Текст книги "Огненный шар"

Глава 2

После такой странной ночи Женя проспал школу. Проспал капитально.

Открыв глаза, он прислушался к тишине в квартире. Рядом мурлыкал, вытянувшись на подушке, кот Тишка, а часы отбивали десятый час утра.

«Опять влип, – подумал он и откинул одеяло. – Проспал целых два урока, а самое главное – математику! Эта очкастая опять побежит жаловаться директору».

Он потянулся в постели, вспоминая сон, но вспомнить его не мог: из головы все напрочь вылетело. Обычно он помнил хотя бы отрывки своих сновидений, а здесь все как рукой сняло.

Женя закрыл глаза, пытаясь восстановить что-то в памяти, но все было тщетно. Он чувствовал, что видел во сне что-то очень важное и имеющее к нему непосредственное отношение, но его старания ни к чему не привели.

Он встал и начал быстро собираться в школу. Взглянул в окно, на крышу соседнего дома, и вдруг вспомнил, что видел там яркое сияние, которое его погрузило в какие-то странные воспоминания. Это было сегодня ночью. Он напрягал свою память, но, кроме учительницы по математике, ничего не мог представить.

Женя понимал, что его ожидает в школе, но положение было безвыходное: надо было собираться и бежать.

Именно сейчас ему почему-то захотелось встретиться и помириться со своей девчонкой. Ссоры как таковой и не было, просто он захотел быть один некоторое время: Женя отказал ей во встрече и только… Та, в свою очередь, тоже фыркнула – на том и расстались. Потом он позвонил, но она отключила телефон. И вот теперь у него возникло огромное желание снова с ней сблизиться.

Он взглянул на телефон. Но тут же поймал себя на мысли, что она-то на занятиях и вряд ли он до нее дозвонится.

Женя выскочил на улицу и, перекинув рюкзак за плечо, помчался в школу.

В коридоре его встретил директор.

– Что опять случилось? – строго спросил он.

– Ничего, проспал и все.

– Горе мое, – вздохнул отец. – Иди учись, набирайся ума. Ты за десять лет учебы меня в могилу сведешь.

– Ну папа, я же не специально. Так получилось.

– Забудь в школе, что я твой отец. Позора не оберешься. Иди и извинись перед учительницей, пусть пустит в класс.

Женя улыбнулся и зашагал по коридору. Но до класса он не дошел – прозвенел звонок. Сумасшедшая малышня выскочила из своих классов и помчалась сломя голову на улицу.

Женя прижался к стене, стараясь, чтобы учительница его не заметила, и наблюдал, когда же откроются двери его десятого класса.

Но никто из класса не выходил. Он подошел к двери и в щелку стал смотреть. В классе была тишина – писали контрольную.

«Попал еще раз, – подумал он. – За контрольную придется опять отвечать перед директором. Эта ведьма так не оставит мое отсутствие».

Он набрался храбрости, постучал в дверь и вошел.

– Явился, – выпалила учительница. – А у нас сегодня контрольная, к твоему сведению. Что ты будешь теперь делать?

Женя пожал плечами.

– Иди садись. Что успеешь, то и напишешь. Оценка будет на балл ниже.

Каково было удивление учительницы, когда она проверяла его работу. Он решил всю контрольную без ошибок. Она не стала ставить оценки, а только отложила его работу в сторону до выяснения.

После занятий математичка появилась в классе и, поглядывая на него поверх своих очков, сказала:

– Объясни мне, как это все получается?

– Что именно? – спросил Женя и покраснел.

– У тебя ни одной ошибки. У кого списал, когда все сидящие вокруг тебя получили не больше тройки?

– Сам решил.

– Думай, что говоришь. У тебя никогда не было даже четверки.

– Ну и что? – Женя сам удивился своим способностям, но не подал вида. – Взял и решил. Если на балл ниже, значит, твердая четверка.

– Это еще надо посмотреть. – Учительница вышла из класса с его листом и направилась к директору.

– Точно синусы в голове перемкнули, – тихо ей вслед сказал Женя.

Вечером дома отец положил перед ним на стол его контрольную работу.

– Это что такое? – спросил он.

– Училка передала, вот язва!

– Я прошу так об учителях не говорить, – потребовал отец. – Они вас, балбесов, учат, а вы что?

