Текст книги "Гедда Габлер (пьесы)"

С о л ь н е с. Его должна венчать высокая башня?

Х и л ь д а. Высоченная! С балконом на самом верху. Я буду стоять на этом балконе…

С о л ь н е с (невольно хватается за голову). И почему вам нравится стоять на такой страшной высоте? А вдруг голова закружится?

Х и л ь д а. Нет, именно там я хочу стоять! И смотреть с высоты на остальных – тех, кто строит церкви. И дома для мам, пап и кучи ребятишек. Вы тоже подниметесь и сами все это увидите.

С о л ь н е с (тихо). Строителю будет позволено подняться к принцессе?

Х и л ь д а. Если он захочет.

С о л ь н е с (еще тише). Думаю, захочет.

Х и л ь д а (кивает). Да, строитель поднимется наверх.

С о л ь н е с. Но строить ничего уже не будет? Бедняга.

Х и л ь д а (с энтузиазмом). Так нет же! Мы будем строить вместе. И построим самое что ни на есть распрекрасное на свете.

С о л ь н е с (с любопытством). Хильда, говорите же, что?

Х и л ь д а (смотрит на него с улыбкой, качает головой, вытягивает губы и говорит, как с ребенком). Строители – они ужас какие глупые.

С о л ь н е с. Да уж да, глупы как пробка. Но скажите наконец, что самое распрекрасное на свете, что мы будем строить вместе?

Х и л ь д а (выждав, с загадочным взглядом). Воздушные замки.

С о л ь н е с. Воздушные замки?

Х и л ь д а (кивает). Да – воздушные замки. Вы знаете, что это такое?

С о л ь н е с. Самое распрекрасное на свете, как вы говорите.

Х и л ь д а (порывисто встает и машет рукой, словно бы отгоняя его). Вот именно! В них так удобно прятаться. Их так легко строить. (Смотрит на него насмешливо.) Особенно строителям с хилой слабосильной совестью.

С о л ь н е с (встает). С этого дня мы строим вместе, Хильда.

Х и л ь д а (с неуверенной улыбкой). Настоящий воздушный замок?

С о л ь н е с. Да. И притом на фундаменте.

Из дома выходит Р а г н а р Б р у в и к. Он несет огромный зеленый венок с цветами и шелковыми лентами.

Х и л ь д а (в буйном восторге). Венок! Ужас какая красота!

С о л ь н е с (удивленно и напряженно). Почему вы с венком, Рагнар?

Р а г н а р. Бригадир попросил отнести.

С о л ь н е с (с облегчением). Так вашему отцу лучше?

Р а г н а р. Нет.

С о л ь н е с. Его не ободрило то, что я написал?

Р а г н а р. Слишком поздно.

С о л ь н е с. Почему?

Р а г н а р. Когда она принесла записку, отец был уже без сознания. Удар.

С о л ь н е с. Так идите домой! Будьте с отцом!

Р а г н а р. Я ему больше не нужен.

С о л ь н е с. Но вам нужно быть с ним.

Р а г н а р. Она сидит с ним.

С о л ь н е с (неуверенно). Кайя?

Р а г н а р (мрачно глядя на него). Да, Кайя.

С о л ь н е с. Рагнар, идите домой. К нему и к ней. Дайте венок мне.

Р а г н а р (пряча язвительную улыбку). Сами вы вряд ли…

С о л ь н е с. Сам я отнесу его бригадиру. (Забирает у него венок.) А вы ступайте домой. Сегодня вы нам не нужны.

Р а г н а р. Я вам и дальше не нужен. Но сегодня останусь здесь.

С о л ь н е с. Пожалуйста. Оставайтесь, если вам так хочется.

Х и л ь д а (у перил). Строитель, вот отсюда я буду смотреть на вас.

С о л ь н е с. На меня?!

Х и л ь д а. Ужас как будет здорово!

С о л ь н е с (глухо). Хильда, об этом мы поговорим наедине, не сейчас. (С венком в руках спускается по лестнице и идет через сад.)

Х и л ь д а (провожает его взглядом, потом поворачивается к Рагнару). Мне кажется, вы могли хотя бы сказать ему спасибо.

Р а г н а р. Спасибо? Я должен был еще и спасибо ему сказать?

Х и л ь д а. Да, конечно, должны были.

Р а г н а р. Благодарить мне скорее следует вас.

Х и л ь д а. Как вы смеете такое говорить?

Р а г н а р (не отвечая ей). Берегитесь, фрёкен. Вы его еще толком не знаете.

