Текст книги "Воспоминания"

Собственно, говорить о Ванессе было почти нечего: после месяца-другого ночные кошмары начали понемногу отступать, и Тэдди приходил просто поболтать с Линдой Эванс. У них оказалось много общего во взглядах и оценках, много общего во вкусах и увлечениях. Как само собой разумеющееся, Тэдди предложил Линде сходить на ленч в ресторан, а не торчать в офисе, а оттуда, как говорится, один лишь шаг и до приглашения на обед. Обычно Линда придерживалась строгих правил не принимать приглашений своих пациентов, но Тэдди не был настоящим пациентом. Он был дядей пациентки, которой она до этого никогда не видела, но чью историю болезни получила по наследству, к тому же он был коллегой-врачом. Кроме того, он ей нравился.

Тэдди также раз или два задумывался: обсуждая прошлое Ванессы с Линдой, не излечивался ли он сам от преследовавших его призраков прошлого? Впервые за долгое время он мог спокойно говорить о Сирине, не испытывая боли, и постепенно до него дошло, что он влюбился в Линду. Они обедали вместе два-три раза в неделю, изредка ходили в оперу или театр. Один раз он даже пригласил ее вместе с Ванессой на хоккей. Тэдди был доволен тем, как хорошо поладили между собой женщины. Так Линда впервые увидела Ванессу. Она нашла ее восхитительной девушкой и не заметила в ней никакого внутреннего напряжения.

К весне Тэдди и Линда встречались почти каждый вечер, и Ванесса стала подтрунивать над ними. Линда стала регулярной гостьей в их квартире, и Ванесса начала в шутку поговаривать, что если она и дальше будет так часто торчать у них, то пусть тогда тоже готовит завтраки. Ванесса начала понимать, что ей пора обзаводиться собственной квартирой. Не хотелось задевать чувств Тэдди, но ей уже двадцать три, ей хотелось иметь собственную фотостудию и квартиру, и она ясно видела, как он сходит с ума по Линде Эванс.

– Почему, черт подери, ты не попросишь ее выйти за тебя замуж, Тэдди?

– Не говори глупости! – взревел он во время одного из их завтраков. – Кстати, у тебя сегодня не удались яйца.

Мысль о женитьбе уже приходила ему в голову, но он не хотел говорить ей об этом.

– Значит, так! – Ванесса ударила рукой по столу так, что Тэдди подпрыгнул. – Я съезжаю!

– Ты прекратишь?!

Ванесса наверняка хотела вывести его из себя, но внезапно он разглядел в ее глазах нечто нежное и грустное. Да, она подшучивала над ним, но сейчас действительно имела в виду то, что говорила, и он это понимал.

– Я серьезно, дядя Тэдди. – Говоря это, Ванесса походила на маленькую девочку, и Тэдди почувствовал, как внутри у него все перевернулось.

– Почему? – Он очень расстроился. – Из-за Линды? Мне показалось, она тебе нравится…

Тэдди так расстроился, что Ванесса подошла и обняла его.

– Да, нравится, глупый. Просто теперь я выросла в большого ребенка, и мне нужна студия для работы, и… Ну… место для себя. – Ванессе казалось, что она совершает предательство.

– Ты уже начала подыскивать жилье?

– Нет, думала начать через несколько недель.

– Уже?

Побледнев, он ушел на работу потрясенным. Через полчаса Тэдди позвонил Линде.

– Ванесса собирается найти себе квартиру, – сказал он таким тоном, как если бы его жена заявила ему, что разводится.

На другом конце линии Линда улыбнулась, но, когда заговорила, голос ее звучал нежно:

– Что ты ей ответил?

– Честно говоря, ничего, я слишком расстроился. Она такая юная, и… вдруг у нее снова начнутся кошмары?

– Тогда она позвонит тебе. Кроме того, это может никогда не случиться. Ты сам говорил, что она успокоилась.

– Да, но она может что-нибудь увидеть… – Тэдди был явно напуган, и Линда вновь улыбнулась.

– Дорогой, она уже взрослая девочка. Твоя девочка покидает гнездо. И тебе следует смириться с этим.

Он тихо застонал:

– Знаешь, я ужасно расстроен, у меня все внутри переворачивается.

