Текст книги "Гедда Габлер (пьесы)"

Х и л ь д а. Если вы намерены говорить разумные вещи…

С о л ь н е с. Я постараюсь. (Придвигает свой стул ближе.)

Х и л ь д а. Ну же, не таитесь, строитель.

С о л ь н е с (доверительно). Хильда, вы верите, что есть избранные, отдельные незаурядные личности, которым милостиво дана сила, способность, дар желать чего-то, хотеть, мечтать так страстно – и так неумолимо, – что они получают то, чего очень хотят. Как по-вашему?

Х и л ь д а (с непонятным выражением лица). Если это так, то мы еще увидим, вхожу ли я в число тех избранных.

С о л ь н е с. В одиночку на такие вершины не взойти, конечно. Что и говорить, этому избранному нужны и помощники, и прислужники, без них дело не сладится. Но они не берутся из воздуха, сами собой. Нет, они приходят в ответ на истовый призыв этого человека. Такой из нутра идущий зов.

Х и л ь д а. А кто эти помощники и прислужники?

С о л ь н е с. Ну, об этом мы поговорим в другой раз. А сейчас давайте вернемся к пожару.

Х и л ь д а. А вы не думаете, что тот пожар случился бы все равно, даже если б вы о нем не мечтали?

С о л ь н е с. Будь хозяином старик Брувик, то вот так, словно по заказу, дом ни за что бы не сгорел. В этом я уверен. Потому что ему в голову не придет призывать себе помощников, не говоря уж о прислужниках. (Вскакивает в беспокойстве.) Теперь вы видите, Хильда, что в смерти мальчиков виноват я? И не меня ли надо винить в том, что Алина не стала тем, кем должна, и мечтала, и могла бы стать?

Х и л ь д а. Да, но раз все учинили помощники и прислужники, то…

С о л ь н е с. Но кто их призвал? Кто накликал? Я! Они только пришли и исполнили мою волю. (В нарастающем возбуждении.) И это люди называют везением и счастьем! Хотите, я вам расскажу, каково оно на вкус, ваше счастье! Оно как огромная открытая рана вот здесь, на груди. И мои эти помощники-прислужники сдирают кожу с других людей, чтобы закрыть мою рану! Но рана не затягивается! И не затянется никогда. О, если б вы знали, как она иной раз болит и жжет!

Х и л ь д а (пристально смотрит на него). Вы больны, строитель. Очень серьезно больны.

С о л ь н е с. Да говорите уж прямо – сумасшедший. Вы ведь это имеете в виду?

Х и л ь д а. Нет, я думаю, у вас не в порядке не разум.

С о л ь н е с. А что? Да говорите же!

Х и л ь д а. Знаете, я думаю, что вы, похоже, родились на свет с хилой и слабосильной совестью.

С о л ь н е с. Хилая слабосильная совесть? Что еще за чертовщина такая?

Х и л ь д а. Я имела в виду, что совесть у вас слабенькая, болезненная. Такая нежная, утонченная. Решительных поступков она не выносит. Чуть что сложное, тяжелое – оно ей не по силам, такого она на себя не возьмет.

С о л ь н е с (ворчливо). Хм. А какой, по-вашему, должна быть совесть, хотел бы я спросить?

Х и л ь д а. Ну-у… Вам очень подошла бы здоровая ядреная совесть.

С о л ь н е с. Как вы сказали – «здоровая ядреная»? Понятно. Видимо, у вас самой как раз такая совесть, да?

Х и л ь д а. Думаю, да. Я б заметила, будь иначе.

С о л ь н е с. Вряд ли ее много испытывали на прочность.

Х и л ь д а (дрожащими губами). Знаете, мне не так легко было уехать от отца, я его очень люблю.

С о л ь н е с. Ой, какой-то месяц или два, это еще не…

Х и л ь д а. Я, наверно, никогда не вернусь домой.

С о л ь н е с. Никогда? Зачем же вы от него уехали?

Х и л ь д а (полувсерьез, полунасмешливо). Вы опять забыли? Десять лет прошли.

С о л ь н е с. Снова отговорки. Видимо, дома не все ладно было, да?

Х и л ь д а (очень серьезно). Что-то внутри гнало меня сюда. Подстегивало: езжай. Влекло и манило.

С о л ь н е с (оживившись). Вот видите, Хильда! Видите! В вас тоже живет тролль! Точно как во мне. И это он, тролль, призывает внешние силы и просит вмешаться. А там уж, хочешь не хочешь, приходится человеку подчиняться им.

Х и л ь д а. Думаю, скорей всего вы правы.

С о л ь н е с (ходит по комнате). Хильда, в мире столько не видимых нами бесов!

Х и л ь д а. Еще и бесов?

