Текст книги "Огненный шар"

– Паша, милый, – подхватила его Ин под руки. – Что с тобой?

Преодолевая боль, подбежал Ник и помог Ин опустить Павла на палубу.

– Что с ним? – кричал Жан.

– Убили его, убили, – в истерике кричала Ин, обнимая его за голову.

– Наводи орудие аккуратней, – приказал Жану стоявший рядом командир.

– Ну, теперь я не промахнусь, – в очередной раз разозлился Жан, утирая слезы с грязного лица. – Видно, не все домой еще ушли. Ловите, гады!

Снаряд разнес капитанский мостик вместе с рубкой в щепки.

Жан бросил орудие и, пригибаясь за бортом, подполз к Павлу.

– Куда? К орудию! – крикнул командир.

– Пока сам постреляй, видишь, мне некогда, – сказал Жан.

Пашка приоткрыл глаза, взглянул на склонившихся ребят. Его губы медленно шевелились.

– Пашечка, я здесь, – плакала Ин. – Не покидай нас.

Жан сжал руку Павла, Ник расстегнул пропитанную кровью рубашку.

– Я так хотел увидеть наш будущий город, – прошептал он. – Видно, не судьба. Бейте врага, отомстите за нас всех! – Он закрыл глаза, его сердце остановилось.

Ин упала на его грудь и громко заплакала.

– Ну, что, все? – подошел командир. – К орудию, ребята.

Бой продолжался до тех пор, пока не потопили этот чертов корабль, который вел сопротивление до последнего.

Жан от усталости просто рухнул на палубу.

– Я больше не могу, – шептал он. – Все, с меня хватит. Домой хочу, к папочке.

– А уже ничего и не надо. Врага больше нет, – сказал командир. – Идем все домой.

Ин не отходила от умершего Павла. Она обняла его за плечи и, обливая слезами, качала на руках.

– Это какое-то сумасшествие, – шептала она. – Такого же не бывает? Как же судьба несправедлива к людям…

– Бывает, – сказал подошедший командующий, – бывает, молодые люди. Это война. А вы молодцы! Государю доложу, он будет доволен.

– Теперь куда? – спросил Ник.

– Идем в Кронштадт, на базу, – сказал граф. – Там нас будет встречать сам государь. Тело в воду, – скомандовал он подошедшим морякам.

– Не дам, – схватила Павла Ин. – Не дам в воду. Он должен быть похоронен, как человек.

– Он должен быть похоронен, как моряк, – обернулся граф. – Здесь свои законы. Море – это наша жизнь и наша могила. Это закон! Мы только к завтрашнему вечеру прибудем на базу, поэтому подчиняйтесь законам нашего государства.

– Убери руки, – сказал Жан моряку. – Мы сами его похороним.

Они втроем подхватили Павла, отнесли на корму, где спускали в воду погибших, положили на палубе и обступили его со всех сторон.

– Прости нас, Пашка, – сказал дрожащим голосом Ник. – Ты совсем немного не дожил до победы. Прости нас. Мы тебя никогда не забудем.

– Если я когда-нибудь буду в этих местах, обязательно приеду на этот остров Котлин и опущу в балтийскую воду венок за тебя, Паша, за всех наших предков, что отвоевывали наши границы. Спи спокойно. – Ник присел к изголовью и поправил его растрепавшиеся от ветра волосы. – Жаль, что мы с тобой так некрасиво расстаемся.

Жан с Ником отошли в сторону, дав возможность Ин попрощаться с Павлом.

– Я тебя не забуду, – шептала она сквозь слезы. – Занесло же меня в эти времена. Как жаль, что я с тобой так мало была. Прости меня, милый! – Она наклонилась и поцеловала его в лоб.

Жан и Ник подняли тело Павла и поместили в специальный деревянный желоб, по которому спускают в море умерших.

Ин до последнего держала его за руку и разревелась еще больше, когда его рука постепенно покидала ее руку.

Они втроем стояли у кормы и смотрели, как его тело медленно уходит под воду.

Ник обнял Ин, прижал к себе.

– Все будет хорошо, – сказал он. – Успокойся и не плачь.

Жан встал рядом, с другой стороны, взял ее за руку.

– Мы все вместе, – сказал он. – И это уже здорово!

Глава17

Гонимые ветром корабли взяли курс на остров Котлин, а затем в Кронштадт.

