Текст книги "Властители Индийского океана. Становление морских связей между Европой и Азией"

Поэтому мы сразу перейдем к следующему вопросу – более детальному рассмотрению фактов, связанных с британской политикой по отношению к другим европейским странам, которые играли важную роль в Индийском океане до установления британского морского господства. Британская позиция начиная с XVIII века является одной из главных нитей в тонкой ткани восточной военно-морской и политической истории. Нельзя забывать, что Индийский океан на самом деле является самым европейским из всех главных водных пространств земного шара, когда речь идет о суверенитете его берегов и островов. За исключением относительно небольшого участка в северо-западном секторе, над окружающей его сушей развеваются европейские флаги – британский, голландский, французский, португальский, итальянский, а с недавнего времени и германский – на всем протяжении от мыса Доброй Надежды до Австралии. (Автор описывает политическую карту региона на 1914 г. – Ред.) И если не считать островов, расположенных в Персидском заливе и Красном море, все остальные также принадлежат европейцам, начиная от Мадагаскара, длина которого составляет 800 миль, и кончая необитаемыми коралловыми точками на карте, где живут только морские птицы и черепахи.

Из всех европейских владений на Востоке главным является Индия, которая с точки зрения стратегии является передовой базой для накопления имперской энергии Британии. Отсюда ее всегда можно направить к нужным берегам или островам. Результаты неограниченной свободы судоходства оказались воистину всеобъемлющими. И когда европейское государство, имеющее колонии в Индийском океане, вступало в войну с Англией, колонии оккупировались силами, которые отправлялись из Индии – рано или поздно, когда имелись свободные войска.

Но в большинстве случаев после восстановления мира они возвращались – иногда в качестве платы за это Британия получала другие политические преимущества, иногда это делалось почти даром, но всегда на необременительных условиях для бывших владельцев. И в этом заключается коренное отличие между политикой всемогущего британского флага и его предшественников, господствовавших в Индийском океане. Когда Португалия, Голландия или Франция захватывали восточные владения противников, они всегда имели в виду постоянное владение ими. Но даже самый бескомпромиссный очернитель британских идеалов и методов не сможет выдвинуть подобное обвинение против Англии, за исключением территории, где пионерами были именно англичане. Положение Англии в Индийском океане на протяжении прошедших ста пятидесяти лет очень точно описывает известный американский историк, говоря о ситуации в мире после окончания Семилетней войны: ей достаточно было «только протянуть руку, чтобы взять, что она хочет». Этот же автор выдвигает предположение, что с такими возможностями было ошибкой не сделать большего, однако в мировой политике такой курс представляется сомнительным. Американские стандарты в иностранных делах отличаются от британских. И каждого англофоба с минимальным знанием истории волей-неволей ставит в тупик тот установленный исторический факт, что народ, являющийся единственной нацией-кредитором, так сказать, на широкую ногу (поскольку в прошлом и настоящем (время, описываемое автором) был нацией грабителей, пиратов и работорговцев – так сказать, на широкую ногу. – Ред.), сегодня является потомком людей, которые проявляли такую же либеральность в отношениях с другими. Что касается Семилетней войны, у нас есть приведенное выше свидетельство небританского эксперта, что Англия не стала брать все, что могла. Такое отношение показывает сдержанность, но это избавило страну от дополнительных усилий и возможных жертв. При урегулировании после Наполеоновских войн Англия пошла дальше, вернув – без какого-либо принуждения – многое из того, что было приобретено путем многих жертв. В этих войнах она действительно наложила руку на все важные владения противника в восточных морях или в непосредственной близости от них – это был законный акт воюющей стороны, но оставила их, убедившись, что такой добровольный акт не угрожает ее безопасности в случае продолжения противостояния. А ведь эти же противники в столкновениях более ранних периодов всеми силами пытались вытеснить Англию из восточных морей вообще. Только в северной части Индийского океана Британия оставила по другим причинам, не связанным со своей стратегической безопасностью, некоторые из многочисленных территориальных военных призов (например, о. Цейлон (Шри-Ланка).

