Текст книги "Темная магия"

– Обещаю, – кивнул Брахт. – Если доживу. Так вот, Тезин-Дар – это древний город в Гессифе. Он стоял там под охраной волшебства. «Заветная книга» была укрыта там Илом и Китой после Войн богов. – Братья удивленно и недоверчиво вскрикнули, но Брахт жестом приказал им замолчать. – Когда Первые Боги предали забвению сыновей своих, то написали книгу, в которой указали место, где почивают Фарн и Балатур. Теперь колдун по имени Рхыфамун забрал ее из Тезин-Дара. Но сейчас он принял новое обличье. Его цель – воспользоваться книгой и пробудить Безумного бога.

Гарт и Кыфан опять что-то удивленно промычали, а Брахт, помолчав, продолжал:

– Судьба ли, Молодые боги ли – не ведаю – соединили нас троих, чтобы мы догнали Рхыфамуна, отобрали у него «Заветную книгу» и доставили ее в Вану, с тем чтобы там святые отцы могли бы ее уничтожить. Рхыфамун вселился в тело альдаринского аристократа, и мы отправились за ним в Альдарин, но там узнали, что он переселился в тело Давена Тираса!

– Гхаран-эвур! – с отвращением произнес Гарт.

– Истинно! – подтвердил Брахт. – Мы мчались за ним через весь Лиссе, а теперь, похоже, придется преследовать его и по Куан-на'Фору, несмотря на Джехенне ни Ларрхын. Если Давену Тирасу – Рхыфамуну! – удастся осуществить свой замысел, Фарн пробудится, и весь белый свет и Молодые боги погрузятся в хаос.

Он замолчал, потягивая эль. Братья долго смотрели на него широко раскрытыми глазами как на безумца. Наконец Гарт произнес:

– Если б такое мне рассказал кто другой, я бы назвал его лжецом.

Кыфан сказал:

– Одно точно: Безумный бог не в Куан-на'Форе.

– Я… мы думаем, что нет, – подтвердил Брахт. – Я полагаю, что Рхыфамун ступил на пастбища Куан-на'Фора только для того, чтобы пересечь их. Он направляется куда-то дальше. Возможно, за Боррхун-Мадж. Но куда бы он ни направлялся, мы должны следовать за ним.

– Вы втроем? И больше никто? – с сомнением в голосе произнес Гарт.

– Так было предначертано, – кивнул Брахт.

– И если ему удастся, он пробудит Безумного бога? – Старший из братьев озадаченно покачал головой. – Ахрдом клянусь, он безумец.

– Истинно, – согласился Брахт.

– Он уничтожит Ахрда? – едва слышным от ужаса голосом спросил Кыфан, словно сама мысль была богохульна. – Чем мы можем вам помочь?

– Истинно – поддержал его Гарт. – Чем?

От их недоверия, если оно было, не осталось и следа. Теперь братьями владели благоговение и решимость. По их глазам и лицам Каландрилл понял, что они поверили. И если прежде Гарт и Кыфан сомневались в мудрости Брахта, решившего рискнуть ступить во владения Джехенне ни Ларрхын, и даже советовали ему избегать лыкардов в Ганнсхольде, то сейчас они понимали, что риск этот необходим, чтобы остановить Рхыфамуна и не дать исчезнуть их богу под пятой Фарна.

– Мы не можем здесь задерживаться, – продолжал Брахт. – С каждым днем Рхыфамун все ближе к своей цели. Мы должны скакать дальше, и как можно быстрее.

– Лыкарды не поверят, – пробормотал Гарт. – Расскажи мы им об этом, и они обвинят нас в трусости и лжи с целью не дать гневу Джехенне уничтожить тебя.

– Но вы мне верите? – спросил Брахт.

Гарт и Кыфан обменялись долгим взглядом и одновременно кивнули. Старший сказал:

– Да, ты никогда не был любителем баек.

– И трусом тоже, – добавил Кыфан. – Но все же, что мы можем сделать?

– Не говорите им ничего о нашей цели, лишь передайте предложение о выкупе. – Брахт кивнул в сторону соседней таверны. – Постарайтесь за меня. Если лыкарды остановят нас, Рхыфамун получит возможность уничтожить мир.

– Даже если они примут твое предложение, – Гарт ткнул пальцем в сторону лыкардов, – это еще должно дойти до ушей Джехенне. Решение будет принимать она. Только то, что ты рассказал нам, может убедить ее. А если драхоманны не раскусят этого колдуна, он найдет прибежище у ни Брхына.

