Текст книги "Первое послание к Коринфянам"

6:1-8
6. Избегать суда

Как смеет кто у вас, имея дело с другим, судиться у нечестивых, а не у святых? 2 Разве не знаете, что святые будут судить мир? Если же вами будет судим мир, то неужели вы недостойны судить маловажные дела? 3 Разве не знаете, что мы будем судить ангелов, не тем ли более дела житейские? 4 А вы, когда имеете житейские тяжбы, поставляете своими судьями ничего не значущих в церкви. 5 К стыду вашему говорю: неужели нет между вами ни одного разумного, который мог бы рассудить между братьями своими? Но брат с братом судится, и притом пред неверными. 7 И то уже весьма унизительно для вас, что вы имеете тяжбы между собою. Для чего бы вам лучше не оставаться обиженными?для чего бы вам лучше не терпеть лишения?8 Но вы сами обижаете и отнимаете, и притом у братьев.

На первый взгляд может показаться, что эти стихи – неуместная вставка в довольно резкие комментарии Павла на тему половой морали, которые в другом аспекте продолжают рассматриваться в гл. 7. Существует, однако, важная связующая линия, которая объясняет переход к обсуждению судебных тяжб среди христиан[98]98
  С точки зрения Alio (р. 132), основной причиной тяжб, распространенных в Коринфе, был грех алчности (pleonexia). И Alio, наверное, прав, ибо стремление захватить как можно больше прочно укоренилось в нашей падшей натуре. Вместо того чтобы спокойно отказаться от всяких притязаний на ту или иную собственность или вещь, христиане, забывая о собственном достоинстве, упорно стремились ко всему, что им практически не принадлежало.


[Закрыть]. Мы уже отмечали, что коринфяне были людьми гордыми, соперничающими между собой и самоуверенными. Почти все время они думали о своих правах. По существу, эти права они унаследовали после своего искупления, ставшего основной движущей силой их совместной жизни. В результате коринфяне вели себя крайне раздражительно, если кто-нибудь посягал на их права или ограничивал их свободу. Это неизбежно вело к бесконечным обидам среди братьев, а также к обращениям в суд. Судебные же процессы были делом долгим и накладным, вовсе не способствующим улучшению отношений в Теле Христовом. Однако как только та или иная группа христиан начинает думать только о своих правах, а не об обязанностях, это неизбежно приводит к бесчисленным бедам, которые будут длиться до тех пор, пока они не отыщут пути к истинному покаянию.

Повсюду (в супружестве, в правилах приема пищи, в этике деловых отношений, в случайных взаимоотношениях, в общественном богослужении, в использовании своих духовных даров и даже в конкретных областях основного христианского учения) коринфяне стремились отстоять «свободу», то есть заявить о своих правах. «Почему я не могу делать так, как считаю нужным?» – с вызовом бросали они.

Аскетически настроенная группа законников твердо стояла на необходимости следовать надежным, предсказуемым путем, не предполагавшим никакого риска. Мысль об обращении в гражданские суды не вызывала у них отвращения, ибо они рассуждали так: «У иудеев был обычай решать споры внутри своей общины, такой же практике следовали некоторые греки и римляне, включая религиозные группы»[99]99
  Barrett, pp. 135–136.


[Закрыть]. Баркли[100]100
  Barclay, pp. 55–56.


[Закрыть] великолепно описал любовь греков к судебным тяжбам. Следующий отрывок передает дух века: «По своей природе и характеру греки были людьми, склонными к сутяжничеству. По существу, суды стали их основной забавой и развлечением… В греческом городе всякий в той или иной степени был стряпчим и немалую часть времени тратил на то, чтобы решать или выслушивать судебные дела. Греки славились или, скорее, были печально известны своей любовью к тяжбам. Вполне естественно, некоторые из них привнесли свою страсть к сутяжничеству и в христианскую церковь, что и потрясло Павла». Иными словами, привычка коринфских христиан судиться, по существу, ничем не отличалась от половой распущенности, усвоенной ими от тех же греков: мир в очередной раз вторгался в церковь.

