Текст книги "Фантастиш блястиш"

Он не знал, что делать с миленькой стажеркой. Ее не было в его планах. Он не учитывал такого поворота сюжета. Не было средств, отходных путей… Они себя исчерпали прежде, чем эта неприятность дождалась своей очереди. А ведь он просто должен был уйти с работы вовремя, в лучшем случае пораньше. Тогда пришлось бы точно также спуститься на лифте, пересечь холл, сесть в такси и уехать…

Но нет!!! Ничего не получилось, не вышло, не срослось… Глупый форс-мажор…

Алексей взглянул на дорогие часы на левой руке. Большая капля крови запеклась посреди циферблата. Однако все равно можно было различить точное время:

«Пять часов вечера».

– Идём по графику.

– Куда мы идём?

– Так я думал, ты знаешь…

– Знаю?

– Ну да… Я же дал тебе Устав. Ты должна была ознакомиться…

Лифт медленно двигался вниз. И пока это происходило, Алексей всеми силами пытался удержаться от громкого заразительного смеха.

Его очень серьёзное лицо пыталось быстренько состряпать правдоподобную легенду для девушки Ирины. Оно смотрело, смотрело и смотрело в её зеленый правый глаз, в её мозги, в её душу…

Оно пыталось создать грубое ощущение ситуационного парадокса.

«Серьезная задача!» – Алексей очень старался.

Но внутри он весь исходил на «ха-ха».

– Я вас не понимаю…

«Неудивительно!»

Так и задумывалось. На это все было рассчитано…

Цифры уже показывали пятый этаж. Времени на манёвры оставалось совсем мало. Нужно было торопиться! Нужно было успеть!

– И как вы тогда собираетесь у нас работать?

«Вот оно!!!»

Слова произносились мягким увещевающим голосом. Только вот эффект от них был подобен удару тяжеленым молотом прямо по теменной кости.

«То, что надо!!!»

С размаху! Без компромиссов!!!

– Я вас не понимаю…

Теперь Ирина была не просто напугана. Она была раздавлена необъятной паникой чувств. Это были они: шок, обескураженность, безысходность, отчаяние, горечь, обида, неверие – все вместе и сразу… И что-то ещё, пока не названное, не имеющее имени собственного…

– Напрасно Прасковья Александровна за вас поручилась…

А вот он финальный гвоздь в крышку гроба.

– Во время такого масштабного кризиса от вас могут быть лишь проблемы…

– Нет-нет…

– К сожалению.

Алексей тяжело вздохнул. Мимическая печаль разлилась по его лицу серой краской. Он смотрел на девушку так, словно она убила его мать. Хотя нет! Неправильное сравнение. У него не было матери.

Была лишь пародия на этот священный статус, который он и сам был бы рад убить. Особенно сегодня! И если бы не мешали важные дела. У него впереди были очень важные дела.

– Простите…

Своим психологическим давлением Алексей довёл девушку практически до слез.

– Я непременно все исправлю…

Последовал долгий испытующий взгляд. Алексей вложил в него всего себя.

– Дзын!

– Пожалуйста…

Двери лифта медленно открылись. Взору двух людей предстал белоснежный интерьер холла. Журналист осмотрел его задумчиво и сосредоточенно, словно исследовал далекий горизонт, дарящий все немыслимые обещания. Спустя секунду он вернул взгляд на девушку, что забилась в угол лифта.

– У вас последний шанс, – сказал Алексей.

В зелёных глазах тотчас заблестела маленькая счастливая надежда.

– Да-да…

Девушка задышала чаще.

– Что я должна делать?

– Идите за мной. Будьте покорной. И ничего не говорите.

Требования были четкими, идеально сформулированными. Они не терпели компромиссов. Как и их автор.

«Конец игры!»

Алексей резво направился в холл. И в его походке не было сомнений. Он был категорически уверен, что Ирина последует за ним.

5

– Привет!

Неофициально. Прямолинейно.

«То, что нужно!»

– Здравствуйте.

Охранник улыбнулся Алексею.

Суровое лицо, квадратная челюсть, короткая стрижка… И все же журналисту нравился этот мужчина сорока лет. Он приятно улыбался. В его улыбке чувствовалось уважение. А уверенность рукопожатия и голубая рубашка, и темно-синий галстук были лишь дополнением к образу, который уже был сформирован вышеупомянутой улыбкой.

