Текст книги "Гедда Габлер (пьесы)"

Л ё в б о р г (нетерпеливо). В чем?

Г е д д а. Я тогда не застрелила вас…

Л ё в б о р г. Почему?

Г е д д а. В тот вечер меня удержала не только моя пресловутая трусость.

Л ё в б о р г (смотрит на нее, осознает услышанное; страстным шепотом). О, Гедда! Гедда Габлер! Так у нашей дружбы все же была тайная причина. Ты и я… И страсть в тебе все же была.

Г е д д а (тихо, смерив его взглядом). Берегите себя. Ничего такого не думайте!

Начинает смеркаться. Б е р т а открывает дверь из передней.

Г е д д а (захлопывает альбом; с улыбкой, громко). Наконец-то! Дорогая Теа, иди сюда!

Входит г о с п о ж а Э л ь в с т е д в выходном платье. Дверь за ней закрывается.

Г е д д а (сидя на диване, раскрывает объятия ей навстречу). Милая моя Теа, ты не представляешь себе, как я тебя ждала!

Госпожа Эльвстед на ходу здоровается с Бракком и Тесманом в малой гостиной, идет к столу, протягивает Гедде руку. Эйлерт Лёвборг встал. Они с госпожой Эльвстед молча кивают друг другу в знак приветствия.

Т е а. Я сначала должна пойти поразговаривать с твоим мужем, наверно?

Г е д д а. Нет-нет. Тем двоим не надо мешать. Они скоро уйдут по своим делам.

Т е а. Они уйдут?

Г е д д а. Да, у них сегодня попойка намечена.

Т е а (быстро Лёвборгу). Вы ведь не пойдете?

Л ё в б о р г. Нет.

Г е д д а. Господин Лёвборг останется с нами.

Т е а (берет стул, намереваясь сесть рядом с Лёвборгом). Как же здесь хорошо!

Г е д д а. Нет-нет, Теа! Не садись туда, душечка, иди ко мне. Я хочу быть в серединке между вами.

Т е а. Конечно. Как тебе удобно. (Обходит стол и садится на диван справа от Гедды.)

Лёвборг снова садится.

Л ё в б о р г (помолчав, Гедде). Любо-дорого на нее посмотреть, правда же?

Г е д д а (легко поглаживает ее по волосам). Только посмотреть?

Л ё в б о р г. Да. Мы с ней – настоящие товарищи. Доверяем друг другу совершенно. И говорим по душам решительно о чем угодно.

Г е д д а. Без намеков и недомолвок, господин Лёвборг?

Л ё в б о р г. Ну…

Т е а (тихо, прильнув к Гедде). Ах, Гедда, какая я счастливая! Он еще говорит, что я его вдохновляю. Веришь?

Г е д д а (смотрит на нее с улыбкой). Неужели он даже так говорит?

Л ё в б о р г. А уж какая она смелая, госпожа Тесман!

Т е а. Господи! Это я смелая?

Л ё в б о р г. Да, на удивление, когда дело касается товарища.

Г е д д а. Смелость, да… Ее как раз мне не хватило.

Л ё в б о р г. В каком смысле?

Г е д д а. Глядишь, сейчас жизнь была бы жизнью. (Внезапно меняя тему.) Теа, дорогая, а ну-ка, попробуй холодного пунша.

Т е а. Нет, спасибо, я не пью.

Г е д д а. Ну, тогда вы, господин Лёвборг.

Л ё в б о р г. Спасибо, и я не буду.

Т е а. Нет, ему тоже не надо.

Г е д д а (смотрит на него пристально). Даже если это мое желание?

Л ё в б о р г. Все равно не буду.

Г е д д а (смеясь). Ну нет у меня, бедняжки, никакой власти над вами.

Л ё в б о р г. В этом деле нет.

Г е д д а. Но если без шуток, мне кажется, вам все же стоит отведать пунша. Ради вашего же блага.

Т е а. Нет-нет, Гедда! Ты что?

Л ё в б о р г. Моего блага?

Г е д д а. Вернее, ради благого впечатления в глазах людей.

Л ё в б о р г. То есть?

Г е д д а. Люди могут подумать, что вы слишком нерешительны, потому… что – по большому счету – слабовольны и не полагаетесь на себя.

Т е а (тихо). Нет, Гедда, не надо…

Л ё в б о р г. Люди могут думать все, что им угодно. Время покажет.

Т е а (радостно). Да!

Г е д д а. Я заметила даже по асессору Бракку.

Л ё в б о р г. Что заметили?

Г е д д а. Он презрительно ухмыльнулся, когда вы испугались пересесть за стол с пуншем.

Л ё в б о р г. Испугался? Просто я выбрал ваше общество.

Т е а. В этом нет ничего такого, Гедда.

