Текст книги "На Дальнем Западе"

Слова Красного Облака были заглушены ружейным залпом, раздавшимся со стороны фургонов и слившимся с боевым кличем чэйэнов.

X
Копи Могаллон

Дикое, но удивительно живописное зрелище представляли собою краснокожие, мчавшиеся в атаку на злополучный караван обитателей Кампы: свыше двух сотен всадников, нещадно гоня великолепных лошадей и оглашая воздух свирепыми криками, неслись, размахивая длинными копьями и щитами, украшенными скальпами. Земля дрожала под копытами коней, воздух был полон треска и грохота, словно бушевала буря.

На расстоянии приблизительно ружейного выстрела индейцы вынырнули из-за лошадей и вскочили на их спины.

Чэйэны сравнительно ниже сиу или «воронов», но отличаются великолепным сложением. Черты их лиц не имеют отталкивающего выражения. Лишь немногие уродуют свои физиономии татуировкой. Торс чэйэна-воина, идущего по тропе войны, всегда обнажен.

У иных грудь была расписана пестрыми красками, у других покрыта татуировкой. В руках эти воины, стремившиеся к каравану, держали небольшие и легкие круглые щиты из кожи буйволов.

Когда чэйэны шли в атаку, их длинные черные волосы развевались по ветру, словно конские гривы, а характерные диадемы из тонкой кожи, расшитой бисером и убранной маленькими зеркальцами, издавали мелодичный слабый звон. Над головами воинов живописно колыхались орлиные перья, собранные в виде своеобразного султана. Из общей массы выделялось несколько вождей с оригинальными «токами» из длинных пестрых перьев, покрывавших голову ото лба и спускавшихся на спину.

Только яркий блеск гордых орлиных глаз выдавал возбуждение, охватившее воинов, которые шли с криком в бой против бледнолицых, исконных врагов аборигенов Северной Америки. В очах чэйэнов светилась непримиримая ненависть к истребителям индейской расы.

По данному Джоном Максимом сигналу на индейцев посыпались пули: стреляли оба траппера, стреляли скваттеры, многие женщины и, наконец, даже те из детей, которые умели владеть оружием.

Как ни беспорядочны были выстрелы, но залп все же дал известные результаты: на таком близком расстоянии пули поражали если не всадников, то хоть коней: лошади падали, увлекая за собой, конечно, и всадников; некоторые, испуганные треском ружейных выстрелов, шарахнулись в сторону, сбрасывая всадников, и ринулись в бегство, не дойдя двухсот метров до каравана.

Индейцы в беспорядке рассыпались во все стороны.

– Прекрасно! – кричал, ободряя защитников каравана, агент. – Хлещите, гоните лошадей! Может быть, нам еще удастся вывернуться! Индейцам не до нас!

Воспользовавшись замешательством индейцев, очевидно, не ожидавших такого энергичного отпора, фургоны снова быстро покатились вперед. Но их движение не могло быть сколько-нибудь продолжительным: индейцы быстро оправились и снова начали наскакивать на караван, осыпая фургоны выстрелами. Ясно было, что краснокожие торопятся покончить с караваном раньше, чем сюда добегут уже близкие волны степного пожара и заставят самих индейцев искать спасения в бегстве в лесистые части прерии.

Оглянувшись вокруг, Джон Максим обескураженно махнул рукой:

– Печальный день! – пробормотал он. – Пожалуй, для этих людей было бы гораздо лучше, если бы они не покидали своего поселка. Ясно, дело идет к концу. Еще немного, и тут начнется отвратительная бойня!

В самом деле, в исходе сражения уже не было никакого сомнения: индейцы охватили караван со всех сторон, подскакивали уже к самым фургонам, и им оставалось только разъединить еще уцелевших и державшихся вместе защитников, чтобы потом покончить с ними порознь.

Скваттеры защищались с мужеством отчаяния: они видели, что погибли, им оставалось только одно: как можно дороже продать свою жизнь, истребить как можно больше врагов, и они стреляли в индейцев в упор.

