Электронная библиотека » Джей Лейк » » онлайн чтение - страница 18

Текст книги "Зеленая"


  • Текст добавлен: 17 декабря 2013, 18:58


Автор книги: Джей Лейк


Жанр: Книги про волшебников, Фэнтези


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 18 (всего у книги 30 страниц)

Шрифт:
- 100% +

В конце концов я поступила так, как всегда поступала в те дни. Я надела свой черный костюм и тихонько вышла в город. Иногда во время ночных вылазок в порт я больше пила, чем слушала.

Та ночь выдалась как раз такой.


На то, чтобы принять решение, мне дали месяц; естественно, я гнала от себя трудные мысли, оставляя их на потом. Мои дни и ночи и без того протекали достаточно насыщенно. Наверное, тогда я поверила, что мною каким-то образом движет богиня. Стрелка на компасе моей целеустремленности какое-то время безостановочно кружилась.

Богиня вновь обратила на меня свой взор однажды в теплый, дождливый день, в разгар Праздника Угольных демонов. Дело было на Корабельном проспекте. Правда, я не увидела завихрения воздуха, зато в толпе мелькнула высокая, стройная фигура, поросшая серебристым мехом.

Пардайна с Каменного Берега!

Я еще ни разу не встречала в Селистане представителей этого племени. Иногда богиня Лилия выражает свою волю в самых необычных формах.

Пройдя еще несколько шагов, я поняла, что это Танцовщица. Только многолетняя выучка не позволила мне замереть на месте и впиться в нее взглядом. Плечи и ноги Танцовщицы остались непокрытыми; тело закрывала тога из легкой материи. На плече она несла сумку. Словом, она выглядела почти так, как в Медных Холмах, только одета была в соответствии со здешним климатом.

Я прошла мимо нее так близко, что мы могли бы соприкоснуться. Она сбилась с шага, как будто заметила меня, но на мне был костюм Костолома. Кроме того, с нашей последней встречи прошло три года; я стала старше и выше ростом. За Танцовщицей следовали нищие и малолетние уличные воришки.

Что она здесь делает?!

Я прошла еще с полдюжины шагов. Потом обогнула швартовную тумбу и стала наблюдать, стараясь не привлекать к себе ничье внимание. Я могла бы следить за Танцовщицей гораздо дольше, чем она могла следить за мной. Особенно на здешних улицах. Поскольку Праздник Угольных демонов был в полном разгаре, повсюду стояли тележки, где торговали свечами. Люди красили лица в черный или красный цвета; почти на каждом углу стояли вертикальные жаровни из глазурованной терракоты. Несмотря на дождь, в них горел огонь.

И пусть Танцовщица очень хитроумна, она явно растеряна в незнакомом городе, среди толп народа… Во всяком случае, она еще не привыкла к здешней суете.

Вскоре я сообразила: если бы Танцовщица приехала в Калимпуру какое-то время назад, я бы непременно услышала о ней в портовых тавернах и в храмах. Как-то в холодный сезон в Калимпуру пожаловал краснокожий человек из страны огненных озер; целых девять дней во всех кабаках только о нем и говорили.

О пардайне наверняка судачили бы целый сезон.

Я продолжала идти за Танцовщицей, следя и за окружающей ее толпой. Она шла, как привыкли ходить жители Медных Холмов; там каждый человек занят своими делами и не обращает внимания на других. Я вспомнила, как поразили меня здешняя теснота и давка. Не сразу научилась я передвигаться по Калимпуре. А еще я вспомнила, как Танцовщица не любит, когда к ней прикасаются.

Здесь же… Во имя богини, нищие и воришки то и дело дергали ее за мех! Мне стало смешно. Никто из здешних еще не видел ее когтей, не видел, как она оскаливает зубы, когда справляется с болью от неудачного падения или подлого удара.

Она пыталась обойти конную статую Махачелаи, держась как можно ближе к пьедесталу. Двое из самых маленьких попрошаек протиснулись между ногой Танцовщицы и гранитным основанием. Она отпихнула их, и они тут же завопили во всю глотку.

