Текст книги "Любовь по-стамбульски. Сердечные авантюры в самом гастрономическом городе"

– То есть вы остаетесь здесь ночью одна? Вы смелая… – мне подумалось, что я бы ни за что не осталась в месте, которое насчитывало полуторатысячелетнюю историю и, более того, носило имя «кровавой церкви».

Во время захвата города особенно ожесточенные бои велись именно в этом районе: реки крови стекали по улицам, по которым сегодня я кружила в поисках входа, в воды кривого Халича, ставшего на время сражений алым. После тех трагических событий, унесших тысячи жизней, церковь, чьи стены также были отмечены жертвенным багрянцем, в народе стали называть «кровавой» и окрашивать их только в красный цвет.

Храм Марии Монгольской, или Богоматери Панагиотиссы, был единственной церковью Стамбула, которая ни разу не служила мечетью. Столь редким даром церковь была обязана Мехмету Завоевателю, покорившему неприступный Константинополь. В благодарность некому греческому архитектору, воздвигнувшему мечеть Фатих[248]248
  Мечеть Фатих – мечеть, построенная по приказу Мехмета Завоевателя на месте византийского храма Святых Апостолов в 1470 г. архитектором греческого происхождения Атиком Синаном, настоящее имя которого Христодулос.


[Закрыть], султан собственным ферма-ном[249]249
  Ферман – указ султанов Османской империи, а также шахов Ирана и некоторых других правителей.


[Закрыть]даровал церковь семье зодчего с полным правом распоряжаться ею и всегда оставаться христианским храмом.

– Дама из вашего сна не так проста, – принялась объяснять мне Мария. – Она является в таком виде ко многим, когда желает, чтобы мы, женщины, вспомнили о чем-то важном и раскрыли один из ее секретов красоты или любви. А их у нее было много…

Раскрытые поднятые ладони или «оранта» – древний жест, имеющий разные смыслы. В христианской традиции он означает священную молитву, что мы и видим на иконах. Но, если копнуть глубже, все становится интересней: оказывается, жест «оранта» в более древние времена символизировал величайшую женскую силу, цикличность жизни и смерти, вечную любовь. Вот, взгляните, – и она указала на рисунок обнаженной женщины с поднятыми и обращенными к нам ладонями в одной из книг. Под картинкой была подпись «Богиня плодородия и плотской любви Иштар».

– Позже ею стала римская Венера. Плотская любовь…

– Это ужасно интересно, – переводя взгляд с одной иллюстрации на другую, объявила я, снова чувствуя себя студенткой на лекции по мировой художественной культуре. – Но при чем здесь мой сон и Зоя Порфирородная? Я читала историю Византийской империи и не вижу никакой связи.

– Чудесно, что вы хоть что-то читали. Тогда будет проще, – и ловким движением тонких пальцев она раскрыла большой талмуд по истории византийского искусства некоего Шарля Диля. – История нашей Зои была одной из самых необычных за всю историю империи. Ее путь, открытия, знания – ценнейшие тайны, которые однажды должны быть раскрыты. Ей были известны рецепты самых чудодейственных снадобий, которые продлевали молодость, вселяли любовь…

– Она разве была ученой? – Я пыталась восстановить в памяти хотя бы примерную биографию дочери Константина Восьмого, которая в итоге стала самодержавной императрицей. Вполне стандартный путь успешной женщины, родившейся в императорских покоях в одиннадцатом веке.

– Не просто ученой, милая, она знала то, за что вы, а вместе с вами и я готовы продать душу дьяволу.

Это захватывало, и я тут же принялась придумывать, чего так сильно желала: сбросить пять килограммов, набранных за годы жизни в столице еды; избавиться от стамбульских пробок, которые отнимали добрую часть времени; присмирить местных котов, линявших на мое кашемировое платье в каждой кофейне и каждом доме; переселить соседку Эмель подальше в район Кадыкей по ту сторону пролива… Однако ни одно это желание не тянуло на столь высокую цену – определенно, собственную душу я не готова была продавать ни дьяволу, ни скупщику ценностей на антикварной улице.

Мария увлеченно перебирала тетради, перекладывала книги с места на место, после чего встала передо мной и, набрав побольше воздуха в легкие, со всей торжественностью произнесла:

– Поздравляю! Ты одна из нас!