– Он хитер, – сказал Брахт, – и обладает огромной колдовской силой. Он и драхоманнов проведет. Так что повторяю: передайте мое предложение лыкардам. Скажите, что я готов заплатить Джехенне четыре тысячи варров в качестве выкупа, а остальное – за беспрепятственный проезд. Если большинство вождей согласится, Джехенне смирится.

– Этого должно хватить, – осторожно согласился Гарт. – Но когда мы передадим им твое предложение они догадаются, что ты здесь. И если они откажут…

– Я готов рискнуть, – сказал Брахт. – Я верю в договор, заключенный с этим городом. Если же они не согласятся… нам надо на север любой ценой.

– И ты прямиком попадешь в лапы Джехенне, – хмуро сказал Гарт. – И погибнешь.

Брахт лишь пожал плечами.

– Надо послать кого-то вперед, – предложил Кыфан. – Могу пойти я, если хочешь. Я расскажу твою историю Джехенне. А вдруг поверит и поручит драхоманнам выяснить, что представляет собой этот колдун?

– Но она может и посмеяться над рассказом, как предполагает Гарт. – Брахт покачал головой. – Нет, я думаю, надо действовать иначе. К тому же гонец привлечет внимание Рхыфамуна. И тогда нам его не догнать.

Кыфан вздохнул, соглашаясь с Брахтом.

– Трудное положение, – сказал Гарт. – Чаша весов склоняется не в твою пользу. Даже если тебе удастся избежать лап Джехенне, ни Брхын вряд ли выдаст тебе этого человека, пока не удостоверится, что он не его крови.

– Сообщи ни Эррхинам, – сказал Кыфан. – Мыкаху. Пусть вышлет всадников навстречу колдуну.

– Рхыфамун очень сильный колдун, – возразил Брахт. – Он запросто уничтожит всадников и исчезнет. Нет, бороться с ним предстоит только нам троим. Так было предначертано. Никто другой не может этого сделать.

Кыфан в отчаянии простонал и почесал затылок. Его брат допил эль и рассеянно потребовал еще. Сделав большой глоток, он сказал:

– Так ты хочешь, чтобы мы были лишь посредниками и ничего не говорили о том, чем ты занимаешься?

Брахт кивнул и сказал:

– Ничего другого я придумать не могу.

– Даже если лыкарды примут твое предложение и ты помчишься за магом, на стороне которого колдовство и ни Брхыны, – хмуро произнес Гарт, – я все равно не понимаю, как ты сможешь победить.

– Я тоже не знаю, – бодро сказал Брахт. – Но если кто и может попытаться, то это мы. Послушайте: мы говорили с богами и они обещали нам поддержку. Когда наступит час…

Он пожал плечами, а братья вновь раскрыли рты.

– Вы говорили с богами? – пробормотал Кыфан.

– Ахрд послал нам биаха, предупредившего нас о коварстве Рхыфамуна, – сообщил Брахт. – А в Кандахаре Бураш вырвал нас из лап чайпаку. По дороге сюда Дера явилась Каландриллу и Кате. Она сказала, – он кивнул в сторону Каландрилла, – что в нем есть сила, способная победить Рхыфамуна.

– Он колдун? – подозрительно покосился на Каландрилла Гарт, но Брахт отрицательно покачал головой.

– Нет. Однако в нем есть некая тайная сила, природу которой ни он, ни мы не понимаем. Богиня обещала, что сила эта поможет нам взять верх над Рхыфамуном. Нам предстоит встретиться с магом лицом к лицу.

– Все это похоже на сказку, – прошептал Кыфан. – Барды будут петь об этом много веков.

– Если мы добьемся успеха, – уточнил Брахт. – А чтобы преуспеть, нам необходимо отыскать Давена Тираса. И потому нам надо в Куан-на'Фор.

– Мы тоже можем в этом поучаствовать, – гордо улыбнулся Кыфан, сильно хлопая Гарта по плечу. – Ну что же, брат, пойдем к лыкардам? Передадим предложение Брахта?

– Истинно, – кивнул Гарт, хотя и не столь оптимистично. – Только осторожно. Надо предпринять меры, чтобы они могли уехать из Ганнсхольда, даже если лыкарды ответят отказом. Сначала позаботимся об этом.

