы. Книга 2. Борьба белых повстанческих отрядов на амурской границе"

VIII
Ночной бой в Волочаевке

Завязка боя. – Наступление красных. – Период сравнительного затишья. – Контрнаступление белоповстанцев. – После боя

Бой под Волочаевкой в ночь с 5 на 6 января не может быть восстановлен во всей полноте и всех подробностях за отсутствием достаточного числа сведений и показаний. Так как этот бой произошел ночью, участники не видели того, что делалось у соседей, и также не могли проследить действий противника, за исключением частей его, с которыми непосредственно сталкивались. Однако общая картина боя и некоторые подробности, нарисованные несколькими участниками, выясняются довольно отчетливо.

Бой завязался незадолго до темноты у станции. Здесь столкнулись части 5-го полка красных, наступавших вдоль линии железной дороги, со 2-м Уральским (1-й Черный) стрелковым полком. Уральцы так описывают начало боя.

По отходе 1-го отряда на Волочаевку Уральский полк занял станцию. Люди пошли погреться, на переезд же, что находится к западу от станции, была выдвинута застава – офицерский взвод под командой капитана Андреева. Взводу был придан пулемет. Впередилежащая местность освещалась конными 1-го отряда. Часов около шестнадцати обнаруживается наступление красных. Конные 1-го отряда проходят сквозь линию уральцев и направляются в село. Сводный батальон уральцев выкидывается за железную дорогу и там рассыпается по опушке рощи, уступом назад по отношению к офицерскому взводу. Участок этого батальона, численностью примерно 50 бойцов, равнялся от одной до полуторых верст. Естественно потому, что данная группа белых бойцов оказалась оторванной ото всех. Равно также не приходится говорить о «действительном» занятии всего участка. Левый фланг Сводного батальона несколько загнулся назад. Командир полка полковник Гампер со своим штабом – в будке на выходной стрелке. Остальная часть полка все еще остается в халупах. Белая артиллерия открывает редкий огонь. Красные надвигаются. В цепях началась редкая ружейная перестрелка. Пулемет в офицерском взводе уральцев сразу же отказывается работать, и его отводят в тыл. Ранняя зимняя ночь спускается на землю…

В штабе Уральского полка что-то нет вестей от командира 1-й роты. Комполка посылает наконец туда помощника своего адъютанта, прапорщика С., справиться об обстановке. Тот идет, но на путях останавливается: по левую сторону полотна железной дороги, лицом на север, лежит цепочка. Прапорщик засомневался: свои или красные? Но когда лежащие в цепи стрелки открыли по нерешительно остановившемуся на полотне огонь, сомнений больше не было. Офицерский взвод, видя, что он обойден, оставив переезд и будку, спешно стал отходить к деревне. Теперь уже совсем темно. У околицы горит костер… Кто его разжег? Для чего? По улице быстро мотает какой-то обоз…

Продвигаясь вслед за откатывающимися на восток уральцами, красные заняли станцию и вошли в среднюю часть деревни. Сопротивление белых было слабо и красные бойцы вправе были считать своего противника разбитым. Полузамерзшие, утомленные походом, красные стрелки, дорвавшись до жилья, стремились обогреться. Преследование белых показалось им делом второстепенным – все равно и так уйдут белобандиты. Этим-то, пожалуй, можно и должно объяснить остановку уральцев в середине села, на линии школы. Не испытывая на себе давления противника, уральцы остановились и привели себя в порядок. По «большой» улице был рассыпан Красильниковский пеший эскадрон, он поддерживал связь с воткинцами, находящимися на своей позиции. У железнодорожного переезда – команда разведчиков полка. Южнее полотна – 1-я рота, а за нею, во второй линии, расположилась офицерская рота. Штаб полка и вместе с ним полковник Доможиров (пом. начотряда 1-го), только что прибывший на фронт, и поручик Эссен разместились в одной из халуп на участке красильниковцев. Левофланговая 1-я рота должна была поддерживать связь с частями 2-го отряда.