Я тут же узнала «Сломанное крыло» – вопль Гильдии нищих, который редко трогал огрубевших моряков или военных, зато производил сильное впечатление на жен капитанов или купцов. Если купец шел с женой, он нехотя бросал маленьким попрошайкам медные монеты. Пока один малыш вопил и притворялся, будто его задела лошадь или карета, другой клянчил у мнимого обидчика мелкую сумму, чтобы его братец вернулся домой без проблем.

– Прости, господин, но, если не откупишься, мы позовем гвардейцев!

В Калимпуре не было никаких гвардейцев – общественный порядок здесь поддерживался совсем не такими средствами, как на Каменном Берегу, – но не всякий путешественник соображал, что к чему, особенно если видел перед собой грязного плачущего малыша. Некоторые самые маленькие попрошайки так преуспели в своем ремесле, что ухитрялись получить подачку, даже если жертва замечала, как воришка запустил руку ей в карман.

Танцовщица совершила ошибку. Она обернулась и опустилась на колени, чтобы проверить, что случилось с ребенком. Досадливо морщась, я стала проталкиваться к ней в толпе. Второй воришка попытался сдернуть сумку с ее плеча. Танцовщица развернулась к нему; брызнула кровь.

Она выпустила когти.

Выхватив нож, я бросилась к ней. Если она кого-нибудь убьет или если в драку вмешаются свидетели, будет поздно!

Если я лишу кого-нибудь жизни, это еще полбеды. Если же кто-то погибнет от рук Танцовщицы…

Она была далеко от меня; вид загораживали чужие спины, плечи и головы. Я запрыгнула на плечи к какому-то здоровяку; он выругался. В тот миг я забыла, что на мне маска и черный костюм. Никто, кроме меня, не знал, что я – Клинок!

– Прочь, прочь с дороги! – закричала я, но в общей давке и шуме меня не услышали. Соскочив со своего «насеста», я врезалась в какую-то женщину, и мы обе упали на землю. Я почти сразу вскочила и выхватила нож. Зеваки поспешно расступились.

Прижавшись спиной к копыту мраморного коня Черепа, Танцовщица размахивала палкой, которой у нее еще совсем недавно не было. Я поблагодарила богиню и тульп моей утраченной родины за то, что она не выхватила кинжал. И все же она пролила чужую кровь на глазах многочисленных свидетелей… Значит, к ней могут применить Право смерти.

Расталкивая зевак локтями и кулаками, я пробивалась к бывшей наставнице. С другой стороны к ней приближались двое головорезов из Уличной гильдии. Сжав кулак, я что было сил заехала одному из них по уху. Он взревел от боли и попятился назад. Танцовщица хотела всего лишь пнуть другого ногой, но угодила в шею.

Кровь хлынула фонтаном. Первый головорез набросился на меня. Я механически заблокировала удар и вонзила нож ему в живот. Истекая кровью и желчью, головорез затих навсегда. Второй зашатался. Зеваки, стоявшие рядом, стали толкать тех, кто был у них за спиной, а те, наоборот, напирали вперед, пытаясь разглядеть, что происходит.

Я схватила Танцовщицу за руку и крикнула по-петрейски:

– Со мной, со мной!

Танцовщица сразу откликнулась на мои слова. Она спрыгнула с постамента и, не обращая внимания на два тела, крикнула:

– Куда?

Показав вперед, я начала расталкивать зевак кулаками и рукояткой ножа. Все поспешно расступались.

Она следовала за мной.

Нас спасло то, что улица была запружена народом и повозками по случаю праздника. Шагах в двадцати от памятника никто и не подозревал, что неподалеку произошло побоище. Я ожесточенно протискивалась вперед, надеясь, что Танцовщица не отстанет от меня.

Однако случилось то, чего я не ожидала. Целая толпа маленьких попрошаек побежала за нами. Они кричали о беззаконии и о Праве смерти. Я почти не сомневалась в том, что убила одного головореза из Уличной гильдии. Второй, скорее всего, тоже погиб, причем по вине Танцовщицы.

На нее, в отличие от меня, распространялось Право смерти. Если окажется, что убитый – сын какого-нибудь почтенного горожанина, представителя крупного дома, судьба ее предрешена.

Поняв, о чем я думаю, я едва не упала на колени от отвращения.

Дети… Я считала, что судьба детей очень заботит меня, мечтала их освободить. Но теперь я в них же видела лишь помеху на своем пути. Как просто поменять взгляды!

