Текст книги "Истинная любовь"

Аликс понимала, что смеяться не следует, но не смогла удержаться.

– Ну, я пошла, меня ждет Калеб, – сказала Виктория, вставая.

– Что?! – вскрикнула Аликс.

– Вы с Адди забили себе голову нелепыми историями о призраке! Речь идет не о капитане Калебе, а о Фредди, докторе Хантли. И уверяю тебя, бестелесным его не назовешь. – Она победно улыбнулась. – Сегодня утром он сказал мне, что хочет, чтобы отныне его называли вторым именем – Калеб.

– Странно, – протянула Аликс.

– Удивительно, сколько энергии в этом мужчине! – Виктория махнула рукой. – Но ты пока еще девственница, так что я не могу говорить с тобой о подобных вещах.

– Расскажешь потом. Я хочу услышать подробную историю.

Виктория выглянула из шатра.

– Ну что с тобой делать? Обещаю. Сюда идет Джилли, а я займу место рядом с Калебом и посмотрю, как твой отец выставит себя на посмешище. Вот это будет зрелище! Какой божественный день! – Послав дочери воздушный поцелуй, она упорхнула.

– А вот и он! – шепнула Лекси на ухо Тоби. Девушки прятались в большом шатре, поглядывая на часовню. Их прелестные платья без рукавов с плотно облегающим фигуру лифом и пышной шелковой юбкой чуть ниже колена, покрытой воздушным тюлем в тон, различались лишь цветом. Одно было синим, как сапфир, другое – рубиново-красным. Единственным украшением служили тонкие серебряные пояски, стягивавшие изящные талии. В маленькой часовне толпился народ, подружки невесты ждали, когда их позовут. Аликс с Джилли скрывались в соседнем шатре.

Накануне вечером три молодые женщины решили устроить прощальную вечеринку перед свадьбой и отправились в «Курятник», самый популярный ночной клуб на острове. Однако там они надолго не задержались, потому что какой-то незнакомый парень, казалось, заполнил собой весь клуб, не оставив места никому другому.

Едва увидев его, Лекси сказала:

– Он один из Кингсли.

– В таком случае, думаю, он Монтгомери, – заметила Аликс. – Джилли говорила мне, что прилетает кавалер для Тоби.

Лекси удивленно вскинула брови.

– Кто-то же должен проводить меня к алтарю, – объяснила Тоби. – Тебя поведет Роджер, а у меня никого нет.

– Плимут?! – ужаснулась Лекси. – Ты вызвала сюда моего босса только для того, чтобы он проводил меня к алтарю?

– Да, – подтвердила Лекси.

– Почему ты меня не спросила? – возмутилась Лекси.

– Потому что ты сказала бы «нет».

– Совершенно верно. Этот человек…

– Довольно, девочки, – вмешалась Аликс. – Сегодня мой вечер. Никаких свар и потасовок.

Лекси неохотно умолкла, но не улыбнулась.

Три подруги заказали коктейли, но в зале стоял такой шум, что разговаривать было невозможно. Красавчик Кингсли-Монтгомери и несколько человек рядом с ним слишком громко галдели. Постоянно слышались взрывы смеха как мужского, так и женского.

– Он явно любит поразвлечься, – проговорила Лекси. – А я-то полагала, глядя на Джареда, что все Монтгомери – воплощение добродетели.

– В стаде всегда найдется паршивая овца.

– Ой-ой, он нас заметил, – сказала Лекси, торопливо отворачиваясь.

Парень ссадил с колен какую-то девицу и ленивой походкой направился к их столику. Внешне он напоминал Джареда, но выглядел моложе, а на лице его играла бесшабашная ухмылка, будто говорившая: «Все мне трын-трава», – выражение, Джареду не свойственное.

– Что такие красивые девушки делают здесь в полном одиночестве?

Лекси заговорила с незнакомцем, ведь тот скорее всего приходился ей дальней родней, но Тоби, не сказав ни слова, встала из-за стола и вышла на улицу.

