Текст книги "Пятая профессия"

11

– Я лишь фантазировал о том, что это может оказаться правдой, но никогда не думал о том, что так оно и будет. – Сэвэдж яростно вел автомобиль, обгоняя все машины, попадавшиеся на пути и не обращая внимания на объявления, давившие лесистые пригороды. – Логическое завершение жамэ вю. Ужасающая возможность. Итак, я должен убеждать самого себя, что мои страхи оказались в действительности тем, чем они оказались – страхами. Я старался привыкнуть к мысли, что моя ложная память заканчивается Мэдфорд Гэпским Горным Приютом и хэррисбургской больницей. Но теперь? Черт побери, ведь эти мужчина с женщиной действительно были моим отцом и матерью. Я вырос в этом доме. Я видел свою мать год назад. И она выглядела именно так, как выглядела сегодня эта женщина. А мой отец – если бы он остался в живых – выглядел бы точно так, как этот мужчина.

Рэйчел с Акирой промолчали.

– Вы мне не верите? – спросил Сэвэдж. – Думаете, я выбрал наобум дом и зашел?

– Нет, – сказал Акира, – я тебе верю. Просто это…

– Ну, что? Ты же знаешь, что мы видели друг друга мертвыми. Придется поверить и в остальное.

– Похоже, я поняла, что имеет в виду Акира, – произнесла Рэйчел. – Он не хочет тебе верить. То, что ты говорил вчера вечером… я считала, что ты просто переутомился, ситуация действительно была шоковой. Но теперь я наконец-то поняла. Нет – даже сильнее – я это чувствую. Если твоя память была полностью переделана, то тебе действительно не на что больше положиться. Все, во что ты верил, теперь должно вызывать твои сомнения.

– Вот почему мы и направляемся в Литтл-Крик, штат Вирджиния, – сказал Сэвэдж. – Нужно выяснить, на что еще я не могу положиться.

Лесополоса начала вырождаться, уступая простор вначале топям, а затем пляжам.

Возле южной губы Чесапикской бухты Сэвэдж с шоссе № 60 повернул на запад и через две мили выехал к военно-морской базе самолетов-амфибий – Литтл-Крик.

– О, Господи, какая громадина, – вырвалось у Рэйчел.

За периметром базы проглядывались административные и жилые кварталы, поле для гольфа на восемнадцать лунок, две лужайки для пикников, центр отдыха, морской бассейн, бассейн на открытом воздухе и озеро с каноэ и водными велосипедами. Впечатление усиливалось огромным количеством персонала и стоящими в бухте тридцатью двумя кораблями.

– И сколько же здесь моряков? – спросила пораженная Рэйчел.

– Девять тысяч. Также три тысячи человек обслуживающего персонала, – ответил Сэвэдж. – Но “моряк” – слишком общее понятие. Большинство, конечно, принадлежит к традиционным формированиям. Но есть и подразделения спецназначения. Здесь расформированы восточные подразделения SEALs.

Он с гордостью обозревал базу.

– Именно такой я ее и помню, – в голосе вдруг зазвучали нотки ужаса. – Я хотел добраться сюда как можно быстрее. А теперь не хо…

Он заставил себя выйти из машины и пройти к часовому, стоящему у ворот. Солнце стояло в небесах совсем низко. Сердце бухало в груди.

– Да, сэр? – часовой стоял совершенно неподвижно.

– Мне бы хотелось встретиться с капитаном Джеймсом Макинтошем.

– По какому вопросу, сэр?

– Мы друзья. Я его несколько лет не видел. Просто проезжал мимо. Дай, думаю, загляну, увижусь…

Часовой подозрительно покосился на Сэвэджа.

– Я не собирался заходить на базу, – поспешил заверить его Сэвэдж. – Не нарушу системы безопасности. Просто передайте, что я здесь. Если он не захочет со мной встретиться – что ж, ладно.

– Какое подразделение, сэр?

Пульс Сэвэджа забился сильнее.

– Так, значит, он все-таки находится здесь?

– Этого, сэр, я вам сказать не вправе, пока вы не назовете подразделение.

– Тренировочная команда SEALs.

И снова охранник покосился на него.