Жан стоял у орудия, и его волосы, слипшиеся от крови, блестели на солнце. Он смотрел вдаль, где за горизонтом была российская земля.

Ин уснула на коленях у Ника тут же, на палубе, где отдыхали моряки и солдаты.

Командующий обошел корабль, посматривая на своих подчиненных, и поднялся на капитанский мостик.

– Видел бы сейчас меня отец, – вздохнул Жан. – Он бы с ума сошел. Сказал бы, что вот опять в очередную историю влип.

– И часто у тебя так получается? – спросил Ник.

– Насчет историй? Да постоянно. Меня нельзя одного отпускать. Я вечно что-то да придумаю.

– Поэтому в поезде ты ехал не один.

– Где они, мои друзья-товарищи, дома, наверное, уже сидят, а отец слезами обливается, пока я тут вот воюю.

– И у меня тоже, наверное, переполох. В полицию заявили, розыск объявили, – задумчиво произнес Ник, подставляя лицо солнечным лучам.

– Тебя еще искать могут?

– А ты как думал?

– И мне домой захотелось. Подлечу свою голову и на дискотеку сорвусь, – мечтал Жан.

– А ты так иди. Скажешь, воевал за государя со шведами. Был ранен в бою. Глядишь, еще тебе царь и орден даст: будешь там хвастаться.

– Да зачем мне этот орден? Главное, что с вами познакомился и неплохо душу свою отвел.

– На уроке истории должно быть теперь у тебя только отлично. Всем расскажешь, что и как…

– Ты что, хочешь, чтобы меня сразу в психушку забрали? Кто же поверит? А орден не помешает, я согласен, – неожиданно сменил свое решение Жан. – Если не даст государь, сам себе куплю. Знаю за что. А у тебя будет домашний арест, Ин. Никуда не выпустят, – обратился Жан к девушке.

– Много ты знаешь. У меня родители нормальные.

– Отдохнула? – спросил Ник.

– Куда мы теперь?

– В Кронштадт плывем.

Ин уселась рядом с Ником и положила голову ему на плечо.

– Как мне жаль Пашку, – с сожалением сказала она. – Такой парень был, работящий, смелый…

Жан отвернулся и уставился на воду. Плечи его слегка подергивались – он плакал.

Ник подошел к нему, обнял за плечи.

– Ну, чего ты?

– Я так расслабляюсь, – прошептал Жан. – Умыться бы. Ин, ты устрой нам мытье на досуге.

– Может, тебе ванну? – засмеялся Ник.

– Хотя бы рожу умыть. С государем целоваться же придется.

– Размечтался, – ответила Ин. – Ты лучше скажи, где стрелять так научился?

– В лагере прошлым летом. По бутылкам камнями.

– Ну, серьезно.

– Потом в тир ходил – по куклам, но это было давно, в детстве.

– Ну, Жан…

– Да нигде я не учился, – признался Жан. – Просто когда вижу, что сам под прицелом, откуда-то меткость берется, даже не знаю.

– А ты молодец! – похвалил его Ник.

– Все вы, мальчики, молодцы. Ты, Ник, забыл, как мачту с флагом снес? – улыбнулась Ин.

– Я и сам не ожидал. Корабль качает во все стороны, трудно цель поймать.

– Но у тебя же получилось?

– Кажется, да.

– Командующий государю доложить собирался.

– Ох, и влетит же нам от него. Он хотел нас куда-то за границу отправить, чтобы обучить корабельному делу.

– Да он понимает, что мы люди здесь временные. Зачем на нас деньги тратить.

– Не знаю, но когда мы отходили от берега, у него лицо было в гневе, – сказал Ник.

– Подумаешь, выпорет несколько раз и отпустит, – Жан расстегнул свою красно-черную от грязи куртку и обнажил загорелую грудь. – Да, помыться бы сейчас.

– Я пойду узнаю, – сказала Ин и направилась прямо на капитанский мостик.

Ребята с любопытством наблюдали за командующим, который сначала вытаращил на нее глаза, потом стал размахивать руками. Затем он подозвал командира, что-то ему сказал и погрозил пальцем в сторону Ин.

– Ну, что, банька будет? – смеялся Жан.

– Сейчас будет. Вот придет командир. Всем нам устроит головомойку.

Действительно, через несколько минут подошел командир низшего ранга. Он оглядел молодых людей и строго сказал:

– Командующий разрешил помыться в капитанском душе, только потому, что вы иностранцы.