Теперь он тоже улыбался, его успокаивал голос Линды. Внезапно она стала нужна ему, как никогда прежде. На протяжении многих лет Ванесса заполняла пустоту в его жизни, пустоту, которая образовалась со смертью Сирины. Но теперь понемногу это место начала заполнять Линда, и он позволял ей это.

– Ты не одинок. Такое случается со всеми родителями. Особенно тяжело отцам видеть, как их дочери становятся взрослыми, и очень тяжело для матерей, когда дети покидают гнездо. Ты же и мать, и отец в одном лице, поэтому тебе вдвойне тяжело. Догадывался об этом, доктор? Все в порядке.

– Знаешь, я почти разревелся.

– Понятно. Кто бы удержался?

Она удивительно тонко давала ему понять, что все было в порядке, что он не сумасшедший.

– Знаешь? Ты просто потрясающая женщина. Как насчет ленча сегодня?

Она взглянула на календарь.

– Отлично. Хочешь заехать ко мне домой?

Тэдди усмехнулся в трубку.

– Вот это поистине замечательная идея, доктор Эванс. На консультацию?

– Разумеется.

Они оба рассмеялись и повесили трубки. А в полдень они встретились у нее на квартире и прозанимались любовью до двух тридцати. С Линдой Тэдди испытал страсть, которой не чувствовал уже многие годы. И впервые после занятий любовью он не испытывал опустошенности и вины. Призрак Сирины отступил.

– Знаешь, – проговорил он, глядя задумчиво и неторопливо водя пальцами вокруг ее грудей, – я уже свыкся с мыслью, что все кончено.

– Что именно?

– О, не знаю… – Он вздохнул. – Я так давно не влюблялся, Линда… – Он некоторое время с грустью смотрел на нее. – Я был так сильно влюблен в мать Ванессы, что никто другой мне не был нужен.

– Тебе, наверное, было очень больно, когда ее убили.

На глазах Тэдди блеснули слезы.

– Я хотел прикончить этого сукина сына. Не представляю, как он мог… А они выпустили его из страны.

– Вероятно, на судью здорово нажали.

– Да. У него очень влиятельная семья. Во всяком случае, не знаю. После случившегося все, что у меня было, я отдал Ванессе. Для других у меня почти ничего не оставалось. Мне кажется, я весь оцепенел.

Тэдди улыбнулся прекрасной женщине, лежавшей рядом с ним, и она нежно прикоснулась к нему.

– Совершенно определенно ты больше не оцепеневший.

– Спасибо, доктор.

Он поцеловал ее и почувствовал, как в нем вновь пробудилось желание. Они еще раз предались радостям любви и затем с сожалением расстались, чтобы вернуться на работу, хотя вечером этого же дня им предстояло встретиться за обедом.

По мере того как приготовления Ванессы к переезду набирали темп, Тэдди и Линда все больше и больше времени проводили вместе. Казалось, что, позволяя Ванессе уйти, Тэдди получал возможность устремиться к Линде. Наконец первого мая Ванесса переехала в свою студию. На следующий уик-энд Линда осталась у Тэдди на четыре дня. После этого Тэдди большую часть недели провел у нее в квартире. На уик-энд она заехала к нему и провела у него всю неделю. Они, казалось, больше не разлучались, разве что только для того, чтобы сходить на работу. И когда в августе втроем они отправились на уик-энд на Кейп-Код, Тэдди застенчиво взглянул на Ванессу и откашлялся.

– Я должен кое-что сказать тебе, дорогая.

Линда смотрела с нежностью на него. Тэдди был удивительно застенчив. Но именно это Линде в нем и нравилось, и именно эту черту она любила в нем больше всего.

Ванесса вопросительно посмотрела на Тэдди, на какой-то миг глаза женщин встретились, затем Линда отвела взгляд. Она не хотела портить сюрприза.

– Что? – Ванесса хотела казаться равнодушной, но не смогла.

Внезапно ее словно электрическим током пронзило предчувствие.

– Я… ну… Линда и я… – Тэдди путался в словах, затем, вздохнув, вымолвил: – Мы собираемся пожениться.

– Ну, давно пора! – расцвела Ванесса. – Когда свадьба?