– Минутку, сэр, – он зашел в здание, находящееся за воротами. Сквозь открытую дверь Сэвэдж видел, как он поднял телефонную трубку. Через минуту часовой вернулся.

– Сэр, капитан Макинтош с базы ушел. У него увольнительная на двадцать четыре часа.

– Вам не сказали, куда он отправился?

Часовой напряженно застыл.

– Нет, сэр.

– Ну, разумеется. Большое спасибо. Попробую зайти завтра. – Сэвэдж подавленно поплелся обратно к автомобилю и объяснил, в чем дело, Акире и Рэйчел.

– У меня нет ни малейшего желания ждать. Думаю, что знаю, где его искать. – Сэвэдж: задумчиво помчался прочь от базы, к Вирджиния-Бич.

12

Таверна “С-Борта-На-Берег” отстояла от моря на целый квартал. Несмотря на это, здесь все равно вовсю пахло морем и орали чайки. Сэвэдж втянул в себя пропитанный солью воздух и тут же уловил запах сигаретного дыма и услышал элвисовскую версию знаменитой “Джонни, будь паинькой”. Они свернули с залитой солнцем улицы и вошли в полутемный бар.

Когда глаза привыкли к полумраку, Сэвэдж увидел, что столики заняты молодыми подтянутыми людьми, явно не привыкшими к цивильной одежде. Они много пили и говорили. Стеклянные витрины по стенам показывали модели авианосцев, линейных кораблей, эсминцев, подводных лодок, тральщиков, десантных ботов на воздушной подушке и патрульных катеров. Тут же стояли модели “Меримака” и “Монитора” – первых вооруженных кораблей Соединенных Штатов, которым пришлось по иронии судьбы сражаться друг против друга в Гражданской войне.

– Владелец этого заведения – бывший сержант SEALs, – пояснил Сэвэдж Акире и Рэйчел, протискиваясь мимо столика, за которым шла ожесточенная борьба по армрестлингу, к небольшому свободному пятачку возле стойки. – После отставки он не смог примириться с гражданской жизнью, и чтобы хоть как-то удержаться возле базы, открыл этот кабачок. Сюда приходят матросы и почти все ребята из SEALs.

Бармен направился прямо к ним. Ему было за пятьдесят: короткая стрижка “ежиком”, телосложение – как у футболиста, рубашка с обрезанными рукавами, открывающими на мускулистом предплечье татуировку морского котика.

– Ну, ребята, что берем?

– Сельтерскую.

Рэйчел с Акирой присоединились.

Бармен пожал плечами.

– Хэролд, ты меня не узнаешь? – спросил Сэвэдж.

– Да вроде как нет, – бармен сосредоточился. – А что, должен?

– Я частенько во времена увольнительных сюда захаживал.

– Да здесь столько народа перебывало, что всех и не упомнишь. А как давно?..

– Октябрь тысяча девятьсот восемьдесят третьего.

– Извини, приятель. Столько лет, тут через год все начинают выглядеть на одно лицо. Да и память у меня не то, что раньше.

– Я тебя понимаю.

Бармен неодобрительно покосился на Акиру и отправился за сельтерской.

– То, что он меня не помнит, еще ничего не значит, – сказал Сэвэдж. – Но то, что я его знаю и помню этот кабак – для меня значит многое.

Рэйчел, казалось, его слова не убедили.

– Хочешь сказать, что этот вариант тот же, что и с моей матерью? – спросил Сэвэдж. – Так?

Но ответить ей так и не удалось. Вернулся бармен с заказанными напитками.

– Три семьдесят пять.

Сэвэдж дал пятерку.

– Оставь сдачу себе.

– Спасибо, приятель.

– Скажи, а капитан Макинтош до сих пор здесь бывает?

– Мак? Ну, конечно. Я вижу его по крайней мере несколько раз в месяц.

– А сегодня вечером он не приходил?

– А вот этого я не знаю. Если и приходил, значит, его обслуживала одна из официанток, – бармен опять неодобрительно зыркнул на Акиру и отправился к кассе.

– Мне кажется, он не слишком жалует японцев, – сказал Акира.

– А может быть, японцев здесь никогда и не было. Он не единственный, кто на тебя смотрит, – сказала Рэйчел.

– Я заметил.

