Текст книги "Властители Индийского океана. Становление морских связей между Европой и Азией"

Но в общем для португальцев XVI век оказался периодом такой удивительной славы, какая редко выпадает на долю маленькой нации. Она безраздельно господствовала в огромном регионе, не превзойденном ни одной небольшой нацией, если не считать Голландию, и это господство Португалия заслужила подвигами, мужеством и напряженной работой своих людей, пусть даже не без ошибок и перегибов. Португальцы навсегда заняли место в истории, первыми из европейцев подняв свой флаг в широтах восточнее Африканского континента после Александра Великого, побывавшего там за 1800 лет до Васко да Гама.

Глава 8 Проникновение в Индийский океан англичан и голландцев

Ни одна короткая война, когда-либо имевшая место в человеческой истории, никогда не оказывала такого влияния на столь огромную часть земного шара, как поражение испанской Непобедимой армады в 1588 году. (Действительно, в случае высадки на английскую землю испанской десантной армии (19 тысяч прекрасных, лучших в то время в Западной Европе солдат, кроме того, из Нидерландов планировалось перебросить 25 тысяч) англичан ждала совсем другая жизнь. Один раз это уже происходило, когда в 1066 г. Вильгельм Завоеватель со своим войском (офранцуженные норманны и французы) разбил англосаксов при Гастингсе, а затем полностью сменил верхушку общества, в течение веков (почти до Столетней войны) говорившую по-французски. Но англичане с помощью голландского флота сумели оттеснить Армаду, нанеся ей потери, в Северное море, не дав ей подойти к Дюнкерку и взять на борт испанские войска в Нидерландах, а также высадить десант в устье Темзы. Сильный южный ветер не давал испанцам возможности отходить через Ла-Манш, а разразившаяся буря разбросала и потопила много кораблей Армады у берегов Шотландии и Ирландии. – Ред.) Много поколений до этого катаклизма жители Пиренейского полуострова настолько превосходили других на море, что доминировали на всех мировых океанах и, благодаря своему могуществу, весьма существенно влияли на события на всех континентах. В Америке они были властелинами на всей территории суши, куда европейцы сумели проникнуть. В Азии и Африке – за исключением берегов Средиземного моря – они были единственными представителями белой расы, с которыми встречалось местное население. В Европе военная мощь испанского правящего дома угрожала независимости каждого государства Западной Европы, а военно-морское превосходство Испании вынуждало все западные государства – протестантские и католические – платить заоблачные цены за продукты трансокеанской торговли. Ни один соперник не имел оснований рассчитывать на заморские колонии, пока у него на пути стояла непреодолимая преграда – испанский флот. Никто не мог надеяться и на успешное ведение морской торговли. Вся Европа на атлантической стороне была окружена стеной испанского влияния, и, если бы этот барьер просуществовал до нашего времени, Нью-Йорк никогда бы не стал ни голландским, ни, позже, британским, да и вообще мог бы не появиться, а Индия осталась бы под правлением азиатов (помимо прибрежных владений португальцев).

Однако этой морской стене не суждено было простоять долго, поскольку возглавляемые англосаксами сильные представители северных ветвей белой расы, всегда ненавидевшие ограничения в любой форме, снесли ее и по обломкам устремились на все четыре стороны. Фруд как-то сказал об англичанах: «За период жизни обычного человека эти незначительные островитяне вырвали скипетр из рук испанцев и водрузили океанскую корону на голову своего монарха». (Англичане сильно преувеличивают. – Ред.) Но если англичане действительно главным образом ответственны за разрушения этого препятствия для свободного судоходства, во многие самые дальние уголки земного шара путь проложили голландцы. Последовав за ними (ценное признание. Можно добавить: и за испанцами. – Ред.), англичане, в свою очередь, попытались закрыть наиболее важные из них от противников, но им ни разу не удалось сделать это так же широко и эффективно, как испанцам.

