Текст книги "Воспоминания"

Глава 53

Через три дня из госпиталя вернулась Линда с малышом. Когда Ванесса пришла навестить их, выглядела она гораздо лучше. Ее глаза светились жизнью, исчезла бледность, но, когда она качала на руках малыша Брэда, вид у нее был усталый и вымотанный. Впервые никакие мучительные воспоминания не преследовали ее. Жуткое прошлое прорвалось наружу, теперь оно уживалось с приятными и добрыми воспоминаниями. Ванесса остро и настолько осязаемо переживала потерю Чарли, словно все это случилось совсем недавно. Но сейчас она держала на руках другого ребенка и отлично понимала это. Девушка прижимала его к груди, нежно покачивая, смеялась, когда ей казалось, что он улыбается. Она обожала этого крошку, и Тэдди с Линдой были в восторге. В целом Ванесса пришла в себя после пережитого шока, но когда приблизилось лето, Линде стало совершенно ясно, что боль по-прежнему не оставила ее.

– Что у тебя с Джоном? – Она отважилась задать этот вопрос только в августе. До этого ей не хотелось нажимать на Ванессу.

– Ничего особенного, – ответила та рассеянно, – мы по-прежнему встречаемся.

– О, он охладел к тебе?

Раз или два Джон вместе с Ванессой приходил взглянуть на малыша. Он понравился и Тэдди, и Линде. Ванесса правильно описала его: он действительно был красив и умен, нежен, добр и не по годам взрослый. Он отказался взять малыша на руки, но играл с ним, опершись на кроватку. Было совершенно очевидно, что в его памяти слишком свежи воспоминания, связанные с новорожденным. Джон чувствовал себя гораздо свободнее, когда разговаривал с Тэдди и Линдой в другой комнате. По правде говоря, их с Ванессой объединяла общая болезнь. Были времена, когда младенец сильно напоминал Ванессе о Чарли, тем не менее она почти каждый день приходила поиграть с ним. В тот день, когда Линда спросила ее о Джоне Генри, Ванесса вновь пришла в гости.

– Не знаю. Может быть, судьбой уготовано, что мы с ним навек останемся друзьями.

– Какие-то особые причины?

Но Линда уже поняла, в чем дело, когда Ванесса повернулась к ней почти в отчаянии.

– Да, несмотря на твои слова, я, видимо, фригидна. Мне просто не хочется идти в постель с мужчиной.

Линда вздохнула:

– Мне кажется, ты опять слишком торопишься с выводами, Ванесса. Два месяца назад ты пережила сильное потрясение. Ты должна дать себе время.

– Сколько? Мне уже почти двадцать пять. – Она явно сердилась на Линду, но они обе понимали, что, в сущности, девушка сердится на себя.

– Ты сама мне рассказывала, что после смерти ребенка Джону потребовалось два года, прежде чем к нему вернулось желание заниматься любовью.

– Сколько же лет потребуется мне? Шестнадцать?

Ванесса до смерти измучилась со своими проблемами, пытаясь ужиться с ними, одолеть, забыть о них. Все это время она только и думала, что о своих проблемах.

– Сколько времени прошло с тех пор, как ты обо всем вспомнила? Всего лишь два месяца. Ты просто несправедлива к себе.

– Может быть.

Однако Ванесса вовсе прекратила встречаться с Джоном около месяца назад. Она заявила, что не знает, как будут развиваться их отношения, пока не разберется со своими мыслями, и он отлично понял ее. Он просто сказал ей, что любит и хочет быть с ней рядом, помочь ей справиться, но, если ей нужно побыть одной, он с уважением отнесется к ее желанию. Он просил ее лишь держать с ним контакт и позволять ему знать, как у нее обстоят дела. Уходя от нее в тот день, он остановился в дверях и посмотрел на Ванессу с состраданием в глазах.

– Хочу, чтобы ты знала две вещи, Ванесса. Во-первых, я люблю тебя, а во-вторых, никакая ты не сумасшедшая. Ты пережила жуткую передрягу, и, чтобы разобраться во всем, тебе может потребоваться время. Если я тебе понадоблюсь, я буду рядом. Пусть через год, пусть через день. Я никогда не встречал никого, похожего на тебя. Поэтому когда разберешься – позвони.