Кыфан посерьезнел. Улыбка слетела с его лица. Гарт почесал подбородок и вдруг кивнул, словно в голову ему пришла мысль.

– Если они примут твое предложение – все в порядке, – осторожно начал он. – Здесь достаточно вождей, и Джехенне придется смириться с их решением. В любом случае за пределами земель ни Ларрхынов ты можешь ничего не бояться. Если же они не примут твоего предложения, тебе придется скакать тайно. Кони у вас сильные, и, если им дать ночь отдыха, они унесут вас от любой беды. Так что пока отдыхайте, а мы с Кыфаном пойдем на переговоры с лыкардами и сообщим вам о результатах. Если ответ будет отрицательным, вы отправитесь на рассвете, как только откроются ворота. А я подыщу асифов, которые прикроют ваш отъезд, задержат погоню и нежелательных гонцов.

– Я не хочу, чтобы ты нарушал условия договора с городом, – сказал Брахт.

– Мы его и не нарушим, – улыбнулся Гарт. – Если дела пойдут плохо, ты отправишься в сопровождении нескольких наших людей. За воротами города договор теряет силу. А дальше мы устроим засаду, и погони за вами не будет.

– Мы остановились неподалеку, – сказал Кыфан. – В доме есть еще свободные комнаты. Если хотите, можете снять там тоже и ждите нас.

Брахт с поднятыми в вопросе бровями посмотрел на Каландрилла. Тот поразмышлял мгновение, но, не придумав ничего лучше, кивнул, и Брахт сказал:

– Да будет так.

– Тогда пойдем, заберем ваших лошадей и отведем их на постоялый двор, – сказал Гарт. – А затем отправимся к лыкардам.

– Да склонит их Ахрд к согласию! – пылко добавил Кыфан.

Они допили эль, и Брахт бросил на стол монету, отказавшись от предложения братьев заплатить за себя. Солнце зашло, на город спустились сумерки. Холодный северный ветер гнал по небу тяжелые облака и рвал знамена на стенах цитадели. В некоторых тавернах зажглись огни, но большинство уже пустовало. Шум в Квартале всадников почти стих, торговля тоже. Каландрилл осторожно взглянул на таверну лыкардов, но на них никто не обратил внимания, и они благополучно добрались до загона. Годовалые кони сбились в углу, боязливо поглядывая на вороного, стоявшего наготове. Два мерина тоже дожидались своих хозяев. Вороной заржал, почуяв Брахта. Выведя лошадей из загона, они отправились вслед за Гартом и Кыфаном – сначала через торговую площадь, затем по широкой улице к постоялому двору, окруженному высокой стеной. Над воротами висела вывеска с выцветшим рисунком мчащейся лошади. Под рисунком была надпись: «Услада всадника».

– Стойла здесь хорошие, – заверил Гарт. – Постояльцы по большей части – асифы. Здесь вы можете спать спокойно.

– Благодарим за помощь, – сказал Брахт.

– Какая это помощь? – улыбнулся Гарт. – Пойдем поговорим с хозяином.

– Я займусь вашими лошадьми, – предложил Кыфан, и, к удивлению Каландрилла, Брахт не стал возражать.

В это время года на постоялом дворе было много свободных мест, и путников быстро расположили в трех соседних комнатах. Братья оставили их, пообещав скоро вернуться с ответом от лыкардов. Как только они ушли, Катя явилась в комнату к Брахту и громко позвала Каландрилла. Голос ее был столь же штормовым, как и блеск глаз, когда она сидела в таверне, не понимая ни слова из разговора мужчин. Каландрилл не заставил ее ждать.

Она стояла спиной к окну, прислонившись к подоконнику, со скрещенными на груди руками. У Брахта было виноватое лицо. Каландрилл закрыл дверь и пристроился на односпальной кровати.

– Я просидела полдня, слушая и ничего не понимая. – Она едва сдерживалась, чтобы не перейти на крик. – Так, может, хоть сейчас объясните, до чего вы договорились? Давен Тирас в городе?

– Он оставил его, – ответил Брахт и вкратце рассказал, о чем он говорил с двумя кернийцами.

Катя кивнула с непроницаемым лицом.

– Значит, мы отправляемся в Куан-на'Фор, – пробормотала она. – И насколько нам там будет трудно, зависит от решения лыкардов.