– Мы еще не решили. Думаем, наверное, в сентябре.

– Можно я буду фотографировать?

– Разумеется. – Он внимательно смотрел на нее, ожидая ее одобрения.

Ванесса улыбнулась и бросилась ему на шею. Они так много пережили вместе за эти долгие годы. Теперь ситуация изменилась, но лучшим для них обоих образом. Ванесса очень обрадовалась, что Тэдди женится на Линде. Они идеально подходили друг другу во всем. И никто из них до этого не был женат: ни он в свои сорок шесть, ни она в свои – тридцать девять.

– Я так рада за тебя, дядя Тэдди!

Ванесса крепко прижала его к себе, и Линда ощутила нежность, глядя на них. Затем Ванесса подошла к ней, и, когда обе женщины обнялись, в глазах у них появились слезы.

– Я буду тетей или… – Ванесса задумалась. – Кем же я буду? Кузиной? Ого, похоже, у меня будет титул получше этого.

Внезапно глаза Ванессы странно затуманились. Она едва не сказала «сестра», но что-то удержало ее. Тэдди и Линда заметили, но не проронили ни слова.

– Смогу я быть тетей?

– Разумеется. – Линда улыбнулась. – Но ты немного торопишься, Ванесса. Я счастлива объявить, что наш брак не вызван скоропалительными обстоятельствами.

– Однако я могу вам это устроить, – с улыбкой проговорил Тэдди, обнимая обеих женщин. Идя с ними по пляжу и рассуждая о свадьбе, он чувствовал себя самым счастливым человеком из всех живущих на земле.

Глава 51

Свадьба прошла великолепно. Она состоялась в отеле «Карлайл» в середине сентября. На торжество пригласили около сотни друзей. Ванесса снимала, а к Рождеству исполнилась ее мечта. Они сидели у камина после обеда с индейкой, Линда прикоснулась к руке мужа и затем посмотрела на Ванессу:

– Мне хочется кое-чем поделиться с тобой, Ванесса.

На губах Линды блуждала едва уловимая загадочная улыбка. Ванесса посмотрела на нее в отблесках пламени камина и подумала, что никогда не видела ее такой красивой. На Линде было синее шелковое платье, волосы ниспадали на плечи. Глаза казались синевато-зелеными, а кожа почти розовой, отчего она выглядела гораздо моложе своих тридцати девяти лет.

– Если еще чем-нибудь из еды, Линда, то я больше не могу. – Ванесса со стоном растянулась на полу и улыбнулась, глядя на своих дядю и тетю.

– Нет, какая там еда! – хихикнула Линда, а Тэдди усмехнулся. Его лицо выражало святейшее самодовольство, какого Ванесса никогда прежде не замечала, между тем Линда продолжила: – У нас будет ребенок.

– У вас?

Ванесса оторопела. Прошло некоторое время, прежде чем она по-настоящему обрадовалась. У нее вновь был такой вид, будто она вслушивалась в отдаленное эхо, и Тэдди обеспокоенно смотрел на нее, опасаясь, что эта новость пробудит в ней боль. Но мгновение спустя в глазах Ванессы вспыхнула радость, и лицо засияло.

– О Линда!

Она обняла свою новую подругу, потом Тэдди, затем радостно захлопала в ладоши.

На следующий день Ванесса отправилась в магазин и купила огромного плюшевого медведя. На протяжении последующих пяти месяцев она нескончаемым потоком покупала для малыша игрушечных панд, жирафов, серебряные погремушки, крошечные ночные рубашечки и даже связала пару башмачков. Линда и Тэдди были тронуты ее подарками, но иногда Ванесса волновалась. В последнее время в ней чувствовалось какое-то напряжение, возникало предчувствие, что что-то должно случиться. Линда пыталась поговорить с ней раз, другой, но Ванесса, казалось, сама не понимала, в чем дело, и утверждала, что не знает, что с ней происходит. Когда пристально приглядывались к ней, возникало необъяснимое впечатление, словно где-то глубоко внутри она была отчаянно несчастна. По мере того как приближалось рождение ребенка, в Ванессе это проявлялось все более и более отчетливо.