С о л ь н е с (останавливается). Добрых бесов и злых бесов. Белокурых и черноволосых. И ладно бы еще ты мог узнать, какие бесы в тебе хозяйничают, белые или черные! (Снова принимается ходить по комнате.) Тогда бы все нипочем, ха-ха!

Х и л ь д а (провожая его взглядом). Или если у человека крепкая, могучая, ядреная, пышущая здоровьем совесть. Чтобы он мог сделать то, чего ему больше всего в жизни хочется.

С о л ь н е с (останавливается у столика). Думаю, в этом смысле большинство людей такие же слабаки, как и я.

Х и л ь д а. Может, и так, конечно.

С о л ь н е с (наклоняясь к столу). Вот в сагах… Вы читали когда-нибудь древние саги?

Х и л ь д а. Да! В те времена, когда я еще читала.

С о л ь н е с. В сагах рассказывается, как викинги отправлялись за моря и там грабили, жгли, убивали мужчин…

Х и л ь д а. И брали в плен женщин.

С о л ь н е с. И уже не отпускали их никогда.

Х и л ь д а. Увозили на своих кораблях, домой…

С о л ь н е с. И обращались с ними… как… как последние тролли.

Х и л ь д а (глядя перед собой затуманившимся взором). Ужас как пикантно!

С о л ь н е с (с коротким, резким смешком). Брать в плен женщин?

Х и л ь д а. Быть взятой в плен.

С о л ь н е с (бросив на нее взгляд). А-а.

Х и л ь д а (перебивая). Строитель, к чему вы клоните, рассказывая про викингов?

С о л ь н е с. К тому, что вот уж у кого была ядреная здоровая совесть, так у этих ребят. Вернувшись домой из набега, они как ни в чем не бывало пили, ели, веселились. Радостные и довольные, точно дети малые. А женщины?! Подчас они сами оставались с викингами и вовсе не хотели возвращаться домой. Вы можете такое понять, Хильда?

Х и л ь д а. Я прекрасно понимаю этих женщин.

С о л ь н е с. Ого! Может, вы и сами бы так поступили?

Х и л ь д а. Почему нет?

С о л ь н е с. Жить с насильником, добровольно?

Х и л ь д а. Если это насильник, которого я полюбила…

С о л ь н е с. Вы могли бы полюбить такого человека?

Х и л ь д а. Бог мой, от тебя ведь не зависит, кого ты полюбишь, правда?

С о л ь н е с (смотрит на нее задумчиво). Не зависит. Нет. Тролль в нас, вот кто этим распоряжается.

Х и л ь д а (с коротким смешком). И еще те благословенные бесы, которых вы так хорошо знаете, и белокурые, и черноволосые.

С о л ь н е с (тихо и горячо). Я буду просить, чтобы для вас бесы выбирали особенно тщательно.

Х и л ь д а. Мне они уже выбрали, раз и навсегда.

С о л ь н е с (смотрит на нее проникновенно). Хильда, вы – дикая лесная птица.

Х и л ь д а. Ничего подобного. Я вовсе не прячусь в кусты.

С о л ь н е с. Да, верно. Скорее вы птица хищная.

Х и л ь д а. Скорее так, да, похоже на то. (Горячо.) А почему мне не быть хищницей? Почему я не могу тоже чего-нибудь похитить? Почему я должна отказаться от вожделенной добычи, когда могу вонзить в нее когти – и добиться своего.

С о л ь н е с. Хильда, знаете, кто вы?

Х и л ь д а. Да. Такая необыкновенная птица.

С о л ь н е с. Нет. Вы – завтрашний день. Глядя на вас, я словно бы смотрю на восход солнца.

Х и л ь д а. Скажите, строитель, вы уверены, что никогда не звали меня? Таким из нутра идущим зовом?

С о л ь н е с (тихо и медленно). Я почти уверен, что звал.

Х и л ь д а. А для чего вы меня звали?

С о л ь н е с. Вы молодость, Хильда.

Х и л ь д а (смеясь). Неужели? Та самая молодежь, которую вы так боитесь?

С о л ь н е с (медленно кивает). И к которой меня порой так мучительно тянет.

Хильда встает и приносит с маленького столика папку с эскизами Брувика.

Х и л ь д а (протягивая папку Сольнесу). Теперь посмотрим на эскизы…

С о л ь н е с (коротко и резко). Уберите их! Я на них вдоволь насмотрелся.

Х и л ь д а. А теперь нужно заверить их вашей подписью.

С о л ь н е с. Заверить?! Ни за что!

Х и л ь д а. Но старик умирает. Неужели нельзя доставить радость ему и сыну перед разлукой? А там, глядишь, он и правда по ним что-нибудь построит.

С о л ь н е с. Не извольте сомневаться. Наверняка у него уже все на мази, у поганца этого.

