Текст книги "Завеса Аркена"

Медальон

Пожилая дама семеня тянула свою ручную тележку по булыжникам. Тележка катилась, а яблоки, заботливо уложенные в корзины, весело подпрыгивали. Сгущавшийся туман старушку не останавливал, её вообще мало что могло остановить.

– Биопродукт ли мои яблоки? Ха, эти молодые бабёнки в большом городе, похоже, машинных выхлопов нанюхались. Можно подумать, я когда-нибудь напущу в мой «аркенгольд» каких-нибудь химикатов! Да большего био, верно, и не сыскать! Пожалуй, стоило надбавить ей цену за червяка.

Госпожа Гирш-Грантовиц захихикала при мысли о том, сколько червяков уже, наверное, съел вместе с яблоками воришка, и не заметила, что одно из выпестованных ею чад, выпав из тележки, покатилось по булыжникам. Как не заметила и медленно приподнимающуюся крышку люка, рядом с которой остановилось яблоко.

Крышка приподнялась, чтобы затем с лёгким скрежетом сдвинуться в сторону. Вокруг чёрной дыры пошли волны тумана. Из глубины послышались гулкие прерывистые звуки. Затем в туман из тьмы медленно выдвинулись две тени. Они беззвучно выползли на четвереньках наружу и, потягиваясь, встали в полный рост.

– Ой, яблоко! Именно то, что мне сейчас нужно, – обрадовался Юри и откусил большой кусок. – Я же феве шкажал, Джеж: шудьба на нафэй фтороне!

– Ты что, поднял его сейчас с земли?!

– Ага! Яблоко, подаренное нам, как только мы вернулись в верхний город? Аркен любит нас! – прожевав, восторженно провозгласил Юри, но вдруг виновато поморщился: – Хочешь кусочек?

Джес окинула скептическим взглядом огрызок помоечного яблока, от которого осталось немногим больше сердцевины со слюнями Юри, и замахала руками, отказываясь от предложения.

– Не хочу. Я и так уже на завтрак выудила из отбросов какой-то заплесневевший сэндвич, – потирая живот, сказала она.

Юри лукаво улыбнулся, подбросил огрызок высоко в воздух и, поймав его на лету широко раззявленным ртом, смачно захрумкал. Редко когда Юри настолько выглядел троллем, как за едой. Глаза, в которых не было белков, от удовольствия сузились в щёлочки. Когда он жевал, виднелись крупные зубы, а загнутые рога покачивались в такт. Джес отвела взгляд, чтобы он не заметил, как ей смешно.

– Думаю, нам повезло, – сказала она, указывая на улицу. – Мы не так далеко от канала, где оставили машину.

Юри кивнул, и они пошли по переулку, а за ними клубился туман.

– А ты уверена, что не наслала на гуля-мутанта чары? Ничего, что он так бушевал? – спросил Юри. – Я уж думал, он сейчас вскарабкается к нам.

– Нет. Правда нет. Я же тебе сказала: это совершенно обычный перцовый спрей. Я всего лишь хотела отвлечь его от Ариана, а ничего лучшего в голову не пришло.

– Совершенно обычный перцовый спрей, и только? – уточнил Юри.

– Да, совершенно обычный, – искоса взглянув на Юри, Джес усмехнулась. – Ну, может, с парочкой дополнительных глифов, чтобы он действовал подольше и где-нибудь не потерялся.

– Ха, ведьма сегодняшнего дня! Современная техника и тайная магия в одном флаконе!

Джес улыбнулась, но снова посерьёзнела.

– Думаешь, этого хватило? – с сомнением спросила она.

– Наверняка. Я видел, как Ариан скрылся в туннеле. А обречённый явно до сих пор ещё бузит в бассейне, пытаясь смыть спрей.

Как бы Джес хотелось так же доверять жизни! Сперва магестра, а теперь Ариан. Так у неё постепенно все Акониты переведутся.

– Слушай, ты просто уж слишком тревожишься, – пытался успокоить её Юри. – Только этим утром Ариан перескочил через мчащуюся машину. Говорю тебе: этот хоббит сильнее, чем кажется. – Он легонько ткнул Джес в бок. Она в ответ изо всех сил толкнула его. Но с таким же успехом теннисному мячику удалось бы толкнуть бетонную стену.