Линда же, наоборот, по мере того как увеличивался живот, становилась все счастливее и спокойнее. В ней появилась просветленность, которая поражала всех, кто ее знал. Даже родители Линды были тронуты тем, что один из них назвал «ореолом Мадонны», исходившим от нее. В ее глазах светилось счастье, в улыбке сияло тепло, говорившее всякому, как рада она этому ребенку. В сорок лет она наконец получила ребенка, о котором мечтала всю свою жизнь и который, как она уже считала, никогда не родится.

– И внезапно в моем кабинете появился ты, – сказала Линда как-то ночью, с улыбкой глядя на Тэдди, – и я поняла, что ты – Прекрасный Принц.

Она улыбнулась мужу, и он рассмеялся.

– Ага, значит, это ты все подстроила, так? Вот почему ты заставляла меня приходить на эти консультации?

– Ничего подобного! – возмутилась Линда. – Ты сам приходил, чтобы поговорить о Ванессе.

– Да, так было сначала. – Внезапно он задумался. – Кстати, о ней, ты видела ее в последнее время? – Тэдди встревоженно посмотрел на Линду, и она кивнула. – Я волнуюсь за нес. Она похудела и сильно нервничает.

– Мне тоже так кажется. Позавчера я пыталась поговорить с ней.

– Что-нибудь серьезное? – Тэдди тревожно взглянул на Линду. В конце концов, в некотором смысле Ванесса была его первым ребенком, и Линда отлично понимала его. Она задумалась, затем ответила:

– Честно говоря, не знаю. Думаю, может быть, малыш наложил на нее какие-то новые впечатления. Уверена, она сама не осознает, но, как бы там ни было, она ощущает это. Рождение ребенка должно что-то пробудить в ней. – Она тяжело вздохнула. – Мне кажется, последний парень, с которым она встречалась, также расстроил ее чем-то.

– Почему? – удивился Тэдди. – Кто он?

– Она что-нибудь рассказала тебе?

Тэдди вздохнул:

– К тому времени, как она мне рассказывает, все они, как правило, уже вычеркнуты из ее списка.

Тэдди всегда становилось грустно, когда он видел, как Ванесса отгораживалась от парней и от всяких попыток установления близких отношений. Единственными близкими ей людьми оставались Тэдди и Линда, с ними она не скрывала своих чувств, но от других она убегала, как испуганная лань, когда они чересчур близко приближались к ней. Ванессе было уже двадцать четыре, и Тэдди знал, что она не испытала ни с кем физической близости.

– Кто этот парень?

– Мне кажется, какой-то фотоагент… Ванесса познакомилась с ним на вечере. Сказала, он очень хороший и, видимо, заинтересован в показе ее работ. Но он пригласил ее на свидание, и она занервничала.

– Она ходила?

Линда кивнула:

– Да, думаю, они встречались три или четыре раза. Он ей действительно нравится. У них много общего, он без ума от ее работ. Ванесса сказала, что он дал несколько ценных советов, как ей лучше подать себя на фоторынке. Все было отлично.

Тэдди насупился:

– И тогда он ее поцеловал.

Линда ласково погладила его руку.

– Не принимай это так близко к сердцу, Тэдди.

– Ничего не могу поделать с собой. – Он посмотрел на жену. – Я все еще думаю, что если бы я должным образом справился с ситуацией, если бы я правильно справился со своей ролью – был для нее образцом, – то она не боялась бы мужчин.

– Тэдди, не забывай, она видела своими глазами, как мужчина убил ее мать. Будь же благоразумным. Как можешь ты что-то сделать или что-то, наоборот, не сделать, чтобы изменить ситуацию?

Он вздохнул:

– Знаю… знаю, но в душе я продолжаю думать… – Он с грустью взглянул на Линду. – Как ты считаешь, мне следовало бы рассказать ей?

Линда покачала головой:

– Нет, не думаю. Более того, не думаю, что от того, что ты рассказал бы ей, что-нибудь хоть чуточку изменилось. Если она поверит мужчинам, хотя бы одному мужчине, то все это выйдет из нее само по себе, если, конечно, рядом окажется подходящий мужчина. Все еще исправится, Тэдди. Ванесса еще совсем девочка. Она же не отрицает категорически этой мысли, она просто напугана.