Г е д д а. Асессор понял по-своему. Я заметила, как они с Тесманом переглянулись и заулыбались, когда вы и на мальчишник тоже испугались пойти.

Л ё в б о р г. Испугался? Вы считаете, что я испугался?

Г е д д а. Нет, не я. Но асессор Бракк понял так.

Л ё в б о р г. Это его дело.

Г е д д а. То есть вы с ними не пойдете?

Л ё в б о р г. Я останусь с вами и Теей.

Т е а. Ты же так и рассчитывала, Гедда?

Г е д д а (улыбается и одобрительно кивает Лёвборгу). Кремень! Ни за что от своих принципов не откажется. Вот каким должен быть настоящий мужчина! (Обернувшись к Тее, похлопывает ее.) Разве не это я тебе сказала, когда ты прибежала утром сама не своя от страха?

Л ё в б о р г (опешив). Страха?

Т е а (с ужасом). Гедда!!!

Г е д д а. Ну вот, а теперь сама видишь. И перестань так страшно переживать, что…(Обрывает себя.) Пора нам троим повеселиться наконец!

Л ё в б о р г (вздрогнув). Та-ак. Что вы сказали только что, госпожа Тесман?!

Т е а. Гедда, боже мой, что ты делаешь? Что ты такое говоришь?

Г е д д а. Только без крика! Противный асессор не спускает с тебя глаз.

Л ё в б о р г. Сама не своя от страха, говорите? Из-за меня.

Т е а (тихо и жалобно). Гедда, твои слова будут стоить мне счастья.

Л ё в б о р г (некоторое время неотрывно и мрачно смотрит на нее). Вот, значит, как верит в меня мой товарищ. Решительно и твердо, да.

Т е а (умоляюще). Друг мой, выслушай меня!

Л ё в б о р г (берет бокал с пуншем, поднимает его; медленно хрипло). За тебя, Теа! (Осушает бокал и берет второй.)

Т е а (тихо). Гедда, Гедда – ты этого хотела?

Г е д д а. Я этого хотела? Ты с ума сошла?!

Л ё в б о р г. И за вас, госпожа Тесман. Спасибо за правду. Да здравствует правда! (Выпивает и хочет снова налить.)

Г е д д а (прижимает его руку своей). Но, но, но. Сейчас больше не стоит. У вас еще мальчишник впереди.

Т е а. Нет, нет, нет!

Г е д д а. Тише! Они на тебя смотрят.

Л ё в б о р г (отставляет бокал). Слушай, Теа… Давай начистоту.

Т е а. Да!

Л ё в б о р г. Фогт знает, что ты поехала за мной?

Т е а (стиснув руки). Гедда, слышишь, что он спрашивает?

Л ё в б о р г. Вы с ним, конечно, договорились, что ты поедешь в город присматривать за мной? Или, может, он сам тебя отправил? А, понял… я нужен ему в конторе! Или ему не с кем стало в картишки перекинуться?

Т е а (с тихим стоном). Лёвборг, Лёвборг…

Л ё в б о р г (хватает бокал, чтобы налить в него пунш). За здоровье старика фогта!

Г е д д а (предостерегающе). Нет, сейчас больше не надо. Не забывайте, вы собирались читать Тесману рукопись.

Л ё в б о р г (спокойно, ставя бокал на место). Теа, я глупо себя вел. В смысле, зря так раскипятился. Не сердись на меня, мой очень-очень дорогой товарищ. Я докажу и тебе, и всем… хоть я низко падал, но снова поднялся на ноги. С твоей помощью, Теа!

Т е а (светится от радости). Боже мой!

Между тем Бракк в малой гостиной смотрит, который час; затем они с Тесманом встают и переходят в гостиную.

Б р а к к (берет пальто и шляпу). Пробил наш час, госпожа Тесман.

Г е д д а. Пожалуй, да.

Л ё в б о р г (вставая). И мой тоже, господин асессор.

Т е а (тихо и умоляюще). Лёвборг, не делай этого!

Г е д д а (стискивает ее руку). Они все слышат!

Т е а (тихо). Ой!

Л ё в б о р г (Бракку). Вы любезно приглашали меня.

Б р а к к. Так вы все-таки идете с нами?

Л ё в б о р г. Да, благодарю вас.

Б р а к к. Очень, очень рад.

Л ё в б о р г (берет свою рукопись; Тесману). Я хотел кое-что тебе показать, прежде чем отправлять книгу в печать.

Т е с м а н. Ого, интересно. Да, но… Гедда, дорогая, а как же госпожа Эльвстед вернется домой? Да?

Г е д д а. Что-нибудь придумаем.

Л ё в б о р г (пристально смотрит на дам). Госпожа Эльвстед? Естественно, я зайду за ней и провожу ее домой. (Подходит ближе.) Около десяти часов будет удобно, госпожа Тесман?

