Текст книги "Миры Амбрэ"

Я оглянулась на кровать, где оставила кулон. Ну конечно, рисунок на нем тоже напоминал линии родимого пятна. Я схватила подвеску и поднесла к отметке. Точно. Только на кулоне стоял еще один знак, и теперь всё стало понятно. Знак справа оказался буквой «Ь», первой буквой моего имени. А знак слева копировал родимое пятно. Это был мой кулон. Вот только почему он мерцал, когда я брала его в руки, и откуда он оказался у Мардж? Хотя чему я удивляюсь, она всегда присваивала то, что ей не принадлежало. Может, это одна из немногих вещей, что была со мной, когда меня нашли.

Внизу заскулила входная дверь. Раздалось тяжелое шарканье обуви по полу. Мардж. Скорее, чтобы она не обнаружила меня здесь, я схватила одежду и открыла окно, впуская ледяной ветер. Перекинув ногу через подоконник, вылезла на скользкий козырек. Дождь закончился. Теперь с неба хлопьями сыпал снег. Он таял, даже не долетая до земли.

По правой стороне от козырька вниз ползла трухлявая шпалера, по которой, наверное, давным-давно вилась садовая роза. Теперь внизу серела безжизненная почва, присыпания листвой. Надеясь, что деревянные планки выдержат мой вес, я ступила на первую и, стараясь не дышать, поползла вниз. Гнилые планки издали хруст, нога соскользнула, разбивая следующую, за ней моментально сломались остальные. В попытке смягчить падение я цеплялась руками, но всё же упала прямо на спину, так неудачно, что у меня перемкнуло дыхание.

Ладони саднило от собранного урожая заноз. Я не двигаясь лежала на мокрой земле и смотрела в пропасть ночного неба. Холод опять пробирал до костей, но сил встать просто оставалось. Я тяжело вздохнула, желая выдохнуть горечь, стоявшую во рту. По щекам текли слезы, с которыми я не хотела соглашаться. Всё непременно будет хорошо, просто нужно пережить этот день. Завтра снова взойдет солнце… А сейчас с неба сыпались крошечные снежинки, сверкающие подобно серебристой пыли в свете уличной лампы. Заключенная в кокон из паутины, словно умирающий светлячок, она источала едва заметный свет.

На меня легла тень. Он опустился на колени у моего лица и прижался губами ко лбу, давая почувствовать жар ладоней на щеках. Илай стер слезы.

– Не верь всему, что ты видишь, – шепотом произнес он. – Порой это единственный способ остаться зрячим в мире, в котором мы существуем.

Я закрыла глаза и начала вставать. Наши взгляды на мгновение пересеклись, и он застыл на месте, потому что я не успела спрятать свои воспоминания. Они пульсировали свежей ссадиной.

– Лила, – покачал он головой, – всё не так…

Волосы Илая падали на глаза. На них сверкал снег, чистый и прекрасный, как и его любовь. И такой же ненастоящий, он сразу же таял, стекая по лицу, словно слезы. Оттого, как восхитителен он был, мне хотелось бежать куда глядят глаза, лишь бы не смотреть на него. Оказалось, что ничего так не ранит, как осколки собственного счастья.

Учащенный пульс громко стучал в ушах. Илай нежно взял меня за руку и потянул на себя. Мы оказались лицом к лицу. Сердце выпрыгивало из груди, но я едва слышала его стук, пока меня затягивало в водоворот его взгляда. Я снова попала в ловушку.

– Я всё тебе объясню, – сказал Илай.

– Разве я просила? – спокойно произнесла я, очнувшись, и резко отвернулась.

Уцепившись взглядом за тропинку, лишь бы не смотреть на него, я двинулась в сторону дома мисс Хоггинс. Ближайший путь к нему шел через пролесок.

– Ты еще восхитительней когда ревнуешь.

Илай предстал передо мной.

– Мне нужно побыть одной. Пожалуйста, – проговорила я, едва сдерживаясь. Едва дыша.

Холодность в произношении стоила катастрофических усилий. Слезы уже щекотали нос. Я чувствовала, что буквально захлебываюсь от переполняющего гнева, а он, как специально, провоцировал и рассматривал меня в пижамных шортах, расписанных дурацкими зайцами с мерзкими розовыми ушами, и улыбался так, словно ему подали порцию его любимого мороженого.

