Текст книги "Огненный шар"

Глава 10

Жан с Ником тихо вошли в комнату. Здесь оказалось намного темнее, чем даже в гостиной. Плотные шторы были наглухо задвинуты и создавали удушающую атмосферу.

– Вас разбудить? – спросила Клавдия Петровна, пока молодые люди еще не скрылись за дверью.

Жан оглянулся и улыбнулся.

– Если не помешаем вам, то хочется выспаться. Сами встанем.

– Как знаете, – она убирала посуду, заботливо складывая ее в большую чашку.

– Что, девчонки уже спят? – тихо спросил Ник. – Я так, например, с ног валюсь.

– Смотри не перепутай, иди первый. Где чья?

Ник опустился на большую и мягкую кровать, нащупал голову одной из девчонок и потянулся к ней.

– Тебе с другой стороны, – сказал Жан. – Это Лиза. Говорил же, не перепутай. Ник, ты вечно лезешь не туда, куда тебе предназначается, – шептал он.

– Попробуй тут понять, кто есть кто.

Лиза села на кровать и протянула руку Жану.

– Я здесь, иди сюда. Ты как слепой котенок.

– Мяу, – произнес Жан.

– Ник, только ты не тявкай, если я тебя назову кутенком, – засмеялась Ин.

– Тяф.

– Зоопарк весь в сборе, – Ин потянула своего молодого человека на другую половину кровати, и он завалился рядом с ней.

– А ты чего? – спросила Лиза. – Совсем потерялся?

Жан копошился в темноте.

– Мне что, в этих пролетарских штанах к тебе лезть? Там хоть одеяло есть?

– Целых два.

– Я так думаю, у нас будет отдельное?

– Иди сюда, я тебе уже место согрела, – сказала Лиза и нащупала в темноте голую ногу Жана. – Вы что, там полностью мылись?

– Конечно.

– Проснетесь, хозяйке воды принесете.

– Хорошо, хорошо, – согласился Жан и присел на кровать.

Лиза обняла его за плечи и повалила на мягкие подушки.

– Ник, только не скрипеть, – предупредил Жан, пряча голову под одеяло.

– Он уже спит, – сказала Ин.

– Вот молодец! Измучила парня революция, вырубился на чужих пролетарских перинах.

– Ты можешь помолчать? – остановила Лиза своего друга. – Уже под одеялом – и то остановиться не можешь.

Жан прижался лицом к плечу Лизы и носом раздвинул ночную рубашку, коснулся ее груди.

– Теперь молчу, – пробормотал Жан и взял в рот ее сосок, стал щекотать его языком. Лиза прижала его к себе и ласкала взъерошенную голову.

– Тоже уснул? – повернув голову, спросила Ин.

– Этот не уснет сразу.

– Под впечатлением событий в Петрограде?

– И не только.

Жан высунул голову из-под одеяла.

– Как здесь хорошо, – сказал он. – Будто ничего вокруг и не происходит. Эти солдаты, матросы, юнкера… Они мне уже начинают надоедать.

– Пока привыкай к обстановке. Скоро все кончится. – Ин приподняла голову и посмотрела в сторону двери. – Кажется, хозяйка ушла.

– Когда все кончится? – сказал Жан. – Еще ведь ничего и не начиналось. Кто знает, когда будет эта революция? Ах да, знает один Ник. – Он потянулся через Лизу и Ин к Нику и стал трясти его за плечо. – Ник, а Ник, когда революция начнется? Ты у нас все знаешь? Ну, Ник, какого хоть числа? Ты только говорил, а я уже забыл. Неудобно будет, когда она произойдет без нас.

– Оставь ты его в покое, – сказала Ин.

Жан прижался своим животом к Лизе, чувствуя ее горячее дыхание, и теребил Ника.

– Слушай, неугомонное создание, – сказал Ник. – Ты что сюда пришел, историю изучать или отдохнуть?

– Ты что, уже спишь? – Жан почувствовал, как нежные, теплые руки Лизы обхватили его за голые бедра и беззвучные поцелуи посыпались по его телу.

– Ну какого числа?

– Отстань, не помню. Не бойся, ты не проспишь. Как «Аврора» пальнет, значит, началось. Здесь будет слышно.

– Я и штаны не успею надеть, – улыбнулся в темноте Жан.

