Текст книги "Путешествие длиной в три века…"

Права няня Джеймса: надо включаться в живую реальную жизнь. Внук подрастает. Скоро ему может понадобиться адекватный совет от бабушки, ведь у него никого кроме нее нет. А что она ему скажет, если на глазах у нее постоянная пелена слез, и всегда перед глазами один реальный вид, комната, сад, улица… А второй, параллельный – поляна с погибшими, и там ее дети и муж. Нужно уходить от горя. Может, ее помощь детям поможет и ей самой выжить и остаться в нормальном психическом состоянии.

– Вот так, Катюша, я пришла к писательству. Теперь я без этого занятия прожить не могу ни дня. Я много работаю. А в издательстве уже ждут написанное, буквально вырывая из рук рукописи. Хорошо, что теперь есть компьютеры и набор текста значительно упрощен. Да, и чем бы я занималась, ведь Джеймса целыми днями нет дома. Он весь в работе. Пишет труды по истории Англии. Я уважаю его занятие историей.

– Но, друзья мои, уже смеркалось, вечер. Давайте закончим день историй. Я вам желаю хорошо отдохнуть.

– Мари, мы можем с Василием надеяться на то, что вы нам завтра или послезавтра выделите время для встречи, мы покажем вам свои наброски репортажа для телевидения Первого канала.

– Да, конечно, встретимся.

Мари подала свою визитную карточку Кате. И проводила гостей до автомобиля. Джеймс все-таки оказался настойчивым и сильным. Он усадил в свой автомобиль всех трех женщин, а Василий поехал теперь снова в гордом одиночестве. Но то, что он подружился с Мари и услышал так много интересного, и этот Джеймс – внук замечательной женщины, все решило в пользу Джеймса. Василий больше не соперничал с англичанином. Причем, взгляды Лины и Джеймса прекрасно показывали, как они интересны друг другу и как они счастливы даже просто от того, что видят друг друга…

Джеймс не хотел бы расставаться с Линой ни на одну минуту, но… наступит следующее утро и он снова увидит свою любимую. И Джеймс ехал за рулем своего автомобиля, без конца заглядывая в зеркало на Лину, сидящую на заднем сидении. Проводив россиянок в отель, Джеймс договорился, что с утра он заберет всех троих и покажет им город, особенно в те места, куда не возят туристов. Это очень старые кварталы, связанные с историей пятисотлетней давности.

Глава 21. Тайны путешествия души…

Вернувшись домой, Джеймс застал бабушку Мари в столовой. Стол был накрыт на две персоны, но бабушка не приступала к ужину. Она просто сидела в ожидании внука. Им предстояло о многом поговорить. У Джеймса почти не было друзей, и все самое сокровенное он обговаривал только с бабушкой.

После ужина они перешли в бабушкин кабинет, сели в глубокие кресла напротив друг друга и бабушка, устроившись поудобнее, сказала:

– Я готова слушать!

– Ой, бабушка! Начну с самого начала. Мы с тобой не имели времени ни о чем поговорить. А событий произошло за последние два дня так много, что они меняют мою жизнь с огромной скоростью.

– Для начала расскажи, как ты познакомился с Линой. Я понимаю, что за последние два дня она заняла в твоей жизни почетное первое место.

– Да, моя дорогая бабулечка, скажу тебе честно, ты права как всегда! Лина – необыкновенная девушка! Она не такая как все.

– В чем же, Джеймсик? Чем она отличается?

– Ты представь, она неизвестно почему вошла в свою прежнюю жизнь. Она до этого момента не занималась никакими духовными практиками. Я не знаю подробностей. Но надеюсь, что услышу от нее все в подробностях. А встретились мы и познакомились только вчера в музее Букингемского дворца, который каждый август работает и открыт для туристов.

Меня срочно разыскали и пригласили в зал, где одна девушка просила снять со стены картину принцессы Линды, дочери короля Георга Второго Ганноверского. Понятно, что никто бы не согласился снимать портрет принцессы. Но она настаивала на том, чтобы мы вскрыли обратную сторону портрета, так как там есть стих, который принцессе посвятил придворный астролог Симон. И она прочла слова четверостишия.