– Что-то не так? Я все правильно решил. Минус один балл за опоздание – на четверку тянет.

– У кого списал?

– Да клянусь, сам решил!

– Ну хорошо, – сменил тон отец. – Если это так, то ты – молодец! Только понять не могу: то одни тройки, а тут контрольная на пять…

– Это случайно получилось, – признался Женя. – Просто что-то нашло. Больше такого не повторится.

– Я тебе не повторю! – тут же возразил отец. – Если у тебя что-то, наконец, начинает получаться, то не упускай шансы. Учи историю, завтра у вас мой урок. Спрошу обязательно.

– А что там мы сейчас проходим?

– Ну ты даешь! Даже этого не знаешь? Опозоришься завтра перед всем классом.

– Напомни, что там у нас по твоей истории?

– Революция семнадцатого года.

– Это когда народ в Петрограде захватил власть в свои руки?

– Захватил, захватил… Иди, учи, обязательно спрошу.

Женя зашел в свою комнату и закрыл за собой дверь. Он огляделся по сторонам и подошел к окну. На улице начинало темнеть. Он набрал номер телефона своей подружки, но абонент был снова отключен.

– Подумаешь, принцесса, – сказал он вслух. – Не хочешь общаться, так и скажи, а телефон нечего отключать. Тоже мне, кукла с Голливуда.

Он завалился на диван и закрыл глаза, делая новую попытку вспомнить прошлый сон. Он вздрогнул, когда в дверь постучал отец.

– Ты учишь историю? – спросил он.

– Учу, учу. Скоро выучу всю.

– Смотри, завтра буду спрашивать, – напомнил он.

Женя поднялся и взглянул на часы – было уже одиннадцать вечера. Он разделся, сунул учебник истории под подушку и укутался пледом. Потом снова поднялся, завел будильник и спокойно лег спать.

Все, сегодня происходившее днем, моментально вылетело из головы, и он погрузился в какую-то неизвестность.

Почему-то именно сейчас ему вспомнился революционный Петроград, который он видел когда-то в кино. Он пытался понять, что его так связывает с этим временем, раз мысли обратились к этому периоду, но вздрогнул и почувствовал жар в теле. Неожиданно появились вооруженные люди, почему-то в пожарных куртках, броневик и «Аврора». Он ее видел тогда, в прошлый раз, когда прогуливался с друзьями по набережной. Люди куда-то бегут, а вокруг плакаты из красной материи: «Хлеб – народу, землю – крестьянам», «Долой самодержавие»…

Он стал ворочаться и почувствовал, как пронизывает его дрожь.

«Это же революция семнадцатого года, – мелькнула мысль, – завтра надо будет отвечать. – Он нащупал под подушкой учебник. – В голову лезет революционная тема… Это же здорово!»

Неожиданно яркая вспышка со стороны Невы озарила его лицо. Он заметил, что на нем точно такая же кожаная куртка и наган, как у всех остальных.

Яркая вспышка мгновенно погасла, и теперь он стоит среди толпы босиком в длинной рваной рубахе с котомкой за плечами.

Женя открыл глаза.

«Ерунда какая-то, – прошептал он, ощупывая свое тело. – Приснится же такая чушь! – Он достал из-под подушки учебник и положил на стол. – Скажу отцу, чтобы меня не спрашивал, – пробормотал он. – Я ему дома потом отвечу».

Он снова закрыл глаза и словно провалился в глубокую яму. Теперь он куда-то летит, размахивая руками, и от страха кричит, взывая о помощи. Эта яма до того глубокая, что нет ей конца. Вдруг неожиданный яркий свет из глубины выбрасывает его наверх, и он сильно ударяется всем телом о землю.

Женя вскочил с постели, огляделся.

«С такой учебой скоро к психиатру придется идти, – подумал он. – Что это со мной творится уже вторую ночь?»

Директор вошел в десятый класс и начал урок истории.

– На сегодня вы должны были подготовить раздел по революции семнадцатого года, – сказал он и устремил свой взгляд на Женю.

Притихший класс сидел в ожидании, кого вызовет директор отвечать.

– Ну, кто готов? – он не сводил глаз со своего сына.

Женя понял, что так просто это не закончится. Он встал и громко сказал:

– Я хочу попробовать.

– Нечего пробовать – надо отвечать. Иди к доске.

Класс мгновенно оживился.