Впереди извивающаяся вереница Угольных демонов преследовала Огненного змея. Развернувшись, я пропустила Танцовщицу вперед. Потом показала детям окровавленный нож и крикнула на селю:

– Не вздумайте ходить в порт! Вас похитят и увезут за море!

На миг испугавшись, они замялись. Этого я и ждала.

– Ближе ко мне! – приказала я по-петрейски.

Змей изгибался и извивался перед нами; гудели гонги, из курильниц в чешуе змея поднимался едкий красный и оранжевый дым. Змея двигала целая вереница потных полуголых плясунов; они раскачивали змея шестами. С обеих сторон змея обступала плотная толпа.

Спасибо Танцовщице – она научила меня правильно двигаться! На бегу врезавшись в кого-то и быстро извинившись, я проскочила между двумя плясунами, управлявшими змеем. Танцовщица держалась так близко, что, наверное, проскользнула между следующей парой. Я услышала сердитый крик, но громадный Угольный демон уже заревел и изверг клуб черного дыма. Артисты, которые им управляли, ударили в гонги.

Развернувшись боком, я врезалась в густую толпу. Эти люди явно были рабочими из квартала зеленщиков, потому что от них пахло луком и чесноком. Я еще мельком подумала о том, что запах лука и чеснока не очень отличается от аромата, какой распространяют луковицы лилии. Потом в голову пришла другая мысль: уж не богиня ли мне их послала?

Вскоре я убедилась, что тревожиться за Танцовщицу нет смысла. Она по-прежнему двигалась ловко и экономно. Но слухи о драке со смертельным исходом вполне могли разлететься по городу, а пардайна очень заметна.

Хотя сама я могла ускользнуть от преследователей без труда, невозможно было бы отрицать, что Танцовщица тоже принимала участие в схватке.

Едва не оглохнув от треска хлопушек, которые выплевывали из себя красно-золотые бумажные полоски, зажимая нос от запаха селитры, мы повернули в узкий переулок. Хотя давка здесь была еще больше из-за ограниченного пространства между стенами, никто за нами не гнался.

Я отошла в тень и повернулась к ней.

– Прими мою благодарность, незнакомец, – начала Танцовщица, но я поднесла палец к губам, призывая ее молчать.

Слева от меня находился ледник и дровяной сарай Рагиштури, а справа – склад Гильдии колесников. На крыше дровяного сарая находился один из малых приютов.

– Наверх! – скомандовала я и полезла по водосточной трубе.

Мне снова не нужно было оглядываться, чтобы проверить, следует ли она за мной.

Не медля ни секунды, Танцовщица залезла на крышу и побежала к стоящему на ней чуланчику. Я открыла плохо прилаженную дверь. Этот приют не запирался на замок. Внутри хранились приставные лестницы, тряпки, ведра – вещи тяжелые и ничего не стоящие. Их оставляли на крыше, чтобы проще было убираться или сбрасывать сверху грязь. Многие наши приюты располагались в таких же неприметных местах.

Разная утварь была разложена на четыре кучи. Я отдернула свернутый брезент, подняла кусок половицы и достала из тайника мешочек, в котором лежали иглы, нитки и кое-какие целительные средства. Кроме того, в тайнике стоял глиняный кувшин с водой. Здесь пахло старой краской и сгнившей парусиной, зато было тихо и никто нас не видел.

Танцовщица вошла в чулан на крыше следом за мной. Вдвоем здесь было уже тесно. За очень редким исключением все наши приюты были очень-очень маленькими. Рассчитанными на то, чтобы одна представительница ордена Клинков отсиделась до прихода помощи.

Я только что выдала иностранке местоположение одного приюта… и намекнула на существование остальных!

Решив, что займусь этим потом, я ощупала свое лицо. Несмотря на прыжки и бег, маска не сползла. Кровь стучала у меня в ушах; я поняла, что вся дрожу. Я набрала в грудь воздуха и попыталась расслабиться.

– Северянка, ты едва не поплатилась жизнью, – сказала я.

– Еще раз прими мою благодарность. – Я услышала, как она прерывисто дышит. – Я повела себя недостойно.