– Похоже, мы уходим, – заметила Аликс, залпом допила свой коктейль и, взяв кошелек, последовала за Тоби.

– Завтра увидимся, – бросила незнакомцу Лекси, устремляясь к дверям.

И вот теперь этот тип, облаченный в смокинг, стоял возле часовни, приветствуя гостей.

– Это не он, – заявила Тоби.

– Ты смеешься? – фыркнула Лекси. – Это тот самый парень, которого мы видели прошлым вечером. Ловко же ему удается скрывать похмелье.

Ничего больше не сказав, Тоби отступила в глубину шатра.

Но Лекси не собиралась так легко сдаваться.

– Эй! – тихонько окликнула она молодого человека в смокинге. Когда тот обернулся, она поманила его рукой, приглашая войти в шатер, и придержала для него полог. Тоби отошла в сторону, но взгляд ее не отрывался от лица предполагаемого родственника Лекси.

– Ну, как ты сегодня себя чувствуешь? – поинтересовалась Лекси.

– Неплохо, – ответил он. – А вы?

– Отлично. Я Лекси, а это Тоби. Как я понимаю, ты родственник Джилли, который проводит Тоби к алтарю?

Молодой человек перевел взгляд на Тоби, одетую в синее платье, подчеркивавшее яркую голубизну ее глаз, и улыбнулся.

– Грейдон Монтгомери, – представился он, склонив голову в коротком поклоне.

Тоби промолчала и даже не кивнула в ответ.

Лекси нахмурилась, немного задетая нарочитой грубостью подруги. Ей никогда раньше не приходилось видеть, чтобы Тоби была с кем-то невежлива.

– Думаю, мы с тобой родственники, поскольку по матери я Кингсли.

– Ах да. Я приехал довольно поздно вчера и не успел познакомиться ни с кем из своей новой родни.

– Ну, не слишком поздно, – возразила Лекси. – Ты не помнишь, что мы уже виделись вчера вечером?

– Я не уверен.

Лекси с улыбкой посмотрела на Тоби, чье лицо напоминало застывшую маску. Да что с ней такое, в самом деле?

– Неудивительно, что ты не помнишь ни нас, ни остальных. Ты здорово перебрал вчера.

– О-о. – На лице Грейдона проступила краска. – Ясно. Песни? Танцы? Шампанское?

– Так, значит, ты все же помнишь?

– Я помню вечера, которые мало чем отличались. – Он перевел взгляд на Тоби: – Наверное, нам с вами следует порепетировать перед церемонией?

Лекси с любопытством пригляделась к новому родственнику. Возможно, Тоби сразу его невзлюбила, но он смотрел на нее с явным восхищением.

– По-моему, это прекрасная мысль, – заявила Лекси. – Начните от входа в шатер, медленно дойдите до задней стенки и обратно.

Грейдон предложил Тоби руку, и она оперлась на нее, тем не менее стараясь держаться как можно дальше от своего спутника.

Когда вошедший в шатер официант отвлек внимание Лекси, Грейдон обратился к Тоби:

– Я чем-то обидел вас вчера вечером?

– Человек, который подошел вчера к нашему столику, вел себя весьма развязно, – ответила Тоби. – Похоже, он решил, что мы пришли в клуб ради него.

– Я прошу у вас прощения. Я не хотел никого оскорбить. Может быть, вы согласитесь поужинать со мной сегодня вечером, после свадьбы? Я никого здесь не знаю и…

– Не привыкли есть в одиночестве? – презрительно бросила Тоби. Остановившись, она резко выдернула руку из-под локтя Грейдона. – Послушайте, я не знаю, что за игру вы затеяли, но вчера вечером мы видели не вас, и я не понимаю, почему вы пытаетесь убедить нас в обратном. Я не люблю лгунов, поэтому мой ответ «нет». Я не стану с вами ужинать. А сейчас, пожалуйста, уйдите. Мы подождем, пока нас позовут.