– Так что тебе известно о революции семнадцатого года? – спросил директор и стал прохаживаться между рядами.

Неожиданно Женю словно прорвало. Он стал излагать такие мысли, что, в принципе, даже не ожидал от себя такого красноречия. Он размахивал руками и выразительно рассказывал о революционном перевороте, который осуществили рабочие и крестьяне во главе с Лениным в Петрограде.

У директора вытянулось лицо от удивления. Он присел на заднюю парту и внимательно слушал своего сына, которого не смел прервать. Рассказ был до того подробным, что создавалось впечатление личного присутствия Жени в те времена. Будто бы он прибыл из прошлого, с места событий прямо в класс, чтобы рассказать все это потомкам!

Ребята сидели и не верили своим ушам, а Женя все излагал и излагал факты того времени. Прозвенел звонок, а он все не мог остановиться.

Директор подошел к нему и положил руку на его плечо.

– Но и это еще не все, – продолжил Женя. – Когда Ленин…

– Хорошо, молодец! – одобрил директор.

– Нет уж, дайте договорить, – потребовал Женя и продолжил дальше. – Когда Ленин с народом свершил революцию, он решил уехать из Петрограда, чтобы не видеть того, что там натворил…

– Хватит, – строго сказал директор, – Ленин не натворил, а свершил, – поправил он ученика.

– Пусть дальше рассказывает, – закричали одноклассники.

– А вот на следующем уроке будет рассказывать кто-то другой, – предупредил директор. – Садись – пять!

По школе быстро разнесся слух о Жениных успехах. Девочка, до которой он все пытался дозвониться, тут же подошла к нему на перемене и предложила возобновить их отношения.

– Я сейчас не могу, – твердо сказал Женя. – Завтра буду отвечать по анатомии. Раз у меня такая пруха, надо быстро по всем предметам нахватать оценок.

– Смотри, ничего не перепутай, – ревниво сказала подружка.

– А чего там путать, кишки у всех одинаковые, а с письками как-нибудь разберусь.

Она покраснела, назвала его «дураком» и убежала.

Женя, озаренный очередной победой над историей, стоял гордый, в хорошем расположении духа.

Подошла учительница математики.

– Молодец! – сказала она. – Я смело поставлю тебе пятерку за контрольную. Ты и по истории преуспел? Наслышана. Молодец! Вся учительская только про тебя и говорит. Хорошо четверть закончишь, я буду тебя рекомендовать на районную олимпиаду.

– Не делайте глупостей, – возразил Женя. – Это у меня случайно получается. Я вас всех подведу.

– Все великие открытия делались случайно, – сказала математичка. – Менделеев случайно открыл таблицу, Пифагор случайно вывел теорему, Ньютон тоже случайно определил силу притяжения.

– Ленин случайно сделал революцию, – продолжил Женя.

– Ну, так же нельзя, – возразила учительница. – Это был вождь, а Ньютон великий был ученый.

– Да слышал я про него, – спокойно сказал Женя. – Пить меньше надо.

– Он не пил, – возмутилась учительница.

– Был бы трезвым, не знал тогда, что такое сила притяжения.

– Ты напросишься, я опять тебя к директору отведу.

– А что, неправда? А эти, Маркс с Энгельсом?.. Разве на трезвую голову напишешь такую муть в трех томах? До сих пор разобраться никто не может. Тоже мне, «Капитал» придумали. Они сами о нем и понятия не имеют, а рекомендуют изучать бедным студентам. Вот у меня есть один знакомый, тоже студент, так он мне про эту двойню такие вещи рассказывал, что уму непостижимо.

– Уйди с глаз моих, – зашипела учительница. – Когда же я дождусь твоих родителей?! Я им все про тебя расскажу.

– Хотите, завтра брат придет? – выпалил Женя.

– Я тебе покажу брата! Уже всю улицу ко мне переводил. Я сама приду к твоим родителям сегодня же!

– Сегодня, кроме кота, дома никого не будет. Я сейчас живу у двоюродной сестры моей тети.

– Чего? – не поняла учительница. – Нет, это просто издевательство какое-то. Сил моих больше нет. Иди, и чтоб глаза мои тебя больше не видели.

– Тогда в журнале не отмечайте, я ходить не буду. А если завалю экзамены – это будет на вашей совести.

