Текст книги "Фантастиш блястиш"

Некогда помещенные в шкаф на черных вешалках из лакированного дерева, они источали особую ауру эстетизма. И в эти варианты весьма органично вписывались светло-коричневые замшевые туфли. Но нет. Судьба предпочла иную карту. И потому пришлось с глубокой скорбью на сердце выбирать блеклые голубые джинсы, серый хлопковый джемпер и кеды цветастого дизайна…

«Ну, прям-таки самый настоящий трансгалактический гопник», – подумал тот, кому вновь довелось посмотреть на себя в зеркало.

Последовал тяжелый вздох. Однако…

«Миссия превыше всего», – так думал очень сильно засекреченный агент.

Ну а его рука уже снова сжимала плоский серебристо-металлический ключ. И в принципе он был в некотором роде даже счастлив. В первую очередь от того, что ему не понадобилось вновь наряжаться в грязные и рваные лохмотья. Теперь он хотя бы выглядел сносно и по-человечески.

Ну а во вторую очередь от того, что ему было определенно слишком поздно сдавать назад из-за панической неуверенности в просчитанном успехе стратегической диспозиции высшего руководства странной организации, в которой он стал работать по чистой случайности.

– Звы-звын, – именно с этим звуком отмывшийся и приодевшийся человек запер за собой дверь конспиративной квартиры при помощи плоского серебристо-металлического ключа.

На все про все у него ушло около часа времени. И можно сказать, что такой скоротечный отдых был для него очень большим достижением. Раньше он не позволял себе подобной невнимательности к самодисциплине, раньше он держал себя в ежовых рукавицах. Но рано или поздно каждый начинает уставать от полных эксгибиционизма идей чужеродной идеологии. В какой-то определенный момент начинаешь думать о простых вещах, а не о высоких материях. И из-за этого теряется понимание происходящего…

«Зачем?»

Сильно засекреченный агент слишком долго удерживал кнопку вызова лифта, но это все равно не позволило ему услышать неведомый ответ на мучающий вопрос:

«Зачем? Ради чего я продолжаю продолжать?»

И так хотелось чего-то емкого и лаконичного, не похожего на какое-то там:

– У-хя-хя!!! Ха-ур-хя!!!

«Черт! Черт! Черт!»

Да, лифт прибыл по ранее сотворенному запросу. Но внутри него ответов тоже не было. Зато была очередная проблема.

«Только этого еще и не хватало».

И о, Боже, эта проблема не молчала. Она кричала.

– У-у-у-хя-хя!!!

Этой новой проблемой был полугодовалый ребенок в огромной коляске, из которой он неустанно выглядывал и проявлял свое негодование посредством пронзительных криков:

– Ха-ур-хя-хя-хя-ха!!!

«Нет», – решил сильно засекреченный агент, сердито всматриваясь в светло-карие глаза недовольного ребенка.

Ну а когда спустя семь или восемь секунд двери лифта закрылись, и кабина умчалась прочь, он внезапно прочувствовал очень маленькую капельку стыда в своем сердце и в связи с этим, как бы оправдываясь, трогательно произнес:

– Прости, но у меня другие заботы…

– Вы что-то хотели?

«Я что-то хотел?»

Никакой мозг не способен просто взять и моментально переключиться. Нельзя только что думать о том, насколько ты необоснованно слаб и ленив, раз уж не смог помочь бедному брошенному ребенку и тут же отвечать на какие-то внезапно возникающие вопросы, что доносятся из-за спины.

– Мне показалось, кто-то звонил в дверь…

«Ей показалось?»

Сильно засекреченный агент, одетый в свежевыстиранные блеклые голубые джинсы, серый хлопковый джемпер и очень цветастые кеды, медленно развернул траекторию своего взгляда на сорок пять градусов и попытался разобраться в ситуации.

«Кто-то звонил в ее дверь?»

Моментом ранее его восприятие было ограничено лишь слуховым анализатором. Тогда понимание отсутствовало. Но вот добавилось скрупулезное зрение. А вот понимания отнюдь не прибавилось. Точнее оно и вовсе исчезло.