Пока Испания оставалась всемогущей на земле и в море, Португалия извлекала косвенную выгоду, сохраняя хорошие отношения с королевским домом в Мадриде. Испанская территория надежно прикрывала ее от нашествия любых врагов на суше, а могущественный испанский флот сделал Атлантический океан слишком опасной территорией для плавания судов под другими флагами. Хотя по соглашению, разработанному согласно папской булле, разделившему мировые океаны между Испанией и Португалией, испанцы не мешали португальским торговым судам плыть в восточных направлениях. Когда же Армада была уничтожена, Атлантический океан стал относительно безопасным для плавания судов под любыми флагами, которые могли собственными силами справиться с пиратами (преимущественно английскими, деятельность которых как до, так и после поражения Армады самым подлым образом поощрялась английским правительством, в том числе королевой. – Ред.), и первыми на повестке дня встали плавания в Индию, а также в Мексику и Перу (с целью грабежа испанских судов и нападений на прибрежные города – правда, здесь англичане часто терпели поражения. – Ред.). Таким образом, разгром (в основном силами природы) Армады стал первым в череде событий, которые привели к смене хозяев в Индийском океане, а также в некоторых морях Западного полушария. Причем первая из двух упомянутых перемен произошла очень быстро. До исчезновения последних остатков испанского военно-морского могущества прошло еще два столетия, а для полного вытеснения португальцев из южноазиатских вод хватило пятидесяти лет. XVI век стал свидетелем кульминации процветания и могущества Португалии в регионе восточнее мыса Доброй Надежды, но не прошло и половины XVII века, как господство португальцев исчезло так же полно и окончательно, как превосходство арабских мореплавателей, которых португальцы вытеснили из этих же морей при Мануэле I.

Этот переход морского господства имел двойной аспект. Это была силовая замена латиноязычных европейцев нордическими и государственной организации частными предприятиями. Природные способности делали нации Северной Европы лучшими моряками, и мирными, и военными, а самыми лучшими, бесспорно, являлись голландцы. Однако бедность вынуждала их до поры до времени обходиться минимумом, и потому Испания и Португалия, намного более богатые страны, имели больший и лучше оснащенный флот. Только после сокрушительного поражения Армады неравенство между жителями Пиренейского полуострова и их северными собратьями исчезло, что дало шанс голландцам и англичанам доказать свою врожденную склонность к мореплаванию, что они не преминули сделать.

Второй аспект заключается в характере осуществления правления, при котором возникла новая эра морского господства на Востоке. При португальцах вся организация правления на Индийском океане оставалась ответственностью правительства вплоть до мельчайших деталей. Но у их преемников она перешла в руки частных ассоциаций, чьи цели были четко зафиксированы в соответствующих документах, но их действия и методы на практике оказывались свободными от правительственного контроля. Возникло сразу три таких корпорации – британская, голландская и французская. Однако последняя из упомянутых организаций в восточных делах в XVII веке играла ничтожную роль, по крайней мере в сравнении с первыми двумя. Кроме того, ее участие в ликвидации господства Португалии в Индийском океане представляется слишком незначительным, чтобы о нем упоминать. Созданные якобы только для торговли, эти синдикаты обладали и крупными военно-морскими силами. Иначе и быть не могло. В те дни полного беззакония в открытом море каждое судно, использовавшееся в океанских перевозках, должно было иметь собственные средства защиты. И поскольку разница в проектах военных кораблей и торговых судов в качестве транспортных средств для дальних рейсов еще отчетливо не проявилась, все суда, предназначенные для океанского плавания, строились так, чтобы вместить и судовую партию груза, и батарею артиллерийских орудий.

И когда торговые авантюристы обратили свои взоры на Восток, они были полностью оснащены для ведения военных действий на море, если возникнет такая необходимость. А их государства нашли, что такая мера не просто удобна для защиты собственных интересов, но и может пригодиться как средство расширения национального влияния и престижа. Такие суда имели право вступать в сражения на удаленных театрах военных действий не только против местных правителей и конкурирующих компаний, но также против сил враждебных европейских держав. Они так широко пользовались правом вести военно-морские операции (а также боевые действия в прибрежной зоне), что со временем стали важным фактором в международных делах. А в восточных морях господствующее положение, которого они достигли в течение чуть больше чем жизнь одного поколения, несмотря на постоянные ссоры между собой, позволяло держать в страхе все побережья Южной Азии и Малайского архипелага.