Ее лицо сияло так, как будто она объявляла о вручении мне Пулитцеровской премии. Я же в недоумении уже обдумывала план побега, будучи абсолютно уверенной, что передо мной сумасшедшая. Я все меньше понимала ее чудные намеки, не видела смысла в химических формулах, непонятных схемах, знаках, графиках…

– Представь, что дух Зои Порфирородной не нашел успокоения и до сих витает где-то среди нас. Представила? – Она сделала небольшую паузу, давая мне возможность окунуться в фантазию, что я и сделала. – И, как любой душе в нашем мире, порой ей нужны руки, ноги и уши – то есть живущие сейчас люди, которые могут помочь ей раскрыть очередную тайну. Так она приходит во снах к женщинам с периодичностью примерно раз в несколько лет. Все видят один и тот же сон, и все они каким-то загадочным образом направляются ко мне. И каждая женщина призвана открыть новый ингредиент или даже отыскать полную рецептуру ее снадобий. Это просто невероятно! В нашем кружке с тобой уже двенадцать человек, представляешь?

Поверить в то, что сама Зоя Порфирородная заявилась сегодня ночью в мои сновидения, было непросто. И все же я не стала открыто подвергать сомнению эту теорию, пока не получила достаточно информации.

– А по какому принципу она выбирает своих жертв? – с напряжением в голосе спросила я.

– Ну что ты, разве мы жертвы?! Напротив, это истинный дар, который она преподносит тем, у кого проблемы в любви или личной жизни…

– Но у меня нет проблем, – отрезала я.

Мария скептически прищурилась.

– Проблемы в любви есть у всех. Просто не все признаются в этом.

Я села на крохотную табуретку, служившую, видимо, когда-то опорой для чьих-то ног, и принялась внимательно выслушивать историю, которой охотно делилась неунывающая Мария. По правде сказать, то, что я услышало, было весьма забавно и даже интересно. Хотя внутри я отказывалась верить в то, о чем так спокойно рассказывала профессор кафедры семиотики и чего-то там еще…

Известно, что императрица была помешана на любви, которая, по ее, очевидно, ошибочному мнению, доступна была лишь юным и красивым. Она хотела сохранить молодость во что бы то ни стало. Именно поэтому в ее покоях размещалась целая лаборатория. Десятки лучших алхимиков трудились над молодильными кремами, капля которых растворяла пигментные пятна, разглаживала морщины и выбеливала темные круги под императорскими очами. Медицинские трактаты и по сей день хранят рецептуры целебных мазей по названием «от Зои-императрицы». Тысячи склянок, пробирок и реторт ежедневно перегоняли литры целебных жидкостей, благоухавших индийскими специями и дикими травами Эфиопии, которые свозились в Византию со всех сторон света. Она приказывала вымачивать в уксусе дынные корки, после чего прикладывала их на свой светлый лик. Для нее ночами томили в кипятке ладан, мирту, после настаивали с розовым маслом и втирали в корни золотых волос, чтобы те росли, как в юности.

В покоях Зои курились благовония, горели оливковые свечи. Глубоко вдыхала она тяжелые нотки камфоры и мускуса, горечь мускатного ореха и верила, что это возвращает ей ушедшие годы. Зоя не жалела денег на новые ингредиенты и книги, щедро благодаря любого, кто преподносил к ее ногам рецепт из далекой страны или привозил невиданного зверя, слюна которого имела целебные свойства.

Стремление правителей увековечить себя стало побочным действием власти. Обманываемые льстецами, которые окружают сильных мира сего, те начинают мнить, что достойны иной участи, нежели их подданные. Так, задолго до нашей эры один из императоров Китая пытался продлить себе жизнь таблетками от бессмертия, в состав которых входила ядовитая ртуть. Через тысячу лет китайский алхимик, пытавшийся создать эликсир молодости уже для другого правителя, случайно изобрел порох. За тем же отправился в опасное мореплавание и Христофор Колумб: путешествие финансировала испанская королевская чета – Фердинанд и Изабелла, которые верили, что в далекой Америке знают, как победить старость. Но и они просчитались…

Почему же я должна была верить Марии с ее навязчивыми идеями о давно позабытой шальной императрице, которая эгоистично спускала казну на собственные причуды?

Мария листала тетрадь за тетрадью, в которые были вписаны от руки детальные рецепты, которые ей и ее последовательницам удалось перенять от давно ушедшей наследницы византийского престола. Один, к примеру, для молодости кишечника, мне показался знакомым. Именно так маслины готовит старушка Айше, которая меня сюда и направила.

Зеленые маслины следует раздавить плоской стороной ножа на деревянной доске и сложить в стеклянную посуду. Выдавить из лимона сок, выскоблить ложкой его мякоть и залить этой кашицей маслины. Присыпать молотой паприкой, сухой мятой, тимьяном и перетертыми в ладонях тонкими листками свежего розмарина. Оливковое масло нужно для того, чтобы соединить ингредиенты и законсервировать блюдо – так оно может простоять в прохладном месте долгие месяцы.