Х и л ь д а (пылко). Я знаю его превосходно!

Р а г н а р (с горьким смехом). Благодарить человека, который год за годом не давал мне подняться? Довел отца до того, что он стал во мне сомневаться. Да я уже сам стал в себе сомневаться. И все это только для того, чтобы…

Х и л ь д а (словно начиная догадываться). Чтобы – что? Сейчас же говорите!

Р а г н а р. Чтобы удерживать ее при себе.

Х и л ь д а (выпаливает). Девушка за конторкой!

Р а г н а р. Да.

Х и л ь д а (с угрозой, сжимая кулаки). Это неправда! Вы клевещете на него!

Р а г н а р. Я тоже до сегодняшнего дня не верил… пока она сама не призналась.

Х и л ь д а (почти вне себя). Что именно она сказала? Я хочу знать! Ну же! Выкладывайте! Быстро!

Р а г н а р. Она сказала, что он завладел всеми ее мыслями и чувствами, полностью и безраздельно. Что она думает только о нем одном. И никогда не сможет забыть его. И хочет быть там, где он.

Х и л ь д а (с горящими глазами). Этого ей не позволят!

Р а г н а р. Кто не позволит?

Х и л ь д а (торопливо). Он и не позволит.

Р а г н а р. А-а, теперь я все понял. Теперь она стала только… помехой.

Х и л ь д а. Ничего вы не поняли, раз говорите такое! Но я расскажу вам, почему он так держался за нее.

Р а г н а р. Почему?

Х и л ь д а. Чтобы удержать вас!

Р а г н а р. Это он вам сказал?

Х и л ь д а. Не сказал, но это так! Должно быть так. (Яростно.) Я хочу, чтоб было так!

Р а г н а р. Только когда появились вы, только тогда он ее и отпустил.

Х и л ь д а. Это он вас отпустил, вас. Неужели вы думаете, что ему есть дело до каких-то непонятных странных барышень?

Р а г н а р (задумывается). Получается, он боялся меня?

Х и л ь д а. Он – боялся?! Так-то все же задаваться не надо.

Р а г н а р. Должно быть, он давно понял, что и я кое на что гожусь. И испугался.

Х и л ь д а. Он?! Давайте, попробуйте убедить меня в этом.

Р а г н а р. Да он на самом деле трус, наш великий господин строитель. Отнять у других людей радость жизни – как он поступил с отцом и со мной – ему нестрашно. А всего лишь залезть на леса – этого он боится не дай бог как.

Х и л ь д а. Видели бы вы его на такой огромной высоте, такой головокружительной, как однажды видела я.

Р а г н а р. Вы видели его на высоте?

Х и л ь д а. Да, можете мне поверить. Как же гордо и свободно он вешал венок на флюгер на церкви!

Р а г н а р. Я знаю, однажды он отважился. Один-единственный раз. Мы, молодежь, только о том и говорили. Но никакая в мире сила не заставит его повторить тот поступок.

Х и л ь д а. Сегодня он повторит его!

Р а г н а р (насмешливо). Да уж, всенепременно!

Х и л ь д а. Вот увидите!

Р а г н а р. Ни вы, ни я ничего такого не увидим.

Х и л ь д а (бешено, неистово). А я хочу! Хочу и должна увидеть!

Р а г н а р. Но он не сможет. Просто не решится, и все. Слаб в коленках наш великий строитель.

На веранду выходит из дома г о с п о ж а С о л ь н е с.

Г о с п о ж а С о л ь н е с (озирается). Его здесь нет? Куда ж он делся?

Р а г н а р. Строитель ушел на площадку к рабочим.

Х и л ь д а. Понес венок.

Г о с п о ж а С о л ь н е с (в ужасе). Он ушел с венком?! Боже мой! Брувик, пойдите к нему и заставьте вернуться сюда.

Р а г н а р. Мне сказать, что жене очень надо поговорить с ним?

Г о с п о ж а С о л ь н е с. Да-да, голубчик. Хотя нет – не говорите, что я его зову. Скажите, что его здесь ждут. И чтобы он срочно пришел.

Р а г н а р. Хорошо. Все сделаю, сударыня. (Идет к лестнице, спускается вниз в сад.)

Г о с п о ж а С о л ь н е с. Ой, фрёкен Вангель. Как я за него боюсь, вы себе и представить не можете.

Х и л ь д а. Да разве надо бояться?

Г о с п о ж а С о л ь н е с. Послушайте, вы ведь должны понимать. А если он всерьез? Вдруг он в самом деле полезет на леса?

