Текст книги "Школа для одаренных «Красный закат»"

Внутренний голос соизволил подать собственно голос, вопросив: «Да правда, что ли?» Ну да, все мы не такие до поры до времени. И все равно неправильно это как-то. Вот если бы я сама, без посторонней помощи… А вообще, ну ее, эту совесть! О какой совести может идти речь, когда чувствительную впадинку у основания шеи вот так страстно и нежно целуют…

Неожиданно Дорн замер. На самом интересном, можно сказать, остановился! Отлепился от моей шеи, пристально посмотрел в глаза, медленно отпустил волосы, вторую руку поднял чуть выше, придерживая меня, отклонившуюся для большего удобства целования шеи, за талию, и нахмурился.

Я ответила ему осоловелым взглядом, но ручонки от его шевелюры убрала. Смущенно поправила упавшие на его лицо черные пряди и опустила взгляд.

– Что-то не так, – заявил маг, отстраняясь. – У тебя эмпатический… вкус другой.

Вскинула голову и уставилась на него уже возмущенно. Вкус ему мой не нравится?! Надо же, какой гурман!

– Ну, знаешь ли… – запыхтела сердито, поправляя расстегнутый ворот платья.

– Что-то определенно не так, – перебил меня Дорн, еще больше нахмурившись. – В прошлый раз оттенки эмоций были другими, более теплыми и не такими агрессивными. Я чувствую постороннее влияние. Какое-то странное, но оно точно есть.

– Да пошел ты! – рявкнула, отвернувшись, чтобы этот привереда не видел пылающие щеки, и спешно застегивая пуговицы на вороте. Когда расстегнуть-то успел?

– Не знаю, кто наградил тебя этой эмоционально раскрепощающей гадостью, но снять я это вполне могу, – пообещал Рэджи, рывком за локоть развернув меня к себе и подняв руку к моему лицу.

– Стой! – выкрикнула, мгновенно отскочив. – Не надо с меня ничего снимать! – И слегка улыбнулась двусмысленности высказывания.

– Объяснишь? – спросил маг, продолжая хмуриться.

Я и сама не сразу поняла, почему так отреагировала. Сначала даже подумала, что это память Велеры расставаться со мной не хочет. Но потом дошло, что подсознание просто быстрее сознания сработало!

Я больше не ощущала чужие воспоминания волнами, заставляющими теряться. Они просто были, не все разом, а будто книга, которая всегда под рукой и в которую в любой момент можно заглянуть, если понадобится. Как шпаргалка, наличие которой придавало уверенности и спокойствия. Уж не знаю, почему так случилось, но теперь память Велеры мне помогала, а не мешала. Может, раньше я просто боялась и боролась с чужими воспоминаниями в своей голове, отчего они и накатывали волнами, прорываясь иногда, выбивая из колеи и откровенно пугая. А теперь, когда не смогла удержать невидимый барьер, произошло нечто вроде вживления. Сознание приняло чужеродный элемент, избавившись от болезненных ощущений, сопровождавших процесс. Словно тело приняло пересаженный орган…

Под влиянием памяти Велеры я избавилась от страхов, сомнений и, чего уж отрицать, блуждающей где-то на грани восприятия мысли, что все происходящее нереально. И вот теперь, отринув стереотипы и комплексы, я наконец-то смогла по-настоящему почувствовать магию! Даже уверенность, что без особого труда управлять ею могу, появилась. И мне это сейчас ой как нужно, просто жизненно необходимо! А он – «могу снять»!

– Не нужно ничего снимать, – повторила уверенно, немного успокоившись.

– Лера, я не выпущу тебя отсюда, пока все не объяснишь, – уведомил меня Дорн. – А будешь упрямиться, мы вообще вернемся в «Красный закат» и уже там будем разбираться.

И сказал он это так уверенно, будто ни на миг не сомневался, что без проблем сможет вернуть меня в школу, наплевав на короля, герцога Марасского и на прочие условности. А ведь действительно может! Теперь я отчетливо чувствовала его силу, какую-то ненормально, неправильно большую силу его магии.

– Возвращаемся? – устав ждать откровений, уточнил Дорн.