Грейдон выглядел потрясенным, как будто никто прежде не говорил ему ничего подобного. Не произнеся ни слова, он повернулся и вышел из шатра.

Недалеко от часовни он заметил свою тетю Джилли рядом с отцом невесты. Они тихонько разговаривали. Кеннет казался мрачным.

Грейдон ни за что не признался бы в этом тете, но в Уорбруке не так давно собирался семейный совет, чтобы обсудить ее скоропалительный роман с неким Мэдсеном. В семье хорошо помнили историю покойного мужа Джилли, и появление нового мужчины в ее жизни не на шутку всех встревожило. Сведения, которые удалось собрать о Кеннете Мэдсене в Интернете, обнадеживали, однако родственникам хотелось подробнее знать, что он за человек. Когда Джилли позвонила с просьбой прислать кого-нибудь, подходящего для роли шафера, все многозначительно посмотрели на Грейдона.

«Не думаю, что это хорошая мысль», – засомневался тот, но потом решил не отказываться. Почему бы и нет? Три часа спустя он уже сидел в самолете, летящем на Нантакет.

Грейдон начал наводить справки о Кене сразу, как только прибыл на остров и уселся в старый, жуткого вида пикап, на котором некто Уэс встретил его в аэропорту. Похоже, Кеннет Мэдсен оказался неплохим малым: на Нантакете никто не сказал о нем худого слова. Познакомившись с ним, Грейдон лично в этом убедился. Кен сразу ему понравился.

– А вот и ты, – проговорила Джилли, увидев, как Грейдон выходит из шатра. Кен отступил в сторону, не желая мешать их разговору. – Вы обо всем договорились? Как прошла репетиция?

– Да, все в порядке… – Грейдон покосился на стоявшего рядом Кена, но тот, похоже, не слушал.

– Что-то не так? – нахмурилась Джилли.

– Нет, ничего, – заверил ее Грейдон. – Просто… – Он криво улыбнулся. – Случилось кое-что странное. Девушка, которую я буду сопровождать к алтарю… Кажется, ее зовут Тоби?

– Думаю, это скорее прозвище, ну так что?

– Она с подругами видела Рори вчера вечером. Я даже не знал, что он здесь. И другая девушка…

– Лекси?

– Да. Лекси подумала, что они видели меня.

– Это вполне объяснимо, учитывая, что вы с Рори похожи как две капли воды.

– Да, только вот Тоби рассердилась и назвала меня лжецом, сказав, что вчера они видели не меня.

– О Боже! – воскликнула Джилли, прижав ладонь ко рту.

Тревога в ее голосе вывела Кена из задумчивости.

– Что-то случилось?

– Нет, – отозвалась Джилли, не сводя изумленного взгляда с племянника. – Но, конечно, Грейдон, такое случалось с тобой и раньше.

– Нет, никогда. Клянусь, это впервые.

– О, – вздохнула Джилли. – И что ты собираешься делать?

– Думаю, я задержусь здесь на какое-то время. Лекси и Тоби – соседки по дому, верно?

– Да, – осторожно признала Джилли. – Что ты задумал?

Грейдон улыбнулся, давая понять, что имеет право на маленькую тайну.

– Полагаю, мне стоит в этом разобраться. – Он поднес к губам руку тети и поцеловал. – Надеюсь, в ближайшие несколько месяцев мы будем часто видеться. – Вежливо кивнув Кену, он направился к часовне.

Кен проводил его взглядом.

– Не хочется лезть не в свое дело, но о чем вы только что говорили?

– Кажется, наша милая Тоби способна различать близнецов.

– Я пока что не понимаю, в чем тут соль, – признался Кен.

– Просто в нашем роду не раз рождались близнецы, и существует глупое, нелепое поверье, будто та женщина, что может отличить одного из братьев от другого, и есть его суженая. Его истинная любовь.

– А Тоби вывела на чистую воду этого молодого человека? То есть Грейдона?