Отскочив от него рикошетом, Джес рассмеялась:

– Что ж, Гэндальф, будем надеяться, что ты окажешься прав. Если же нет – вся сила Ривенделла не сможет защитить нас от гнева магестры Аконит.

Юри засиял как дитя на Рождество, и широкая улыбка обнажила его мощные клыки. Но прежде чем он успел что-то возразить, Джес показала на припаркованную неподалёку серую машину:

– Ну, по крайней мере, здесь он нас не ждёт.

– А он и не мог нас здесь ждать. Ариан наверняка снова отправился к дому тёти. В конце концов, это единственное место в Аркене, которое он знает, – сказал Юри. Прочитав в её глазах тревогу, он бережно обнял её за плечи. – Вот увидишь: он сидит на веранде, уплетает мороженое и сетует на то, что нас так долго где-то носит.

Больше всего на свете Джес хотелось, чтобы Юри оказался прав. Она по привычке стала нащупывать амулет, но наткнулась на пустоту. Ну вот опять! В который раз уже она зря хватается за свой талисман?!

Вставив ключ в замок зажигания, Джес вновь повернула его, но это ничего не дало – машина не завелась. Она в досаде стукнула кулаком по рулю, уже ни капли не сомневаясь, что машина настроена против неё.

– Эй, Джес, что стряслось?

Юри всегда сохранял полное спокойствие, и это ещё больше разозлило её:

– А что должно было случиться? Треклятая машина испустила дух.

– Не думаю, – неожиданно деликатно возразил Юри. – Тебя словно подменили. Так волнуешься…

– А что, из-за исчезновения магестры Аконит и Ариана, думаешь, волноваться не стоит?

– Ясное дело, стоит. Но ты уже несколько дней какая-то не такая.

– Не понимаю, о чём ты, – уклонилась от ответа Джес. У неё нет времени для подобных разговоров. Не сейчас. Она ещё раз повернула ключ. И снова безрезультатно.

– С каких это пор, например, ты пользуешься перцовым спреем? Ты же воспитанница! Разве найдётся такой чокнутый, чтобы с тобой связываться, да ещё в Аркене? Да самое ужасное, что здесь происходит, – это когда кто-то вовремя не сдаёт книги в библиотеку.

Удручённо сдув с лица пряди волос, Джес упорно смотрела прямо перед собой.

Но Юри, если уж вбил что-то себе в голову, так легко не сдавался:

– А история с Хладно-Каменецки? Когда это вы стали лучшими друзьями? Я думал, ты едва знаешь его. И вдруг оказывается, что ты ему доверяешь. Как человеку вне всяких подозрений? Он же один из тех, кто видел её последним, тебе не ясно?

– Конечно ясно. Тебе просто не понять. Хладно-Каменецки не имеет к этому никакого отношения. Ты многого себе даже не представляешь, Юри. Хватит!

Теперь Юри не сомневался. Здесь точно что-то не так. Никогда ещё он не видел Джес такой упрямой и такой неприступной. Ему померещилось – или в её глазах, которые, чтобы не смотреть на него, упёрлись в какую-то точку в тумане, что-то сверкнуло?

– Джес, ты же знаешь – я всегда в твоём распоряжении.

– А вот и нет! – набросилась на него Джес. Губы её задрожали, и по щеке скатилась слеза, которую она с опозданием стёрла сердитым жестом. Как же она ненавидит, что не может удержаться от слёз, когда злится! – В том-то и дело, что не всегда. Никто не бывает ни в чьём распоряжении всегда. И что это вообще за идиотское выражение?!

Юри смотрел на неё во все глаза. Но в ярость, которой она ожидала, он не впал. Наверняка он сейчас выйдет из машины и оставит её одну. Так бывало всегда, и, наверное, это лучше всего. Но ничего подобного не произошло. Юри по-прежнему сидел на штурманском сиденье, глядя на неё. И вместо обиды она видела в его карих глазах только заботу и сочувствие.