Пример – урегулирование отношений с голландцами после того, как последние дважды сражались против Англии, выступая союзниками Франции, в войнах Первой республики и Первой империи. Узнав об условиях мира, многие британцы, хорошо знакомые с Востоком, были возмущены тем, что Англия проявляет к потерпевшему поражение противнику великодушие, выходящее за все мыслимые границы. Голландская Ост-Индская компания была распущена в 1798 году, когда шла первая из двух упомянутых войн, но, поскольку колонии компании перешли к государству, они остались под флагом Нидерландов. Голландцы в течение большей части XVII века считались тиранами в Индийском океане, и только решительное сопротивление Кромвеля не позволило им сокрушить своих британских соперников. В странах, где подрастающие поколения намеренно обучают на действительных или воображаемых несправедливостях и ошибках прошлого, такое запоминается надолго, чтобы была возможность сведения счетов впоследствии. К счастью для голландцев, такие воспоминания у англичан недолговечны и не оказывают продолжительного влияния на общественное мнение. И когда случилось так, что Англия снова столкнулась со своими извечными противниками, вот уже в пятый и шестой раз, она же помогла побежденным подняться, вернув временно оккупированные голландские территории (далеко не все. – Ред.) в восточной части Индийского океана, как ранее находившиеся в сфере интересов Голландии.

По сути, эти реституции были обычными подарками. Когда Голландия стала союзником Французской республики (будучи захваченной французскими войсками. – Ред.) в войне против британцев, те отомстили на Востоке, отправив морем экспедицию из Индии для захвата Цейлона, Молуккских островов, Амбоины (Алибона) и других мест в голландской Ост-Индии. Эскадра из Англии захватила мыс Доброй Надежды, где ранее была создана голландская колония – на полпути к Батавии. Но когда конфликт завершился и был заключен (в 1802 г.) Амьенский мир, вся голландская Ост-Индия была возвращена, за исключением Цейлона, который располагался в северной части Индийского океана, то есть на территории, где были особенно сильны британские интересы. Вскоре начались Наполеоновские войны, и Голландия снова оказалась вовлеченной в антибританскую коалицию Бонапарта (она из нее не выходила, будучи оккупированной французами до конца 1813 г. – Ред.), и история повторилась снова. Опять голландские владения на Дальнем Востоке были захвачены экспедициями из Индии, но на этот раз месть зашла дальше и была оккупирована Ява вместе со старой голландской столицей на Востоке Батавией. Это произошло в 1811 году. Британская оккупация продолжалась семь лет. Во второй раз после заключения мира почти все захваченные голландские территории были возвращены Голландии, хотя Батавия до своего захвата систематически использовалась как база снабжения не только голландцами, но и французами. Конечно, следует заметить, что возврат наветренной позиции, очень удобно расположенной для устройства военно-морской базы в Индийском океане, в эпоху парусного флота был бы непростительной глупостью, если бы после окончания военного противостояния у Голландии остался сильный флот. Но могущество голландцев на море, уже изрядно уменьшившееся до войны, получило смертельный удар от Дункана при Кампердауне, и надежд на восстановление уже не было (в 1797 г., когда англичане (25 корабля, в том числе 16 линейных) разбили голландцев (25 кораблей, в том числе 17 линейных), захватив 11 кораблей (10 линейных и 1 фрегат). Корабли обеих сторон были сильно повреждены. – Ред.). К тому же, не говоря уже об обнищании Голландии, чему в немалой степени поспособствовали финансовые поборы Бонапарта, мелководье у берегов этой страны мешало ей строить большие линейные корабли, а именно на них теперь основывалось господство на море. С тех самых пор горизонтальный триколор почти ничего не значил в мировой морской политике. А стратегическая важность Батавии на Яве снизилась – так же как в свое время голландцами было ликвидировано стратегическое значение Гоа. С военной точки зрения оба пункта стали бесполезными придатками исчезнувшей силы, хотя в коммерческом отношении они еще могли иметь какое-то значение – в мирное время.