– Оh, yes, yes, – забормотал Жан. – I am sorry.

– Чего? Какое сори? – переспросил командир.

– Языки учи, деревня, – буркнул Жан. – Веди в командирскую душевую.

Душевая кабинка могла вместить только двух человек.

– Ин, иди ты, – сказал Ник. – Я с Жаном потом.

– А можно я с Ин, а ты потом? – улыбнулся Жан.

– Смотри, при качке не сломай чего-нибудь, – предупредил Ник. – Ин, иди, приводи себя в подарок.

Ребята уселись напротив душевой.

– Почему здесь находитесь? – спросил старший матрос, обнаружив молодых людей в неположенном месте.

– Видишь, очередь, – ответил Жан.

– Вы что, мыться собрались? На берегу мыться будете.

– Ну, щас. Командующий приказал, – возмутился Жан. – Государь с грязными целоваться не станет.

У матроса вытянулось лицо от удивления.

– Да, да, – подтвердил Ник. – С тобой он точно целоваться не будет. Посмотри на себя. А если хочешь, то чеши к графу, падай на колени и долбись башкой о палубу, может и тебе разрешит тоже помыться, тогда будешь за нами.

– Я и вижу, вы крепко долбились, – он засмеялся и взглянул на перебинтованную голову Жана.

– Ну, ступай, ступай, милок, сделай попытку, – сказал Жан.

– Где таких только набирают? – удивился моряк и ушел прочь.

– Слушай, снимай с меня эти бинты. Они мне уже надоели. Голову помыть как следует не смогу.

Через полчаса вышла Ин. Она успела не только помыться, но и постирать свою одежду. Теперь она выглядела очень даже неплохо.

– Там мыло есть? – спросил Жан.

– Мыло есть, шампуня нет.

– Жаль, но и так пойдет. Мы там вдвоем поместимся?

– Поместитесь, места много. Идите, а я пока под солнышком обсыхать буду.

Жан с Ником быстро разделись.

– Что это у тебя? – заметил Жан. – Вся поясница в шрамах.

– Об орудие обжегся, – сказал Ник.

– А этот синяк на плече?

– Это когда меня, видимо, на мачту отбросило тот раз. Ты голову бы не мочил, там шрам у тебя не затянулся, – предупредил Ник.

– Ерунда, пойду сейчас к фельдшеру, забинтует заново, – сказал Жан. – Я его уже знаю, свой человек.

На палубе под ветром Ин почти обсохла, когда появились ребята.

– Смотрите, как отстирались, – заметила она. – Иди к врачу, пусть голову тебе забинтует. Опять кровь выступает.

Вскоре вернулся Жан в новой чистой повязке на голове, хотя кровь кое-где и выступила.

– Папа меня не простит, – сказал Жан. – Не уберегся я.

– Простит, не беспокойся, – заверил Ник. – А что ты никогда мать свою не упоминаешь?

– Разошлись они давно, а я с отцом остался. Правда, он у меня учитель, иногда достает, но терпимо. А мать вышла за другого замуж и уехала за границу.

Ребята подошли к корме, где прощались с Павлом. Стояли долго, молча, опустив головы, пока их не окликнул командир.

– Вас командующий требует, – сказал он. – Немедля.

– Ты там воду в душе закрыл? – спохватился Ник.

– Закрыл, а что?

– А зачем же он тогда нас вызывает?

– Ну, не из-за воды – это точно. Ее здесь целое море.

В каюте сидел граф Николаев и курил трубку.

– Входите, – пригласил он.

Они встали у стола.

– Государь велел вас лично доставить в Кронштадт, – сказал командующий. – К нему в кабинет. Петр Алексеевич желает с вами встретиться.

– А что за провинности бывает? – спросил Жан.

– На кол посадят, и будешь вертеться, как флюгер, – сказал командующий. – Сегодня вечером будем на базе. Там нас встречает государь. Я лично должен вас представить ему. А сейчас идите в командирскую столовую и поешьте.

– Опять перловка? – спросил Жан. – Она мне в прошлый раз так и не досталась.

– Идите, идите и делайте, что говорят вам командиры.

В маленькой столовой их накормили далеко не солдатской кашей. Дали мясо, вино и еще каких-то заморских сладостей.