– Да. Похоже, ей это удалось, – кивнула Джилли.

– Значит, наша Тоби встретила свою истинную любовь? – Кен весело усмехнулся.

– Я не знаю, но Грейдона это явно заинтриговало.

– Но почему у тебя такой встревоженный вид? С этим молодым человеком что-то не так?

– Нет, дело не в нем. Хотя обстоятельства его рождения весьма необычны.

– Что это значит?

– Грейдон – наследный принц Ланконии.

У Кена округлились глаза.

– Наследный принц? То есть он будет…

– Да. Когда-нибудь он станет королем.

Кен ненадолго задумался.

– Когда я впервые взял Тоби на руки, ей было около четырех лет. Все эти годы я наблюдал, как она растет. На мой взгляд, этому твоему принцу здорово повезет, если он сумеет ее заполучить.

– Я не уверена, но, возможно, Грейдон думает то же самое.

Кен с улыбкой поцеловал Джилли в щеку.

– Королева Тоби. По-моему, звучит неплохо. – Он посмотрел на часы и тяжело вздохнул, улыбка слетела с его лица.

– Пора идти?

– Да, – кивнул Кен. Они вместе направились к часовне.

Чувствуя себя приговоренным к казни, которого ведут на плаху, Кен вышел вперед и обвел глазами собравшихся. В маленькой часовне, уставленной рядами деревянных стульев, яблоку негде было упасть – люди теснились вдоль стен. Здание подключили к генератору, и в мягком золотистом свете нарядные ленты и изящные букетики полевых цветов, украшавшие стены, выглядели необычайно красиво.

Рядом с Кеном стояли три женщины в платьях цвета желтого винограда – подружки невесты на свадьбе Иззи. Он слышал, что сама невеста их не выбирала. Женщины не отличались приятной внешностью, а кислое выражение лица не прибавляло им привлекательности. Все три громко возмущались, что никто не позаботился дать им букеты для церемонии. «Неудивительно, что Иззи сбежала!» – подумал Кен.

Преподаватель одного из крупнейших университетов страны, Кен привык к публичным выступлениям, однако при виде толпы гостей он похолодел от страха. Родственники Иззи и Гленна занимали почти все стулья.

В переднем ряду, разделенные лишь узким проходом, сидели матери жениха и невесты. Обе в шелковых костюмах, они выглядели так, будто задались целью превзойти одна другую количеством надетых драгоценностей. «Пожалуй, они светились бы и в темноте, как рождественские елки», – решил Кен.

Матери сверлили друг друга хмурыми взглядами, а когда вперед выступил Кен, сердито уставились на него. Уже пора было начинать церемонию, а невеста с женихом так и не показались, однако Кен знал, что Джаред стоит за боковой дверью.

– Я должен сделать объявление, – громко произнес Кен, но никто не обратил на него ни малейшего внимания. Он невольно покосился на свою экс-супругу. Виктория сидела с краю в первом ряду, возле доктора Хантли, то и дело поглядывая на него с мечтательным выражением лица.

«Да что с ней такое творится? – удивился Кен. За весь день она не отпустила ни одной шпильки в адрес бывшего мужа. Обычно Виктория и пятнадцати минут не могла прожить, чтобы не сказать ему какую-нибудь колкость. Но только не сегодня. – Хотелось бы знать, что она задумала».

Повысив голос, Кен снова призвал всех к вниманию, и на этот раз несколько человек из переднего ряда, перестав недовольно ворчать, посмотрели в его сторону.

– В планах этого замечательного торжества произошли некоторые изменения, – объявил Кен и, не удержавшись, бросил боязливый взгляд на Викторию. Он знал, что подмену жениха и невесты от нее держали в секрете, и представлял, как она разъярится, услышав неожиданную новость. Само собой, весь свой гнев Виктория обрушит на голову бывшего мужа. – Все пройдет, как задумано, – проговорил Кен, обращаясь к гостям, – за тем лишь исключением, что жених с невестой будут другими. Их свита тоже, – добавил он, скосив глаза на страхолюдных подружек невесты.