Правда, было одно исключение в этом массовом возврате временно, но законно оккупированной собственности, ставшее очень важным для будущего развития британской восточной торговли укрепление стратегического положения страны в этой части света. Уже более века грузы Британской Ост-Индской компании везлись на Восток в Кантон (Гуанчжоу) и обратно через Малаккский пролив, на обоих берегах которого располагались голландские территории, а у британцев там владений не было, хотя большая часть судов, проходивших через пролив, была именно под британскими флагами. Огромное значение этой водной артерии и в военное, и в мирное время признавалось всеми державами, имевшими интересы на Востоке, с тех самых пор, как гениальный Албукерки пометил пролив красным крестом на карте. Для британцев приобретение территории на одной из сторон пролива стало настоятельной необходимостью. Судам была необходима база, а людям – место для ведения торговых операций. История также неоднократно доказала, что эта «дыра в стене» имела важное стратегическое значение, поскольку здесь вынужденно сходились многие торговые пути. Именно здесь португальцы постоянно держали группу кораблей на всем протяжении века своего восточного морского правления. Здесь же голландцы открыли тридцатилетний период морских завоеваний на Востоке, вытеснив с этого места португальцев. Здесь начала свою работу и первая британская эскадра, отправленная для нападений на французскую торговлю в Азиатском регионе, а французский адмирал Линуа, одержавший до этого победу при Альхесирасе (в 1801 г. отбил атаку английской эскадры и захватил один английский линейный корабль, севший на мель), попытался изменить ситуацию на противоположную шестьдесят с лишним лет спустя (в 1803–1804 гг.). Но только он был обманут (в феврале 1804 г.) грозным видом и уверенным поведением направлявшегося домой «китайского флота» из шестнадцати крупных британских судов, принял их за боевые корабли и сразу отступил в Батавию. И наконец, англичанин Стэмфорд Раффлз, человек сухопутный, но обладавший морским кругозором, сравнимым с гением Албукерки, во времена Наполеоновских войн планировал создать здесь британский плацдарм и в конце концов добился успеха. Благодаря его настойчивости, в переговорах по окончательному урегулированию дел с Голландией в Индийском океане хотя и предусматривался возврат голландцам практически всего архипелага крупнейших в мире островов, но все же было выдвинуто требование о единственной британской позиции на торговых путях. Сам город Малакка располагался с материковой стороны и был одним из немногочисленных важных голландских владений, не захваченных экспедициями из Индии во время войны, потому что войска, необходимые для атаки столь хорошо укрепленной позиции, использовались в других местах. Однако несколько не так сильно укрепленных голландских гаваней со стороны Суматры были оккупированы британцами. В качестве компромисса они были отданы в обмен на Малакку, так что голландцы сохранили все суматранское побережье, но покинули Малакку. Третий по счету европейский флаг был поднят (в 1824 г.) над одной из первых восточных позиций белого человека. И впервые в истории у этой двери в Индийский океан появился британский флаг.

Но хотя это событие явилось важным этапом в британской мировой экспансии, сама по себе Малакка не удовлетворяла Раффлза, понимавшего, что ее открытый рейд и мелководье явятся препятствием для увеличения движения флота через пролив, которое, как он правильно предвидел, неизбежно произойдет в будущем. Он знал, что намного более удобная естественная гавань с огромными потенциальными возможностями развития располагается недалеко от Малакки на северной стороне входа в пролив из Южно-Китайского моря, возле старого малайского города Сингапура (Сингапур возник в XII в., но в XIII в. был разрушен войсками яванского государства Маджапахит. После этого упоминания о Сингапуре исчезают вплоть до начала XIX в., когда им заинтересовались англичане. – Ред.). По разрешению местного правителя Раффлз несколькими годами ранее (в 1819 г.) создал здесь небольшую торговую базу для Британской Ост-Индской компании. Когда же передача Малакки британцам обозначила общее принятие политики расширения британского влияния в районе проливов, была организована покупка гавани с окружающей ее землей у местного правителя (султана Джохора). Там в 1824 году был основан крупнейший порт Сингапур, впоследствии ставший фокусной точкой британской имперской позиции к востоку от Индии. Однако до этого произошел еще ряд событий.