А я призадумалась. Сбежать, если честно, очень хотелось, но ведь придется сюда возвращаться. Потому что факт пусть и условной помолвки с Олли еще не отменен. И отменить его получится, только если я докажу, что стала настоящей магианной. Маги, конечно, сильны и все такое, но королевскую власть это никоим образом не умаляет.

Да, дилемма. И откровенничать особого желания нет, но и свободы тоже хочется. А, была не была, один раз живем!

– Я расскажу, – произнесла слегка дрогнувшим голосом.

– Готов выслушать, – не особо радостно отозвался Дорн, будто ничего хорошего от моих откровений не ждал. – Можешь не опасаться, что нас кто-то услышит.

Кивнула, осмотрелась, подошла к кровати и присела на краешек, без труда отогнав образы творящегося здесь некогда распутного безобразия. Хоть одна радость – могу теперь фильтровать воспоминания герцогской дочки.

– Я так понимаю, разговор предстоит неприятный, – понимающе усмехнулся Дорн, приблизившись на пару шагов, но не спеша присаживаться рядом.

Эх, наивный! Вот сейчас как расскажу тебе про свои скитания, так сразу передумаешь понимание изображать.

– Скорее тяжелый… для меня, – ответила на его вопрос. И немного нервно: – Сядь, не стой над душой!

Рэджи послушался, сел в полуметре от меня, повернулся и приготовился слушать.

– Дело было, значит, так… – начала я голосом заправского вруна.

Ну и поведала страшную историю своего пробуждения под деревцем, после чего последовало признание меня Велерой Марасской, только с небольшими изменениями в цвете кожи и волос. Нажаловалась на целителя Орни, который сковал и лишил сознания, а потом коварно наградил памятью вышеозначенной Велеры. Не без содрогания рассказала о том, как, защищаясь от новоиспеченного папочки, обнаружила свою магическую начинку… для всех окружающих, но не для себя. За что меня и сослали в «Красный закат». И на десерт добавила, что от памяти Велеры избавляться пока нельзя, потому что только благодаря ей могу чувствовать магию и даже управлять ею.

Дорн, что примечательно, не перебивал. И никаких эмоций в процессе моей исповеди не проявлял. Он просто слушал и мотал на ус. А когда я закончила словами: «И вот теперь мы здесь», – так же, не меняя позы и выражения лица, задал вопрос, на который я, после всего поведанного-то, ну никак не рассчитывала:

– Ты так и не сказала, кто ты и откуда. Так кто ты, Лера?

– А все остальное тебя не заинтересовало, нет? – немного растерянно и очень обиженно осведомилась я.

Я тут ему душу изливаю, о горестях своих тяжких рассказываю, а он! Хоть бы спросил, как я все это выдержала, или, на худой конец, посочувствовал!

– Не хочешь говорить? – продолжил гнуть свою линию Рэджи.

А вот и не хочу! Хватило реакции Орни на мои вопросы по поводу параллельных миров. Он тогда на меня как на сбрендившую идиотку посмотрел – и сбежал, совсем. А ну как и этот тоже пальцем у виска покрутит и благополучно уйдет в закат? Я, может, и ценнейший кадр, на возрождение магического ассортимента заточенный, но кому с шизофреничками возиться захочется? Скинет на кого-нибудь другого, да хоть бы и на того же магистра Райри, а тот уж больно суров, особенно когда у меня пальцы в морской узел завязывать не получается.

– Так, я не поняла! – начала откровенно наезжать. – Значит, все остальное – это типа в порядке вещей? И только одно жизненно важно – кто же на самом деле такая Лера и откуда она в ваш идиотский мир пришла?!

– В наш мир? – эхом повторил Дорн.

Ой, кажется, лишнего сболтнула… Дальнейшее показало, что не кажется.

– В наш мир, значит, пришла, – пробормотал Дорн. – Сама? Или случайным выбросом затянуло?

– Чего? – совершенно не поняла вопроса я.

– Ты сказала «в ваш идиотский мир», – пояснил он. – И это значит, что ты не считаешь этот мир своим. Ты не местная, совсем не местная.

– И тебя это не удивляет? – насторожилась я.