В часовне сразу установилась полная тишина. В одно мгновение все, собравшиеся здесь, даже те, кто толпился позади, возле дверей – в большинстве своем жители Нантакета, – прекратили разговаривать и вопросительно уставились на Кена.

Он затравленно втянул голову в плечи, словно ожидая нападения, но атаки не последовало. Все, даже Виктория, молча смотрели на него.

Кен перевел дыхание и добавил:

– Гленн с Иззи решили, что им больше по душе тихая свадьба в узком кругу, поэтому они улетели в Ланконию, взяв с собой лишь нескольких близких родственников и друзей. – Кен стрельнул взглядом в сторону молодого человека в смокинге, стоявшего за дверью рядом с Джаредом. – Вместо них, – продолжил Кен, храбро повернувшись к Виктории, – сегодня сочетаются узами брака Джаред Кингсли и моя дочь Аликс. – Кен рефлекторным движением пригнул голову, ожидая, что Виктория начнет швыряться всем, что попадется ей под руку. Однако та лишь улыбнулась с самодовольным видом победительницы. От изумления у Кена отвисла челюсть.

Придя в себя, он обнаружил, что остальные гости вскочили со своих мест и обступили его. Остались сидеть лишь Виктория и доктор Хантли.

– Это наша свадьба! – пронзительно кричала одна из матерей. – Я приехала сюда, чтобы увидеть, как моя дочь выйдет замуж! Мало того, что нам пришлось лететь сюда, так еще…

– Где мой сын?! – требовала ответа другая мать. – Этот ваш Кингсли сказал нам, что Гленн с Иззи уже здесь. Если его нет…

– Так эти двое задумали устроить себе бесплатную свадьбу? – бушевал один из отцов. – Если вы думаете, что я собираюсь за это платить, вы глубоко…

– Мать Гленна обещала, что я буду подружкой невесты, и я намерена исполнить эту роль, несмотря ни на что.

– Аликс всегда пыталась оттеснить мою дочь на задний план. Уверена, это из-за нее Иззи сбежала с собственной свадьбы. Так было всегда…

При этих словах Виктория встала и грозно надвинулась на мать Иззи. Будучи выше ростом, она выглядела куда более величественно.

– Да как вы смеете говорить такое о моей дочери! Аликс всегда помогала Иззи! Она…

Кен в ужасе оглядел беснующуюся толпу. В часовне творился настоящий бедлам. За распахнутой настежь дверью теснились любопытные зрители из числа местных жителей. Те же жители острова, которым удалось протиснуться внутрь, выстроились вдоль стен, от души наслаждаясь зрелищем. Все родственники сбежавшей пары, потрясая сжатыми кулаками, кричали на оцепеневшего Кена, друг на друга и на Викторию, которая не оставалась в долгу. Она яростно защищала Аликс, Джареда, остров Нантакет и институт брака. Накал страстей возрастал с каждым мгновением.

Лишь один человек остался сидеть, не обращая внимания на происходящее, – доктор Хантли. Он внимательно изучал меню свадебного обеда. Глядя на него, можно было подумать, что вокруг царят тишина и покой.

Только когда одна из матерей в бешенстве толкнула другую, доктор поднял голову. Но вместо тревоги на лице его читался легкий интерес.

Кен отступил от двух разъяренных отцов, споривших из-за денег, и подскочил к матери-драчунье. Ее противница уже занесла руку для пощечины. Кен успел схватить ее за запястье. Черт! Женщина оказалась не из слабосильных. Она отбивалась так яростно, что Кен с трудом ее сдерживал.

Тем временем первая мать, зачинщица потасовки, повернулась к Виктории.

– Это все твоих рук дело? Думаешь, такой рекламный трюк поможет распродать твои книжонки? – прошипела она, наступая на Викторию, чье пунцовое лицо не уступало в яркости рыжим волосам.