Г е д д а. Разумеется, очень удобно.

Т е с м а н. Тогда все в полном порядке. Но меня ты так рано не жди, Гедда.

Г е д д а. Да, дорогой, не спеши.

Т е а (пряча страх). Господин Лёвборг, я буду ждать вас здесь.

Л ё в б о р г (со шляпой в руке). Разумеется, сударыня.

Б р а к к. Вперед за удовольствиями, господа! Процессия отправляется. Надеюсь, вечер пройдет живо, как выражается одна прекрасная дама.

Г е д д а. Если бы прекрасная дама могла незримо поприсутствовать на вашем пиру…

Б р а к к. Почему незримо?

Г е д д а. Чтобы без купюр послушать ваши развеселые шутки, господин асессор.

Б р а к к (хохочет). Вот этого я бы прекрасной даме не советовал.

Т е с м а н (тоже смеется). Отличная шутка, Гедда! Да?

Б р а к к. Прощайте, сударыни.

Л ё в б о р г (откланиваясь). Значит, в десять.

Бракк, Тесман и Лёвборг уходят в переднюю. Одновременно Б е р т а приносит из малой гостиной зажженную лампу, ставит ее на стол и уходит.

Т е а (встает, нервно ходит по комнате). Гедда, Гедда, что же теперь будет?

Г е д д а. Пробьет десять – и он явится. Так и вижу его: в венке из виноградных листьев, пылкий и решительный.

Т е а. Да, хорошо бы так.

Г е д д а. И вот тогда он снова обретет власть над собой. И всю оставшуюся жизнь проживет по-настоящему свободным человеком.

Т е а. Лишь бы он вернулся в таком виде, как ты расписала.

Г е д д а. В таком и никаком другом! (Встает, подходит ближе.) Можешь сомневаться в нем, сколько тебе угодно. Но я в него верю. Попробуем…

Т е а. Гедда, что ты задумала?

Г е д д а. Я хочу раз в жизни получить власть над судьбой человека.

Т е а. Разве сейчас у тебя нет такой власти?

Г е д д а. Нет… и никогда не было.

Т е а. А над мужем?

Г е д д а. Это и гроша ломаного не стоит. Нет, ты не понимаешь, что я по всем статьям нищебродка. А ты по какому праву такая богачка?! (Порывисто стискивает ее в объятиях.) Ох, спалю я все-таки тебе волосы!

Т е а. Отпусти меня! Я тебя боюсь, Гедда!

Б е р т а (в дверях). Чай накрыт в столовой, хозяйка.

Г е д д а. Хорошо. Мы идем.

Т е а. Нет, нет. Лучше я немедленно уйду домой одна.

Г е д д а. Глупости! Сядешь за стол и будешь пока пить чай, малышка-глупышка. А в десять явится Эйлерт Лёвборг в виноградном венке. (Едва не силой увлекает Тею за с собой к дверям.)

Действие третье

Комната в доме Тесманов. Портьеры на дверном проеме задернуты, как и гардины на стеклянной двери. На столе горит лампа с абажуром, свет притушен. Дверца печки открыта, внутри догорает огонь. Т е а, завернувшись в шаль до пят, сидит у печки, поставив ноги на скамеечку и откинувшись на спинку кресла. Г е д д а, в одежде, спит на диване, прикрытая пледом.

Т е а (сперва сидит откинувшись, потом выпрямляется, вслушивается, снова бессильно откидывается на спинку. Жалобно причитая). Все еще не пришел… господи боже мой… не пришел… все еще…

Из передней осторожно, стараясь не шуметь, входит Б е р т а с письмом в руках.

Т е а. Что там такое?

Б е р т а (тихо). Письмо принесли.

Т е а (протягивая руку, скороговоркой). Письмо? Давайте его сюда скорее.

Б е р т а. Оно для господина доктора.

Т е а. У-у…

Б е р т а. Его принесла служанка госпожи Юлианы. Я положу на столе.

Т е а. Хорошо.

Б е р т а (кладет письмо). Лучше погашу лампу, а то коптит.

Т е а. Да, погасите. Скоро светать начнет.

Б е р т а (гасит). Так уж рассвело.

Т е а. Да, утро, а он еще домой не вернулся.

Б е р т а. Видит бог, я так и думала, что оно эдак кончится.

Т е а. Думали?

Б е р т а. Как пошел слух, что кое-кто вернулся в город, так сразу. А уж как он стакнулся с ними, то… Об энтом господине мы прежде-то много наслушались.

Т е а. Говорите тише. Хозяйку разбудите.

Б е р т а (оглядывается на диван, вздыхает). Ой, господи… Сморилась, бедняжка. Что ли огня в печке прибавить?

Т е а. Спасибо, для меня не надо.