– Скажем так, я это допускаю, – улыбнулся Дорн. Без издевки, без снисходительности, которую проявляют по отношению к слегка поехавшим крышей людям, просто улыбнулся.

– С чего бы это? – спросила, чуть отодвинувшись.

– Видишь ли, Лера, – улыбаясь все шире, заговорил мужчина, – мой отец уже много лет занимается решением проблемы магического истощения в нашем мире. Я по мере возможностей участвую в его исследованиях, но обучение и некоторые другие дела отнимают много времени. По этой причине я не мог присутствовать при последних его экспериментах, однако мне известно, в каком направлении он работает.

– А можно без вот этой вот всей воды? – попросила я. – Прямо сказать не судьба?

– Похоже, судьба, – уже откровенно рассмеялся Дорн. – Именно судьба!

А может, это ему лечиться пора? Вон как радуется без видимого повода. А без повода у нас кто радуется? Правильно – сумасшедшие. Им палец покажи – описаются от счастья. Вот и Дорн тоже… не писается, конечно, но счастлив, как идиот!

– Не понимаешь? – по-своему понял мой скептический взгляд Рэджи.

– Будь добр, объясни неразумной, – попросила с изрядной долей ехидства.

– Да пожалуйста! – согласился он. – Уже года два отец работает над одной занимательной теорией. А именно – множественность миров. Согласись, глупо думать, что жизнь, в глобальном понимании этого слова, могла зародиться только в одном экземпляре.

Еще как соглашусь. У нас не одна тысяча ученых уже многие десятилетия бьется над вопросом, есть ли жизнь на Марсе. Похоже, папашка Дорна идет впереди планеты всей, в смысле шагает не в ногу с прогрессом, а значительно его опережая. Глядишь, так и электричество вместе с паровым двигателем изобретет. Хотя на что оно им, если магия есть?

– Так вот, – продолжил Дорн. – Не далее как месяц назад отец что-то нащупал. Мне некогда было вникать, что именно он там нашел, но эксперимент по связи с другим миром отец точно провел. И вроде как неуспешно.

– Ну и? – заинтересовалась я.

Кто знает, вдруг гениальный папочка до чего-то стоящего додумается? Вдруг и домой меня вернуть сможет!

– Полагаю, что все же успешно, – огорошил меня Рэджи. – Ты и есть тот самый успех, Лера. Отцу удалось притянуть того самого человека, в котором кроется ключ к возрождению магии!

Все, я злая!

Вскочила, нервно прошлась по комнате, резко повернулась к магу и потребовала:

– Веди!

– Куда? – вопросил он, откинувшись локтями на кровать.

– К отцу своему веди! – рявкнула я. – Пусть он меня домой возвращает! Надоела эта ваша возня!

Дорн сел ровно, нахмурился, мотнул головой и уверенно заявил:

– Не думаю, что это возможно.

– С чего это?! Как вытащил сюда, так пусть и обратно запихивает! – уже откровенно заорала я.

– Видишь ли, Лера, ты упустила один очень важный момент, – успокаивающе заговорил Дорн. – Отец посчитал эксперимент несостоявшимся, то есть контроля не было. Он просто не знает, как вернуть тебя домой.

– Вот пусть сам мне об этом и скажет, – насупилась я. – Пусть в глаза посмотрит и скажет, что у него это случайно получилось! Подумаешь, сломал жизнь человеку. У вас, магов, это, наверное, обычное дело!

– Ты тоже маг, – напомнил мне о неприятном Рэджи.

– Тоже наверняка результат экспериментов твоего папочки, – язвительно заметила я.

– Не думаю, – покачал он головой. – Целью исследования было именно найти изначально одаренных.

– Кругом твой папочка промахнулся, – фыркнула я. – У нас магии и в помине нет. Только разве что в сказках.

– Ты сама призналась, что не чувствовала в себе силу, пока не приняла ментальный слепок личности Велеры, – ответил Дорн. – Видимо, в твоем мире просто не верят в магию, вот и не ощущают ее присутствия. Это уже доказанный факт – если человек не знает о наличии у него дара и нет предпосылок к его раскрытию, он просто не чувствует его.