– Значит, побежишь без штанов. Тебя поймут.

– Да?

Лиза уложила Жана на место.

– Как он может спать с такой девчонкой? – на ухо Лизе прошептал Жан.

– А он и не спит.

– Что ты говоришь?

– Я же лежу с ней рядом и чувствую, чем они собираются заняться. А ты со своей историей к нему привязался. Лежи молча… или иди ко мне лучше. – Она обняла Жана за талию и снова обрушила на его тело свои страстные поцелуи. – Как давно я с тобой не была, – шептала Лиза.

– Лет двести – это точно.

– Наверное, целую вечность, – она ласкала его тело. – Ты все такой же прекрасный!

– Тихо, хозяйка, кажется, вернулась, – насторожился Жан.

– Это Ник и Ин шепчутся. Ты что? Жан, раньше ты был намного решительней.

Жан приподнялся на кровати, и Лиза снова коснулась губами его живота. Он обнял ее, прижал к себе и замер.

– Давно я этого хотел, – шептал он, обнимая и прижимая к себе голову Лизы.

Ин повернула голову и увидела силуэт Жана.

– Заскрипели, – произнес Жан.

– Зачмякали, – отозвался Ник.

Тихо скрипнула входная дверь: вернулась Клавдия Петровна, да еще и с соседкой. Они расположились в гостиной, где хозяйка принимала гостей. Она рассказала, как приехала родственница с друзьями, и сообщила, что они отдыхают в соседней комнате.

– Хорошие ребята, – хвалила хозяйка. – И накормили, и выпила с ними… Молодцы!

– Это вот из этой бутылки? – спросила соседка, поднимая ее со стола.

– Да. Самогоночка отменная. Лучше, чем ты делаешь.

– Это ж моя бутылка, – удивилась соседка. – Откуда она у тебя?

– Ребята принесли.

– А откуда они ее взяли?

– Да не знаю я. Купили, наверное.

– Ты что? И куртка, та, что в коридоре… Они же у тебя на хлеб с салом выменяли.

– Да ладно… Я людей в лицо хорошо запоминаю.

– Как же ты запоминаешь, если слепая и дальше своего носа не видишь ничего? А свою бутылку я сразу признала, – она поднесла ее к лицу и понюхала.

– Точно, и самогон мой. Я его лимонными корками в последний раз заправила. Так и есть, мой самогон пили.

– Ну и что? Очень даже неплохой, – одобрила Клавдия Петровна. – Угостила, получается, мою родственницу и ее друзей. Не все же солдатню поить.

– Я для святого дела их пою. Они за справедливость борются.

– Вот считай, что они тоже за нее борются. А ребята хорошие. Проснутся – познакомлю.

– Иди ты со своими гостями куда подальше. Они тебя, старую дуру, облапошили, да и меня заодно.

– Ты бы лучше принесла еще. Гости проснутся, чем мне их угощать? Опять чаем? Они и сало принесли.

– Твое вернули. И булку хлеба. Забыла? На куртку дешевую поменяли.

– Ой, что ты такая дотошная. Все тебе это надо? Посмотри, что за окном творится…

– Не знаю, что там сейчас за окном, но догадываюсь, что творится за твоими дверями. С ними были же две девицы.

– Эх ты… Мне бы их года, плевала я на все, что за окном: творила б то же, что они за дверями. Пусть отдыхают. Неси бутылку, у меня еще есть сало и хлеб. Посидим, поохаем.

Соседка вышла и вскоре вернулась.

Уже через полчаса обе старушки мирно сидели за столом и вполголоса напевали песни.

За окном уже начинало темнеть, и Ник поднял голову, огляделся. У него под боком спала Ин. Он пошарил глазами в темноте, нащупал Лизу, потом его рука коснулась голого тела Жана, который лежал сверху одеяла. Он похлопал его ладонью по заднему месту и тихо позвал.

Лиза открыла глаза.

– Пора вставать? – спросила она.

– Может, до утра останемся? – предложил Ник.

– А сейчас что, ночь или утро?

Ник встал и отодвинул штору. В комнате немного стало светлее.

– Черт его знает, – произнес он.

Лиза взглянула на его голый силуэт, потом перевела взгляд на Жана.

– Спит мой зайчик, – сказала она и поцеловала его в плечо. – Давайте до утра. Клавдия Петровна тоже, наверное, спит.