– Я вас не понимаю…, – честно признался сильно засекреченный агент.

Но кто бы другой на его месте смог разобраться в желаниях девушки в возрасте около двадцати, что стояла в межквартирном пространстве босиком, с мокрыми длинными волосами и элегантным телом, укутанным во влажное полотенце.

– Мне показалось…

«Она снова это сказала. Что за бред?»

Девушка рассеянно махнула в сторону одной из дверей, принадлежащих одной из четырех квартир, что имели общий выход к лифту и к лестничным пролетам.

– Я здесь живу,…

«Логично».

Можно было догадаться, что молодая особа имеет в виду ту самую квартиру, чья дверь в настоящем времени была слегка приоткрыта (или же не до конца захлопнута). Но можно было этого и не делать, поскольку ее реплика имела поясняющее продолжение:

– …в сто девятнадцатой…

– А я в сто семнадцатой…

«Зачем я это сказал?»

Сильно засекреченный агент не имел ни малейшего представления по данному поводу. Видимо ему просто захотелось что-то сказать очень красивой девушке и он не нашел в своем словарном запасе ничего гораздо более умного, потому как его ум был всецело занят совершенно иными делами.

«Она хороша…».

– А я вас раньше не видела?

«Ну и что из этого?»

Тот, кто прежде очень сильно торопился попасть в пресловутый координационный центр № ё7539ёпвери21, теперь уже имел другие прерогативы. Он видел их во влажных спутавшихся волосах, небрежно спадающих на плечи молочного цвета, в капельках воды, стекающих вниз по шее и исчезающих в глубокой ложбинке между двух упругих грудей, прикрытых предательским полотенцем, в ярких глазах зеленого цвета и в стройных ножках с изящными икрами, коленками и ступнями…

– Вы только что въехали?»

«Ну как так? Не даст спокойно пофантазировать?»

А отвечать-то надо было…

– Нет. Я в гостях.

– У Татьяны?

У сильно засекреченного агента при таком ключе развития диалога могла бы спокойно выпасть челюсть из-за непомерного удивления.

Однако он слишком давно занимался своей работой и привык ко всяким разным внезапным поворотам событий.

– А вам палец в рот не клади…

– В смысле?

– В самом прямом смысле…

А вот молодая и эффектная девушка определенно не привыкла к тому, чтобы кто-то переигрывал ее экстравагантную хитровыебанность.

– Вы это о чем?

– Все о том же…

Слова совершенно точно ей не помогали, так что девушка попыталась запустить в противника нечто иное из своего богатого арсенала.

Сначала поморщила носик, потом изобразила саму невинность… Так могло бы продолжаться до самого утра…

«Прелестно», – созерцательно ухмыляясь, подумал сильно засекреченный агент, а затем вспомнил о том, что ему есть куда торопиться.

– Может, вы просто извинитесь, и мы разойдемся с миром? – спросил он у молодой и красивой особы, завернутой в мокрое полотенце.

– Извинюсь? За что?

– За то, что предполагали во мне вора или маньяка и в связи с этим проверяли меня на вшивость. Или соврете и скажите, что я ошибаюсь?

От слов сильно засекреченного агента девушка буквально обомлела. Ощущение фиаско подобного масштаба было ей незнакомо.

И потому она не знала что делать, не знала что говорить. Дар речи здесь и сейчас оказался ей недоступен.

– Ну, так что? Я жду…

Сильно засекреченный агент очень сильно хотел своего.

Ему очень хотелось насладиться моментом. Ему очень хотелось в очередной раз прочувствовать пьянящее моральное превосходство, способное раздавить любого, включая красивую заносчивую девчонку, потому как в последнее время только лишь это эгоистическое стремление позволяло ему ощущать себя живым и продолжать жить дальше…

– А вы, наверное, хипстер?

Девушка действовала от противного.

«А она из тех, кто не сдается без боя».