Как и в отношениях с голландцами, при выработке условий англо-французского мира после затяжных конфликтов Англии с Французскими республикой и империей со стороны британцев не было попыток навсегда лишить поверженного противника восточных владений. Исключение составили лишь те участки, откуда противник мог наносить прямые и серьезные удары по британской собственности. Все французские торговые центры в Индии были захвачены Британской компанией, как только в 1793 году началась война, и их вооруженная оккупация продолжалась двадцать два года, в течение которых не прекращалось военное противостояние. Был только один короткий перерыв. Но задолго до того, как двадцатидвухлетний период истек, позиции британцев на Индостане укрепились настолько, что им уже ничем не могли повредить небольшие разбросанные французские общины в Пондичерри (Пондишери) и Чандернагоре. Не могли эти территории использоваться и как базы для французской армии, посланной из Европы, в случае будущих конфликтов, если, конечно, Британия не потерпит решающее поражение на море. Поэтому они, как не несущие потенциальной стратегической угрозы, были возвращены Франции, став последними следами коротких дней французской власти в Индии. И не имело значения, что они располагались в той части Востока, где британские интересы были названы главными, – в северной части Индийского океана.

Однако для безопасности британских владений следовало проводить иную политику, когда речь зашла о будущем статусе принадлежавших Франции стратегически важных островов, расположенных вблизи торговых путей к юго-востоку от Африки, таких как Маврикий, Бурбон (Реюньон) и Сейшельские острова. Все они в какой-то степени, но особенно Маврикий, во время войн были своего рода осиными гнездами, откуда велись постоянные нападения на британское торговое судоходство. С самого начала затяжной борьбы стало ясно, что их захват будет способствовать существенному снижению военных рисков для британских кораблей в Индийском океане. Но первая попытка захватить Маврикий, в которой участвовало четыре британских фрегата, была отбита гарнизоном с такими большими потерями, что стало ясно: для решения этой задачи необходимы войска и корабли. А свободных войск не было. Пока суд да дело, англичане пытались обеспечить своим торговым судам защиту. Но число британских патрульных кораблей в восточных морях было крайне ограниченным из-за ситуации в Европе, и потому это было лишь частичным решением проблемы, пока у рейдеров оставалось надежное убежище. Когда же появилась возможность выделить достаточное количество войск в Индии, Маврикий был взят совместной наземной и военно-морской операцией. За ним последовали Сейшельские острова. Бурбон (с 1793 г. Реюньон, а с 1806 г. Бонапарт) был атакован и захвачен (в 1810 г.), но, поскольку там не было хороших и надежных убежищ для вражеского флота, остров не был оккупирован.

После установления мира будущая судьба этих островов обсуждалась особо. Принимая во внимание их роль в ведении военных действий, было принято решение не возвращать их Франции (о. Реюньон был возвращен Франции в 1815 г. – Ред.). При сложившихся обстоятельствах это было единственно правильное решение для обеспечения безопасности британских интересов. Ведь французы, хотя и побежденные, в отличие от голландцев, имели потенциальную возможность стать грозной морской державой, поскольку страна обладает длинной береговой линией с множеством естественных и очень удобных гаваней. Только слепой или преступник мог отдать такие прекрасные базы флагу, который мог со временем снова начать их использовать, и французам пришлось довольствоваться возвратом их владений в Индии. Да и это было больше, чем они могли рассчитывать после деяний Дюплекса и Лалли.

Для португальцев выдвижение Британии на первое место среди европейских наций на Востоке означало спасение остатков своего былого величия. Благодаря хорошим отношениям с Англией (фактически со времени Войны за испанское наследство (начало XVIII в.) была под протекторатом Англии. – Ред.), три старых индийских приморских города – Гоа, Даман и Диу, которые Португалия удерживала и тогда, когда Британская Ост-Индская компания закладывала фундамент общего правления на Индостане, никогда не были в опасности оккупации. А быстрое распространение британского правления, начавшееся с дней Клайва, охраняло эти города от нападений с суши третьих сторон, которые непременно рано или поздно захватили бы эти города. Все остальные португальские владения в Индийском океане были атакованы и захвачены в XVII и XVIII веках или голландцами, или азиатами (Мозамбик оставался португальским до 1975 г. – Ред.). Господство британцев положило конец голландским завоеваниям, а их военные силы на суше остановили местных воинственных правителей раньше, чем был спущен последний португальский флаг в Индии. Англичане же спасли португальцев от французов, потому что, если бы мечта Дюплекса о франко-индийской империи реализовалась, Гоа, Даман и Диу, безусловно, вошли бы в нее. Тому причина – сильная антипатия между Португалией и Францией, царившая в XVII и XVIII веках. (Не столько Португалии к Франции, сколько хозяина Португалии. – Ред.)