– Хорошо, что окна выходят во двор. Хоть не видно и не слышно, что там на улице творится. Камни в окна не летают…

Ник вернулся к кровати.

– Иди и ложись: стоишь как Аполлончик перед окном – увидят.

– Вот кому-то делать совсем нечего, как на меня только смотреть.

– Я же тебя вижу. Ничего? – смущенно сказала Лиза.

– А что такого? Ты своего видела? Я такой же.

– Хоть бы засмущался. – Лиза опять взглянула на голое тело Жана и попыталась прикрыть его одеялом, но тот так развалился, что у Лизы не хватило сил вытащить его из-под него. Тогда она прикрыла его попку ладонью. – Ну, Ник, ложись. Ин совсем без тебя замерзла.

Ник снова улегся на кровать, но уснуть уже не мог.

– Нравится Жан тебе? – неожиданно спросил Ник Лизу.

– Нравится. Я его люблю.

– Есть за что?

– Конечно. Я за это время чуть с ума без него не сошла. Как в тот раз вы меня оставили, я свою тетку долгое время просто ненавидела за то, что она разлучила меня с вами, с Жаном. С тех пор ко мне столько сватов засылали, кто б только знал. Отец с царем чуть врагами не стали. Но государь – человек понятливый. Он сразу заметил, что мое сердце принадлежит другому – вот ему, Жану, – и не стал больше засылать нам этих сватов.

– А если бы не встретились снова? – допытывался Ник.

– Я тетку свою просто достала, и она меня поняла. А то, что попали вы и я в этот семнадцатый год – видно, судьба была нам встретиться именно здесь, в нейтральном времени.

– Лучше б она тебя отправила в наше время, – сказал Ник. – А как она это делает?

– Я не знаю. Она магическая женщина. Она бессмертна. Мне она свои секреты не рассказывает.

– А тебе этот огненный шар не являлся больше после нашего исчезновения?

– Когда он появился в следующий раз, то я оказалась здесь, – пояснила Лиза.

– Он и у нас появился.

– И мы встретились?

– Я не могу ничего понять, – признался Ник. – Мне кажется, что все заключается именно в нем.

– Не пытайся ничего понимать, не поймешь. Я сама запуталась.

– Когда мы расстанемся в следующий раз, ты попроси ее еще о нашей встрече. Вот интересно, мы все из одного города, а благодаря твоей тетке уже второй раз встречаемся вместе, хотя не знаем друг друга в своем времени. Я там, у нас, встречаюсь с одной подружкой, ее Инной зовут, но чтобы такое было – это исключено. А здесь все так просто и легко. Сколько прошло времени с той, первой встречи?

– Я не знаю.

– Ну, сколько тебе сейчас лет?

– Почти шестнадцать.

– Жану семнадцать. Значит, прошло около года, – сделал вывод Ник. – Как хочется штурмануть этот Зимний дворец, – мечтательно произнес он.

– Еще успеешь. Что вас все куда-то тянет с Жаном, на какие-то подвиги? Я так боюсь, – призналась Лиза, – за Жана, за вас и за себя тоже. Эта история – вещь очень непонятная для меня.

– Точно. О нас не написано в этой истории, значит, мы простые смертные и ни от чего не застрахованы.

– Но раз вы живете в своем времени, значит, будет все в порядке. А я с вами.

– Тогда чего ты боишься?

– За Жана. Он вечно куда-то влезет. – Лиза снова взглянул на его тело и случайно обнаружила, что повязки у него на голове уже нет. – Ты знаешь, я так его люблю! Это такая прелесть. Я готова вот так с ним встречаться всю жизнь, если не судьба нас соединить вместе. Я б ему все отдала. А с головой у него что?

– Да не сумасшедший он, что ты! – заступился Ник.

– Я не об этом. Повязка куда делась?

– Он ее сорвал с головы, как только сюда зашел.

– У него все там нормально? Мне не разглядеть в темноте.

– У него всегда все нормально. Никаких следов не осталось. А как твои родители в восемнадцатом веке поживают?

– Хорошо. Отец постарел за этот год. На его плечи свалилось столько работы, что не передать. Государь и сам весь в делах. Заканчивают строить Петропавловскую крепость. Петр Алексеевич помешался на кораблях. Засылает за границу молодежь учиться флотскому делу.