– Вот теперь бы поспать, – произнес Жан, поглаживая себя по животу.

– Пойдемте наверх, – предложила Ин. – Как там хорошо! На кораблях, я слышала, крысы водятся, а я их очень боюсь.

Жан незаметно опустил руку под стол и схватил Ин за коленку. Она завизжала и подпрыгнула.

– Да, лучше идти наверх, – согласился Ник.

– А ты у меня еще получишь, – Ин хлопнула Жана по плечу.

Снова морской ветер ударил им в лицо. Казалось, что корабль не плыл, а летел к родным берегам.

Ин смотрела на уставших и измученных этим походом моряков и гордилась, что есть в России еще храбрые и сильные ее защитники.

«Молодец Петр, что ведет такую политику, – думала она. – Если не он, кто бы тогда еще смог? Екатерина или император Павел? Нет, вся тяжесть построения государственности, укрепления границ и превосходства перед соседями досталась именно ему. Великий человек, пусть даже где-то совершавший ошибки, проявлявший слабость, но он государь настоящий, царь Российский – Петр Алексеевич».

Ин понимала, что встреча с государем состоится скоро, и очень переживала. Она представляла даже ее исход – государь только выскажет сожаление, что расстанется с ними в скором времени, но до последнего не будет верить чудесам, о которых ему рассказывали ребята.

Петру Алексеевичу не было смысла уговаривать молодых людей. Они его интересовали как знающие на сотни лет вперед историю города да и всей страны. Он явно будет иметь желание услышать от них еще раз подробный рассказ о будущем страны, которую сам строит. Поверит он или нет – это не важно. Главное, он усвоит, что то, чем он занимается сейчас – не бесполезные труды, и жизнь его будет прожита на этом свете не зря. Он не станет спрашивать о том, как умрет сам, – это ему не интересно: мы все не вечны в этом мире. Его будет интересовать то, к чему он сам прикоснулся в этой жизни. Но окончательно поверить ему будет очень сложно, потому что эти рассказы для него были неправдоподобными.

На такой рассказ Ин была готова. Наверняка и мальчишки добавят свое. Это будет интересная встреча, но чтобы она состоялась, необходимо было еще преодолеть несколько десятков миль, чтобы достичь берегов Кронштадта.

Ник немного приуныл, бросая печальные взгляды на волны и поглядывая на кружащихся чаек.

Жан тоже стоял молча, думал о чем-то своем.

– Обсохли? – спросила Ин.

– Вот я думаю, уже двое суток не появляется этот огненный шар, – сказал задумчиво Ник. – Может, о нас уже снова эта тетка забыла?

– Когда приедем на этот Заячий остров, ты, Жан, беги к своей подружке. Пусть разыскивает свою родственницу. Это ведь она все устроила. Может, нам надо было тогда не скрываться. Сидели бы уже дома целые и здоровые, – сказала Ин.

– Тебе разве было неинтересно? – удивился Жан.

– А что здесь было интересного? Война? Бойня эта? Я хоть не видела бы, как Пашка погибнет. До сих пор из головы не выходит, все перед глазами он у меня стоит.

– К Лизе я обязательно пойду. Мне надо с ней увидеться, – согласился Жан.

– Только не забудь, зачем идешь, – предупредила Ин.

Жан улыбнулся.

– Разберемся. Она же меня ждет. Уже наверняка там известно о нашем возвращении.

– Я, Жан, тебе завидую, – призналась Ин. – Тебя подружка ждет – меня теперь никто.

– Да как же это так? – удивился Ник. – У тебя же парень есть. Ты сама говорила.

– Выдумала я все. Никого у меня нет. Вернусь, начну новую жизнь. Теперь мы с вами знаем больше других. Так ведь?

– Ты что, хочешь еще в будущее попасть? – Ник удивленно взглянул на Ин.

– Можно было бы, но через годик, не раньше. Там, в будущем, наверное, войн уже не будет.

– Как сказать… Человек – это такое существо, что спокойно жить не может. Ему постоянно надо кого-то убивать, унижать… – Ин посмотрела на Жана.

В его глазах было совсем другое. Он не думал, что будет до и после. Сейчас его интересовало настоящее.

– Ну, не грусти, – сказала Ин. – Скоро уже встретишься.

– У меня все нормально. Я о другом думаю.

– О нашем походе?

– И о нем тоже. Представляешь, все как во сне у меня пролетело. Если бы не голова, и не вспомнил бы, наверное.