– Если бы ты знала, как тебе идет эта пижама.

– Илай! – я предостерегающе произнесла его имя, слыша себя со стороны, словно через толстую стену.

– Лила… – мягко сказал Илай. Он, нежно касаясь, провел тыльной стороной ладони по щеке. Время замедлилось, и казалось, только бешеный стук сердца остался вне его власти. Что-то звонко щелкнуло, как будто звук спущенного курка, а за ним последовала вспышка света. Между нами в землю вошла голубая нитка молнии – копьем, состоящим из ледяного гнева. Илай застыл, точно не ожидая ничего подобного, а я бросилась бежать.

– Ты хочешь меня убить? – крикнул он вслед.

Илай двигался быстрее, чем я, гораздо быстрее. Когда он внезапно возник передо мной, я громко врезалась в него, застонав от неожиданности, схватившись за руку.

– Что ты творишь?! – крикнула я в ужасе.

Уголки его губ приподнялись в легкой ухмылке, он обрушил на меня жадный взгляд, в глазах вспыхнул тот самый огонь. Прорычав, Илай смахнул потемневшие от талого снега волосы назад и врезался в меня, зажимая в руках. Он двигался словно молния, минуту назад пронзившая землю у его ног. Одна ладонь Илая была на моей спине, а другая – легла на шею, притягивая меня сильнее, так что я не могла пошевелиться. Перед тем, как я успела что-либо осознать, он прижал меня со всей силы к сосне и раскрыл мой рот своим. По телу побежало электричество.

Я попыталась вырваться, но он сильнее вцепился губами, его язык двигался внутри меня резко, с ошеломительной страстью, опьяняя мозг. Из его груди доносились возбуждающие хриплые звуки, от которых я закипела и мои колени обмякли. Илай подхватил мою ногу рукой, бесстыдно запуская пальцы под шорты, и прижал меня своими бедрами. Его губы напористо скользили по шее, я, откинув назад голову, промычала нечто невнятное. Волосы темным водопадом заструились на плечи. Мои тонкие пальцы пробрались к нему под майку и уперлись в грудь, то ли отталкивая, то ли притягивая. Его тело стало твердым и горячим, как раскаленные камни. Запах Илая, от которого подкашивались колени, усилился. Глубоко вдыхая его, я поняла, что в который раз уплываю и не знаю, как остановиться, не хочу.

– Люблю тебя! Так сильно, что проглотил бы целиком! – сбивчиво прохрипел он. Его дыхание напоминало шторм.

Я не выдержала и посмотрела в его наглые глаза. Нельзя ведь так правдоподобно врать!

– Уходи, – оттолкнула я его.

Он остался стоять где был, прожигая меня самодовольным взглядом.

– Неужели так сложно уважать мой выбор?!

– Какой выбор?! – Илай прислонился ко мне лбом. – Оставить меня, даже не выслушав? Не дав мне объясниться?!

– Боже, – прорычала я, отворачиваясь в сторону, – да о чем ты говоришь?! Я видела, как ты целовал ее! И это твое право, твоя свобода выбора, и я изо всех сил стараюсь принять его, стараюсь уважать несмотря ни на что. Но, пожалуйста, всё, что я прошу взамен, – уважать меня! Мне нужна правда!!! Я ее заслуживаю!

– Как никто другой, и вот тебе правда, – сказал Илай, взяв меня за плечи, – Я не знал, что это Марина! Я был уверен, что передо мной ты, – Илай облокотился о дерево. – Марина – гролл. И не простой гролл, а очень могущественный. Она дочь Ареса Ольтура.

Снова эта фамилия, и то, сколько смысла вкладывалось только в ее произношение, меня бесило.

– Мне всё равно, кто она!

– Гроллы – перевозчики душ из мира живых в мир мертвых – нижний Амбре. Наша работа отчасти схожа, только туаты прикреплены к месту, за которым следят, а гроллы – к людям. Они чувствуют, когда их подопечный должен умереть, и приходят за его душой. Как коллекторы, понимаешь?

– Очень смутно. То, чего я не понимаю – каким образом это связано с тем, что ты бросился ее целовать?!

– Гроллы могут вызывать галлюцинации и разного рода видения, а Марина проделывает подобные фокусы так же легко, как дышит. Я видел тебя, целовал тебя. Ведь именно ты ждала меня в библиотеке, и я вернулся к тебе. И только когда Джаред закричал на меня, я понял! – он выдохнул, – Только ты уже ушла.