Дерзкий девичий смех легкой тенью пробежался по красивым аккуратно очерченным губам полуобнаженной кокетки. Именно так она прореагировала на едва заметную растерянность, которой ей удалось успешно одарить странного человека, ждущего прибытия лифта в непосредственной близости от ее жилища.

– Нет.

Кстати, излишне засекреченный агент тоже не собирался сдаваться.

– А с чего вы взяли?

Он смотрел на нее. Она на него. Ну, прям-таки очень наивная детская игра в гляделки.

– Вы очень похожи на хипстера, – продолжила девушка немного погодя.

Это был ее следующий ход. И ради него она даже перестала игриво улыбаться. Ради него она постаралась выглядеть совершенно серьезно.

«Вредина», – подумал про девушку очень засекреченный агент.

«Упрямец», – подумала про незнакомого странного мужчину девушка.

«Сучка, которой нужна глобальная трепка».

И снова диалог…

– То есть? – попытался было уточнить незнакомый странный мужчина то самое одиозное понятие, которое из-за своей склочной вредности ему попыталась приписать прекрасная девушка, укутанная во влажное полотенце.

Конечно, она могла бы вредничать и дальше.

У нее это неплохо получалось. Однако затребованное объяснение в данном случае последовало без стервозной заминки:

– Вы одеты как хипстер. Говорите как хипстер. Ведете себя как хипстер…

«Все ясно», – подумал сильно засекреченный агент, проанализировав предъявленные в его адрес претензии.

– Нет, я не хипстер.

Но разве стоило отвечать? Разве она не знала ответа?

«Ей нравится играть со мной в эти нелогичные игры, завязанные на бессмысленной потере времени и нервов».

– Тогда кто вы? Вор или маньяк? – девушка продолжает.

«И теперь она повышает ставки. Но разве мы с ней не гостили в этой области диалектики? Разве мы не вернулись на круги своя?»

– Нет, я трансгалактический гопник.

– Прикольно.

«Черт, черт, черт…».

Странно, удивительно, неожиданно…

«Как она могла?»

Сильно засекреченный агент сделал все, чтобы капитальным образом морально подготовиться к длительному интеллектуальному противостоянию полов. Но все внезапно закончилось, оборвалось, сошло на нет…

– А вы кнопку-то нажали или нет?

«О чем это она? Ах, да…».

Замечание было действительно уместным.

Странный незнакомый мужчина ожидал прибытия лифта в непосредственной близости от жилища странной полуобнаженной девушки, терзающей его вопросами и допросами.

Но как лифт мог бы приехать, если никто не соизволил его вызвать?

– Простите. Этот ребенок, а потом вы…

– Ребенок???

– Ну да… Он был в лифте, кричал… И я решил дождаться следующего… А потом вы меня отвлекли, и я совсем забыл про кнопку…

– Короче я во всем виновата…

На прекрасных губах обворожительной красавицы снова заиграла волшебная улыбка.

Но так уж получилось, что сильно засекреченный агент воспринял ее слова и ее мимику как очень едкий издевательский сарказм.

А ему определенно не нравился женский сарказм.

Он казался ему крайне мужененавистническим, заставляющим достойного мужчину искать себе нелепые оправдания:

– Нет, нет…

– Вообще-то да.

Девушка продолжала игриво улыбаться.

И вместе с этим миловидным занятием девушка сделала и кое-что другое – начала объясняться.

– Это мой дверной звонок. Мелодия похожа на детский плач. А я была в душе и из-за шума воды не смогла толком разобрать. Так что это моя вина…

– Да ну…

– Не верите?

Нахмуренные брови сильно засекреченного агента были утверждающим сигналом.

– Это невежливо…

Красавица уже перестала улыбаться. Теперь ее мимика выражала нечто противоположное радости и кокетству.

«Она что обиделась?»