Х и л ь д а. Господи боже мой… И что, вы не можете чуток приврать, раз такое дело?

С о л ь н е с. Врать? (В бешенстве.) Хильда, уйдите от меня с этими проклятыми рисунками!

Х и л ь д а (прижимает папку к себе). Ну-ну-ну – чур не кусаться. Вы тут о троллях говорили. По-моему, вы сами ведете себя как тролль. (Оглядывается.) Где у вас бумага и чернила?

С о л ь н е с. Здесь ничего нет.

Х и л ь д а (идет к дверям). Но у этой вашей фрёкен…

С о л ь н е с. Стойте на месте, Хильда! Вы требуете от меня, чтобы я соврал. Я мог бы сделать это ради старика. Когда-то я растоптал его. Убрал с дороги.

Х и л ь д а. И его тоже?

С о л ь н е с. Мне не хватало места для себя. Но этот Рагнар… не могу я позволить ему пробиться и подняться! Ни за какие коврижки!

Х и л ь д а. Ему, бедняге, это и не грозит. Раз он ни на что не способен.

С о л ь н е с (придвигается и говорит шепотом, глядя на нее). Стоит Рагнару выбиться, и он обойдет меня. Уберет с дороги, как я когда-то его отца. Растопчет.

Х и л ь д а. Обойдет вас? Так все-таки он способный?

С о л ь н е с. Еще как, даже не сомневайтесь! Он – та молодежь, которая вот-вот постучит в мою дверь, чтобы покончить со строителем Сольнесом. Свергнуть меня.

Х и л ь д а (смотрит на него с укоризной, молча). А вы хотите стать у нее на пути? Фи, строитель.

С о л ь н е с. Борьба, которую я вел, стоила мне много крови. А прислужники и помощники, боюсь, перестанут мне служить.

Х и л ь д а. Придется вам самому справляться. Ничего другого не остается.

С о л ь н е с. Это безнадежно, Хильда. Маятник все равно качнется обратно, переворот будет. Чуть раньше, чуть позже, но расплата неумолима.

Х и л ь д а (в ужасе, затыкая уши). Не говорите так! Вы убиваете меня! Отнимаете то, что дороже жизни!

С о л ь н е с. Что именно?

Х и л ь д а. Видеть вас великим. С венком в руке. Высоко-высоко на башне. (Успокаивается.) Ну хорошо, доставайте карандаш. У вас же есть карандаш?

С о л ь н е с (достает блокнот с карандашом). Ну вот, есть.

Х и л ь д а (кладет папку на столик). Хорошо. А теперь мы сядем, вот так. Мы с вами, вдвоем.

Сольнес присаживается к столику.

Х и л ь д а (встает сзади, облокотясь на спинку стула). Ну вот. А теперь мы напишем на рисуночках. Что-нибудь очень, очень красивое, очень теплое. Потому что этот противный Руар – или как там его зовут…

С о л ь н е с (пишет несколько строк, поднимает голову и смотрит на нее). Скажите мне одно, Хильда.

Х и л ь д а. Да?

С о л ь н е с. Вы говорите, что ждали меня десять лет.

Х и л ь д а. И что?

С о л ь н е с. Почему вы ни разу не написали мне? Я бы вам ответил.

Х и л ь д а (быстро). Нет-нет-нет. Вот этого я как раз не хотела.

С о л ь н е с. Почему?

Х и л ь д а. Боялась, что тогда все разрушится… Строитель, мы собирались написать кое-что на рисунках.

С о л ь н е с. Собирались.

Х и л ь д а (наклоняется вперед и смотрит, что он пишет). Как тепло и сердечно! Нет, я ненавижу, ненавижу этого Руалда…

С о л ь н е с (продолжая писать). Хильда, а вы влюблялись? По-настоящему?

Х и л ь д а (резко). Что вы сказали?

С о л ь н е с. Я спросил: вы были влюблены в кого-нибудь?

Х и л ь д а. В кого-нибудь еще, вы хотите сказать?

С о л ь н е с (поднимая на нее глаза). Да, в кого-нибудь еще. Неужели нет? За все эти десять лет? Ни разу?

Х и л ь д а. Так, изредка. Когда очень уж злилась на вас, что вы не приезжаете.

С о л ь н е с. Тогда вы увлекались другими?

Х и л ь д а. Ненадолго. На недельку. Да боже мой, а то вы сами не знаете, как оно бывает.

С о л ь н е с. Хильда, все-таки – зачем вы приехали?

Х и л ь д а. Не тратьте времени на разговоры. Пока мы болтаем, несчастный старик помереть успеет.

С о л ь н е с. Хильда, ответьте: чего вы от меня хотите?

Х и л ь д а. Я хочу получить свое королевство.