Я молча слушала его, не зная, верить ли его словам. А верить хотелось неимоверно.

– И она вот так просто может прикинуться кем угодно?

– И да, и нет. Я могу блокировать ее, если знаю, кто передо мной; но я не был готов, да и прежде Марина так не поступала. По крайней мере, со мной. В Амбре подобное приравнивается к тяжелому преступлению – на уровне преднамеренного убийства здесь, в человеческом мире. И что даже важнее, внедрение их очень истощает.

– Ее это не остановило.

Илай пожал плечами.

– Я сожалею, что ничего тебе не рассказал о гроллах и о Марине в частности. Это самые большие лжецы, или манипуляторы, которые существуют. Их такими создала сама природа.

– Она же неспроста бросилась на тебя? Что между вами?

– Ничего. Ее словам верить нельзя. Это аксиома – ни при каких обстоятельствах не доверяй гроллам.

Он смотрел на меня и заулыбался.

– Что забавного?

– Ураган, гром, ливень и снег… Ах, да еще и молния, которой ты хотела убить меня. Еще одно бесценное подтверждение тому, как сильно ты меня любишь.

Он крепко обнял меня и как-то по-детски уткнулся носом в шею.

– Так же, как и я тебя, – прошептал он.

Глава двенадцатая
Расплата

Сегодня в школе все оживленно переговаривались о том, кто займет место Яна в команде. К нашему приходу ажиотаж вокруг перестановки достиг апогея, некоторые даже делали ставки, гадая, кому достанется теплое место ресивера. Я всегда была далека от брутальных мужских игр и по этой причине не интересовалась тем, что происходило на поле. Однако, по всей видимости, на скамье запасных не нашлось по-настоящему сильного игрока, способного заменить Яна.

Мы с Илаем шли по школьному коридору, обсуждая мою сегодняшнюю тренировку. Илай подходил к этому вопросу очень ответственно, и помогая мне, выкладывал все силы и душу. Я очень радовалась, что сегодня никому до нас не было дела.

Подростки кучковались группами по интересам, впереди стояли высокие мускулистые ребята из футбольной команды «Альтер брейвс». Они всегда держались обособленно, за исключением моментов, когда к ним присоединились девочки. Филл увлеченно и громко спорил о чем-то с задним бегущим.

– Заткнись, Джейк! – раздраженно крикнул он. – Я лучше знаю, что нужно команде!

Его взгляд зацепился за меня и вспыхнул. Джейк продолжал ему что-то доказывать, но Филл его уже не слушал. Он уверенно двинулся в нашу сторону.

– Твердолобый тип, – помычала я.

– Мне не нравится это говорить, но он серьезно запал на тебя.

Филл широко улыбался, приблизившись к нам.

– Привет Лила, – поздоровался он со мной, показательно проигнорировав Илая.

– Здравствуй Филл, – холодно ответила я.

– Придешь сегодня на игру?!

– А ты? – спросил Илай угрожающим тоном. Филл приподнял бровь.

– Что?! – сморщился Филл.

– Если не перестанешь притираться к моей девушке, я обещаю тебе, что ты не дойдешь до поля.

Филл громко засмеялся и затем скривился:

– Ты шутник!

– Верно, и ты даже не представляешь, какой, – на лице Илая появилась ухмылка.

– Тебе точно не стоит там появляться, если, конечно, не хочешь опозориться. Или, может, ты решил попробовать свои силы?

– Хмм, звучит заманчиво, – усмехнулся Илай, прищурив зеленые глаза.

– Хей, парни! – громко крикнул Филл, захлопав в ладоши, привлекая всеобщее внимание. – Алфхилд официально бросил мне вызов на поле. Хочу, чтобы все это слышали, – Филл ликовал, пребывая в полной уверенности, что на поле ему нет равных. – Теперь ты не отвертишься! Твой позор увидят все.

– До встречи на поле! – ухмыльнулся Илай.

Филл кивнул и, подмигнув мне, присоединился к команде в приятном возбуждении.

– Что ты задумал? – спросила я, когда мы заходили в класс.

– Всего лишь от души повеселиться!

Я подняла брови, мне оставалось только догадываться о его намерениях и надеяться, что при этом, по крайней мере, никто не пострадает.