Когда на участке уральцев началось столкновение с красными у станции, белые батареи били по противнику. Снимаясь с позиции, они посылали врагу прощальный привет – снаряды были приготовлены для боя и лежали у орудий. Артиллеристы решили их поэтому израсходовать, тем более что было обидно уходить в тыл, не дав ни одного выстрела по готовящемуся атаковать врагу.

Воткинский конный дивизион был сосредоточен до начала боя на север от сопки. Его заданием было освещение местности впереди частей 3-го отряда. Учебная команда воткинцев под командой сотника Докукина, общей численностью до 35 коней, была выслана вперед в район водокачки. Двигаясь по кустам, уже в темноте, в районе водокачки, воткинцы услышали влево от себя шум орудия, двигающегося по дороге в направлении к Волочаевке. Не успели красные оглянуться, как белые налетели на них и начали работать клинками. Не имея возможности повернуть орудие, красные поспешили бросить его, но передок они все же сумели угнать. Воткинцы оказались обладателями орудия; но что с ним делать? Как его увезти? На руках далеко не укатишь… Сотник Докукин немедленно отправил донесение о захвате орудия и просил помощи. Тем временем красная пехота, прикрытие орудия, при появлении белых бросившаяся было наутек, видя, что белых всего горсть, перешла в наступление и стала наседать на воткинцев. Чины команды сотника Докукина оказывали некоторое время сопротивление, но потом, видя себя окруженными, бросили орудие и стали отходить. Команда от 2-го эскадрона Воткинского конного дивизиона, высланная на поддержку учебникам, встретила их уже во время отхода, уже после того, как те оставили орудие. Соединившись, обе команды пошли назад, на присоединение к ядру дивизиона.

Указанными действиями уральцев и учебной команды Воткинского конного дивизиона первый период боя надо считать законченным. Уральцы задержали наступление красных (5-го полка) вдоль линии железной дороги примерно на один час. К северу от железной дороги красные (Особый Амурский полк) потратили примерно столько же времени, чтобы развернуть свои силы для наступления, атаки и обхода деревни. Очень важным для белых оказалось то, что действия Уральского полка привлекли к себе все внимание передовых частей красных, и уральцы чрезвычайно удачно завлекли красных за собой. В результате описанных действий уральцев правый фланг красных оказался открытым для удара с юга со стороны 2-го отряда белых, и нет сомнений в том, что красные не подозревали с этой стороны появления крупных сил белых, нападения их, и свой правый фланг красные не охраняли. Как видно из дальнейшего, красные считали местность к югу от станции свободной от белых частей и ею воспользовались для своего отступления.

Обстановка для удара по красным оказалась очень благоприятной, успешное проведение плана белых – разгром красных перед самой Волочаевкой – было близко к осуществлению. Однако события пошли иным путем.

В то время как 5-й полк красных, тесня уральцев, вел с ними бой, левее его разворачивался Особый Амурский полк, продвигаясь вперед по снежному полю. Местоположение двух батальонов 6-го полка красных в течение всего боя определить белым не удалось. По одним сведениям, эти батальоны находились на ст. Ин, но возможно, что они были в резерве или во второй линии за 5-м или Особым Амурским полками.

Около 17 часов красные начали общую атаку позиции белых. На уральцев они навалились несколько раньше, так как были уже с ними в непосредственном соприкосновении, когда у ижевцев и воткинцев было еще тихо.

Этот период боя, распространившийся на весь фронт частей 1-го и 3-го отрядов, рисуется в следующем виде, начиная с правого фланга белых.

Против ижевцев (1-й Синий) оказался Особый Амурский полк. Его энергичная атака была отбита, и красные залегли перед ижевцами в снегу. Отсутствие показаний ижевцев не дает возможности отметить какие-либо подробности.

Перед воткинцами были части 5-го полка красных и, возможно, правый фланг Особого Амурского полка.