– А в будущее не хочешь попасть?

– Это будет неинтересно. Нас тогда уже не будет. Будут вместо нас какие-то мумии ходить.

– А сейчас тогда мы кто? – спросил Ник. – За триста лет до нашего рождения?

– Ну, что-то вроде миражей каких-то.

– Однако нас прошлое приняло. Даже успели кое-что сделать, – сказала Ин.

– А в будущем чем займемся? – поинтересовался Жан. – Там, наверное, уже и секса не будет. Будут все пробирками пользоваться.

– Не боись, на твой век хватит, – заметил Ник. – Озабоченный ты наш.

– Наш век короткий, а будущее – это лет так триста только вперед. Не дотянем. – Жан повернулся лицом к ребятам. – Представляете меня каким-нибудь роботом? И девчонка – робот. А вдруг у нас и дети появятся…Грохота будет на всю округу…

– Обязательно, – сказала Ин. – У тебя их будет много, судя по твоему темпераменту.

– И тоже роботы. Вся семья – одно железо, – пояснил Жан.

– А ночью особенно, – добавил Ник.

– А ночью-то чего?

– Ну не будешь же ты спать со своей железной бабой просто так. Обязательно что-то сунешь, какой-нибудь электрод.

– Размечтался ты не на шутку, – отвернулся от Ника Жан. – Сам-то чего в этой старине не нашел никого?

– Я верный своей подружке, – гордо ответил Ник. – Она меня дома ждет.

– Дурак ты, хоть и старше меня, – определил Жан. – С твоими понятиями надо не в прошлое и не в будущее, а вообще на другую планету.

– Не все же с таким убеждениями, как у тебя, – вступилась Ин. – Все люди разные и по-своему соображают. Ник, а у тебя действительно кто-то есть?

– Да никого у него нет. Он так просто говорит, себя показать хочет, – ответил Жан.

Моряки и солдаты начинали готовиться к высадке. Судя по их настроению и оживлению, корабль скоро должен был причалить к берегу.

Ник выглянул за борт корабля. Холодная балтийская вода пенилась, расходилась волнами в стороны, а корабль на всех парусах плыл к острову Котлин.

Вдали виднелось еще два корабля, что пришли на помощь российской эскадре. Где-то впереди шли корабли меньшего ранга, но они сразу взяли курс на Кронштадт, поэтому заметно уходили в сторону.

Флагманский корабль медленно пришвартовался к деревянному пирсу.

Командующий сошел на берег, давая указания солдатам и морякам на берегу, которые быстро стали загружать новые снаряды на борт. Здесь были и ядра, и ящики с новыми ружьями, и бочки с порохом. Когда трюмы были заполнены, дали команду взять курс на базу. Оставалось совсем немного – не более часа пути.

Моряки и солдаты вышли на палубу и посматривали в сторону приближающегося берега.

– Что-то не видно, чтобы нас кто-то встречал, – заметил Жан.

– Оркестра не будет, это точно, – ответил Ник.

– А где государь, где ликующий народ?

– Не забывай, что это пока еще только крепость, а не город. – Ник окинул взглядом берег. – Действительно, никого: одни стены вдоль берега, какие-то маленькие домишки и немного моряков, ожидавших суда на берегу.

Многие корабли уже пришвартовались, а солдаты и моряки ушли внутрь крепости.

– Не такая она и большая, – заметила Ин.

– Ну, не Китайская же стена с ее империей.

– Нет, молодец, все-таки Петр Алексеевич, что воюет со шведами, – сказал Жан. – У финнов что-то отхватил, шведов попер – расширяет русские просторы. Вот одного понять не могу: как на воде границы соблюдаются. Столбы пограничные не плавают, буйки тоже.

– Карту учи, мореплаватель, – сказал Ник.

Корабль легко коснулся пирса. На берег полетело несколько толстых канатов, где их подхватили и стали вязать к огромным деревянным столбам. Паруса были спущены и висели почти над головой.

Из крепости вышло еще несколько человек, направились в сторону корабля, на который уже подали трап.

Первым стал спускаться командующий. Моряки и командиры еще толпились на палубе.

– Не спешите, – сказал Ник. – Пусть все сойдут, потом мы. От государя еще успеем получить взбучку.

– Так его же нет, – сказал Жан, выглядывая за борт.