– Филл замахнулся на самое дорогое, что у меня есть. Теперь я сделаю то же самое с ним.

Яркое полуденное солнце слепило глаза. Я поставила руки козырьком, пыталась укрыться от ослепляющего света и всматривалась вперед. Игроки собрались на зеленом поле в ожидании начала. Сегодня никто не надевал форму и амуницию, игра, скорее, напоминала внеплановые сборы. День выдался жарким, так что многие ребята были в шортах, некоторые даже без маек. Зрелище было эффектное, загорелые оголенные тела самых завидных парней в школе привлекли на стадион всех девчонок. На дальних рядах я даже заметила стайку ботанов, стеснительно толкущихся рядом друг с другом. Для меня это объяснялось сверхпросто: какой бы ни был человек, но когда дело доходит до основных инстинктов – таких, как воспроизведение рода и выживание, – остальные задачи отступают назад. Закон природы. И именно поэтому мы до сих пор заселяем планету.

Илай решил попробовать свои силы в команде. Я хорошо понимала его: мы останемся здесь, как минимум, до окончания школы, а если потребуют внешние факторы – то и дольше. Илаю было бы неплохо заняться чем-то еще, кроме профессиональных тренировок, отвлечься. Хотя к футболу как к игре я относилась нейтрально, думаю, для него это будет идеальный вариант. Илай упоминал, что одно время был в сборной. Подобное увлечение, а именно так в Амбре и рассматривают подобные игры, не поднимается на такой высокий пьедестал, как здесь – первоочередные задачи и приоритеты совсем другие. Илай говорил, что основные игры в Амбре связаны именно с силами и направлены на их развитие и совершенствование, но так как туаты и люди живут бок о бок, наши культуры необратимо смешиваются.

Теплый ветерок играл в моих волосах, развевая их в разные стороны. Время от времени, когда его порывы становились сильнее, я прикрывала глаза, вдыхая свежесть, которую он приносил с заснеженных горных вершин. Илай всё еще сидел рядом со мной, поглаживая пальцем мою ладонь, хотя остальные игроки собрались в центре поля. Я бросила на него мимолетный взгляд и, зацепившись за четкие, где-то даже угловатые черты лица, залюбовалась каждой линией. На щеках едва заметно пробивалась темная щетина, что делала его еще более мужественным. Он, нахмурив густые, почти черные брови, задумчиво смотрел вдаль, серьезный и сосредоточенный. Вряд ли он думал об игре, с его скоростью, силой и ловкостью он мог один заменить Филла со всей его командой. Моим самым большим опасением оставалось – чтобы их не заменили по причине травм и увечий. Илай вынырнул из раздумий:

– Ты заметила, что твои глаза стали меняться?

Я сдвинула брови, не понимая, о чем он говорит.

– Для туата восемнадцатилетие – как период полового созревания в человеческом понятии. В это время мы получаем полный доступ к своей силе, формируемся окончательно внешне и внутренне. Я даже и не думал, что ты можешь быть еще прекрасней.

Яркие глаза в обрамлении черных как смоль ресниц притягивали меня, словно магнитом, не давая оторваться; онемевший язык отказывался двигаться. Илай прикрыл глаза, приближаясь к моим губам, и я уже чувствовала его горячее дыхание, когда послышался быстро приближающийся свистящий звук и громкий хлопок прямо над ухом. Я вздрогнула и открыла глаза. В правой руке, прямо перед своим лицом, Илай держал мяч. С поля доносились звуки негодования и смех. Мнения о поступке Филла кардинально разделялись. Кто-то из игроков засвистел в знак уважения к ловкости Илая.

– Ну ты и жопа! – возмутился на Филла Чед – примыкающий линейный из команды. – Он даже не смотрел в твою сторону, а ты зафинделил!

– Заткнись, Чед! – рявкнул на него Филл, разозленный тем, что план не удался.

– Ты мог попасть в Лилу! – произнес Илай ледяным голосом.

– Я никогда не промахиваюсь! – с бравадой проговорил Филл.

– Ты не против, если я отвлекусь? – прошептал он мне.

– Нет, конечно, иди, – я торопливо провела пальцами по его волосам и улыбнулась.

– Может, вернешь мяч? – крикнул Филл.

Лицо Илая приобрело жесткое выражение.

– Ты готов его поймать? – спросил серьезно Илай, на что Филл вызывающе и чересчур наигранно засмеялся.