Заметив краем глаза какое-то движение, Кен повернулся и увидел, как доктор Хантли медленно поднимается, уперев руки в колени. Пока Кен сражался с жаждущей отмщения женщиной (они сцепились намертво, как боксеры в клинче), Хантли пробрался сквозь визжащую толпу в алтарную часть часовни и встал перед большим витражом.

Он постоял, глядя на происходящее, укоризненно качая головой, словно не мог поверить своим глазам, затем набрал в грудь побольше воздуха и проревел:

– Прекратите!

Назвать этот оглушительный рык громким – значило бы ничего не сказать. Оконные стекла едва не лопнули, огромный витраж жалобно задребезжал, а несколько стульев опрокинулось на каменный пол.

Все разом оцепенели. Неподвижно замерли руки, вцепившиеся кому-то в волосы, застыли в воздухе занесенные для удара кулаки, смолкли крики.

– Сядьте! – приказал Хантли, и все послушно вернулись на свои места. Кен, попятившись, привалился к стене, Виктория опустилась на стул. Хантли ждал, хмуро оглядывая помятые лица скандалистов. Вскоре все уже сидели, не сводя глаз с фигуры доктора. Заложив руки за спину, он прошелся перед притихшими гостями и заговорил.

Его горделивая осанка, властная поза, а в особенности зычный голос вызывали у Кена странное ощущение, что он видит перед собой морского капитана из далекого прошлого. Человека, привыкшего отдавать приказы, перекрикивая рев бушующих волн. Отважного морехода, умеющего держать в строгом повиновении корабельную команду.

– Вы получите назад свои деньги, – отрывисто бросил Хантли непререкаемым тоном. – Вы достойны презрения, ибо набитый карман для вас дороже порядочности и доброты. Это из-за вас юной Изабелле пришлось сбежать с собственной свадьбы. Всем вам должно быть стыдно! – Повернувшись, Хантли грозно обвел глазами толпу. Его взгляд задержался на двух матерях. – Нужно быть абсолютно непорядочными людьми, чтобы поступить так со своими детьми. Это низко и жестоко. Тем более что прелестная девушка ждет ребенка! – Глаза его гневно сверкнули.

– Я не хотела… – начала было мать Иззи.

– Замолчите, мадам! – взревел доктор Хантли так громко, что оконные стекла отозвались глухим звоном. Выдержав паузу в наступившей тишине, он продолжил уже тише: – За стенами этой часовни ждет невеста. Разочарованы вы или нет, как и всякая невеста, она заслуживает уважения. И вы проявите его! Я ясно выразился?

Хантли подождал, пока все гости кивнут в знак согласия. Что же до нантакетцев, теснившихся вдоль стен, – те довольно заулыбались, словно с облегчением убедились, что жизнь вошла наконец в свою закономерную колею.

– Предупреждаю: если кто-то из вас позволит себе безобразную выходку, если вы не пожелаете искренне, от всего сердца, счастья жениху и невесте, я лично сгребу вас в охапку и вышвырну отсюда. Женщин это тоже касается. – Доктор Хантли снова угрюмо оглядел собравшихся, не пропустив ни одного из обращенных к нему лиц.

Откуда-то сзади раздался женский возглас: «Чур, я первая!», рядом захихикали женщины, но суровый взгляд Калеба пресек смешки. Хантли повернулся к Кену:

– Теперь действуйте. Вы отец невесты. – Виктория встала, явно собираясь что-то сказать. – А вы сядьте, – распорядился доктор, и она немедленно подчинилась.

Окинув напоследок повелительным взором зал, Хантли направился к боковому входу, где соляным столбом стоял оторопелый Джаред. Выйдя к нему, доктор закрыл за собой дверь часовни.

– Сухопутные крысы! Протащить бы их под килем! На моем корабле они бы живо у меня присмирели.