– Я серьезно…

Брови агента нахмурились еще больше. Ему было сложно поверить в странные сказки, которыми странная полуобнаженная девушка пыталась его снабдить. Да, он видел многое, удивительное и невероятное, но дверной звонок, детский плач, ошибка восприятия… В данном случае история оценивалась им как излишне притянутая за уши…

«Нет, не верю!» – мысленно утверждал тот, кому давным-давно пора было выдвигаться в направлении координационного центра № ё7539ёпвери21, способного по убедительным высказываниям высшего руководства решать любые проблемы.

Однако координационный центр № ё7539ёпвери21находился где-то там, а капризная обиженная девушка стояла здесь, в ограниченном межквартирном пространстве.

Ее точеный стан, прикрытый влажным полотенцем, не хотел отпускать сильно засекреченного агента куда-то туда, где он был жизненно необходим. Вместо этого этот очень изящный стан терзал его какими-то безумными и бессмысленными вопросами, заставлял плясать одну и ту же мыслительную ламбаду на одном и том же месте. А его мозг, его тело и так изрядно устали от всего того, что им пришлось пережить с тех самых пор, когда некто пообещал, что обо всех неисчислимых страхах можно будет наконец-то позабыть…

Так ли это оказалось на самом деле?

«Сомневаюсь».

– Не верите?

«Ни в коем случае!!!»

Конечно, непомерная суета в жизни сильно засекреченного агента позволяла забыть о многом. Но рано или поздно все равно возникали моменты, когда уже нельзя было просто взять и отмахнуться от того, что засело где-то глубоко внутри…

– Почему вы не верите?

– Простите. Видимо моя непредвзятость осталась в других штанах…

Полуобнаженная девица все еще хотела его в чем-то убедить. Но ему уже было все равно.

– Вы хам, – сказала она.

– Возможно, – ответил он.

Ей хотелось продолжить странный ни к чему не ведущий спор, однако получилось так, что все нужные слова оказались использованными.

«Что дальше, дорогая?»

Огонек женского каприза скакал в ее зеленых глазах подобно самому злобному дьяволу. И это немного пугало. Но не более того. Так что, осознавая свое бессилие в его полном объеме, она в конце концов решилась на крайние меры.

– Ах так?! – сказала она, затем нервно топнула ножкой, развернулась и зашагала прочь.

«Скатертью дорога».

Агент обрадовался, да только напрасно. Ничего не закончилось. Все только начиналось.

– Слышите? – завопила она, сердитым усилием давя на кнопку звонка у немного приоткрытой двери квартиры номер сто девятнадцать.

– Слышу…

– Теперь верите?!

– Верю-верю…

Тот, кто прежде сомневался в том, что детский плач можно использовать в качестве дверного звонка, очень сильно пожалел о своих сомнениях. Но было поздно. Полуобнаженная красавица вновь ощутила, что власть принадлежит ей.

И расставаться с ней склочная персона не собиралась. Она хотела прочувствовать ее по полной программе.

– Как нравиться? – усмешливо спрашивала девушка, продолжая давить на кнопку звонка.

– Мне кажется, уже хватит…

Мужчина, барабанные перепонки которого не были приспособлены к пыткам детским криком, очень надеялся, что она одумается и остановится, но нет…

– А мне так не кажется…

– Остановитесь или я…

– Что вы?!..

Это был вызов. Простой и очевидный. В какой-то мере необдуманный. Но секретному агенту было в полной мере плевать на подобные детали. В данный момент он хотел только одного – во что бы то ни стало остановить издевательство над своим слухом. И потому он сделал шаг вперед, потом второй, третий…

– Что вы делаете? – удивленно поинтересовалась девушка.

Мужчина не ответил. Он сделал еще один шаг и оказался в ее личном пространстве.

– Что вы делаете? – снова прозвучал все тот же вопрос.

Но разве кому-то было до этого дело?

Одним резким цепким движением он сдернул с нее влажное полотенце.

– Ах…, – выдохнула она.

Ее палец соскочил с кнопки звонка, детский плач прекратился. Полностью обнаженная персона хотела было что-то сказать, но не успела. Мужчина умело заткнул ей рот своими губами, его язык проник внутрь, а рука принялась нежно поглаживать клитор. Короткое мгновение девушка хотела немного посопротивляться, поизображать из себя последнюю девственницу, но потом подумала:

«А разве не к этому я стремилась?»