С о л ь н е с. Угу… (Быстро глянув на дверь слева, продолжает писать на эскизах).

Входит г о с п о ж а С о л ь н е с с покупками.

Г о с п о ж а С о л ь н е с. Вот, захватила кое-что для вас, фрёкен Вангель. Большие пакеты привезут попозже.

Х и л ь д а. О, ужас как мило с вашей стороны.

Г о с п о ж а С о л ь н е с. Всего-навсего мой долг. Ничего больше.

С о л ь н е с (перечитывая написанное). Алина!

Г о с п о ж а С о л ь н е с. Да?

С о л ь н е с. Ты не видела – она на месте? Конторщица?

Г о с п о ж а С о л ь н е с. Конечно, на месте.

С о л ь н е с (убирает рисунки в папку). Хм.

Г о с п о ж а С о л ь н е с. Она стояла за конторкой – она всегда так делает, когда я прохожу мимо.

С о л ь н е с (вставая). Мне надо отдать ей это. И сказать…

Х и л ь д а (забирает у него папку). Ой, подарите эту радость мне! (Идет к дверям, но по дороге оборачивается.) Как ее зовут?

С о л ь н е с. Ее зовут фрёкен Фосли.

Х и л ь д а. Пф, звучит как лед. А по имени?

С о л ь н е с. Кайя, кажется.

Х и л ь д а (открывает дверь и кричит в нее). Кайя! Подите сюда. Быстренько. Господину строителю надо поговорить с вами.

Входит К а й я Ф о с л и.

К а й я (смотрит на Сольнеса в ужасе). Да?

Х и л ь д а (отдает ей папку). Вот, Кайя, забирайте. Господин строитель все подписал.

К а й я. Все-таки подписал?!

С о л ь н е с. Снесите старику сейчас же.

К а й я. Да, да, бегу.

С о л ь н е с. И поживей. А Рагнар может начинать строить.

К а й я. А-а! Так он сейчас же прибежит благодарить вас!

С о л ь н е с (сурово). Никаких благодарностей. Передайте ему привет и мои слова.

К а й я. Да, конечно.

С о л ь н е с. И заодно скажите, что отныне я в нем не нуждаюсь. И в вас тоже.

К а й я (тихо, с ужасом). И во мне тоже?!

С о л ь н е с. Вас теперь ждут другие заботы. И другие дела. Оно и к лучшему. Так что, фрёкен Фосли, берите эскизы и идите домой. Быстро! Слышите меня?!

К а й я (в прежнем тоне). Да, господин строитель. (Уходит.)

Г о с п о ж а С о л ь н е с. Бог мой, сколько у нее коварства в глазах!

С о л ь н е с. У нее? У этой бедной маленькой овечки?

Г о с п о ж а С о л ь н е с. Халвард, что я вижу – то вижу. Ты правда их уволил?

С о л ь н е с. Да.

Г о с п о ж а С о л ь н е с. И ее?

С о л ь н е с. Разве ты не этого добивалась?

Г о с п о ж а С о л ь н е с. Но ты же не мог без нее обходиться? Ах да, у тебя наверняка про запас еще одна есть.

Х и л ь д а (весело). Лично я торчать за конторкой точно не гожусь.

С о л ь н е с. Ну, будет, будет, Алина. Все устроится. Сейчас тебе надо думать только об одном – о переезде в новый дом, и поторапливаться с ним. Нынче же вечером повесим на башне венок – (оборачивается к Хильде) – на самом острие шпиля. Что вы на это скажете, фрёкен Вангель?

Х и л ь д а (смотрит на него сияющими глазами). Ужас как прекрасно! Снова увидеть вас на башне! Красота!

С о л ь н е с. Меня?!

Г о с п о ж а С о л ь н е с. Бог с вами, фрёкен Вангель, скажете тоже. У мужа на высоте очень кружится голова.

Х и л ь д а. Кружится голова? Нет, только не у него!

Г о с п о ж а С о л ь н е с. Да уж поверьте мне!

Х и л ь д а. Но я своими глазами видела его наверху высокой церковной башни!

Г о с п о ж а С о л ь н е с. Да, я слышала такие разговоры. Но это совершенно невозможно!

С о л ь н е с (с жаром). Невозможно?.. Да, конечно, невозможно… А вот поди ж ты, я стоял там наверху, на башне.

Г о с п о ж а С о л ь н е с. Халвард, ну зачем ты такое говоришь? Ты ведь не можешь выйти на балкон на втором этаже. И всегда был таким.

С о л ь н е с. Вечером ты удивишься, когда увидишь.

Г о с п о ж а С о л ь н е с (в ужасе). Нет-нет-нет! Бог даст, ничего такого я не увижу. Потому что я немедленно напишу доктору, и он тебя отговорит.

С о л ь н е с. Но Алина!