Знаешь, бабушка, мне стало интересно, чем же все это закончится. Мне пришлось попросить разрешения у ответственного за экспонаты и только тогда мы внесли портрет в отдельную комнату и вскрыли оборотную сторону.

– И?!…

– Да, бабушка, представь, Лина прочла именно эти строки, которые были написаны на портрете с обратной стороны. А слова-то какие значимые!

 
Ты, Линда, не пустой колодец!
Ты дождь, питающий поля!
Сто лет назад ты – полководец,
Сегодня – дочка короля!
 

Девушка очень волновалась, когда рассматривала портрет, на котором как она говорила, изображена была она, когда была принцессой Линдой.

И ей очень хотелось обнять портрет короля Георга Второго и его жены, королевы Маргариты. Она просто рвалась к портрету, но ей не разрешили.

Потом я из интереса пошел вместе с их группой, в которой, обрати внимание, были двое журналистов российского телевидения – Катя и Василий. А теперь подумай, почему они неотступно сопровождают Лину и ее маму? Потому что Лина уходит из одной реальности в другую. И журналисты собираются написать большой репортаж на тему реинкарнации.

– Джеймс, ну мы-то с тобой верим в реинкарнацию! Такое вполне может случиться.

Но что именно спровоцировало ее подсознание уйти в прошлую жизнь, ведь король Георг Второй правил почти триста лет назад!

– Бабушка, но послушай, что произошло дальше. Мы вышли в парк из основного корпуса и вышли на задний двор, где были самые старинные ворота и в этом месте Лина вдруг вспомнила, что вот в этом здании, в нише, закрытой гранитным соколом, установленным сверху, внутри должна быть шкатулка с ядовитым подарком. От этого подарка скончалась женщина, очень близкая к семье короля Георга Второго, она лечила всю королевскую семью.

– Потрясающе, внук!

– Самое потрясающее оказалось в том, что мы действительно извлекли шкатулку и Лина запретила нам ее вскрывать, потому что внутри лежал медный ковш, натертый ядом. Без доступа воздуха в этой шкатулке яд еще мог сохранять свое воздействие. Шкатулку тут же забрали полицейские для исследования.

Мари уже несколько лет назад серьезно увлеклась тем, что пыталась просмотреть свои прошлые жизни. Ей почему-то казалось, что их с Джеймсом связь превосходит простые отношения бабушки и внука. У каждой бабушки со своими внуками есть любовь, но тут было что-то особое! Мари чувствовала к внуку такую любовь, как будто сама его родила. Конечно, кровь у них в жилах одна течет, но как она чувствует своего мальчика. У нее с Эдгаром не было такой душевной связи, хотя он был её единственным сыном, которого она любила. А Джееееймс… Это что-то совсем другое! Она чувствовала и слышала его мысли, она как будто жила и думала вместе с ним одним мозгом и одной душой. Вполне возможно, что они где-то уже встречались и кем были друг для друга? Ей казалось, что она должна быть его матерью. Слишком ее сердце было связано с ним.

Но Джеймс продолжал рассказ. Он рассказывал и волновался, а Мари слушала и тоже ужасно волновалась.

– Бабушка, это было в первый день нашего знакомства. Мне Лина как-то сразу понравилась, как будто я знал ее всю свою жизнь, такая близкая… На следующий день я забрал их всех, всю группу, Лину с мамой и двоих журналистов и мы поехали в Тауэрскую крепость. Она шла более-менее спокойно вдоль экспонатов драгоценностей королевских семей. И вдруг она задержалась у экспонатов эпохи короля Георга Второго Ганноверского, где были выставлены вполне скромные два обручальных кольца, которые всю жизнь принадлежали принцессе Линде и ее супругу Даниелю Рикстону. Но окончательно ее сразило колечко с розовым бриллиантиком. Оно было такое нежное и скромное.

Лина очень взволновалась, она показала на эти кольца и успела сказать только то, что они принадлежали ей и ее мужу Даниелю. И упала в обморок. Я, как настоящий мужчина, ты меня всегда этому учила, взял девушку на руки, вынес из помещения и посадил на скамеечку под деревом.

– Что ты почувствовал в этот момент? Это было очень необычно?