Один из офицеров Воткинского стрелкового полка, участник боя, говорит следующее: «Бой разгорелся. Красные нажимали. Солдаты нестроевой роты под огнем противника на рысях, на подводах развозили по цепи цинки с патронами. Огонь с обеих сторон был доведен до предела. Красные шли доблестно вперед, но воткинцы не поддавались и продолжали удерживать свою позицию. Собственно говоря, здесь был один только 2-й батальон воткинцев под командой подполковника Болонкина. Первый батальон участия в деле не принимал, так как еще засветло был вызван куда-то для выполнения особого задания (как указано выше, этот батальон был выдвинут на поддержку части красноуфимцев к подожженному Шевчуком мосту). Время шло, связь у второго батальона воткинцев с соседями порвалась. Подполковник Болонкин решил двинуться вперед, выбить врага со станции и тем самым восстановить связь с частями, находящимися к югу. По цепи воткинцев была передана команда. Цепь поднялась. Закричала „ура!“. Между северной частью деревни и станцией находятся кусты, точнее, рощица-молодняк, которая вплотную подходит к станционным постройкам. Среди кустов проходит и паскотина. Батальон воткинцев, силой не более 70 человек (показания бойца), бодро шел вперед. Красные отходили, отстреливаясь. Воткинцы приближались уже к станции, но у паскотины нарвались на сильную цепь врага, встретившую белоповстанцев залпами и пулеметным огнем. Два офицера и два стрелка были убиты наповал, один тяжело ранен в руку, несколько легко ранены. Такие потери были слишком значительны для малочисленного «батальона». Белым было очевидно, что силы врага превосходят их силы. Воткинцы остановились, а затем отошли в исходное положение. Опять перестрелка».

Положение на правом участке белоповстанцев создалось тяжелое. Слева уральцы оставили свой участок, и левый фланг воткинцев (2-й Синий) оказался под ударом, а один батальон Особого Амурского полка (около 200–250 штыков) захватил в тылу у ижевцев и воткинцев сопку, откуда и открыл огонь им в спину. Этой стрельбы в разгаре боя чины 3-го отряда не заметили и продолжали отбивать врага, находящегося только перед их фронтом.

Как проскочил красный батальон на сопку, выяснить не удалось. Возможно, что он обошел правый фланг ижевцев и в темноте незаметно пробрался между ижевцами и воткинцами, стоявшим севернее, или же он проскользнул туда позднее, обойдя левый фланг ижевцев, когда воткинцы на своем участке перешли в контратаку.

После того как стрельба на фронте несколько стихла, отряд на сопке был замечен частями 3-го отряда. Сначала все думали, что это свои, добровольцы, занявшие сопку для прикрытия артиллерии. Командиру Ижевского полка полковнику Зуеву даже показалось, что он слышит голос своего приятеля – командира Добровольческого полка полковника Черкеса, – он окликнул его: «Женька, куда ты стреляешь?» Ответные выстрелы и посланные разведчики обнаружили, что сопка занята красными. Итак, важное значение сопки было оценено красными. Занятие ее днем имело бы огромное значение, но ночью, в разгаре боя никто не обратил внимания на то, что красные в тылу. Не занятие сопки, а непосредственный удар во фланг белого расположения нужен был, ибо он понудил бы ижевцев и воткинцев откатиться во время первой атаки, так как парировать этот удар было бы нечем. Таким образом, движение красных к господствующей высоте и занятие ее вместо прямого удара во фланг белых облегчило белым отражение атаки противника по фронту и способствовало удержанию частями 3-го отряда своих позиций.

В центре у уральцев дело обстояло следующим образом. Минут за десять до того, как красные атаковали правый участок (части 3-го отряда), они вновь перешли в наступление в деревне, на участок Уральского полка. Участники боя показывают:

«Полная темень. Время идет. Между тем в деревню втягиваются новые части красных. Красные же бронепоезда из-за разрушений полотна железной дороги, произведенных белыми 2 января и при их отходе к Волочаевке, остались далеко позади и подтянуться в район Волочаевки не могли».