«Если съедать каждое утро по несколько таких маслин, кишечник будет работать как по часам, и ты никогда не услышишь его сварливого урчания», – говорила Айше и всовывала мне в рот парочку крупных мясистых оливок, от кислоты которых сводило скулы. Минута – и аромат трав раскрывался пряным букетом.

– Так что, дорогая, теперь тебе стоит быть внимательной: очень скоро наша всемогущая Зоя откроет и тебе свою тайну.

– Но как я пойму, что это тот самый момент? Не явится ведь она среди ночи, правда? Как это обычно происходит?

– Сложно сказать, что именно будет в этот раз. Скажем, одна из нас после такого же сна отыскала на блошином рынке разбитую плитку, на которой, как выяснилось позже, был выцарапан отбеливающий кожу рецепт. Другая натолкнулась на камень на собственном участке, в отверстие которого был вставлен небольшой глиняный кувшин с пергаментом. Чудеса, верно? И все они с этими дарами по воле рока стекались сюда… Что касается меня, то после моего сна, в котором Зоя Порфирородная так же восседала на троне с поднятыми ладонями, меня с кафедры направили в эту церковь. И вдруг, рассматривая иконы, я наткнулась на странный знак, который никак не относился к православию. Вон он, видишь? – и она подтолкнула меня к алтарю, над вратами которого был вычеканен на меди равносторонний треугольник с вписанным в верхний угол глазом и птицей под ним, которая клювом указывала в пол.

«Глаз Гора[250]250
  Глаз Гора – символ в древнеегипетской религии в виде левого глаза бога Гора, который означал божественный миропорядок.


[Закрыть]или Всевидящее око»?[251]251
  Всевидящее око – масонский символ в виде глаза, вписанного в треугольник, который демонстрирует надзор за людьми со стороны Великого Архитектора Вселенной.


[Закрыть]– подумала я и тут же отбросила эти мысли. Уж где-где, но не в православной церкви на самом видном месте красоваться масонско-языческим амулетам.

– Птица клювом указывала на землю, и я начала искать. Мне нужно было пробраться в подвал, вход в который вон там.

Огороженная металлической оградой, в углу зала действительно была незаметная каменная лестница, идущая вниз, – я сосчитала лишь несколько ступеней, остальные тонули в зловещем мраке.

– Вы спустились туда? Одна?

– Конечно, спустилась. Так вот там, дорогая, не просто подвал, там тайный ход, который ведет… Ты никогда не поверишь куда…

Я стояла с открытым ртом и действительно отказывалась верить в нелепицу, которую эта женщина выдавала на полном серьезе. Неужели никому до нее не пришло в голову раскрыть этот тайник? Она словно прочла сомнение в моих глазах.

– Да, удивительно, но это место обходят стороной все исследователи. Над «кровавой церковью» будто висит табу: никто сюда не приходит. Кроме таких, как мы, конечно, – и она весело рассмеялась.

– Допустим. И куда вас привел тайный ход?

Мария на всякий случай понизила голос и пододвинулась ближе:

– Он ведет прямехонько к Святой Софии. Это нереально! Огромный каменный тоннель, разрезающий весь исторический полуостров!

– Но зачем он? – я все еще ничего не понимала.

– Для тайных перемещений, очевидно. Тайных и безопасных. В те времена, знаешь ли, так просто по городу женщинам ходить сложно было. Но удивительно вовсе не это!

Что могло быть удивительней тысячелетнего тоннеля, пролегавшего прямо под нами? От ощущения пустот где-то под нами стало тяжело дышать. Хотелось скорее на воздух, но Мария уже тянула меня вниз по узкой лестнице, и я не могла сопротивляться ее силе.

В подвале было темно и пахло сыростью. Влажные стены неприятно дышали затхлым запахом прямо в лицо и шершаво терлись о рукава пальто. В тусклом свете телефонного фонарика мы медленно продвигались вперед, пока не наткнулись на проем, заложенный красными кирпичами. Я с облегчением вздохнула и собралась повернуть обратно, но железная хватка Марии не позволила мне даже дернуться.

– Куда ты, глупая? – прошептала она. – Это мы заложили для виду, сам тоннель в другой стороне.

– А почему вы шепчете? – борясь с одышкой, спросила я.