– Передавай Петру Алексеевичу от нас привет, – сказал Ник. – Он должен нас помнить.

– Царь помнит хорошие дела. Помнит, как вы воевали, помнит все и часто вас ставит нашим оболтусам в пример.

– Интересная вещь получается: ты из того времени, когда еще Петрограда не было, мы – из эпохи уже Санкт-Петербурга. Эта революция давно позади и многими начинает забываться, а встретились мы именно здесь. Теперь ты видишь, что построили твои соотечественники, а мы видим историю города… Интересно как-то все…

Жан зашевелился и перевернулся на спину. Лиза спохватилась, прикрыв его частью одеяла.

– Хороший парень, – заметил Ник.

– Хороший, и ты хороший. В вашем времени все такие, без комплексов, или только вы?

– Почему? Многие, но есть и тормоза. А что нам стесняться. Мы же друг друга стали слишком хорошо знать, и ничего здесь такого нет. Вот представляешь, в нашем времени есть нудистские пляжи и другие места, где все голые. Я, правда, там никогда не был, но знаю, что есть.

– И у нас есть, – сказала Лиза. – Это неудивительно.

– Серьезно?

– Да. Это было всегда.

– Так что ты спрашиваешь тогда про какие-то комплексы? Комплексы не в этом заключаются, они в другом. Комплекс – это тормоз. Вот тот, кто тормозит своими мозгами, тот и комплекс. А мы люди простые и живем для себя.

Жан поднял голову.

– Наконец проснулся, – заметил Ник.

– Революция началась? – с иронией спросил Жан.

– Мы ее отложили до твоего пробуждения, – сказала Лиза и обняла молодого человека.

Жан положил свою голову ей на грудь.

– Мы не поймем, что сейчас, утро или вечер, – сказал Ник. – Вот лежим и гадаем.

– Утро.

– Почему ты так решил?

– Потому что я проснулся. Вы всю ночь здесь гадаете и понять не можете, а я вам говорю, что утро, потому что я уже выспался.

Глава 11

– Нам надо идти в Смольный, – сказал Жан и стал одеваться. – Кто со мной?

– Почему в Смольный? Может, еще немного полежим? – спросил Ник, потягиваясь в постели.

– Нет, дорогой, нет. Революция ждать не может. У нас еще много важных дел, которые предстоит сделать, – картавил, как Ленин, Жан. – Вставайте, надевайте трусы – и на штурм.

– Жан, ты ненормальный, – засмеялась Ин. – Просто сумасшедший! Я тут тебя так хвалила, а ты не оправдываешь доверия.

Ник залез под одеяло и прижался к своей подружке.

– Все это надо было делать ночью, – заметил Жан. – Сейчас ждут большие дела. Почему я не оправдываю доверия? Ты мне что-то доверяла?

– Тебя хозяйка за дверями ждет со скалкой, – снова засмеялась Ин. – Сейчас она тебе припомнит и сало, и хлеб.

– Я честно выменял у нее харчи, – оправдался Жан. – Не то что некоторые, паленую самогонку просто так извлекли из бюджета старухи.

Ник высунул голову из-под одеяла.

– Не понравилась? – спросил он.

– Понравилась, даже голова не болит. Тут к хозяйке приходила та самая ключница, у которой ты бутылку отнял, смотри, чтобы не влип, – предупредил Жан. – Поэтому одевайся прямо здесь – и в окно.

– Там же третий этаж, – не понял шутки Ник.

– Ничего. Я пойду умоюсь и, может, успею еще тебя поймать.

В дверь комнаты неожиданно постучала Клавдия Петровна.

– Проснулись, голубки?

– Проснулись.

– Выходите пить чай, уже четыре часа.

– Утра?

– Нет, четыре дня. Ну вы и спать охотники.

Старушка в гостиной стала расставлять чашки и поставила на стол самовар.

Через несколько минут Жан высунул голову из-за двери и осмотрел гостиную. Там была одна хозяйка.

– Выходи, красавчик, – сказала она. – Тут соседка приходила. Мы с ней немного посидели с утра.

Жан сделал удивленные глаза.

– Мы думали, что только утро, – сказал он.

– Уже и обед прошел. Вы слишком долго спали. Устали с дороги?

– Очень. Я так сразу отрубился, – признался Жан.