Накопившись против участка уральцев, красные вновь начинают нажимать на них. Перестрелка в цепях разгорается. Опасаясь за свой левый фланг, комполка (полковник Гампер) приказывает Сводному батальону держаться на месте. Цепь красных приблизилась к белым. Огонь усилился еще больше. Между противниками теперь всего шагов тридцать – пятьдесят, стрельба идет вовсю, но красные все же не решаются идти в атаку. А белые? Пока они стоят на месте, но если враг перейдет в атаку, то вряд ли они примут ее, вернее всего, при новом движении красных вперед они подадутся немного назад – так говорит практика Гражданской войны. Видимо, такие мысли пронеслись в голове старшего адъютанта штаба 1-го отряда (поручик Эссен). Он закричал: «Ура, вперед!» Его возглас подхватили другие, и в результате уральцы на участке главной улицы перешли в контрнаступление. Красные отскочили назад, а затем открыли сильный огонь, который и остановил продвижение уральцев. Контрудар уральцев захлестнулся, но все же дело было сделано: слабенький удар уральцев подсек энергию красных. На линии школа-переезд уральцы проболтались значительное время. В цепях шла перестрелка, несколько раз черные то переходили в наступление на красных, то под давлением последних подавались назад. От комполка было строго указано без приказа не отходить, но левофланговая рота, потеряв двух убитыми и нескольких ранеными, не чувствуя левее себя кого-либо, откатилась. Было ли послано об этом донесение комполка или нет, выяснить не удалось, но, как бы там ни было, полковник Гампер об этом извещение не получил и, не имея долгое время от роты вестей, послал к ней связь, которая роты на позиции не нашла и потому вернулась ни с чем. Растеряв в темноте своих людей, полковник Гампер не счел возможным оставаться в середине села, среди построек, и отошел на восточную околицу, к последней хате, где и остановился у плетня. Несколько конных было послано влево искать 1-ю роту. Отъехав совсем немного, разведчики напоролись на лежащую цепь. «Кто такие?» – «5-го полка», – последовал ответ из цепи. Так как белоповстанческие части получили только что новые наименования, ответ не явился достаточно ясным для уральцев. «Есть у нас такой 5-й полк?» – задал вопрос один разведчик другому. Шушуканье подъехавших подсказало лежащим в цепи, что перед ними белобандиты, и цепь открыла огонь. Белые не растерялись. Мигом спешившись, они также открыли огонь. Сзади к ним на поддержку спешат другие чины из группы полковника Гампера. Опасаясь перевеса сил белых, красная цепь подается назад. Белые следуют за ними назад в село, но тут, нарвавшись на более сильный огонь красных, белые останавливаются, а потом снова подаются назад… Группа людей, все, что осталось в руках полковника Гампера, собралась у последней хаты. Красные больше не давят. Перестрелка в деревне постепенно смолкает.

Связи никакой. Что делать? Постояв некоторое время, полковник Гампер решает, что делать больше нечего. В это самое время он получает приказ оттянуться к железнодорожной будке № 3. Полковник Гампер приказывает сниматься и отводит находящихся при нем людей к желдорожной будке.

Полковник Ефимов показывает: «Когда уже совершенно стемнело, примерно около 17 часов, красные, оттеснившие после продолжительной перестрелки уральцев из района станции, атаковали деревню по всему фронту. Уральцы натиска не выдержали, и большая часть полка поспешно отступила. Мимо штаба они прошли беспорядочной толпой, и остановить их ночью и привести в порядок тут же, на окраине деревни, под выстрелами красных, не было возможности. Немедленный удар 2-го отряда мог бы исправить дело: заставить красных отхлынуть назад». Несколько минут полковник Ефимов простоял на улице, ожидая «ура!» омцев, но они задержались. Эта задержка могла скверно отразиться на воткинцах, ибо красные могли им ударить во фланг и тыл, что неминуемо должно было повлечь за собой оставление белыми деревни. Когда полковнику Ефимову доложили о появлении силуэтов красных, приближавшихся к белой штаб-квартире, Ефимов приказал снимать телефоны и отправляться к железнодорожной будке № 3, что в полуверсте на восток от высокого и длинного (около 10 сажен) железнодорожного моста.