Брахт кивнул. Катя жестко спросила:

– А эта Джехенне ни Ларрхын? Кто она? Почему она хочет твоей смерти?

Каландрилл с любопытством смотрел на Брахта, ожидая ответа. Может, сейчас он узнает тайну, окутывающую прошлое меченосца, объявленного вне закона в Куан-на'Форе? Может, наконец кусочки сегодняшнего разговора соединятся в одно целое?

Брахт сглотнул. Ему было явно не по себе. Он отвел глаза, пожал плечами, откашлялся и медленно начал:

– Джехенне ни Ларрхын – дочь Чадора, кетомана, то есть вождя лыкардов. – Глаза его молили о понимании и прощении. – Мой отец Мыках – кетоман ни Эррхинов. Наши пастбища соседствуют, и с незапамятных времен роды наши враждовали. И тогда отец, желая крепкого мира с ни Ларрхынами, отправил к ним сватов, чтобы браком – моим с Джехенне – связать навеки наши роды.

Загорелые щеки Кати побледнели. Из штормовых глаза ее стали ледяными, и, когда она заговорила, от голоса ее веяло холодом:

– Ты женат?

– Нет! – воскликнул Брахт, яростно тряся головой и разрубая рукой воздух. – Ахрд, нет!

– Тогда в чем же дело?

Каландрилл не мог бы сказать, от чего у Кати был такой ледяной тон: от злости или от страха. Сложенные на груди руки ее напряглись, пальцы впились в кольца кольчуги. В глазах сверкали молнии.

– Отцы наши договорились между собой, – продолжал Брахт, распрямляя плечи. – Мы с Джехенне встретились, и… она мне понравилась. Я согласился подумать о нашем союзе… Она высоко ценилась в наших краях… – Голос у него сорвался, и он облизал губы, словно от страха перед Катей во рту у него пересохло. – Ее отец послал сорок лошадей в качестве приданого, считая, что дело решено. А я…

Он пожал плечами, развел руки в стороны и бессильно уронил их. Но тут же левая рука легла на эфес меча, словно ища в нем опору, а правая сжималась в кулак и разжималась. Каландриллу никогда не приходилось видеть Брахта в таком жалком состоянии.

– Продолжай, – произнесла Катя голосом более хлестким, чем ветер, бившийся в ставни.

– Джехенне согласилась выйти за меня замуж, – сказал Брахт. – Чадор и мой отец тоже были за наш союз. Все считали, что я безумно рад. – Он опять помолчал, вздохнул и тихо продолжал: – Не скрою: на первых порах мне это пришлось по душе… Начались приготовления к свадьбе. Но потом я ее раскусил. Мы часто катались на лошадях. Однажды она упала. Так, ничего страшного, но она пришла в ярость и до крови исхлестала бедное животное кнутом. – Он опять пожал плечами и сказал: – Я не мог жениться на женщине, избивающей лошадь.

Катины пальцы разжались. Шторм в ее глазах улегся, в них стояло удивление.

– И что же дальше? – спросила она тихо.

– Я сказал об этом отцу, на что он ответил, что дело зашло слишком далеко и мой отказ будет воспринят ни Ларрхынами как оскорбление и может вызвать новую войну. Но я не мог жениться на женщине, которая бьет лошадь! Я бежал в Лиссе. С… – добавил он смущенно и победоносно одновременно, – сорока лошадьми ни Ларрхынов.

– Так, значит, ты не женат? – – спросила Катя. – И никогда не был?

Брахт покачал головой. Каландрилл перевел взгляд с Кати на Брахта. Ему было смешно и страшно. Он ждал Катиного суда.

– Ты просто конокрад.

– Это были лошади ни Ларрхынов!

Керниец произнес это так, словно происхождение лошадей объясняло и оправдывало его поступок.

– И теперь Джехенне ни Ларрхын желает твоей смерти, – сказала Катя.

– Она жестокий человек, – кивнул Брахт.

– И ты отверг ее только потому, что она избила лошадь?

– Она била ее арапником! – яростно заявил Брахт, словно даже сама мысль об этом была ему противна.