– А это там кто? Командующий с князем каким-то стоит?

– Царь, что ли? А где его свита? – Жан увидел всего пять человек на берегу у трапа. – На государя издалека непохож. Постарел, наверное, за это время.

– Конечно! За неделю? – засмеялась Ин. – Тебя не видел и постарел от переживаний.

Матросы один за другим стали выходить на берег и выстраивались в два ряда. Оказалось, их не так и много – человек двести, на таком огромном корабле. Ребята пристроились сзади и, стараясь не попадаться лишний раз на глаза военным начальникам, заняли место во втором ряду, в самом конце.

Оказалось, что среди встречающих были и государь, и князь Меньшиков.

Меньшиков, стоявший рядом с Петром и слушавший доклад командующего, устремил взгляд в конец второго ряда. Он заметил молодых людей сразу, но не подал вида, повернулся в сторону и что-то шепнул государю.

Глава 18

– Ну, сейчас начнется, – прошептал Ник, переступая с ноги на ногу, заметив, что Петр подошел к первому ряду бойцов. Он начал с другого конца строя, подходил к каждому, что-то говорил, кому-то пожимал руку, широко улыбаясь. Его сопровождали командующий и еще несколько человек во главе с Меньшиковым.

– Молодцы, орлы! – говорил государь. – Мы нашу землю никому не отдадим. Так держать! Скоро все закончится, и начнем новую, мирную жизнь, город построим… – Он остановил свой взгляд на стоявших сзади ребятах. – Этих ко мне в крепость, – приказал царь. Его брови нахмурились, и даже поднялись усы, но в глазах светился веселый и даже озорной огонек. – Построим город, – продолжал он, – на радость нам и на страх врагам. Ваша задача – беречь его и наши водные пространства. Бить врага! Вечная память погибшим за наше общее и правое дело.

Государь развернулся и в сопровождении командующего направился в сторону крепости.

Князь Меньшиков подошел к ребятам. Вид у них был растерянный.

– Чего стоите? – сухо спросил Меньшиков. – Слыхали, что приказал государь?

– Слышали, слышали, – ответил Жан. – Может, мы туда, на Заячий остров сразу поедем?

– На чем, на заднице? Вечером государь будет туда отплывать на своем корабле – вот с ним и уедете, – объяснил князь.

Ин облегченно вздохнула: значит, все будет в порядке!

Они пошли за князем в сторону крепости, где за воротами скрылся государь.

– Где это тебя так? – спросил Меньшиков, поглядывая на Жана.

– Бандитская пуля, князь.

– Какая пуля? – не понял Меньшиков.

– Да мачта на него упала, – пояснил Ник.

Меньшиков взглянул на корабль.

– Вроде мачта на месте.

– Что-то, значит, от мачты отвалилось, и по башке, – поправила Ин.

– Государь, я вижу, не в духе.

– Он всегда такой. Забот у него много – и на море, и на земле.

– Помогать надо царю, – заметил Жан. – Одному не потянуть всю Россию.

Меньшиков взглянул на него строгим взглядом.

– Дал бы я тебе подзатыльник, да и так голова твоя еле болтается. Умный очень.

– В десятый класс перешел, – ответил Жан и почувствовал, что Ник его толкает снова в бок, чтобы он замолчал.

– В школу ходишь?

– Хожу.

– Вот построим город, Петр Алексеевич тоже школу построит. Только там по десять лет, как ты, учиться не будут. Ты, видно, плохо учишься, что так долго?

– Нет, у нас все по одиннадцать лет сейчас учатся, – ответил Жан.

– Вот бестолковые, – удивился князь. – Государь бы за полгода всех научил уму-разуму.

– Ну, у нас государя нет, поэтому и мучают учеников столько лет, – Жан взглянул на князя. – Да, школу бы я лучше у вас закончил. Что там полгода для меня.

– То-то же, а ты говоришь, что у вас лучше. Лучшие времена – это здесь, сейчас. А там дальше, когда все построено, и жить не интересно. Ходишь как дурак по городу, не знаешь, чем заняться.

– Жан знает, чем ему заняться, – сказала Ин. – У него и здесь и там подружки есть.

– Вот насчет подружки… Не князя ли Зотова Лизка у тебя в подружках ходит? – поинтересовался Меньшиков. – Бегает каждый вечер на пристань, высматривает корабли? Что-то я слышал об этой истории. Ей государь своего сватает, а тут пришелец взял и присушил девицу. Негоже государю перечить.