Глаза Ванессы наполнились слезами. Девушка молча кивнула. А после ухода Джона она чувствовала себя одиноко, как никогда в жизни. Ей отчаянно хотелось к нему, эмоционально, физически – всеми мыслимыми способами. Но всякий раз, когда она думала о том, как займется с ним любовью, ей представлялся Василий, стоящий над телом матери, и она не могла этого вынести. Казалось, если она позволит кому-нибудь приблизиться к себе, он то же самое сделает с ней.

– Это, по-твоему, нормально? – как-то раз спросила Линду Ванесса, зайдя к ней в рабочий кабинет. С начала осени Линда приступила к работе по полному графику, а теперь за окном стоял конец сентября.

– Да.

– Как, черт подери, я с этим справлюсь?

– Время. И твой здравый рассудок. Ты должна вновь и вновь повторять себе, что Джон не Василий и что, если Василий сделал что-то, это совершенно не означает, что Джон сделает с тобой то же самое. Василий – это еще не все мужчины. Он всего лишь один-единственный человек. А ты вовсе не твоя мать. Я никогда не знала ее, но мне кажется, вы с ней совсем разные. Ты совершенно иная личность, с другой жизнью. Просто ты должна снова и снова повторять себе это, и понемногу, увидишь, это начнет действовать.

Линда нежно улыбнулась Ванессе. Последние несколько месяцев оказались очень трудными для девушки, и это было заметно. Но Ванесса росла и мужала в борьбе со своими проблемами.

– Знаю, я подумала о том, чтобы поехать куда-нибудь на время.

– На мой взгляд, это отличная мысль. Выбрала что-нибудь конкретное?

Ванесса пристально посмотрела на Линду, затем произнесла:

– Греция.

Линда медленно кивнула.

– Скажешь почему или хочешь, чтобы я попыталась догадаться?

Ванесса глубоко вздохнула, словно боясь произнести вслух, но понимала, что обязана сделать это.

– С момента рождения вашего ребенка меня переполняет желание найти Чарли.

– Понимаю, – мягко сказала Линда.

– На самом деле все это немного похоже на сумасшествие. Знаю, она уже не маленький ребенок, но она моя сестра. Мои мать и отец ушли из этого мира, а кроме дяди Тэдди, она единственное, что у меня осталось от прошлого. Я должна найти ее. И в то же время я ужасно боюсь этого. Может быть, у меня не хватит смелости взглянуть на нее в конце концов…

– Тебе может стать легче, – сказала Линда, затем нерешительно добавила: – Есть какие-нибудь новости от Джона?

Ванесса покачала головой.

– Я попросила его не звонить мне, и он не будет.

– Ты сама могла бы позвонить ему.

– Я еще не готова. – И, печально пожав плечами, добавила: – Может быть, никогда не буду готова.

– Сомневаюсь. Думаю, он просто не тот, кто тебе нужен.

Однако Ванесса вновь покачала головой:

– Неправда. Он как раз тот человек, с которым мне хотелось бы провести оставшуюся жизнь. У нас с ним так много общего. Я никогда… Я никогда не могла разговаривать ни с кем, как разговаривала с ним.

– Точно так же и у меня с Тэдди. Это очень важно. Может быть, после твоего возвращения из Европы…

Ванесса вновь пожала плечами:

– Может быть…

Еще неделю она раздумывала, ехать или не ехать, затем заказала билеты. Она уезжала первого октября. Вечером, накануне отъезда, позвонила Джону и рассказала, куда собирается. Он задал ей те же самые вопросы, что и Линда, и она ответила ему то же самое.

– Хочу побывать в Италии, Греции, но не знаю, что буду делать там. Решила совершить нечто вроде паломничества в память о матери. Может быть, тогда мне станет легче.

– Неплохая мысль.

Джон обрадовался, услышав ее голос. Ему хотелось увидеться с ней перед отъездом, но он знал, что она не согласится. Она будто бы боялась его, боялась того, что он олицетворял собой, и того, как сильно он о ней заботился. Как-то раньше Ванесса сказала ему, что ничего не может ему дать, что посвятила всю себя людям, которых уже нет на свете, и она никак не может найти дорогу обратно.