– То есть домой вы меня не вернете? – сделала я из всего этого неутешительный вывод.

– По крайней мере, не сразу, – уклончиво отозвался Дорн. – Возможно, позже, но обещать не могу.

– Ясно, – понуро прошептала я. – И что теперь?

На душе было мерзко. Им-то хорошо, достали себе нужный компонент для восстановления магии, все счастливы, все довольны. Кроме меня…

– А теперь нам нужно избавиться от внимания целителей, – встав, поведал мне Дорн. – Марасский, как я теперь понимаю, вообще не в курсе происходящего и считает тебя своей дочерью. Это нам на руку. Король уже едва ли может самостоятельно принимать решения, целители обработали его по полной программе. Не удивлюсь, если он скончается «от неизвестной болезни» в ближайшую пару месяцев. Что странно и бессмысленно, ведь на смену ему придет Олли, у которого есть связи среди магов. Из него действительно неплохой правитель выйдет, и потому, несмотря на личную неприязнь, даже я его поддержу.

– Ничего удивительного, – передернула я плечами. – Велера должна была выйти за него замуж, обзавестись наследником и убить. Герцог Марасский стал бы регентом при внуке, а у него с целителями, похоже, все схвачено.

– Мы уходим, – неожиданно заявил Дорн.

– Ну уж нет! – возразила я. – Если твой отец не сможет вернуть меня домой, то мне здесь жить придется. И я хочу жить свободной! А для этого мне нужно доказать всем, что я имею на это право. Вот докажу – тогда и свалим.

– Опасно, – качнул головой Дорн.

– А ты мне на что? – всплеснула я руками. – Я же вижу, насколько ты силен. И сила у тебя, прямо скажем, какая-то аномальная. Вот ты меня и защитишь, если что.

– Видишь? – как-то напрягся маг. – А что именно ты видишь?

И мне как-то сразу припомнился разговор в карете. То, как герцог Марасский высказался о его происхождении, как назвал его, прямо скажем, унизительно – «оно». Будто Дорн и не человек вовсе.

Отступила подальше от местной аномалии и невинно так предложила:

– А давай я ничего не видела?

Дорн улыбнулся, невесело как-то совсем, и сделал ответное предложение:

– А давай ты опишешь, что во мне видишь?

– Прям так важно? – нахмурилась я, каким-то образом почувствовав, что действительно важно. Его это мучает. Да и реакция на слова Марасского была говорящей. За ерунду голову оторвать не грозятся.

– Видишь ли, Лера, я не совсем человек, – как-то неохотно, будто через силу, признался Дорн.

Отступила еще на пару шагов. Кто его знает, что он имеет в виду… Вдруг оборотень какой или еще какая невидаль.

– Боишься? – хмыкнул Рэджи.

– Пока только опасаюсь, – осторожно ответила я. – Ты бы уточнил, что конкретно означает это твое «не человек».

– Не совсем человек, – упрямо поправил Дорн.

– И? – намекнула на продолжение.

И он решился. Я прямо по лицу сразу поняла. Решительное такое стало и слегка злое. Мол, вот сейчас как поведаю все – и только попробуй что-то против сказать!

Я и не сказала, вообще помалкивала, чтобы не спугнуть.

– У меня нет матери, – как-то болезненно начал он. А потом ожесточенно: – Я был рожден с помощью магии. Отец поместил свое семя в созданный им магический кокон, который погрузил в землю, прямо в энергетический поток, пролегающий под его лабораторией. И через девять месяцев достал из кокона меня. Я урод, Лера, неестественное порождение человеческой сути и магии.

У-у-у, как все запущено! А у парня, оказывается, нехилый комплекс по поводу своего происхождения. Лично я из этой истории сделала четыре вывода. Первый: папашка у Дорна все же больной на всю голову. Второй: тот же папашка, как ни крути, – гений, шагнувший далеко за пределы местного прогресса. Третий: Дорн совершенно зря убивается. Дети из пробирки – такие же дети, как и все остальные, не говоря уже о суррогатном материнстве. А в данном случае энергетический поток вполне за суррогатную мамочку сошел. Ну и четвертый: неудивительно, что папашка Дорна свой биологический материал таким образом использовал. Больше-то поместить, видимо, некуда было! Не секрет, что многие гении вообще не знают, как с женщинами обращаться. А в гениальности герцогу Рэджи не откажешь. Хотя сволочь он еще та, если объективно судить.