– Ну, я же ненадолго, – покраснел Жан. – Скоро нас уже здесь и не будет совсем.

– Государь все хочет от вас подробный рассказ услышать о будущем, – сказал Меньшиков. – Да и я бы послушал вашу брехню, посмеялся.

– Конечно, расскажем. Есть даже книга «Петр Первый», где все персонажи этого времени присутствуют, – сказала Ин.

– Я – князь, а не персонаж, – сурово заметил Меньшиков.

– Ну, это так, по-литературному.

– Не знаю вашей этой литературы и прошу, чтобы немедленно исправили в этой книжке «персонажа» на «князя».

Ин поняла, что спорить бесполезно, но тут вмешался Жан.

– Обязательно, князь, лично займусь этим вопросом. Я им там устрою таких персонажей…

– Там их выпороть всех надо.

– Вот этим я и займусь.

Они вошли в крепость, прошли в помещение, уселись у стола в пустой комнате. На столе горело несколько свечей. Меньшиков вышел на улицу, оставив ребят одних.

– Сейчас будет экзекуция, – предупредил Жан.

– Ты меньше языком трепи, – Ник покосился на дверь, за которой кто-то шаркал ногами. – Государь тебе все припомнит, вредитель женского счастья.

– А что я такого сделал?

– Зачем девчонку совратил? Тем более, что Петр Алексеевич ее лично сватать приезжал.

– Это любовь, – вздохнул Жан.

– Какая любовь? – возразила Ин. – Допрыгаешься, засадит он тебя в тюрьму, и будешь торчать здесь до конца своей жизни.

– Так что, мне сегодня к ней уже не идти?

– Ты что, иди, конечно. Нам же надо выбираться из этой истории, – спохватилась Ин.

– Ну вот, видите. Я рискую своей жизнью для общего дела, а вы тут меня упрекаете со всех сторон.

– Иди, иди.

– Но я могу там и задержаться, так, примерно до утра.

– Про нас только не забудь и помни свою главную задачу.

– Я все помню. Главное сейчас перед государем отстреляться нормально, – Жан поправил повязку на голове, которая ему придавала мужественный вид. – Ин, а ты знаешь, у Ника тоже следы войны остались – у него поясница вся сгорела и плечо.

– Да, Ник? Так что же ты молчишь? Это же больно.

– И задница обгорела немного, – добавил Жан.

– И ты терпишь?

– Все нормально, – ответил, краснея, Ник.

– Я сейчас же у государя потребую лекаря, – решительно заявила Ин. – Надо же что-то делать, чего терпеть? Молодец какой, все это время ни слова не сказал!

В комнату вошли две девушки, принесли два кувшина вина на большом блюде, вареную картошку и много мяса. Следом вошел князь Гагарин и ребята встали.

– Князь, нам нужна помощь, – сходу обратилась Ин к Гагарину.

Князь, всегда сдержанный и молчаливый, окинул присутствующих взглядом и промолчал. Подошел к окнам и распахнул ставни. В комнате сразу стало светло. Он потушил свечи и сел в стороне.

– Что там у вас? – наконец спросил князь.

– Последствия Северной войны, – сказал Жан. – Можно садиться?

– Садитесь, я же не государь, – он махнул рукой.

– Нам лекарь нужен. Ожоги подлечить, – сказала Ин.

– Снарядом обожгло в бою, – добавил Жан. – Весь удар на спину человек принял.

– Если бы на себя удар принял, от него бы одни уши остались, – возразил Гагарин.

– Ожоги у него на спине, сильные, – сказала Ин.

Князь встал, позвал прямо из окна лекаря, но в дверях появился Петр.

Молодые люди молча встали, опустили головы.

– Чего так? Почему взгляды печальные? – спросил государь. – Вижу, и вам досталось, – он подошел к Жану, взглянул на него и взял за плечо. – Хвалю за храбрость. Наслышан от командующего о ваших боевых подвигах. Крепко побили шведов. Таких вот бы мне солдат и матросов, как вы.

Жан взглянул на государя.

– Служу России, – торжественно произнес он.

– Что, у вас так говорят? – спросил Петр.

– В армии так отвечают.

– Надо будет взять на ум. – Он подошел к рядом стоящей Ин. – Молодец! Где бы мне таких парней набрать, как вы?