– Может быть, они смотрят на тебя, – усмехнулся Сэвэдж Рэйчел. – Будь ты здесь в единственном числе, думаю, матросов сто стали бы оспаривать друг у друга честь предложить тебе выпивку.

– Уж не знаю, что это – комплимент или угроза, – глаза Рэйчел сверкнули.

– Расскажи о капитане Макинтоше, – попросил Акира.

– Мы с ним вместе служили в SEALs. После Гренады я подал в отставку. Он остался на службе и стал тренировать новичков. – Сэвэдж покачал головой. – Мы были друзьями. Близкими. Я очень хорошо его помню. Он как живой стоит у меня перед глазами. Мы вместе тренировались. Плыли в бой вместе. Сюда ходили, пили, бузили… Боже, неужели все это – ложная память? Не может быть… Да, кстати, – плечи Сэвэджа свело судорогой, – вот и он собственной персоной.

Отлично сложенный светловолосый человек лет тридцати – тридцати пяти вошел в таверну. Высокий, с точеными чертами лица, загорелый, он был одет в джинсы, кроссовки и джинсовую, с тремя расстегнутыми верхними пуговицами, открывающими волосатую грудь, рубашку. На руке – часы для подводного плавания.

Он помахал рукой компании людей, сидящих за одним из столиков, и направился к ним. Сэвэдж оторвался от стойки и нырнул в толпу.

– Мак!

Мужчина в недоумении остановился, стараясь определить, откуда идет голос.

– Мак, – сказал Сэвэдж, протянув ему руку. – Как дела?

Мак смотрел на него, и по его лицу ничего нельзя было прочесть.

Сэвэдж постарался свести на нет неловкость, пустив в ход самую дружественную и дружелюбную улыбку.

– Да в чем дело? После всего, сквозь что мы прошли вместе, неужели ты меня не признаешь?

– Признаю? – Мак продолжал смотреть на него, сильно наморщив лоб.

“Нет! – подумал Сэвэдж. – Только не это! Только не снова!” Он почувствовал свинцовую тяжесть, дурноту, подступившую к самому горлу, пустоту в желудке и онемевшие руки и ноги.

Мак фыркнул и повернулся, намереваясь уйти.

Сэвэдж бросился ему наперерез.

– Подожди. Пожалуйста. Ты что, в самом деле?..

– Говорю тебе, что получил, получил деньги. Черт бы тебя побрал, держи твою двадцатку. И перестань меня преследовать. Вали отсюда.

Сэвэдж, нахмурившись, смотрел на деньги, которые мужчина совал ему в ладонь. Голова закружилась.

– Но…

И снова Мак решительно направился прочь.

– Ты же мне ничего не должен… – Сэвэдж в полном недоумении побрел за Маком следом. – Что все это значит?

Мак остановился, наклонился к уху Сэвэджа и напряженным шепотом прошипел:

– А вот это действительно неплохой вопросик. Что ты здесь делаешь? Ты что, Дойль, совсем спятил? Ты что позабыл, что нас не должны видеть вместе?

– Что?

– Убирайся.

– Но…

Голос Мака был едва слышен.

– В проулке. Через пятнадцать минут.

Пока Сэвэдж моргал, ничего не понимая, Мак наконец-то добрался до столика, за которым сидели его приятели.

– Парень одолжил мне как-то двадцатку и решил, что я ее никогда не верну. Вот так и играй со шпаками в карты, – услышал Сэвэдж голос Мака.

Говор в зале внезапно показался Сэвэджу невыносимо громким, а воздух – тяжким. Он почувствовал себя в ловушке, ему казалось, будто его скручивают в бараний рог, выворачивают внутренности. Сжимая грудь рукой, он махнул Рэйчел и Акире, чтобы те шли к выходу.

Сумерки превратились в темноту. На шумной, многолюдной улице Сэвэдж покачал головой: он был настолько поражен, что едва мог говорить.

– Он назвал меня Дойлем.

Рэйчел испытующе посмотрела на него.

– Значит, он все-таки тебя вспомнил!

– Нет, ты не поняла, – сказал Сэвэдж. – Мое настоящее имя не Дойль. Зачем он?.. О, черт, неужели у меня даже имя украли и дали взамен другое? – в висках колотилась буря. – Да кто я, черт побери, такой?