Б е р т а. Ну ладно. (Медленно уходит в переднюю.)

Г е д д а (просыпается от щелчка двери). Что такое?

Т е а. Служанка вышла.

Г е д д а (озирается). Я тут заснула? Ах да, вспомнила. (Садится на диване, потягивается, трет глаза.) Теа, который час?

Т е а (смотрит на свои часы). Восьмой.

Г е д д а. А Тесман когда пришел?

Т е а. Его пока нет.

Г е д д а. Он еще не пришел?

Т е а (встает). Никто не пришел.

Г е д д а. А мы-то ждали, до четырех утра не спали…

Т е а (стиснув руки). А уж как я ждала!

Г е д д а (зевает, прикрывая рот рукой). Да, напрасно мы старались.

Т е а. Ты хоть поспала немножко?

Г е д д а. Да-да, я поспала неплохо. А ты?

Т е а. Нет, я глаз не сомкнула. Мне не до сна было, я физически не могла уснуть, Гедда.

Г е д д а (встает, идет к ней). Ну, ну, ну. Зачем так тревожиться? Сейчас я тебе объясню. Понятно, как все получилось.

Т е а. Как? Говори же!

Г е д д а. Праздник у асессора, конечно, затянулся…

Т е а. Еще бы, это понятно. Но все же…

Г е д д а. Поэтому Тесман побоялся явиться среди ночи и перебудить весь дом. (Смеется.) Наверное, он к тому же не хотел показываться мне на глаза… (Смеется.) Во всей красе после удачных посиделок.

Т е а. Дорогая, но куда же он тогда делся?

Г е д д а. Наверняка пошел к тетушкам и теперь там отсыпается. Его тамошняя комната осталась за ним.

Т е а. Нет, у них его нет, потому что от Тесманов только что принесли письмо. Оно на столе.

Г е д д а. Да? (Смотрит на письмо.) Хм, почерк тети Юлии. Ну, значит, он остался у асессора. И Эйлерт Лёвборг в виноградном венке читает им вслух свое творение.

Т е а. Гедда, ты говоришь, лишь бы сказать, и сама не веришь своим словам.

Г е д д а. Теа, дурочка ты все-таки.

Т е а. Да, видно, дурочка и есть, к сожалению.

Г е д д а. И вид у тебя, как будто умираешь от усталости.

Т е а. Я правда до смерти устала.

Г е д д а. Тогда сделай, как я говорю: пойди в мою комнату и ляг на кровать, отдохни.

Т е а. Нет-нет, я все равно не усну.

Г е д д а. Уснешь еще как.

Т е а. Но скоро вернется твой муж. А я хочу сразу узнать…

Г е д д а. Я тебе скажу, когда он придет.

Т е а. Обещаешь?

Г е д д а. Да-да, не сомневайся. А теперь иди поспи.

Т е а. Тогда спасибо. Пойду попробую. (Уходит вглубь дома через малую гостиную.)

Гедда подходит к стеклянной двери, раздвигает гардины. Дневной свет заливает комнату. Гедда берет со стола зеркальце, поправляет прическу. Потом идет в переднюю и звонит в звонок. Входит Б е р т а.

Б е р т а. Хозяйка, вы звали?

Г е д д а. Да. Подложите дров в печь. Я мерзну.

Б е р т а. Вот беда… Ужо подложу, нагреется быстро. (Сгребает угли, кладет в топку полено. Прислушивается.) В дверь звóнят, хозяйка.

Г е д д а. Идите откройте. С печкой я сама управлюсь.

Б е р т а. Огонь сейчас займется. (Идет в переднюю.)

Гедда встает коленями на скамейку для ног и подкладывает в огонь несколько полешек.

Из передней, замешкавшись в дверях, входит Й о р г е н Т е с м а н. Вид у него усталый и торжественный. Он на цыпочках крадется к дверному проему, намереваясь проскользнуть внутрь.

Г е д д а (у печки, не поднимая глаз). Доброе утро.

Т е с м а н (поворачивается). Гедда?! (Подходит ближе.) Ты вскочила в такую рань? Да?

Г е д д а. Я сегодня рано поднялась.

Т е с м а н. А я-то думал, ты еще спишь, понимаешь ли.

Г е д д а. Говори тише. Госпожа Эльвстед спит в моей комнате.

Т е с м а н. Она осталась у нас ночевать?!

Г е д д а. Да, потому что никто не пришел ее проводить.

Т е с м а н. Верно, не пришел, да.

Г е д д а (закрывает печную дверцу, поднимается на ноги). Хорошо ли повеселились?

Т е с м а н. Ты волновалась из-за меня, что ли? Да?

Г е д д а. Нет, что ты, и не думала. Просто хочу знать, хорошо ли было у асессора.