Вероятно, привлечение друг друга к суду было для коринфских христиан обычным делом. Один или два случая такого рода вряд ли бы так разгневали Павла. Должно быть, пресловутый случай инцеста, описанный в гл. 5, тоже рассматривался в суде.

Вполне возможно, была и другая причина, по которой Павел потратил время, стремясь покончить с духом сутяжничества в коринфской церкви. Коринфяне были одержимы не только отстаиванием прав, но и стремлением судить — греч. слово krinein вместе с однокоренными словами встречается в послании свыше сорока раз, и восемь из них мы находим в первых восьми стихах этой главы. Отстаивание своих прав вместе со стремлением осудить кого-нибудь другого – одна из самых коварных тенденций в Божьей церкви. Этот греховный недуг следовало бы преодолеть через наше искупление в Иисусе Христе. Что бы Павел ни проповедовал в Коринфе о распятом Христе, этот принципиально важный урок просто не был усвоен.

Тот же дух сутяжничества нередко проникает и в современную церковь. В 1970-е гг. международная христианская община пережила нечто подобное, когда между двумя организациями, вовлеченными в миссионерскую работу, разгорелся спор. В результате проблема была решена в самом ее начале. Если бы коринфяне следовали наставлениям Павла, они избежали бы ситуаций, связанных с обращением в суды первой инстанции.

Прежде чем перейти к подробному рассмотрению учения апостола, надо, конечно же, сказать еще несколько слов об отношении Павла к современной ему власти. Хотя он считал, что христианам просто неприлично привлекать друг друга к суду, из Деяний святых Апостолов видно, что, с его точки зрения, было абсолютно правильно – и важно для него (и его товарищей) – настаивать, чтобы люди, стоящие у власти, честно и последовательно отстаивали справедливость[101]101
  Кэмпбелл Морган пишет: «О человеке, написавшем это послание, нельзя сказать: он игнорировал земные суды. Он взывал к императору и в некоторых ситуациях заявлял, что является римским гражданином; когда местные власти пытались ограничить его свободу, он сказал: „Я взываю к кесарю". Другой вопрос, добивался ли он справедливости. Я не настаиваю на этом, но, как мне кажется, свое право он использовал в интересах своего земного гражданства» (р. 61).


[Закрыть].

Павел обращался к римскому правосудию, но никогда не делал этого, если речь заходила о спорах между братьями или с целью осудить своих ближних – иудеев (ср.: Деян. 28:19), а только тогда, когда ему надо было защитить свое евангельское служение. Он, по существу, верил в дарованные Богом права и обязанности тех, кто стоял у власти (ср.: Рим. 13:1–7), но также считал, что, как гражданин, должен исполнять обязанность, возложенную на него Богом, и напоминать властям, чтобы они не превышали своих полномочий, дабы справедливость вершилась и была очевидной (ср.: Деян. 16:37; 24:24). Поэтому важно отметить, что его резкое выступление против коринфян, решающих свои споры в судах, вовсе не означает сомнения в их честности или в справедливости судов. Для всего есть время и место, но (с точки зрения Павла) христианам не следует привлекать друг друга к суду. Всего лишь в нескольких стихах он называет гражданских судей нечестивыми (adikoi), ничего не значущими в церкви (4) и неверными (6), и кажется, что это звучит слишком резко, почти с предвзятостью. Однако в любом случае он подчеркивает, что в христианской общине есть люди, способные решить любую проблему такого рода. Коринфяне совершенно неправильно относились к своим недостаткам, предназначению, возможностям и призванию. И поэтому Павел убеждает их признать это.