Ну и последнее, не вывод, а скорее порыв души. Глупый, если честно, но искренний. Сама от себя такого не ожидала. Но…

Шагнула к Дорну, обняла его лицо ладонями, погладила напряженные скулы большими пальцами, притянула к себе и поцеловала. Ласково, вкладывая в прикосновение всю душу, чтобы почувствовал, что никакой он не урод, а самый что ни на есть настоящий! Настоящий мужчина, в которого я, кажется, совсем чуть-чуть влюбилась.

– Ты не урод, ты настоящий, – прошептала, уткнувшись своим лбом в его горячий, напряженный лоб.

И буквально почувствовала, как он расслабляется, кожа разглаживается, а дыхание становится прерывистым. На талию легли уверенные ладони, и меня притянули ближе, прижав к твердому телу.

В дверь постучали…

Руки Дорна заметно напряглись, сжимая мою талию сильнее, будто отпускать не хотел. Но я отстранилась, высвободилась из объятий и смущенно отвернулась.

В дверь опять постучали. А потом послышался неуверенный женский голос:

– Леди Велера… вам бы поторопиться. Нам еще подготовить вас нужно, а времени совсем мало осталось.

И еще один голос, полушепотом:

– Тихо как-то. Обычно слышно там всякое, а сейчас… Может, их там и нет?

– Да там они, – первый голос. – А не слышно потому, что с магом же на этот раз, намагичил, может, чего, чтобы не подслушивали.

– Да наша так стонет и орет, что никакая магия не скроет, – хохотнула вторая тетка.

У меня опять пятки от стыда гореть начали. К Дорну поворачиваться вообще страшно было. И вот что за несправедливость? Удовольствиям предавалась Велера, а стыдно мне! Хотя и я тоже хороша. Сама тут не далее как пару минут назад на мужика вешалась.

– Хм, забавные подробности, – протянул Дорн с усмешкой.

– Не вижу ничего забавного, – пробурчала я. – Стыдно-то как!

– А тебе-то чего стыдиться? Это же не ты такую блестящую репутацию заработала, – резонно заметил Дорн.

Резонно-то резонно, но…

– Заработала, может, и не я, а выходить к ним сейчас мне придется, – вздохнула обреченно, понимая, что это неизбежно.

– Можем уйти, – повторил сделанное ранее предложение маг. – Я прямо отсюда путь открою, и встречаться с этими говоруньями не придется.

– А ты можешь? – Даже смущаться перестала и развернулась к нему.

– Как ты заметила, мои возможности несколько больше, чем у всех остальных магов, – просто ответил Дорн.

Вау! Да мы, кажется, телепортироваться умеем! Или как у них тут это называется? В любом случае весьма полезное умение, на случай если что-то пойдет не так и придется спешно ретироваться.

– Если провалюсь с проверкой, умыкнешь меня, прежде чем Марасский лапу наложит, – решила я.

Ну не то чтобы решила, так, предложила. Но Дорн мое предложение полностью поддержал. Кивнул, улыбнулся и направился к двери, говоря на ходу:

– Я пока не знаю, что они задумали, постараюсь разобраться как можно быстрее. Но и ты сама тоже будь осторожна. Не подпускай к себе слишком близко королевского целителя. Он действительно очень силен, может и подчинить, если расслабишься.

Что-то я уже не так уверена, что хочу что-то кому-то доказывать… Но отступать было уже поздно – Дорн распахнул дверь, от которой тут же отшатнулись те самые служанки из «родительского» дома, которые прибыли вместе с нами ко двору. Повернулся ко мне, улыбнулся и, поправляя растрепанные моими шаловливыми пальчиками волосы, произнес:

– Встретимся позже, дорогая невестушка.