– Вашу мужественную руку…

– Пожалуйста.

Алексею всегда было приятно видеть в холле именно этого человека.

Хотя были и другие… Невысокий лысый толстячок, невысокий худощавый парень с торчащей вперёд челкой, кучерявый здоровяк…

Они тоже были приятны в общении, но в их словах не было того идолопоклоннического возбуждения, каким наделял себя Дмитрий…

– Как сегодня дела с кроссвордом?

– Отлично. Осталось разгадать четыре слова.

– Да ты сегодня жжёшь!

Алексей рассмеялся. Весёлый звонкий смех отразился от высоких потолков холла гулким эхом. И в этом не было притворства.

В этом было нечто особенное.

– Вижу, с вами сегодня молодая и красивая леди…

– Да. Знакомьтесь – Ирина. Ирина, знакомьтесь – Дмитрий Альфредович.

– Очень приятно.

– Приятно…

Произошло ещё одно рукопожатие. А журналист тем временем не переставал говорить:

– Дмитрий – наш главный секьюрити. Без него всем конец настанет. А ещё он красавец-мужчина и великий интеллектуал.

– Да ладно уж вам…

Как совершенно обычный представитель «маленьких людей» охранник Дмитрий смутился совокупности комплиментов, выраженных в его адрес.

– Я обычный…

– Нет-нет! Не скромничай…

Алексей играл свою роль великолепно. Его развязная веселость не позволяла догадаться о происходящем на много этажей выше. А вот молодая и неопытная подопечная своим печально-перепуганным видом в любой момент могла подвести его под монастырь. И такой резкий поворот судьбы совсем не был интересен бывалому журналисту.

– Он у нас скромняга.

Куратор напомнил Ирине о ситуации в целом, элегантно положив левую ладонь на ее поясницу.

– Но вы ему не верьте.

Смех продолжал перебегать от одного собеседника к другому. И только Ирина монотонно хлопала глазами по сторонам.

– Он у нас стреляный воробей…

– У которого самого есть пушка…

Смех разразился приступом новой силы. Но через мгновение охранник Дмитрий перестал смеяться.

– А где все остальные? Уже начало шестого. Все обычно в это время бегут по домам. Но не сегодня. Что-то случилось?

Внезапно охранник приобрел обеспокоенный вид.

«Черт! Черт! Черт!»

У охранника сработало чутьё армейского ветерана.

«Это очень-очень плохо», – Алексей не строил иллюзий.

Но этот человек ему нравился. Он не хотел впадать в крайности в этом конкретном случае.

– Да навалилось дофига работы. Сам не знаю, как сумел унести ноги с этой…

Договорить помешал телефонный звонок.

– Извините.

Охранник направился к телефону. Шаг, второй, третий…

– Дмитрий слушает!

Охранник произнес дежурную фразу, положенную ему в соответствии с должностью. Он сделал это с некоторой хрипотцой, ведь меньше всего на свете ему хотелось отвечать на неуместные телефонные звонки.

Он злился на эти звонки. Он слушал некие слова из телефонной трубки, а сам смотрел на журналиста. Алексей был ему приятен, симпатичен. Его взгляд говорил о предпочтениях, его усталость говорила о нежелании делать одни и те же вещи изо дня в день.

Алексей смотрел в глаза охранника и ощущал обволакивающую доброжелательность.

«Он свой!» – надеялся журналист.

И возможно так оно и было в первые три секунды телефонных переговоров. Но потом что-то стало меняться…

«Что-то не так?»

Взгляд охранника менялся.

«Нет! Нет! Нет!»

Миллиметр за миллиметром, в час по чайной ложке…

Но все же это происходило. Мимический складки и бороздки еле заметно меняли своё положение во времени и пространстве, но совокупный результат, полученный через недолгие тридцать секунд, никак нельзя было отрицать.

«У меня проблема!» – быстро понял Алексей.

На него теперь смотрело хмурое лицо охранника.

– Да… он здесь… так точно… я понял…

Он все ещё разговаривал с кем-то по телефону.

«С кем?»