И тут прозвенел звонок. Учительница пошла на урок. Женя посмотрел ей вслед и направился в кабинет биологии.

Минут через двадцать в классе биологии раздался громкий смех. Из дверей выскочила раскрасневшаяся от стыда молоденькая учительница. Она помчалась прямо к директору в кабинет.

– Что, опять этот паршивец? – спросил директор.

– А кто же еще? Вы представляете, он так подробно стал рассказывать про половые органы человека, что я чуть с ума не сошла.

– Он что-то новое рассказал? – переспросил директор.

– Нет, но уж очень подробно. Маньяк какой-то.

– Они, дорогая моя, сейчас знают больше, чем мы с вами, – успокоил ее директор.

– Но он хотел показать все это на практике. Это ужасно! Я ему запретила это делать. В классе же девочки. Тогда этот паршивец нарисовал все это на доске. Это просто невыносимо!

– Хоть похоже? – директор усадил ее на стул.

– Очень похоже.

– Вот видите, какие у нас ученики. Радоваться надо.

– Но в классе девочки! Так он и их органы нарисовал. Бесстыдник.

– Главное, чтобы было все правильно.

– Да, но они все смеялись, – не успокаивалась учительница.

– Они смеялись над вами, как вы на все это реагируете. Вы не забывайте, что они – десятый класс и уже взрослые люди.

– Я так не могу. Никакой морали. Куда смотрят родители? Я ему поставила кол!

– Зря. Он все сделал правильно. В учебниках то же самое нарисовано.

Дома Женя получил от отца конкретную взбучку, но не обиделся…

– Что будешь завтра отвечать? – спросил отец.

– Информатику.

– Ну, тут ты уже ничего пошлого не придумаешь, – успокоился он. – Иди, готовься и не позорь наш род. Как же я счастлив, что у нас разные фамилии…

Ночью Жене снова не спалось. Им вновь овладевало странное ощущение, которое не давало покоя ни на минуту. Только после полуночи он смог заснуть спокойно.

Глава 3

На лбу Жени выступили капли пота. Они были столь обильные, что просто промочили подушку. Он стал ворочаться и бормотать непонятные слова. Потом откинул одеяло – ему становилось невыносимо жарко…

Снова во сне – яркая вспышка. Она ослепила все вокруг, и он задрожал. Его тело задергалось, и Женя открыл глаза, устремил свой взгляд в окно. Луна светила прямо в его лицо, затем она стала уходить в сторону, сначала влево, потом вправо. Он зажмурил глаза и потряс головой.

«Нет, это не луна, – закрадывалась мысль. – Может, кто-то решил пошутить и светит фонариком в окно? Нет, нет, этого не может быть, – он живет на седьмом этаже. – Черт возьми, глюки какие-то. Что со мной вообще в последнее время творится? Я сам не свой. Это уже точно с учебой не связано: не так уж я и утомляюсь на занятиях».

Он поднялся и стал медленно подходить к окну, не отрывая глаз от этой непонятной луны. Она снова заняла среднее положение в окне и светила прямо ему в глаза. Ее яркого света он не выдерживал, споткнулся о стул, который с шумом упал на пол. Он не обратил на него внимания, как завороженный приближался к окну, претерпевая свечение, режущее глаза.

Неожиданно луна исчезла. Женя прислонился к окну и стал искать ее в небе, насколько позволял обзор видимости – кругом были крыши домов. Почему-то он стал всматриваться вниз, в землю, пытаясь что-то и там увидеть, но, кроме темного двора и пары тусклых фонарей, ничего не приметил.

Женя отошел от окна и, нащупав в темной комнате плед на кровати, снова нырнул под него. Вдруг он заметил, что в комнате стало необычно темно: он ничего не мог разглядеть в метре от себя. За окном необычно почернело небо. Он нащупал на тумбочке свой сотовый телефон, включил, чтобы посмотреть, сколько сейчас времени, но на табло высветились сплошные нули.

– Ерунда какая-то, – пробурчал он. – Завтра опять в школу просплю.

Он попытался установить время на будильнике. Кнопки просто не включались. Женя потряс трубку, приложил к уху – тишина.

«Надо спать, – подумал он. – Опять во сне все это происходит».

Он укрылся, как обычно, с головой, поджал под себя колени и сжался.

Через мгновение он открыл глаза и из-под пледа увидел, как появилась снова эта яркая луна.