Г о с п о ж а С о л ь н е с. Халвард, ты болен! Ничем другим этого не объяснишь. Боже, боже мой! (Торопливо уходит направо.)

Х и л ь д а (напряженно смотрит на него). Это правда или нет?

С о л ь н е с. Что у меня головокружения?

Х и л ь д а. Что мой строитель не может… не в силах подняться на высоту построенного им дома?

С о л ь н е с. Вы так на это смотрите?

Х и л ь д а. Да.

С о л ь н е с. Кажется, вы читаете мою душу как открытую книгу, ничего от вас не утаишь.

Х и л ь д а (смотрит в окно). Значит, вон там. На самом верху.

С о л ь н е с (подходит ближе). Хильда, вы могли бы жить в комнате в башне. Как принцесса.

Х и л ь д а (непонятно, шутя или всерьез). Да. Как вы мне обещали.

С о л ь н е с. Неужто обещал?

Х и л ь д а. Фу, строитель! Вы сказали, я буду принцессой. И получу от вас королевство. А потом взяли и…

С о л ь н е с (осторожно). Но вы совершенно уверены, что это не ваша выдумка, не игра воображения, что-то пригрезилось и засело в голове?

Х и л ь д а (резко). Потому что вы ничего такого не делали? Так, что ли?

С о л ь н е с. Даже не знаю… (Медленнее.) Зато я теперь твердо знаю…

Х и л ь д а. Что? Говорите!

С о л ь н е с. Что я должен был так сделать.

Х и л ь д а (с восторгом и задором). И вы не боитесь высоты!

С о л ь н е с. Вечером мы водрузим венок, принцесса Хильда.

Х и л ь д а (с горькой усмешкой). На ваш новый дом.

С о л ь н е с. На мое новое жилище. Которое никогда не станет мне домом. (Уходит в сад.)

Х и л ь д а (глядя перед собой мутным взором, бормочет шепотом; можно разобрать только три слова). …ужас как прекрасно…

Действие третье

Большая широкая веранда, пристроенная к дому Сольнеса. Слева видна часть дома и дверь на веранду. Справа – балюстрада. С дальней короткой стороны веранды – лестница в сад. Большие старые садовые деревья протянули ветви на веранду и почти достают до дома. Еще правее за деревьями видны нижняя часть строящегося дома и башня в лесах. В глубине старый деревянный забор по границе сада. За ним – улица с низкими покосившимися домишками.

Вечернее небо, облака подсвечены солнцем.

На веранде у стены дома садовая скамейка, перед ней длинный стол. У торца стоят кресло и табуретки. Вся мебель плетеная.

Г о с п о ж а С о л ь н е с сидит, укутавшись в белую креповую шаль, смотрит направо.

Чуть позже появляется Х и л ь д а В а н г е л ь, она поднимается по лестнице из сада. Одета как раньше, на голове шляпка. Прижимает к груди букетик простых полевых цветов.

Г о с п о ж а С о л ь н е с (чуть поворачивает голову). Гуляли в саду, фрёкен Вангель?

Х и л ь д а. Да, прошлась немного, посмотрела.

Г о с п о ж а С о л ь н е с. И даже цветы нашли, я вижу.

Х и л ь д а. О, их там внизу полным-полно. Среди кустов.

Г о с п о ж а С о л ь н е с. Да неужели? До сих пор? А я, знаете ли, туда почти никогда не спускаюсь.

Х и л ь д а (подходит ближе). Вот так да! А я думала, вы что ни день, стрелой туда летите.

Г о с п о ж а С о л ь н е с (с безжизненной улыбкой). Больше я никуда не летаю.

Х и л ь д а. Хорошо, но ведь спускаетесь туда иногда полюбоваться на всю эту прелесть?

Г о с п о ж а С о л ь н е с. Там все теперь чужое для меня. Я почти боюсь увидеть, как там теперь.

Х и л ь д а. Ваш родной сад!?

Г о с п о ж а С о л ь н е с. Он теперь не мой.

Х и л ь д а. Да что вы?

Г о с п о ж а С о л ь н е с. Какой же он мой? Там все не так, как было при маме с папой. Горе одно, фрёкен Вангель. Сад почти весь вырубили. Нарезали его, представьте себе, на участочки и настроили домов для чужих людей. Совершенно мне незнакомых. Которые могут смотреть из своего дома мне в окна.

Х и л ь д а (просветлев лицом). Госпожа Сольнес?

Г о с п о ж а С о л ь н е с. Да?

Х и л ь д а. Можно мне посидеть немного с вами?

Г о с п о ж а С о л ь н е с. Конечно, раз вам так хочется.

Х и л ь д а (подвигает табурет поближе к креслу). Мурр… Так бы и нежилась на солнышке, как кошка.