Катя долго смотрела на Брахта, а он молча дожидался решения своей судьбы. Наконец, как зимний лед, тающий в огне, серые глаза ее подобрели, полные губы растянулись в улыбке. Она отошла от окна, шаг, другой, руки ее опустились вдоль тела, а затем вдруг забарабанили Брахта в грудь. Она смеялась, громко и весело. Керниец был настолько ошарашен, что даже отступил на несколько шагов. Он споткнулся о кровать, и Каландрилл едва успел с нее соскочить, чтобы не оказаться под Брахтом. Тот, упав, приподнялся на локтях, глядя на Катю. Девушка возвышалась над ним, руки в боки, качая головой. Он инстинктивно отпрянул, когда Катя резко наклонилась вперед, становясь на колени подле кровати и протягивая руки к его голове.

Она обхватила его лицо ладонями и, склонившись, крепко поцеловала в губы. И тут же выпрямилась и, посмеиваясь, отошла к окну.

– Ты не сердишься? – спросил Брахт.

– На то, что ты не женат? – Льняная грива волос взлетела в воздух. – Нет! Но на то, что эта женщина ставит под вопрос наш успех, да!

– Возможно, мое предложение будет принято, – сказал Брахт. – Столько никто еще не предлагал.

Сомнения были сняты, и теперь они не могли друг на друга наглядеться. Брахт встал, сделал шаг к Кате, правой рукой коснулся ее щеки и нежно погладил мозолистыми пальцами, пробормотав на своем языке:

– До чего же мучительная клятва. – А на лиссеанском добавил: – Вот зачем мне были нужны деньги Варента. Чтобы покончить с этим делом.

От его прикосновения Катя вздрогнула, у нее перехватило дыхание, глаза на мгновение закрылись. Но она все еще улыбалась. Брахт опустил руку, и она спросила:

– А если ты не откупишься?

– В худшем случае на эти деньги мы купим свободный проезд по землям, не принадлежащим ни Ларрхынам, – сказал Брахт. – Прямо до пастбищ ни Брхына, куда, скорее всего, отправился Рхыфамун.

– А если и это не удастся?

– Тогда будем ехать очень осторожно.

– По земле, на каждой пяди которой нас поджидают враги.

– Истинно. Зато мы вместе.

– Истинно, – тихо произнесла она, не сводя с него горящего взгляда. – Вместе. По-другому я не согласна.

Глава тринадцатая

– Если Рхыфамун отправился с ни Брхыном, то они идут на север. – Брахт оттолкнул остатки вечерней трапезы, вытащил кинжал и концом его вырезал на крышке стола приблизительную карту Куан-на'Фора. – Пастбища лыкардов лежат к западу от Пасти дьявола и тянутся до Ганнсхольдского перевала. Земли ни Ларрхынов – вот здесь, а ни Брхынов – вот здесь.

Каландрилл внимательно следил за клинком. Земли, принадлежавшие ни Ларрхынам, примыкали к Ганнским отрогам, восточные границы их доходили до самого каньона и включали в себя Куан-на'Дру. Земли ни Брхынов раскинулись к северу от огромного леса.

– Мы так и думали, – сказал Каландрилл и постучал пальцем по овалу, обозначавшему Куан-на'Дру. – Вопрос в том, пойдет ли он через лес или обойдет его?

– Обойдет. Куан-на'Дру под охраной груагачей, а я сомневаюсь, что Рхыфамуну достанет колдовства противостоять им. – Брахт взглянул на усиленно кивавших Гарта и Кыфана. – Они старше человека, и сила их более старинного происхождения. Но могущественнее всех – Ахрд. Рхыфамун не может этого не знать, а я сомневаюсь, чтобы бог пропустил его через лес. Нет, я уверен: он пойдет в обход.

– В таком случае, – Каландрилл провел линию между Ганнсхольдом и пастбищами ни Брхынов вокруг Куан-на'Дру, – если Ахрд будет к нам благосклонен, у нас появится возможность обогнать его.

– Дера обещала нам помощь своих братьев, – пробормотала Катя. – Возможно, это наш единственный шанс.

Брахт кивнул, хотя глаза его были затуманены сомнением.

– Как бы то ни было, – пробормотал он, – для начала придется пересечь восточные пастбища лыкардов. Несколько дней мы будем скакать по землям ни Ларрхынов.

Гарт и Кыфан вернулись с посреднической миссии с лыкардами хмурыми: ни Ларрхыны категорически отвергли всякий выкуп. Но кое-кто цинично предложил проезд по своей земле за тысячу варров, и Брахт, несмотря на возражения братьев, принял это предложение.