Илай неспешно занес руку назад, под кожей заиграли бицепсы. Народ в ожидании замер, девочки на скамейках затаили дыхание, и даже я перестала дышать.

Илай ухмыльнулся и выпрямил руку. Раздался громкий свист, мяч с молниеносной скоростью полетел в Филла, ожидавшего принять удар, и врезался в него с огромной силой. Он пролетел вместе с ним несколько метров и, согнувшись пополам на траве, судорожно пытался втянуть воздух. Илай попал ему в солнечное сплетение. Теперь удивленные крики доносились отовсюду. Да, уверена, он им устроит зрелище. Филл с трудом выпрямился и сплюнул на траву, мяч он все-таки поймал.

Илай снял с себя майку, вызвав за моей спиной дикие восторженные вопли, и легкой трусцой побежал вниз. Когда он двигался, на рельефной спине прорисовывался каждый мускул. Он сошел на поле и остановился рядом с Филлом. Между ними состоялся короткий и, судя по выражению лиц, не самый приятный диалог, а затем все разделились на две команды. Илай и Чед оказались в числе противников Филла. Сверкающая монета полетела вверх и закружилась в густом от накала страстей воздухе, определяя позиции.

Игроки расформировались и сжались в готовности к старту. На поле стояла звенящая тишина, всего секунду, но даже она тянулась бесконечно. Филл показал Илаю средний палец.

– Можешь начать тренироваться со своим пальцем, перед тем как я поимею тебя по полной, – ответил ему Илай, указав на мяч, и все взорвались смехом. На лице Илая сияла самоуверенная, наглая улыбка.

Раздался сигнал, моментально превратив две команды в месиво из тел, врезающихся друг в друга. Игра началась. Я нервно покусывала нижнюю губу, не сводя глаз с игроков. Киккер сильным ударом отправил мяч далеко на половину поля соперников. Возвращающий поймал его и быстро понес в противоположную сторону. Другие расталкивали игроков могучими телами, пытаясь поставить заслон.

Футболисты из команды Филла бросились на возвращающего. Крепкий чернокожий парень сбил его с ног толчком в корпус, но игроку в последнюю секунду перед падением удалось отбросить мяч, и он полетел к Илаю, который побежал к нему, двигаясь неимоверно быстро, ловко уклоняясь от противников, буквально подныривая под них. Его лицо светилось от возбуждения и восторга, игра доставляла ему колоссальное удовольствие.

В кувырке, избежав столкновения с Джейком, Илай резко выпрямился и эффектно подпрыгнул за мячом, пролетавшим высоко над их головами. Я, глубоко вдохнув, привстала с лавочки. Всё было как в замедленном кадре – пять здоровенных игроков стремительно приближались к нему с разных сторон. В момент прыжка, когда он крепко схватил мяч, под ним столкнулись четыре футболиста, один из них – Филл – пытался его сбить.

Илай в полете оттолкнулся от плеча Филла, жестко прошелся своими кроссовками сорок шестого размера по его носу и виртуозно приземлился на траву. Трибуны взорвались криками, но Илай был слишком увлечен происходящим, чтобы это заметить. Филл вытер кровь из разбитого носа и с криком бросился на Илая, собираясь толкнуть его в спину – в ход пошли запрещенные приемы. За ними сзади неслась стая возбужденных парней; я поняла, что игра настолько поглотила их, что они были как под наркотиком, утопая в адреналине.

В последнюю секунду, как только руки Филла коснулись спины Илая, тот резко присел, сгруппировавшись внизу. Филл, споткнувшись, перелетел через него и упал на траву Илай молниеносно перекатился в сторону, а вся преследующая толпа невольно обрушилась на Филла, который только встал на колени. Илай торжествующе засмеялся, полный искренней радости, и, подняв руки высоко вверх, послал Чеду, находящемуся в зоне соперника, крученый мяч.

Первый блистательный тачдаун! Стадион вновь заликовал. Я вместе со всеми прыгала от радости.

– Ураааа!!! – кричала я громче всех, удивляясь себе. Мне никогда не нравился футбол… пока в команде не появился новый игрок. Даже тренер аплодировал Илаю. Игроки его команды бросились друг на друга с радостными криками и грубыми мужскими объятиями. Илай моментально становился своим везде и независимо от обстоятельств. Его сумасшедшая харизма опьяняла людей.