Ответа не предполагалось, и потому маг сразу же покинул спальню, предварительно галантно пропустив служанок. Женщины вели себя так, будто каждый день кавалеров, выходящих из хозяйской спальни, встречают. Похоже, раньше так и было…

– Леди Велера, у нас совсем мало времени, а сделать нужно многое, – тут же заговорила одна из женщин, закрывая за Дорном дверь.

– Что именно? – немного настороженно спросила я.

– Ваша кожа и волосы, – пояснила служанка. – Это в школе этой вашей можно было не особо заботиться о соответствии, а тут… Хозяин велел вернуть вам нормальный вид.

– Это припудрить и волосы покрасить, что ли? – уточнила я.

– И это тоже, – кивнула служанка.

– Ледичка, а может, вы сами, с магией-то? – подала голос вторая, премерзко подобострастно улыбаясь.

– Ты что? – шикнула на нее первая. – Леди Велера не привычная этой проклятой силой управлять. Она вообще леди, а не какая-то там…

– Это да, – вздохнула вторая. – Отравили нашу красавицу черной силой, ироды!

М-да-а-а… Слов у меня просто не было, по крайней мере, цензурных. К памяти Велеры решила пока не обращаться, опасалась все же, что могу контроль потерять. А поведение… Ну что взять с «отравленной магией» леди? Никто и не удивится, что «бедняжка» слегка не в себе и ведет себя не так, как раньше.

– Делайте уже, что надо, – дала отмашку теткам.

И завертелось. Одна принялась разбирать сундук с вещами, вторая бросилась в гостиную и приволокла оттуда какую-то сумку, из которой вывалила кучу различных баночек-скляночек прямо на кровать. Вообще эти женщины вели себя в моем присутствии довольно раскованно, из чего я сделала вывод, что они больше, чем просто служанки. Скорее доверенные прислужницы. Кому именно доверенные – мне или герцогу Марасскому, уже другой вопрос. Одно было очевидно: они в курсе похождений Велеры, в отличие от герцога, судя по его отношению к дочери. Так что не удивлюсь, если эти ушлые тетки на два фронта работают, успешно совмещая. Хотя совсем уж не в курсе герцог Марасский не может быть, все же славу себе громкую Велера заработала. Папаша, скорее всего, просто закрывал глаза на шалости дочурки, пока они не мешали его планам.

– Какая красота! – воскликнула из гостиной та женщина, которая меня «ледичкой» окрестила.

И мы со второй служанкой одновременно устремились на ее голос. Женское любопытство – оно такое, синхронное. Восхищалась она конечно же платьем, которое мне Мисси сотворила. Да, наряд был прекрасен, но желания облачаться в него не было совершенно. Вот если бы в школе, на каком-нибудь маскараде, тогда я бы с удовольствием. Красоваться же в таком прекрасном творении магии преображения перед Олли, Марасским и кучкой их прихлебателей не хотелось абсолютно. Но… Назвалась Велерой – полезай в платье…

Отказавшись от помощи, я быстро самостоятельно приняла ванну, а потом отдала себя на растерзание знающим свое дело теткам. Было, конечно, желание взбрыкнуть и отказаться от смены образа под Велеру, но по здравом размышлении я решила, что лучше не дразнить бешеную собаку, в смысле не злить лишний раз папочку.

И вот итог: стою перед зеркалом и выругаться хочется. Платье, безусловно, красивое, этого не отнимешь. И очень мне идет. Вернее, пошло бы, не будь мои волосы измазаны в какой-то гадости, сделавшей их прямыми и черными, а кожа – отбелена в болезненную, с голубоватым оттенком, бледность. Оно и неудивительно, Мисси-то под блондинку с загаром наряд подгоняла, а не под эту вот бледную немочь с угольными лоснящимися волосенками. Ну не идут мне темные волосы, совсем не идут! А в сочетании с бледной кожей я вообще на анорексичку похожа стала. Щеки кажутся впалыми, ключицы неестественно выпирают, глаза будто ввалились – ужас, одним словом.

– Вы прекрасны! – в противовес моим умозаключениям заявили служанки в унисон.

– Благородная бледность всегда вам так шла, – умиленно протянула одна.

– И, будем откровенны, эти волнистые пшеничные локоны к лицу разве что какой-нибудь пастушке, – припечатала вторая. – То ли дело элегантные прямые черные пряди.