Г о с п о ж а С о л ь н е с (касается ладонью ее макушки). Как мило, что вы решили посидеть со мной. Я думала, вы спешите в дом, к мужу.

Х и л ь д а. Зачем?

Г о с п о ж а С о л ь н е с. Помогать ему, я думала.

Х и л ь д а. Ну уж нет, спасибо. Кстати, он не в доме. Он там с рабочими. Но вид у него такой хмурый, что я не решилась его окликнуть.

Г о с п о ж а С о л ь н е с. На самом деле он очень милый и мягкий. В глубине души.

Х и л ь д а. Он?

Г о с п о ж а С о л ь н е с. Вы пока его еще толком не знаете, фрёкен Вангель.

Х и л ь д а (тепло смотрит на нее). Радуетесь, конечно, что скоро переедете в новый дом?

Г о с п о ж а С о л ь н е с. Должна бы радоваться. Халвард так мечтал о нем…

Х и л ь д а. Ну и не только поэтому, я думаю.

Г о с п о ж а С о л ь н е с. Только поэтому, фрёкен Вангель. Это мой долг, подчиняться его желаниям. Но как же мне иной раз трудно смириться и заставить себя слушаться его!

Х и л ь д а. Да уж, небось нелегко.

Г о с п о ж а С о л ь н е с. Нелегко, поверьте. Такому недостойному человеку, как я…

Х и л ь д а. Человеку, пережившему столько, сколько вы…

Г о с п о ж а С о л ь н е с. Откуда вы знаете?

Х и л ь д а. Ваш муж рассказал.

Г о с п о ж а С о л ь н е с. Со мной он об этом почти никогда не говорит. Да, фрёкен Вангель, вы правы, на мою долю выпало больше, чем надо.

Х и л ь д а (смотрит на нее участливо, кивает головой). Бедная, бедная госпожа Сольнес. Сперва все сгорело…

Г о с п о ж а С о л ь н е с (вздыхает). Да. Все мое сгорело.

Х и л ь д а. А потом и того хуже.

Г о с п о ж а С о л ь н е с (смотрит на нее вопросительно). Что хуже?

Х и л ь д а. Самое непоправимое.

Г о с п о ж а С о л ь н е с. Это что?

Х и л ь д а (медленно). Вы потеряли обоих малышей.

Г о с п о ж а С о л ь н е с. Да, обоих. Но это совсем особое дело. Здесь есть высший промысел. Человеку остается только смириться. И принять с благодарностью.

Х и л ь д а. Вам это удается?

Г о с п о ж а С о л ь н е с. К несчастью, не всегда. Я знаю, это мой долг. А все равно не могу.

Х и л ь д а. Еще бы. По-моему, это очень понятно.

Г о с п о ж а С о л ь н е с. Приходится то и дело говорить себе, что это было мне справедливым наказанием…

Х и л ь д а. За что?

Г о с п о ж а С о л ь н е с. За то, что я переносила несчастье недостаточно стойко.

Х и л ь д а. Но я не могу понять…

Г о с п о ж а С о л ь н е с. Все, фрёкен Вангель, больше ни слова о мальчиках. За них мы должны только радоваться. Им теперь хорошо, очень хорошо. Но знаете, больнее всего ранят мелкие утраты. Такие потери, которые все вокруг и за потери не считают.

Х и л ь д а (кладет руки ей на колени и тепло смотрит на нее). Дорогая госпожа Сольнес, расскажите мне – что это?

Г о с п о ж а С о л ь н е с. Да я же говорю, мелочи. В огне сгорели все фамильные портреты. И все старинные наряды из шелка, они передавались в семье из поколения в поколение. И все мамины и бабушкины кружева тоже сгорели. И украшения. (Тяжело вздыхает.) И все куклы.

Х и л ь д а. Куклы?

Г о с п о ж а С о л ь н е с (сквозь слезы). У меня было девять прелестных кукол.

Х и л ь д а. И они сгорели?

Г о с п о ж а С о л ь н е с. Это было так ужасно, так больно!

Х и л ь д а. Вы тайком хранили их? С детства?

Г о с п о ж а С о л ь н е с. Нет, я их не прятала. Мы с ними всегда жили вместе.

Х и л ь д а. Даже когда вы стали взрослой?

Г о с п о ж а С о л ь н е с. Да, и тогда тоже. Много-много лет.

Х и л ь д а. Даже когда вышли замуж?

Г о с п о ж а С о л ь н е с. Да, и в замужестве тоже. Как только он не видел, так я сразу… А потом они сгорели, бедняжки. Никому и в голову не пришло спасать их. Как вспомню… Ужас. Не смейтесь надо мной, фрёкен.

Х и л ь д а. Я и не думала смеяться.