Чёрт, ну что он уставился?! Теперь она уже ничего не могла поделать с проклятыми слезами, текущими по лицу.

– Настоящим монстрам всегда противостоишь в одиночку, – зарыдала она.

Её опять накрыли с головой переживания прошлого, погрузив в пучину ужаса. Монстры. Страх. Безумная тревога. Куда бы она ни сбегала, они снова и снова настигали её. Даже здесь. Даже в Аркене. Она знала, что теперь будет. Прошлое поглотит её, и она вновь почувствует себя беспомощной, испуганной и одинокой.

Но не в этот раз. Какой-то спасительный якорь удерживал её в здесь и сейчас. Юри обнял её. И Джес чувствовала себя защищённой, чего давно уже не было. Она рыдала, выплакивая ему в плечо весь кошмар и страхи последних недель. Накопилось столько всего, а она лишь теперь заметила, как всё это тяжело. Страхи, тайна, невозможность ни с кем поговорить лежали на ней горой, грозя раздавить. Но вот плотина, за которой она всё прятала, прорвалась, и она ощутила, как хорошо ничего не сдерживать.

Наконец слёзы иссякли. Джес была опустошена и измучена, но ей стало легче. Они неловко разомкнули объятия. Она вытерла рукавом последние слёзы. Окна в машине совсем запотели. Только теперь она ощутила холод. Одежда на них всё ещё не высохла, а печки у «Вольво» не было. Но, по счастью, в кои-то веки возникла проблема, которую она может решить. Онемевшими пальцами она пошарила во внутреннем кармане куртки и наконец достала из кожаного мешочка какой-то маленький предмет – овальный, меньше куриного яйца и светящийся как янтарь. Она дохнула на камень, и на нём замерцал глиф. Нашептав камню несколько слов, она напомнила ему о покоившемся в нём тепле. Каминный камень целыми днями лежал у магестры в огне, вбирая тепло, которое теперь отдавал. Спустя совсем немного времени она заметила, что в машине потеплело.

Юри, терпеливо глядя на неё, молчал, даже когда она достала камень, и, запинаясь, она начала рассказывать:

– Всё началось с письма. Я тогда ещё удивилась: обычно в почтовом ящике лежала только почта для магестры. Это первое письмо, которое я когда-либо получала. Но оно несомненно предназначалось мне. На конверте от руки было написано «Джесмине Эспозито». Меня никто так не называет, кроме магестры. Ни имени отправителя, ни почтового штемпеля. Я тут же вскрыла конверт. Там лежал всего один сложенный лист с печатным текстом. Сперва я подумала, что это счёт или что-то официальное. Но это было нечто совсем иное. – Джес закусила губу. Она не знала, стоит ли продолжать и как. Взяв в руку камень, она катала его в пальцах, и он был таким замечательно тёплым. – Кто бы ни написал это письмо, он утверждал, что знает что-то о моих родителях. Что-то, что может сказать мне только лично. Он не хотел, чтобы информация попала не в те руки. – Джес взглянула на Юри, который шумно вздохнул. – Да, я знаю, что ты думаешь. Насколько велика вероятность, что кто-то знает о моих родителях и пишет мне. Но ведь я так долго их искала! Я так надеялась, найти где-нибудь сведения о них! Во всех приёмных семьях, даже в самых милых, я никогда не чувствовала себя как дома, никогда не понимала, кто я. Пока не оказалась здесь, в Аркене, у магестры. Она приютила совершенно чужого человека, открыла мне, что я собой представляю, и избавила от страха перед этим. И как я её за всё отблагодарила?! – Джес с силой сжала камень.

– И ты ничего не рассказала ей о письме? – спросил наконец Юри.

Джес покачала головой:

– Нет. Он написал, что хочет встретиться со мной в Ротенбахе на старом вокзале. Магестра ни за что не отпустила бы меня одну за пределы Аркена. А вдруг бы она отправилась со мной? Что, если бы он тогда исчез – а с ним и информация о моих родителях?

Юри понимал её. Он вырос в Аркене. Родители были для него чем-то настолько само собой разумеющимся, что он даже представить не мог жизни без них.