13

Проулок оказался забитым грудами коробок, мусорных бачков и пустых ларей. На полпути к оконцовке тусклая лампочка над дверью справа старательно пыталась разогнать тьму.

– Это черный ход из кабака, – сказал Сэвэдж. Вместе с Рэйчел и Акирой он стоял на тихой улочке рядом и обозревал диспозицию. – Если я это знаю, значит, я бывал здесь раньше.

– Или…

Сэвэдж понял, о чем не договорил Акира.

– Еще одно ложное воспоминание? Но ведь что-то должно оказаться настоящим. Мак меня узнал. В этом я уверен, несмотря на то, что он назвал меня именем, о котором я не имею представления. – Сэвэдж втянул в легкие воздух. – Он сказал: через пятнадцать минут. Почти время. Мне нужны ответы.

Сэвэдж ступил в проулок.

– Подожди, – сказал Акира. Сэвэдж нервно оглянулся.

– Что такое?

– Я не могу отпустить тебя одного.

– Но Рэйчел…

– Верно. Ее нельзя оставлять без охраны и присмотра, – Акира нахмурился. – Но если она пойдет вместе со мной в проулок и начнется заваруха, то станет помехой. Еще в Нью-Йорке, когда ты решил взять ее с нами в путь, я знал, что подобный момент рано или поздно наступит. Я не могу прикрывать тебя и в то же время охранять ее.

– Я решил? Но ведь ты со мной согласился!

– Неохотно.

– Я ведь пообещала, что не стану путаться под ногами, – сказала Рэйчел. – Акира, иди с ним. Со мной ничего не случится.

– Нет. Пока ты с нами, мы за тебя отвечаем, – произнес Акира.

– Но ведь мой муж не знает, где я нахожусь. Мне ничего не грозит.

– В настоящее время меня беспокоит отнюдь не твой муж. В общем, так: что бы с нами ни произошло, если эта встреча превратится в то, что вы, американцы, называете кисляком…

Даже в темноте Сэвэдж увидел, как вспыхнули глаза Рэйчел.

– Я точно так же, как ты, беспокоюсь за безопасность Сэвэджа, – выпалила она. – По крайней мере, больше, чем за свою собственную. Если тебе не хочется оставлять меня здесь – бери с собой. Альтернативы нет.

– Боюсь, она права, – сказал Сэвэдж.

– А если непредвиденное? – спросил Акира.

– Я не стану вмешиваться. Спрячусь где-нибудь.

– А если мы разбежимся в разные стороны?

– Значит, необходимо назначить место будущей встречи. Так, для начала – парковка, где стоит наша машина. Если мы не сможем до нее добраться – я сниму комнату в “Холидей Инн”, находящемся в данном районе. Я знаю псевдонимы ваших кредитных карточек. Теперь мое – Сюзанн Портер. Будем обзванивать все гостиницы, пока не обнаружим друг друга. Если – после двухдневных поисков – не найдем, значит, поймем, что произошел худший из возможных случаев. Тогда начинаем действовать независимо друг от друга.

– Недурно, – пробурчал Сэвэдж. Неохотно признавая его правоту, Аккра поднял брови вверх.

– У меня отличные учителя, – сказала Рэйчел. – Твои пятнадцать минут на исходе, – обратилась она к Сэвэджу. – Твой друг в любую секунду может появиться.

Сэвэдж, ожидая реакции Акиры, взглянул в его сторону.

Японец поморщился.

– Очень хорошо, – вздохнув и держась поближе к Рэйчел, он пошел за Сэвэджем к проулку. – Вот, – сказал он Рэйчел. – Спрячемся в этой нише.

Сэвэдж пошел дальше, к черному ходу из таверны.

14

Дверь распахнулась, и в проулок полетели обрывки фраз, смех и мелодия “Эверли Бразерс” – “Прощай, пока, любовь”. Сэвэдж стоял на границе света и тьмы, около тусклой лампы и видел, как Мак появился в проеме двери и стал быстро осматривать улочку. За его спиной узкий коридор вел в главный зал кабака. Справа выглядывала табличка: “Мужской туалет”.

Наконец, Мак прекратил осматривать проулок, взглянул на Сэвэджа и, выйдя из проема, прикрыл за собой дверь, заглушив голоса и музыку.