– Вот именно, бабушка! Я как будто нес самую драгоценную ношу в своей жизни. А Лина вдруг так доверчиво склонила свою головку мне на грудь, и возникло такое единение душ, что я с этого момента потерял покой. Думаю, она испытывает те же самые чувства.

Я так не хотел с ней расставаться, что неожиданно для себя пригласил всех четверых к нам в гости. А дальше ты все знаешь.

– Ну, положим, не все, дорогой мой! Тебе вдруг стало трудно дышать и ты вышел из беседки вместе с Линой.

– Да, у меня появилась тахикардия. Сердце забилось так сильно, и мы вышли на воздух. Я не хотел, чтобы ты волновалась за меня. Я начал расстегивать пуговицы на сорочке, чтобы помассировать грудь, и Лина мне помогла. Она расстегнула пуговицы и увидела у меня на груди мою особую примету: родинку в виде звездочки с лучиками, по которой ты меня узнала после авиакатастрофы. Лина вдруг поцеловала эту родинку и прижалась к ней щекой. Я правда не знал, что и думать. Однако Лина, наверное, только в этот момент поняла, что с точки зрения нынешней морали она ведет себя неадекватно. Кому в голову придет поцеловать родинку на груди у незнакомого мужчины?!

Лина очень смутилась, покраснела и сказала, что целовала не меня, а своего мужа Даниеля. И в этот момент вы все вышли из беседки и мы прошли в кабинет. Вот, бабушка, и все события! Но их и так вполне достаточно, чтобы я начал сходить с ума от любви к этой девушке.

– Да, дорогой мой внучек, в этом есть большая тайна. А вдруг ты в прошлой жизни был действительно ее мужем?

– Бабушка, а у нас в роду была у кого-нибудь еще такая же родинка, как у меня и именно в этом же месте располагалась бы?

– Нет, такой не было ни у кого, я уверена!

– Так как мы можем докопаться до этой тайны, как это через триста лет у человека появляется точно такая же родинка…

Мари задумчиво смотрела на носок своей белой туфельки. Она сидела в кресле, положив ногу на ногу и покачивала носочком туфельки и не отводила от нее глаз, как будто кто-то невидимый готовил ей ответ на ее вопрос, а она просто ожидала.

И вдруг она встрепенулась и произнесла:

– Я знаю! Выход есть!

Джеймс прямо подскочил в своем кресле.

– Слушай, внук, есть у меня знакомая женщина, владеющая гипнозом. Она не работает ни в цирке, ни в полиции. Она умеет вводить человека в более глубокий гипноз, где он все помнит, но погружается в свои прошлые жизни. Она просто как проводник человека. Сеанс проходит в течение четырех-пяти часов. Идет подключение человека к Информационному Полю Земли. Приходит самая верная информация.

– Ты предлагаешь, бабушка, пойти к ней на сеанс?

– Да. Конкретно предлагаю.

– Поскольку сеанс идет около пяти часов, то в один день у нас с тобой пройдет только кто-то один из нас. Давай, Джеймс, ты пойдешь первым. А я буду присутствовать рядом с тобой. Погружать будет она тебя в гипноз, а я буду рядом.

– Хорошо, бабушка! Договаривайся о встрече!

Мари тут же нашла нужный телефон и позвонила женщине-гипнотизеру:

– Эстер! Здравствуйте! Вас беспокоит Мари Вудстер. Детская писательница.

– Добрый вечер, Мари! Конечно, я вас знаю. Ваши сказки читаю внучке на ночь, и она обожает их слушать. Что у вас случилось? Чем я могу вам помочь?

– Эстер! Нужна помощь моему внуку Джеймсу. Путешествия души, вот что нас волнует. Можем ли мы с внуком подъехать к вам?

Женщины тут же договорились о встрече на следующий день.

У Джеймса сразу возник вопрос. Могла бы присутствовать на сеансе погружения его в прошлую жизнь Лина?

Эстер дала согласие. Лина не сможет помешать сеансу гипноза. Если будет вести себя спокойно.