– Я бы, наверное, тоже не рассказал, – признался он.

Похоже, Джес стало немного легче.

– У меня от них только и есть что медальон. Письмо оказалось первым следом, на который я вышла. Наконец-то кто-то мог ответить на мои вопросы. Во всяком случае, я так об этом мечтала, что отбросила всякие сомнения, – теперь она смотрела Юри прямо в лицо, размахивая руками, и от камня в воздухе тянулись светящиеся дорожки. – Да, конечно, это выглядело подозрительно. Письмо без отправителя и всё такое. Но я подумала так же, как ты. Я воспитанница магестры Аконит. Ведьма, с которой нужно быть осторожным. Я умею колдовать. Мне никто не может ничего сделать, – она судорожно сглотнула, и голос её теперь зазвучал заметно тише и с большим ожесточением. – Очень скоро я поняла, как далека была от истины.

– Короче, ты туда поехала. В Ротенбах. Одна? – В словах Юри не слышалось никакого упрёка. Он просто констатировал факты. Но Джес, слыша их в его изложении, казалась самой себе ужасной дурой.

– Да, – глухо сказала она, но прибавила: – И всё же я подготовилась. Прихватила с собой несколько магических артефактов и порошков из запасов магестры. Подрисовала у себя на коже глифы и повесила в святилище Матери талисманы на счастье. В общем, приняла все меры безопасности, какие мне пришли в голову, и дневник, само собой, тоже взяла с собой, – и она похлопала по книжечке во внутреннем кармане. – Но к тому, что там ожидало, подготовить меня не могло ничто. – Джес нервно облизнула губы и почувствовала, как при мысли о том, что случилось три недели назад, у неё потеют ладони. – Я оказалась там намного раньше, чем он требовал. Вокзал стоял в запустении. Ты ведь знаешь этот уродливый кусок бетона с разбитыми окнами и размалёванными граффити стенами. Это место никогда не кажется красивым. Но в тот день там было по-настоящему жутко.

Юри лишь кивнул. Любой ребёнок в Аркене когда-нибудь да обследовал заброшенный вокзал в поисках парочки стёкол, которые можно разбить.

– Весь день шёл дождь, и на парковке всё ещё было мокро. Я помню, что ещё подумала: какое, мол, счастье, что прихватила с собой акриловый маркер. Мел бы на влажной поверхности тут же расплылся. Я даже не пристегнула велосипед, чтобы, если что, быстро смыться. А ещё я сразу же начала чертить круг силы. Именно потому, что было очень жутко. Энергетические линии там поразительно слабые. Если бы не магические артефакты, круг силы так бы и остался не более чем рисунком на земле. Круг я специально не замкнула. На всякий случай. – Она почувствовала, что во рту пересохло, и вытерла о брюки влажные ладони. – Я стояла в совершенно пустом здании вокзала. Оно выглядело так, словно там уже давно никого нет. С потолка обвалилась штукатурка, и повсюду валялся мусор. Тогда я поднялась на перрон, но он оказался таким же заброшенным. Но я приехала слишком рано, а значит, всё равно стала ждать. Но чем дольше я стояла, тем становилось страшнее. При каждом звуке я жутко пугалась. Ты не поверишь, какие звуки издаёт такое тихое место: там скрипнет дверь, тут зашелестит бумага… Наконец я больше не смогла этого выносить и уже собиралась вернуться, подумав, что всё это какая-то дурацкая шутка, – и тут увидела его. Вокруг стемнело. А на вокзале ведь уже целую вечность нет никакого освещения, и всё-таки как-то я его углядела. Он был огромного роста и тощий, а ещё эта странная скованная походка… В длинном пальто и фетровой шляпе он походил на заблудившегося бизнесмена. В нескольких шагах от меня он остановился. Его лица под шляпой не было видно. Я ещё подумала: наверное, хочет остаться неузнанным. Как информаторы в фильмах. А потом он заговорил: «Мы вас уже ждали». Я очень хорошо помню, как резко прозвучал его высокий голос и что меня страшно удивило, что он сказал «мы». В этот момент я развернулась и внезапно увидела его лицо – с ним явно было что-то не так.