И тогда красавица без всяких колебаний опустилась на колени и вслед за этим начала стягивать блеклые голубые джинсы в поисках большого упругого члена.

День 2. Невеста гастробайтера

1

«Жизнь – переменчивая шарманка.

Вчера меня держали за решеткой, а сегодня я готов стать королем мира. Какой замшелый парадокс?» Так думал я и потратил на эту мысль ровно три секунды.

Потом мне стало скучно. Я усмехнулся над этой самой мыслью и решил, что и так слишком много обдумывал за последние сутки.

И сразу захотелось завязать с таким вот гиблым и занудным делом. Тем более что жизнь внезапно, а может просто «снова» показалась мне очень приятной штукой. Я посмотрел вверх, туда, где на крыше огромного сверкающего на солнце небоскреба высились ощутимо здоровенные прямоугольные буквы «Нистанов Лимитед».

«Сбылась мечта идиота…»

Еще раз усмехнувшись, я вернул свой взгляд с небес на землю, посмотрел по сторонам. Вокруг суетились люди. Их было много, все были заняты какой-то целью. И практически каждый из них либо входил, либо выходил через большие вращающиеся двери главного входа в недра крупной финансовой компании.

Моя цель вела меня туда же. Цель требовала от меня движений ногами. И хотя я очень хотел позволить себе и дальше продолжать наслаждаться собственным величием, я не мог ей сопротивляться.

– Ваш пропуск?

«Хватит таращиться…».

Ох, как же давно я не бывал в подобных местах. А ведь было время, когда одно из таких мест принадлежало мне. Но только не сейчас.

В данный момент мне было позволено только лишь таращиться на великолепное убранство помещений, выполненное в соответствующем деловом стиле. Картин с натюрмортами и обнаженкой, развесистых пальм и фонтанов здесь не было. Все-таки финансы, а не проституция…

И все же очерченность геометрии, точное попадание в цвет, экзистенциальный аскетизм в выборе мебели – все это заставляло влюбиться с первого взгляда. Да и к тому же вся эта куча людей, бегающих туда-сюда, немного толкающихся, перебегающих друг другу дорогу, что-то говорящих друг другу…

«О, боже! Как же я соскучился по всему этому безумию…»

– Так что-там с пропуском?

Суровому охраннику я видимо не особенно понравился.

Или же он просто был всегда крайне подозрителен по отношению ко всем персонажам, витающим в облаках и пялящимся туманным взглядом то туда, то сюда.

– Мне вчера звонили…

– Я рад за вас…

– … и сказали, что меня пропустят.

– А вы ничего не напутали?

– Нет.

– Уверены?

– Определенно.

Да, я был уверен. Но мои слова ничего не значили для того, кто привык всю жизнь стоять рядом с пропускным турникетом. Слишком много психов и идиотов побывало на моем месте. Так что я нисколечко не обиделся на реплику:

– Отойдите в сторону. Сейчас будем разбираться.

– Хорошо.

Согласившись с требованиями, я сделал три шага влево. Мог бы шагать и дальше, но меня за руку одернул второй охранник.

– Стойте здесь и не суетитесь, – сказал он.

– Хорошо, – снова ответил я.

Прошла минута и эйфорическое восприятие холла крупной финансовой компании резко пошло на убыль.

В моих мечтах все выглядело совершенно иначе.

Я думал, что войду и опаньки!.. меня уже носят на руках…

Ну а в суровой действительности мне приходилось чего-то ждать…

– Да-да! Говорит, что мы должны его пропустить…

Это первый охранник переговаривался по рации с кем-то вышестоящим.

– Вас понял… Хорошо…

Я очень надеялся, что в тот сакральный момент, когда рация охранника снова окажется пристегнутой к поясу, мне будет наконец-то разрешено пройти через турникет и начать дальнейшее движение по жизни, но не тут-то было…

– Ждите, – сказали мне.