Т е с м а н. Да, понимаешь ли. В кои веки раз прямо даже хорошо. Особенно в самом начале, да. Оказывается, мы пришли на час раньше всех. Бракк хлопотал по хозяйству, а Эйлерт читал мне свою рукопись.

Г е д д а (садится за стол справа). Ну-ка, ну-ка, интересно послушать.

Т е с м а н (садится на табурет у печки). Гедда, ты не поверишь, но книга просто удивительная! Такого, пожалуй, еще никто не писал, понимаешь ли.

Г е д д а. Я в этом не разбираюсь.

Т е с м а н. Знаешь, я должен тебе признаться: когда он читал, у меня возникло нехорошее чувство.

Г е д д а. Нехорошее?

Т е с м а н. Да. Гедда, я обзавидовался, что Эйлерт сумел написать такую книгу. Понимаешь, да?

Г е д д а. Да, понимаю.

Т е с м а н. И видеть, что он, с такими способностями, к несчастью все-таки совершенно неисправим…

Г е д д а. Ты хочешь сказать, что он чересчур смелый и безоглядный?

Т е с м а н. Нет, бог с тобой… Видишь ли, он не знает меры в удовольствиях.

Г е д д а. И до чего вчера дошло?

Т е с м а н. Я бы сказал, что, видимо, это и называется вакханалией.

Г е д д а. А венок из виноградных листьев на нем был?

Т е с м а н. Венка я не заметил, но он произнес длинную путаную речь во славу женщины, которая вдохновляла его на работу над книгой. Так он выразился.

Г е д д а. И он назвал ее имя?

Т е с м а н. Нет, имени он не назвал. Но я готов поспорить, это наверняка госпожа Эльвстед. Вот увидишь.

Г е д д а. Скажи, где ты с ним расстался?

Т е с м а н. По дороге в центр. Мы уходили вместе, с последними гостями, и Бракк тоже пошел с нами, хотел подышать свежим воздухом. Мы решили довести Эйлерта до дома, потому что он правда сильно перебрал.

Г е д д а. Угу.

Т е с м а н. Но ты еще не все знаешь. Самое странное, чтобы не сказать самое печальное… Мне ужасно стыдно за Эйлерта, что приходится такое о нем рассказывать…

Г е д д а. Так что?

Т е с м а н. По дороге я случайно немножко от всех отстал. Буквально на пару минут, понимаешь ли, и…

Г е д д а. И что? Не тяни.

Т е с м а н. И когда я стал нагонять их, знаешь, что я нашел на обочине дороги? Да?

Г е д д а. Нет, конечно. Откуда же мне знать?

Т е с м а н. Только никому не говори, Гедда! Слышишь? Дай мне слово ради Эйлерта! (Вынимает из кармана пальто сверток с рукописью.) Я нашел, понимаешь ли, вот что.

Г е д д а. Это разве не та его рукопись, которую он вчера носил с собой?

Т е с м а н. Именно! Единственный и уникальный экземпляр его драгоценной новой книги. А он, понимаешь ли, посеял его по дороге и даже не заметил. Печально, Гедда, да?

Г е д д а. Что ж ты ему сразу не отдал?

Т е с м а н. Нет, Лёвборг был в таком состоянии, что я не рискнул.

Г е д д а. И ты никому не рассказал?

Т е с м а н. Нет, конечно, что ты. Пощадил его, сама понимаешь.

Г е д д а. То есть никто не знает, что бумаги Лёвборга у тебя?

Т е с м а н. Не знает и не должен узнать.

Г е д д а. А о чем ты с ним говорил, когда догнал всех?

Т е с м а н. Мне не удалось с ним больше поговорить, понимаешь ли. Мы дошли до центра, и тут он исчез вместе с еще двумя-тремя из нашей компании.

Г е д д а. Неужели? Наверно, они пошли проводить его до дома.

Т е с м а н. Скорее всего. И Бракк тоже ушел.

Г е д д а. А где же ты бродил все это время?

Т е с м а н. Мы с оставшимися пошли к одному нашему весельчаку-приятелю на утренний кофе. Вернее, на ночной. Да? Уф. Сейчас сначала передохну немного, а как только бедняга Эйлерт проспится, отнесу ему рукопись.

Г е д д а (тянется к рукописи). Нет, не отдавай ее! Не отдавай сразу, я хотела сказать. Я хочу сначала сама ее прочитать.

Т е с м а н. Нет, дорогая, видит бог, я боюсь так делать.

Г е д д а. Боишься?

Т е с м а н. Только представь себе, что с ним будет, когда он придет в чувство и поймет, что рукописи нет. Она у него в единственном экземпляре, понимаешь ли, он сам сказал.

Г е д д а (рассматривает его, словно изучая). Но разве он не может написать ее снова, еще раз?