– А друг твой?

– Тот еще раньше.

Клавдия Петровна покачала головой.

– То-то я и слышала, как всю ночь скрипела кровать.

– Это не кровать скрипела, а Ник храпел.

– Не ври, – оборвал его Ник и, вытолкнув Жана в гостиную, вышел сам. – Клавдия Петровна, он хочет вам в душевую воды принести. Мы вчера много ее израсходовали.

– Не стоит, молодой человек, у меня там водопровод есть. Проходите, садитесь.

– Значит, ему повезло. Мы сейчас сходим в душевую, умоемся и сядем, – сказал Ник и подтолкнул Жана к двери. – Кажется, пронесло, – прошептал он. – Пока молчит. Сейчас позавтракаем и идем в Смольный.

– Зачем тебе туда? Я просто так сказал, а тебя и повело.

– Там же штаб революции. Ты что, совсем историю не учил?

– Нечего там делать, – теперь уже протестовал Жан.

– Надо, надо, молодой человек. Неужели ты не желаешь увидеть вождя пролетариата?

– Ленина?

– Нет, Карла Маркса. Я думаю, ты знаешь, где наш вождь находится.

– Если его не перенесли, то да.

– На месте, не беспокойся.

– У хозяйки узнаем. Она, кажется, довольна нашим присутствием и расскажет. У тебя все в порядке?

– Где?

– Везде… где?

– Вообще-то да.

– Пошли в гостиную, хватит хозяйское мыло тратить.

Следом зашли девчонки привести себя в порядок.

Клавдия Петровна много вопросов не задавала. Она подробно рассказала о событиях текущего дня, потом подошла к окну и посмотрела на улицу.

– Дождь идет, – сказала она с грустью в голосе и, обернувшись, взглянула на Жана. – А ты, красавчик, совсем голый.

– Не совсем, – ответил Жан. – Наполовину.

– Возьми куртку, что в коридоре, иначе замерзнешь. Все солдаты и матросы в шинелях, а ты в одной рубашке. Возьми, если в Смольный идете. Там самый главный штаб. Вам там помогут.

– Да не надо нам помогать, – возразила Ин. – Мы и сами справимся. Просто хотелось разобраться в ситуации, которая сейчас происходит в Петрограде.

– А что тут разбираться? Временное правительство во главе с Керенским обещания свои перед народом не выполнило, уходить просто так не хочет, доводит страну до отчаяния. Большевики хотят взять власть в свои руки и построить новую жизнь. Я за большевиков. – Старушка подошла к Жану и положила на его плечо свою морщинистую руку. – Вы молодцы, что находитесь в Петрограде. Здесь происходят великие дела. А ты обязательно возьми ту куртку в коридоре. – Она поцеловала Жана в голову. – Какие вы все хорошие…

Жан покраснел, вспоминая, как они обошлись с пожилыми людьми там, на углу Невского и Малой Морской.

К Смольному они добрались уже под вечер. У ворот самого здания стояли часовые и пропускали внутрь только по пропускам.

Ник остановился и взглянул на ребят.

– Не пройти, – сказал он.

– Я не пойму, зачем нам вообще туда надо? – спросила Лиза. – Здесь сотни революционеров, и что, будем с ними? Сейчас разузнаем всю обстановку в городе, и все станет нам ясно.

– Нет, – твердо заявил Жан. – Я должен встретиться со всеми историческими личностями. Они наверняка здесь. Что я, зря все свои ноги истоптал? Эх, была бы, Лиза, сейчас здесь твоя волшебная тетушка и сделала так, чтобы мы все оказались прямо в кабинете у Ленина! И он бы нас спросил, как живется далеко после революции. Вот я бы тогда ему рассказал о многом.

– Нельзя сразу вот так все рассказывать. Старик не поймет, к чему пришла страна в будущем, и отменит революцию, – сделал заключение Ник.

– Отдохнем немного. У меня уже голова кругом идет от шинелей и бушлатов. Тут, в Петрограде, такая сырость, скоро башка болеть начнет. Мне кажется, что в Питере погода намного лучше, – вздохнула Ин.

– Ничего, найдем революционную баньку, и я тебя попарю, – сказала Лиза.

– Вот сейчас этой баньки только и не хватало, – Жан взглянул на часового у входа. – А кто парить-то будет?