– Итак, что же случилось с этим парнем? – После объяснений Линды у Тэдди появилась некоторая надежда.

– Пока ничего. Ванесса прекратила встречаться с ним, пока не решит, хочет ли иметь его в качестве своего агента. Она говорит, что если он станет ее агентом, то тогда она не будет встречаться с ним, так как намерена поддерживать с ним исключительно деловые отношения.

– Так похоже на тебя. – Тэдди наклонился и поцеловал жену, затем нежно похлопал по огромному животу. – Кстати, уверена, что там у тебя не близняшки?

Линда рассмеялась и покачала головой:

– Нет, если верить моему врачу. У этого малыша, вероятно, такие же огромные ступни, как у меня. – Она улыбнулась, глядя на мужа. – Или же у него там с собой футбольный мяч.

– Или мешок… – Они оба рассмеялись, и Тэдди вновь вздохнул, подумав о Ванессе. – Думаешь, она начнет встречаться с этим парнишкой?

– Может.

– Как его зовут?

– Джон Генри.

– Джон Генри, а дальше?

– Просто Джон Генри.

– Такое имя чаще всего бывает у жуликов. – Тэдди нахмурился.

– А ты, – Линда рассмеялась, – рассуждаешь, как самый настоящий отец. Минуту назад расстраивался, что она не ходит с ним на свидания, а через минуту уже решил, что он паршивец.

– Ты его видела?

– Нет. Но Ванесса умная девочка. Если она говорит, что он потрясающий парень, уверена, так и есть. Несомненно, она трудно сходится с парнями, и если этот ей настолько понравился, то я бы сказала, что он лучший.

– Что ж, посмотрим, что из этого выйдет.

– Конечно. – Линда посмотрела на мужа. – Не волнуйся. С ней все в порядке, Тэдди.

– Надеюсь. – Он вновь улегся на кровать. – Я так волновался за нее в последнее время.

Однако большую часть времени его тревоги за Ванессу отходили на второй план. Тэдди так сильно переживал за малыша, что мучительно ждал родов. Он не просто волновался. Линда рожала своего первенца в сорок лет. С медицинской точки зрения они оба отлично представляли все опасности, сопряженные с первыми родами в таком возрасте, но ее лечащий врач был уверен, что не предвидится никаких проблем.

Все чаще и чаще Тэдди ловил себя на мысли, что вспоминает о беременностях Сирины. Он вспоминал почти божественное сияние, исходившее от нее накануне рождения Ванессы, вспоминал, как он сам принял у нее роды в тот день, когда они оказались одни в доме. Как-то ночью он рассказал об этом Линде, и она внимательно посмотрела на него. Всякий раз, когда он говорил о Сирине, его лицо становилось каким-то необыкновенно нежным и грустным. По его реакции Линда могла лишь догадываться, что представляла собой Сирина, ей ужасно хотелось бы встретиться с ней. Она видела ее фотографии среди вещей Тэдди. Сирина действительно была невероятно красивой. Удивительно, что Ванесса походила на мать только фигурой – в остальном же была копией отца…

– Ты испугался? – спросила Линда, имея в виду его состояние, когда он нашел Сирину на полу, охваченную родовыми схватками.

– Не то слово – перетрусил до чертиков! – усмехнулся Тэдди. – Я проучился в мединституте всего четыре месяца и единственное, что знал о родах, лишь то, что видел в кино: кипяченая вода, много курят, наконец, из палаты выходит врач, вытирая руки. И совершенно внезапно все это кино перевернулось вверх тормашками, и я сам оказался врачом.

– Ей было тяжело?

В голосе Линды чувствовалась едва заметная доля страха. В последние недели она начала нервничать. Но Тэдди мгновенно понял, почему она спрашивает, нежно поцеловал жену и покачал головой:

– Нет, на самом деле нет. Мне кажется, большая часть нашего страха была оттого, что мы оба не понимали, что, собственно, происходит. Но как только она начала рожать, все пошло как по маслу.

– Знаешь, – Линда застенчиво улыбнулась Тэдди, – мне противно признаваться… в моем возрасте… с моей подготовкой… – Тэдди улыбнулся, уже зная, к чему она клонит. – Но в последнее время я так волнуюсь.