Х и л ь д а (возбужденно). Думаете, он решится?

Г о с п о ж а С о л ь н е с. С ним никогда не знаешь, что ему в голову взбредет. От него всего можно ожидать.

Х и л ь д а. Вы, пожалуй, тоже считаете его… как сказать…

Г о с п о ж а С о л ь н е с. Я уж и не знаю, что о нем думать. Вот доктор мне тоже много разного рассказал. А если добавить сюда, что сам господин строитель то и дело говорит…

В дверь заглядывает Д о к т о р Х а р д а л.

Д о к т о р Х а р д а л. Он идет?

Г о с п о ж а С о л ь н е с. Думаю, да. Во всяком случае, я послала за ним.

Д о к т о р Х а р д а л (подходит ближе). А вам придется вернуться в дом.

Г о с п о ж а С о л ь н е с. Нет-нет. Я буду здесь и дождусь Халварда.

Д о к т о р Х а р д а л. Видите ли, к вам пришли какие-то дамы.

Г о с п о ж а С о л ь н е с. Господи, как некстати, только этого не хватало.

Д о к т о р Х а р д а л. Они говорят, что пришли полюбоваться красивой церемонией.

Г о с п о ж а С о л ь н е с. Хорошо, хорошо. Придется мне пойти к ним. Долг есть долг.

Х и л ь д а. А вы не можете их выпроводить?

Г о с п о ж а С о л ь н е с. Нет, это никак невозможно. Раз уж они пришли, мой долг побыть с ними. Но вы останьтесь здесь – и побудьте с ним.

Д о к т о р Х а р д а л. Задержите его беседой как можно дольше.

Г о с п о ж а С о л ь н е с. Да, дорогая фрёкен Вангель, не отпускайте его от себя.

Х и л ь д а. Лучше бы вы сами. Разве нет?

Г о с п о ж а С о л ь н е с. Бог мой, конечно, это вообще мой долг. Но когда у человека столько разных обязательств, то…

Д о к т о р Х а р д а л (оборачивается к морю). Идет!

Г о с п о ж а С о л ь н е с. Ох… а я должна уйти в дом.

Д о к т о р Х а р д а л (Хильде). Не говорите, что я был здесь.

Х и л ь д а. Не волнуйтесь, я найду о чем поговорить со строителем.

Г о с п о ж а С о л ь н е с. Удержите его! Вы с этим справитесь как никто.

Госпожа Сольнес и доктор Хардал уходят в дом. Хильда остается на веранде.

С т р о и т е л ь С о л ь н е с поднимается по лестнице от моря.

С о л ь н е с. Кто-то здесь хотел меня видеть, говорят.

Х и л ь д а. Я, строитель.

С о л ь н е с. О, Хильда, вы? А я боялся, что Алина с доктором.

Х и л ь д а. Вы вообще довольно боязливы.

С о л ь н е с. Вам кажется?

Х и л ь д а. Да, и все говорят, что у вас страх высоты… что вы боитесь взбираться на леса.

С о л ь н е с. Ну, это отдельный разговор.

Х и л ь д а. Но правда, что вы боитесь?

С о л ь н е с. Да, правда.

Х и л ь д а. Боитесь сорваться и разбиться насмерть?

С о л ь н е с. Нет, не этого.

Х и л ь д а. А чего тогда?

С о л ь н е с. Я боюсь расплаты, Хильда.

Х и л ь д а. Расплаты? (Мотает головой.) Ничего не понимаю.

С о л ь н е с. Сядьте, а я вам кое-что расскажу.

Х и л ь д а. Да уж, расскажите, пожалуйста. Прямо сейчас! (Садится на табурет рядом с перилами и смотрит на него в предвкушении).

С о л ь н е с (бросает шляпу на стол). Вы ведь знаете, что как строитель я начинал с церквей.

Х и л ь д а (кивает). Знаю.

С о л ь н е с. Я же вырос в деревне, в простом благочестивом доме, и, конечно, пределом моих честолюбивых мечтаний было строить храмы.

Х и л ь д а. Ну да.

С о л ь н е с. Не покривив душой, могу сказать, что я строил эти маленькие бедные церквушки с таким трепетом, с таким неподдельным, горячим благоговением, что…

Х и л ь д а. Да?

С о л ь н е с. Что мне казалось – он должен быть доволен мной.

Х и л ь д а. Он? Кто – он?

С о л ь н е с. Тот, кому строят храмы. Во чью хвалу и славу их возводят.