– Те ребята, с которыми я сижу, думают, что я пошел отлить. Так что долго разговаривать я не могу. В чем дело, Дойль? Черт побери, какого ты сюда приперся? Если тебя кто-нибудь узнал…

– Все не так легко объяснить. Нужно поговорить. О многом. Так что понадобится время. Здесь мы ничего сделать не можем.

– Но я ведь только что сказал, что вышел ненадолго. Только представь, что будет, если нас здесь засекут!

– Да почему нас должны засечь?

– Блин, Дойль, тебе ведь прекрасно известны правила. Ты же сам их устанавливал и настаивал на том, чтобы их выполняли безукоризненно. Чтобы встретиться, нам необходимо воспользоваться кодами и явочными квартирами, которые ты выбрал.

– Да о чем ты говоришь?

– Дойль, с тобой все в порядке?

– Я тебя еще внутри спросил – ты меня помнишь?

– Бред какой-то.

– Что за ерунда с деньгами?

– Чтобы объяснить твое поведение остальным, я должен был хотя бы что-нибудь придумать – а на это у меня не было времени. Так что пришлось соображать. Я мог бы, конечно, вышибить тебя из кабака. Кстати, надо было так и поступить. Это бы прекрасно вписалось в “легенду”. Но тогда кто-нибудь мог вызвать военную полицию, гражданскую полицию и… Подожди минутку, Дойль. Ты этого хотел? Чтобы я снова с тобой подрался?

– Боже, я тебя вообще не понимаю. Почему ты меня “Дойлем” называешь?

Мак напрягся, расправил плечи и развернул грудь. Глаза моментально стали подозрительными, а голос стал напоминать рычание.

– Лады, где они?

– Кто?

– Блондинка и японец, которые вышли вслед за тобой. Ясно, как божий день, что вы вместе. В чем дело? Чего ты хочешь? Выставиться? Чтобы все обратили на тебя внимание? Черт, да если у тебя есть план, почему бы не предупредить меня заранее?! Не могу же я тебе помогать, не зная… Я сказал: где они?

Сэвэдж подал знак. На полпути к концу аллеи из теней выступили Акира с Рэйчел.

– Ну, конечно, – ярость перекосила черты лица Мака. – Смотрят. Слушают. Проверка, так? Хочешь узнать, как я выполняю приказы? И что теперь? Ты и так вытянул из меня больше, чем я мог сказать. Каким будет наказание? Заставишь меня чистить сортиры? Или, может, мне подать в отставку? Сволочь ты все-таки, Дойль. Даже несмотря на то, что мы предположительные враги, я думал, что мы остались друзьями.

– Я не имею понятия, о чем ты говоришь! Послушай, Мак: со мной что-то сотворили – что, не знаю! Я говорил, что объяснить это чертовски трудно. Я помню то, чего со мной никогда не происходило! И не знаю, что произошло на самом деле! Не знаю, почему ты называешь меня Дойлем! Не знаю!..

Сэвэдж замер и мгновенно обернулся, почувствовав тревогу. Услышав вой могучего мотора, он увидел, как огромная машина въехала в проулок. С того самого конца, с которого зашел он сам. Форма машины казалась уморительной. Фары слепили глаза. Остолбенев, он поднял руку, чтобы закрыть лицо, и увидел, как Акира с Рэйчел нырнули обратно во тьму ниши, и понял, что у него самого места, где можно спрятаться, – нет. Скорчившись и едва подавив настойчивый позыв моментально убежать, Сэвэдж повернулся лицом к Маку и положил руку на пистолет сорок пятого калибра, заткнутый за пояс у самого позвоночника. И только тогда распознал, что за уродина тащится в его сторону.

– Да это же мусоровозка, – сказал Мак. – Да, Дойль, с тобой действительно что-то случилось. Нервишки ни к черту. Тебе поэтому прицепили телохранителей? Или это наблюдатели, жаждущие глянуть, как ты себя поведешь в той или иной ситуации? Так что ты там сказал? Что помнишь то, чего на самом деле никогда не происходило? Что случилось? Чересчур много выполненных заданий? Чересчур много срывов? У тебя что – стресс? Расскажи, Дойль. Я хочу тебе помочь.