Предвидя неуспех и находясь под впечатлением поспешного отступления уральцев, полковник Ефимов решил сжечь этот мост, дабы не дать красным возможности применить свои бронепоезда при дальнейшем их продвижении на Хабаровск. Подготовка для сожжения моста не была сделана, и Ефимов с начальником связи и ординарцами пробовал зажечь мост с помощью керосина и соломы. Но холодный керосин не воспламеняется быстро. «Поджигалыцики» оказались неопытными и, потратив десятка два спичек, не добились ничего, к счастью для ближайшего будущего, как оказалось потом. Наконец в самые уши раздались винтовочные выстрелы, и, вскочив на лошадей, белые удрали, оставив недалеко от моста одного ординарца убитым.

Полковник Ефимов, выскочив наверх из оврага, от моста, который он безуспешно пытался поджечь, услышал на участке 3-го отряда ожесточенную стрельбу. Эта стрельба указала полковнику Ефимову на то, что части его бригады продолжают удерживать свой участок. Надежда на успех вернулась к полковнику Ефимову, но, к сожалению, помочь восстановлению положения на участке левее воткинцев он не мог, так как резервов не было. Все, что мог сделать полковник Ефимов, – это немедленно послать ординарца к полковнику Аргунову с приказом поторопиться и ударить по красным.

С начала главной атаки красных прошло минут двадцать, и полковник Аргунов должен был бы, согласно разработанному плану, двинуться в атаку, но в стороне 2-го отряда пока что было все тихо.

Проехав к железнодорожной будке, полковник Ефимов нагнал хвост артиллерийской колонны и полковника Доможирова. Относительно сего нахождения артиллерийской колонны в районе Волочаевки следует сказать, что эта колонна, получившая приказ отправиться в Дежнево, имела сборное место у данной будки, и в тот момент, когда полковник Ефимов явился на будку, голова артиллерийской колонны успела уже вытянуться по дороге в Дежневку, хвост же ее стоял на месте. Полковник Доможиров был сильно удручен неудачей своих уральцев и доложил полковнику Ефимову, что потерял 16 человек. Ввиду только что пережитой полком встряски и означенных потерь полковник Ефимов не счел возможным вводить уральцев снова в бой и приказал полковнику Доможирову присоединиться с его людьми к колонне полковника Александрова.

Таким образом, в дальнейшем при обороне Волочаевки полковник Ефимов, кроме отряда полковника Аргунова, мог рассчитывать только на два батальона ижевцев (220 человек), один батальон воткинцев (130 человек) и Воткинский конный дивизион (100 сабель), а всего до 350 штыков и 100 сабель (показания полковника Ефимова).

Переход штаба полковника Ефимова на будку лишил последнего телефонной связи с полковником Аргуновым. Полковник Ефимов расположил свой штаб излишне близко к намеченной им линии столкновения своих частей с врагом, предполагая лично следить и руководить боем. На возможность осложнений и оставления деревни он не рассчитывал. Когда же это произошло, связь полковника Ефимова с 3-м и 2-м отрядами порвалась. Правда, с 3-м отрядом конная связь вскоре восстановилась. Если бы центральная телефонная станция штаба была с самого начала расположена хотя бы на той же железнодорожной будке, телефонная связь с отрядами, в особенности более важная с далеко расположившимся 2-м отрядом, была бы более надежной. К месту своего штаба полковник Ефимов мог бы иметь отдельную линию от центральной станции на будке. Непредусмотренная техническая мелочь имела те последствия, что полковник Ефимов не мог разыскать вовремя полковника Аргунова. Последний также не мог донести в нужный момент об обстановке на его участке. Между тем, существуй эта связь, старшие начальники белоповстанцев легко могли бы сговориться о том, как лучше действовать дальше.