В течение более чем ста лет после Наполеоновских войн никто не провоцировал Великобританию вторгаться во владения других европейских государств в Индийском океане. Когда же это произошло, традиционная британская политика воздержания от массовых аннексий захваченных территорий претерпела изменения, ввиду обстоятельств, лишь частично зависящих от Великобритании. На этот раз противником была Германия – сравнительно новая фигура на Востоке, а местом атаки – Германская Восточная Африка – колония, возникшая уже в XIX веке из-за установления Германией своей власти на участке побережья, на который не претендовало ни одно европейское государство после того, как арабы Маската в 1698 году вытеснили оттуда португальцев. Его точная протяженность была установлена договором с Англией, которой больше всего касались потенциальные торговые возможности Экваториальной Африки на этой стороне материка. И как все другие европейские владения, имеющие береговую линию в Индийском океане, колония пала, когда метрополия вступила в войну с Англией, под натиском отправленных из Индии военно-морских сил. (Малочисленные немецкие войска здесь под командованием Леттов-Форбека капитулировали только после прекращения боевых действий в Европе в ноябре 1918 г. И основную часть своих многократно превосходящих сил англичане задействовали из Южной Африки. – Ред.) И в отличие от подавляющего большинства подобных территорий она не была возвращена прежнему владельцу после установления мира, а осталась под мандатом Британии. Так случилось, что политика победившей европейской коалиции на побережьях Индийского океана зашла дальше в вопросе расширения британского господства в этом регионе, чем политика самой Британии в прошлом (за исключением северной части Индийского океана).

Вытеснив Германию из Восточной Африки, Великая война (Первая мировая. – Ред.) частично восстановила общую ситуацию вокруг Индийского океана, существовавшую с середины Георгианского периода (то есть период правления английских королей Георга I – Георга IV (с 1714 по 1830 г.) из Ганноверской династии (первые три были по совместительству и курфюрстами Ганновера). – Ред.). Из пяти европейских флагов, которые теперь развевались над территориями, омываемыми его водами, три (четыре. – Ред.) были теми же, что тогда, – Британии, Франции, Голландии (автор забыл Португалию. – Ред.). Их колонии в основном были теми же, что и раньше. Британское правление в XIX веке распространилось шире в северной части океана – вдоль побережья к востоку от

Индостана и в конце концов присоединило Бирму и достигло полуострова Малакка. В северном углу британский форт был в Адене, так что протяженность позиции была почти в точности такой же, как в XVI веке у Португалии. Пережив всех своих старых противников и заняв подобающее место в истории, Британская Ост-Индская компания была распущена, и ее власть и функции перешли к британской короне. Однако на ситуацию в Индийском океане это никак не повлияло, поскольку господство Англии там уже давно поддерживали силы государства.

В восточной части Индийского океана голландский флаг продолжал развеваться над цепью крупных островов, которые образуют внешнее кольцо Малайского архипелага – за исключением наполовину португальского Тимора. А в южных широтах позиция, утраченная французами с потерей Маврикия, была восстановлена – географически, но не стратегически – захватом в конце XIX века (в 1895 г. захватили, в 1896 г. объявили своим владением) Францией очень большого острова Мадагаскар. По существу, Мадагаскар был более ценным приобретением, чем Маврикий, но отклонение главного морского пути между Востоком и Западом, вызванное открытием Суэцкого канала[30]30
  Суэцкий канал был открыт для судоходства в 1869 г.