Следующее утро было волнительным не только для Мари и Джеймса, но и для Лины. У нее была масса впечатлений о вчерашнем дне. Внезапные чувства к Джеймсу, какая-то мистическая связь с ним. Родинка очень необычной формы на одном и том же месте на теле, у разных мужчин, живших в промежутке почти в триста лет… Об этом нельзя не думать…

Она знала, что утром Джеймс забирает их всех на прогулку по городу. И предчувствие хорошего радостного дня будоражило ее душу.

Однако Джеймс появился в отеле намного раньше назначенного часа встречи. Он тоже был заметно взволнован. И сразу же приступил к делу:

– Лина! Мы сегодня с бабушкой собираемся посетить известную в Англии женщину Эстер Корт, которая обладает очень редким даром вводить человека в глубокий гипноз, и человек входит в свои прошлые воплощения. Она лишь вводит в состояние углубленного изменения сознания, а человек сам просматривает все картины прошлого.

– Конечно, хочу!

– Понимаешь, мы вчера с бабушкой говорили о моей родинке, точно такой же, какая была у твоего мужа Даниеля в прошлой жизни. У нас в семье больше ни у кого нет такой родинки, поэтому я не мог ее получить в генетике. Поэтому хочу попробовать под гипнозом просмотреть свои прошлые жизни. И хотел бы, чтобы ты присутствовала на этом сеансе вместе с бабушкой. Поедем?

– Джеймс, я очень хочу. Когда мы должны быть у Эстер? Я пойду сообщу маме и мы можем выезжать.

Через полтора часа Джеймс с бабушкой и Линой подъезжали к скромному домику на берегу реки за городом. Домик был окружен густой стеной деревьев. По этой причине он даже выглядел загадочно и таинственно: с дороги дом не виден, даже дорога туда не выделяется. Однако дворик был настолько уютным, со своеобразным дизайном. Даже не поймешь, к какой эпохе такой стиль относится. Скорее всего, видения хозяйки дома – Эстер позволяют ей создавать столь необычный наружный дизайн. Здесь был колодец с навесом, хотя кто в современном мире пользуется колодцем. Однако предназначение колодца они поняли чуть позже.

Беседка наполовину выложенная из камня, а дальше украшена деревянной резьбой. Очень необычное сочетание, однако налицо прекрасная совместимость двух природных материалов. Маленькая альпийская горка, с которой стекал небольшой ручеек. Всевозможные скульптурки животных, выполненные из дерева. Одним словом, по двору можно было прогуливаться как по залам музея старины.

Их встретила Эстер, женщина лет пятидесяти пяти. Довольно строгой внешности, она даже мало улыбалась. Одежда ее была похожа на старинные наряды женщин Ирландии.

Однако Эстер, увидев Мари, тут же радостно заулыбалась, всплеснула руками и тут же пригласила гостей войти в дом. Джеймс с Линой с улыбкой переглянулись: они поняли, как известна бабушка Мари и как читаемы ее сказки.

Согласно вчерашней договоренности, сеанс гипноза будет проводиться только с Джеймсом, а бабушка Мари и Лина будут тихо сидеть в уголке комнаты и не подавать ни единого комментария, что бы они ни услышали и ни увидели. Ритуал необычный и интересный. Нигде в литературе об этом не пишут. Всем прибывшим было очень интересно все увидеть своими глазами.

Эстер взяла небольшое ведерко и пригласила Джеймса пройти во двор. Подошли к колодцу, Эстер зачерпнула из колодца половину ведра воды, и наполнила ею то ведерко, которое держал Джеймс в руках. Из него перелила часть воды в небольшой медный ковш, который принесла с собой из дома. Остановилась посередине двора. Лина заметила, что площадка, на которой она остановилась, была выложена цветной мозаикой в виде шестиугольной звезды. Похоже на звезду Давида, которую она видела недавно в Израиле. Повернулась лицом на восток, плеснула себе воды на ладонь из медного ковшика, омыла ею лицо. Поставила ковш на землю и начала молиться. Это молитва явно не принадлежала ни к какой религии. Она не вставала на колени, не крестила себя православным крестом. Она просто протянула обе руки на восход и говорила что-то на незнакомом отрывистом и резком языке. Звучало это как вхождение в особый энергетический канал, потом интонации смягчились, но затем в заключение молитвы она говорила что-то требовательно и резко, как бы утверждая ранее сказанное. Похоже на православное заклинание, которое произносится в заключение молитвы «Да будет так!»