– А разве в таких местах позволено кричать? – и ее глаза сверкнули зловещим блеском, от которого внутри меня прошлое с будущим мгновенно поменялись местами: предзнаменование страха…

Неожиданно я вспомнила Дипа, который просил меня каждый день не искать приключений и не уходить далеко от дома, не сказав ему. Сегодня я его не предупредила, была далеко от дома и, похоже, отыскала самое что ни на есть приключение. Осознав это, я поняла, что нужно хотя бы раз в жизни послушать того, кто так тих и терпелив к моим выходкам и кого я совершенно незаслуженно так часто волную.

Не сказав ни слова, я выдернула руку и резко бросилась к выходу. За спиной заплясал неровный свет фонаря, но я не оборачивалась: боялась повторить ошибку влюбленного Орфея[252]252
  Автор ссылается на древнегреческий миф о музыканте Орфее, который отправился в подземное царство за своей возлюбленной. По дороге обратно ему запрещено было оборачиваться назад, чтобы не потерять любимую Эвридику снова, но он не выдержал – девушка навсегда осталась в царстве мертвых.


[Закрыть]в подземном мире и потому спешила скорее в свою милую квартирку в уютном районе Бомонти.

По дороге домой мне пришлось несладко. С ужасом представляла я, что думала обо мне Мария. Но разве была виновата я в том, что она напоминала предводительницу секты, членом которой мне быть совершенно не хотелось. Я не просто не верила во все эти россказни, но и активно протестовала в глубине души. Что касалось красоты, меня вполне устраивала баночка крема, пылившаяся в ванной на полке. И закрашивать седину отваром цветков анемона совершенно не хотелось – уж лучше сверкать парой побелевших волосков.

Дорога домой пролегала через овощной базар, который издалека гудел звонкими переливами голосов веселых зеленщиков. Те проворно зазывали зевак и брали в оборот добропорядочных мужей, которые позабыли, за чем их посылали на рынок жены. Зеленщики укладывали толстые связки щекочущей носы мяты и пышные пуки зеленого лука в безразмерные пакеты и отправляли одурманенных покупателей восвояси. Я переминалась с ноги на ногу чуть поодаль прилавка, решая, что купить, как вдруг крикливый мальчишка, сын зеленщика, поманил меня пальцем. Будь он постарше, я восприняла бы этот жест как оскорбление и немедленно удалилась. Но мальчонке было не больше восьми, так что я посчитала, что вполне могу подыграть и с улыбкой приблизилась к смешному чумазому лицу.

– Abla, bugün harika bir fesleğen var![253]253
  Сестра, сегодня у нас замечательный базилик! (тур.)


[Закрыть]

– Gerçekten mi? Hadi bir bakayım![254]254
  Правда? Ну-ка, дай посмотрю! (тур.)


[Закрыть]– и я уткнулась носом в пушистый пучок фиолетового базилика, который чаще называют рейханом. Его аромат проникал сквозь ноздри в гортань, дальше через горло опускался до середины грудины и окутывал сердце дурманящим ароматом, от которого оно начинало биться по-особому трепетно.

– Что ж, давай два пучка… Только что мне с ним делать? В салат так много не надо.

Мальчонка с опаской взглянул на отца, потом быстро вытянул из-под клеенки, которой был выстлан прилавок, записную потрепанную книжку и, наслюнявив черный от грязи, как уголь, палец, принялся с серьезным видом листать. Дойдя примерно до середины блокнота, он остановился и начал медленно читать по слогам: «Rey-han şer-be-ti»[255]255
  Щербет из базилика (тур.).


[Закрыть]. Недолго думая, он выдернул страницу и протянул мне с самой очаровательной улыбкой, какие мне только приходилось видеть. Я с благодарностью кивнула и, отказавшись от сдачи, поспешила домой.

Близился вечер, и я, накрыв на стол, решила заглянуть к Айше, чтобы вернуть карточку с адресом и перекинуться парой словечек о сегодняшнем происшествии. Как ни хотелось, Дипу я так и не решилась рассказать, так как боялась, что от волнения у него поднимется давление.

Айше, рано закончившая домашние дела, сидела на просторной террасе и потягивала ромашковый чай, чем крайне меня удивила. Впервые я видела человека, который предпочел травяной взвар традиционному турецкому напитку.

– Нет-нет, – запротестовала Айше, заметив мое удивление. – Это, считай, лекарство. Вычитала в интернете. Бессонница мучает, а таблетки пить не люблю. Иначе я бы травиться этим не стала, мне бы кофейку нашего… Может, а ну ее, бессонницу, и выпьем по чашечке?

Я спешила и потому наотрез отказалась от заманчивого предложения.

– Карточку вернуть зашла. Спасибо, что посоветовали место это.