– Мне не хочется говорить вам этого, доктор, но это вполне нормально. Все женщины нервничают накануне родов. Кто бы не волновался? Это самое важное событие в жизни любого, и с физической точки зрения немного страшновато.

– Я чувствую себя такой глупой. Я же психиатр и должна уметь справляться с подобными ситуациями. – Линда с ужасом посмотрела на него. – А вдруг я не смогу вытерпеть боль? Или роды пойдут ненормально?..

Тэдди нежно обнял ее и погладил по темным волосам.

– С тобой будет все в порядке, и все будет хорошо.

– Откуда ты знаешь? – Она вела себя точно так же, как миллионы пациенток, и за это он еще больше любил ее.

– Потому что ты в полном здравии, у тебя нет никаких осложнений, и потому что в нужный момент я буду рядом с тобой.

Линда так волновалась в связи с рождением своего первенца, что с того самого дня, как узнала о беременности, покупала почти все, что попадалось ей на глаза. Детская комната представляла собой море белых ползунков с голубыми и розовыми ленточками, там стояла колыбель, подаренная ей одним из пациентов, полки ломились от игрушек, различных вязаных вещичек, которые связала мать Линды. Десятки раз на дню Линда заходила в эту комнату, окидывала ее взглядом и всегда чувствовала, что чего-то не хватает. За пять дней до родов она, наконец, поняла, чего же там не хватает, и за завтраком со смехом поведала об этом Ванессе:

– Там не хватает самого ребенка!

Обе рассмеялись над этим открытием. Неделю назад Линда оставила свою врачебную практику и отдыхала накануне родов.

– Должна тебе признаться, я немного волнуюсь. Частично оттого, что я просто не работаю впервые за пятнадцать лет. Мне чертовски не по себе от этого.

Однако она собиралась вновь приступить к работе по полдня, когда ребенку исполнится месяц, поэтому пять недель, на которые она прекращала работу, представляли собой не что иное, как обычный отпуск.

– Твои пациенты подождут.

– Надеюсь… – Линда вздохнула. – Но волнуюсь за них.

– Ты такая же сумасшедшая, как и Тэдди. До встречи с тобой он начинал сходить с ума, если брал двухнедельный отпуск. В вас, докторах, что-то есть. Вы такие… самопринудительные…

Линда улыбнулась:

– Я бы сказала – сознательные.

– Что ж, пожалуй, я согласна. Но у меня нет таких проблем. Всю прошлую неделю я просидела, не отрывая задницы от кровати, и мне это нравится.

– О? – Линда явно заинтересовалась. – С кем-то, или это нескромный вопрос с моей стороны?

Что-то мелькнуло в глазах Ванессы, когда она ответила:

– Я снова встречалась с Джоном Генри. Решила, что он не будет моим агентом.

Для Ванессы это был огромный шаг вперед, Линда понимала это. Она была почти уверена, что этот путь станет дорогой к освобождению, по которой пойдет Ванесса. Она вполне могла бы взять его в качестве своего агента, затем заявить, что после этого не может иметь с ним отношений.

– Интересное решение, – уклончиво ответила Линда, и Ванесса усмехнулась:

– Ты говоришь так, будто тебя это не касается.

– Неужели? – Линда рассмеялась. – Приношу извинения. Мне хотелось выглядеть тетей.

Они обменялись теплым взглядом.

– У тебя это совсем неплохо получается. Нет, не знаю. Я много думаю об этом. Интересно, но я считаю, что мы с ним слишком увлечены друг другом, чтобы по-настоящему заниматься делом. Самое смешное… – Ванесса загадочно посмотрела на Линду, – что меня влечет к нему.

– Для тебя это шок?

– Для меня – да. Большей частью, Линда… – Ванесса пожала плечами. – Даже если они мне нравятся, мне не хочется отправляться с ними в постель. Я просто… просто не могу…

– Когда появится тот, что нужен, все будет иначе.

– Откуда ты знаешь? – Ванесса казалась такой юной, задавая свой вопрос. – Иногда я сама себе кажусь очень странной. Дело вовсе не в том, что мне не нравятся мужчины, дело в том, что… – Она пыталась подыскать нужные слова. – Что между ними и мной какая-то стена, и я никак не могу пройти сквозь нее.