Гости неподвижно стояли у колодца. Эстер пошла по дорожке к дому, разбрызгивая колодезную воду по обеим сторонам дорожки. Подойдя к входной двери, Эстер побрызгала дверь горсткой воды, при этом прошептала какие-то слова, открыла дверь, оглянулась на гостей и пригласила их войти внутрь.

Комната была обставлена очень простой мебелью, да и той было мало. Однако взор гостей срезу привлек домотканый ковер, закрывавший весь пол в комнате. Лина во все глаза рассматривала необычный ковер. Его цветовая гамма состояла из трех цветов: белого, черного и фиолетового. Ковер выполнен рисунком спирали, начинающимся в центре и расходящимся все более широкими кругами по направлению от центра комнаты к стенам. Там, где завиток заканчивался, трехцветные полоски теряли свою четкость и создавалось ощущение, что если энергия движется из центра комнаты, от центра рисунка и набирает скорость и обороты, а доходя до края ковра, она как бы из трехцветного канала вылетает в пространство и уходит в космос, к единому Информационному Полю Земли…

Такое ощущение возникло у Лины. Но на сеансе она имела право только дышать и на этом права заканчивались, оставалась лишь обязанность молчать. Поэтому она только накапливала впечатления, которыми она сможет поделиться с Мари и Джеймсом после сеанса.

В центре комнаты стояло кресло, деревянное, устланное домотканым ковриком, выполненным в такой же трехцветной гамме. Оно было приготовлено для того, кого будут погружать в глубокий гипноз. В углу комнаты стоял небольшой круглый столик, на котором разложены атрибуты, необходимые для работы Эстер.

Вообще, обстановка в комнате была такая, что не подходила к единому стилю. Правда, в некоторых местах на стенах были развешаны деревянные резные доски, типа портретов, но вместо изображений людей здесь были какие-то знаки, которые Лине ничего не напоминали. Что-то загадочное и таинственное. Но не навевающее страх и ужас.

Лине хотелось рассмотреть, а что же лежало на столике. Но ничего, напоминающее наш современный компьютеризированный быт, здесь не было. Она опознала лишь один предмет, бубен, у которого с наружной стороны были прикреплены маленькие серебряные колокольчики. Остальные предметы были непонятного назначения.

Эстер подала Джеймсу одежду типа длинного платья, в форме балахона из белой тонкой ткани и попросила надеть поверх его собственной одежды и усадила его в кресло.

Подвинула к нему маленький столик, на котором стояла пустая стеклянная чаша. В нее вылила воду из того ведерка, которое в дом внес сам Джеймс. Сзади чаши зажгла две свечи.

Затем подошла к своему столику, стоящему в углу комнаты, который только что внимательно рассматривала Лина, достала из шкатулки невысокие свечи, и обозначила световым коридором весь путь из центра спирали наружу. Свечи были расставлены с обеих сторон, обозначая движение энергии из центра к выходу в космос. Зажгла все, а их оказалось ровно тридцать три. Почему такое количество, и что вообще будет дальше происходить, не знал никто, кроме самой Эстер.

Джеймс сидел в кресле посередине комнаты, облаченный в белую длинную сорочку, перед ним стоял маленький столик с чашей, наполненной водой. Эстер попросила его обе руки как бы положить на воду, чтобы смочить ладони и приложить их к лицу и вискам.

Как поняла Лина, намочить руки, лицо и виски, чтобы соединить подсознание Джеймса с водой, налитой в стеклянную чашу, стоящую перед ним на столике. Потому что информацию он, по всей вероятности, будет получать из воды. Он там может увидеть отражение каких-то событий.

Как почувствовала Лина, Джеймс волновался. Был интересен итог, что там было, в прошлых воплощениях? Мари нацепила очки на нос, тихонько достала мобильный телефон, отключила все звонки и поставила диктофон на запись. Ведь она видела, что в комнате нигде не было никакой записывающей аппаратуры. А она хотела все до мельчайших деталей запомнить и записать.