На Востоке сложилась новая ситуация. Теперь в Индийском океане, видевшем много разных морских сражений, господствовала не монархия, а группа бизнесменов, которые сидели в своих офисах на расстоянии десяти месяцев пути. И хотя очень немногие из них когда-либо ступали на палубу корабля или держали в руках оружие, их влияние на ход восточной истории в течение длительного времени было больше, чем, к примеру, влияние монгольских императоров Индии на «павлиньем» троне, «сынов неба» (с 1368 до 1644 г. в Китае правила национальная династия Мин, с 1644 г. власть захватили маньчжуры (династия Цин), еще около 40 лет подавлявшие сопротивление китайцев, а затем правившие до 1914 г. – Ред.) в Пекине или шахов Ирана во дворцах Исфахана. Однако эта неофициальная власть, хотя и была в высшей степени эффективной, пока существовала, оказалась непостоянной. Представление высших национальных интересов на море в трех странах было временно отдано в частные руки, и для начала это было правильно, но стало лишь подготовкой для более полного развития уже на государственной базе. В итоге господство на море снова вернулось к государственным флотам, которые и приняли участие в крупных сражениях следующего столетия.

Европейское частное предпринимательство в восточных водах началось с небольших голландских предприятий в конце XVI века, которые были прямым результатом запрета Филиппа II на любые сделки с протестантами на лиссабонском рынке. Начав с нуля, голландцам удалось всего за несколько лет создать собственный рынок перца, где в первое время среди их покупателей были британцы. Но те все чаще и сами поглядывали на Восток, и, когда голландские торговцы совершили ошибку, заломив несусветную цену, не имея гарантии от конкуренции, такой, как у португальцев до заката испанской морской державы, лондонские покупатели решили сами получить перец у его производителей. Для этой цели, а также чтобы избежать ненужного соперничества друг с другом, они в 1600 году объединились в компанию купцов, торговавших с Ост-Индией[16]16
  До 1707 г. компания называлась Английская Ост-Индская компания, затем Британская Ост-Индская компания. В тексте – Британская компания.


[Закрыть], причем разрешение на ее создание было подписано Елизаветой. На следующий год первая эскадра этой компании вышла в море, чтобы совершить первое из серии длительных и очень доходных ежегодных плаваний.

А тем временем голландцы продолжали конкурировать друг с другом и, чтобы избежать этого, по примеру англичан в 1602 году объединились в аналогичный синдикат, но более масштабный[17]17
  Официальное название – Нидерландская Ост-Индская компания. В тексте – Голландская компания.


[Закрыть]. Видя все это, французы в 1604 году тоже создали торговую корпорацию, хотя и не такую крупную, как англичане и голландцы. Так на сцене за очень короткий период появилось три компании, политика и методы которых представляли любопытный контраст. Ведь, хотя все они основаны на базе профессионального торгового мореплавания, бизнес они вели, руководствуясь совершенно разными идеалами.

Общепризнано, что самое важное положение в великом расширении взаимодействия Европы и Азии занимали голландцы. Энергичная, агрессивная, тщательно продуманная с точки зрения стратегии и мастерски выполненная политика, разработанная в Амстердаме, была глубокой, дальновидной и искусной. Силой оружия голландцы не только защищали свою торговлю, но и продвигали ее. Чтобы получить продукцию того или иного региона, которую они считали перспективной, голландцы сначала захватывали и аннексировали землю, если, конечно, это было возможно. Если же захват территории был им не по силам, они использовали военно-морскую мощь, подавляли торговлю конкурентов в регионе с помощью ряда безжалостных, терпеливых и эффективных блокад, при этом своей цели они могли добиваться годами. (Голландцы (как позже и англичане) действовали поистине зверскими методами. И жителям Малайского архипелага еще долго вспоминались португальцы, которые, по сравнению с новыми колонизаторами, казались образцом гибкости и терпимости. – Ред.)