Т е с м а н. Нет, вряд ли. Думаю, ничего не получится. Видишь ли, вдохновение…

Г е д д а. Ну да, ну да… (Вскользь.) Кстати, тебе письмо.

Т е с м а н. Да?

Г е д д а (протягивает ему конверт). Рано утром принесли.

Т е с м а н. От тети Юлли. Что бы это могло быть? (Кладет рукопись на второй табурет, открывает письмо, пробегает глазами и вскакивает.) Гедда! Она пишет, что тетя Рина при смерти.

Г е д д а. Все к тому и шло, да.

Т е с м а н. И что если я хочу проститься с ней, то должен поспешить. Лечу к ним.

Г е д д а (пряча улыбку). Летишь?

Т е с м а н. Гедда, дорогая, если бы ты могла переступить через себя и пойти со мной… Да?

Г е д д а (встает; устало и отчужденно). Нет-нет, даже не проси. Я не хочу видеть болезнь и смерть. Пожалуйста, избавь меня от всего безобразного.

Т е с м а н. Ах ты ж господи… (Мечется по комнате.) Где моя шляпа? А пальто? Наверно, в передней… Надеюсь, я не опоздал. Да? Гедда?

Г е д д а. Лети, лети.

Из передней входит Б е р т а.

Б е р т а. Пришел асессор Бракк и хочет войти.

Т е с м а н. В такую рань? Нет-нет, я никак не могу его сейчас принять.

Г е д д а. Зато я могу. (Берте.) Просите его сюда.

Берта уходит.

Г е д д а (шепотом, скороговоркой). Тесман – рукопись! (Хватает ее.)

Т е с м а н. Да, давай!

Г е д д а. Нет, нет, я припрячу ее для тебя. (Идет к письменному столу, засовывает ее на полку с книгами.)

Тесман торопливо суетится и не может натянуть перчатки. Входит асессор Б р а к к.

Г е д д а (кивает ему). Да вы ранняя пташка.

Б р а к к. И вам так кажется? (Тесману.) Вы тоже собрались по делам?

Т е с м а н. Да, мне срочно надо к тетушкам. Наша Рина при смерти.

Б р а к к. Боже мой, неужели?! Не смею вас задерживать в такой момент…

Т е с м а н. Да-да, я должен бежать. Прощайте! (Стремительно уходит.)

Г е д д а (подходит ближе). Судя по всему, вечеринка ваша прошла на редкость живо.

Б р а к к. Не поверите – я еще не ложился.

Г е д д а. И вы тоже?

Б р а к к. Как видите. Но какие впечатления у Тесмана, что он рассказывает?

Г е д д а. Ничего интересного. Что они всю ночь не спали и пили кофе у кого-то в гостях.

Б р а к к. Про это я уже знаю. Причем Лёвборга с ними не было, верно?

Г е д д а. Да, они еще до того проводили его домой.

Б р а к к. Тесман разве тоже его провожал?

Г е д д а. Он сам нет, но кто-то другой повел Лёвборга домой.

Б р а к к (улыбается). Йорген Тесман все же очень простодушен, госпожа Гедда.

Г е д д а. Что есть, то есть. Но ваши слова как будто бы с подвохом?

Б р а к к. Не без того.

Г е д д а. Вот оно что! Давайте присядем, дорогой асессор. И вы расскажете все по порядку.

Она садится с левого торца стола. Бракк устраивается близко к ней, но по другой, длинной стороне.

Г е д д а. Так что же?

Б р а к к. Я не без причин пытаюсь выяснить, куда ушли от меня мои вчерашние гости – точнее, некоторые из них.

Г е д д а. Вы ведь не Лёвборга имеете в виду?

Б р а к к. Должен признаться, как раз его.

Г е д д а. Вы уже вполне раздразнили мое любопытство.

Б р а к к. Вам известно, госпожа Гедда, где он и еще парочка неуемных провели ночь?

Г е д д а. Если можно, то расскажите.

Б р а к к. Бог мой, отчего ж нельзя. Они оказались на одном довольно оживленном суаре.

Г е д д а. Весьма развеселом.

Б р а к к. Веселее не бывает.

Г е д д а. Нельзя ли поподробнее, асессор.

Б р а к к. Лёвборга пригласили туда давно, это я точно знаю, но тогда он отказался. Как вы помните, он начал жизнь с чистого листа и…

Г е д д а. Да, да, у фогта Эльвстеда он преобразился и стал новым человеком. Так он передумал насчет суаре и все-таки пошел?

Б р а к к. Видите ли, госпожа Гедда, к сожалению, вчера у меня в гостях на него нашло.

Г е д д а. Вдохновение? Я уже слышала.

Б р а к к. Довольно дикого свойства. В результате Лёвборг, как видно, изменил свои намерения. К сожалению, мы, мужчины, не всегда так последовательны, как надо бы.