Он спрятал голову под подушку, чтобы не видеть ее света, и замер.

Сон взял свое, и через мгновение он уже спал.

Утром, как положено, зазвонил будильник в телефоне. Женя открыл глаза, встал и сразу бросился к окну – взглянул на пасмурное небо.

«Вот идиот! – подумал он про себя. – И надо же такому случиться… Лунатик я что ли? Кому скажешь – засмеют».

Он взглянул на свой телефон – тот был в полном порядке. Женя скривил от удивления лицо, быстро оделся и поспешил на занятия.

– Что с тобой? – спросила его подружка, встретив в коридоре школы. – Что с твоими глазами?

– А что?

– Да они красные. Ты что, всю ночь не спал или плакал?

– Плакал, – выпалил Женя. – О тебе плакал.

– Ну и дурак, – сказала подружка и пошла прочь.

Женя подошел к зеркалу в туалете, взглянул на свои глаза – они были в полном порядке. Ничего он не заметил особенного. Он умыл лицо из-под крана холодной водой, вытер его платком и направился в класс.

Одноклассники с любопытством посматривали в его сторону.

– Всю ночь учил? – спросил кто-то.

– Почему так решил?

– У тебя глаза красные, как у невыспавшегося академика. Так вредно переутомляться.

Женя совсем растерялся.

– Что, правда глаза красные?

– Да ты посмотри на себя в зеркало.

– Только что смотрел – все в порядке.

– Они у тебя как после сварки: «зайчиков» нахватался?

Он снова посмотрел в зеркальце, что дали ему девчонки.

– Ничего не вижу. Они у меня не красные, а нормальные.

Неожиданно он вспомнил ту самую луну в окне, которая светила ему ночью в глаза.

«Так почему я не вижу, что творится с моими глазами? – подумал он. – Я же тоже должен это видеть».

Когда учительница увидела его, то тут же направила к школьному фельдшеру.

– Возьми освобождение, – сказал она. – Ты нездоров.

Женя вышел из класса и сразу направился в кабинет директора.

Пряча глаза от всех, кто попадался у него на пути, он вошел в кабинет и опустился на стул.

– Что опять? – с тревогой спросил отец. – Натворил чего?

Женя поднял на него свои глаза.

– Они у меня красные, пап?

– Ты что, их натер? – отец поднялся из-за стола и подошел к сыну.

– Да не трогал я их. Смотрел в зеркало – все как обычно, а все говорят, что красные.

– Красные, и я тебе говорю, – подтвердил отец. – Тебе в больницу надо. Такое впечатление, что ты их чем-то обжег.

– Ярким светом, – сказал Женя.

– Возможно. Иди в поликлинику, горе мое.

– Само пройдет, – Женя поднялся.

– Иди в поликлинику. Это может серьезно закончиться. Этого еще не хватало в нашей семье.

– Ну хорошо, хорошо, пойду.

– Потом мне позвонишь, – крикнул вслед отец.

Женя вышел из школы и сразу направился в сторону дома. Он шел, опустив голову, чтобы никто не видел его глаза. Мысли в голове путались – все было совершенно непонятно, что с ним происходит в последнее время.

Он добрался до парадной своего дома, взглянул на небо, которое снова заволокли дождевые тучи, и ему стало легко. Он глубоко вздохнул и шагнул за двери.

Женя упал на кровать, накрыл подушкой голову, и неожиданно снова его потянуло в сон.

Он немного поворочался и вскоре уснул.

Женя лежал некоторое время неподвижно, потом перевернулся на бок и будто стал проваливаться в глубокую яму, на дне которой был снова этот яркий свет.

Он сжал руками подушку, чтобы как-то удержаться, но уже летел вниз, набирая сумасшедшую скорость. Яркий свет был уже совсем близко, и он своим телом будто пронзил его, чувствуя, как этот свет обдал его своим теплом… и снова темнота. Теперь он услышал разговоры людей и топот ног. Он открыл глаза и стал осматриваться.

– Не стой на дороге, пацан, – сказал проходивший мимо матрос. – Видишь, отряд идет.

Он шарахнулся в сторону и прижался к холодной стене дома.

По улице проходили матросы в бескозырках, с пулеметными лентами на груди и винтовками со штыками.