Между тем на будку к полковнику Ефимову возвратился ординарец, посланный им к полковнику Аргунову, и доложил, что на месте, где ранее находился 2-й отряд, он никого не нашел. Предположив, что ординарец струсил, Ефимов послал к Аргунову другого ординарца (2-го отряда) и с ним своего (3-го отряда). Вслед за этим к полковнику Ефимову на будку приехал полковник фон Вах и доложил, что первая атака красных отбита частями 3-го отряда, что красные залегли в снегу и, видимо, готовятся к новой атаке. Участок в деревне, видимо, уральцами брошен, но красных там также нет, ибо он, полковник фон Вах, никого не встретил, проехав мимо участка уральцев. К данному показанию следует сделать некоторое добавление: полковник фон Вах, вероятно, проехал лишь часть деревни до места, где был правый фланг уральцев, и, не найдя их, свернул напрямик по полю, где примерно стояла раньше артиллерия белых. Выслушав доклад полковника фон Ваха, полковник Ефимов приказал частям 3-го отряда удерживать занимаемые позиции, так как с минуты на минуту полковник Аргунов должен атаковать красных. Что-то должен был сделать и как-то оказать свое влияние и 3-й батальон ижевцев под командой подполковника Багиянца, находящийся в это время уже в тылу красных. Уверенность в своих силах у полковника Ефимова в этот момент была – «красные будут отбиты».

Примерно через полчаса два ординарца, посланные Ефимовым к Аргунову, вернулись на будку и опять доложили, что полковника Аргунова они не нашли. Заподозрив что-то недоброе, полковник Ефимов с одним из ординарцев 2-го отряда послал разъезд от Воткинского конного дивизиона под командой корнета Китаева с задачей: осмотреть всю местность к югу от деревни, начиная от моста и кончая районом станции. Порядочно проблуждав, разъезд вернулся назад, не обнаружив частей 2-го отряда.

Собравшимся у будки уральцам полковник Ефимов приказал присоединиться к колонне полковника Александрова. Колонна эта уже вытянулась по дороге на Дежневку. Около железнодорожной будки, что в трех верстах восточнее Волочаевки, колонна приостановилась. Туда же стали подтягиваться выходящие из деревни мелкие, разрозненные группы и отдельные стрелки, потерявшие связь со своими соседями и начальниками. В это время надежды на своевременную поддержку 2-го отряда начинали ослабевать у чинов 3-го и 1-го отрядов, так как о полковнике Аргунове по-прежнему не было ни слуху ни духу. Между тем, по слухам, тов. Шевчук занимал Образцовое поле, находящееся всего в одной версте на восток от будки. Для выяснения обстановки на Образцовое поле была выслана конная разведка Добровольческого полка 3-го отряда (Красноуфимский эскадрон), находившегося в прикрытии артиллерии колонны. Образцовое поле оказалось свободным, слух об отряде Шевчука не соответствовал действительности. Красноуфимцы заняли Образцовое поле. Вслед за красноуфимцами шли уральцы с двумя орудиями 1-го стрелкового артиллерийского дивизиона. В воротах Образцового поля столкнулись уральцы с красноуфимцами – первые втягивались, вторые выступали далее – на Дежневку. О Шевчуке теперь не было никаких вестей. По присоединении к уральцам на Образцовом поле остальных частей и обозов колонны полковника Александрова белые спокойно перешли в Дежневку, где утомленные бойцы провели остаток ночи и немного поспали.

Действия 2-го отряда белоповстанцев, по показаниям чинов этого отряда, выясняются в следующем виде.