– Угу, – угрюмо буркнула я. – Красавица – хоть в гроб клади.

– Ах, ну что же вы так, ледичка! – всплеснула руками та из женщин, которая была более склонна к проявлению эмоций.

– Сейчас губки подкрасим, немного румян, бровки выделим, и взора не оторвать будет, – успокоила меня другая, более суровая.

Ну и подкрасили-выделили. И да, теперь в гроб мне впору ложиться, разве только чтобы отдохнуть перед ночной охотой… Потому что вот именно так у нас в кинематографе принято изображать вампирш!

– Время! – засуетились кудесницы.

Меня обрызгали духами с резким пряным ароматом и отступили на пару шагов. Непривычная к такому агрессивному парфюму, я пару раз чихнула, мотнула головой, отгоняя неожиданно появившийся в голове легкий дурман, еще раз посмотрела на себя в зеркало и… Ну хороша же! И вообще, все просто замечательно!

Уже выходя из спальни в гостиную, где меня ждал герцог Марасский, почувствовала, что творится что-то неладное. Слишком уж настроение у меня хорошее после опрыскивания духами. Вот же…

К тому моменту когда «отец» положил мою руку на свой локоть и повел прочь из комнат, дурман в голове почти исчез. Остался только легкий туман, который и вовсе развеивался, если дышать ртом и не чувствовать одуряющего аромата духов. Ну что ж, значит, буду дышать ртом. В конце концов, это даже привлекательным считается – слегка приоткрытые, манящие девичьи губки.

Мысленно усмехнулась, вспомнив, как обычно папа (который настоящий, а не герцог) отзывается о вот таких, изображающих трепетную страстность девицах с приоткрытыми клювиками. Он их полоротыми называет!

* * *

Когда Марасский подвел меня к широким двустворчатым дверям, нас уже ждали. Ожидающих было двое, и оба они оказались моими потенциальными женихами. Вот какая я завидная невеста! А ассортимент-то какой! Тут тебе и наследный принц, и сильнейший маг. Шейха какого-нибудь только и не хватает, который от любви ко мне распрекрасной отказался бы от целого гарема красоток.

Герцог Марасский раскланялся с его высочеством Олиандром, проигнорировал Дорна и… отступил на пару шагов, оставив меня стоять рядом с Олли.

– Рад новой встрече, моя прекрасная леди Велера, – промурлыкал неотразимый блондинистый принц.

Я покосилась на Дорна. Получила в ответ залихватскую улыбку и успокоилась.

Двери распахнулись, и я уже собралась шагнуть вперед, но не тут-то было. Олиандр схватил мою правую руку, водрузил ее на свой локоть и кивнул разряженному дядечке, который и распахнул перед нами дверь.

Дядечка, распорядитель, видимо, или церемониймейстер, слегка поклонился принцу и развернулся к залу. И тут слева от меня встал Дорн, положив вторую мою руку на свой локоть, после чего украдкой сделал пасс в сторону распорядителя.

Олли резко повернул голову к Рэджи и зашипел:

– Ты что творишь?

Дорн же только усмехнулся в ответ. А в следующее мгновение по окружающему пространству разнесся зычный голос, оповестивший:

– Младший герцог Рэджи, их высочество наследный принц Олиандр Омройский и их невеста герцогиня Велера Марасская!

У меня щека дернулась. В зале же, где присутствовало человек пятьдесят (ничего ж себе ужин в узком кругу! Не многовато ли у короля приближенных развелось?), вообще полная тишина установилась. И все бы было нормально, если бы распорядитель в самом начале представления не упомянул Дорна. А теперь выходило, будто я их общая невеста!

Присутствующие, видимо, восприняли своеобразную подачу точно так же, как и я. И по залу начали распространяться шепотки.

– Рэджи, – прошипел Олли, – я тебя убью.

– Попробуй, – так же шепотом ответил Дорн с усмешкой.

– Ты чем думал? – продолжил возмущаться принц. – Это же унизительно для нее. Ты оскорбил леди!