– Что ты имеешь в виду? Он надел маску или что-то в этом роде? – спросил Юри.

Но Джес только покачала головой. И хотя в машине было тепло, она, дрожа, обхватила себя за плечи.

– Его лицо… – запнувшись, Джес взглянула на Юри округлившимися от страха глазами, – его у него не было! На месте лица была только большая звёздчатая дыра в черепе. Словно он фарфоровый, и кто-то в этом фарфоре пробил дыру. И я видела, чёрт побери, как осколки продолжали сыпаться внутрь. Внутрь! Будто внутри он был пустой, одна оболочка. Я так опешила, что даже кричать не могла. Мне хотелось тут же умчаться прочь, но внезапно за моей спиной оказались ещё двое. Ещё больше этих монстров в человеческом обличье. У них у всех были эти дырявые полые фарфоровые черепа с темнотой внутри. Я хотела закричать, убежать, но меня словно парализовало. Тьма в оболочках колыхалась словно живая. Выползая наружу чёрным туманом, она двигалась на меня. В эту секунду я наконец вновь обрела контроль над собственным телом и рванула прочь. Оттолкнув одного из них, я помчалась сквозь чёрный туман. Он был холодным как лёд и намного плотнее обычного. Я летела по ступеням перрона, мечтая только добраться до парковки и смыться. Монстры даже не особо торопились гнаться за мной. Почему, я узнала, когда выбежала из здания вокзала.

На машину упала какая-то тень, и они вздрогнули от испуга. Медленно приближались чьи-то шаги. Джес и Юри затаили дыхание. Звук шагов слышался всё ближе, а затем резко затих. Тишина. Наконец шаги снова стали удаляться. Какой-то человек всего лишь выгуливал свою собаку. Вздохнув с облегчением, Джес продолжила рассказ шёпотом, словно опасаясь, что её подслушивают:

– Толкнув тяжёлую крутящуюся дверь, я увидела их. Они были повсюду. Наверняка не меньше дюжины существ. Они стояли полукругом вокруг здания. Они взяли меня в окружение. Один из монстров держал мой велосипед и, увидев меня, бросил его на землю – так, словно это был знак, и все они одновременно неуклюже двинулись ко мне. Они не спешили. Да и зачем? Куда бы я делась?

Я помчалась к своему кругу силы и, как можно быстрее нарисовав недостающий символ, замкнула круг. Сначала я жутко боялась не справиться, но потом всё как-то получилось. Я ощутила, что вокруг меня образовался барьер. Монстры подошли ближе – все в тёмных пальто и с белыми как извёстка безволосыми мордами. Некоторые попытались вступить в круг силы, но не смогли. Слава Матери! Никогда ещё я так истово не молилась ей, как в тот момент. Чудовища только зашипели и отошли назад.

Я решила, что нахожусь в безопасности. Но, судя по всему, опять ошиблась. Они окружили меня как падальщики. Они были повсюду, словно выползли из какого-нибудь омерзительного ужастика, и стояли очень близко. Чертовски близко. Протяни я руку – могла бы до них дотронуться. Я присела на корточки в самом центре круга, только вот круг был диаметром меньше двух шагов. Я так надеялась, что сохранятся глифы, а самое ужасное – что я ничего не могла сделать. Я сидела в сооружённой собственными руками ловушке. Они снова и снова тыкали в барьер своими худыми руками без пальцев, но всё с тем же успехом. Тогда они стали выплёвывать находящуюся в них темноту. Живым чадом охватывая круг, она поднималась выше и выше. Я оказалась погружённой во тьму, но слышала сидящих за ней в засаде монстров. Я снова ощущала этот холод, видела в воздухе своё дыхание и чувствовала, как что-то тянет меня. Темнота трепала круг силы. Нет – она высасывала его, вытягивала из него магию, которую я туда вплела. Хорошо помню, как закричала, когда почувствовала, что барьер постепенно слабеет. Они крали у круга силы магию и наслаждались этим. Я просто знала это. Не спрашивай откуда. Я могла только сидеть и смотреть, как слабеет и слабеет моя защита. Начали мигать первые глифы, почти все магические артефакты израсходовались. Я хотела начертить второй, внутренний круг, но магия там шла очень слабым потоком, и без артефактов всё было бесполезно. Тем не менее я это сделала. Круг получился таким крошечным – всего лишь вокруг меня, слишком маленький, чтобы иметь какую-то силу. Замкнув круг, я ощутила, как мало в нём силы, и тут полностью ослаб внешний круг. Тьма сразу же ударила в меньший, и я поняла, что продержится он не больше нескольких секунд. В колеблющейся темноте я видела алчно жмущиеся к барьеру белые раздробленные морды. Я поняла, что пропала. – Прервавшись, Джес положила каминный камень на приборную панель, и Юри воспользовался моментом:

– Но ведь как-то тебе потом удалось от них уйти?

– Да, но не собственными силами, – удручённо подтвердила Джес. – Незадолго до того как круг силы угас, что-то изменилось. В одночасье посветлело. Тьма отступила. Я увидела, как на большой скорости приближается что-то чёрное. Визжа шинами, прямо в монстров врезалась машина, их швырнуло через кузов, и они кинулись врассыпную. За рулём сидел Хладно-Каменецки. Его древний «Мерседес» стоял всего в паре шагов от меня. Правая передняя дверца распахнулась: это был мой шанс на спасение. Я выскочила из круга силы и уже ухватилась за ручку дверцы, как что-то опрокинуло меня на землю. Надо мной ухмылялся бледный полый череп. Ужас! На меня посыпались осколки. Повсюду вокруг распространился чёрный холодный туман, прожигая кожу словно кислота. Мои глифы засияли, и я почувствовала боль. Так, словно кто-то вогнал в меня ледоруб до самого сердца. Я одновременно замерзала и горела. Что-то захватило меня целиком и использовало, чтобы с жадностью проглотить скопившееся в этом месте небольшое количество магии. Я ощущала голод и борьбу – и как это создание разрушало магию, прежде чем её пожрать. Это доставляло сильную боль. Теперь я состояла только из ледяного огня. Я думала, это конец.

И вдруг всё прошло. Надо мной стоял Хладно-Каменецки. Отодрав от меня монстра, он загрузил меня в машину. Чёрный туман забирался в салон, но Хладно-Каменецки пронёсся сквозь него. И в Аркен вернул меня тоже он. Если бы не он… – Джес замолчала, и Юри тоже не знал, что сказать.

Они просто безмолвно сидели рядом. Только сейчас оба заметили, что держатся за руки, и, смутившись, разжали пальцы. Казалось, молчание немного затянулось. В конце концов, сделав над собой усилие, Юри сказал:

– Счастье, что Хладно-Каменецки оказался там в тот вечер.

– О да, это меня спасло. Он ездил по делам магестры и, возвращаясь в Аркен, заметил сплетённую мной магию. Он знает этот вид монстров и боится их. Именно эти чудовища отняли у него магию и жену.

У Юри перехватило горло при мысли об измученном человеке, который слишком рано постарел и у которого монстры украли всё. И тут его будто жаром опалило:

– А вдруг монстры доберутся до Аркена?! Что, если они последовали за вами?!

Но Джес его успокоила:

– Благодаря завесе этого никогда не случится. Иначе они уже давно были бы здесь. Хладно-Каменецки считает, что они отчаянно ищут Аркен, но завеса не даёт им его найти. Чем настойчивее они шерстят и прочёсывают всё вокруг, тем менее это для них возможно. Для монстров это всё равно что идти в густом тумане и всё время приходить в то же место, откуда стартовали, и не важно, в каком направлении и как долго они двигались.

Теперь настал черёд Юри вздохнуть с облегчением:

– Уф-ф-ф, ну тогда и правда всё опять обошлось.

– Да, почти, – грустно согласилась Джес. – Но во время атаки монстров я потеряла свой медальон.