[Закрыть], оставило этот остров слишком далеко от основных торговых путей, чтобы организовать на нем базу для флота, атакующего торговое судоходство противника. Но французы этого, похоже, не понимали, потому что в бухте Диего-Суарес (современная Анциранана. – Ред.), расположенной на северной оконечности Мадагаскара, они построили самую сильную европейскую крепость на Востоке (кроме Владивостока), затратив на это колоссальные средства. Эта крепость могла служить только базой для эсминцев, и ничем больше. Крепость Диего-Суарес – яркий пример совершенно неразумного расходования гигантских средств. Даже трудно себе представить, с какой стати боевые флоты ведущих морских держав могут попасть в этот регион. В то же время трети потраченных средств было бы вполне достаточно для постройки крепости, способной отразить любое нападение местного значения, за исключением первоклассной военно-морской и военной экспедиции. Но у французских политиков было даже меньше понимания подобных вопросов, чем у британских. И когда французский военный министр предложил палате депутатов проголосовать за представленный бюджет, пояснив, что Диего-Суарес будет господствовать в Индийском океане, ни у кого вопросов не возникло. Несколькими годами позже, когда вооружение уже было установлено, немецкий крейсер «Кенигсберг» долго терроризировал окрестности, наслаждаясь полной безопасностью, до тех пор, пока его не выследили в восточноафриканской реке Руфиджи британские корабли. Это яркий пример невозможности даже очень сильной крепости, не имея кораблей, господствовать на море, куда могут прийти вражеские суда с любого направления.

Однако, хотя владения европейцев на берегах Индийского океана в общих чертах остались такими же, как полтора века назад, проблема поддержания стабильного положения на Востоке, и в особенности господства в Индийском океане, радикально изменилась, причем не в пользу европейцев, из-за событий последних двух десятилетий. Со времени Васко да Гама до конца Викторианской эпохи (то есть времени правления королевы Виктории (родилась в 1819 г., королева в 1837–1901 гг.). Короткий период между Георгианским и Викторианским временами – время правления брата Георга IV Вильгельма IV. – Ред.) все главные флоты мира были европейскими и имели надежные базы в Европе. И после того, как белый человек поднял трезубец над Востоком, решение, какая часть белой расы будет его нести, было принято в пользу нации, господствовавшей в западных морях. Первенство в европейских морях несло с собой эффективное господство на всех океанах, потому что для достижения других океанов любой из существующих флотов этого периода должен был выйти из европейского порта. И чтобы контролировать ход событий в удаленных морских районах, самой могущественной европейской морской державе было достаточно наблюдать за портами, которые располагались вблизи. С конца XIX века ситуация изменилась благодаря строительству крупного океанского флота в Америке – впервые в истории. Вслед за этим последовало строительство еще одного такого флота в Азии (японского) – тоже впервые в истории. Это произвело колоссальный эффект на международную политику, поскольку подъем американского флота ограничил монополию океанской власти, которая издавна принадлежала европейцам. А подъем японского флота усугубил процесс. С появлением больших и грозных флотов с удобными портами базирования и источниками снабжения, удаленными от Европы, прекратила действовать давно установившаяся аксиома, утверждавшая, что господство в Индийском океане неизбежно обеспечивается господством в Атлантике, кроме тех случаев, когда речь идет только о европейских государствах. Новые флоты могли войти в Индийский океан, не заходя в европейские воды, а самый новый (японский) имел базы на противоположной стороне океана (поблизости – на Тайване и других островах. – Ред.).

За уходом океанской власти из районов ее зарождения и долгой монополии в Европе, где она впервые сыграла роль в истории, став одним из решающих факторов в формировании судеб, по крайней мере, некоторых народов, последовал общий упадок европейских флотов. Из пяти первоклассных флотов под европейскими флагами в начале XX века только британский более или менее сохраняет свои позиции. Русский флот был уничтожен японцами. (Группировка русского флота на Дальнем Востоке к началу Русско-японской войны 1904–1905 гг. была рассредоточена, находясь в трех местах – в Порт-Артуре, Владивостоке и Чемульпо (современный Инчхон). В ночь на 27 января (9 февраля по новому стилю) японский флот подло, без объявления войны напал на русскую эскадру в Порт-Артуре, сильно повредив 2 броненосца (из семи) и 1 крейсер. Днем 27 января (9 февраля) в Чемульпо были потоплены крейсер «Варяг» и канонерская лодка «Кореец». 3 броненосных крейсера во Владивостоке оказались отрезанными от основных сил в Порт-Артуре. В дальнейшем в ходе осады Порт-Артура, героически оборонявшегося русскими до 20 декабря 1904 г. (2 января 1905 г.) против намного превосходивших его японцев, последним после боя в Желтом море 28 июля (10 августа) удалось блокировать, а позже уничтожить порт-артурскую эскадру (огнем наземной артиллерии).