Эстер была сосредоточена, не говоря ни слова, она подошла к своему столику, взяла с него деревянную табличку, закрепленную на шнурке и повесила ее себе на грудь. Снова повернувшись лицом на восток, она протянула руки невидимому Богу, но явно обращалась к нему с молитвой. Потом сделала глубокий поклон на восток. Взяла в руки бубен и легонько его тряхнула. Раздался нежный звон серебряных колокольчиков, прикрепленных на бубне. Их нежный звук был настолько тихим, что не только не раздражал слух, а напротив, мозг просил продолжения, настолько для слуха был привлекателен этот звон колокольчиков.

Эстер умела управляться с бубном, поэтому звон колокольчиков катился как по ровному столу, то затихая, то приближаясь.

Джеймс закрыл глаза и откинулся на спинку кресла, положив руки на колени. Он расслабился настолько, что его подсознание уже присутствовало в некоторой другой реальности. Если бы у него были открыты глаза, то он бы увидел как в такт звону колокольчиков, пламя тридцати трех свечей то наклонялось в одну сторону, то выпрямляясь, отклонялось уже в

другую сторону. От этого в комнате как будто все пошло волнами.

Эстер стояла у своего столика, она была сконцентрирована, ее взгляд был прикован к лицу Джеймса. Хотя она работала молча, не произнеся ни единого слова, но Джеймс получал ее указания телепатически, она подавала ему сигналы в область третьего глаза. Она приказывала, и Джеймс все слышал. Вскоре говорил только он, она не произнесла ни слова.

И он также сидя с закрытыми глазами, говорил вслух:

– Да, слышу звон, да вижу спираль. Я вылетел. Всё вижу и слышу. Да, земля подо мной. Вижу город сверху. Нет, не я лечу, это земля подо мной крутится и я начинаю снижаться. Я нахожусь выше облаков. Нет, не дом, не улицы. Это горы, очень высоко над землей, я на вершине. Как я выгляжу? Я орел. Да, я птица, огромный орел. Я высматриваю добычу. Я резко падаю с высоты вниз. Там добыча. Я разорвал эту птицу еще в воздухе и тут же спускаюсь в расщелину, где находятся мои птенцы и мать моих птенцов. Я забочусь о том, чтобы мои птенцы выросли, всю добычу несу своим детям. Я молодой, сильный и гордый орел. Я красив, мое зрение острое.

Лина переглянулась с Мари. Говорить было нельзя. Они были поражены и удивлены. Неужели люди могут рождаться птицами?

Джеймс продолжал говорить. Эстер перестала потряхивать бубном, но зато у нее в руке появилась как маленькая свирелька. Она держала ее левой рукой и прижала к губам, выдувая из этого диковинного инструмента тихие призывные звуки, как будто журчание воды или шум ветра…

– Нет, я больше не могу лететь. Нет, не жди меня, моя подруга. Я падаю, да падаю в пропасть…

У Джеймса опустились плечи, он съежился и действительно выглядел как погибающий орел, у которого крылья больше не держали его тело и глаза больше не видели добычи…

Однако вскоре он глубоко вздохнул мелкая дрожь пробежала по его телу:

– Мне очень холодно. Я мужчина? Нет, я женщина. И я очень сильно покрыта волосами, одежды на мне нет никакой. На спине я несу ребенка. В пещере холодно… Пещера огромная, и в ней живет много семей. Темно и холодно. Мы голодны. Наши мужчины пошли на охоту. Они выследили мамонта и выкопали огромную яму. Если мой муж не придет, я буду замерзать с моим ребенком. В пещере холодно…

Идут мужчины! Мы будем разводить костер. Мой муж жив… Я накормлю своего ребенка…

– Где я сейчас? Франция… Я женщина. Нееет! Я не колдунья! Я ничего не сделала! Соседи умерли не из-за меня, у них сгорел дом и они в нем погибли. Я не убивала никого! Не надо меня на костер! Неееет!…

Джеймс так кричал, в его голосе пробивались женские нотки. Он извивался и кричал так, как будто пламя уже съедало его плоть…

Лина готова была прыгнуть через горящие свечи, и вылить на Джеймса воду из стеклянной чаши. Она страдала вместе с ним. Но после громких отчаянных криков он резко замолчал.