Очень хотелось в ответ спросить:

«И чего же мне ждать? Сколько еще мне ждать?»

Очень хотелось вскипеть и начать кричать. Это чувство, это желание рождалось из-за невыносимой необходимости наблюдать за тем, как кто-то имеет при себе некий очень желанный пропуск и свободно проходит туда, куда хочет, а я нет.

«Черти горбатые!» – кипело в моих мозгах.

Однако я благоразумно понимал, что никакие мои выходки не смогут изменить местных устоев и порядков.

«Они смогут лишь все усугубить. И тогда кому я буду нужен со своими хитроумными планами? Только самому себе? Нет уж. Прошу уволить. Я уже прилично устал от своего гордого одиночества…».

– Простите, Геннадий Петрович?..

– Да…

За кипой очередных ненужных размышлений я и не заметил, как ко мне подошел человек в строгом дорогом черном костюме, в белой рубашке с изящными манжетами на золотых запонках и при черно-белом галстуке с лаконично присутствующей золотой заколкой.

– Извините за задержку. Мы вас очень ждали.

– Да ничего… Все в порядке…

Я так сказал. Но даже самому мне в это верилось с трудом, потому как настроение и ярый энтузиазм были слегка подпорчены долгим ожиданием подле турникета. Не говоря уже о ком-то постороннем…

– Отлично у вас тут все обустроено…, – такими словами я попытался переключиться на позитивное мышление, потому как любому ослу известно, что никому не нужен негативно мыслящий работник.

– Что ж, рад, что вам у нас нравится.

Мне вежливо улыбнулись.

– Меня зовут Анатолий Петров. Я – начальник службы безопасности.

Мне снова вежливо улыбнулись.

– Очень приятно, – ответил я и уверенно пожал протянутую мне руку, – Геннадий Чайкенфегель.

– И мне приятно.

Человек в черном, aka начальник службы безопасности, был не из тех, кто деловито тянет резину. Так что при всей своей идеально прилизанной вежливости, он решал вопросы быстро, просто и эффективно.

– Сергей! Пропусти, пожалуйста, гостя.

И вроде как тон голоса этого человека был нежен, но глаза говорили о другом. В них сверкал приказ властного и карающего господина. И потому…

– Да-да. Сейчас.

Турникет тут же загорелся зеленой лампочкой, а лицо того самого охранника, что прежде относился ко мне довольно скептически, стало божественно милым.

– Проходите, пожалуйста.

«Совсем другое дело», – подумал я.

– Спасибо.

Однако сделать шаг вперед я совсем не торопился. На это была своя веская причина, а потому мой пристальный взгляд с огромным знаком вопроса оказался обращенным к начальнику местной службы безопасности.

– Проходите, проходите! – подбодрил меня тот, кто прежде назвался Анатолием Петровым.

– Но…

– Гостей пропускают вперед.

«Дурацкий этикет!!!»

Всегда не любил тех, кто маячит за спиной. Но здесь ситуация была безвыходной, то есть капризам в ней определенно не было места.

– Хорошо, – ответил я и стал пробираться через турникет.

Был звуковой сигнал, потом дверцы из прозрачного пластика распахнулись, несколько простых телодвижений, еще один звуковой сигнал и дверцы захлопнулись позади меня.

– Удачного дня! – пожелал мне эмоционально переродившийся охранник.

– И вам того же.

Через короткое мгновение ко мне присоединился Анатолий Петров в своем дорогом обмундировании.

– Нам туда, – сказал он и показал мне рукой направо.

В указанном направлении мое зрение быстро обнаружило большую резную арку из белого мрамора. Холл с сочно выкрашенным изумрудно-зеленым потолком переходил в эту самую арку плавно и без острых углов. Ее резьба отображала некие древнегреческие сюжеты из мифологии. Выглядело вроде как красиво. Но мне никогда не удавалось быть сведущим в античном искусстве.

А если я что и идентифицировал, то только потому, что любой вменяемый человек точно также узнал бы в барельефах Купидона с луком и стрелами да Нептуна с трезубыми вилами, после чего так же ловко сопоставил бы факты.