Г о с п о ж а С о л ь н е с. Потому что для меня они были как будто живые. Я носила их под сердцем. Как маленьких нерожденных детей.

Входит Д о к т о р Х а р д а л, со шляпой в руке, замечает госпожу Сольнес и Хильду.

Д о к т о р Х а р д а л. Так-так, сидим на улице, хотим простудиться, да, госпожа Сольнес?

Г о с п о ж а С о л ь н е с. Сегодня здесь так хорошо, и тепло, по-моему.

Д о к т о р Х а р д а л. Да. А что стряслось? Я получил вашу записку.

Г о с п о ж а С о л ь н е с (вставая). Мне надо с вами поговорить.

Д о к т о р Х а р д а л. С удовольствием. Наверно, нам удобнее говорить в доме? (Хильде.) Смотрю, вы опять в своей горной форме?

Х и л ь д а (приветливо, вставая). Так точно! При полном параде. Но сегодня я не собираюсь покорять вершины и ломать себе шею. Мы обе будем как паиньки стоять внизу и смотреть. Так-то, доктор.

Д о к т о р Х а р д а л. Смотреть на что?

Г о с п о ж а С о л ь н е с (Хильде, тихо, испуганно). Тише, ради бога, тише! Вон он идет. Постарайтесь отговорить его от этой безумной затеи. Фрёкен Вангель, нам лучше быть друзьями. Мы ведь можем?

Х и л ь д а (порывисто кидается ей на шею). О, если бы мы могли!

Г о с п о ж а С о л ь н е с (осторожно высвобождается из объятий). Полно-полно. Доктор, он идет. Мне надо поговорить с вами.

Д о к т о р Х а р д а л. Так речь о нем?

Г о с п о ж а С о л ь н е с. О нем, конечно. Идемте в дом. (Уходит с доктором в дом.)

На лестнице, ведущей из сада, появляется с т р о и т е л ь С о л ь н е с. Лицо Хильды становится серьезным.

С о л ь н е с (бросает взгляд на дверь дома, которую осторожно закрывают изнутри). Хильда, вы заметили – стоит мне появиться, она сразу уходит.

Х и л ь д а. Я заметила, что стоит вам появиться, как вы сразу ее выпроваживаете.

С о л ь н е с. Может и так. Но с этим я ничего не могу поделать. (Внимательно смотрит на нее.) Хильда, вы мерзнете? У вас такой вид, будто вам холодно.

Х и л ь д а. Я только что из склепа.

С о л ь н е с. Что это значит?

Х и л ь д а. Это значит, что холод пробрал меня до костей, строитель.

С о л ь н е с (медленно). Думаю, я вас понимаю.

Х и л ь д а. Зачем вы сюда пришли?

С о л ь н е с. Увидел вас снизу и поднялся.

Х и л ь д а. Тогда вы и ее видели?

С о л ь н е с. Я знал, что она сразу уйдет, если я приду.

Х и л ь д а. Вам очень неприятно, что она избегает вас?

С о л ь н е с. Ну, с одной стороны, так даже легче.

Х и л ь д а. Не видеть ее все время перед глазами?

С о л ь н е с. Да.

Х и л ь д а. Чтобы не думать каждый божий миг, как тяжело ей пережить потерю мальчиков?

С о л ь н е с. Да. В основном из-за этого. (Хильда ходит по веранде, заложив руки за спину, потом останавливается у перил и смотрит на море.)

С о л ь н е с (помолчав). Вы долго с ней разговаривали?

Хильда стоит неподвижно и не отвечает.

С о л ь н е с. Я спросил, вы долго разговаривали?

Хильда по-прежнему молчит.

С о л ь н е с. И что она говорила?

Хильда молчит.

С о л ь н е с. Несчастная Алина! Наверняка о мальчиках, конечно же.

Хильда нервно вздрагивает, потом несколько раз кивает.

С о л ь н е с. Ей никогда этого не перебороть. Никогда. (Подходит ближе.) Хильда, вы снова застыли, как изваяние. Вчера вечером вы тоже так делали.

Х и л ь д а (поворачивается, смотрит на него большими серьезными глазами). Я хочу уехать.

С о л ь н е с (резко). Уехать?!

Х и л ь д а. Да.

С о л ь н е с. Ну нет, это вам не дозволено.

Х и л ь д а. А что мне теперь здесь делать?

С о л ь н е с. Хильда, просто будьте здесь.

Х и л ь д а (смотрит на него свысока). Угу. Спасибо большое. Не думаю, чтобы все ограничилось простым «быть здесь».

С о л ь н е с (необдуманно). Вот и прекрасно!

Х и л ь д а (яростно). Я не могу причинить зло тому, кого я знаю. Не могу отнять то, что принадлежит ей.

С о л ь н е с. Кто говорит, что вы должны отнять?