Потом Джеймс оказался еще в нескольких жизнях. Там он был мужчиной. Солдатом во французской армии, сражался с англичанами. Рано погиб. И только когда он был в Польше крестьянином, вот там он жил долго. Но погиб тоже трагически. Его телега перевернулась, лошадь не могла удержать возок с сеном. Телега, на которой был закреплен стог сена, покатилась в обрыв и крестьянин по имени Збигнев погиб.

Джеймс был такой страдающий. Но вот он после долгого молчания вдруг заговорил голосом мальчика-подростка:

– Папа, у Линды есть мама, а где моя мама?

У Лины похолодело сердце. Вот она, эта жизнь! Он произнес имя принцессы Линды!

– Сколько мне лет? Тринадцать. Да, у меня папа Ричард. А мамы нет! Мамочка, когда ты придешь? Я так хочу тебя обнять!

Очевидно, Эстер задавала ему безмолвные вопросы. Лина и Мари их не слышали, в отличие от Джеймса. Он-то отлично слышал Эстер и переходил по ее команде через годы вперед.

– Папа! Неужели мы приехали сюда, в Турцию, чтобы заключить выгодные торговые договора? А что с Линдой, где моя невеста?

Папа! Спасибо тебе за Линду! Что? Фатима – это моя мама? Значит, моя мама действительно жива и она пришла к нам? Мамочка!

Джеймс зарыдал… Его боль и радость смешались в этой бурной реакции, его лицо было залито слезами. Он встретил свою мать… Фатиму!

– Нет, Линда! Я не потерял то колечко, которое подарил тебе на помолвку! Я его нашел и теперь я снова делаю тебе предложение руки и сердца! Ты выйдешь за меня замуж, когда мы вернемся в Англию?

Дети? У нас с Линдой? Да, мы счастливы! Мы вырастили троих детей!

Моя любимая, Линда, жена моя! Я скоро уйду, мое сердечко уже не может биться. Не плачь, любимая, мы еще встретимся! Когда? Ты меня узнаешь! Я никогда не уйду от тебя насовсем! Я приду! Ты меня сразу узнаешь!

Джеймс говорил тихо-тихо, его речь прерывалась и вскоре он замолчал…

Казалось, он задремал…

Неожиданно для Лины реакция Мари оказалась такой, что даже Эстер чуть не рухнула от испуга.

Она как будто онемела, когда Джеймс вошел в свою жизнь Даниеля Рикстона. При первых его словах она замерла, только вытянутая в его сторону, заметно дрожала…

Мари, до сих пор сидевшая молча и державшая диктофон в руке, вдруг его бросила на пол и закричала:

– Якуп! Нет, нет! Отдай мне Омарчика! Где мой сын? Погиб? Нет! Я чувствую, что мой сынок жив! На кладбище поехать? Хочу! Нееет, они не могли утонуть! И Мари упала на пол. Она рыдала, пытаясь обнять что-то на полу. Бедняга кричала: Нет, Ричард! Ты не мог умереть! Аллах, спаси их или забери меня к ним…

Потом Мари замолчала, она лежала на полу вниз лицом как мертвая, это продолжалось несколько минут и вдруг она приподнялась на полу, и сказала:

– Ричард, Алтын, посмотрите! Мы встретим Даниеля! Он идет к нам! А завтра мы встретим и Линду! Мы снова все вместе! Алтын! Держи крепче за ручку Вильяма, не оставляй его без внимания!

Лина внезапно поняла, что последняя фраза, сказанная Фатимой, когда они всей своей духовной семьей встречали Даниеля и готовились завтра встретить Линду, это были уже души, встречавшие прибывшего к ним Даниеля. Боже мой, какие видения были у Мари!…

Эстер при последних словах Мари о том, чтобы Алтын держала за руку Вильяма, чуть не упала… Она покачнулась, но удержалась на ногах. А поскольку Мари и Джеймс были в канале, а Лина с ума сходила от того, как реагировала Мари и что она кричала, то практически никто и не заметил реакцию Эстер…

А сама Эстер четко помнила свои жизни. Многие секреты и тайны надежно хранились в ее голове. И друзей у Эстер не водилось. Была только дочка, и у той личная жизнь не сложилась. Но малышку родила она, а воспитывала практически лишь Эстер. Дочь была явно не в ладах с головой. Неадекватна…

Лина от увиденного сама чуть не упала из кресла на пол… Это что, Мари в прошлой жизни была Фатимой? Неужели вот так бывает, что духовные семьи идут из жизни в жизнь друг с другом пересекаясь, только не зная об этом?!