– Кто-кто, Лиза, – смеялся Ник.

– Если ты, Лиза, то я хоть сейчас, – согласился Жан.

– Лучше думайте, как нам туда пройти, – прервал ненужный разговор Ник.

– Да очень просто. – Жан вышел вперед и направился прямо к часовому.

– Документы, – строго спросил молоденький солдат, пока старший караула проверял их у других.

– В штабе завис Интернет. Это со мной, настройщики. Вот ты тут стоишь, а вождь на сайт выйти не может. Какой у него телефон? – обратился Жан к растерявшемуся Нику.

Ник назвал кучу номеров наугад, не понимая, что хочет Жан.

– Это Билайн, – утвердительно сказал Жан. – Вот видишь, у Ленина, Сталина, кого там еще… телефоны зависли?

– У Дзержинского, – добавила Ин.

– Да, у Дзержинского тоже Билайн, а у Керенского – Мегафон. Как они могут связаться друг с другом, если ты своей винтовкой с этим, как его, штыком им помехи делаешь? Пропустить моих сотрудников в штаб, немедленно.

Жан вежливо отодвинул караульного рукой в сторону и зашагал впереди всей компании.

– Это кто такие? – спросил второй караульный.

– Наладчики какие-то, – провожая взглядом лихую четверку, произнес солдат.

– А что чинить пошли?

– Интернет у Ленина.

– Чего?

– Билайн у Сталина, чтобы Дзержинский связался с Мегафоном Керенского.

– А, понятно, – караульный махнул на него рукой и продолжил нести службу.

У входа в сам Смольный тоже стоял караульный, но это уже был толстомордый матрос.

Жан замедлил шаг.

– Эту рожу обойти будет нелегко, – произнес он, но продолжал движение прямо на матроса.

– Эти со мной, – на ходу произнес Жан.

– Вы к кому? – остановил их караульный матрос.

– Тебе что, не звонили?

– А что, у меня телефон есть? – удивился матрос. – Он только в штабе.

– Конечно в штабе. Пора свой иметь. Мы к товарищу Сталину. Он нас ждет.

– А мандаты?

– Мандаты на обратном пути покажем. – Жана подтолкнули вперед два здоровенных солдата, которым он мешал пройти, и он оказался внутри здания. – Чего стоите, идите сюда. Пропусти их, иначе товарищ Сталин сам спустится и ты будешь стоять уже не такой розовый, как сейчас.

Матрос от удивления зажмурил глаза и потряс головой. Он, не сказав ни слова, отошел в сторону, пропуская остальных.

По длинному коридору Смольного Жан вел своих друзей, как будто был здесь уже не в первый раз. С обеих сторон было много дверей. На некоторых висели приколотые бумажки с фамилиями, на других вообще ничего не было. В коридоре ходило множество людей с винтовками и пулеметными лентами на груди. Все они куда-то спешили, заходили и выходили из кабинетов. Женщины торопливо шагали с бумагами и пачками листовок, призывающих местное население принять участие в революционных событиях.

Ин читала надписи на дверях, пытаясь по фамилии узнать какого-нибудь знаменитого революционера, но ничего подобного ей не попадалось.

Жан уже стоял в конце коридора и дожидался остальных.

– Ну, и зачем мы сюда пришли? – спросила Лиза у Ника.

– А это вон у него надо спросить. Он нас сюда затащил.

Лиза подошла к Жану и встала рядом.

– Что будем делать? – спросил подошедший Ник.

– Ждать, – коротко ответил Жан. – Ленина будем ждать.

– Ты ночью ему ничего там не открутила? – Ник взглянул на Лизу. – У него с крышей проблемы, все перемкнуло напрочь.

В другом конце коридора появились трое мужиков. Они больше были похожи на крестьян, чем на солдат. Мужики шли медленно, тихо переговариваясь между собой и оглядываясь по сторонам. Тут из-за угла, куда заворачивал коридор, выскочил солдат с чайником, огляделся и, заметив молодых людей, направился к ним.

– Вы не скажете, где водички можно набрать? – спросил он.

Ин пожала плечами.

Он направился по коридору, заглядывая в каждую дверь. Его черный закопченный чайник с грохотом упал на пол, и он выругался, поднял его и обратился к человеку небольшого роста, подошедшему к нему.

– Человек хороший, где здесь можно водички набрать?