Вне всякого сомнения, выстрелы скваттеров причиняли жестокий урон краснокожим. На каждого убитого скваттера приходилось по меньшей мере трое или пятеро убитых индейцев, но в то время как ряды скваттеров быстро таяли, индейцев, казалось, становилось все больше и больше. Уже не одна лошадь мчалась по прерии, покинув в густой траве своего убитого хозяина, но индейцы кружились около каравана, наскакивали на фургоны, дрались со скваттерами в рукопашном бою.

Наибольшей опасности подвергались именно передовые фургоны, на которые почему-то было обращено особое внимание нападавших.

Тут главная роль в защите принадлежала Джону Максиму и его спутникам, около которых держался и лжегамбузино. Последний, впрочем, не высовывался и стрелял не целясь.

Меткие выстрелы маленькой группы отгоняли индейцев, но лишь на мгновенье: отступив, индейцы опять бросались в атаку, обстреливая защитников каравана. И было положительно чудом, что до сих пор никто из наших знакомцев не получил еще раны.

Иногда индейцы, прекратив стрельбу, осыпали защитников каравана своими метательными топориками – томагавками, которыми чэйэны владеют с удивительным искусством. Не раз топор, пущенный рукою какого-нибудь воина с диадемою из развевающихся орлиных перьев, со свистом проносился мимо ушей то одного, то другого траппера, но им покуда удавалось избегать опасности. Зато их выстрелы почти безошибочно достигали цели, поражая наиболее смелых чэйэнов и сваливая их с лошадей.

Тем временем один из фургонов стал заметно отставать, его заволакивало дымом близкого пожара. Миг – и фигуры индейцев замелькали около отставшего экипажа. Выстрелы прекратились, сменившись отчаянными криками зовущих на помощь людей, потом победными возгласами индейцев: они уничтожили в мгновение ока пассажиров фургона и теперь с новой яростью наседали на других.

Джон Максим, скрежеща зубами, видел эту ужасную картину: на его глазах скваттеры, защищавшие фургон, были поголовно скальпированы. Женщины, находившиеся в фургоне, были вытащены индейцами оттуда, несмотря на отчаянное сопротивление, переброшены через седла лошадей и увезены куда-то в сторону. Ничто уже не могло спасти несчастных от ожидавшей их ужасной участи: от рабской жизни у индейцев.

В том же фургоне было несколько малюток. Индейцы не пощадили их: хватая детей, они с диким злорадным хохотом ударяли их головами об окованные железом огромные колеса фургона и потом швыряли в сторону окровавленные трупы.

– Начало конца! – пробормотал Джон Максим, посылая пулю за пулей в ряды снова подступивших к передовым фургонам чэйэнов.

Несколько минут спустя та же участь постигла второй задний фургон. Потом пришла очередь третьего… Бой близился к концу. Индейцы были хозяевами положения. Их боевой клич звучал, торжествуя несомненную победу. Их фигуры мелькали здесь и там. А пожар уже докатился до остатков несчастного каравана. Густой дым застилал окрестности, затрудняя дыхание. Искры летели вихрем и, падая на полотняные крыши огромных фургонов, поджигали эти злополучные «корабли прерии», обращая их в пылающие костры.

И вот над погибавшим караваном пронесся зловещий крик:

– Все пропало! Спасайся кто может!

Джон Максим и его спутники отчаянным усилием проложили себе дорогу сквозь сильно-таки поредевшие ряды индейцев и вынеслись на простор степи, уходя от этого ада. А сзади еще трещали разрозненные выстрелы, еще неслись крики последних без пощады избиваемых защитников каравана, вопли женщин и злорадный хохот торжествующих победу индейцев.

Джон Максим рассчитывал, что за ним последует немало еще уцелевших скваттеров. Но индейцы, ошеломленные на миг смелым натиском маленького отряда, моментально снова сомкнули свои ряды и отрезали путь к отступлению оставшимся у фургонов, тщетно порывавшимся последовать примеру агента и трапперов искать спасения в бегстве в прерию. Несколько минут спустя началась заключительная бойня. Караван из Кампы перестал существовать. Из тридцати человек скваттеров, их жен и детей уцелело только несколько женщин, увезенных чэйэнами в плен. Кости остальных долго белели потом в степи, обозначая то место, где все обитатели Кампы нашли себе преждевременную могилу.