Голландцы имели в восемь раз больше капитала и в четыре раза больше кораблей, чем Британская компания, и потому для них не было пределов на побережьях, производящих богатые товары регионов Востока, – разве только опасение контрмер против их страны, которые могли принять обиженные конкуренты. Миновав мыс Доброй Надежды, деятели компании на Индийском океане не считали нужным соблюдать ни один мирный договор между правительствами Голландии и другими европейскими правительствами, если, конечно, их можно было игнорировать без серьезных последствий. А последствия были всегда возможны, когда речь шла о Португалии после поражений, нанесенных голландским флотом в европейских водах флоту Испании в 1607 году, то есть через пять лет после появления компании. Португальская торговля испытывала постоянное давление, и в течение полувека в азиатских водах существовал постоянный антагонизм между моряками португальской короны с одной стороны и морскими служащими голландских купцов – с другой, в котором первые в конце концов оказывались побежденными. Голландцы всегда соперничали с англичанами, и, когда они больше не могли рассчитывать на добрую волю Англии в затянувшемся противостоянии с Испанией, голландские офицеры на Дальнем Востоке стали без сомнений применять силу, когда возникали споры местного значения с англичанами. Но с течением времени голландцы были вынуждены изменить свое отношение к Британии, ставшей крупнейшей морской державой, к тому же занимающей положение на пути, соединяющем Голландию с удаленными владениями компании. К французам голландцы относились более сдержанно, поскольку опасались натиска армий Бурбонов на границы своей страны. В этом отношении Голландия не имела безопасности Португалии – маленькой страны, полностью защищенной с наземной стороны могущественным и удачно расположенным соседом. Нельзя сбрасывать со счетов и тот факт, что Французская компания сосредоточила свое основное внимание на Мадагаскаре, к которому голландцы интереса не проявляли.

Первые сто лет методы и действия Британской компании существенно отличались от таковых ее противников. Идея британского правления в Индийском океане или в самой Индии пока не приходила в головы членов правительства этой страны. Не строя далеко идущих планов установления монополии восточной торговли и не имея идеи масштабной экспансии, англичане, как правило, воздерживались от нападения на конкурентов, которые не угрожали их бизнесу и передвижениям открытым насилием. Они настаивали на доле в восточной торговле, но помимо этого их политика была бессистемной и приспособленческой по отношению к политическим проблемам, которых год от года становилось все больше из-за присутствия нескольких европейских флагов в восточных морях. Если не было серьезной опасности, британцы поддерживали отношения с европейцами в полном соответствии с теми, которые в этот момент существовали между их странами. (Уже в первой экспедиции Ост-Индской компании английский капитан Ланкастер, возвращаясь в 1602 г. из Очеха (Суматра) с ничтожным грузом перца, встретил и ограбил португальское судно с грузом пряностей в 900 тонн. Привезя это в Лондон, он вызвал настоящий интерес и королевы Елизаветы, и представителей «высшего света» Англии. – Ред.) Иными словами, если между странами велись военные действия, Британская компания относилась ко всем представителям враждебного государства как к воюющей стороне. Но если между странами царил мир, британцы воздерживались от насилия, пока другая сторона тоже сохраняла мирный настрой. Что касается соблюдения соглашений между странами, португальские историки в высшей степени благоприятно отзываются о Британской компании (см. примеч. выше. – Ред.), в отличие от Голландской. Но, не претендуя на морское господство в этой части земного шара, лондонские купцы были непреклонны и отказывались признать право любой третьей стороны посредничать в торговле между ними и местными правителями.

В течение столетия после основания первой французской компании она, так же как и череда аналогичных синдикатов, возникших после ее скорой ликвидации и впоследствии тоже исчезнувших, занимала более низкое положение по сравнению с голландцами и англичанами и оказывала слабое влияние на ход истории Индийского океана. На раннем этапе голландцы ее не трогали по указанным выше причинам, португальцы – потому что они сами чувствовали угрозу со всех сторон, а англичане – потому что французы с ними никак не пересекались.

Таковы были цели и методы трех частных морских синдикатов, паруса которых теперь часто видели у азиатских берегов. После длинной серии военизированных операций, бессвязно проводимых на обширной территории на протяжении полувека, появление этих парусов знаменовало начало новой страницы в истории Индийского океана. Следует отметить, что некоторые из упомянутых выше операций проводились не только на море, но и на суше, но все они основывались на сложившейся к моменту их начала ситуации на море. В новой эпохе господство в Индийском океане оставалось в руках белых людей, но теперь не существовало монополии одного европейского флага. Сначала это было три флага, потом два. При этом не было и намека на взаимопонимание или дух сотрудничества. Просто сначала никто из троих не был достаточно силен, чтобы вытеснить двух других. А потом, когда у одного из двух появилась достаточная сила, она сдерживалась влиянием определенных событий на другой стороне земного шара.