Именно так и обстояли дела, и Линда отлично понимала это. Она надеялась, что в один прекрасный день Ванесса отыщет заветную дверцу или же наберется смелости и перелезет через стену.

– Нет таких стен, через которые нельзя было бы перелезть, дорогая. Просто на одни нужно затратить больше усилий, чем на другие. Мне кажется, все зависит только от того, насколько сильно ты сама хочешь этого.

– Не знаю. – Ванесса явно не выглядела убежденной. – Дело вовсе не в этом… дело в том, что я просто не знаю, как начать, что делать… – Она вздохнула. – Это глупо, но Джон, кажется, понимает это.

– Сколько ему лет?

– Двадцать семь.

Линда подумала, что ей хотелось бы, чтобы он оказался старше и гораздо взрослее.

– Но он выглядит гораздо старше своих лет. Он был женат четыре года. Они поженились, когда он учился в колледже. Она забеременела, поэтому они и поженились. Ему было восемнадцать. Но… – Ванесса засомневалась, стоит ли рассказывать дальше, не сделала ли она ложного па. Она настороженно посмотрела на Линду и добавила: – Впрочем, не важно. Это долгая история.

– Мне хотелось бы услышать ее…

Самое ужасное состояло в том, что Ванессе страшно хотелось рассказать Линде обо всем. Ей так хотелось поделиться своими мыслями о Джоне. Ей требовалось облегчить свою душу, а с Линдой она всегда могла говорить напрямик.

– Извини, но это печальная история… Но может быть, раз ты врач… В общем, их ребенок родился дефективным. У него был ужасный врожденный дефект, мне кажется, они с женой готовы были повеситься. В течение первого года они по очереди дежурили в госпитале, затем забрали ребенка домой, пока он не… – она, почти задыхаясь, выдавила из себя: – не умер. Мне кажется, это отрицательно подействовало на их брак. Когда ребенок умер, они разошлись, вот и все. Это случилось пять лет назад, и мне кажется, это сильно и надолго потрясло его.

Линда тоже выглядела потрясенной. Врожденные дефекты, разумеется, не были для нее новостью, и, к облегчению Ванессы, эта история не слишком расстроила ее.

– Понятно, значит, развод. Многие пары не выдерживают подобных трагедий.

Ванесса кивнула.

– Извини, что я рассказала тебе об этом сейчас. Я не хотела, когда начала…

– Все в порядке. – Линда прикоснулась к руке Ванессы. – Я же взрослая девочка, ты знаешь. Я даже врач.

Они улыбнулись друг другу.

– Знаешь, странно, но он мне очень нравится. Мне с ним очень уютно, он как будто действительно понимает меня.

– Это тебя удивляет?

– Да. – Ванесса тихо вздохнула. – Другие всегда нажимали на меня. Только познакомятся и в ту же ночь стремятся затащить в постель. Я попыталась объяснить Джону, что именно я чувствую, и он понял. Он сказал, что после смерти своего малыша порвал с женой и два года ни с кем не спал. Просто не хотел. Ему казалось, что с ним что-то не в порядке, но все оказалось не так. Он просто оцепенел, что ли.

Линда кивнула:

– Все верно. Такое часто случается.

– Знаешь, он спросил, случалось ли со мной нечто, что заставило бы меня чувствовать так, как я себя чувствую. – Она улыбнулась и пожала плечами. – Но я ответила, что я такая сумасшедшая с рождения. – Ванесса рассмеялась, но смех получился неуверенным, в ее взгляде застыл немой вопрос, который она, казалось, задавала Линде.

Линда ответила ей очень спокойно:

– Мне кажется, ты перенесла тяжелый удар, когда умерла твоя мама, затем судебные дела об опеке. Тогда ты не знала, как все обернется.

– Да, – проговорила задумчиво Ванесса. – Кто-то заикается. А я – фригидная.

Глаза Ванессы смотрели печально, когда она вновь взглянула на Линду. Линда покачала головой:

– Вовсе не обязательно. Более того, я серьезно сомневаюсь в этом. Ты же ни с кем не занималась любовью, Ванесса, так что пока просто не знаешь себя.

– Да, это правда. Я – ничто.