– Что, удивилась, наверное? Застала Марию?

– Вы ее знаете? – удивилась я.

– Еще бы не знать! – рассмеялась Айше. – Она наша предводительница. У каждой участницы группы есть такая карточка. Как только мы узнаем кого-то нового, с картой отправляем к ней. Тебе дали такую ведь тоже?

– Нет, – с грустью начала я мямлить. – Мне показалось, что Мария странная, затянула меня в подвал – я испугалась и убежала, не попрощавшись.

Айше подскочила от смеха.

– Вот новости! Чего ж ее пугаться? Мария – женщина грамотная и все верно говорит. Она жизнь посвятила изучению знаков тайных, снадобий, рецептов византийских – тех, что пользу несут. Мой рождественский пунш, думаешь, откуда такой? Это ж рецепт из сна тоже…

Выходило, это была не секта, а общество поехавших умом женщин, веривших в сны, а также в неоднозначный исторический персонаж.

– Мария сказала, что сон приходит к тем, у кого проблемы в личной жизни. В любви. Что это значит?

– Да ничего это не значит. У кого проблем нет? Просто покровительница наша, Зоя Порфирородная, всю свою жизнь любовь искала. И красота ей нужна была вроде как для любви. Боялась, что состарится и полюбить ее никто не успеет.

– И что, нашла она любовь?

– Вроде бы не нашла, – сделав глоток ромашкового чая, спокойно отвечала Айше, как будто речь шла не об императрице, а о продавщице из супермаркета. – Трижды замуж выходила. И это в те времена… Прям как Эмель наша, до мужиков охотница большая была. Но не сложилось у нее. Да и с красотой, видимо, не все гладко было. Знаешь, как ее называли? – и она тихонько захихикала. – «Сзади Пасха, спереди Великий Пост». Потому что со спины казалась молодой, а с лица-то возраст не спрячешь… Вот дух ее по городу и летает, в окна заглядывает. Как увидит ту, которой помощь нужна в личной жизни, во сне к ней и приходит. А дальше знаками, символами что-то да присоветует. Ты, главное, в оба гляди, свой знак целебного снадобья не пропусти.

После ужина, когда все разошлись по спальням, я решила перебрать зелень, пакет с которой остался лежать в углу кухни. Базилик портился на удивление быстро: если не вымыть и не просушить, за ночь листки темнели и были не пригодны к использованию. Зевая от усталости, я вывернула в большой медный таз перевязанные бечевкой пучки и залила водой – пусть отмокнут. Сложенная вдвое бумажка, кружась, медленно опустилась к ногам. Как я могла забыть? Это же листок из блокнота. Ровным почерком в самом верху было выведено: Reyhan şerbeti. Aşkın iksiri[256]256
  Щербет из базилика. Эликсир любви (тур.).


[Закрыть]. Эликсир любви? Как такое возможно? Оглядевшись по сторонам и даже прислушавшись к тихому шелесту дождя, который начался ближе к вечеру, я решила приготовить щербет прямо сейчас, тем более рецепт показался невероятно простым

Рецепт
Щербет из фиолетового базилика, или Эликсир любви по рецепту Зои

Порфирородной (готовить только на двоих и пить одновременно)

Ингредиенты:

• 600 мл воды

• Пышный пучок фиолетового рейхана

• Щепотка корицы (также можно использовать коричную палочку)

• Несколько высушенных цветков гвоздики

• Два раздавленных плода кардамона

• Звезда аниса

• Две горошины душистого перца

• Сок половинки лимона

• Мед по вкусу

Пучок рейхана нужно тщательно вымыть, положить в сосуд и залить горячей водой (не кипятком). Как только вода окрасится в яркий фиолетовый цвет, заложить специи, выдавить сок половинки лимона и оставить охлаждаться. Жаркой ночью подавать со льдом, прохладной – в теплом виде.

Пока я принимала душ, щербет настоялся, превратившись в эликсир оттенка цветков амаранта. Мятно-перечный запах с цитрусовыми нотками витал по кухне, распространяя флюиды нежности и притягательности.

Разлив щербет в изящные турецкие армуды, я направилась в спальню, в которой с книгой у самого носа боролся со сном уставший Дип. Бодрящий щербет приятно щекотал кончик языка, когда мы увлеченно делились планами на завтра. Так искренно и так легко мы не говорили долгие месяцы.

После амарантового щербета персидско-синяя ночь укутала нас в прохладные объятия и не отпускала до самого рассвета – пурпурное зарево охватило Восток, но этого мы уже не видели, погруженные в глубокие сны цвета фиолетового рейхана…