Г е д д а. Только не вы, господин асессор. Но Лёвборг, вы говорите…

Б р а к к. Не буду вас томить – ночь он закончил в салоне мадемуазель Дианы.

Г е д д а. Мадемуазель Дианы?

Б р а к к. Да, суаре устраивала она. Для избранного круга подруг и поклонников.

Г е д д а. Это такая с рыжими волосами?

Б р а к к. Она самая.

Г е д д а. Певичка, так сказать.

Б р а к к. Можно сказать и так. Но в основном она охотница на мужчин, госпожа Гедда. До вас наверняка доходили разговоры о ней. Но Эйлерт Лёвборг в зените славы был одним из ее самых страстных защитников.

Г е д д а. А вчера чем дело кончилось?

Б р а к к. Как будто раздружились немного. Мадемуазель Диана приняла его с распростертыми объятиями, но под конец сцепилась с ним.

Г е д д а. С Лёвборгом?

Б р а к к. Да. Он заявил, что она со своими мадемуазелями обчистила его. Якобы украла у него портмоне и еще что-то. Короче, устроил отвратительную сцену.

Г е д д а. И в результате?

Б р а к к. В результате форменные петушиные бои, дамы передрались с кавалерами. К счастью, вовремя приехала полиция.

Г е д д а. Полиция?

Б р а к к. Да. Лёвборгу это дорого станет.

Г е д д а. То есть?

Б р а к к. Говорят, он сопротивлялся как бешеный. Съездил полицейскому по уху и разодрал на нем мундир. Его скрутили и забрали в участок.

Г е д д а. Откуда вы это знаете?

Б р а к к. Да от полиции, из первых рук.

Г е д д а (глядя перед собой). Вот, значит, как вышло. Венком из виноградных листьев он себя не увенчал.

Б р а к к. Простите – каким венком?

Г е д д а (меняет тон). Скажите, асессор, а для чего вы, собственно, выведываете и выслеживаете Эйлерта Лёвборга?

Б р а к к. Во-первых, вряд ли мне будет совершенно безразлично, если на слушаниях прозвучит, что Эйлерт сначала полночи гулял у меня.

Г е д д а. Дело дойдет до слушаний?

Б р а к к. Непременно. Оно бы и ладно, будь что будет. Но как друг семьи я посчитал, что обязан во всех подробностях пересказать и вам, и Тесману ночные похождения Лёвборга.

Г е д д а. А почему, собственно говоря?

Б р а к к. Да потому что я не могу отделаться от подозрения, что он собирается использовать вас в качестве ширмы.

Г е д д а. Как вам такое могло прийти в голову?!

Б р а к к. Господи боже мой! Сударыня, мы ведь не слепые. Попомните мое слово – эта госпожа Эльвстед так быстро из города не уедет.

Г е д д а. Если бы между ними что и было, то есть много других мест, где они могли бы встречаться.

Б р а к к. Мест, но не домов. Отныне двери всех приличных домов снова закрыты для Лёвборга.

Г е д д а. И мне следует закрыть перед ним дверь, хотите вы сказать?

Б р а к к. Да. Признаюсь, мне было бы крайне неприятно, если бы он стал завсегдатаем в вашем доме. И вторгся бы, лишний и непрошеный, в…

Г е д д а. В треугольник?

Б р а к к. Именно. Для меня это равноценно тому, чтобы стать бездомным.

Г е д д а (смотрит на него с улыбкой). Угу. Значит, ваша цель – один петух в курятнике?

Б р а к к (медленно кивает; понизив голос). Да, цель такая. И я буду за нее биться всеми доступными средствами.

Г е д д а (постепенно переставая улыбаться). О! Похоже, вы опасный человек… когда дойдет до дела.

Б р а к к. Думаете?

Г е д д а. Да, я начинаю склоняться к этой мысли. И больше всего радуюсь, что хоть меня вы пока на крючке не держите.

Б р а к к (с двусмысленным смехом). Вот да, может, вы и правы, госпожа Гедда. Кто меня знает, как бы я крючком-то при случае распорядился?

Г е д д а. Послушайте, асессор, – вы будто мне угрожаете?

Б р а к к (вставая). Ни в коем случае… Видите ли, для треугольника лучше, если он складывается и держится добровольно.

Г е д д а. Вот и я так думаю.

Б р а к к. Ну что ж. Я рассказал вам все, что собирался, и пойду дальше. Прощайте, госпожа Гедда! (Идет к стеклянной двери.)

Г е д д а (вставая). Вы хотите опять идти через сад?

Б р а к к. Да, мне так ближе.

Г е д д а. То есть опять окольной дорожкой?

Б р а к к. Как видите. Я против окольных путей ничего не имею. Знаете, иной раз пикантно получается.

Г е д д а. Это когда пистолет заряжен боевыми, например?