Джаред потрясенно смотрел на историка, не в силах заговорить. Несколько минут назад из-за двери послышался голос, знакомый ему с детства. Этот грозный рев ничем не напоминал тихий сдержанный тон доктора Хантли. Выглянув за дверь, Джаред остолбенел: в каждом движении, жесте, позе доктора он узнавал Калеба Кингсли. Обычно Хантли ходил ссутулившись, словно нес на плечах непосильный груз прожитых лет, а этот человек держался так прямо, что его осанке позавидовала бы стальная опора. В его облике не было ничего смиренного и кроткого. Гнев клокотал в нем, свою ярость он выплескивал на толпу. Это казалось непостижимым, невозможным, но Джаред видел перед собой деда, воплощенного в чужом теле.

Недоверчиво глядя на доктора, Джаред протянул руку и коснулся его плеча.

– Как? Когда? – прошептал он, боясь поверить внезапно возникшей догадке. Неужели это и вправду его дед Калеб?

– Это я, – сказал тот. – Ты смотришь на меня так, будто увидел привидение. – Калеб усмехнулся, собственная шутка ему явно понравилась. Но увидев, что Джаред по-прежнему молча ожидает ответа, сжалился над ним: – Прошлой ночью дух моего отца покинул тело Хантли.

– Ты хочешь сказать, доктор умер? – спросил Джаред.

– Да. Я этого не ожидал. – Калеб опустил голову, в глазах его блеснули слезы. – Став бесплотным, отец увидел меня и вспомнил все свои предыдущие воплощения. Он предложил мне вселиться в это тело, если я пожелаю. – Калеб перевел дух. – Потом за отцом явилась моя мать. На краткое мгновение мы трое соединились вновь. Родители поцеловали меня на прощание и унеслись, счастливые, что наконец обрели друг друга. А я оказался в человеческом теле.

Джаред, как завороженный, не мог отвести взгляда от лица деда.

– И что ты предпринял?

– А ты как думаешь? – Калеб посмотрел на своего потомка как на слабоумного. – Я поднялся наверх и забрался в постель к Валентине. Согласись, две сотни лет воздержания пробуждают в мужчине зверское желание.

Джаред растерянно моргнул, потом с хохотом сжал деда в объятиях.

Калеб нежно обнял внука, но тотчас высвободился и отступил на шаг.

– Нас разделяют два века. Держи себя в руках! – Слова его прозвучали резко, как удар хлыста, но в глазах искрился смех.

Не удержавшись, Джаред снова дотронулся до плеча деда. Ощущение было странным, непривычным. Лицо Калеба стало другим, не таким молодым и красивым, как раньше, но приятным. Однако глаза остались прежними, Джаред помнил этот взгляд, сколько помнил себя.

– Каково тебе в новом теле?

– Тяжело! – отозвался Калеб. – Сегодня утром я со всего маху врезался в стену. – Джаред рассмеялся. – И еще никак не могу привыкнуть, что люди меня видят. Думаю… – В часовне заиграла музыка, и капитан осекся: – Тебе пора. Скоро появится невеста.

Джаред шагнул к двери, но задержался на пороге.

– Чем ты собираешься заняться теперь, когда у тебя есть тело?

– Работа у меня есть. Я женюсь на Валентине и…

– На Виктории.

– Какая разница. Она все та же. А ты обеспечишь меня полудюжиной внучат, чтобы я мог их баловать. Что еще нужно для счастливой жизни?

– Верно. Что еще нужно?

Джаред улыбнулся, чувствуя невероятную легкость, словно у него гора с плеч свалилась. Войдя в часовню, он встал рядом с Тимом.

Публика казалась притихшей, подавленной, но одна из матерей робко улыбнулась Джареду. В ожидании начала церемонии Джаред незаметно шепнул Тиму:

– Когда ты заглянул к Виктории сегодня утром, она была одна в постели?

– Нет. Рядом лежал тот мужчина, что сидит теперь слева от нее. Ну у него и голосище.

– И ты даже не подумал сказать мне, что с ней в постели был кто-то еще?

Тим посмотрел на своего компаньона как на сумасшедшего.