Грузовик, рыча, приближался все ближе. “Спокойно, – говорил себе Сэвэдж. – Не спеши. Не теряй головы. Невозможно за пятнадцать минут расставить ловушку. То, что он будет в этом проулке, не было известно никому. Никому. Кроме Мака”.

Сэвэдж с подозрением уставился на человека, которого помнил как друга. Мог ли Мак позвонить, пока Сэвэдж ждал его на улице?

Нет! Нужно доверять инстинктам! Верить в то, что он был – остался – другом! И даже в том случае, если Мак действительно позвонил – непонятно, правда, зачем ему это – все равно времени на доставку сюда мусоровозки не было.

Пока грузовик неуклюже приближался к ним, Сэвэдж разглядел, что в кабине сидит водитель – и больше никого. Усталый мужчина вгляделся в бак, к которому подъехал, нажал на панели кнопку, и вилки, до сих пор отдыхавшие на крыле машины, поехали вниз, нацеливаясь в два отверстия на каждом из металлических баков.

Мусоровозка была уже около груди Сэвэджа. Он вжался в кирпичную грязную стену проулка.

Мак протиснулся к нему и проговорил, хотя в реве мотора грузовика его было практически не слышно.

– Ты меня, дружище, встревожил. Кто же эти люди? Блондинка и японец – соглядатаи? Из Управления?

Сэвэдж задыхался от вони выхлопных газов.

Он еще сильнее вжался в стену.

– Управления? Центрального Разведывательного, что ли?

– А какое еще может быть? Дойль, ты что, серьезно? Тебе кто-то действительно протрахал мозги?

– Да почему ты меня Дойлем все время называешь? Ведь это не мое имя!

– Да нет, твое! Имя – Роберт. В нашей компании было два Боба. Так что во избежание путаницы мы называли вас по фамилиям. Неужто не помнишь?

– Нет! Расскажи, почему мы притворяемся врагами.

– Потому, что это твоя “легенда”.

– Что?

Рев грузовика стал просто оглушающим. Вилки подняли бак и вывалили его содержимое внутрь мусоровозки. От вони Сэвэдж непроизвольно задержал дыхание. Которое сперло. С грохочущим воем вилки бросили бак на асфальт. Затем, снова взревев, мусоровозка подняла “пальцы” и покатила дальше по проулку.

– Легенда?

– Черт! – указал Мак пальцем.

Сэвэдж повернулся в сторону, в которую указывал Мак: грузовик больше не загораживал обзор. Перед нишей, в которой Акира прятался вместе с Рэйчел…

Акира и высокий европеец рубили, наносили удары ногами, отпрыгивали и кружили друг против друга. А дальше по проулку еще двое белых тащили извивающуюся и кричащую Рэйчел к машине, блокирующей выход из улочки.

Нападающие подкрались за мусоровозкой, понял Сэвэдж. Использовали шум и огромные размеры. Невидимые Сэвэджу, застали Акиру врасплох.

Мужчины подтащили Рэйчел к самому автомобилю. Она закричала изо всех сил.

Отбив удар, Акира закружился с быстротой танцующего дервиша. В последовавшем за этим вихре мелькающих рук и ног, за которым глаз просто не в состоянии был уследить, он проломил своему противнику нос, пробил грудную клетку и сокрушил его гортань. Человек в агонии грохнулся на землю.

В тот момент, когда Сэвэдж только увидел какое-то движение, он побежал, сорвавшись с места. Но не к Акире. Для него само собой разумелось то, что Акира справится сам, и помощь ему не потребуется. Но даже если бы она и понадобилась, все равно Сэвэдж подоспел бы только после того, как убедился бы, что их принципалу больше ничего не угрожает.

Рэйчел. Единственное, что сейчас имело значение. Принципал. Клиент, которого они поклялись защищать.

К Сэвэджу присоединился Акира. В конце проулка шофер завел мотор. Два человека – по одному с каждой стороны – потащили Рэйчел к распахнутой задней дверце.

Сэвэдж был от них слишком далеко, чтобы поспеть. Выхода не оставалось. Он знал, что сделать это все равно придется.