Первые голландские торговые плавания, ставшие зародышами великих перемен, были делом отдельных смельчаков еще до создания богатой и могущественной компании. Голландцы тогда старательно избегали северных берегов Индийского океана, где в основном господствовали португальцы. Весьма обещающей альтернативой представлялся центр и отдаленные части Малайского архипелага, где выращивалось много специй, и португальские позиции были существенно слабее из-за удаленности от Гоа и недостаточной силы аванпостов. В этом направлении голландцы и двинулись, и с тех пор малайская часть Индийского океана постепенно стала считаться голландской, в отличие от его северной части, остававшейся португальской. Но у каждой стороны в тот период существовали аванпосты на территории другой. И если голландский регион был сначала выбран голландцами исходя из коммерческих и политических соображений, то его последующее удержание было связано с осознанием стратегической ценности наветренной позиции. Так случилось, что южная часть Малайского архипелага расположена в зоне постоянных юго-западных пассатов и находящийся там флот пребывает в наветренной позиции по отношению ко всему Индийскому океану в течение всего года. Даже когда в северной части океана дуют юго-западные муссоны, кораблям, вышедшим из южных малайских островов, достаточно уйти подальше на запад с пассатами, чтобы получить преимущество над противником в районе муссонов. Так что с самого начала полувекового конфликта с португальцами преимущество всегда было у голландцев.

Как только отдельные торговцы объединились в одну крупную ассоциацию и должным образом организовали свои ресурсы, в Индийский океан отправилась эскадра из четырнадцати судов под командованием адмирала ван Варвика. Флот был достаточно сильным, чтобы дойти до Индии, что бы ни делали португальцы для предотвращения этого события, но компания решила начать с возобновления уже установленных контактов на Малайских островах. Поэтому Варвик направился прямо к Малайскому архипелагу. На следующий год в море вышло тринадцать кораблей под командованием ван дер Хагена, но на этот раз их первым пунктом назначения была Индия. Пока у голландцев не было намерения основать фактории или укрепленные пункты на побережье Индостана, поскольку у них все еще было очень мало людей и они не могли обеспечить береговые объекты соответствующими гарнизонами. В то же время близость к Гоа требовала, чтобы гарнизоны были сильными, иначе они не сумеют обеспечить для голландцев свободу торгового судоходства. Но голландцы были твердо намерены заходить на рейд Каликута и отстоять свое право заключать торговые сделки с местными торговцами за пределами португальского поселения. Прибытие ван дер Хагена вселило тревогу в сердца португальцев и вызвало большое удивление индусов. Местный правитель оказался в замешательстве, не зная, что делать с пришельцами, – к португальцам он уже давно привык. Точно так же его предок не знал, как поступить с португальцами, имея давние и налаженные связи с арабскими купцами. Правитель Каликута не хотел приносить в жертву старые связи, устанавливая новые, но обнаружил, что голландцы подкрепляют свои претензии самым крупным флотом, который когда-либо был виден с крыши его дворца, и, опасаясь возможных последствий, согласился подписать с ними торговый договор. Впоследствии голландцы очень редко заходили в Каликут, однако подписание договора имело колоссальные политические последствия. Все торговые сословия Индии и местные правители узнали, что португальские фактории отныне не единственные рынки, на которых можно продавать свои товары. Им также стало ясно, что португальцы вовсе не так всесильны на воде, как считали жители Востока. Подписав договор, голландский адмирал поднял якоря, и его корабли отплыли к Малайскому архипелагу через Малаккский пролив, держась за пределами досягаемости орудий морской цитадели в Малакке. Вслед за ван дер Хагеном началось регулярное ежегодное морское сообщение, но много лет эскадры вообще не заходили в Индию и двигались в открытом море прямо к Малайскому архипелагу. После каждого прибытия флота предыдущая эскадра уходила обратно в Голландию, и, таким образом, голландцы постоянно имели сильные позиции на Дальнем Востоке. Им не хватало только хорошей военно-морской базы.