Но дорогой ценой досталась победа чэйэнам: там, где погиб караван, легло и много-много десятков лучших воинов их племени. Особенно дорого продал свою жизнь чэйэнам старый сержант: окруженный несколькими скваттерами, он дрался словно безумный, не обращая внимания на многочисленные раны, и когда его товарищи один за другим испустили дух под ударами копий и томагавков индейцев, старый солдат еще дрался как лев. Умирая, он собрал последние силы, ринулся на окружавших его индейцев и, с нечеловеческой силой схватив какого-то молодого воина, задушил его в своих объятиях…

Отойдя от места побоища на несколько сот метров, Джон и его спутники задержались, чтобы дать отпор погнавшимся за ними нескольким молодым чэйэнам. Но следом за первыми преследователями по стопам беглецов, словно чудом ускользнувших из ада, погнался уже целый отряд из сорока воинов, руководимых каким-то вождем.

– Друзья! – крикнул своим спутникам Джон Максим. – Там все кончено. За нами гонятся. Если нам не удастся через час добраться до каменноугольных копей, и для нас придет последний, смертный час. Следуйте за мною! Но берегите лошадей: в них, в их быстроте единственное наше спасение.

Последние слова агента, бледного как мел, были заглушены диким воем ринувшихся в погоню индейцев.

Не обращая покуда внимания на погоню, маленький отряд средней рысью тронулся в путь по направлению к Сьерра-Эскалантэ.

Несколько раз индейцы пытались, развернувшись полукругом, охватить с двух сторон беглецов и отрезать им путь к спасению, но Джон Максим вовремя замечал грозящую опасность и ловким маневром уводил своих спутников из готового сомкнуться кольца. Иногда, пользуясь превосходством оружия, трапперы посылали пару метких пуль в индейцев, укладывали то коня, то всадника, слишком приблизившихся к отряду.

Мало-помалу сказывалось превосходство лошадей агента и трапперов над мустангами индейцев: последние понемногу отставали, и только часть преследователей гналась по пятам, растянувшись в линию.

– Кажется, нам удастся-таки улизнуть! – пробормотал агент, оглядываясь на отстававших индейцев. – Копи близки, а там пусть ищут нас хоть сто лет. Пожалуй, лошади-то выручат нас, довезя до шахты.

– А там нам придется покинуть их? Жалко! – промолвил Гарри.

– Довольствуйся тем, что хоть свою шкуру спасешь! – ворчал Джон.

– А как мы потом из шахты-то выберемся? Ведь до Соленого озера далеко. Без лошадей не доберешься!

– А ты об этом не беспокойся покуда! Там видно будет. На самом деле мы и от индейцев-то еще не избавились!

Словно в подтверждение правоты слов Джона, в это мгновение прогрохотал довольно нестройный залп, и пули засвистели над головами беглецов.

– Погоняйте! Индейцы опять приблизились! – оглядываясь, озабоченно скомандовал агент.

Лошади понеслись вихрем, и через несколько минут беглецы были уже вне досягаемости преследователей. Только один вождь чэйэнов, обладавший прекрасным конем, в экстазе погони, не замечая, что он значительно опередил своих воинов, несся по пятам беглецов, сохраняя прежнюю дистанцию и даже понемногу приближаясь к белым.

Увидев это, Джон Максим круто остановил своего коня.

– Твоего скальпа я взять не могу, красная змея, – проворчал он, вскидывая ружье к плечу, – но твою жизнь я беру!

Прогрохотал выстрел.

В то же мгновенье конь сахема чэйэнов взвился на дыбы, потом тяжко рухнул на землю. Индеец вовремя заметил угрожающую ему опасность и поднял на дыбы лошадь, чтобы ее телом защититься от пули Джона Максима. Благородное животное своей смертью спасло жизнь всаднику. Индеец соскочил с лошади в тот момент, когда она падала, и скрылся в густой траве.

Послав проклятье ускользнувшему от пули индейцу, янки опять повернул своего коня и дал ему шпоры. И было как раз вовремя: теперь за беглецами гнались не только те индейцы, которые были под начальством неудачливого сахема, но и многие другие чэйэны. Им пришлось бросить на произвол судьбы уже охваченный пожаром караван, прекратив его разграбление, и они спешили за ускользавшей добычей.