Танцовщица никогда не рассказывала о своих соплеменниках, но я знала, что пардайны живут в высокогорных лесах. Их осталось очень мало. Я вспомнила, какой Калимпура показалась мне, когда я впервые попала сюда – а ведь тогда даже праздника не было!

– Ты в жизни не видела столько народу в одном месте.

Я еще не готова была раскрыться. Сначала надо было понять, что она здесь делает. Вряд ли богиня Лилия прислала ее из-за моря только ради того, чтобы помучить меня. Значит, дело в чем-то другом.

Танцовщица вздохнула:

– Я никогда не видела столько народу, даже если сложить все дни моей жизни… Прошу, скажи, кто ты?

«Думай, как Клинок, – велела я себе, – а не как ее бывшая ученица».

– Здесь мой город. Отвечай первая. Кто ты и зачем приехала сюда?

– Я… кое-что ищу. – Она внимательно посмотрела мне в глаза. – Бесценный изумруд, украденный несколько лет назад в Медных Холмах.

Меня!

По спине у меня пробежал холодок, несмотря на то что глаза и уши покраснели. Для чего я им понадобилась? Порабощенная, просидевшая много лет взаперти девочка, которую выпустили из темницы и научили убивать! Они сломали мне жизнь, а потом использовали меня… Зачем нужно звать меня назад?

Изнутри снова поднялся гнев – как желчь.

– Здесь ты ничего не найдешь! – закричала я на селю.

Сама не помню, как выхватила нож. Танцовщица нанесла мне удар ногой – такой сильный, что я вылетела из нашего ненадежного убежища.

У меня болела спина, дрожали ноги; открылась недавно затянувшаяся рана в предплечье. Выскочив на крышу, Танцовщица оказалась в слабой позиции. Я швырнула ее на живот, села на нее верхом и потянулась руками к ее горлу.

Она извернулась, сбросила меня и впилась когтями мне в бедро. Я лягнула ее, отскочила назад, встала на ноги и пошла на нее, держа нож в вытянутой руке. Теперь она подумает, прежде чем снова бросаться на меня.

Какое-то время мы кружили по крыше, тяжело дыша. Ни одна из нас не пыталась поразить глаза или горло другой. Значит, какие-то правила существовали и здесь. По крайней мере, до тех пор, пока кто-то из нас их не нарушит. Я не дам ей убить меня и не позволю увезти в Медные Холмы.

Одну наставницу я уже лишила жизни.

Танцовщица молниеносно развернулась, но я хорошо помнила этот прием. Танцовщица не учила меня нападать, зато научила защищаться, и я не забыла ее уроки. Выставив вперед плечо, я бросилась на нее, метя в грудь. В последний миг рука у меня дрогнула, и лезвие вонзилось в ее бедро.

Я отскочила от нее, тяжело дыша.

– Ты не убил меня, – тоже задыхаясь, проговорила Танцовщица.

– Больше я такой ошибки не повторю!

Какое-то время мы не приближались друг к другу, а только кружили по крыше. Наконец, сошлись и осыпали друг друга градом ударов. Я била наотмашь, попав в цель с полдюжины раз, но Танцовщица била еще сильнее; дважды она угодила мне в висок, и я падала на колени.

На сей раз Танцовщица прижала меня к крыше собственной тяжестью. Она выпустила когти на правой руке, готовясь убить, а левой сорвала с меня маску и накидку.

Ошеломленная, она смотрела на меня.

– Зелёная?!

– Ни дня я не была Изумрудом, – презрительно ответила я. Потом прорвались рыдания, затопившие красную реку гнева.

– Вставай! – сказал кто-то на селю.

Подняв голову, я увидела матушку Вишту. Она привела с собой еще пятерых Клинков, в том числе Яппу.

Пошатываясь, я поднялась.

– Вы как раз вовремя…

Матушка Вишта ударила меня мечом по голове – плашмя, но удар пришелся по синяку, который образовался после удара Танцовщицы. Взвыв от боли, я снова упала на колени.

Угрюмый голос матушки Вишты доносился как будто издалека:

– Калимпурцы взбунтовались. Все вопят о Праве смерти. Хуже того, ты показала наш приют чужестранке! – Матушка Вишта горячо дышала мне в лицо, затем наклонилась совсем близко.