Х и л ь д а (настойчиво). Совсем незнакомый мне человек – да! Это другое дело. Я его не видела никогда. Но человек, с которым я так близко сошлась… Нет, нет и нет!

С о л ь н е с. Так и я говорю то же самое.

Х и л ь д а. Строитель, вы отлично знаете, как все пойдет. Поэтому я уезжаю.

С о л ь н е с. А что будет со мной, когда вы уедете? Чем мне тогда жить?

Х и л ь д а (с непонятным выражением). Вы не пропадете. Исполняйте свой долг перед нею. Живите этим.

С о л ь н е с. Слишком поздно. Эти силы внутри меня… эти… эти…

Х и л ь д а. Бесы.

С о л ь н е с. Да, бесы. И тролль во мне. Они высосали из нее все жизненные соки. (Мрачно смеется.) И все ради моего счастья! (Тяжело.) И теперь она умерла – ради меня. А я живым прикован к покойнице. (В безумном страхе.) Я! Я же не могу жить, не чувствуя радости жизни!

Хильда обходит стол, садится на скамейку, ставит локти на стол и упирается подбородком в кулаки.

Х и л ь д а. Что вы будете строить дальше?

С о л ь н е с (качает головой). Думаю, ни на что большое мне уже не взойти.

Х и л ь д а. А дома, полные тепла и счастья, где радуются жизни мама, папа и куча ребятишек?

С о л ь н е с. Как знать, будет ли на них дальше спрос.

Х и л ь д а. Бедный строитель! А вы положили десять лет жизни – да и всю ее – исключительно на это!

С о л ь н е с. Да, Хильда, так и есть.

Х и л ь д а (порывисто). Как же все это ужасно, ужасно глупо, по-моему!

С о л ь н е с. Что все?

Х и л ь д а. Человек упускает свое счастье! Свою настоящую жизнь! Не решается вцепиться в него только потому, что на пути стоит знакомый ему человек.

С о л ь н е с. Перешагнуть через которого он не вправе.

Х и л ь д а. Кто знает, может и вправе на самом-то деле?.. Ну да ладно… Вот бы уснуть и все это проспать! (Хильда раскидывает руки по столу, кладет на них левую щеку и закрывает глаза).

С о л ь н е с (придвигает кресло и присаживается к столу). Хильда, а был ли ваш родительский дом теплым и полным счастья?

Х и л ь д а (не шевелится, отвечает словно бы в полудреме). Клетка, да и только.

С о л ь н е с. И возвращаться туда вам совсем не хочется?

Х и л ь д а (прежним тоном). Лесные птицы не любят клетку.

С о л ь н е с. А любят носиться в чистом небе.

Х и л ь д а. Хищные птицы предпочитают охотиться.

С о л ь н е с (пристально глядя на нее). Вот бы уметь идти напролом, как викинги…

Х и л ь д а (открыв глаза, обычным тоном, не меняя позы). А еще что? Говорите, что второе?

С о л ь н е с. Иметь здоровую ядреную совесть.

Хильда решительно садится. Глаза вновь горят радостью. Кивает Сольнесу.

Х и л ь д а. Я знаю, что вы построите в следующий раз!

С о л ь н е с. Тогда вы знаете больше моего, Хильда.

Х и л ь д а. Конечно. Строители, они вообще ужас какие глупые.

С о л ь н е с. И что же это будет?

Х и л ь д а (снова кивает). Замок.

С о л ь н е с. Какой дворец?

Х и л ь д а. Мой, понятное дело.

С о л ь н е с. Замок вам нужен сейчас?

Х и л ь д а. Позвольте спросить: разве вы не задолжали мне целое королевство?

С о л ь н е с. Я слышал, что вы так говорили.

Х и л ь д а. Ну вот. Вы должны мне королевство, а в нем, конечно, должен быть замок!

С о л ь н е с (все больше оживляясь). Да, обычно так и бывает.

Х и л ь д а. Отлично. Вот и постройте мне его немедленно!

С о л ь н е с (смеется). То есть сей же час?

Х и л ь д а. Да. Обещанные десять лет прошли. Больше я ждать не намерена. Так что, строитель, пошевеливайтесь!

С о л ь н е с. Нелегко быть вашим должником, Хильда.

Х и л ь д а. Раньше надо было думать. Теперь поздно. Короче, так – замок! (Хлопает ладонью по столу.) Подать мне его сюда немедленно!

С о л ь н е с (серьезнеет, подается вперед, кладет на стол локти). Как вы представляли себе ваш замок, Хильда?

Взгляд Хильды затуманивается. Она словно бы вглядывается сама в себя.

Х и л ь д а (медленно). Мой замок должен стоять где-то высоко. Очень высоко. Один. Чтобы ничего рядом не было – я хочу видеть далеко вокруг.