– Откуда ты начнешь? – спросил Джон, вновь возвращаясь к разговору о поездке.

– С Венеции. Знаю, мама жила там с бабушкой некоторое время. Не знаю, где именно. Но мне хотелось бы посмотреть на город. Говорят, Венеция очень красива, особенно в октябре.

– Да.

– Потом – Рим. Хочу увидеть дворец, немного побродить по тем местам, о которых отец рассказывал Тэдди. А затем… – Она колебалась. – Затем будет видно. Может быть, Греция.

– Ванесса, – сказал почти умоляюще Джон, – поезжай.

– В Грецию? – Она удивилась.

– Да.

– Почему?

– Потому что там ты найдешь недостающую тебе часть. Ты отдала себя Чарли, а у тебя ее забрали. Ты должна отправиться туда и найти или ее, или себя. У меня такое чувство, что, пока ты туда не съездишь, ты не будешь счастлива.

– Может быть, ты и прав. Подумаю.

– Ты скажешь мне, как у тебя дела? – Он заволновался.

– Со мной все будет в порядке. А как ты?

– Со мной все хорошо. Я только очень скучаю без тебя.

Вся чертовщина в том и заключалась, что и она очень скучала без него.

– Джон… – Ванессе очень хотелось сказать, что она любит его, потому что она действительно любила его. Но ей казалось, что она так мало может предложить ему. Он заслуживал гораздо большего, чем она могла ему дать. Наконец она все-таки решила сказать ему. – Я люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя. Обещай мне, что ты поедешь в Афины, – сказал Джон. Ванесса нервно рассмеялась. – Считаю, тебе просто необходимо съездить туда.

– Ладно, обещаю.

– Хорошо.

Она повесила трубку. На следующий день Ванесса вылетела в Париж, там сделала пересадку в аэропорту Орли и затем приземлилась в Венеции, откуда начиналось ее паломничество.

Глава 54

Ванесса провела два дня в Венеции и влюбилась в нее. Венеция оказалась самым красивым из всех виденных ею городов, часами она бродила по улочкам, блуждая в их запутанных лабиринтах, прогуливаясь по узеньким мостам, сидя в гондолах, любуясь величественным видом Лидо и дворцов. Ей хотелось узнать, в котором из них ребенком жила ее мать, но все дворцы были так прекрасны, что это не имело почти никакого значения. Она наслаждалась своим пребыванием в Венеции и даже подумала, как хорошо бы поглядеть на все это с Джоном.

Из Венеции Ванесса отправилась в Рим и слегка оторопела, увидев дворец Тибальдо. Несколько раз она видела дом Фуллертонов в Нью-Йорке и удивлялась, какой он большой, но с этим дворцом он не шел ни в какое сравнение. Дворец показался ей огромным.

В последние годы в нем разместилось посольство Японии, и когда Ванесса приблизилась к зданию, она увидела японских солдат, охранявших вход. Ей очень хотелось бы пройтись по внутреннему саду, но она понимала, что не сможет. Она помнила, как мать рассказывала ей про старую Марчеллу, которая умерла много лет назад. Оставшееся время своего пребывания в Риме Ванесса посвятила прогулкам по городу, бродила по многочисленным площадям, пьяцца Навона, пьяцца ди Спанья, гуляла около фонтана Треви, в кафе на виа Венето пила вино. Она отлично проводила время, но после четырех дней, проведенных в Риме, ее начали одолевать тревожные мысли. Первые два этапа паломничества закончены. Многое посмотрено, сделано множество фотографий, но Ванесса отлично понимала, что приехала сюда не за этим. Лежа в постели на пятый день своего пребывания в Риме, Ванесса вспомнила о разговоре с Линдой, внезапно в ушах прозвучало обещание, данное Джону. И тут же, лежа в постели в гостиничном номере, она поняла, что у нее нет выбора. Она отправилась в путешествие, от которого зависела вся ее дальнейшая жизнь, и теперь предстояло предпринять следующий, главный шаг. Она сняла трубку телефона и попросила консьержа заказать билет на ближайший рейс в Афины. Самолет вылетал в два часа дня.