Тот стал ему объяснять, как и куда пройти.

– Премного благодарствую, – признательно произнес солдат.

– А вы, батенька, не с фронта ли сюда? – спросил тот самый человек.

– Смотри, – толкнула Ин Ника в плечо. – Кого-то он мне напоминает.

– Это, наверное, Свердлов, – попытался угадать Жан.

– Эх ты! – спохватилась Ин. – Это же Ленин. – Она схватила Ника за руку и потянула к себе.

– Да ладно? Что-то он уж совсем невысокий и лысый.

– Ленин, точно, – подтвердил Жан. – Я его в Мавзолее видел. Это он. Идемте к нему. Я его по бородке узнал.

Солдат с чайником поспешил в указанную сторону, а Ленина окружили трое крестьянских мужиков. Они обменялись с ним несколькими словами, и он пригласил их пройти в кабинет.

– Кто это? – подбежал Жан к стоявшему недалеко матросу.

– Ходоки к Ленину пришли, – ответил матрос.

– Да нет, тот, лысый.

Матрос строго посмотрел на Жана и повторил:

– Это Владимир Ильич Ленин, а не лысый. Вождь народа, дурень.

Растерянный Жан смотрел на дверь, за которой скрылся Ленин с ходоками.

– Там его кабинет? – обратился Жан снова к матросу.

– С какой целью интересуетесь? – матрос подозрительно взглянул на молодого человека.

– Мы ходоки из будущего, – сказал он.

– По личным вопросам Ильич не принимает. У него и в настоящем времени дел хватает без вас. Если что-то срочное, то это к товарищу Дзержинскому. Он разберется быстро.

– Этот точно тебя в Кресты запрячет, – шепнул Ник. – У него холодная голова, горячее сердце и длинные руки.

– А у этого где кабинет?

– Напротив.

Жан прикинул, где кабинет Дзержинского, и позвал всех за собой. Он постучал в дверь и просунул голову. У окна стоял высокий стройный человек в длинной старой шинели и курил папиросу.

– Товарищ Дзержинский, к вам можно? – смущенно произнес Жан.

Человек в шинели обернулся, и Жан сразу узнал железного Феликса по его худощавому лицу и совсем уж редкой бородке.

– Чем обязан молодому человеку?

– Желаем с вами поговорить, – начал Жан. – Мы с друзьями прибыли издалека и хотели узнать о событиях, происходящих в городе.

Дзержинский прошел к столу и сел на стул.

– Входите, если вы издалека. Я объясню вам обстановку на сегодняшний день в Петрограде.

Жан позвал своих друзей, и вот уже они расположились на стульях в кабинете Дзержинского.

– Я не буду спрашивать, откуда вы, – сказал он. – Сегодня вся Россия знает о событиях, происходящих здесь. Вам они неизвестны?

– Известны, – тихо произнесла Ин. – Нам хотелось узнать подробнее.

Дзержинский снова закурил, закашлял. Он отодвинул в сторону полную пепельницу окурков и стал рассказывать об обстановке в городе.

Когда он закончил, то встал и прошелся по комнате, затем позвонил и пригласил караульного.

– Все, шандец, допрыгались! – шепнул Ник. – Сейчас в Кресты, а затем – к стенке. Я слышал, что этот многих расстрелял.

Вошел солдат и принял стойку «смирно».

– Уважаемый, – хриплым голосом сказал Дзержинский. – Эти молодые люди прибыли издалека, и я прошу провести их в нашу столовую, хорошо накормить. По всей вероятности, они голодны, а нам голодные бойцы революции не нужны.

– Когда намечаете брать Зимний? – неожиданно для всех выпалил Жан.

– Революция, можно считать, уже началась, а Временное правительство, если не сложит своих полномочий сегодня, будет взято штурмом и уничтожено.

Жан тут же сразу вспомнил про Егора, который со своими друзьями кадетами должен быть в рядах защитников Зимнего дворца.

– Революция беспощадна к своим врагам, поэтому жестоко будет расправляться с каждым, кто встанет у нее на пути. Товарищ Ленин тоже неоднократно это говорил.

– А вот к нему попасть сложно?

– У него много других дел, поэтому постарайтесь отложить свою встречу на другое время.

– Мы так и сделаем, – после недолгого молчания сказала Лиза.