Б р а к к (в дверях, смеясь). Своих-то домашних петушков никто не стреляет, верно?

Г е д д а (тоже смеется). Нет, тем более когда у тебя всего один.

Смеясь, раскланиваются. Бракк уходит. Гедда закрывает за ним дверь. Замерев на месте, некоторое время глядит ему вслед. Потом идет к арке между гостиными и смотрит в щелку в задернутых портьерах. Переходит к столу, достает рукопись Лёвборга, собирается ее полистать. Но ее останавливает громкий голос Берты в передней. Гедда поворачивает голову, прислушивается. Торопливо прячет рукопись в ящик, запирает его и кладет ключ на письменный прибор. Э й л е р т Л ё в б о р г в пальто и со шляпой в руках рывком распахивает дверь. Он очень возбужден и растерян.

Л ё в б о р г (повернувшись к передней). А я вам говорю, что должен войти и войду! Понятно? (Закрывает дверь, поворачивается к Гедде, берет себя в руки, здоровается.)

Г е д д а (от стола). Господин Лёвборг, что-то вы поздновато пришли за Теей.

Л ё в б о р г. Или что-то рановато нагрянул к вам. Прошу простить.

Г е д д а. Как вы узнали, что она все еще здесь?

Л ё в б о р г. У нее на квартире мне сказали, что она не возвращалась.

Г е д д а (переходит к маленькому столику). А каким тоном вам было это сказано? Вы ничего не заметили?

Л ё в б о р г (смотрит на нее вопросительно). Что я должен был заметить?

Г е д д а. Не показалось ли вам, что у них возникли какие-то… такие мысли?

Л ё в б о р г (внезапно поняв). А ведь вы правы! Я тяну ее вниз за собой! Хотя, к слову сказать, я ничего необычного не заметил. А Тесман еще не вставал?

Г е д д а. Нет… думаю, нет.

Л ё в б о р г. А когда он пришел?

Г е д д а. Очень поздно.

Л ё в б о р г. Он вам что-нибудь рассказывал?

Г е д д а. Да. Как я слышала, у асессора Бракка было очень весело.

Л ё в б о р г. Только и всего?

Г е д д а. Да, насколько я помню. Но я была ужасно сонная.

Раздвигается портьера и из малой гостиной входит Т е а.

Т е а (направляясь к Лёвборгу). Лёвборг! Наконец-то!

Л ё в б о р г. Наконец. Но слишком поздно.

Т е а (смотрит на него в страхе). Что слишком поздно?

Л ё в б о р г. Всё поздно. Спета моя песенка.

Т е а. Нет-нет, не говори так!

Л ё в б о р г. Ты сама так скажешь, когда узнаешь подробности.

Т е а. Я ничего не хочу знать!

Г е д д а. Возможно, вам надо поговорить наедине? Тогда я выйду.

Л ё в б о р г. Нет, останьтесь и вы тоже. Я прошу.

Т е а. Ничего не желаю слышать, понимаешь?

Л ё в б о р г. Я не сказочку на ночь собрался рассказать.

Т е а. А что?

Л ё в б о р г. Я хотел сказать, что наши пути должны разойтись.

Т е а. Разойтись?!

Г е д д а (невольно). Так я и знала!

Л ё в б о р г. У меня больше нет надобности в тебе, Теа.

Т е а. Да как же ты можешь так говорить?! Нет надобности… А помогать тебе, как я все время помогала? А работать вместе?

Л ё в б о р г. О работе я теперь могу забыть навсегда.

Т е а (опустошенно). Для чего мне тогда жить?

Л ё в б о р г. Попробуй жить, как если бы мы с тобой вообще не встретились.

Т е а. Я не могу!

Л ё в б о р г. Попробуй, как будто можешь. Вернись домой…

Т е а (возмущенно). Никогда в жизни! Где ты будешь, там и я. Меня так просто не прогонишь! Чтобы всё без меня?! Нет уж! Я хочу быть рядом с тобой, когда книга выйдет!

Г е д д а (вполголоса, напряженно). Ах книга, да!

Л ё в б о р г (глядя на нее). Наша с Теей книга, это правда так.

Т е а. Вот именно. Я так и считаю. И у меня есть право быть с тобой, когда книга выйдет. И своими глазами увидеть, как тебя снова окружат почетом и уважением. Я хочу разделить с тобой эту радость!

Л ё в б о р г. Теа, наша книга никогда не выйдет.

Г е д д а. Ах!

Т е а. Не выйдет?!

Л ё в б о р г. Нечего печатать.

Т е а (начиная понимать и ужасаясь). Лёвборг, куда ты дел рукопись?

Г е д д а (смотрит на него пристально и напряженно). Саму рукопись?

Т е а. Где рукопись?

Л ё в б о р г. Теа, лучше не спрашивай.