Ванесса заблаговременно приехала в аэропорт, сдала багаж, села в самолет и через час приземлилась в Геликонском аэропорту Афин. Она испуганно озиралась по сторонам, широко раскрыв глаза, и никак не могла вспомнить, почему именно эта часть путешествия имела для нее такое важное значение. Ее так пугало то, что она могла тут найти, или то, что она могла почувствовать, что просто не понимала, зачем приехала сюда.

Когда Ванесса добралась до отеля в Афинах, то от переживаний и тревог чувствовала себя разбитой и усталой, на трясущихся ногах поднялась в номер и уселась на чемоданы. Затем, словно не в силах ждать ни мгновения, взяла телефонную книгу и, крепко прижав ее к себе, забралась на кровать. Но она никак не могла понять написанного по-гречески, поэтому, словно лунатик, спустилась вниз к главной стойке и попросила портье найти ей нужный телефон и адрес – «на всякий случай». Мужчина за стойкой кинул на нее быстрый взгляд. Андреас Арбас жил на одной из улиц в жилой части города. Портье дал ей адрес и телефон, а также сказал, что это недалеко отсюда. От этого Ванессе почему-то стало еще хуже, и когда она вернулась в номер, то через десять минут ей хотелось убежать. Мысль, что она близка к концу пути, оказалась невыносимой. Ванесса вышла на улицу, взяла такси, объяснила по-английски шоферу, что хотела бы посмотреть Афины, щедро заплатила ему в греческих драхмах. После часа поездки они зашли в кафе и вместе распили графинчик вина.

Погода стояла великолепная, на голубом небе – ни облачка, здания сияюще белели, а Ванесса сидела, уставившись в стакан с вином, сожалея о том, что вообще приехала сюда. Она старалась оттянуть неизбежный момент, но когда вернулась в гостиницу, испытывая панику, поняла, что этот миг пришел. Как приговоренная к смерти, подошла к телефону, сняла трубку и набрала номер, который ей дал портье.

Ответил женский голос. Сердце Ванессы бешено колотилось. Женщина на другом конце линии ни слова не понимала по-английски. Единственное, что оставалось сделать, – это попросить Андреаса. Мгновение спустя в трубке раздался мужской голос.

– Андреас Арбас? – отчаянно дрожащим голосом спросила Ванесса. Он что-то утвердительно проговорил на греческом. – Нет… Извините, не понимаю…

– Да. Кто это?

– Я… – Ванесса вновь испугалась и не хотела называть себя. Что, если он повесит трубку? Вдруг ее сестра умерла? Усилием воли она отогнала прочь сумасшедшие мысли. – Я приехала из Америки и хотела бы встретиться с вами.

Он явно заинтересовался:

– Кто вы?

В его голосе звучал смех, возможно, он полагал, что все это шутка, и тут Ванесса поняла, как глупо надеяться, что он согласится встретиться с ней, если она не назовет ему своего имени. Ванесса глубоко вздохнула и, задыхаясь, выпалила:

– Меня зовут… Ванесса Фуллертон. Вы, вероятно, не знаете, кто я такая, но моя мать была замужем за вашим братом и… – Она не могла дальше говорить, слезы подступили к самому горлу.

– Ванесса?! – Голос зазвучал нежно. – Ты здесь? В Афинах? – Он удивился, и Ванессе хотелось знать, не рассердился ли он. Может быть, он против ее приезда? Одному Богу известно, что они наговорили Шарлотте. – Где ты?

Она назвала ему свой отель.

– Портье сказал, что это довольно близко от вас.

– Конечно. Но я удивлен… Услышать твой голос… Почему ты приехала? – Он говорил так нежно, словно его это действительно очень интересовало.

– Я… я сама не знаю, мистер Арбас. Это долгая история. Я… может быть… мы…

– Хочешь встретиться?

– Да. Но удобно ли?

– Разумеется, дорогая. Ты сейчас занята?

– Нет. Нисколько.

– Буду у тебя примерно через полчаса. Тебя устроит?

– Спасибо, вполне.

«Итак, я сделала это», – сказала Ванесса сама себе, вешая трубку. Она позвонила. Ванесса совершенно не знала, чего теперь ожидать. Разумеется, он приедет один и не привезет с собой Шарлотту. По крайней мере, она увидит его и, может быть, получит ответы на некоторые из своих вопросов. Единственная загвоздка состояла в том, что Ванесса не была уверена относительно самих вопросов, но, может быть, увидев его, она поймет, чего, собственно, хочет.