– Магианна Велера, вы оскорблены? – подчеркнуто обратившись ко мне как к магу, а не как к леди, поинтересовался Дорн.

– Слегка в шоке, – честно призналась я.

– То ли еще будет, – пообещал мне Дорн. И принцу: – Пошли уже, всем не терпится нашу невесту рассмотреть.

Я, если честно, не понимала замысла Дорна. Зачем он дразнит гусей? По-другому эту его выходку воспринять было сложно. Он откровенно нарывался.

В чем его задумка, я поняла быстро. Как только мы вошли в зал, к нам устремился пожилой мужчина в белой с голубой оторочкой мантии. Целитель.

– Герцог Рэджи, на пару слов, – не здороваясь, угрюмо проговорил он.

Дорн действительно нарывался! Открыто, нагло и бесстрашно… чтобы отвлечь на себя внимание главного врага на этом приеме. Занятый им королевский целитель не сможет сразу же добраться до меня!

И я бы даже поаплодировала его замыслу, если бы не одно «но». Дорн, что называется, вызвал огонь на себя! А он сам признал, что королевский целитель очень силен. Что, если этот премилый на вид дядечка в белом навредит ему?!

Рука, оставшаяся без поддержки локтя мага, которого отвел в сторонку целитель, сжалась в кулак. Вторая нервно сжалась на локте Олиандра.

– Успокойся, – шепнул принц.

– Я спокойна, – скалясь, как бездарная актриса, процедила в ответ.

– Я не совсем понимаю, что происходит, – прошептал он, ведя меня через зал к небольшому возвышению, где стоял отдельный стол, за которым на высоком кресле с претензией на трон восседал пожилой седовласый мужчина очень болезненного вида. Красующийся у него на голове широкий золотой обруч всего с одним, но внушительным черным алмазом в центре недвусмысленно намекал на то, что это и есть король.

Где-то позади объявили герцога Марасского. Его появление толпа восприняла более оживленно, чем принца и младшего герцога Рэджи с «их» невестой. Было очевидно, что Марасский у придворных в фаворе.

Я промолчала, мысленно готовясь к встрече с целым королем. Как бы то ни было, что бы я ни пережила за последние дни, но знакомство с настоящим королем – это событие для современной девушки, согласитесь! Быть может, не такое масштабное, как сам факт импортирования в другой мир и осознание, что магия таки существует, но тоже весьма впечатляющее!

– Велера! – на полпути к королю шикнул Олли.

Искоса взглянула на него.

– Что происходит? – не унимался принц. – Зачем Дорн нарывается? Что вы задумали?

И ведь действительно же ничего не понимает! И переживает. Но, что делает ему честь, каким-то образом почувствовал, что что-то неладно. И план Дорна просек. Пожалуй, мой маг прав, из Олли получится неплохой правитель. Хотя жених из него так себе вышел… Но нельзя же быть идеальным во всем, правильно?

– У Дорна спроси, может, и объяснит, – шепнула в ответ.

Сама я откровенничать не решилась. Кто их знает, этих власть имущих, вдруг только хуже сделаю, если все разболтаю.

– И оставить тебя одну? – хмыкнул Олиандр. – Дорн откровенно нарвался. Отвлек на себя целителя Каллорси и не задумываясь оставил тебя со мной. Значит, честь присматривать за тобой он предоставил мне.

Я только сейчас осознала, что мы, как-то сами того не замечая, перешли на «ты». Но отторжения это не вызвало. Принц вдруг предстал передо мной с совершенно другой стороны. Он улыбался, внешне выглядел раскованным и величественным, как и полагается наследному принцу, но я-то рукой чувствовала, как он напряжен. Вот уж кто умел играть на публику, в отличие от меня, уже пару раз споткнувшейся на подходе к королевскому столу.

Наконец мы подошли. Олли слегка поклонился, а я… А мне пришлось раскрыть ту самую книгу, которая вроде и помогает, но кто ее знает, как дальше себя поведет. К воспоминаниям Велеры я обратилась, в общем. Тут же стало немного легче и спокойнее, нервозность отошла на второй план. Появилось желание быть неотразимой, нравиться всем сразу и по отдельности тоже. Ну и нужные навыки вспомнились.