Ванесса разочаровалась сама в себе, и Линда почувствовала сострадание к ней.

– Дай себе время. Джон, видимо, отличный парень. Может быть, он будет многое для тебя значить.

– Может быть. – Ванесса вновь вздохнула. – Если я ему позволю…

Нельзя сказать, чтобы Ванесса не догадывалась о своих проблемах. Она даже начала задумываться о них, что обрадовало Линду. Может быть, в конце концов она справится с ними. Блокировка, возникшая так много лет назад, наконец начала причинять ей беспокойство.

Две ночи Линда плохо спала, плод опустился и тянул с такой тяжестью, что стало очень трудно ходить. То и дело выступала испарина, она чувствовала себя несчастной и беспокойной. В пять утра Линда проснулась и села на кровати, спина болела, сердце учащенно билось, она не могла спать, в конце концов, перестала стараться заснуть и поднялась приготовить чашку кофе. От кофе у нее начались судороги, и к семи часам, когда проснулся Тэдди, она чувствовала себя как лев, запертый в узкую клетку.

– Во сколько ты встала, любимая?

Он удивился, увидев ее проснувшейся и такой деловой. С шести часов она уже побывала в детской, вновь перевернув все вещи и в который раз проверив чемоданчик, собранный для младенца. Уже несколько месяцев он не видел ее столь энергичной. Внезапно лицо Линды исказилось, Тэдди внимательно всмотрелся в нее.

– Что-то случилось?

Он спросил ее как бы между прочим, а Линда между тем продолжала проверять свои вещи на туалетном столике.

– От этой чертовой чашки кофе у меня начались судороги. – Как только она это сказала, лицо ее опять исказила боль, она схватилась за живот и тут внезапно поняла, в чем дело. Подняв голову, она с удивлением посмотрела на Тэдди, затем широко улыбнулась. – Господи боже мой, кажется, у меня начались роды.

– Во сколько ты встала?

– Около пяти. Мне как-то не спалось, поэтому я пришла сюда и занялась делами.

Он усмехнулся, глядя на нее:

– Да, для врача ты не слишком грамотна. Когда начались схватки?

– Около пяти тридцати.

Но они были такие слабые, что она даже не поняла, что начались роды.

– Почему ты не позвонила врачу?

– Уже?

Он кивнул:

– Уже.

Ей сорок лет. Тэдди больше не собирался играть в эти игры и тянуть до последней минуты. Он настоял на том, чтобы немедленно отвезти ее в госпиталь, хотя схватки едва только начались. Все казалось приключением, когда она приняла душ, надела чистое платье и поцеловала его на прощание:

– Когда вернемся сюда, мы станем мамочкой и папочкой.

Тэдди улыбнулся, он с нежностью поцеловал Линду. В последние недели они не могли заниматься любовью, и он изголодался по ее телу.

– Поскорее уносите отсюда свою задницу, доктор Эванс, не то я изнасилую вас прямо здесь, в коридоре.

Но как только он это произнес, Линда почувствовала первую настоящую острую боль и удивленно вскрикнула. Тэдди подхватил ее под руку, чтобы она не упала.

– Кажется, любимая, нам лучше двинуться в путь. Последнего ребенка я принимал на квартире двадцать пять лет назад и, честно говоря, не умираю от желания повторить это еще раз.

– Трусишка, – проговорила она улыбаясь.

Когда они приехали в госпиталь, Линда начала волноваться. Боли стали появляться через регулярные промежутки времени. Она всем улыбалась и буквально кипела от энергии и возбуждения. В госпитале Тэдди помог ей распаковать чемодан, и когда вернулся в палату, она уже лежала в кровати в розовом госпитальном халате, волосы красной лентой связаны на затылке.

– Господь милосердный, ты выглядишь так, словно собираешься сниматься в кино, а не рожать.

Линда сияла гордостью, перенося очередной приступ боли.

– Разве не так выглядят женщины, когда рожают детей?

– Не знаю, спроси у специалиста.

Врач осмотрел Линду и сказал, что все идет замечательно. Она решила рожать самостоятельно, хотя врач предложил ей прибегнуть к помощи медицинских препаратов. Линда и Тэдди решили, что ребенку будет полезнее, если не прибегать к помощи лекарств.