А тем временем британцы тоже продвигались вперед, но встречали на своем пути много препятствий. Дело в том, что миролюбивый король Яков I (1566–1625 гг., английский король Яков I Стюарт в 1603–1625 гг., с 1567 г. король Шотландии Яков VI, сын шотландской королевы Марии Стюарт, занял тон по завещанию Елизаветы. – Ред.) строго-настрого приказал своим офицерам, чтобы они (хотя, конечно, могли защищать свою жизнь с оружием в руках, если подвергнутся нападению) избегали всяческих столкновений с португальцами. (Автор ничего не говорит о разбойных нападениях англичан (см. примеч. ранее). Просто англичане, пока не было нужных сил, выжидали. – Ред.) Поэтому у англичан не было выбора. Им приходилось держаться подальше от северных частей Индийского океана и следовать на восток. Но там уже обосновались голландцы. Последовало много жарких споров между соперничающими компаниями, в Европе это были конференции, в Юго-Восточной Азии – противостояние с оружием в руках. Но в первые годы желание голландцев сохранить поддержку Англии в борьбе с Испанией удерживало голландскую компанию от крайних мер, и англичане создали несколько торговых точек на островах, в том числе на острове Ява в порту Бантам у входа в Зондский пролив, со стороны Яванского моря. Но ни одно из поселений Британской компании не было укреплено, и со временем, после поражения британских судов, англичане оказались вытесненными с архипелага и едва ли не из восточных морей.

В Индийском океане создалась совершенно новая ситуация – начался переход власти в другие руки. Пока не было других противников, кроме азиатов, с которыми следовало считаться, стратегическая позиция португальцев на Востоке была проста и ясно определена. Их азиатская граница была обращена в сторону суши и почти совпадала с береговой линией Индийского океана, на морской стороне которой господство португальцев было абсолютным, и там же располагались морские пути, ведущие домой, в Португалию. На суше власть португальцев была незначительной и ограничивалась небольшими участками территории в непосредственной близости от берега. Неприступный для азиатов – разве что за исключением турок, – океанский тыл португальцев был избавлен от опасностей, а связи с Европой всегда оставались прочными.

Но со временем все изменилось. Как только корабли других европейских держав смогли плавать на Восток, не опасаясь испанцев, эти воды перестали быть безопасными. А после того, как прекратилась поддержка метрополии – или, в лучшем случае, стала ненадежной, португальцы на Востоке оказались брошенными на произвол судьбы – выживай как сможешь. Теперь вместо того, чтобы, если надо, сосредоточивать, как раньше, все свои оборонительные и дипломатические усилия на защите от нападения с суши, португальцы теперь были вынуждены поглядывать в сторону моря, туда, где раньше был их тыл. Созданная ими торговая сеть оказалась под угрозой. Конкуренты уже уменьшили их доходы и грозились уничтожить вообще, но предотвратить такое развитие событий было невозможно. Осталась вероятность, что владения на суше останутся под португальским флагом, поскольку даже в худшем случае они обладали некоторой материальной независимостью. За столетие поколение португальских колонистов «пустило корни» в главных азиатских поселениях. Их дети и внуки служили в местных гарнизонах. Так что, хотя на подкрепления из дома вряд ли можно было рассчитывать, в случае конфликтов с Британией или Голландией гарнизоны могли какое-то время удерживать такие пункты, как Гоа, Малакка, Коломбо и Ормуз. Возможно, полукровки были не слишком хорошими солдатами, но все же их было достаточно много, чтобы в случае нападения причинить врагу много неприятностей. Более того, что касается оружия, то местные оружейники, работавшие под началом португальских инженеров, теперь могли изготавливать артиллерийские орудия, снаряжение и боеприпасы, почти не уступающие по качеству европейским образцам. С деньгами было трудно, но и здесь у португальских индийских властей были свои источники.