– Поторопись, Джон! – окликнул его тревожно Гарри. – Эти черти скоро нагонят нас. Если ты не найдешь шахт, то нам придется позавидовать тем несчастным, которые остались у фургонов…

– Не беспокойся, пожалуйста! – раздраженно отозвался агент. – Шахта гораздо ближе, чем ты предполагаешь.

В этот момент беглецы пересекли последнюю полосу травянистой пустоши и теперь мчались уже по перелескам у подножья горных плато. Сьерра была близка.

– Не щадите лошадей! Мы близки к цели! – кричал спутникам агент. – Мы можем загнать их. Все равно, лишь бы добраться, мы вот-вот доскачем, и тогда ведь нам придется бросить коней!

Еще полчаса, и беглецы добрались до цепи холмов.

Здесь, доскакав до большой поляны, почва которой вся была покрыта черным налетом, Джон Максим придержал свою лошадь.

На поляне стояло несколько полуразрушенных хижин, а с другой стороны валялись в полном беспорядке металлические балки, бревна, здесь и там виднелись опрокинутые вагончики для перевозки угля. Кругом высились груды каменного угля. Было очевидно, что беглецы достигли своей цели и находились уже на территории каменноугольных копей.

– Долой с коней! – скомандовал Джон Максим. – Берите оружие, порох, одеяла, припасы. А главное, не забывайте лассо! Они нам очень пригодятся!

Приказание было исполнено моментально.

Джон приблизился к своему загнанному коню, ласково потрепал его по шее и сказал взволнованно:

– Прощай, друг! Ступай куда хочешь. Нам надо расстаться! Кто знает? Быть может, когда-нибудь мы еще встретимся с тобою!

Конь, словно понимая, жалобно заржал.

Янки подошел к странному железному сооружению в форме конуса, возвышавшемуся над узким темным колодцем. Там на заржавевших массивных цепях висела, качаясь, большая железная бочка.

– Ну, клетка на месте, ребята! Мы спасены! – воскликнул янки, пробуя рукой цепь и убеждаясь, что она исправно работает.

Один за другим беглецы заняли места в клетке, и она начала опускаться в недра земли.

XI
В недрах земли

Мустанг Джона Максима не хотел отходить от места, где его покинул янки: конь стоял, глядел, казалось, полными мольбы глазами на своего хозяина. Но янки было не до лошади: уже слышны были в окружающем полянку перелеске голоса перекликавшихся индейцев. Еще минута, и фигуры краснокожих замелькали среди стволов чахлых деревцев в непосредственной близости от спуска в шахту. Впрочем, беглецам уже не были страшны преследователи, потому что клетка, которой управляли сильные руки трапперов и агента, уже спускалась на дно шахты, в недра земли.

Правда, не без нерешительности, не без некоторого колебания беглецы заняли места в клетке, качавшейся над зиявшею бездной. Особенно взволнованными казались лжегамбузино и Миннегага. Если бы можно было найти какой-либо предлог, Красное Облако, вне всяких сомнений, постарался бы отделаться от своих белых спутников и присоединиться к краснокожим, но ему трудно было найти этот предлог, а Миннегагу белые едва ли согласились бы отпустить, ибо рассчитывали на нее как на заложницу.

– Задерживайте, задерживайте цепь! – поминутно покрикивал на товарищей Джон Максим, опасавшийся, что тяжелая клетка с пятью пассажирами сорвется и, разматывая с неудержимой скоростью цепь, рухнет на дно шахты. Само собой разумеется, случись это, все беглецы погибли бы, разбившись при падении.

Клетка качалась и крутилась, туго натянутая цепь гудела и позванивала, кругом с каждым мгновением усиливался мрак, и только сверху доходили еще слабые, рассеянные, робкие лучи света.

Можно было бы зажечь факелы, чтобы осветить бездну, тем более что предусмотрительные трапперы захватили с собой достаточный запас их, но Джон Максим строжайше запретил зажигать огонь.

На одно мгновенье спускающимся показалось, что возле самого спуска в шахту слышен топот лошадей.

– Индейцы! – бледнея, произнес Джордж.

– Нет! Скорее, это наши лошади. Они почуяли близость краснокожих и теперь уходят! – ответил янки.