Шедшая на помощь русская эскадра, сформированная из кораблей Балтфлота, была разгромлена превосходящими силами японского флота в Цусимском сражении 14 (27) мая 1905 г. Таким образом, Япония, за спиной которой стояли Англия (союзный договор от 1902 г.), а также США, по частям уничтожила основную часть русского флота. Хотя потери японцев в Русско-японской войне погибшими и умершими от ран и болезней (свыше 86 тысяч) были выше, чем у русских (свыше 52 тысяч, притом что потери русских моряков были гораздо большими). Здесь особая заслуга защитников Порт-Артура, оборонявшихся более 10 месяцев (сравнить с позорными сдачами англичанами в 1941–1942 гг. Гонконга и Сингапура). В дальнейшем русский флот до 1917 г. был восстановлен, однако значительно уступал, например, германскому (к концу войны в русском флоте было, в частности, 15 линкоров и 15 крейсеров). Погром русского флота произошел после 1917 г. в ходе Гражданской войны и в дальнейшем, продажей на металлолом троцкистами-ленинцами основной части крупных военных кораблей, в том числе недостроенных линейных крейсеров (так, линкоров осталось три). – Ред.) Германский военный флот был передан их противникам в Первой мировой войне, а послевоенная разруха не позволяла французам и итальянцам уделять флоту достаточное внимание.

И только британский флот остался фактором в международной политике, с которым нельзя не считаться. Но и он утратил господство за пределами вод своего континента. История не знает других примеров столь масштабного перехода власти. (Англия довольно быстро повторила путь Португалии (которая с конца XVII – начала XVIII в. фактически передала свой суверенитет англичанам), став тем же самым для США. – Ред.)

Британский флот продолжает занимать важное место в Индийском океане, это правда, но сохранение господства уже не может быть обеспечено военно-морским превосходством в Европе. В последующие годы потребуются специальные дополнительные меры. И если государственные деятели, которые встанут у руля страны в будущем, будут наделены мудростью и предвидением, эти меры не будут отложены надолго. Как и все оборонительные мероприятия, они потребуют определенных расходов, но сумма будет небольшой в сравнении с ожидаемой выгодой. И пока британский народ не будет готов санкционировать выделение соответствующих сумм в бюджете, существование Британской империи будет зависеть от терпимости других стран, а не от своей силы. Более того, отдельные чрезвычайно важные отрасли торговли, являющиеся жизненно необходимыми для страны, будут существовать в условиях постоянного риска. В любой момент может последовать смертоносный удар (его и нанесли японцы в 1941–1942 гг. – напомним, книга вышла в 1927 г.), который скажется на миллионах мужчин, женщин и детей Соединенного Королевства, чей ежедневный хлеб напрямую связан с экспортом.

Что касается существующей формы, империя может быть грубо разделена на западную половину – включая Британские острова – и восточную, которые объединяются в торговом и стратегическом отношениях имперскими линиями связи, протянутыми через Индийский океан. Контакт с иностранными государствами по всему Востоку поддерживается по торговым путям, пересекающим то же самое водное пространство. Если связи перерезать, две половины империи распадутся так же наверняка, как за ночью последует день. Повреждение торгово-транспортных артерий неизбежно вызовет истощение, которое ослабит жизненные силы и сопротивляемость обеих половин. Только флот может решить все проблемы, но теперь существует еще два флота (США и Японии), достаточно сильных, чтобы при удобном случае войти в Индийский океан с незащищенной восточной стороны, и ни один из них невозможно блокировать в их домашних портах, как французский и голландский флоты прошлого.