Х и л ь д а. Вот что… А почему вы думаете, что Он не был… ну… доволен вами?

С о л ь н е с (насмешливо). До-во-лен?! Да вы что, Хильда! Он позволил троллю безраздельно хозяйничать во мне. Он велел всем этим, ну этим… послушно служить мне днем и ночью, исполняя мою волю, этим…

Х и л ь д а. Бесам.

С о л ь н е с. Да, всех родов и видов. Да уж, мне Он ясно показал, что мной недоволен. (Заговорщически.) Потому и попустил сгореть старому дому.

Х и л ь д а. Поэтому?

С о л ь н е с. Ну да. Неужели не понимаете? Его план был такой: создать мне условия, чтобы я стал мастером своего дела – и строил для Него все более величественные храмы. Сначала я не понимал, куда Он клонит. А потом у меня вдруг открылись глаза.

Х и л ь д а. Когда это случилось?

С о л ь н е с. Когда я строил башню в Люсангере.

Х и л ь д а. Я так и подумала.

С о л ь н е с. Там, в горах, в чужом месте, я все время был наедине с собой, бродил, рассуждал, думал. И со всей очевидностью понял, для чего Он забрал у меня моих мальчиков. Для того, чтобы я не отвлекался. Ни к чему не прикипал сердцем, не радовался, никого не любил, а только бы строил. Мне надлежало быть строителем. И более ничем. Я должен был всю жизнь, до гробовой доски строить, строить и строить для Него. (Смеется.) Но как бы не так!

Х и л ь д а. А что вы сделали?

С о л ь н е с. Сначала я долго разбирался в себе, испытывал себя.

Х и л ь д а. А потом?

С о л ь н е с. А потом совершил невозможное. Прямо как Он.

Х и л ь д а. Невозможное?

С о л ь н е с. Я никогда не мог подняться на высоту. А в тот день поднялся.

Х и л ь д а (порывисто). Да, вы смогли, смогли!

С о л ь н е с. И стоя там, на самой маковке, я повесил венок на башенный флюгер и сказал Ему: Послушай, Всемогущий! Отныне я вольный строитель и свободен в своем деле, ровно как Ты в своих делах. С этого часа я не буду строить церкви для Тебя. Только дома для людей.

Х и л ь д а (с широко раскрытыми горящими глазами). Это и была та песня с небес, которую я слышала!

С о л ь н е с. Но потом Он меня все равно переиграл.

Х и л ь д а. Как так?

С о л ь н е с (безутешно, глядя на нее). Строить для людей – гроша ломаного не стоит, Хильда.

Х и л ь д а. Зачем вы так говорите?

С о л ь н е с. Потому что теперь я знаю. Люди не нуждаются в этих домах, чтобы жить счастливо. Нет, для счастья они им не нужны. И я бы не видел такого смысла в доме, будь он у меня. (Тихо и горестно смеется.) Вот и все, что я могу предъявить к оплате, и ничего больше, сколько ни оглядываюсь назад. Ничего стоящего не построено. И ничего не принесено в жертву ради того, чтобы стоящее построить. Одно слово – ничего.

Х и л ь д а. И ничего больше вы строить уже не хотите?

С о л ь н е с (оживляется). Нет! Как раз теперь я и начну строить!

Х и л ь д а. Что? Говорите же – что?

С о л ь н е с. То единственное, где, как мне кажется, может разместиться человеческое счастье, – вот что я хочу строить.

Х и л ь д а (смотрит на него в упор). Строитель – вы говорите о наших воздушных замках?

С о л ь н е с. Да, о воздушных замках.

Х и л ь д а. Боюсь, у вас закружится голова, прежде чем мы поднимемся до середины.

С о л ь н е с. Вовсе нет, если я буду идти рука об руку с вами, Хильда.

Х и л ь д а (видно, что она прячет мстительную улыбку). Только со мной? Разве за вами не потянется целая вереница?

С о л ь н е с. А кто еще?

Х и л ь д а. Вон Кайя-конторщица, например. Бедная крошка. Неужели вы ее не позовете?

С о л ь н е с. А, так вот о чем Алина тут с вами разговаривала.

Х и л ь д а. Это правда… или нет?

С о л ь н е с (горячится). Я не буду отвечать на такие вопросы. Вы должны безоглядно верить в меня.

Х и л ь д а. Я слепо верила целых десять лет.

С о л ь н е с. Вы должны верить в меня всегда.

Х и л ь д а. Так дайте мне увидеть вас свободным, на высоте!