Резко остановившись, он вытащил пистолет. Акира замер одновременно с ним, потянувшись к своему оружию. Словно тренировались вместе, словно много часов провели, координируя действия в определенных условиях, – каждый сразу же взвел собачку пистолета, и резкие металлические щелчки слились воедино, отдавшись в ушах эхом. Совершенно идентично выпрямившись, каждый из них повернулся слегка вправо, расставив ноги – отставив одну ступню под углом к другой – для равновесия. Каждый держал пистолет обеими руками. Поднимая оружие, они выпрямили левые руки, а правые слегка согнули – локти закреплены для устойчивого положения.

Держа оба глаза открытыми, принимая во внимание и сравнивая передний и дальний планы, сфокусировали зрение на переднем плане, оставив мишени слегка размытыми в глазах, они одновременно выстрелили. Выстрелы, слившись эхом, отозвались, прогрохотав, от стен проулка. От контузии в ушах зазвенело. И несмотря на то, что пули ударились в грудь каждой из намеченных жертв, Сэвэдж и Акира на всякий пожарный случай выстрелили еще по разу. Пули пробили лбы, взорвавшись в кости. Разлетелись кровяные сгустки, и мишени шмякнулись на землю.

Рэйчел перестала кричать. Она знала достаточно и была в последнее время хорошо обучена, чтобы, сея панику, не носиться вокруг да около. Вместо этого она упала на асфальт, прижалась и распласталась, держась подальше от линии огня.

Шофер вскинул руку.

Даже на приличном расстоянии Сэвэдж различил очертания пистолета.

Сэвэдж прицелился.

Шофер выстрелил первым. Пуля просвистела мимо головы Сэвэджа, и он кинулся вправо, а Акира влево.

Ударившись об асфальт, приземлившись на животы, они тут же вытянули руки вперед, целясь из лежачего положения.

Слишком поздно. Шофер ударил по педали дросселя. Взревев, машина ринулась к выходу из проулка. И на месте автомобиля оказалось лишь вонючее облачко выхлопных газов.

Сэвэдж вскочил на ноги и бросился к Рэйчел.

– Ты в порядке?

– Они мне едва руки из суставов не повыдергивали, – она потерла их. – Но несмотря… да я… А ты-то как?

Сэвэдж с Акирой переглянулись. Дрожа и тяжело дыша, обменялись утвердительными кивками.

– А что с… – незаконченный вопрос Рэйчел перерос в протяжный стон.

Мак лежал рядом с черным ходом в бар, и тусклая лампа отсвечивала свет в увеличивающуюся лужу крови.

– Нет! – Сэвэдж подбежал к нему.

Глаза друга были широко распахнуты. Они не мигали.

– Боже мой, – сказал Сэвэдж. Он потрогал запястье

Мака, приложил ухо к его груди и подержал палец у неподвижных ноздрей. – Нет.

– Пожалуйста, – напомнил о своем существовании Акира. – Сейчас – да и после – мы для него уже ничего не сможем сделать. Прошу прощения, но нам лучше отсюда двигать.

Дверь таверны с грохотом распахнулась.

Сэвэдж, развернувшись, прицелился.

Мужчина с короткой стрижкой, телосложением напоминавший футболиста, с вытатуированным на предплечье морским котиком посмотрел на тело Мака, на Сэвэджа, Акиру, Рэйчел и остальные тела.

Хэролд. Владелец “С-Корабля-На-Берег”.

Сэвэдж опустил пистолет.

– Я так и знал, что от тебя нужно ждать неприятностей. Знал, как только ты вошел, – сказал Хэролд и осклабился в сторону Акиры. – А вы, сволочи, моего отца грохнули на Иводзиме.

И поднял руки.

– Я, конечно, не сразу… Но вспомнил наконец-то – Дойль. Давай, пристрели меня, сучий потрох. Я умру героем. Как Мак. Ты, свинячье отродье, чума на лице наших ребят. И не заслуживаешь того, чтобы называться даже бывшим SEALs.

Он прыгнул вперед.

Сэвэдж стоял, словно парализованный.

Акира встал на пути Хэролда, ударил его в пах и, схватив Сэвэджа за руку, поволок его прочь.

Хэролд свалился на асфальт, а Рэйчел, помогая Акире, потащила Сэвэджа за другую руку.

Взяв себя в руки, Сэвэдж стряхнул с себя помощников.

– Лады, – сказал он. – Поехали.