Ванесса ждала в своем номере, нервно выстукивая дробь ногой. Она умылась, уложила волосы. На ней были серые брюки, кашемировый свитер, туфли от Гуччи и, как обычно, фотоаппарат, который она судорожно подхватила и повесила на плечо уже выходя из номера. В вестибюле отеля Ванесса как вкопанная застыла на месте, внимательно вглядываясь во входивших людей. Только сейчас она поняла, что не сказала ему, как выглядит, и плохо себе представляла, чего от него можно ожидать.

Ванесса простояла еще минут десять, думая, что, может быть, он уже пришел, но не может ее узнать. Затем, посмотрев на дверь, увидела его. Ванесса совершенно не помнила Андреаса, но теперь, увидев, тотчас же поняла, что это именно он. Андреас был хорошо сложен, очень элегантен, в темно-синем костюме, смотревшемся так, словно был сшит в Лондоне или Париже. У него были выразительные черты лица, черные с проседью волосы, умные глаза, на лице выделялось несколько глубоких морщин. Все это как-то сразу отметила Ванесса. Он был интересным мужчиной. Задав несколько вопросов портье, он направился к ней, и тут Ванесса почувствовала буквально поразивший ее магнетизм, скрытый в его глазах. Андреас являл собой странное сочетание. Он одновременно казался в чем-то молодым и в то же время в чем-то старым. Андреасу в действительности исполнилось пятьдесят восемь лет, но он явно не выглядел на свои годы. Он сохранил тело юношески стройным и выглядел лет на сорок восемь, не больше. Андреас медленно, осторожно приближался к ней, но его темные глаза нежно улыбались.

– Ванесса? – Звук его голоса разбудил в ее душе отдаленные воспоминания. – Я – Андреас. – Он протянул руку, и Ванесса шагнула ему навстречу. В его глазах таилось нечто такое, что заставило ее доверять ему.

– Привет. – Она улыбнулась, а он принялся рассматривать ее. Лицо ее мало изменилось за пролетевшие шестнадцать лет.

– Ты хоть немного помнишь меня? – Он стоял перед ней, с нежностью глядя сверху вниз.

Она покачала головой и улыбнулась:

– У меня с этим были небольшие проблемы.

– О? – Он озабоченно посмотрел на нее и пригласил к бару. – Давай пройдем? Может быть, нам удастся найти укромный уголок?

Ванесса кивнула и пошла рядом с ним. Странно, но от него, как сияние, исходило что-то мужественное и очень мужское… Совершенно неожиданно Ванесса остро почувствовала себя женщиной рядом с ним. Она удивлялась этому новому ощущению, а он поглядывал на нее и улыбался.

– Ты превратилась в очень красивую девушку, Ванесса. – Андреас отыскал столик, и они присели. – Я всегда знал, что ты станешь красавицей. – Затем он посмотрел на нее очень спокойно. – Хочешь сказать мне, зачем ты здесь?

Она снова вздохнула:

– По правде говоря, сама не знаю, для чего я здесь. Просто чувствовала, что должна приехать сюда.

Андреас ни слова не сказал о Шарлотте. Он только кивнул. Вдруг Ванесса почувствовала неодолимое желание рассказать ему обо всем, что случилось, как она подавила в себе все воспоминания и вспомнила о собственном прошлом лишь недавно, когда у Тэдди родился маленький мальчик. Ей пришлось приложить серьезные усилия, чтобы не расплакаться. Казалось полным абсурдом, что она все это рассказывает совершенно незнакомому человеку. Правда, он все же брат того, кто убил ее мать, но она никак не могла заставить себя ненавидеть его, а закончив рассказ, Ванесса вдруг обнаружила, что Андреас держит ее за руку. Он похлопал ее по руке и отпустил, заглядывая в самую глубину ее глаз.

– Ты совершенно забыла о Шарлотте? В это трудно было поверить.

– Полностью, – кивнула Ванесса. – Но затем все это разом вернулось ко мне.

Он покачал головой, словно чувствуя ее боль.

– Какой ужас для тебя.

И тут Ванесса не удержалась от вопроса:

– Она обо мне знает?