– Если бы женщина с подобной внешностью лежала в постели одна, я бы это отметил. Но поскольку с ней был мужчина, мне это показалось вполне естественным. Да что с тобой такое? Почему тебя так волнует, что делает в постели твоя теща?

– Дело не в ней, а в том мужчине, – ответил Джаред. Он хотел что-то добавить, но священник откашлялся, прочищая горло, и стало уже не до разговоров.

По проходу между рядами шла Лекси под руку с каким-то джентльменом. Джаред никогда его прежде не встречал, но без труда угадал, что это ее босс. Слишком красив, подумалось Джареду, но что-то в облике Плимута подсказывало, что «нантакетское катание на санях» наверняка пришлось бы ему по вкусу.

Следом шла красавица Тоби. Ее сопровождал высокий молодой человек, похожий на Монтгомери из Мэна, однако этого парня Джаред видел впервые. Босс Лекси так тесно прижимал к себе свою даму, что рисковал запутаться в ее юбках, Тоби же держалась на внушительном расстоянии от своего спутника. Будь они в воде, между ними легко мог бы проплыть дельфин.

Подойдя к алтарю, пары разошлись в разные стороны. Теперь по проходу шла невеста в своем белом платье. Джаред в жизни не видел девушки прекраснее. Лицо ее скрывала тонкая вуаль, но под воздушной тканью угадывались улыбающиеся губы.

Он смотрел, не отрывая глаз, как Аликс идет к нему, опираясь на руку отца. Когда они подошли, Джаред шагнул вперед, и Кен вложил руку дочери в его ладонь.

Подняв вуаль невесты, Кен тихо сказал:

– Я доверяю тебе свое самое дорогое сокровище. – Те же слова произнесла когда-то и Виктория. Один лишь Джаред услышал шепот Кена и заметил слезы, выступившие у него на глазах.

Джаред кивнул, будто давая безмолвный священный обет, мужчины обменялись долгими взглядами, и Кен, отойдя от алтаря, занял место рядом с Джилли.

Аликс с Джаредом решили не писать клятв, посчитав, что к освященному веками традиционному обряду нечего добавить. «…В болезни и в здравии… пока смерть не разлучит нас».

При упоминании о смерти Джаред подумал о своем деде. Сколько невзгод пришлось ему вынести, чтобы остаться с женщиной, которую он любил всю жизнь. Джаред улыбнулся Аликс, и она улыбнулась в ответ. Похоже, как всегда, им пришла в голову одна и та же мысль.

Аликс повторяла вслед за священником слова клятвы, и Джаред невольно задумался о том, что значит разделить свою жизнь с другим человеком. Разделить все, чем владеешь, все, что составляет твой мир. Когда-то Аликс сказала матери, что до встречи с ней Джаред был очень одинок. Да, так и было, хоть он этого и не понимал. Один за другим ушли из жизни его близкие, но их заменили ему родители Аликс. А теперь круг наконец замкнулся, и все они стали одной семьей.

– Да, – произнесла Аликс, а в следующий миг священник сказал:

– Отныне нарекаю вас мужем и женой. Можете поцеловать невесту.

Джаред притянул к себе Аликс и нежно поцеловал. В его поцелуе таилось обещание. На мгновение он задержал ее в объятиях, и, встретившись глазами, они сказали друг другу больше, чем могли бы выразить словами. Повернувшись, они посмотрели на гостей, заполнивших часовню.

Казалось, вся ненависть и враждебность исчезли как по волшебству, побежденные силой любви. Толпа начала восторженно аплодировать.

Взяв Аликс за руку, Джаред повел ее по проходу к дверям, но когда невеста пошатнулась, наступив на подол длинной юбки, подхватил ее на руки и понес. Публика встретила этот жест одобрительным смехом и бурей рукоплесканий.

Во дворе часовни Джаред опустил Аликс на землю. Ненадолго они остались одни.

– Навеки, – произнес он.

– Да, – шепнула она. – Навеки.