Несмотря на охватившую меня боль, я разглядела ненависть в ее глазах.

– Зелёная, сегодня ты растоптала слишком много стебельков!

Нам связали руки и подвели к краю крыши; нас грубо спустили вниз, передавая из рук в руки. Потом с позором, как преступниц, провезли по взбудораженному городу. Каждый наш шаг был пыткой, каждый взгляд на Танцовщицу грозил смертным приговором.


Нас бросили в тюремную камеру под храмом. Я ни разу не бывала здесь, хотя камера находилась в том же сыром коридоре, что и наши тренировочные залы. Я всегда думала, что неприметная дверца ведет в какой-нибудь чулан.

Я сидела, прислонившись спиной к замшелой стене. Танцовщица устроилась напротив. Нам поставили большой кувшин с водой и металлическое ведерко поменьше – для помоев. Из окошка у дверцы и из трещины внизу мерцал какой-то свет; посреди камеры было очень темно. Мне казалось, что на мне нет живого места. После сегодняшнего дня удивляться не приходилось. Танцовщица тоже морщилась.

Очень долго мы с ней молча разглядывали друг друга. Несмотря на мрак, я заметила, что она щурится и плотно прижимает уши к голове – значит, злится. Я догадывалась, что и на моем лице застыло не самое приятное выражение. Все сомнения, нахлынувшие на меня, когда она произнесла слово «изумруд», вернулись и приводили меня в бешенство.

Я не готова была снова драться с ней, но мне не хотелось и перемирия. Матушка Вишта обвинила меня в том, что я растоптала слишком много стебельков… Возможно, так и есть. Очень жаль! В краю, откуда явилась Танцовщица, я не только потоптала стебли, но и сожгла плантацию.

Кому бы я там ни понадобилась – и зачем бы я ни была им нужна, – ничего хорошего для меня они явно в виду не имели.

Все сломано; все порушено. Я не боялась Права смерти, но в Калимпуре для меня будущего нет. Даже если я буду несколько лет прятаться под покрывалом, как только я открою лицо, все увидят шрамы, вспомнят скандал и мой позор. Языки у селистанцев острые, как зубы у гадюки, а их злопамятность вошла в пословицы.

Ну а несчастная предательница, напротив, имела все основания бояться Права смерти. Совсем недавно я лишила жизни жителя Каменного Берега, который убил калимпурца с целью самозащиты… Пусть я обладаю правом приводить приговор в исполнение, ее я защитить не смогу.

Может оставить свои проклятые изумруды и выдуманные байки об украденных ценностях и бесценности того, что против воли перевезли через море.

Ее убьют!

– Зелёная! – ласково позвала Танцовщица.

Только тогда я поняла, что плачу.

– Оставь меня в покое, – ответила я на селю, хотя из-за слез с трудом могла говорить.

– Мне очень жаль, – ответила она по-петрейски.

Сердце у меня провалилось куда-то вниз. Я сделала несколько вдохов, чтобы успокоиться, и ответила ей на том же языке:

– Что ты здесь делаешь?

– Ищу тебя.

– Ты меня нашла. Тем хуже для тебя, – с горечью ответила я.

– Все совсем не плохо. В первый же час, как я здесь очутилась, я нашла тебя! – Она криво улыбнулась – наверное, болели шея или челюсть. – Как будто мною кто-то управлял!

Может, и управляли; я видела во всем произошедшем волю богини Лилии.

– Не радуйся. Ты совершила преступление, которое карается смертью!

– Но ведь они первые напали на меня!

– Ты не имела права выносить приговор. – Я пожала плечами и скривилась: напомнила о себе старая рана. – Такой у нас обычай.

Она подошла ко мне и опустилась на колени.

– И все же я рада, что нашла тебя. Ты прекрасно научилась драться… Я горжусь тобой.

– Несмотря на то, что я тебя побила?

– Особенно потому, что ты меня побила.

Я рассмеялась, не переставая горько плакать. Танцовщица оторвала полосу от своей тоги и окунула ее в кувшин с водой. Что она собирается делать?

Вернувшись, Танцовщица предложила:

– Дай я промою твои раны.