Выступив из Волочаевки около 12–13 часов 5 января, части 2-го отряда через переезд, что у школы, прошли на юг от линии железной дороги, в кусты. Скоро с дороги белые сошли и по тропинке, извивающейся среди кустов, двинулись вперед, имея общим направлением движение примерно на юго-запад… Рядом с тропой тянется линия полевого телефона. По дороге добровольцы (2-го отряда) то и дело встречали отдельных встречных всадников – омцев. Наконец, выйдя на поляну, добровольцы увидели в ложбине штаб полковника Аргунова, расположившийся бивуаком. Никаких строений здесь не было, не было и импровизированных укрытий от стужи. Вправо и влево шли кусты, на запад, за кустами, поднимался лес. Добровольцы остановились. Тут же находились и омцы.

На поляне части 2-го отряда простояли продолжительное время (часа три – три с половиной). Все основательно промерзли. Но вот стало темнеть, контуры сопки («пуп»), являвшейся великолепным ориентировочным пунктом, стали терять свою ясность. В это время перестрелка в районе станции возвестила полковнику Аргунову о подходе противника к Волочаевке и начале боя. Аргунов по телефону настойчиво просил полковника Доможирова дать ему какой-нибудь ясный ориентировочный знак. В результате этого разговора поручик Эссен стал разводить костер у западной околицы деревни, о коем уже упоминалось выше.

Чины 2-го отряда услышали артиллерийскую стрельбу, продолжавшуюся очень недолго и доносившуюся откуда-то с северо-востока. Это были очереди белых батарей, снимавшихся с позиции у Волочаевки и посылавших первый и последний привет своему врагу. Примерно в это же время разъезды 2-го отряда донесли полковнику Аргунову, что со стороны Ольгохты к Волочаевке подходит значительная колонна красных, двигающихся без принятия особых мер бдительности. Полковник Аргунов, наблюдавший за наступлением красных и отходом уральцев в деревню, приготовил свой отряд к движению согласно разработанному плану, но движение красных было столь быстро, что они ворвались в деревню. Телефонная связь полковника Аргунова с Волочаевкой порвалась…

Полковник Аргунов поднял свой отряд. На месте бивуака осталось несколько повозок-околодок и малочисленный обоз…

Походной колонной по кустам, потом лесом, шли на запад (общее направление) добровольцы (2-го отряда). Шли не особенно быстро, но довольно долго. Во время движения изменили направление движения – повернули на север…

Описав порядочную дугу, офицерская рота добровольческого полка вышла из леса на открытое кочковатое пространство. За ним находилась станция Волочаевка. Был ли кто справа или слева, поручик С. указать не может. В полной темноте добровольцы, развернувшиеся теперь в боевой порядок, стали продвигаться к станции. Пройдя некоторое расстояние по кочкам, офицерская рота оказалась под сильным ружейным и пулеметным огнем. Правда, потерь еще не было, но свист пуль настолько был яростен, что добровольцы приостановили дальнейшее свое продвижение. Для белых бойцов было очевидно, что враг их обнаружил, но пока, из-за трудности корректировать огонь ночью, бьет по верху. Очень скоро, однако, красные должны были обнаружить свою ошибку, и тогда… В стремлении своем найти более или менее верное прикрытие, белые бойцы не только не стали продвигаться вперед, но, наоборот, стали оттягиваться назад к опушке только что пройденного леса. Оттягивание началось, но очень быстро порядок нарушился, и добровольцы хлынули назад… На опушке леса офицерская рота наткнулась на 2-й батальон того же полка. Смятение духа не только заглохло в отходящих бойцах, но оно передалось чинам 2-го батальона, и последний, подобно офицерской роте, стал отходить, не задерживаясь на опушке. При дальнейшем своем откате добровольцы встретили несколько групп омцев, которые также поддались моральному воздействию отступающих.