С ликвидацией португальского господства в Индийском океане стратегическое положение трех крупных португальских владений в Индии, которые просуществовали до конца XVI века, стало, по сути, таким же, как у азиатских государств, которым противостояли силы таких европейских держав, как Британия и Голландия. Хотя они и имели некоторые местные ресурсы, их падение было лишь вопросом времени, поскольку этих ресурсов было недостаточно для решения всех оборонных задач без помощи из Лиссабона. Нельзя сказать, что ухудшение положения португальцев произошло сразу и без проблем для их противников. Если в начале XVII века португальский флот уже не мог изгнать другие флаги из Индийского океана, прошло еще двадцать лет, прежде чем его собственная свобода оказалась настолько ограниченной, что он больше не мог помогать осажденным гарнизонам.

Первые двадцать лет нового столетия стали периодом относительного равновесия, при котором португальцы, голландцы и англичане могли удерживать свои позиции на Востоке, не обладая достаточной силой, чтобы посягнуть на позиции конкурентов. Попытки вести масштабную наступательную войну были неудачными даже у голландцев, флот которых был сильнейшим, и они сумели только аннексировать небольшие торговые точки португальцев на Молуккских островах. Для Португалии это время стало периодом, образно говоря, когда после прилива последовал отлив, когда процветание пошло на убыль. И ее влияние на положение в Индийском океане начало неуклонно снижаться. В это время паруса португальских кораблей еще можно было увидеть и в Мозамбике, и в Китае, а владения на азиатских берегах оставались под ее флагом. Но силы, которым судьбой было суждено отбросить Португалию в бедность и свести к нулю ее значение на Востоке, уже оформились и начали действовать. На протяжении этих двадцати лет Голландская компания активно укрепляла свои позиции в малайском регионе, одновременно создавая антипортугальский союз с основными малайскими правителями. Британская компания наращивала тоннаж своих судов, вела активные операции и даже захватывала небольшие прибрежные территории в удобных для торговли местах, хотя пока не возводила на них оборонительные сооружения.

Несколько конфликтных ситуаций свидетельствовали о немалом напряжении, существовавшем в этот период неустойчивого равновесия, когда то одна нация, то другая пытались захватить позицию или заявить претензию на собственность соперника, но эти стычки обычно заканчивались разочарованием тех из противников, кто первым обнажил меч. К 1607 году пять лет второстепенных нападений на португальскую собственность на суше и на море в удаленных районах Малайского архипелага вдохновили Голландскую компанию на большие дела. Тем более что в этом году их национальный флот в Европе наносил поражения флоту Испании, с которой Португалия была в унии (с 1581 по 1640 г. Португалия не существовала как самостоятельное государство, будучи с составе Испании. – Ред.). Было решено нанести удар в Малакке – лучшем португальском коммерческом и стратегическом владении, и мощный флот под командованием адмирала Маталиффа был послан для восьмого нападения на эту постоянно атакуемую, но так и не сдавшуюся крепость. Голландцам помогала многочисленная местная армия короля Ачеха. В главном история этой атаки была простым повторением сценария пяти из семи предшествовавших нападений. Сначала имело место поражение защитников на море, потом успешная, хотя и едва не потерпевшая неудачу оборона на суше и, наконец, подоспевшая в последний момент помощь свежего флота, достаточно сильного, чтобы обеспечить господство на море в данном месте. Информация об отчаянном положении гарнизона дошла до португальского вице-короля в Гоа как раз вовремя, чтобы он успел собрать корабли из портов Малабарского берега и Цейлона (Шри-Ланки) и поспешить на восток с весенней переменой муссонов. Он напал на флот Маталиффа в районе города, и голландцам едва хватило времени вернуть на корабли тяжелые пушки, которые они выгрузили на берег для ведения осадной операции. Последовало два ожесточенных морских сражения с перерывом, вызванным изнеможением обеих сторон. После второго португальцы достигли своей цели: пусть даже понеся серьезные потери, они оставили противника в состоянии, в котором он уже не мог продолжать осаду. Маталифф увел свои корабли к Молуккским островам, бросив своих союзников на произвол судьбы, – они продержались недолго. После этого голландцы в течение восьми лет обходили Малакку стороной, хотя их корабли, плывшие к островам Малайского архипелага, беспрепятственно проходили через пролив.