Сначала мне захотелось оттолкнуть ее, накричать на нее, но я остановила себя. Вряд ли она переплыла море только ради того, чтобы снова предложить мне заточение Гранатового двора. Правитель сгинул, рассыпался прахом, а вместе с ним – и Управляющий. Госпожа Тирей мертва. Никто больше не может силой удержать меня!

Я начала снимать свой черный маскарадный наряд.

– Зачем ты сказала про изумруд? Я думала, ты приехала, чтобы снова захватить меня в плен.

– Нет, нет, нет! – ответила она, ласково проводя пальцами по моему лицу. – Вначале нужно было осторожно обо всем расспросить. Я не знала, жива ты или нет, и совсем не надеялась на то, что найду тебя именно в Калимпуре. Я совсем недавно сошла с корабля.

– Ты забралась далеко от дома.

– Ты тоже, Зелёная; о доме у тебя остались одни воспоминания!

Она была права. Мы с Танцовщицей во многом походили друг на друга. Загрустив, я попыталась настроить себя на мирный лад. Ее искусные пальцы ощупывали мои раны. Все мое тело было в порезах и кровоподтеках – о душевных ранах я уже не говорю. Обожженная кожа была в саже. Мышцы болели, как после долгой тренировки. Ее прикосновения утешали меня.

Несмотря на то что пальцы у Танцовщицы казались обрубками, они были гибкими и очень умелыми. Они нежно ласкали меня. В конце концов я затихла, положила голову на колени Танцовщице, а она промывала мне раны и утешала меня.

Потом я вдруг поняла, что Танцовщица тихо напевает мне на каком-то языке ее народа. Слов я не понимала и почти не слышала, но по смыслу мне показалось, что песня призывала к миру и отдыху.

Скоро за нами придут, и ее жизнь, скорее всего, прервется. Надо мной тоже нависла угроза – все зависит от того, сколько я растоптала стебельков, как выразилась матушка Вишта. Здесь, в темноте, холоде и сырости, я была ближе всего к смерти – по крайней мере, после той ночи, когда Яппа и Самма вместе несли меня в дортуар. Наверное, никогда еще жизнь моя не подвергалась такой опасности.

Я свернулась калачиком в объятиях Танцовщицы. Ее серебристый мех окутал меня, словно мягкое одеяло. Ее руки летали по мне нежно, как ночной ветерок по саду. Она касалась моих синяков и ран, и меня передергивало от сладкой боли. Я начала тихонько постанывать, и она не останавливалась.

Мы долго лежали, соединившись в одно целое. Наша близость не походила на бурные любовные игры, которым меня обучали Клинки постарше. Мы как будто взаимно изучали, исследовали друг друга, как когда-то с Саммой. Она не пыталась войти, вломиться в меня, причинить мне боль. Только ласкала меня руками, языком и хвостом, постепенно распаляя меня все больше, до дрожи.

Мне захотелось тоже промыть ее раны, погладить ее мех, довести ее до того же состояния, до которого она довела меня, но доброта Танцовщицы была безмерной. Ей хотелось давать, а не брать. Она крепче прижала меня к себе и положила голову мне на плечо.

Как я поняла, то, что случилось потом, я увидела во сне. А может, меня посетила богиня Лилия. Ведь между мной и богиней установилась прочная, хотя и тонкая, связь, которая никогда не прерывалась. Позже Септио объяснит, что богиня Лилия – автохтонное божество. Значит, она тесно связана с определенным местом и определенным временем. Даже Бхопура, пусть она и совсем недалеко от Калимпуры, находится за пределами сферы влияния богини Лилии. Чего уж говорить о поступках девушки, живущей на севере, на другом берегу Штормового моря!

И все же многие верят в истории о божественном расколе, о так называемом божественном рассеянии. В историях этих повествуется о появлении первых богов в дни, когда солнце еще не знало своего небесного пути, а блюдо мира было тихим и пустынным, потому что на нем еще не расцвела жизнь.

Госпожа Даная, возможно, сказала бы, что богиня Лилия – осколок кого-то из титанобогов первых дней. Возможно, она назвала бы богиню Лилию одной из дочерей Желания. И назвала бы нескольких ее сестер, обитающих в других местах.