– Ахрд! – воскликнул Гарт. – Ты бросаешь деньги на ветер. Чтобы добраться до их земель, тебе придется пересечь владения Джехенне.

Он не добавил, что это казалось ему маловероятным. Но Брахт пожал плечами и попросил отнести деньги лыкардам, подчеркнув, что, если они выживут на землях ни Ларрхынов, им все равно придется скакать по пастбищам лыкардов, и чем меньше будет у них врагов, тем легче будет догнать Рхыфамуна. Ворча, братья все же отправились на переговоры и вернулись в «Усладу всадника» с перевязанными цветными перьями маленькими дубовыми дощечками с выгравированными на них родовыми знаками, которые давали беспрепятственный проезд.

– За стенами Ганнсхольда договор теряет силу, – продолжал керниец. – И пока мы не ступим на чьи-либо земли, ни Ларрхыны могут на нас напасть.

– Наши воины помешают им устроить засаду, – заявил Гарт. – Они будут поджидать нас у ворот на рассвете.

– Ни один гонец ни Ларрхынов не проскочит мимо, – добавил Кыфан.

– Но от Джехенне тебе никуда не деться, – сказал Гарт.

Они говорили по-лиссеански, чтобы Катя понимала их. Она кивнула, не сводя глаз с карты, нацарапанной на столе.

– Сколько у нас дней? – спросила она.

– До тех пор, пока нас не остановят ни Ларрхыны? – Брахт на мгновение задумался и, взглянув на Гарта и Кыфана, словно ища их поддержки, сказал: – Дней двадцать, если будем гнать изо всех сил. Но если придется прятаться и драться…

Он пожал плечами, и Гарт сказал:

– То всю оставшуюся жизнь, хотя долгой она быть не обещает.

– Обойдите их земли, – предложил Кыфан, указывая пальцем на восток от земли лыкардов. – Отправляйтесь через перевал на восток, на пастбища асифов, а оттуда – на север. Далее на запад, в земли ни Брхынов.

– Слишком далеко. – Брахт покачал головой. – А Рхыфамун с каждым днем все ближе к цели.

– Ахрд! – промычал Гарт. – Вы же сами не уверены, куда он направляется. Куда-то за пределы света – может даже, за Боррхун-Мадж.

– Истинно. – Брахт кивнул. – Посему необходимо отыскать его след как можно быстрее.

– Вы же не призраки! – возразил старший из братьев. – А если попадете в руки Джехенне, то за Рхыфамуном погонятся только ваши духи, а тела будут висеть на деревьях.

– У нас нет выбора, – сказал Брахт.

– Зато есть обещание божественной помощи, – вставила Катя.

Гарт покачал головой.

– Ахрд в Куан-на'Дру, а туда вам придется скакать по землям ни Ларрхынов.

Брахт поиграл клинком, посмотрел на Катю, потом на Каландрилла.

– Они говорят дело, – пробормотал он. – На короткой дороге нас поджидает много опасностей. И хотя Джехенне недовольна лишь мной, она, попадись вы ей, скорее всего, проделает с вами то же, что и со мной. Может, поедем на восток? Там безопаснее.

– И потеряем след Рхыфамуна? – Катя решительно покачала головой. – Мы оставили позади много опасностей. Впереди нас ждет немало других. Доверимся богам и клинкам и помчимся самой короткой дорогой.

Катя и Брахт посмотрели на Каландрилла. Он провел пальцем по линии, означавшей Ганнский хребет, и далее по границе родовых владений до самого Куан-на'Дру.

– Сколько времени нам понадобится, чтобы добраться до земли асифов? Дня три, четыре? Далее на север и потом на запад. А это еще дней четырнадцать-пятнадцать, так? – Он, как и Катя, покачал головой. – Мы и без того сильно отстаем. Надо рискнуть.

Брахт с коротким смешком повернулся к Гарту и Кыфану, глядя на них с дружеской насмешкой.

– Слышали? Я скачу в компании воинов! – Он сунул кинжал в ножны и облокотился на стол. – Мы гонимся за тем, кто может уничтожить мир, и нас ничто не остановит.

Гарт вздохнул, Кыфан пожал плечами.

– Мы зайдем за вами с первыми лучами рассвета, – сказал старший.

– У меня к вам еще одна просьба, – обратился к братьям Брахт. – Мне нужна вьючная лошадь. У нас – шатры и одеяла, к тому же я бы хотел запастись провизией, чтобы не пришлось тратить время на охоту. Луки тоже могут нам пригодиться.