Журналисту было очень интересно. Но ответа он не знал. Несомненно, гадал…

«Прасковья мертва. Значит это ее первый зам, гребаный Фёдор Петрович, бл…дский ж…полиз… Или Семён Кондратьевич, или Алла, или Марина… Да кто угодно! Только вот я никак не пойму, как им так быстро удалось меня раскусить.

Ведь я был осторожен. Я был безупречен! Они же никогда не отличались особым умом!»

– Что дальше?

«Твою мать, ещё ты!..»

Было много проблем, было много переменных…

– Все в порядке. Нужно немного подождать.

Гнев Алексея готов был вырваться наружу. Но он смог этот гнев плавно утихомирить. Он не сорвался в крике на молоденькую брюнетку, которую удерживал при себе левой ладонью. Он постарался не наломать ещё большее количество дров.

– Долго ещё?

Брюнетка искала себе ответы на лице своего куратора. Несколько оправившись от шока происходящего, эта молодая девушка начала сомневаться в новой работе, в секретных заданиях и таинственных играх. Как и любая другая женщина, она лишь мечтала о приключениях. На деле же ей хотелось вкусную пироженку и горячую ванну с пеной…

«С лавандой или с лесными травами. А лучше всего конечно цитрусовый аромат!..»

– Скоро.

И как раз в этот момент охранник закончил свой телефонный разговор.

«Мне повезло», – подумал Алексей.

– Извините…

Он возвращался.

– Начальство звонило…

Подошвы его красивых тщательно отполированных ботинок перекатывались с пятки на носок, ударялись о холодный мрамор, создавали звук, пронизывающий тишину.

– Мне очень жаль, но вам запретили покидать здание…

– Почему?

Алексей дёрнул бровями в момент произношения вопроса, словно удивлялся. Но он не удивлялся. Он предполагал…

«Черт!!!»

Опасения оправдались.

– Я не знаю.

– Может это глупый розыгрыш или ошибка?

– Нет.

Алексей пытался улыбаться, но в этот раз у него плохо получалось. Охраннику тоже было не до веселья. Упомянуть про неловкость в этой ситуации – ничего не сказать. Невыразимая моральная дилемма отпечаталась на лице охранника Дмитрия.

Скорбная печаль сочилась из потовых желёз его лба.

– Точно?

– Точно.

«Так могло случиться. И так случилось», – мысли предложили сдаться.

И тогда внутренности Алексея стали медленно сворачиваться в бараний рог. Теперь он знал, что у него точно не осталось козырей…

«Теперь меня точно ждут неприятности…».

– Да как вы смеете?!

От неожиданности журналиста передернуло.

«Что за новость?!»

Алексей только что смирился с последствиями. Он только что сдался произволу судьбы. А тут такое???

«Она с ума сошла?» – журналист действительно считал девочку Ирину проблемой, но не настолько большой по размеру.

– Вы всего лишь ничтожное убожество. А у нас тут важное задание. Хотите последствий? Вы их получите!

Чересчур освирепевший голос девушки, которую журналист до сих пор деликатно придерживал за талию, был полнейшей неожиданностью. Этот голос требовал от охранника незамедлительных объяснений. Он требовал…

«Чего он требовал?»

Нужно было подумать!

«Хлеба, соли, свободы… Нет!!! Или все же да???»

Рука Алексея инстинктивно соскользнула с женской поясницы.

– Отвечайте!

Алексей поспешил отстраниться от рассерженной особы. Только вот это не помогло ситуации в целом.

Девушка продолжала делегировать свой высокопарный ультиматум. Кончик ее изящного носа гневно вздернулся вверх, прекрасные зеленые глаза горели яростью негодования.

– И мы не имеем никакого отношения к этому чертовому пожару!..

– Пожару?.. Какому ещё пожару?

Охранник не понял.

«Конец подкрался незаметно!»

Охранник удивился.

«Вот и все!!!»

– Где пожар?

В голосе охранника очень быстро появилось напряжение. Алексей осторожно сделал шаг назад, будто хотел совершить запоздалую попытку дистанцироваться от чужого необдуманного заявления. Но не получилось…

– О чем она говорит? – обратился к нему охранник.

В охраннике снова очнулось его гребаное чутьё. С его лица моментально сползла виноватая услужливость.

– О чем она говорит?

Ответить было нечего.

«Дура! Дура! Дура!»

Охранник потянулся к кобуре за пистолетом.

При этом он не сводил глаз с двух сомнительных персоналий.

«Замечательно!»

Заклепка кобуры быстро слетела.

Рука потянула рукоять пистолета вверх.

Рука вынула большой чёрный пистолет из кобуры.

Рука наставила пистолет прямо на журналиста.

– Стоять на месте! Не двигаться!

– Стою, стою…

Не осталось козырей – так чуть ранее характеризовал своё положение журналист Казанский. Но вот огнестрельное оружие стало смотреть ему в лицо. И тогда он понял, что бывает и хуже…

– Дим, успокойся… Это же я…

Алексей имел большое желание исправить положение. Он пытался использовать убедительные слова:

– Ты же меня знаешь…

– Не разговаривать!

Ни в голосе, ни в телодвижениях охранника Алексей не увидел ни малейшего признака неуверенности, нервной дрожи или сомнений.

«Он может выстрелить!» – мысль громко разнеслась по черепу журналиста.

Надеяться на удачу или на кого-то ещё было глупо. Но Алексей все равно бросил взгляд налево. Там стояла молодая брюнетка. Ее стажёрское красноречие вмиг куда-то улетучилось.

Но и страху она не выказывала. Просто тупо смотрела вперёд, словно чего-то ждала, словно о чём-то мечтала…

«О ванне с пеной», – мысленно пошутил Алексей.

Но были ли уместны шутки в большом просторном холле, где три человека разыгрывали очередную трагедию жизни?.. Вряд ли…

Прошла минута. Все трое продолжали молчать, все трое продолжали стоять…

– Чего мы ждём? – спросил Алексей.

Ответ не последовал. И ни одна мышца не шевельнулась на лице охранника.

– Тогда может я пойду?..

Алексей сделал попытку шагнуть в сторону выхода. Но шаг так и не случился. Нечто горячее пролетело мимо его щеки. Миллисекундой позже его мозг осознал звук выстрела.

«Бл…дь!!!»

За спиной раздался ещё один звук. Это пуля срикошетила от мраморной стены.

«Предположение подтвердилось», – немного рассеянно осознал журналист. В лице, в глазах, в осанке охранника после выстрела ничего не изменилось. Его не обуяла внезапная вспышка гуманистического сожаления. Он выглядел идеально непоколебимо.

«А я ведь даже и не стремился к этому…».

Другое дело – стажерка. Вытаращенные испуганные глаза, бессмысленный взгляд…

«Вот оно безумие», – неожиданно понял Алексей, – «И я к этому не имею никакого отношения!»

– Зачем?

Взгляд охранника говорил наперёд, что ожидание прямой речи с его стороны – пустая трата времени. Но Алексей не мог успокоиться.

У него были дела. У него были запланированы важные деловые встречи. Он не мог себе позволить стоять в большом и просторном холле с белоснежными мраморными стенами. Это было, по его мнению, нелогично. Это было, по его мнению, напрасно. С другой стороны он не мог отрицать естественной ответственности за свои поступки.

Он понимал, что общество в обязательном порядке захочет расплаты.

«Но не сейчас…».

Сейчас Алексей не был готов платить по моральным счётам.

Он хотел отсрочки.

Ему нужна была некоторая фора.

Он хотел ее и поэтому плюнул в лицо своему прежнему приятелю-охраннику словами:

– Мне это надоело…

Ещё Алексей хотел сказать:

«Убей меня или отпусти».

Но снова зазвонил телефон.

– Пах!!!

«Неожиданно!»

Крайне внезапно произошла самая странная фигня на свете.

«Странная?.. Не то слово!..»

Одно мгновение все было в порядке, а потом на мраморный пол холла упала чужая простреленная голова. Алексей смотрел на неё.

Теперь охранник не выглядел идеальным созданием Вселенной. Его ноги были скрючены, руки распростерты, половина черепа отправилась погулять…

«Не идеально!»

Ошмётки мозгов валялись тут же. Алексей смотрел, как из огромной раны в голове вытекает темная кровь и растекается по белому мрамору.

«Фигня нарастает?» – спросил он себя.

– Пускай он замолчит! Пускай он замолчит! Пускай он замолчит!

– Кто? – рефлекторно поинтересовался Алексей.

Но тут же к нему пришло понимание.

«Истерика?»

Да-да. Выстрел, смерть охранника, мозги во все стороны – последовательность событий оттеснила на задний план особое обстоятельство, согласно которому проклятый телефон так и не перестал звонить.

– Пускай…

Ирина хотела прокричать ещё раз. Но у неё не было сил. Да и куратор повёл себя по-джентельменски. Он подошёл к ней, обнял за плечи, уложил ее расстроенное лицо себе на грудь.

– Все будет в порядке…

Его нежный шёпот позволил ей собраться. Он позволил ей не сойти с ума. Он придал ей сил, в которых она нуждалась, чтобы потом влезть в очередное дерьмо.

– А это что? Ты слышишь?

– Да черт с ним…

Два человека обнимались. Третий был мертв. Разве мог кто подумать, что жизнь этим не ограничится?

Телефон уже молчал…

Секунду было тихо.

Было очень тихо. Практически невероятно бесшумно.

«Прекрасно», – подумал тогда Алексей.

А потом он услышал то, что ранее слышала только Ирина.

– Я слышу?

Алексей понял, что женская внимательность не чушь собачья, что женщина обладает особой смелостью слышать не одни лишь очевидные вещи, но также и вещи, которые старательно прячутся на темном заднем плане.

– Я слышу…

Ему захотелось посмотреть, ему захотелось разорвать объятия. Но тоненькая хрупкая девочка не хотела его отпускать. Она вцепилась в него своей волей и своими тонкими хрупкими руками.

– Нет-нет-нет, – говорила она.

И ее большие зеленые глаза смотрели на него снизу вверх. Эти глаза просили:

– Не уходи! Останься!!!

Однако слишком велик был соблазн. Он нежно погладил ладонью по ее мягким волосам, а сам все думал:

«Что там происходит? Словно на горячей сковороде шипит и фыркает гигантская яичница…».

И он снова порывался вырваться из мягких и тёплых объятий. И его снова не отпускали. И появлялись мысли:

«А может с ней мне наконец-то станет хорошо?»

И тут же как предупреждение на разум вываливалось:

«Ты сдурел?! Ты же ее совсем не знаешь…».

– Не знаю…

– Чего ты не знаешь?

Большие зеленые глаза были умопомрачительно великолепными. Они смотрели, смотрели, пронизывали…

– Чего ты не знаешь?

– Я не знаю тебя.

– Ну и что?

– Как что?

– Разве это важно?

Совсем неожиданно девушка радостно и беззаботно улыбнулась.

И так натурально это вышло и получилось, что даже стало не до смертей, не до крови, не до преступного эгоизма, не до пожара, полыхающего многими этажами выше… И как итог, захотелось поцеловаться…

Но странное шипение за спиной… Оно не сдавалось. Оно не прекращалось. Скорее наоборот, увеличивалось, росло, распространялось… И в конце концов оно победило.

– Что за фигня?..

Реплика была поводом обернуться и только. И это не стало решением или шансом для движения вперёд. Лишь новая головомойка – таким был новый результат.

– Не понял…

– Что это?

– Фигня какая-то…

Лаконичное нецензурное объяснение тоже не помогло. Оно вроде как сняло часть ответственности за происходящее с реально существующих ответчиков и поместило ее на плечи отвлеченных и абстрактных архетипов. Но на самом деле это была лишь очередная иллюзия, дающая ложную надежду.

– Фигня ширится…, – прошептал Алексей, оценивая ситуацию пристальным взглядом, напитанным самоиронией.

И это уже было куда ближе к правде, чем все предыдущее.

– Фигня множится…

– А мы?

«Хороший вопрос!»

Алексей по-отечески мягко взял в плен одну из рук Ирины. С одной стороны он стремился оберегать эту женщину, с другой стороны он хотел вместе с ней познать самый неистовый и грандиозный риск.

– Хочешь разобраться в этом дерьме? – спросил Алексей.

Взгляды сплелись, глаза растворились. И снова нежная милая улыбка…

– Да, – ответ был прост до безумия.

– Ты со мной?

– Да.

«Надо же…», – подумал Алексей.

Он не ожидал.

Но он был рад. И теперь ему более не хотелось сомневаться в себя и в девушке, что стояла рядом. Теперь он точно знал, что им непременно стоит разобраться в природе и происхождении чёрной булькающей жижи.

– Как ты думаешь, что это?

– Понятия не имею…

– А где же труп?

«Слона-то мы и не увидели…».

И действительно, трупа больше не было. Охранник, выстреливший себе в башку, исчез. Осталась только странная чёрная жижа. Много жижи…

– Куда он мог деться? И откуда появилась она?

– Не знаю…

– Я тоже.

– И что нам делать?

– А это уже очень интересно… Понимаешь?

Алексей вроде бы задавал вопросы. Но ответить на них мог только он сам. Ни Вселенная, ни стажёрка Ирина не могли ему помочь. Они были лишь немыми сторонними наблюдателями, которые чего-то хотели и требовали. А кроме того в мире были и другие проблемы…

– Такова журналистика, – сказал журналист.

Потом он отпустил женскую руку и на шаг приблизился к непонятной чёрной субстанции, растекшейся по белым мраморным полам.

– Загадки на нашем пути зачастую возникают не к месту и не вовремя…

– Да-да! Ты же говорил, что мы торопимся…

– Именно.

Алексей обернулся к девушке и улыбнулся.

«Эта улыбка и эта фраза… Что они означают?» – подумала девушка.

Она очень хотела последовать за сильным и бесстрашным мужчиной, но не могла. Ирина боялась. Одного короткого взгляда на странную чёрную жижу хватало ей для того, чтобы сердце бешено забилось, чтобы голова закружилась, чтобы зубы начали отбивать бешеный ритм-блюз… Она уже начинала жалеть о своём прежнем опрометчивом рвении.

– Так мы торопимся? – неуверенно поинтересовалась Ирина.

Конечно, Ирина понимала, что ответ был уже дан. Но ей так сильно хотелось оказаться как можно дальше от бурления странной чёрной жижи, что она попыталась настоять на своём. И тогда большой и сильный куратор ответил ей.

– Несомненно.

Ирина понятное дело обрадовалась. Но тут Алексей добавил:

– Нам также нужно разобраться и с этим дерьмом.

Девушка замерла, побледнела…

А мужчина подумал:

«Что это собственно за дерьмо?»

Истерики, слезы, убийства и вся прочая ерунда мешали думать.

Они мешали строить логическую цепочку. Но вот Алексей остановил в голове сумятицу и сосредоточился. Он посмотрел вокруг совершенно новым трезвым взглядом и попытался собрать все воедино.

– Жижа…

Он присел на корточки. Странная чёрная субстанция оказалась у него под носом. Журналист попытался присмотреться. Он начал проникаться деталями. Переливы черного цвета были интересными…

– Интересно…

И естественно, Алексею очень хотелось до неё дотронуться пальцем. Ему хотелось пощупать это неопределенное нечто. Он даже мечтал оценить ее на вкус, положив измазанный палец себе в рот.

– Интересно…

Наслаждение от предвкушающих мыслей пробежалось по телу короткой оргазмической волной. Но внутренний стоппер не позволил пойти дальше праздных возжеланий. Стоппер сказал:

«Нет! Ты уже не ребёнок».

– Интересно…

Взгляд журналиста скользнул по вскипающим и лопающимся пузырькам странной жижи. А потом взгляд устремился через плечо.

– Что думаешь? – спросил Алексей.

Ирина стояла все на том же месте. Она была очень бледной, испуганной, переминалась с ноги на ногу. Ее колени дрожали, руки тряслись, зубы стучали.

– Мне страшно, – истошно прошептала она.

– Да брось ты, – Алексей усмехнулся, – Чего тут бояться?

Но, несмотря на слова знающего куратора, девушка продолжала бояться. Она продолжала бледнеть и дрожать.

«Ладно, ладно…».

К тому же наверху наконец-то кто-то засуетился…

«А то мне уже стало казаться, что там все только рады огню и задымлению. Будто все только этого и ждали», – подумал Алексей, когда пожарная тревога все же сработала.

– Теперь нам точно пора.

Алексей встал с корточек, попрощался с интригующей жижей последним мимолетным взглядом, а затем подошёл к дрожащей стажерке.