– Эй, парень, – крикнул один из проходивших. – Присоединяйся к нашему отряду. Нам люди нужны.

Женя растерянно смотрел на проходивших мимо людей и не верил своим глазам.

Следом проехал какой-то грузовик, неизвестно какого года выпуска, с деревянными бортами и квадратной кабиной без лобового стекла.

Грузовик остановился около Жени, и скрипучая дверь открылась. Из кабины высунулся молодой человек и махнул ему рукой.

– Жан, иди к нам. Мы тебя давно ищем.

– Ты меня? – удивился Женя.

– Ты что, совсем потерялся? Садись быстрее.

Женька подбежал к машине и запрыгнул в кабину. Рядом с водителем сидел Ник.

– А ты что тут делаешь? – спросил он.

– Я… я не знаю. Сам-то как здесь? – удивился Женя.

– Представляешь, какие события. Революция скоро!

– Какая еще революция? – не понял Женя.

– Ты что, с луны свалился?

Водитель, пожилой солдат, строго посмотрел в сторону нового пассажира.

– Это Жан, – сказал Ник. – Друг мой самый лучший.

– Имена у вас какие-то странные, – заметил водитель. – Иностранцы что ли?

– Интернационалисты. Революция ведь мировая, – торжествовал Ник.

– А-а-а. Это точно, – согласился солдат.

– Ты вспомнил меня? Помнишь Ин? А Лизу свою помнишь?

Женя даже подпрыгнул. Он ударился головой о низкий потолок кабины и почесал ушибленное темя.

– Они тоже здесь?

– Да. Сейчас едем в штаб к матросам за оружием. Там нас ждут девушки.

– Ты что, революционер? – тихо прошептал Женя.

– Да, и они тоже.

– Как так получилось, что вдруг мы опять вместе?

– Ты все забыл, – сказал Ник. – Помнишь Лизу?

– Теперь вспомнил. Она ко мне как-то являлась во сне.

– Какой тебе сон? Это революция…

– Что ты заладил: революция, революция. Говори толком.

Водитель снова покосился на Женю.

– Это Лиза нас всех разыскала, и мы опять вместе. Помнишь ее тетушку, ту самую, рыжую?

– Ну.

– Лиза ее упросила, чтобы встретиться с нами.

– Так этой тетке минимум двести пятьдесят лет. Она что, еще жива?

Водитель надавил на тормоза.

– Вы о чем это, молодые люди? Глупости какие-то говорите.

– Да это мы так шутим, батя, – выкрутился Ник. – Догоняй отряд, дави на газ.

– Понимаешь, тетка ее бессмертная. Она все это и устроила, благодаря своей племяннице, – шепнул Ник на ухо Жени.

– А Лиза? Она тоже бессмертна.

– Сейчас она попала в другое время, а живет сама в своем восемнадцатом веке.

– А мы?

– А мы попали в прошлое, благодаря ей. Короче, встретились как бы в нейтральном времени. Лиза очень хотела тебя видеть. Все время только про тебя и расспрашивала.

– Ей-то сейчас сколько лет? Наверное, за двести пятьдесят?

– Вот дурак, – не выдержал Ник. – Ей шестнадцать. С тех пор как мы виделись в последний раз, прошел всего год, вот и посчитай.

– Значит, мне сейчас… – Женя задумался. – Мне сейчас минус семьдесят лет, не меньше. Я еще не родился. Даже нет моих предков.

– Ты не понимаешь. Она пришла оттуда, со своего времени, а ты – со своего, и встретились здесь, в семнадцатом году.

– Это где?

– В Петрограде.

– Нет, я так не могу, – возмутился водитель. – Вы какие-то странные люди, говорите неизвестно о чем. Выходите, я сам дальше поеду.

– А ты не слушай, – ответил Женя. – Знай свое дело, вон, баранку крути.

– Все нормально, батя, – сгладил начинающийся конфликт Ник. – Мы тут о своем фантазируем. Ты понимаешь, какие сейчас происходят тут события?

– Конечно. Революция идет. Власть рабочим и крестьянам. А другого места и времени эта старуха найти не могла?

– Вот у нее и спросишь при встрече, – занервничал Ник. – Сейчас уже подъедем. Лиза тут ни при чем – это все тетушка что-то мутит. Она хочет, чтобы все было хорошо, а получается, что постоянно нас куда-то отправляет в горячие точки. От старости, наверное, сдвинулась не в ту сторону. И вообще, какой ты для нас Женя, ты просто Жан.