Команда Илая быстро поняла, что с ним имеет огромное преимущество, и отдала ему функцию квотербека. Их движения и тактика были синхронизированы и отлажены, словно они были одним целым. Я так и не села на лавочку, прыгая от возбуждения и радостно выкрикивая при каждом следующем тачдауне. Их команда выигрывала с сокрушительным счетом. Тренер, не скрывая радости, теребил козырек своей белой кепки и переговаривался с директором школы. Между ними завязалась перепалка.

Игра приближалась к логическому завершению. Стало очевидным, что Филл проиграл. Поймав очередной мяч, Илай стремительно понесся по полю, ловко уходя от соперников. В нескольких метрах от Илая возник покрасневший Филл.

Оскалив зубы и быстро набирая скорость, он настигал. Расстояние между ними стремительно уменьшалось, и Филл с рыком набросился на Илая. Их тела столкнулись на скорости, кто-то издал протяжный болезненный звук – и Филл повалился на землю, согнувшись пополам и схватившись руками между ног. Он, постанывая, катался из стороны в сторону, выпучив глаза, как если бы неведомая сила сжимала его изнутри.

Джейк, Чед и другие игроки собрались вокруг него.

– Мои яйца, – хрипло простонал Филл, корчась от боли.

Илай небрежно усмехнулся.

– При твоей неразборчивости удивительно, что они вообще еще болтаются на месте.

– Ты!.. – прорычал Филл и дернулся в сторону Илая.

В этот момент к ним приблизился тренер, мистер Хендрексон. Филл, сморщившись, поднялся на ноги, словно горбун. Хендрексон похлопал Илая по плечу.

– Красивая игра, Алфхилд! Я такого давно не видел! Где ты играл раньше?

– «Амбре игле».

– Хмм, – напряг лоб тренер – никогда не слышал о них.

– Это было в другой стране.

Хендрексон кивнул, обозначая, что это не имеет значения.

– Я предлагаю тебе позицию квотербека в команде.

Толпа взорвалась разнокалиберными звуками. Были слышны уханье, радостные возгласы и крики недовольства.

Филл трясся от злости.

– Что всё это значит?! – произнес он.

– Это значит, что ты переходишь на позицию Яна, а Илай становится на твое место, – резко ответил тренер.

В разговор вмешалась директор школы.

– Мистер Хендрексон, при всем уважении, мы с вами только что обсудили это…

– Да, обсужили, и я вижу, что вы, миссис Андерсон, ничего не поняли из того, что я сказал. Мне безразлично, кто папа у этого парня, лично меня это не касается, как и вас не должно касаться то, что происходит в моей команде, – тренер говорил с тягучим акцентом, властно, грубо и напористо; наверное, это была его профессиональная привычка – ведь как еще можно совладать с толпой подростков?

– Спасибо за предложение, мистер Хендрексон, но у меня другие планы, – отозвался Илай.

– Если передумаешь, добро пожаловать, – тренер пожал ему руку.

Илай направился в мою сторону. План его был прост и извращен одновременно. Филл был унижен и оскорблен, свергнут с пьедестала тем, кому это место даже не было нужно. Перед тем как уйти, Илай повернулся к Филлу и холодно проговорил:

– Я вежливо предупреждаю тебя в последний раз… В следующий раз я сожгу твой мир в пепел.

Филл, сморщившись, проглотил его слова. Похоже, до него наконец-таки дошло, что Илай действительно может осуществить то, о чем говорит.

Солнечные лучи запутались в изумрудной листве высоких деревьев. Густые словно сливки, облака спешно плыли по небу, оставляя на земле еле заметные тени. Илай, провожаемый взглядами всего стадиона, приближался ко мне в легком беге. Его голый торс всё еще блестел и переливался от пота, темная мокрая челка, немного взъерошившись, свисала набок. Он подскочил ко мне, словно ураган, схватил за талию и приподнял над землей, отпечатав на губах очень горячий поцелуй. Жар его дыхания ворвался внутрь, заставляя сердце радостно танцевать.

– Это было эффектно, – прошептала я ему на ухо, когда он опустил меня на землю.

Илай неудовлетворенно вздохнул и, развернувшись, полоснул по Филлу мимолетным взглядом. Тот странной походкой, словно наложил полные штаны, удалялся с поля.