С о л ь н е с (тяжело). Ох, Хильда, ведь это не шутки.

Х и л ь д а (жалостливо). Я так хочу! Так хочу! (Умоляет.) Ну один разочек, строитель! Сделайте невозможное, всего один раз!

С о л ь н е с (буравит взглядом). Если я решусь, то опять буду там наверху говорить с Ним, как и в прошлый раз.

Х и л ь д а (с растущим возбуждением). И что вы Ему скажете?

С о л ь н е с. Я скажу Ему: Господь Всемогущий, суди меня, как знаешь, но отныне я буду строить только одно… только самое прекрасное…

Х и л ь д а (возбуждаясь все больше). Да, да, да!

С о л ь н е с. И буду строить вдвоем с принцессой, которую люблю…

Х и л ь д а. Да, скажите Ему так! Скажите!

С о л ь н е с. Потом я скажу Ему: а теперь я спущусь вниз, обниму ее и поцелую.

Х и л ь д а. Много раз! Скажите Ему!

С о л ь н е с. Много-много раз, скажу я Ему.

Х и л ь д а. И?

С о л ь н е с. Я помашу шляпой, спущусь вниз и что сказал Ему, то и сделаю.

Х и л ь д а (протягивает к нему руки). Теперь вы снова такой! Как когда воздух пел!

С о л ь н е с (опустив голову). Хильда, как вы стали такой?

Х и л ь д а. Как вы сделали меня такой?

С о л ь н е с (коротко и твердо). Принцесса должна получить свой замок.

Х и л ь д а (в восторге хлопает в ладоши). Да, строитель! Мой прекрасный, прекрасный замок. Наш воздушный замок!

С о л ь н е с. На крепком фундаменте.

На улице собралась толпа, она угадывается за деревьями. Где-то вдалеке, за новым домом, играет духовой оркестр.

На веранду выходят г о с п о ж а С о л ь н е с в кожаной пелерине, д о к т о р Х а р д а л с ее белой шалью, перекинутой через руку, и несколько дам. Одновременно с ними из сада на веранду входит Р а г н а р Б р у в и к.

Г о с п о ж а С о л ь н е с (Рагнару). И музыка тоже будет?

Р а г н а р. Да. Оркестр Союза строительных рабочих. (Сольнесу.) Бригадир просил передать, что он готов поднимать венок.

С о л ь н е с (берет шляпу). Хорошо. Я сейчас приду.

Г о с п о ж а С о л ь н е с (в ужасе). Зачем ты туда пойдешь, Халвард?

С о л ь н е с (коротко). Я должен быть на площадке с рабочими.

Г о с п о ж а С о л ь н е с. На площадке. Только на площадке.

С о л ь н е с. Я так всегда и делаю. Обычно. (Спускается по лестнице и идет по саду).

Г о с п о ж а С о л ь н е с (перегибается через перила). И непременно попроси бригадира быть поосторожнее. Дай слово, что скажешь, Халвард.

Д о к т о р Х а р д а л (госпоже Сольнес). Ну, что я вам говорил. Он и думать забыл об этой безумной идее.

Г о с п о ж а С о л ь н е с. Ох, какое облегчение! У нас уже два раза вот так вот падали люди. И оба раза разбивались насмерть. (Поворачивается к Хильде.) Спасибо вам, фрёкен Вангель, что удержали его. Одна бы я с ним не справилась.

Д о к т о р Х а р д а л (весело). Да, фрёкен Вангель, умеете вы удержать человека, когда хотите.

Госпожа Сольнес и доктор Хардал примыкают к женщинам, которые сгрудились у лестницы и смотрят в сад. Хильда остается сзади у перил. К ней подходит Рагнар.

Р а г н а р (сдерживая смех; немного замедленно). Фрёкен, видите, сколько собралось молодежи?

Х и л ь д а. Да.

Р а г н а р. Все наши. Пришли посмотреть на господина строителя.

Х и л ь д а. Зачем?

Р а г н а р. Хотят своими глазами увидеть, как он струсит и не сможет подняться на собственный дом.

Х и л ь д а. Неужели они пришли ради этого?

Р а г н а р (мстительно и презрительно). Он столько времени не давал нам подняться! Теперь, господин строитель, мы хотим посмотреть, как вы уроните себя.

Х и л ь д а. Ничего не выйдет. На сей раз вы этого не увидите.

Р а г н а р (ухмыляется). Да ну? А что же мы тогда увидим?

Х и л ь д а. Вы увидите его на высоте, рядом с флюгером, вот где!