– Мне надо будет привыкнуть к такому странному имени.

– Нечего и привыкать. Жан – так Жан. Лиза тебя знает под таким именем, и не морочь людям голову.

Женя пожал плечами.

– Хорошо, – согласился он. – Вроде и неплохо звучит. – Он устремил свой взгляд вперед на темную дорогу. Машину трясло по ямам, и она еле передвигалась, но успевала за отрядом матросов, которые шли впереди.

– Шеф, хоть бы фары включил. Я уже всю задницу отбил об твою лавку, – сказал Жан. – Все ямы собрал.

– Вот чудной, – возмутился солдат. – Откуда у этой ласточки фары. У нее отродясь их не было.

– Забыли поставить?

– Такие машины выпускают, – пояснил Ник. – Она немецкая.

– И какая у нее марка?

– А хрен ее знает. Просто машина и все, – сказал солдат.

– Да ведро тебе, солдат, досталось настоящее, с ручкой, – заметил Жан.

– Слушай, ты, умник, еще скажешь слово – пойдешь пешком.

Ник толкнул Жана локтем, и он успокоился.

– Куда они все так спешат? – спросил он.

– Молодой человек, ты как не от мира сего, – уже не выдержал водитель. – У тебя вопросы какие-то странные. Ты что, с другой планеты сюда упал? Где ты только его нашел, – обратился уже он к Нику.

– Это мой старый друг, – ответил Ник.

– Друзей надо выбирать по убеждению, а не по роже. Из буржуев, наверное?

– Нет… Он истинный пролетарий. Отец – пахарь, а мать… Кто у тебя мать?

– Я откуда знаю. Она ушла от нас, когда мне было года четыре, – сказал Жан, настороженно поглядывая на водителя.

– Ну, раз отец пахарь, значит, мать тоже из тех слоев населения, крестьянка, – сделал заключение Ник. – Он сын крестьянина и крестьянки.

– Да? – удивленно вскинул брови Жан. – Я и не знал.

– У тебя есть другие предложения? – спросил Ник.

– Как же так, такой взрослый и в сословиях не разбираешься? – удивился солдат. – Вот у меня в роду все служивые. И дед, и отец – все воевали и были военными по чину.

– У меня дед тоже в Великую Отечественную с фрицами воевал. Заработал орден, – похвалился Жан.

– Во заливает, – перебил его Ник и снова толкнул его в бок.

– В империалистическую, что ли, воевал? – спросил водитель.

Жан вздрогнул, поняв, что говорит совсем не те вещи, которые присущи этому времени, но в растерянности еще больше все перепутал и сказал:

– Да, в ней самой. Колчака бил, Петлюру и Гитлера тоже.

– А кто это такие?

– Скоро приедем? – спросил Ник, стараясь прекратить ненужный разговор. – Скоро будем в штабе революционных солдат и матросов? Я чувствую, что семнадцатый год будет годом суровым. – Он посмотрел на Жана. – Понимаешь, семнадцатый – революционный год, – подчеркнул он.

Жан взглянул на Ника непонимающим взглядом.

– Ты Лизу видел?

– Видел.

– Как она, не изменилась?

– Догадайся.

– Думаю, что нет.

– Конечно.

– Она знает, что я здесь?

– Она же все это устроила, благодаря своей тетушке, – с гордостью произнес Ник. – Чтобы с тобой встретиться.

Жан заерзал на жестком деревянном сидении.

– Я хотел бы ее увидеть.

– Только не расслабляйся. Это тебе не петровские времена.

Машина свернула в переулок и выехала на площадь, заполненную военными. Всюду горели костры, и солдаты сидели вокруг них и грелись.

Водитель остановил машину и протянул Нику руку.

– Может, когда и свидимся, – сказал он. – Сам знаешь, времена какие суровые. А твой друг просто чудной какой-то…

Ник улыбнулся, пожал ему тоже руку.

– А ты, молодой человек, вникай в окружающую обстановку, если не понимаешь, – сказал водитель Жану.

– Хорошо, батя, так и сделаю. А ты береги свою Антилопу. Она еще займет достойное место в музее революции.

– Иди-иди, умник, – махнул рукой водитель.