Эстер поняла, что Мари под воздействием сильных вибраций и переживаний Джеймса, у Мари произошло подключение к Информационному Полю Земли и она увидела себя в прошлой жизни матерью Даниеля. А Даниель теперь живет в теле Джеймса?

Накал страстей был так высок, что Эстер приняла решение закрыть канал и вернуть участников в настоящую жизнь. Она прошла вдоль канала от его конца и тушила свечи одну за одной, брызгая на каждую свечу капельками колодезной воды, которую она несла в медном ковше.

Свечи погасли, энергетика бурных страстей начала гаснуть вместе со свечами, и Эстер подошла к Джеймсу, указательный палец намочила в воде, стоящей рядом с ним, и прижала мокрый палец к его третьему глазу, к месту, где находится шишковидная железа.

И тихо произнесла:

– Ты здесь и сейчас. Расслабен и отдыхаешь.

Джеймс как-то разом размяк и голову опустил на руки, он был такой уставший, как будто поднимался на Эверест без отдыха…

Эстер подошла к Мари, подняла ее легкое тельце и посадила в кресло, а затем также намочила указательный палец и прижала его ко лбу бабушки Джеймса и произнесла тихо:

– Ты здесь и сейчас. Расслаблена и отдыхаешь.

Пока Эстер работала и приводила в чувство Мари и Джеймса, Лина только сейчас близко увидела ее. Особенно поразил ее медный ковш. Он был как две капли воды похож на тот, который она увидела в шкатулке, которую Оливия подарила Алтын и та скончалась в одночасье. Однако, разница все-таки между двумя медными ковшами все-таки была. Лина пару дней назад увидела ковш, когда специалист музея открыл шкатулку, извлеченную из пустотелой ниши. Так вот на ковше, который был в шкатулке, цветок лотоса смотрел лепестками в землю, а у Эстер ковш был с лепестками, направленными вверх, в небо. Это был символ жизни, в то время как в шкатулке для Алтын у ковша лепестки лотоса несли символ увядания, смерти.

Эстер и Лина встретились взглядами. Лине как будто в сердце кто нож вонзил.

Она вскрикнула:

– Оливия!

Ковш из рук Эстер с грохотом выпал, она пнула его ногой и быстро побежала к своему рабочему столику, взяла с него, это был какой-то мелкий предмет, который можно было зажать в кулаке. Очевидно, это была ее магическая защита.

В этот момент Джеймс открыл глаза, встал из кресла, покачнулся, но Эстер поддержала его, бережно и аккуратно усадила снова в кресло и умыла его водой из стеклянной чаши. Это привело Джеймса моментально в себя. Перед ней снова стоял уверенный в себе, красивый и сильный молодой Джеймс… Но теперь она понимала, кем он был в прошлой жизни… И это был не чужой ей человек, а напротив, самый родной и любимый, Даниель – муж принцессы Линды.

Джеймс подошел к Лине, наклонился, обнял и поцеловал ее в губы долгим поцелуем, как когда-то во дворце, когда она, Линда, совсем еще подросток плакала в саду, думая, что ее жених уедет в Россию и тогда настояла, чтобы он ее поцеловал «взрослым» поцелуем, как папа целовал ее маму, она это видела сама…

Мари очнулась вскоре, наклонилась и нашла на полу свой мобильный телефон. Диктофон в нем все еще работал на запись. Она ничего не забыла о том, что увидела в состоянии измененного сознания. Джеймс стоял, обняв Лину. Когда Мари подняла с пола свой мобильный телефон, Джеймс обнял и ее, все трое не могли разнять рук: настолько близки в этой жизни они еще не были…