Я стояла под дождем, но не под тем теплым, откровенным дождем, какой льет в Селистане во время сезона муссонов. Надо мной кружили вихри ледяной воды; завывал ветер, какой гуляет осенней ночью в Медных Холмах. Вокруг меня лежал разрушенный город. Развалины раскинулись до самого горизонта. Все постройки превратились в груды камня и балок, но несколько зданий остались почти нетронутыми. В их числе были дровяной сарай Рагиштури и мрачная крепость из серовато-голубого камня, похожая на поместье Управляющего.

За мои ноги цеплялись какие-то растения; они вырастали из земли у меня на глазах. Подняв голову, я увидела, что руины постепенно зарастают ими. Скоро на месте, где жили несколько поколений людей, появились буйные заросли. На ростках распустились листья – широкие, в форме ладони, с серебристой подпушкой и бледными, свежими отростками-пальцами. «Пальцы» двигались, извивались. На каждом лежала серебряная лилия. Вскоре дождь смывал цветы.

Потом я очутилась одна на вершине скалы посреди бурного озера. Город пропал; остался лишь клочок земли у меня под ногами. Переплетающиеся лозы стали корнями растений, которые, подобно кувшинкам, плавали по поверхности воды. Меня окружали руки. Целое море рук. Пальцы на всех руках сжались. Ко мне тянулись миллионы кулаков.

Вскрикнув, я проснулась, не ведая, что спала. Голова у меня дернулась и угодила в челюсть Танцовщице. Она мяукнула от боли, но лишь крепче обняла меня.

– Извини, – пробормотала я на селю. – Откуда в нашей камере такой ветер?

Она погладила меня по голове.

– Милая, когда ты говоришь на здешнем языке, я тебя не понимаю.

Очень не хотелось вылезать из ее объятий, и все же я села на холодный каменный пол, подсунула под себя свой черный костюм и прижалась к ней сбоку, как прижимаются друзья.

– Никто не приходил, пока я спала? – спросила я по-петрейски.

– Никто и ничто.

Я хмыкнула и крепче обняла ее:

– Мне жаль, что мы так поранили друг друга.

Погладив меня по бедру, она прошептала мне на ухо:

– Ты многому научилась!

– Если бы у нас было время, я бы тебе еще не то показала! – Мы обе многозначительно усмехнулись. – Ну вот, ты меня нашла, – сказала я наконец. – Может, теперь расскажешь, зачем тебе понадобилось меня искать?

Танцовщица скрестила руки на груди и некоторое время смотрела на пол. Возможно, ею завладело смущение. А может, она просто пыталась собраться с мыслями. Потом она вскинула голову:

– В Медных Холмах сейчас плохо. После того как ты уничтожила Правителя, освободилось много зла, которое при нем было связано. Беда идет на нас за бедой. Некоторые… некоторым из нас кажется, что твоя роль в падении Правителя позволяет тебе помочь и в наших теперешних бедах.

Сердце у меня екнуло.

– Кто эти «некоторые»? Обо мне знала только ты и Федеро!

– Не только. О тебе знали Септио и матушка Железная.

– Септио и матушка Железная послали тебя за море? – ошеломленно переспросила я. – А Федеро что думает?

– Федеро не знает о моем отъезде. – Танцовщицу передернуло. – Возможно, именно из-за него и начались все неприятности.

Неожиданно я поняла, что она плачет. Я положила ее голову себе на колени и начала гладить ее по щеке, по шее, по маленьким круглым ушкам. Танцовщица не плакала, как люди, – не знаю, способны ли пардайны плакать слезами. Она просто излучала страх и печаль. Хотя несчастья Каменного Берега меня больше не касались, сердце у меня защемило от жалости к ней.

Я прижала ее к себе, расцеловала, зашептала ласковые слова на селю. Вскоре она глубоко вздохнула, притянула меня к себе и страстно поцеловала в губы. Дыхание у нее оказалось не звериное, а человеческое, женское, а руки – знакомыми, ласковыми.

На время нам с ней удалось забыть о грядущих бедах.


Дверь распахнулась настежь. На пороге стояли злющие Клинки. Мы с Танцовщицей приподнялись, жмурясь от яркого света. Они разозлились еще больше.