Р а г н а р (хохочет). Его? Ну-ну.

Х и л ь д а. Он хочет подняться на самый верх. Вот там вы его и увидите.

Р а г н а р. Хочет-то он хочет. Охотно верю. Но не может, вот в чем дело. У него голова закружится гораздо раньше, чем он до половины поднимется. И придется ему ползти назад на карачках.

Д о к т о р Х а р д а л (тычет пальцем). Смотрите! Бригадир поднимается по лестнице!

Г о с п о ж а С о л ь н е с. И еще венок тащит. Только бы он поосторожнее.

Р а г н а р (не веря своим глазам, очень громко). Да ведь это…

Х и л ь д а (неистово). Сам господин строитель!

Г о с п о ж а С о л ь н е с (вскрикивает в отчаянии). Да, это Халвард. Господи боже мой! Халвард!

Д о к т о р Х а р д а л. Тихо! Не окликайте его!

Г о с п о ж а С о л ь н е с (вне себя). Пустите меня к нему! Заставьте его спуститься!

Д о к т о р Х а р д а л (держит ее). Все замрите и не шевелитесь! Ни звука!

Х и л ь д а (замерев). Он поднимается. Выше и выше. Смотрите. Смотрите!

Р а г н а р (не дыша). Сейчас он должен повернуть. Это не шутки.

Х и л ь д а. Он поднимается дальше. Выше. Скоро долезет до верха.

Г о с п о ж а С о л ь н е с. Я умру от страха. Я не вынесу этого зрелища.

Д о к т о р Х а р д а л. Да, не смотрите!

Х и л ь д а. Он стоит на последней доске. На самом верху.

Д о к т о р Х а р д а л. Здесь никто не должен шевелиться. Вы меня слышите?!

Х и л ь д а (в тихом блаженном ликовании). Наконец! Наконец я снова вижу его свободным и великим!

Р а г н а р (почти лишившись дара речи). Это же просто…

Х и л ь д а. Таким он стоял у меня перед глазами все десять лет. Какая уверенность! Ужас как красиво! Смотрите на него! Смотрите, он вешает венок на шпиль!

Р а г н а р. Невозможно. Такого не может быть.

Х и л ь д а. Да, он совершает невозможное. (С непонятным выражением глаз.) Вы видите еще кого-то рядом с ним?

Р а г н а р. Там никого нет.

Х и л ь д а. Нет, есть. Он с ним спорит.

Р а г н а р. Вы ошибаетесь

Х и л ь д а. Разве вы не слышите в воздухе пения?

Р а г н а р. Это ветер шумит в кронах.

Х и л ь д а. Я слышу пение. Потрясающая песня! (Кричит в диком восторге и счастье.) Смотрите – он машет шляпой! Он нас приветствует! Ну же, приветствуйте его в ответ! Свершилось! (Выхватывает у доктора белую шаль, машет ею и кричит во все горло.) Строителю Сольнесу – УРА! УРА! УРА!

Д о к т о р Х а р д а л. Хватит. Тише, тише. Ради бога!

Женщины машут платочками, «ура» раскатывается по улице. Но внезапно смолкает, толпа ахает. Сквозь ветки неясно видно, как падают вниз тело, доски, лестница.

Г о с п о ж а С о л ь н е с и д а м ы (одновременно). Упал!

Госпожа Сольнес шатается и бессильно оседает, дамы подхватывают ее.

Смятение и паника. Толпа сносит ограду и устремляется в сад. Доктор Хардал кидается туда же. Пауза.

Х и л ь д а (словно окаменев, неотрывно смотрит вверх). Мой строитель.

Р а г н а р (опирается о перила, его бьет дрожь). Он наверняка разбился. Умер сразу.

О д н а и з д а м (пока госпожу Сольнес уносят в дом). Бегите за доктором.

Р а г н а р. Не могу, ноги не держат.

О д н а и з д а м. Тогда крикните его.

Р а г н а р (пытается кричать). Что там? Он жив?

Г о л о с (из сада). Строитель Сольнес мертв.

Д р у г о й г о л о с (ближе). Голова всмятку. Он угодил точно на камни.

Х и л ь д а (поворачивается к Рагнару; тихо говорит). И я больше не вижу его на высоте.

Р а г н а р. Ужасно. Все-таки не сдюжил он.

Х и л ь д а (с тихим, отчаянным торжеством). Но он взошел на самый-самый верх. И я слышала арфу в воздухе. (Размахивает в воздухе шалью и кричит в упоении.) Мой… мой Строитель!