– Мы все закупим, – пообещал Гарт.

– Как долго следует нам охранять переезд? – спросил Кыфан.

– Три дня, – заявил Брахт. – А если будет возможность, то еще пару дней.

Кыфан кивнул:

– Будет сделано.

– Так, значит, вперед? – спросил Гарт.

– Истинно, – ответил Брахт. – У нас нет выбора. Это – единственная возможность не проиграть.

– Да поможет вам Ахрд, – торжественно заявил Гарт и, повернувшись к брату, сказал: – Пошли, надо еще купить лошадь и провиант.

Братья поднялись, поклонились Кате и попрощались с мужчинами.

– До первых лучей рассвета, – сказал Брахт, когда они выходили.

Он заказал еще эля. Лицо у него было задумчивым. Каландрилл, занятый мыслями о том, что ждет их впереди, тоже был неразговорчив. Он, конечно, с самого начала понимал, что погоня за Рхыфамуном будет делом нелегким, но противодействия со стороны кернийцев не ожидал. Все словно ополчились против них. Путешествие может закончиться в Куан-на'Форе из-за какой-то мстительной женщины, грустно подумал он. Но Брахт совершенно прав: выбора у них нет, если только

ни не хотят сдаваться, а этого они делать были не намерены. Катя тоже права: их спасение – Молодые боги ибо надеяться только на клинки просто смешно.

От этих грустных мыслей его отвлекла Катя. Гнев Джехенне, казалось, ее вовсе не беспокоил, и Каландрилл решил, что уверенность эта происходит от встречи с Дерой. А может, от того, что Брахт рассказал ей о своем прошлом. Когда сомнения вдруг были так просто развеяны, узы, связывавшие их, казалось, только еще более окрепли, что вселяло в нее особую решимость. Словно Джехенне бросила ей вызов.

– Почему ты не говорил нам об этом раньше? – спросила Катя у Брахта. – Я о твоих врагах в Куан-на'Форе?

Голос ее звучал мягко, но на лице Брахта появилось виноватое выражение.

– Я надеялся, что в этом не будет необходимости. Я думал, уже все забыто. И что с деньгами Рхыфамуна мне удастся утрясти это дело. – Он поднял кружку, слегка взболтав эль, и добавил: – Я пошел против воли отца, а тут гордиться нечем.

– Но она била лошадь, – возразила Катя.

– Истинно, – согласился Брахт с натянутой улыбкой. – Как бы то ни было… мой поступок мог вызвать войну между кланами. Не надо было забирать лошадей.

– Тебе, пожалуй, следовало смириться с волей отца и жениться на Джехенне, – заметила Катя. – Что с того, что она бьет лошадей?

Каландрилл понимал, что она просто смеется, но Брахт потемнел лицом и широко раскрытыми голубыми глазами посмотрел на девушку.

– Тогда я не встретил бы тебя, – сказал он.

– Это точно, – улыбнулась Катя.

– Видимо, какой-то умысел во всем этом все-таки есть, – предположил Каландрилл. – Чтобы мы втроем встретились.

Катя медленно опустила голову в знак согласия.

– Ты прав, – пробормотала она. – А если это так, мы обречены на то, чтобы отыскать Рхыфамуна, несмотря ни на какие препятствия.

– Ахрд знает, как ты права, – пылко произнес Брахт. – Но надо быть осторожными.

– Пошли спать, – предложила Катя. – Хоть еще одну ночь поспать спокойно.

Предложение было разумным. Они допили эль, расплатились с хозяином, добавив несколько монет, чтобы он предупредил их, если в заведении появятся горячие лыкарды, и помалкивал об их отъезде. Уже наверху Брахт задержался и, сказав, чтобы они шли дальше, отправился на кухню. Договариваться о завтраке, решил Каландрилл. Пройдя к себе, он зажег единственную свечу в комнате и произнес молитву Дере, прося помощи, хотя и знал, что они покинут ее владения. Исполнив обязанность, он принялся точить меч и кинжал, понимая, что не заснет от мыслей о том, что узнал за день. В дверь раздался стук – Брахт попросил разрешения войти.

Отставив оружие, Каландрилл открыл дверь. Брахт держал в руках дымящееся ведро.