Андреас улыбнулся.

– Да. Она знает о тебе все. – Он вздохнул. – Все, что я мог ей о тебе рассказать. Твой дядя не желал никаких контактов, да и американский суд был против, разумеется. – Андреас разволновался. – Понимаю… Было ужасное время. – На этот раз в его глазах показались слезы. – Ванесса, мой брат был очень больным человеком.

Ванесса молчала. Какая-то ее часть не желала ничего о нем слушать, но другая – наоборот. Ведь она приехала сюда и ради этого.

– Он не был злым, но он сильно заблуждался в своих стремлениях, своих идеалах. Словно в юности он свернул не в ту сторону. – Андреас снова вздохнул. – Мы с ним никогда не ладили. Он постоянно попадал в переделки, скандалы… женщины… наркотики… жуткие истории. Его жена, та, что была у него до твоей матери, покончила с собой. – Андреас замолчал, внимательно глядя на Ванессу, опасаясь продолжать. – А затем эта трагедия в Штатах.

– Шарлотта знает?

Странно задавать такой вопрос незнакомцу, но Ванесса знала, что имела на это право, более того – должна была задать его. Андреас спокойно посмотрел на нее.

– Что ее отец убил ее мать? – Он произнес это так откровенно, что Ванесса оторопела. – Да, знает. Она знает о нем хорошее, но знает про него и плохое. Она знает все, что я мог рассказать ей о ее матери. Мне хотелось, чтобы она знала все. Она имеет на это полное право. Она имеет право попытаться понять все это по-своему. Думаю, она все это приняла. Случившееся ужасно, оно причиняет ей боль, но она никогда не знала никого из них. Для нее они просто люди из прошлого. – Эти слова Андреас произнес очень печально. – Все было бы совершенно иначе, если бы ей кто-то вдруг сказал, что я убил кого-то. Это бы ее терзало, но Василий… твоя мать… для нее они только имена. – Андреас говорил очень тихо.

Ванесса посмотрела на него и кивнула:

– Рядом с ней есть женщина, которая воспитывала бы ее?

Он покачал головой:

– Моя жена умерла, когда Шарлотте было два года. Она не помнит ее. У нее есть мои дочери, которые для нее как старшие сестры, и у нее есть я. – Легкая тень пронеслась по лицу Андреаса, но что это за тень, Ванесса не поняла. – А ты? Твой дядя женился, когда ты была маленькой?

Он так пытливо смотрел ей в лицо, словно желал что-то в нем разглядеть, словно в нем таилось нечто такое, о чем не подозревала и сама Ванесса. Ванессе это показалось странным, но уже через несколько минут она привыкла. В этом человеке было нечто необыкновенно влекущее к себе.

– Нет, мой дядя женился только в прошлом году. Пока я росла, мы жили с ним вдвоем.

– Ты не возражала?

Он явно интересовался, и она пожала плечами, раздумывая над собственным поведением.

– Не думаю. Тэдди был для меня как мать и как отец, соединенные в одном лице. Я скучала по маме, но это было совершенно другое.

Андреас заметил очень нежно:

– Шарлотта всегда очень интересовалась тобой. Ребенком она очень много говорила о своей американской сестре, бывало, играла с тобой в разные игры, рисуя тебя в воображении, а однажды даже написала тебе письмо. Оно до сих пор где-то хранится у меня. Мне очень хотелось знать, вернешься ли ты когда-нибудь сюда.

– Разве я была здесь раньше?

Ванесса на мгновение замерла от удивления, а он кивнул:

– Несколько раз с Василием и мамой. Мы с тобой, бывало, играли в шахматы, ты и я…

Голос его медленно затихал, словно уплывая вдаль, чтобы она смогла увидеть то далекое. Ванесса закрыла глаза и начала вспоминать. Она видела его, его жену и его детей… Когда Ванесса открыла глаза, в них стояли слезы.

– Я помню.

– Ты тогда была прекрасной маленькой девочкой. – Его лицо затуманилось. – Помню, когда родилась Шарлотта, я приехал в Лондон. – Он покачал головой и пристально посмотрел на Ванессу. – Ты пережила жуткий кошмар. Твоей матери не следовало выходить замуж за Василия.

