Текст книги "Священный меч Будды"

– Молчи, вон идет Янко.

– Ого! Там целое подземелье, – сказал цыган рифам. – Такой могилы достойны особы царской крови, жалко осквернять ее трупами этих собак. Да ладно, тащите сюда эту падаль!

Рифы подхватили испанцев, поволокли к развалинам и швырнули внутрь.

– Это вам не брюхо быков, гяуры, – крикнул напоследок вождь рифов. – Отсюда не выберетесь, шакалы!

Заложив выход той самой плитой, которая прикрывала могилу вождя Семи соединенных племен, и вдобавок навалив сверху груду камней, разбойники ушли. Вдалеке мелькнули, постепенно растворяясь во мгле, огни их факелов. В каменном мешке воцарилась ужасная тишина. Карминильо и Педро были заживо погребены в подземелье древнего храма на вершине горы Гуругу…

– Куда могла подеваться хитана, мать? – спросил цыган, усевшись на камень недалеко от развалин.

– Я хоть и старая, но глаза у меня еще зоркие, сынок. Я осмотрела все окрестности – нигде не было твоей красавицы. Да и рифы обшарили всю гору. Если бы твоя зазноба спряталась где-то поблизости, ее отыскали бы. Похоже, она ушла раньше испанцев.

– Проклятье, и ночь как назло! Днем мы быстро разыскали бы эту строптивицу, а с факелом не видно ни черта!

– Я же говорю, сынок, что заглянула за каждый камень, – нет тут этой мерзавки, а найди я ее – придушила бы своими руками.

– Ты сдурела, мать? Выжила из ума? – прикрикнул на старуху Янко. – Заморра принадлежит мне. Я возьму ее силой, ты поняла? Опозоренная гордячка потом сама будет валяться у меня в ногах и умолять, чтобы я женился на ней и прикрыл ее грех. Вот так-то! – Цыган громко расхохотался и вдруг внезапно замер, приложив палец к губам: – Ты ничего сейчас не слышала, мать? Мне почудилось, будто кто-то смеялся.

– Ты, сыночек. Эхо донесло твой смех.

– Нет, мать, – запротестовал Янко, направляя факел в сторону развалин, – мне показалось, что вон тот камень пошевелился. За ним кто-то прячется!

– Тебе померещилось, сынок.

Но Янко, схватив маузер, вскочил и вгляделся во тьму. Внезапно позади него выросла чья-то тень. Он резко обернулся – выстрел грянул почти в упор. Схватившись за рану в груди, цыган ничком рухнул на землю. Старая колдунья в испуге заметалась и кинулась было туда, где стоял мул, на котором мегера и ее «сынок» добрались до вершины Гуругу, но пуля оказалась проворнее. Зизи-Сабба с воем упала недалеко от того места, где лежал, царапая землю в предсмертной агонии, злодей и предатель Янко. Заморра выскользнула из темноты и хладнокровно, без малейших колебаний, выпустила еще две пули: одну в затылок Янко, другую – в висок его сообщницы.

Как же хитане удалось спастись? Вернемся немного назад. Пока Карминильо и Педро дожидались девушку поодаль от руин, Заморра горячо молилась над могилой Мар-Аменготена. Закончив и уже выбравшись из подземелья, она, оправляя одежду, чуть-чуть задержалась у небольшого портика, образованного двумя невысокими толстыми колоннами, прикрытыми сверху каменной плитой. В это самое мгновение прямо на ее глазах рифы и Янко предательски напали на испанцев, и Заморра уже ничем не могла помочь друзьям – ее тут же схватили бы и связали. Однако девушка, приучившая себя сохранять выдержку при любой опасности, быстро сообразила, как поступить. Гибкая и ловкая, словно молодая пантера, она бесшумно взобралась на плиту и легла ничком, плотно прильнув к камню. Под ней бегали рифы, звеня саблями, перекликаясь, обшаривая руины и заглядывая в каждую щель. Но ни одному разбойнику не пришло в голову искать беглянку там, где она находилась, – по сути на виду у всех. Десятки раз мегера Зизи-Сабба и предатель Янко останавливались под портиком. Заморра слышала каждое их слово и из последних сил сдерживалась, чтобы не раскроить цыгану череп метким ударом ятагана. Вот так Заморра стала свидетельницей ужасной казни Карминильо и Педро.

Едва рифы ушли, она осторожно сползла по колонне, прокралась среди камней к тому месту, где сидели Янко и Госпожа ветров, и, улучив удобный момент, меткими выстрелами уложила своих врагов. Она торопилась – в могиле в страшных мучениях задыхались ее друзья, ее любимый Карминильо. Заморра бросилась к груде камней, которыми был завален вход в подземелье, и – о ужас! – заплакала от сознания собственного бессилия: камни оказались так тяжелы, что девушка физически не могла сдвинуть их ни на один волос, а ведь под ними лежала еще плита, которую не своротили бы и двое сильных мужчин.

– Карминильо! – рыдая, закричала Заморра, и из могилы до нее донесся слабый стон. – Боже! Карминильо, я не знаю, что делать! Я готова отдать свою жизнь за твою жизнь, свою кровь за твою кровь. Я безумно люблю тебя, Карминильо! Но что мне делать, чтобы вас спасти?! Я до мозолей стерла все руки, пытаясь сдвинуть камни, но они даже не шелохнулись. Карминильо! Научи меня, как быть!

– Спасайся, Заморра, – долетел из подземелья голос испанца. – Я тоже люблю тебя, но мне не суждено назвать тебя женой. Оставь нас, ты в большой опасности. Я слышал разговор рифов: испанцы снова пошли в атаку, но, пока они доберутся сюда, мы с Педро уже не будем нуждаться в помощи. Но ты, бесценная моя, сохранишь свою жизнь и отомстишь рифам за нашу гибель. Пробирайся в лагерь испанцев, Заморра, и расскажи им все, что с нами случилось.

Голос Карминильо звучал все глуше и вскоре совсем оборвался. Заморра, громко рыдая, в отчаянии припала лицом к огромному камню, как вдруг отчетливо услышала звуки далекой канонады: у подножия Гуругу шел бой испанцев с рифами. Генерал Альдо Марина появился в горах с многочисленным войском, чтобы наказать горцев за истребление батальона полковника Ларреа. Тридцать особых орудий, приспособленных для боевых действий в горной местности, громили дуары рифов, сметая их, словно пыль. Заморра прекратила рыдать, лицо ее просветлело.

– Мужайся, Карминильо! Я спасу тебя и Педро! – крикнула отважная девушка, бросилась, петляя между камнями, туда, где пасся мул, когда-то принадлежавший Госпоже ветров, и через минуту во всю прыть понеслась по склонам Гуругу.

Аванпост военизированных соединений генерала Альдо Марины задержал молодую всадницу, которая бешеным галопом вылетела из кустов прямо на дозорных. Девушка решительно потребовала, чтобы ее немедленно препроводили к главнокомандующему. Альдо Марину разбудили и ввели к нему странную посетительницу. Немалого труда стоило Заморре втолковать пожилому военачальнику, что всего в нескольких милях от испанского лагеря двое испанцев заживо замурованы в подземелье. Генерал был очень удивлен появлением неизвестно откуда, да еще среди ночи, юной девушки в этническом наряде и окончательно сбит с толку невнятным рассказом о руинах какого-то храма, якобы служившего склепом императора семи цыганских племен. Но Заморра так молила о помощи, что старый служака по-отечески пожалел ее и согласился помочь. Спустя полчаса отряд драгун астурийского полка при двух пушках выступил из лагеря в направлении вершины Гуругу. Во главе кавалькады вихрем неслась Заморра, указывая дорогу. За ней во весь опор мчались испанские кавалеристы. Только бы не опоздать! Даже минутное промедление могло стоить жизни замурованным в подземелье узникам…

Однако операция оказалась менее рискованной, чем можно было предположить: в предыдущие дни испанцы нанесли несколько сокрушительных ударов по основным силам рифов, всех наиболее влиятельных вождей горцев вместе с их сородичами и приближенными беспощадно истребили, на месте дуаров клубился дым и валялись кучи мусора. Часть мирного населения, которая успела спастись, в ужасе бежала куда-то высоко в горы. Там, у хребта Гуругу, теперь бродили лишь малочисленные шайки рифов, не способные оказать военизированным частям противника никакого серьезного сопротивления.

Уже на подступах к вершине драгуны издали заметили нескольких вооруженных всадников. Потрясая пистолетами и ятаганами, рифы громко выкрикивали угрозы и ругательства. «К бою!» – прозвучал приказ командира. В один момент кавалеристы сняли с передков пушки, загремели выстрелы. Три-четыре залпа – и путь был расчищен. У края ущелья, куда угодила картечь, остались лежать мертвые бандиты и их лошади. Один из трупов привлек внимание Заморры, когда она проезжала мимо: могучего телосложения риф застыл, спиной привалившись к камню, вытянув вперед ятаган, и, казалось, улыбался. Но это была не улыбка, а зловещая гримаса смерти: осколок угодил вождю племени Бенни-Ассани, преемнику шейха Абдаллы и сообщнику злодеев Янко и Зизи-Саббы прямо в голову и разворотил череп. Через два часа драгуны и Заморра достигли двурогого пика. Они не знали, что генерал Альдо Марина, услышав выстрелы в горах, направил к вершине Гуругу еще два отряда. Однако помощь драгунам не понадобилась, и еще до прибытия подкрепления они разобрали гору камней, подняли тяжелую плиту и освободили своих соотечественников из ужасной могилы. Педро, еще не до конца веря в то, что его спасли и жизнь продолжается, первым делом затребовал у командира драгун галет и вина – в последнем, впрочем, ему отказали. Карминильо, пошатываясь от слабости, подошел к Заморре, опустился на колено и протянул к ней руки:

– Родная! Ты вновь спасла меня. Отныне моя жизнь принадлежит тебе. Ты согласишься стать моей женой?

Заморра счастливо улыбнулась, притянула юношу к себе и прильнула к его груди.

– Я знала, что ты полюбишь меня, – прошептала она на ухо Карминильо, – а я полюбила тебя с первой нашей встречи. Эта любовь переродила меня. Ради тебя я захотела перестать быть хитаной, решила добиться права уйти из своего племени и сделаться твоей женой. Я поклялась отыскать священный талисман своих предков, потому что он открывал мне путь к свободе и счастью с тобой, мой милый!

Окружающие с любопытством глядели на влюбленных, казалось, позабывших, что они здесь не одни. Тогда Карминильо, обвив сильной рукой тонкую талию девушки, громко обратился к солдатам и офицерам:

– Сеньоры! Вы, если я не ошибаюсь, из Астурии?

– Да! – послышался хор голосов.

– Сеньоры! Вы – астурийцы, свободные люди гор. Я тоже астуриец. У нас в горах до сих пор жив старинный обычай, который мы свято чтим и нерушимо храним. Я, Карминильо да Истмо, идальго, свободный человек, ни с кем не связанный ни брачными узами, ни клятвами, ни обетами, в вашем присутствии заявляю: эта девушка по имени Заморра – отныне моя жена и царица. – Обратившись к Заморре, он попросил: – Договори, пожалуйста, эту традиционную фразу, моя любимая!

Заморра, сверкнув прекрасными глазами, звонко произнесла:

– Я, Заморра, свободная девушка, ни с кем не связанная брачными узами, никому не обещавшая свою любовь, сердце и руку, в вашем присутствии говорю: этот мужчина, Карминильо да Истмо, отныне мой муж и господин!

– Et nunc, et semper, et in saecula saeculōrum[55]55
  И ныне и присно и во веки веков (лат.)


[Закрыть], аминь! Скрепляю ваш союз! – отозвался из толпы Педро, пережевывая галеты.

– Ура! – закричали драгуны и обступили счастливую пару, чтобы обменяться рукопожатием с Карминильо и поцеловать руку новобрачной царице Заморре.

Узнав об этом событии, генерал Альдо Марина распорядился достать из запасов ящик шампанского, и благородный напиток заискрился в бокалах, поднятых в честь идальго и его молодой жены. На этом мы могли бы завершить наше повествование, но закон жанра требует сказать несколько слов о дальнейших судьбах главных героев.

Поход генерала Альдо Марины закончился полным разгромом рифов. Горцы вынужденно смирились, затаив свою ненависть к врагам-конкистадорам. Окрестности Мелильи были очищены от разбойничьих шаек, и колония могла спокойно жить и развиваться. Ни Педро, ни Карминильо с Заморрой не стали дожидаться, пока окончательно наступит мир и в горах перестанет проливаться кровь. Молодые люди отправились в Мелилью, а оттуда – в Испанию. Привезенный Заморрой талисман помог ей осуществить свою мечту: бывшую хитану избрали царицей испанских цыган. Разумеется, это был лишь титул, не более, но титул драгоценный для Заморры: получив его, она вышла из-под власти своего племени, как царица она стала выше древнего цыганского закона. Теперь, не подвергаясь мести со стороны соплеменников и не навлекая на себя их проклятий, Заморра могла выйти замуж за своего избранника, даже за чужеземца. Единственное, на что пришлось пойти в угоду племени, – провести свадебный обряд по-цыгански, что, впрочем, нисколько не смутило Карминильо.

Вкратце опишем, как все происходило. В назначенный день и час в доме вождя племени Архаза, который больше не имел права ни в чем препятствовать Заморре, собрались ее близкие. В их присутствии Карминильо и Заморра наполнили глиняный кувшин водой из фонтана, сделали по глотку, и Карминильо торжественно объявил:

– Эта девушка становится моей законной женой.

В ответ Заморра произнесла:

– Этот юноша становится моим законным мужем.

После этого, взявшись за ручки кувшина, новобрачные с силой бросили его на каменный пол. Детишки цыган кинулись собирать все осколки и считать их. Согласно поверью цыган, принесенному бог весть из каких далей, пережившему не одну сотню веков, брак продлится столько лет, на сколько осколков разбился сосуд. Кувшин наших героев по подсчетам цыган разбился, вроде бы, на сто осколков или даже чуть больше…

Что еще добавить? Ах да! Мы чуть не забыли о доблестном потомке конкистадоров Педро Альваресе. Заморра, выйдя замуж за Карминильо, распродала клад, найденный в склепе вождя Семи соединенных племен. Педро почти не ошибся в оценке коллекции драгоценностей: ювелиры дали за сокровища свыше семисот тысяч франков. Никому не сказав ни слова, Заморра выкупила у ростовщиков, одолевавших бедного юриста, все его векселя и расписки, вызволила из ломбардов все заложенные Альваресом вещи и вернула частным кридиторам Педро все, что он задолжал. В одно прекрасное утро, в то самое, когда совершался третий по счету обряд бракосочетания Заморры и Карминильо – торжественное венчание в старом готическом соборе Саламанки, сиявшая красотой и счастьем девушка поздравила своего друга Педро, с которым когда-то скиталась по горам Эр-Рифа, с избавлением от всех долгов. Увидев целый ворох оплаченных векселей и расписок, ошеломленный Педро растрогался до слез и поклялся, что, как только окончит университет и получит место, немедленно примется частями выплачивать Заморре всю истраченную на него сумму. Заморра согласилась, но посоветовала не слишком спешить и прилежно учиться.

Педро сдержал слово: с отличием окончил курс юридических наук и получил престижную, хорошо оплачиваемую должность. Но он не перестал быть сладкоежкой-гурманом, а посещение изысканных ресторанов и прочие способы удовлетворения высоких аристократических запросов обходятся в Испании не дешевле, чем в любой другой стране Европы, так что Педро фактически проедал все свое крупное жалованье. Но каждый раз он уверял, что вот-вот остепенится, начнет копить деньги и вернет Карминильо с Заморрой все, что задолжал.

Царица цыган Заморра, принявшая испанское имя – Кармен, и ее муж, инженер Карминильо да Истмо, закончив свои дела в Саламанке, покинули этот город и перебрались на роскошную виллу в предместье Барселоны. Из окон дома и с террасы открывается великолепный вид на море. Днем и ночью мимо виллы – райского уголка, где поселились счастливейшие из смертных, по бескрайним морским просторам проплывают корабли, которые идут в Африку или возвращаются оттуда…