– Встать! – рявкнула матушка Вишта. За ней стояла матушка Аргаи с арбалетом в руках. Остальные Клинки теснились в коридоре. К чему такие предосторожности? Неужели они думают, что я хочу с ними сразиться?

Я встала, внезапно устыдившись своей наготы. Я не раз лежала в постели и с матушкой Виштой, и с матушкой Аргаи, но сейчас обе не скрывали своего отвращения. Танцовщица легко вскочила и заняла боевую стойку.

– Кто научил тебя совокупляться со зверями? – буркнула матушка Аргаи.

Матушка Вишта жестом приказала ей замолчать.

– Она не зверь, – быстро ответила я, стараясь преодолеть растущий страх. – Она моя самая лучшая и самая старая наставница.

– Тогда пусть говорит. – Матушка Вишта показала на Танцовщицу и проворчала: – Защищайся, жалкая тварь!

– Где можно снять комнату? – вдруг произнесла Танцовщица на селю с ужасным акцентом.

Я смерила ее ошеломленным взглядом и по-петрейски воскликнула:

– Что-о?!

– Я знаю всего несколько фраз на вашем языке, – призналась пардайна, внимательно глядя на арбалет. – Думала, проведу здесь больше времени и успею выучить селю как следует.

– Рычит, как животное. – Матушка Вишта презрительно скривилась. – Как птицу можно научить говорить, так кто-то научил и эту тварь! – Она метнула на меня испепеляющий взгляд. – Как ты посмела…

– Зачем вы сюда пришли? – пылко спросила я. Вряд ли они спустились под землю для того, чтобы мучить меня.

Матушка Вишта немного успокоилась.

– Чтобы отвести вас на собрание жриц.

Когда заговорила матушка Аргаи, арбалет дрогнул в ее руке.

– Обвинения против вас выдвинули и Уличная гильдия, и Дом Выпей. Один из убитых вами – сын главы этого дома!

– Твоя сегодняшняя вылазка не удалась, – сказала матушка Вишта. – Надо было отобрать у тебя твой черный наряд, еще когда ты напялила его на себя в первый раз!

Я сообразила, что раньше меня не трогали, потому что я оказалась очень хорошим Клинком. Меня отправили патрулировать город, чтобы настроить посвященных против меня, однако все вышло совсем наоборот.

– Зелёная! – хрипло и низко позвала Танцовщица. Она не понимала, что происходит.

– Сейчас нас отведут наверх, – сказала я ей. – Мы предстанем перед всеми жрицами храма Серебряной Лилии. Не знаю, чем все закончится.

– Нас убьют?

– Скорее всего, нет. – Во всяком случае, меня убьют вряд ли. Хотелось бы мне знать, что ждет нас «скорее всего»… – Мне надо одеться…

– Нет! – перебила меня матушка Вишта. – Оставь свои черные тряпки! – Она швырнула мне платье из некрашеного муслина, какое носят претендентки.

Я быстро надела платье на голое тело.

– Твоей твари не нужен ошейник? – мерзким голосом поинтересовалась матушка Аргаи.

С трудом протиснувшись в ворот платья, я ответила, дрожа от бешенства:

– Не больше, чем тебе.

Лицо у нее перекосилось, но палец на тетиве арбалета не дрогнул.

Танцовщица запахнула свою рваную, грязную тогу и следом за мной вышла в коридор. Матушка Вишта возглавляла процессию; вооруженные Клинки следовали за нами.


Мы не пошли в верхний зал, как я ожидала. Я надеялась, что судить нас будут старейшины: матушка Ваджпаи, матушка Мейко, матушка Вишта и несколько других старших наставниц.

Нас же привели в главное святилище. Хотя в среду после обеда службы не проводились, и почти все места в зале оказались заняты. Помимо представительниц всех орденов, я увидела и женщин со стороны. В глаза бросались платья цветов Уличной гильдии и Дома Выпей.

Ну конечно, как же без Дома Выпей! Я обманула их ожидания, когда после убийства Карри выкинула ключ в залив. Теперь заказчик убийства нашел способ отомстить мне за дерзость.

– Нас примерно накажут, – шепнула я Танцовщице.

– Молчи.

Тревожась за ее судьбу, я послушалась. Да и что могла я сказать ей? Разве что перевести обращенные к ней слова, молитву… или приговор!


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации