Текст книги "Все чемпионаты мира 1930–2018"

Гари Уинстон из Лестера

Родители лучшего бомбардира чемпионата мира в Мексике Гари Линекера дали своему сыну второе имя Уинстон в честь родившегося в этот же день Уинстона Черчилля. Могли ли они тогда знать, что их сын станет не менее известным и популярным человеком в своей стране, чем знаменитый политик, родной город Линекера Лестер однажды привлечет к себе внимание всей Англии и вовсе не по футбольному поводу, а клуб «Лестер», в котором Гари Уинстон начинал свою карьеру, заставит его раздеться в прямом эфире? Однако давайте обо всем по порядку.

Иногда даже приговоры врачей и международные футбольные правила не могут помешать футболисту принять участие в чемпионате мира. Гари Линекер был остер на язык еще задолго до того, как он стал работать на телевидении и оставлять сообщения в Твиттере. Сезон перед мексиканским чемпионатом Линекер провел в «Эвертоне», в составе которого забил 40 мячей в 57 матчах, став лучшим бомбардиром чемпионата Англии. Его голы помогли «Эвертону» занять второе место и добраться до финала Кубка страны. Сборная Англии 1980-х под руководством Бобби Робсона считается одной из самых успешных и сильных команд этой страны с момента победы на домашней чемпионате мира в 1966 году. В Мексику Линекер ехал основным нападающим, но незадолго до начала турнира получил повреждение руки. Встал вопрос о целесообразности его включения в команду, но Линекер сказал Бобби Робсону, что лучше уйдет из футбола, чем пропустит чемпионат мира. «Но ведь у тебя сломана рука!» – возразил Робсон. «Рука – не нога», – ответил Линекер. Англичанам удалось добиться разрешения FIFA играть Гари Уинстону в специальной повязке, и уже на групповой стадии Линекер забил пять мячей: три Парагваю и еще два Польше. Его шестой гол на турнире особых дивидендов не принес. Ведомые Марадоной и его Божьей Рукой аргентинцы победили 2:1 и выбили сборную Англии. Но сам Линекер получил Золотую бутсу, став с шестью голами лучшим бомбардиром турнира. Через четыре года Линекер забьет в Италии еще четыре мяча и станет лучшим бомбардиром английской сборной в истории чемпионатов мира.

Удивительно, но за свою долгую карьеру, в которой он провел более шести сотен матчей в чемпионатах Англии, Испании и Японии, а также в составе сборной страны, Линекер не получил ни одной, представьте себе – ни одной(!) желтой или красной карточки. Однако это вовсе не значит, что Гари Уинстон не способен совершать экстравагантные поступки и вести себя так, что будь он на футбольном поле, наверняка бы схлопотал карточку.

По окончании футбольной карьеры Гари Линекер стал, пожалуй, самым успешным телеведущим среди бывших спортсменов (среди футболистов уж точно). Хотя эта профессия достаточно жестока и не берет в расчет былых заслуг. При всей успешности работы в футбольных программах Гари Линекера ждал полный провал во время лондонской Олимпиады, когда продюсеры одного из каналов решили сделать Гари основным ведущим олимпийских эфиров. Поверьте, я знаю, что это такое: всю жизнь связанному с футболом человеку окунуться в атмосферу олимпийских соревнований и часами говорить и задавать гостям вопросы о таких видах спорта, которые ты знаешь только понаслышке. Именно в такой роли мне самому пришлось выступить во время той самой лондонской Олимпиады. И хотя в отличие от Гари Линекера я не занимался футболом профессионально и у меня было больше времени следить за другими видами спорта, прекрасно помню разочарование на лицах моих руководителей после очередного эфира со звездами синхронного плавания или стрельбы из лука: ну как же ты, Георгий, мог этого не знать?! Примерно то же самое происходило во время олимпийских эфиров в Лондоне с коллегой Линекером: как бы ни работали редакторы, что бы они там ни подсказывали в ухо, было видно, что знаменитый футболист плывет в разговоре с представителями других видов спорта, вовсе не рассекая воду олимпийского бассейна, а идя ко дну. Честно говоря, я был поражен реакцией на эфиры Линекера британской прессы: «Уберите Гари из эфира» – это самое мягкое, что мне попадалось на глаза в заголовках британских таблоидов. Но спортсмен на то и спортсмен, чтобы уметь переживать неудачи и двигаться дальше. Линекер выдержал удар олимпийского провала и в последующие годы окончательно утвердился как главный ведущий футбольных программ на английском языке.

В 2012 году в его родном Лестере произошло историческое событие: во время строительства парковки были обнаружены останки, как показала генетическая экспертиза, последнего короля династии Плантагенетов, участника войны Алой и Белой розы Ричарда III. Помимо того, что Ричард III последний представитель династии, он еще и последний английский король, погибший на поле боя и потому особенно почитаемый в Англии. Весной 2015 года останки короля при нашествии в Лестер его потомков и членов королевской семьи были перезахоронены в городском кафедральном соборе. Весной того же 2015 года футбольный клуб «Лестер» с трудом сохранил прописку в премьер-лиге, вернувшись туда годом ранее после нескольких сезонов в низших дивизионах. Осенью 2015 года телеведущий и лучший бомбардир чемпионата мира 1986 года Гари Линекер, купивший в 2003 году часть акций «Лестер Сити», чтобы помочь родному клубу обрести финансовую стабильность, пообещал, что проведет эфир в одних трусах, если «Лестер» станет чемпионом. Весной 2016 года «Лестер» сенсационно выиграл чемпионат Англии впервые в своей истории ровно через год после того, как останки Ричарда III были преданы земле в кафедральном соборе Лестера. Гари Линекер выполнил свое обещание, провел эфир в одних трусах и пообещал, что если «Лестер» отстоит свой титул, он выйдет в эфир голым, будет стоять на голове, а его соведущие, бывшие нападающие сборной Англии Алан Ширер и Йен Райт, будут бить его палками.

«Лестер» сделал все возможное, чтобы не ставить в неловкое положение своего бывшего игрока, и весь сезон 2016/2017 боролся за выживание, держась как можно дальше от первого места и от перспективы увидеть лучшего в истории чемпионатов мира бомбардира сборной Англии стоящим на голове без трусов в прямом эфире.

Под летним итальянским небом

Место проведения: Италия

Число участников/в финальной части: 103/24

Чемпион: ФРГ

Лучший бомбардир: Скиллачи (Италия) – 6 мячей

ФИНАЛ

8 июля 1990 г.

ФРГ – Аргентина

1:0

Гол: Бреме (85, с пенальти)

Расплата за бойкот

Удивительно, но о том, что СССР не просто мог принять чемпионат мира 1990 года, а даже получил во время решающего голосования на конгрессе FIFA голоса (и далеко не один), я узнал только собирая материал к этой книге. В 1984 году, когда принималось решение о месте проведения ЧМ-1990, я уже был достаточно взрослым, чтобы следить за новостями, тем более спортивными. Но не могу вспомнить ничего такого, что слышал хотя бы краем уха о возможности проведения чемпионата мира в СССР. Об этом не сообщали по телевидению, мы не говорили об этом в школе и не обсуждали в футбольной команде, где я играл. А тем временем, после того, как от своих заявок последовательно отказались несколько стран, осталось только два претендента: СССР и Италия.

Конечно, история не знает сослагательного наклонения. Но любопытно, как бы сложилась судьба страны под названием СССР, если бы чемпионат мира по футболу 1990 года прошел в Советском Союзе? Ведь это было бы ровно за год до ГКЧП, путча и событий, которые завершились распадом СССР и образованием независимой России!

Хотя президент FIFA Жоао Авеланж впоследствии отрицал это, нетрудно установить очевидную причинно-следственную связь между победой в финальном голосовании Италии (11 против 5 голосов за СССР) и бойкотом Советским Союзом Олимпиады в Лос-Анджелесе. Один из главных спортивных функционеров Советского Союза той поры Вячеслав Колосков в своей книге «В игре и вне игры» вспоминает об этом вскользь, но все же рассказывает, что Жоао Авеланж лично приезжал в Москву, чтобы, во-первых, поддержать заявку Советского Союза на проведение чемпионата мира, а во-вторых, убедить советских чиновников отправить на Олимпиаду хотя бы футбольную сборную. К сожалению, лозунг «спорт вне политики» в очередной раз, как мы уже неоднократно убеждались на страницах этой книги, остался лозунгом, бойкот Олимпиады-84 Советский Союз в отместку за бойкот американцами московских Игр 1980 не отменил, и спустя 11 дней после отказа СССР участвовать в Олимпиаде по результатам голосования FIFA чемпионат мира 1990 года получила Италия.

Мне повезло оказаться в Италии ровно за год до чемпионата мира – летом 1989 года. В 1985-м я был в туристической поездке в Болгарии, по отношению к которой в то время ходила присказка «Курица не птица, Болгария не заграница». Я с ней в корне не согласен: на болгарском курорте в Варне в гостинице продавалась настоящая «Кока-Кола» в стеклянных бутылках удивительной для мальчика из СССР витиеватой формы. Этого было вполне достаточно, чтобы чувствовать себя по-настоящему за границей. Но Италия в 1989-м – это, конечно, совсем другое дело. Первый в жизни выезд в так называемую «капиталистическую» страну, которая к тому же переживала экономический подъем и входила в G7 – совет крупнейших экономик мира, был для советского студента событием неописуемых впечатлений. Да еще к тому же накануне чемпионата мира по футболу!

«Sotto il cielo di un’estate italiana…» («волшебные ночи под летним итальянским небом») – пели в гимне ЧМ-90 Эдоардо Беннато и Джанна Наннини, и я помню эти слова до сих пор – как и итальянское небо, которое впервые увидел годом раньше, и не виданные мной никогда прежде краски. Это было первое впечатление после того, как самолет сел в римском аэропорту «Фьюмичино». Яркая палитра всех попадавшихся на глаза предметов, сверкавших на ослепительном солнце: каски и жилетки работников аэропорта и не снившаяся советскому автопрому расцветка автомобилей на парковке. Затем первая остановка на заправке и опять-таки «Кока-Кола»: заставленные доверху полки магазина с газированным напитком в банках с логотипом чемпионата мира – человечком с стиле «ручки-ножки-огуречик» с мячом вместо головы в цветах итальянского триколора. Одна такая банка с торжеством простых и оригинальных решений славящейся своей школой дизайна Италии хранится у меня до сих пор.

Запомнить Непомнящего

На чемпионате мира в Италии грандиозного успеха добилась сборная Камеруна. Во-первых, Камерун стал первой африканской командой в истории, вышедшей в четвертьфинал чемпионата мира. Кроме того, эта команда впервые в истории умудрилась выиграть групповой турнир с отрицательной разницей забитых и пропущенных мячей (проиграв сборной СССР последний, уже ничего не решавший для себя матч, со счетом 0:4). Однако не в этом дело. Главное, конечно, все-таки в том, что в матче открытия, в котором по традиции играл действующий чемпион мира, Камерун обыграл оного в лице сборной Аргентины, что по сей день считается одной из самых главных сенсаций мировых первенств. Руководил сборной Камеруна советский специалист Валерий Кузьмич Непомнящий – в будущем большой друг всего коллектива спортивной дирекции НТВ-плюс, человек, к которому я отношусь с исключительным уважением. Все описанное в этой главе ниже излагается со слов Валерия Кузьмича. Этот рассказ о выдающейся победе над действующими чемпионами мира скромной африканской команды под руководством никому тогда не известного специалиста из СССР – фактически прямая речь Валерия Кузьмича, ранее, насколько мне известно, не публиковавшаяся.

Весь чемпионат мира Валерий Непомнящий был словно в изоляции. Так как его практически вообще никто не знал, он выступал только на пресс-конференциях. Никто не обращался за эксклюзивным интервью к тренеру, который возник как бы из ниоткуда, потому что до Камеруна на международном уровне тренер Непомнящий не работал. Вот потому он и не вызывал большого интереса у публики. Единственный, кто держал советского тренера в поле зрения, был известный советский же спортивный журналист Александр Горбунов. Вот он иногда звонил Непомнящему по телефону. После сенсационной победы над Аргентиной, уже по окончании пресс-конференции Валерий Кузьмич шел в сторону выхода и вдруг услышал знакомый голос: «Валера, Валера!» Конечно, он не мог не узнать Владимира Маслаченко. Обернулся, увидел его, подошел. Знаменитый комментатор поздравил тренера с победой, спросил: как дела? Непомнящий ответил – хорошо. Все. Больше никаких контактов у Валерия Кузьмича ни с кем не было. Удивительно, но ни до, ни после матча с СССР даже из советских журналистов, не считая Горбунова, никто к нему не обращался, не говоря уж об иностранных. Что-то писал о сборной Камеруна «Франс Футбол» – но отнюдь не со слов Непомнящего: интервью они у него не брали.

А я взял. Специально для этой книги. Итак, слово Валерию Непомнящему.

«Ребята за двое суток до игры с Аргентиной забастовали. Им не выплатили бонус за выход в финальную часть чемпионата мира. Впереди всей бригады были М’Белл и Н’Коно. Милла вряд ли, он ближе ко мне был. Футболисты говорят: если нам не заплатят, играть не будем. А пора уже на аккредитацию ехать! Выходим к автобусу – полкоманды нет. Мы жили в 50 километрах от Милана. Кое-как собрали ребят, уговорили, поехали. Перед вечерней тренировкой скандал. Утром ко мне заскакивает генеральный секретарь камерунской федерации вот с такими глазами: месье Валери, у нас проблема. Достает «Франс Футбол», а там интервью Белла. Я не то чтобы бегло читал по-французски, но понял, что Белл там много всего наговорил. Я прошу секретаря – объясни, что он там сказал? Секретарь объясняет: подготовились к чемпионату безобразно, не были обеспечены ни инвентарем, ни формой (это все правда). В общем, команда не готова, и если 0:3 проиграем, это будет нормально. Ко мне никаких претензий – только к вышестоящему руководству. Действительно, на сборе в Югославии мы тренировались четырьмя потертыми мячами. У нас не было ни одного комплекта не то что игровой, даже тренировочной формы. Хорошо, президент югославской федерации Милан Милянич ко мне очень проникся, так как дружил с легендой советского футбола Никитой Симоняном. Милянич достал тренировочную форму и непромокаемые куртки, потому что все время шел дождь. Вот в этой югославской форме мы и сыграли три контрольные игры. Технический спонсор сборной Камеруна Adidas по каким-то причинам поставку задержал и предоставил игровую форму только к первому матчу уже в Италии. В общем, генеральный секретарь говорит, что после такого интервью Белла надо отправлять из сборной. Я говорю: ни в коем случае! Белл в команде был безусловным лидером коллектива вместе с Милла. Я предложил встретиться с Беллом, поговорить. Пригласили. Белл ко мне очень хорошо относился. Он к нам присоединился только за две недели до чемпионата, ему как главной звезде все было можно. Он в том сезоне играл за «Монпелье» и был признан лучшим вратарем чемпионата Франции. Он объяснил, что хотел всколыхнуть общественное мнение, чтобы на проблему с невыплатой денег обратили внимание. Я ему говорю, ну это понятно, но зачем про 0:3 сказал? «А что вы хотите?» Будем сражаться, говорю. Он: «Коуч, ты витаешь в облаках». Я ему прямо в присутствии этого генсека говорю: «Я не могу тогда ставить тебя в состав, если у тебя такие настроения». А он говорит: «Да и не надо, я бы все равно играть не стал». Дело в том, что у него был личный контракт с другой фирмой-производителем спортивной одежды. Ему генсек федерации велел играть в том же, в чем вся команда, а он ни в какую. Ладно, обувь спонсорскую уговорили надеть, а вот перчатки отказался наотрез. Тем лучше! Договорились, что с Аргентиной он играть не будет. Я настоял, тем не менее, чтобы Белл остался в команде, так как ей пригодится его авторитет, и что все это остается строго между нами. Скажу сразу, что Белл за весь чемпионат ни разу не позволил себе ничего такого, чтобы нарушить договоренности или выразить недовольство тем, что он в запасе».

Вечером того дня в расположение сборной прибыл министр Камеруна по делам спорта и молодежи, который, собственно, и пригласил в сборную Непомнящего. Оказывается, на первый матч с Аргентиной приехал президент Камеруна, которому доложили об интервью, и обещал дать деньги. Вроде этот вопрос уладили. Возникла еще одна проблема: сборной Камеруна не дали провести тренировку на «Сан-Сиро», потому что поле из-за репетиции церемонии открытия было не готово. Однако Непомнящего это не расстроило.

«Я вот думаю, что нам в том числе помогло выиграть и то, что я был совершенно спокоен, – продолжает Валерий Кузьмич. – Главную задачу я же выполнил: мы попали в финальную часть. Но аппетит приходит во время еды. После того, как ребята получили деньги, я собрал нескольких лидеров и говорю: друзья, вот вам мое мнение, а вы потом скажете, согласны или нет. Хочу, чтобы мы играли с Аргентиной на победу. Они – да, конечно, давайте. Только смотрю: Белл так стоит, скептически улыбается. Я им говорю: давайте расскажу, почему я считаю, что мы можем выиграть. Дело в том, что Аргентина была не в порядке. У Марадоны череда травм, у Каниджи тоже какие-то проблемы. Я через знакомых французов достал запись их одной из последних перед нашим матчем тренировок. Они там откровенно валяли дурака. Я говорю своим: они рассчитывают сыграть на чемпионате семь матчей. Нам же вполне хватит трех. Если они начнут в первой игре выкладываться, на семь игр их не хватит. А мы можем первый свой матч провести на максимуме возможностей и как можно жестче. Такая и была установка: играть предельно жестко. Вот почему у нас было два удаления. И тут Роже Милла спрашивает, а в футбол-то мы играть будем? А с Милла, которому в тот год исполнилось 38 лет, была такая ситуация: он приехал неготовый, потому что почти два года не тренировался и набирал форму прямо под чемпионат. У нас была договоренность, что он будет начинать с выхода на замену минут на 15. Ну я ему и говорю: конечно, играем в футбол. Мы накануне чемпионата обыграли олимпийскую сборную Югославии с очень приличным составом 3:1 и играли очень хорошо. Поэтому установка была: первое – максимально жестко, второе – контроль мяча, так, как с Югославией. Захожу в раздевалку перед игрой, вижу, они прямо все кипят, глаза горят – и понял, что мы действительно можем сегодня выиграть.

Что было в игре, я не помню, настолько все воспоминания сгорели в эмоциях. Помню удаление, помню за несколько минут до конца игры Роже Милла вывалился один на один, второй мог забить. После игры в раздевалку не пошел, меня сразу повели на пресс-конференцию. Сделал лицо кирпичом, как будто ничего особенного не произошло, как будто мы и должны были обыгрывать Аргентину. Но состояние, конечно, было непередаваемое. Хотя еще бо́льшие эмоции я испытывал после матча с Англией. И это было большое разочарование: понимал, мы могли оказаться в четверке, а по ходу игры я должен был принять другие решения. Эта заноза сидит во мне до сегодняшнего дня. Мы повели 2:1, казалось, игра в наших руках, но главный тренер сборной Англии сэр Бобби Робсон обманул меня. Когда мы готовились к Англии, я говорил своим футболистам: Англия – одна из самых примитивных команд на чемпионате. Играть с ними просто: надо закрыть фланги и центр нападения, потому что вся их атака через фланги. Вдруг Робсон снимает игравшего слева в атаке Барнса и выпускает еще одного игрока в середину. Стефан Тату, который играл у меня правого защитника, остался без игрока и начал бегать вперед, а англичане стали атаковать через центр. Так мы получили пенальти. В этом матче у нас играла не основная пара центральных защитников, которые как раз к этой игре получили вторые желтые карточки. Два запасных центральных защитника и привезли оба пенальти, хотя первый был достаточно спорный. И вот в этом моя ошибка. Надо было достучаться до Тату, чтобы он перестал бегать вперед и сместился в центр, но я не сумел этого сделать. Нам нужна была остановка, чтобы перестроиться – фол или что-то еще. Наша-то скамейка была на другой стороне, и докричаться до Тату я не смог. А после того, как англичане сравняли счет, перестраиваться уже было поздно. Вот это было большое разочарование чемпионата мира в Италии.

Что было после Аргентины в раздевалке, на стадионе – не помню. А вот что было в отеле в тот вечер, помню очень хорошо: мы проехали эти 50 километров от Милана, а нас встречает толпа камерунцев, человек сто. Как они в экономический кризис добрались до Италии, не знаю, но примерно половина из них представляли какой-то этнический ансамбль. Ну, и мои игроки до двух часов ночи танцевали.

Про танцы отдельная история. Моя первая игра в Камеруне была против Анголы. Футболисты приехали на сбор за две недели. Их разместили в казарме в военном училище. Двухъярусные кровати человек на сто – даже не кровати, а что-то вроде гамаков, на них гимнастические маты. Ни одеял, ни подушек. Я начал удивляться, а мне говорят: ты не волнуйся, ребята привыкли. Ну ладно, тем более, что никто не высказывал никаких претензий: команда-то была составлена из местных любителей, а профессионалы из Европы приезжали только за два дня до игры и жили в хороших отелях. Я обычно свои команды не проверял. Ну и вот на следующий день игра с Анголой. Говорю переводчику: давай поедем на отбой, посмотрим, все ли перед игрой в порядке. Первая все-таки игра с новым тренером! Приехали где-то в половине одиннадцатого вечера. Отбой в 11. В казарме пусто. Потом вижу, где-то в углу четыре человека играют в карты. Больше никого. Спрашиваем у этих четверых, где остальные? – А они на дискотеке. Поехали на дискотеку, а футболисты там вовсю отплясывают. Все взмыленные. Я капитана зову: вы что, игра же завтра! А он: да ты, коуч, не волнуйся, сейчас еще часик потусим и домой. Я говорю: какой еще часик? Игра завтра! «Да ты не волнуйся, коуч, нормально сыграем!» Что делать? Оставил их дотанцовывать. В 10 утра приезжаю в казарму. Все бодрые, свежие, рвутся в бой. Сыграли тогда вничью, но с дискотеками с тех пор вопрос был закрыт. И вообще надо заметить, что у той сборной Камеруна никогда не было проблем с дисциплиной. Ни разу никто никуда не опоздал или тем более нарушил режим. Так что и тогда, после Аргентины, все было в порядке. Мы разрешили футболистам взять жен в Италию. Они, правда, жили в соседнем отеле, но с мужьями встречались, и никаких проблем не было. А после танцев до двух ночи в 10 утра на следующий день выезд на тренировку. Обязательную для всех. В 10 все были как штык у автобуса. Поехали на тренировку, было видно, что команда поймала кураж… Приехали, я вышел из раздевалки чуть раньше, вдруг слышу из-за двери разговор на повышенных тонах: Милла и мой помощник. Возвращаюсь. Они стоят друг против друга, и Роже ему пихает. Переводчика спрашиваю, что происходит? Тот переводит. Милла говорит второму тренеру: ты кто такой, чтобы мной руководить? Забыл, как носки мне стирал? Подошел, их успокоил. Спрашиваю, в чем проблема? Помощник говорит: Роже бегать не хочет. Я помощнику: иди. Обращаюсь к Милла: ты чего? «А что он мне указывает? Ты, коуч, не волнуйся, он просто должен знать свое место и помнить, как носил за мной мою сумку». Я ему говорю: «Роже, тебе нужно набирать форму». Вышли на поле. Минут через десять появился Милла и на глазах у всех побежал. А я ему, чтобы он быстрее форму набрал, предложил одним из упражнений челночный бег на разные расстояния. Он, когда первый раз пробежал три раза по 120 метров, подошел ко мне и говорит: «Коуч, ты хочешь, чтобы я умер?! Я больше так бегать не буду». Я ему: «Роже, просто поверь мне, это делается для твоего же блага». Согласился. Бегал.

Единственный звонок от президента Камеруна был перед матчем со сборной СССР. После игры с Румынией я сказал четырем ведущим игрокам: вы матч с СССР отдыхаете. Двое на карточках, еще двое выжаты как лимон. Игра-то нам ничего не давала: из группы ведь уже вышли. Об этих планах узнали журналисты, и пошли разговоры, что Непомнящий отдает игру своим соотечественникам. В час ночи позвонил президент Камеруна. Мне никто не звонил вообще, кроме Горбунова, а тем более в такое время. Снял трубку. На другом конце президент. Переводчика нет. Но так как я все-таки уже около полутора лет работал в Камеруне, то в общих чертах на слух французскую речь понимал. Президент говорит: «Месье Валери, поздравляю с двумя победами. Мне доложили о вашем решении оставить ведущих игроков в запасе. Абсолютно с вами согласен, но дело в том, что общественное мнение во всем мире не поймет этого решения, и народ Камеруна тоже его не поймет, поэтому рекомендую вам сыграть со сборной СССР основным составом». Это было в ночь перед игрой. Утром собрал этих четверых. О звонке президента не сказал. Сказал только, что народ Камеруна не поймет, если вы останетесь в запасе, так что придется играть. Так и вышли основой и первые 15 минут играли очень прилично. Потом пропустили гол и просто остановились. Зато на матч 1/8 финала силы остались, и мы выиграли.

Сегодня, по истечении стольких лет, понимаю: мне просто повезло, что оказался в нужном месте в нужное время. Во-первых, у команды был хороший потенциал, а во-вторых, Милла, который закончил играть в 1988-м, за месяц до начала чемпионата мира согласился вернуться в сборную, хотя почти два года толком не тренировался и играл где-то за любителей. Его уговорили. Он появился в команде за месяц до турнира. Функционально, конечно, не готов, но зато ни грамма лишнего веса. Он режимщик, не пьет, не курит. Мы ему предложили специальную беговую программу. Он, конечно, многое сделал для успеха сборной в Италии: забил четыре мяча, а кроме того, он был моей правой рукой в управлении командой. Очень помогал в обратной связи. Когда мне нужно было что-то узнать, все шло через него. Мы с ним и состав обсуждали, и сколько он готов сыграть. Насчет танцев Милла ничего не могу сказать. Я смотрел матчи Кубка Африки 1988 года, который Камерун выиграл и где Милла забивал, но там он после голов не танцевал. А году в 2014 мне передали от него видеопривет, где он сказал, что с тех пор, с чемпионата мира – 1990, он больше никогда так не танцевал, празднуя забитые мячи. Хотя Милла поехал на следующий чемпионат в 1994 году и даже забил там, но так уже не праздновал».

Следствием именно этого успеха сборной Камеруна под руководством советского тренера Валерия Непомнящего стало расширение квоты для участия в финальной части чемпионатов мира для сборных из Африки.