– Пошли, – сказал он, вновь захватив в плен ее руку.

– Хоро…

Договорить ей помешало:

– Блинц!..

Взгляд Алексея устремился через девушку прямо к дверям лифта.

«Странно», – подумал журналист.

Неожиданный резкий звук заставил его думать об опасности.

Но глаза не увидели опасности.

Они не увидели разъярённых представителей службы безопасности.

Они не обнаружили погони карающих сил.

– Странно…

Из распахнутых дверей лифта выбирались лишь густые клубы грязно-серого дыма. Больше не было ничего. А он так ждал…

«Погоня, драка, разбитое лицо… Я так надеялся. Это было в моих планах», – Алексей был разочарован.

Он не видел ничего, кроме клубящегося дыма. Даже звук сирены покинул его. Громкий звук затих.

– Они забыли про нас?

«Они не вспомнили обо мне?»

– Но это же хорошо?

– Да-да, – Алексей вернул взгляд к испуганной девушке, – Очень хорошо. Прошла секунда. К тому времени два человека уже направлялись к выходу из здания, огибая клокочущую лужу чёрной жижи. Они не бежали. Для этого не было повода. Тем более что Алексей все ещё стремился держать марку солидного и знающего персонажа. Он не собирался драпать и не собирался показывать приближенной девушке свой страх. А страх в нем присутствовал. Не такой, каким была поражена молодая стажёрка. От него журналист не бледнел, не трясся.

Другое состояние было присуще Алексею. В этом состоянии его мозг судорожно искал выход. Мозг не понимал, почему жизнь течёт не по тщательно проработанному плану. И от этого все тело охватывал некоторый мандраж. И все же мозг не сдавался. Мозг был уверен, что вся проблема в просчетах. Алексей думал о неучтенных переменных.

Он пытался определить их и засунуть в новое, в лучшее уравнение.

«Но где же эти чертовы переменные?» – Алексей пока ещё не знал.

– Выходим.

– Хорошо.

Алексей пропустил вперёд бледную испуганную девушку. Она вошла в карусельные двери. Чуть погодя, пропустив одну лопасть, Алексей последовал за ней.

– Что это?

Миновав двери, Алексей оказался у девушки за спиной. Ирина смотрела на белоснежный мрамор. Ирина была озадачена. Ирина не понимала…

– А где улица? Где прохожие? Где вечерний город?

– Фигня какая-то…

Алексей не знал, что ещё можно ответить. Он тоже опешил. Он снова видел просторное помещение холла, имеющего идеальную отделку из белого мрамора. И, конечно же, никуда не делись распахнутые двери лифта и клубящийся грязно-серый дым. А ещё была странная чёрная жижа на полу…

«Бред!» – подумал журналист.

И рациональное зерно в его голове попыталось все исправить.

– Давай в обычную дверь! – потребовал он приказным тоном.

Алексей не думал, что это поможет, но все же попытался. На этот раз он шёл первым. Одной рукой он толкал дверь, другой вёл за собой свою стажерку…

– Черт…

Он очень сильно надеялся. И все же это не помогло. Они опять стояли посреди белоснежного мрамора. И снова глаза им мозолили дым и лифт, и жижа…

– Че-то как-то это странно…

Была долгая мучительная пауза, полная сомнений и мыслительных потуг. А потом девушка, стоящая рядом с Алексеем, сказала:

– Мне не нравится это ваше секретное задание.

Она долго думала над этой фразой. И вот сейчас она все же собралась и обратила ее в слова. Но и Алексей не растерялся…

– А чего ты хотела?..

Немного подождал…

– Чего ты ожидала?

– Не знаю.

Ее разочарованный и в то же самое время обиженный взгляд заставил журналиста подумать:

«Неудивительно».

И он хотел было сказать этой милой опечаленной девушке что-то едкое и очень обидное, но не успел.

– Что ты делаешь? – спросил Алексей.

Девушка-стажерка не ответила. Она просто взяла и села на холодный мраморный пол, а мгновением позже разрыдалась.

– Нет-нет, постой…

Но такие слова не могли остановить девичьи слёзы. Прозрачная солоноватая жидкость бурными потоками ниспадала по прелестным щекам.