Выхвалитесь своими недостатками (6:1)

«Вы выносите сор из избы». Люди сторонние довольно быстро реагируют на мельчайшие огрехи в поведении какого-либо христианина или церкви, иначе как объяснить тот факт, что скандалы, связанные с духовными лицами, так подробно освещаются в газетах? Конечно, нет причины что-то скрывать и делать вид, будто все христиане каким-то чудесным образом святы. Однако вполне уместно проявлять благочестивую рассудительность и испытывать должное чувство стыда, когда речь заходит о наших недостатках как братьев и сестер во Христе. Отсюда и упрек, брошенный Павлом: «Как смеет кто у вас… судиться у нечестивых?..» – в оригинале слово, переведенное как «смеет», стоит в начале предложения (и всего отрывка), и этим подчеркивается негодование самого Павла по отношению к брату-христианину, оказавшемуся слишком самонадеянным. Оба слова, нечестивые (ton adikon) и святые (ton hagion), не имеют никакого дополнительного значения, касающегося нравственности или профессии.

2. Вы забываете о своем предназначении (6:2–4)

Задавая риторический вопрос «Разве не знаете?..» (а таких вопросов только в этой главе шесть), Павел призывает христиан вспомнить о тех обязанностях, которые будут возложены на них, когда Божье Царство окончательно утвердится. Тот факт, что ему приходится говорить об этом именно таким образом, раскрывает суть его учения. Несмотря на все то, чему Павел так и не смог научить коринфян по причине их явной незрелости (ср.: 1 Кор. 3:1 и дал.), он все-таки сумел рассказать им об основных моментах, связанных с наступлением и утверждением Божьего Царства.

Нет никакого сомнения в том, что в основу учения апостола легли вероучительные положения, высказанные Самим Иисусом. Когда он говорит о том, какую роль «святые» будут играть в эсхатологической перспективе будущего века, нетрудно указать отрывки из Евангелий, которые он, вероятно, при этом использовал. Например, после того как Иисус довольно резко обошелся с богатым юношей, Симон-Петр, ощутив тягу к ученичеству, спросил Его: «…вот, мы оставили все и последовали за Тобою; что же будет нам?» Иисус ответил: «Истинно говорю вам, что вы, последовавшие за Мною, – в пакибытии, когда сядет Сын Человеческий на престоле славы Своей, сядете и вы на двенадцати престолах судить двенадцать колен Израилевых» (Мф. 19:27,28).

В Новом Завете постоянно говорится о том, что христиане призваны участвовать во всех событиях, которые начнутся после воскресения Христа (ср.: Рим. 6:4–8; Еф. 2:4–6; Отк. 20:4–6). Возможно, однако, что основным источником учения Павла является отрывок из Книги Пророка Даниила, в котором описывается довольно живое видение. Для того чтобы наполнить содержанием представление Павла о Божьем Царстве, приведем несколько стихов из всей главы.

«Видел я наконец, что поставлены были престолы, и воссел Ветхий днями; одеяние на Нем было бело, как снег, и волосы главы Его – как чистая волна; престол Его – как пламя огня, колеса Его – пылающий огонь. Огненная река выходила и проходила пред Ним; тысячи тысяч служили Ему и тьмы тем предстояли пред Ним; судьи сели, и раскрылись книги. <…>…Вот, с облаками небесными шел как бы Сын человеческий, дошел до Ветхого днями и подведен был к Нему. И Ему дана власть, слава и царство, чтобы все народы, племена и языки служили Ему; владычество Его – владычество вечное, которое не прейдет, и царство Его не разрушится. <…> Потом примут царство святые Всевышнего, и будут владеть царством вовек и во веки веков. <… > Затем воссядут судьи… Царство же и власть и величие царственное во всей поднебесной дано будет народу святых Всевышнего, которого царство – царство вечное, и все властители будут служить и повиноваться Ему» (Дан. 7:9—27).