Ванесса кивнула, соглашаясь с его словами, раздумывая о том, какими странными оказались их жизни, как они переплелись, разошлись в стороны, а теперь вновь сошлись вместе.

– А ты сама? – Андреас смотрел на нее, и глаза его сияли теплым светом. – Пока еще не вышла замуж?

– Нет… – Буквально на мгновение она отрешилась от всего, затем улыбнулась.

– Такая красивая девушка, как ты? Напрасно. – Он погрозил ей пальцем, и она рассмеялась.

А затем задала еще один вопрос:

– Она похожа на меня?

Андреас внимательно посмотрел на Ванессу и затем покачал головой:

– Не совсем. Есть определенное сходство – в походке, в фигуре. Но не в глазах, не в лице, не в цвете волос. – Он пристально посмотрел на Ванессу, и она почувствовала, как его глаза пронзили ее насквозь. – Ты хочешь увидеть ее, Ванесса?

Когда их глаза встретились, она была с ним предельно откровенна:

– Не знаю. Не уверена. Я хочу, но… что потом? Что это даст нам обеим?

– Возможно, ничего. Возможно, вы встретитесь как два совершенно чужих человека и точно так же разойдетесь. А может быть, вы встретитесь как сестры. Или же вы подружитесь. Очень трудно сказать. – Затем он добавил нерешительно: – Ванесса, ты должна знать, она очень похожа на твою мать. Если ты помнишь свою мать, то, увидев Шарлоту, ты можешь расстроиться.

Эта мысль показалась Ванессе странной: с какой стати девушке, которой она никогда в глаза не видела, быть похожей на ее мать? Сама мысль, что у нее есть сестра, вдруг показалась чем-то гораздо большим, чем Ванесса могла понять. Сидя рядом с Андреасом, она внезапно почувствовала усталость. Он внимательно следил за чувствами, отражавшимися на ее лице, и вновь взял ее за руку.

– У тебя есть время подумать над этим. Шарлотта уехала на две недели. В круиз, с несколькими друзьями. – Он вдруг застенчиво посмотрел на нее. – Ей, конечно же, полагается быть в школе, но она меня уговорила. Мои дети говорят, что я ее избаловал и испортил, но она такая хорошая девочка!

Ванесса задумалась.

– Когда она вернется?

– Через две недели, если считать с сегодняшнего дня. Она уехала вчера вечером.

Ванесса с отчаянием задумалась. Если бы она не бездельничала в Риме, то могла бы приехать в Афины на день раньше, и тогда все было бы уже кончено, а она уехала бы обратно в Америку, напичканная новыми впечатлениями и удовлетворенная исполненным долгом. Теперь придется ждать еще четырнадцать дней.

– Думаю, я могла бы куда-нибудь съездить и вернуться обратно…

Она раздумывала над ситуацией, а Андреас внимательно смотрел на нее. На его лице проступило нечто невыразимо печальное.

– Разве тебе не хотелось бы побыть здесь, в Афинах? – Он улыбнулся Ванессе улыбкой радушного хозяина. – Ты могла бы переехать ко мне, если отель представляет проблему.

Ванесса улыбнулась и покачала головой:

– Вы очень добры, но дело не в этом. Просто не знаю, чем заняться, сидя здесь две недели. Думаю, я могла бы съездить в Париж.

Но на самом деле ей этого не хотелось. Ей хотелось взглянуть на Шарлотту и сразу же поехать домой. Так она решила для себя, но ждать две недели?

– Почему бы тебе не попробовать подождать здесь? – Андреас слегка наклонил голову. – Я сделаю все возможное, чтобы развлечь тебя.

– Нет, что вы, я не могу так мешать вам…

Он решительно перебил ее:

– Почему бы и нет? Ты ждала этого момента шестнадцать лет. Разве я не помогу тебе переждать эти ничтожные две недели? Разве я не помогу тебе пройти сквозь страхи, справиться с предчувствиями, составить компанию, чтобы просто поговорить?

Когда он говорил ей эти слова, Ванессе хотелось разрешить ему вечно заботиться о себе. В нем было что-то необыкновенное, умение отдавать все, что мог, так, что возникало ощущение, будто он делится частью собственной души.