С определенной точки зрения и без учета всяческих привсхлипываний данное зрелище можно было считать завораживающим. Оно дарило некую новизну, впрыскивало давно утерянную искренность бытия и приплетало случайно проданную способность к сочувствию. Короче, странная сцена зацепила Алексея. Он почувствовал, что внутренности начинают скрестись под его толстой непробиваемой кожей. И он даже подумал:

«Может она тот самый искомый идеал, которого так сильно не достаёт по утрам и перед сном, а ещё в выходные и праздники?..».

Но потом журналист отмахнулся от собственных заявлений. Он объявил свои мысли еретическим клятвопреступлением. А так как его отрицание не могло выдержать чувственного содержания женского плача, ему понадобилось применение силы.

– Вставай! – потребовал Алексей.

Ирина продолжала плакать. Ее внимание исключало его из нового уравнения жизни.

– Я сказал: вставай!

Он схватил ее за руку. Теперь уже не трепетно и не обходительно. Теперь это было резко, болезненно и требовательно…

– Шевелись!

Но она продолжала оставаться на белом мраморе. Девушка повисла ниже уровня руки мертвым непоколебимым грузом. И слезы все текли и текли… И плачь навзрыд не прекращался…

«И что мне делать?» – взмолился Алексей белому мраморному потолку.

Журналист практически сдался. Ему хотелось отступить и сбежать побыстрее. А не так давно ему льстило присутствие трофея после серии убийств и поджога.

«Но не зашла ли эта наивная игра слишком далеко?»

Да, он был готов сдаться.

«Сейчас я уйду», – думал он.

Как вдруг стенания поубавились. На Алексея пронзительно посмотрели чистые зеленые глаза. Эти глаза излучали желание.

– Я любила его, – тихо, но не сдержанно произнес голос, отвечающий за эти самые глаза.

– Кого?

– Я и сейчас его люблю…

«Отлично».

Алексей купался в неожиданно чистом и неожиданно искреннем взгляде девушки Ирины и не находил в своей голове подходящей встречной фразы. Он не понимал произносимых ею слов, сплетенных в предложения…

– Вы понимаете?

«Она продолжает?» – Алексей не мог поверить в происходящее.

Она продолжала.

– Понимаете?

– Что?

«Нет! Нет! Нет!»

– Что я должен понять?

Желание девушки не было доступно Алексею.

– Чего ты от меня хочешь?

Или же он лишь притворялся. А в действительности все прекрасно понимал, но не мог проявить мнимую слабость – признаться…

– Чего?..

И девушка смотрела на него. Она ждала. Она мечтала о неком поступке с его стороны. Но нет, поступка не было…

– Ты о чем вообще?

Он все спрашивал. И медленно утекали секунды. И в робком женском сердце постепенно скапливалась неподъёмная тяжесть необратимости и неизбежности.

«Печальный итог?» – спрашивала Ирина у Вселенной.

Однако все же продолжала с надеждой смотреть на того человека, который должен был вести ее за собой. А он не вёл. Этот мужчина пытался тянуть ее за собой и думать при этом, что поступает правильно.

«Наивность!» – думала она.

«Сука!» – думал он.

И Вселенная, что вечно существовала в необозримой высоте, смеялась над ними обоими. И смех этот был горьким на вкус.

– Да, к черту…

Мужчина не выдержал первым.

«Снова?» – подумала Ирина, – «Ещё один сдался так легко. А ведь ему не хватало полушага к моей любви, к моему сердцу…».

– Он тоже так сказал…

– Кто он?

Алексей вернулся к прежней мысли. Он снова приготовился отпустить чужую руку. Он опять смотрел в сторону выхода.

«Одному проще… У одного меня обязательно получится!..

Смотреть в сторону выхода было легко. Другое дело – смотреть в зеленые глаза Ирины. У него не было сил для этого подвига…

– Я любила его…

«Зачем она это делает?»

Алексей хотел сопротивляться, но почему-то не мог. Его ноги жаждали бегства, но сердце искало совершенно других концепций и измерений.

Оно знало бегство.

Оно жило бегством. И так было много-много лет. А сегодня сердце журналиста хотело чего-то нового. Так что, практически не отдавая себе отчёт, Алексей присел на корточки. Только вот не перед странной булькающей жижей, как это было в прошлый раз. Сейчас было иначе…