– Волосы, – сказал он. – Если нам придется столкнуться с лыкардами, им не понравится человек, выдающий себя за представителя рода Асифа. Лиссеанца они еще могут и не распять.

Руки Каландрилла непроизвольно сжались в кулаки, и он жестом пригласил кернийца войти. Поставив ведро, Брахт вытащил из кармана склянку и бросил ее Каландриллу.

– Меня заверили, что этим ты смоешь краску.

Каландрилл кивнул, поблагодарил, и Брахт, пожелав спокойной ночи, оставил его одного.

Задвинув засов, Каландрилл снял рубашку и, дрожа от холода, налил горячую воду в умывальник. Развязав хвост, он опустил голову в воду, открыл склянку и втер в волосы белый, слегка пахнущий розами густой крем. Вода в умывальнике стала серой, затем почернела. Юноша выплеснул воду в окно и повторил процедуру несколько раз, пока не израсходовал весь крем. Когда он взглянул на себя в зеркало, то ему показалось, что волосы опять стали светлыми, хотя при тусклом свете свечи он и не мог быть в этом уверен окончательно. И тут он сообразил, что, поскольку выезжать они будут рано утром, их, скорее всего, запомнят, и если Тобиас допросит с пристрастием солдат Ганнсхольда, то узнает что брат его выехал через эти ворота во главе небольшой процессии. Не вспомнит ли тогда Тобиас кернийца, встреченного им по дороге? Представив себе ярость брата, Каландрилл рассмеялся. Все еще улыбаясь, он доточил клинки и забрался в постель.

Они так много ночей провели под открытым небом, что постель показалась Каландриллу несказанно мягкой и удобной. А сколько еще им предстоит ночевать под звездным небом? Теперь придется все время быть начеку и дежурить по очереди. Он все никак не мог заснуть. Ему казалось, что закончилась только одна глава путешествия и теперь начинается новая, действие в которой будет разворачиваться в чужой для него стране, где какая-то ревнивица может поставить под вопрос все их усилия. Но даже если они избегут Джехенне ни Ларрхын, им еще предстоит отыскать Рхыфамуна или его след на земле ни Брхынов, что, принимая во внимание огромные просторы Куан-на'Фора, будет вовсе не легко. Но они добьются своего, они обязаны это сделать, повторял он, лежа с открытыми глазами на подушке, освещенной серебристым лунным светом, проникавшим в комнату сквозь щели в ставнях. Иначе Рхыфамун возьмет верх и Безумный бог будет пробужден. А если колдун осуществит свой план, то. и Каландрилл, и Брахт, и Катя умрут, ибо, несмотря на всю неопределенность их судьбы, одно совершенно ясно: какие бы испытания и препятствия ни уготовила им судьба, они будут мчаться вперед, даже к смерти, если в том возникнет необходимость.

В этом у него не было никаких сомнений. Эта определенность действовала успокаивающе, и юноша наконец уснул без всяких сновидений.

Когда утром Брахт постучал в дверь, Каландрилл убедился, что рассвет приходит в Ганнсхольд поздно.

Солнце, цепляясь за верхушки отрогов, неторопливо поднималось вверх, окрашивая все вокруг в золотистые тона. Каландрилл выбрался из-под теплого одеяла, ругая на чем свет стоит утренний холод, и, стуча зубами, открыл дверь. Брахт был бодр и готов к отправлению. Каландрилл зажег свечу и умылся.

– Не обманули. – Керниец ткнул пальцем в волосы Каландрилла, когда тот уже по привычке начал завязывать их сзади в конский хвост. – Ты опять похож на себя.

Каландрилл хмыкнул и надел тунику. Прицепив к поясу меч, он накинул на плечи плащ и, подхватив переметные сумки, направился было в сторону кухни в надежде позавтракать.

Но Брахт остановил его.

– Гарт ждет, – сказал он. – Пошли, Катя, наверное, уже готова.

Катя действительно была готова, и они вышли во двор, где их дожидался Гарт с шестью-семью крепкими кернийцами.

– Кыфан с остальными – у ворот, – объявил он, когда они вскочили на лошадей. – Там же и вьючная лошадь с луками, копьями и кучей провизии.

– Вас никто не видел?

На этот вопрос Брахта Гарт коротко улыбнулся, обнажив в хищной улыбке белые зубы.

– За нами увязались двое из ни Ларрхынов. – Он усмехнулся. – Когда они придут в себя, головы у них будут раскалываться.