– А что, если индейцы доберутся до шахты раньше, чем мы спустимся? – осведомился Гарри.

– Это было бы нашей гибелью! – ответил янки. – Проклятые краснокожие, во-первых, могут испортить машину, перерубить цепь, и тогда мы грохнемся на дно. Во-вторых, они могут начать сваливать сверху в шахту камни, бревна, глыбы угля. Все это полетит на наши головы и, конечно, обратит нас в лепешку. Но надеюсь, что этого не случится: дно уже близко.

Его слова были прерваны: сильный толчок сорвал всех с занятых мест; клетка спустилась вниз и ударилась своим днищем о почву подземной галереи.

– Бросай цепь! – скомандовал агент. – Джордж! Бери, зажигай факел! Кстати, сколько их всего есть у нас в запасе? Шесть, семь? Ну, это не так много. Нам придется соблюдать экономию, ибо, если все факелы сгорят раньше, чем мы выберемся, пиши пропало…

Джордж зажег один из факелов, и при слабом и колеблющемся свете его беглецы увидели, что они находятся в довольно большом помещении, на полу которого змеились рельсы и были грудами навалены кучи угля, а здесь и там валялись словно вчера только брошенные вагонетки.

– Надо помешать индейцам спуститься сюда! – пробормотал янки, проделывая какие-то манипуляции с цепью. – Отойдите в стороны. Прячьтесь в нишу, ребята!

Повинуясь его приказанию, трапперы и Красное Облако с Миннегагой, наблюдавшей с любопытством за каждым движением агента, покинули клетку и спрятались в боковой галерее. Миг спустя Джон Максим сам одним прыжком отпрянул в сторону, и в то же время цепь, соскользнувшая с ворота, со звоном и грохотом рухнула на дно шахты. Сообщение с поверхностью земли было прервано. Индейцы уже не могли бы скоро спуститься в недра земли, даже если бы на это у них и хватило смелости.

– А как мы-то теперь выберемся наружу? – обескураженно спросил янки кто-то из трапперов.

– Об этом позабочусь я. Выберемся! – уверенно ответил Джон Максим. – Самое главное, чтобы индейцы нас не догнали, а это сделано.

Следуя за агентом, очевидно, отлично знавшим здесь каждый угол, каждую подземную галерею, беглецы углубились в зияющие ходы и переходы. Но по мере того как они отдалялись от спускной шахты, янки стал выказывать признаки беспокойства.

– Смотрите на огонь ваших факелов! – скомандовал он трапперам. – Если заметите, что цвет огня меняется, оповестите меня!

Пройдя несколько сот метров, он приостановился и радостно вскрикнул:

– Безопасные лампочки! Словно кто знал, что они нам понадобятся! А вот и бидон с маслом. Оно не могло улетучиться!

В самом деле, в небольшой нише стояла жестянка с гарным маслом, а над нею на гвозде висели на ржавых цепочках две оригинального устройства лампочки, применяемые там, где есть опасность взрыва от скопления в воздухе ужасного каменноугольного газа, знаменитого гризу, врага рудокопов.

Почти в то же мгновенье Джордж, несший факел, крикнул Джону Максиму:

– Что за черт? Никогда не видел, чтобы факелы горели голубым огнем!

Янки вырвал факел из рук Джорджа и прилег на землю. Там факел опять засветился обычным красновато-желтым светом.

Не приподымаясь с полу, янки залил обе лампочки маслом и зажег их торопливо, потом опустил факел в стоявшую возле стены черную лужу. Пламя с характерным треском потухло, по галерее потянулись струйки удушливого дыма.

– Обошлось благополучно. Уф! – перевел дыханье агент. – А ведь мы были на волосок от гибели!

Я так и знал, что, бродя по шахте, мы рискуем где-нибудь наткнуться на этот проклятый каменноугольный газ. Вентиляторы-то тут давно, конечно, не работают, и для гризу полный простор…

Галерея, по которой сейчас шли беглецы, круто спускалась вниз, заворачивая то вправо, то влево. Здесь и там в ее стенках виднелись темные ямы, выходы из боковых галерей. Оттуда иногда доносились звуки журчащей воды, протачивающей себе путь в недрах земли.

Оба траппера и Красное Облако поглядывали вокруг с тревожным недоверием.