От опушки леса белые откатились уже примерно на полверсты, когда они наткнулась на двигающегося вперед, к станции, полковника Аргунова. Последний без особого труда остановил отступающих, успокоил их, устыдил и приказал идти вновь на станцию. Всегдашнее спокойствие полковника Аргунова, его выдержка произвели свое действие: приказ любимого начальника был выполнен полностью…

При вторичном движении добровольцев (2-го отряда) к станции красные не встретили их огнем. Как это произошло? Почему красные, встретившие белых в первый раз сильным огнем, при повторном движении их безмолствовали? На этот вопрос белые получили ответ не сразу, а через некоторое время: оказывается, красные, находившиеся в районе станции, не только не открывали огня по частям 2-го отряда, не только не обнаружили их, но даже и не подозревали появления белых с этой стороны. Пули, яростно свиставшие над головами добровольцев, бесспорно, принадлежали бойцам 3-го или 1-го отрядов, оборонявших деревню от красных. Возможно, что это был огонь воткинцев во время их контратаки, когда они подошли близко к станции с севера и стреляли к югу. Таким образом, если бы не замешательство добровольцев, приведшее к некоторой потере времени, удар частей 2-го отряда имел бы большое значение и заставил красных отскочить назад или к северу, подобно тому как они бросились от 3-го батальона ижевцев, показавшегося в тылу. Но следует заметить, что действия 2-го отряда не соответствовали той задаче, что была поставлена отряду полковником Ефимовым. По задаче 2-й отряд должен был расположиться к югу от железнодорожной линии в самом недалеком расстоянии от нее, развернуться заранее и нанести удар всеми силами. На самом деле 2-й отряд отошел очень далеко (версты две – две с половиной от Волочаевки), вместо удара на красных пришлось вести наступление. То обстоятельство, что отряд отошел от деревни очень далеко, повело к тому, что его не могли потом разыскать, так как ночью ординарцы и разведка путались в кустах, протоптанная в снегу дорожка пересекалась другими следами, а кабель исчезал порой в снегу и кустах.

В то время как вышеописанные события протекали на разных участках фронта, 3-й батальон ижевцев под командой подполковника Вагиянца прошелся по тылу красных, находившихся перед Волочаевкой, а конница 2-го отряда под командой полполковника Торопова орудовала в красном тылу между водокачкой, что на реке Поперечной, и станцией Волочаевка. Действия этих частей остались неизвестными большинству прочих участников боя до следующего дня.

Что же разыгралось в ночной темноте в тылу красных? Что она скрыла?

Вскоре после начала боя перед деревней, точнее, северной частью ее 3-й батальон ижевцев приблизился к расположению красных с тыла и, по-видимому, оказался у их левого фланга. Подполковник Багиянц решил атаковать врага и стал отдавать приказания. Видимо, стрельба в это время затихла, и его громкая команда, с характерным армянским акцентом, была услышана в ближайших красных ротах. Результат этих команд оказался двойным.

1. От ближайшей роты красных отделился солдат и бросился бегом к подполковнику Багиянцу. Подбежав к последнему, красноармеец поздоровался с подполковником. Оказалось, что этот солдат был одним из тех четырех ижевцев, что попали в плен к красным в районе Владимиро-Александровского, когда они без оружия отправились в горы за диким виноградом. От партизан они попали в Хабаровскую тюрьму, а оттуда были направлены на фронт в составе арестантского батальона. Двое из них перебежали к своим в Покровке, третий заболел, а этот последний перебежал теперь. Перебежчик спросил у подполковника: «Сколько здесь нашей силы?» и к этому добавил, что «у красных здесь до двух тысяч». Это было немного слишком. Помня вчерашнюю неудачу и большие потери, подполковник Багиянц отменил атаку и со своим батальоном двинулся на юг, намереваясь ближайшим путем обойти красных и выйти на дорогу к своим. Подполковнику Багиянцу нельзя поставить в вину, что он, узнав о большой численности красных, отказался от атаки. Надо помнить, что только накануне красные выиграли два боя, где дело доходило до штыковых схваток, и, пользуясь своим двойным и более превосходством, били белых. Кто знает, сколько их пришлось бы на кучку ижевцев, не превосходившую 120 человек? Шансы были слишком неравны.