Картина величественного наступления Божьего Царства и та роль, которую в нем должны играть «святые», похожие на этих коринфских спорщиков, наверное, заставляли Павла вздрагивать каждый раз, когда он думал о том, что происходит в Коринфе, и, подобно Даниилу, он мог сказать: «Здесь конец слова» (Дан. 7:28). Как могли эти люди пасть так низко? Разве вы не знаете, что святые будут судить мир? Обращаться в суд по поводу дел житейских (речь идет о том, что в английской юриспруденции называется «малыми сессиями») – это фарс, если не богохульство.

Но Павел еще не закончил. Коринфские христиане забыли о своем предназначении в Божьем Царстве, не помнят они и о другом: судить придется даже ангелов. Как же тогда быть со спорами о «делах житейских» (в RSY — проблемы, касающиеся этой жизни)! В эти самые лучшие времена ангелам приходится играть нелегкую роль. Все свои силы они отдают на небесное поклонение Богу (Отк. 5:11,12) и на служение святым (Евр. 1:14), но им очень трудно понять славу спасения. Петр, например, говорит, что они, взирая с небес, пытаются понять, что значит быть искупленным (1 Пет. 1:12). Однако в целом «многоразличная премудрость Божия», сокрытая в «неисследимом богатстве Христовом», выше понимания «начальств и властей» (Еф. 3:8—10). Именно искупленный народ Божий, включая коринфскую церковь, должен сообщить эту Божественную мудрость ангельским существам.

Павел уже объяснил (1 Кор. 2:1,2), что эта мудрость сокрыта в «Иисусе Христе, и притом распятом», а падшие ангелы не могут с этим примириться, ведь именно гордость изначально лишила их Божьего Царства, и они еще ждут Божественного суда за этот мятеж (ср.: 2 Пет. 2:4; Иуд. 6). «Послушайте, коринфские христиане, разве вы не знаете, что вам придется судить тех ангелов? Как вы могли забыть столь важную христианскую истину и опуститься до судебных тяжб друг с другом?»[102]102
  Ходж (р. 95) считает, что во всем этом отрывке слово «судить» имеет более широкое значение – «председательствовать», то есть не убеждать людей (и ангелов) в их греховности, а просто показывать, кто главенствует. В этой связи он ссылается на Ветхий Завет: «Так как цари всегда были судьями и вершение правосудия являлось одной из основных их функций, правление и суд нередко отождествлялись».


[Закрыть]

Совместная обязанность, возложенная на Христа и христиан и заключающаяся в том, чтобы судить людей и ангелов в вопросах, имеющих вечное значение, совершенно по-новому освещает неуемное стремление коринфян отстаивать свои права и заносчиво судить друг друга. Нам начинает казаться, что Павел «раскалывает орех кузнечным молотом», но его метод бесспорно впечатляет.

Называя коринфских судей ничего не значущими в церкви (4), Павел говорит христианам: «Если в том, что касается духовного предназначения человека в вечности, все так и будет, тогда, конечно же, вы можете устраивать свои земные дела и решать внутренние споры, не обращаясь к тем, кого вы сами будете судить в тот великий День. Да, вы действительно забываете о своем предназначении». Быть может, Павел даже позволяет себе некую усмешку, представляя, как все изменится в тот день, когда Иисус предстанет Царем и Божье Царство утвердится во всей своей полноте.

С точки зрения некоторых комментаторов, Павел хочет, чтобы этот долг исполнили самые неподготовленные и недалекие из членов коринфской общины: «А вы, когда затеваете житейские тяжбы, не поставляете своими судьями ничего не значущих в церкви» (возможный перевод). Быть может, он сознательно переиначивает представление коринфян о том, кто действительно играет роль в сообществе, как христианском, так и любом другом. Выражение, переведенное как ничего не значущие, использовалось раньше (1 Кор. 1:28), причем подчеркивалось, что речь идет о «презренных» или «признанных ничтожными». Едва упомянув об этом, Павел мог бы осудить представления коринфян (а в немалой степени и наших современников) о том, кто действительно значим для Бога. Одна из наиболее коварных тенденций, распространенных среди евангельских христиан, заключается в стремлении придавать большое значение так называемой «верхушке». Иногда слишком много времени, энергии, воображения, денег, усилий и предприимчивости тратится на то, чтобы привести к Христу людей влиятельных, занимающих руководящие посты и добившихся успеха, – причем дело доходит почти до того, что мы начинаем совершенно по-другому представлять смысл служения Самого Иисуса.