– Эх, не нравится мне здесь! – пробормотал Джордж. – Ей-богу, кажется, предпочел бы скакать по прерии, имея краснокожих за спиною, чем бродить по этому подземелью! И как это только люди соглашаются работать в копях?

– А ты иди, не отставай, а то мы тебя тут оставим, и придется приучаться жить, как живут рудокопы! – шутливо прикрикнул на траппера агент.

Через несколько десятков шагов по подземной галерее путники оказались в душной сырой пещере: воздух был тяжел, со стен бежали тонкие струйки, собиравшиеся на полу в лужицы, с деревянных разбухших подпорок срывались и тяжело падали крупные капли насыщенной угольными частицами воды.

– Это самая опасная часть всей шахты! – вполголоса сказал агент, приостанавливаясь тут. – Работы здесь покинули гораздо раньше, чем в других частях, потому что, во-первых, тут накапливается слишком много воды, а во-вторых, ничего не могли поделать с периодически появляющимся каменноугольным газом.

– Эх, смерть курить хочется! – потянулся в карман за трубкою Джордж.

– Не шевелись! – крикнул встревоженным голосом агент. – С ума ты сошел, что ли? Да одной искры достаточно для того, чтобы вызвать такой взрыв, который обратит наши тела в порошок!

Траппер испуганно отдернул руку.

– Ну, места! – пробормотал он. – Закуришь трубку, а тебя разорвет в мгновенье ока, как бочку с порохом!

– Подожди! – отозвался агент. – Здесь уже близко Мертвое море. Там, думаю, можно будет и отдохнуть, и покурить.

– Что за надпись тут? – приостановился Гарри, показывая рукою на стену.

Агент поднял лампочку, направив ее слабый свет на стену.

– «Проход воспрещен. Гризу», – прочел Гарри.

– Здесь когда-то произошел взрыв! – отозвался агент. – Посмотрите, как исковерканы стены и завален обломками пол галереи. Но мы пройдем!

– Сеньор! – обратился к нему в этот момент мнимый гамбузино, крепко державший за руку Миннегагу. – Куда ведете вы нас? Кажется, к смерти…

– Разве? – хмуро улыбнулся агент. – Не думал я, что вы так трусливы. Боитесь умереть?

– Я? Нет! – с негодованием ответил Красное Облако. – Но девочка действительно начинает бояться!

Янки презрительно пожал плечами.

– А, черт! Признаться, мне уже надоело таскать с собой эту индейскую змейку, которая вот-вот укусит. Какого дьявола она не попросилась остаться там, на земле?

– Да ведь она ваша пленница!

– Обуза, и только! – проворчал агент. – Нам не до пленных! Пусть она, если пожелает, возвращается к спуску в галерею. Пусть попробует вскарабкаться наверх. Как-нибудь сговорится с чэйэнами. Авось, они не оскальпируют это исчадие ада!

– Вы просто хотите отделаться от ребенка и готовы послать его на верную смерть! – заскрежетал зубами гамбузино.

Янки, не отвечая, пожал плечами.

– Тогда я беру девочку под свою ответственность, сеньоры! – продолжал Красное Облако.

– Сколько вам будет угодно! – ответил насмешливо агент. – Смотрите, берегите это сокровище индейского происхождения. Если потеряете девчонку тут, мы придем в неописуемое отчаяние!

Гарри и Джордж захохотали при этом ироническом заявлении.

Индеец нахмурился, но снова взял за руку Миннегагу и повел ее следом за агентом, указывавшим дорогу.

Впрочем, минуту спустя янки как будто смягчился:

– Будьте осторожны, вы, гамбузино! – сказал он, обращаясь к Красному Облаку. – Глядите внимательнее под ноги. Здесь попадаются трещины и расселины, куда нетрудно провалиться!

Прошло еще некоторое время. Джон Максим остановился, прислушиваясь.

– Вы, ребята, ничего не слышите? – обратился он к трапперам. – Как будто шумит вода! Что-то творится, должно быть, на поверхности земли. Кажется, там ураган с проливным дождем, и вода врывается потоками в шахту. Это скверная штука, которая может нам очень дорого обойтись. Но вперед, вперед! Вот и Мертвое море!