– Они у вас кругом, государь, – сказала Ин, понимая, что ее царь до сих пор принимает за парня. – У вас еще лучше есть. С нами Павел был, тот, что на Березовом острове лесоповалом командовал. Погиб у нас на руках. Хороший был солдат.

– Моряк, – поправил Петр. – Помню его, помню. Самое интересное то, что дураки или лизуны остаются, а хорошие люди уходят от нас. Это печально…

Он подошел к Нику и положил на плечо свою тяжелую руку.

– Молодец! Говорил мне и про тебя командующий… Вы все молодцы!

Скрипнула дверь, и показался невысокого роста человек.

– Чего хотел? – взглянул на него Петр.

– Так велено было, мази принести, – дрожащим голосом произнес тот.

– Это я приказал, государь. У молодого человека сильные ожоги на спине, – пояснил князь Гагарин.

– Вот у него, – сказал Жан, кивая в сторону друга.

– Терпишь? Молодец! Русский народ терпеливый. Оставляй свои мази и ступай, – приказал Петр Алексеевич. – Жаль, что, как вы утверждаете, придется нам скоро расстаться. Садитесь к столу. Чем богаты… Ешьте. Вечером уедете на Заячий остров. Хочу с вами один на один поговорить.

Петр разлил вино в кружки.

– За победу, господа! За нашу победу.

Он залпом осушил кружку и с шумом поставил ее на стол.

– А ты что там? Иди сюда, садись и отмечай, – приказал Петр князю. – Приемам и торжествам не обучен, – продолжал государь. – Может, там, после меня, будут балы да пьянки с размахом. Я по-простому – и поработать, и отдохнуть с мужиками. Время не то пока. Самому тоже хочется погулять. Вот город построю, ух, и погуляем тогда!

Вошел князь Меньшиков.

– А ты что, Александр Данилович? Иди к нам. Составь компанию, – Петр пододвинул ему кружку и сам налил вина. – Выпей, князь, с нами.

У Жана от вина закружилась голова, глаза посоловели. Ин это заметила и под столом крепко сжала ему руку, чтобы он чего-нибудь лишнего в очередной раз не сказал.

– А вы что не пьете? – государь увидел почти полные кружки ребят.

– Пьем, – сказал Жан и пододвинул свою пустую в центр стола.

Князь Гагарин налил ему еще.

– Ты пьешь, они – нет.

– Они понемногу привыкли, – сказал Жан. – У нас малолеток спаивать запрещается.

– Что у вас? – повысил голос Петр. – Тут победа и времена другие. Сейчас поедите и пойдете отдыхать. Вечером будем отправляться. А завтра я с вами желаю встретиться, поговорить подробно.

– Хорошо, государь, – тут же согласилась Ин, чувствуя смертельную усталость. – Так и сделаем.

Петр поднялся и обратился к Меньшикову.

– Устрой парней в доме, пусть отдохнут. И собирай команду, к закату отплывать будем.

Он вышел, хлопнув дверью.

– Ну что, господа, на отдых, – Меньшиков пригласил их на выход.

Ин захватила пузырьки с мазью и вышла последней.

Князь разместил их в большой комнате в соседней постройке. Там была огромная кровать, которая представляла собой обычный настил из досок, поверх которого лежали перины и подушки.

– Вот здесь отдохнете, – сказал Меньшиков. – За вами придут.

Жан с разбегу плюхнулся на мягкие перины.

– Разулся бы хоть, – сказала с упреком Ин.

Он послушно скинул сапоги, портянки и, разминая отекшие пальцы, сказал:

– А тебя, Ник, сейчас Ин лечить будет. Снимай штаны и куртку.

– Может, ты сам, а, Жан?

– Я отдыхаю. У Ин лучше получится. Да, Ин?

Ник зло посмотрел на Жана, покраснел.

– Да ладно, давай, что я, задницы твоей не видела?

Ник снял одежду и вытянулся на перинах.

– Ничего себе! – удивилась Ин. – И ты все это время терпел? Только не кричи. Прибегут сюда да поймут неправильно.

– Тебя же за парня все принимают, – сказал Жан, поглядывая, как нежные руки Ин скользят по телу Ника, размазывая мазь.

– Тем более, скажут, что извращенцы какие-то.

Ник стиснул зубы от боли, схватив руками подушку, и застонал.