Вероятно, коринфские христиане считали местных судей людьми достаточно влиятельными, чтобы руководствоваться эгоистическими мотивами. Павел отвергает такую позицию: «Принимая нормы Христа, христиане сознательно отвергают нормы этого мира»[103]103
  Morris, p. 95


[Закрыть]. Одним из самых серьезных факторов, ограничивающих сегодня деятельность почти всего евангельского христианства в западном мире, является его средний класс, жители пригородов. Однако если смотреть в глобальной перспективе, то поражает совершенно противоположная истина: сегодня библейское христианство наиболее ярко заявляет о себе на тех континентах, в тех странах и культурах, которые меньше всего подвержены воздействию синдрома «верхушки».

Каждый раз, когда отношения внутри Христова Тела становятся натянутыми, важно найти и призвать особо одаренных членов собрания, которые могли бы с Божьей мудростью подойти к решению возникшей проблемы. Ничто так не ослабляет церковное свидетельство, как разрыв отношений. Среди христиан всегда будут разногласия и для их разрешения надо следовать дисциплинированному подходу, который показал Иисус (ср.: Мф. 18:15–17). Обычно лучший способ восстановить отношения – найти того, кто готов от начала до конца выслушать все, что хотят сказать обе стороны. Такому «дается Духом слово мудрости» (1 Кор. 12:8).

4. Вы изменяете своему призванию (6:7,8)

Под изменой своему призванию подразумевается отношение коринфян друг к другу. Их призывали стать святыми (1:2), войти в общение с Самим Христом (1:9), познать в Нем Божью силу и Божью премудрость (1:24), посрамить мудрых и сильных настоящей общинной жизнью (1:27), а их образ жизни мало чем отличался от образа жизни необращенных язычников, ибо они уступали соблазнам негодования и алчности. Такие христиане, конечно же, выигрывали дела в суде в ущерб другим, но весьма унизительно для вас, что вы имеете тяжбы между собою. «Судиться с братом – это унижение, каким бы ни был исход слушания»[104]104
  Morris, p. 95


[Закрыть].

Существует гораздо лучший путь, свидетельствующий об истинном призвании христианской церкви: без озлобления принять обман и страдания. Об этом ясно говорил Иисус: «Вы слышали, что сказано: „око за око, и зуб за зуб". АЯ говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую; и кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду» (Мф. 5:38–40). Это учение прежде всего относится к распрям среди братьев во Христе: «Наблюдайте за собою. Если же согрешит против тебя брат твой, выговори ему, и если покается, прости ему» (Лк. 17:3). Неудивительно, что сразу после этих слов апостолы взмолились: «Умножь в нас веру» (Лк. 17:5).

Коринфские христиане разучились прощать и принимать обиды от своих единоверцев, а потому начали на самом деле обижать и обманывать друг друга. Слово обида относится к несправедливости в широком смысле, а лишения — к собственности. Таким образом, доброе имя и личное имущество перестали быть священными и неприкосновенными в христианской общине. Коринфяне настолько удалились от сверхъестественной реальности взаимной любви с Христом, что умышленно насмехались над нормами деловой и социальной этики. С точки зрения Alio[105]105
  Alio, р. 137.


[Закрыть], язык Павла указывает на то, что такие вопиющие проступки перестали быть чем-то исключительным в коринфской церкви. Неудивительно, что за всем этим юридическим языком и высказываниями, содержащимися в данном коротком отрывке, мы «чувствуем печаль, охватившую Павла»[106]106
  Ibid., р. 136.


[Закрыть].