Юри взглянул на неё. Ему только сейчас бросилось в глаза, что на Джес нет медальона, который она всегда носила на шее на цепочке. Она носила много цепочек и кожаных шнурков с самыми разными подвесками: бронзовыми, кожаным мешочком на ленточке, нанизанными на шнур камешками. Только серебряные украшения увидеть на ней было нельзя. Юри хорошо помнил то отвращение во взгляде, которым она окинула серебряную медаль, полученную им в метании деревьев. «Жаль, что у тебя не третье место», – сказала она тогда.

Но среди всех самодельных украшений он всегда обращал внимание на медальон, совершенно не сочетающийся с остальными подвесками. Он был из светлого металла, и она всегда носила его поверх всех остальных. Сейчас он был уверен, что она говорит о том самом медальоне. Единственном, что осталось ей от родителей. Он судорожно сглотнул.

– Мне очень жаль, Джес. Это действительно чертовски скверно. – Он заметил, что она коснулась того места, где обычно висел медальон. – Но ты ведь больше не возвращалась туда, чтобы его поискать, нет? – осторожно спросил Юри, опасаясь самого худшего.

– Хладно-Каменецки был там ещё раз на следующий день. Монстров и след простыл. Он забрал мой велосипед и поискал медальон, но нигде его не нашёл.

Юри размышлял, как ей помочь. Но что он мог сделать? Колдовать, как она, он не умел.

– Но ты же ведьма. Может, есть какое-нибудь колдовство, с помощью которого ты его вернёшь?

– Ты думаешь, я не пыталась? Я использовала все известные мне виды колдовства, молилась у святилища Матери и даже сама ещё раз съездила в Ротенбах, но всё напрасно.

Юри вздохнул. Было тихо. По ветровому стеклу скатилась капля, и Юри провёл пальцем по её следу. Каминный камень окутывал их своим оранжевым светом. Скрипнув обивкой, Юри устроился поудобнее.

– Столько всего, а ты ни слова?! Три недели уже носишь всё в себе? Мы же друзья. С каких это пор ты хранишь такие тайны?

– Всё это ужасно глупо, – устыдилась Джес. – Я чувствовала себя полной идиоткой: так нелепо угодить в ловушку! И во всём виновата я сама. Ещё и потому, что не рассказала о письме. Я не могла рассказать, что случилось, ни магестре, ни кому-нибудь другому. И Хладно-Каменецки попросила с ней об этом не говорить. В восторг от этого он не пришёл, но в конце концов согласился. Мне просто хотелось обо всём забыть, и я боялась, что потом это всё-таки как-нибудь всплывёт. Проклятое письмо я сожгла и надеялась, что всё останется в прошлом.

Юри тяжело вздохнул.

– Да, Джес, в какую же кучу дерьма ты вляпалась! – он осторожно ткнул её кулаком в плечо. – Нет, правда, ты должна была сказать. Ведь именно для этого друзья и существуют! Но вместе-то мы уж как-нибудь всё уладим, – он лукаво подмигнул ей. – А я думал, что ты всё ещё злишься на меня, потому что не получила следующий уровень в последней игре.

Рассмеявшись, Джес изобразила возмущение:

– А вообще это было нечестно! Морозного великана фазовым клинком уложила я, а очки опыта за это получают все? Между прочим, Фрейя ловко прибрала к рукам добычу, в которой моя доля оказалась подозрительно мала, а Тиль только и делал, что настраивал свою арфу.

– А когда он занимался чем-то другим? Если бы мы не делились очками опыта, он бы так и сидел на первом уровне.

– А это на уровень больше, чем он заслуживает.

Юри проворчал:

– Если он это услышит – твой пропуск в видеотеку будет тут же аннулирован.

– Подумаешь, я всё равно всегда пользуюсь твоим, – сказала она и повернула ключ зажигания. С грохотом ржавого железа машина пробудилась к жизни. – Кстати, тебе пора бы уже вернуть «Уиллоу». Я взяла его напрокат пару недель назад.

– Что?! Ты спятила, Тиль меня убьёт! У него это последняя копия фильма.

– Ты, наверное, хочешь сказать – была.

Тарахтя, «Вольво» тащился по улочкам Аркена, и из машины доносился смех.