– У вас, должно быть, есть более важные дела, требующие внимания.

– Нет. – Андреас очень странно посмотрел на нее. – То, что делаешь ты, гораздо важнее всего, чем я занимался, когда ты приехала. Кроме того, – проговорил он, слегка пожимая плечами, – октябрь в Афинах довольно пассивный период. – Затем он рассмеялся своим чуть хрипловатым смехом. – Впрочем, Афины круглый год не отличаются торопливостью. – В очередной раз улыбнувшись, он поинтересовался: – А чем ты занимаешься в Нью-Йорке, Ванесса? Твой дядя врач, как я понимаю.

– И он, и его жена. Я менее респектабельна, нежели они. – Она улыбнулась, глядя на Андреаса. – Я фотограф.

– Ты? – Он приятно удивился. – И хороший?

– Иногда.

– В таком случае нам нужно обязательно поснимать вместе. Мне тоже нравится фотография.

Они начали говорить о недавней фотовыставке, которая состоялась в Нью-Йорке, а потом в Афинах, и, по мере того как пролетало время, они начали болтать, как давние закадычные друзья. В десять часов они вспомнили, что ничего не ели. Андреас настоял на том, чтобы пригласить Ванессу в ближайший ресторанчик, оказавшийся прекраснейшим местом с великолепной кухней. Когда к часу ночи он отвез ее обратно в отель, Ванесса чувствовала себя утомленной, но счастливой и совершенно иной девушкой, нежели та, что приехала в Афины. Она сказала об этом Андреасу. Он молча обнял ее и расцеловал в обе щеки.

– Не вздумай благодарить, Ванесса. Это я должен благодарить тебя. Встретимся с тобой завтра. Удобно? Поедем фотографировать Акрополь, если ты не против.

О лучшем она и мечтать не могла. Они попрощались, еще раз пожелали друг другу спокойной ночи, и она вернулась в свой номер.

Неторопливо раздеваясь, Ванесса размышляла над тем, о чем ей рассказал Андреас. Засыпая, думала только о нем. Перспектива двухнедельного ожидания встречи с Шарлоттой уже не пугала. По крайней мере, несколько дней она сможет провести с Андреасом, а там будет видно.

Когда на следующее утро Ванесса открыла глаза, горничная внесла в номер огромный букет цветов. Нежные цветы, аранжированные особым образом, стояли в красивой белой вазе. Ванесса просто онемела. На приложенной к букету карточке было лишь несколько слов: «Добро пожаловать, счастливого пребывания, Андреас». Ванессу этот жест тронул до глубины души, о чем она не замедлила сказать Андреасу, когда тот чуть позже заехал за ней в гостиницу. Он сидел за рулем большого серебристого «Мерседеса», на заднем сиденье которого лежала полная корзина различных греческих сладостей, купленных им для нее, и в добавление к ним еще одна корзина со снедью для пикника, припасенная на тот случай, если не захочется возвращаться в город, чтобы перекусить. Ванесса с удивлением посмотрела на Андреаса, словно не в силах понять логики его действий. Он спокойно выдержал ее взгляд.

– Да? – спросил он.

– Почему ты так добр ко мне, Андреас?

Может быть, ему ее жалко или же, наоборот, он чувствовал себя в долгу перед ней? Но в его глазах светилось нечто совершенно иное.

– Во-первых, ты очень хорошенькая молодая девушка, возможно, самая красивая из всех, когда-либо виденных мной. Во-вторых, ты мне очень дорога, Ванесса. Я заботился о тебе, когда ты была совсем ребенком.

Как же ей повезло, подумала Ванесса, что у нее есть два человека, которым она очень дорога: Тэдди и, возможно, еще вот этот мужчина.

– Даже тогда ты была для меня особенной.

– Но ты же ведь не знаешь, какая я сейчас. – Она все еще была заинтригована, и ей хотелось узнать, что он в ней увидел.

Андреас пристально, словно заглядывая в самую душу, посмотрел на Ванессу.

– Я отлично знаю тебя, малышка. Я знал, что с тобой приключилось в те годы, и вижу, что с тобой происходит сейчас.

Ванесса чувствовала себя так, словно у нее появился отец, и в то же время совершенно иначе. Он был необычный, особенный и ужасно привлекательный…