– Буду рад, если у вас все получится…

Так начался скоротечный диалог между двумя шагающими людьми на недолгом пути к вышеупомянутой арке.

– Спасибо.

– Это вам спасибо.

Получив некоторую дозу недоумения, я хотел было спросить: «В смысле?», но не успел, потому как начальник службы охраны и так все выложил:

– Господин Нистанов всегда выбирает лучших специалистов из разных областей. А раз уж меня попросили лично встретить вас у турникета и лично проводить к его кабинету, значит вы лучший из лучших…

– Боюсь, вы немного преувеличиваете мои способности. Может я какой-нибудь аферист или и того хуже?

– Не скромничайте… Вы солидный кандидат и достойны уважения. К тому же по вам видно, что вы хороший и честный человек. Я-то уж разбираюсь в людях…

«Да неужели!»

– Мы здесь все одна большая семья. Без зависти. Ваш успех – это и наш успех…

Я почти презрительно отнесся к словам, произнесенным Анатолием Петровым. Та скудная информация о моей персоне, что была доступна его интеллекту, воспринималась моим сознанием практически как абсолютный ноль. Большой, жирный и дьявольски холодный…

Однако был ли смысл с ним спорить? Был ли смысл добиваться правильного ракурса правды? Это было не в моих интересах. Так что я предпочел не будить спящую собаку удачных обстоятельств и в очередной раз вежливо ответил:

– Спасибо.

– Это моя правда.

– И все же спасибо за приятные слова.

К этому моменту мы оказались под сводом арки. Впереди не было изумрудно-зеленого потолка, но зато был фиолетово-серый.

«Странный выбор цвета», – подумал я.

А впрочем, какая мне была разница? Ведь я вроде как по делу прибыл в офис престижной корпорации имени господина Нистанова, а не для того, чтобы вкушать эстетические свойства бытия.

«Какая мне разница какой по цвету потолок здесь или там?»

– Вы заинтригованы?

– Что?

Мой разум воспринял звук произнесенного вопроса, но не уловил его содержания. Я был всего лишь вновь потерян в своих экзальтированных мыслях (надо с этим завязывать), но Анатолий Петров почему-то посчитал, что меня поразил вычурный антураж.

– Приятное сочетание цветовой гаммы. Нечто новое и свежее, не правда ли?

– Да-да, – отвечал я начальнику службы безопасности.

Он некогда вызвался проводить меня к более высокому начальству, и теперь был в некоторой степени счастлив и воодушевлен происходящим событием.

Для меня же это была всего лишь рядовая рутина. И потому я не собирался искать вселенские истины в мелочах.

Мне было определенно плевать на Вселенную и все ее глобальные проблемы. Меня интересовал только я сам, мое будущее и моя нарастающая злость. А что там с цветом? Да кому это нужно?

– А далее, там, где начинается винтовая лестница, стены и потолок выкрашены под апельсин… Выглядит просто удивительно!

– Интересно.

Сидя десять лет взаперти, я постепенно позабыл про обстоятельства, при которых приходиться врать и изгаляться. Однако здесь и сейчас у меня появилась хорошая возможность для возвращения воспоминаний.

– И это еще что…

– Я в полном нетерпении…

Да, ложь – вещь необходимая. Без нее никак не получиться сделать очень многие вещи. К примеру, никак не получиться дойти от псевдоантичной резной арки до псевдоготической винтовой лестницы.

– Видите… Я же говорил…

– Она прекрасна…

Пройдя примерно сорок шагов по изогнутому дугой коридору с фиолетово-серыми стенами и потолком, я и Анатолий Петров оказались у подножия заранее разрекламированного архитектурного события.

– Посмотрите на эти тонкие извитые перила черного цвета…

«О, боже! Дайте мне умереть!!!»

То, что поначалу казалось интересным и даже в некоторой степени прикольным, к определенному моменту стало напрягать. Мне не нужен был экскурсовод, мне не нужен был проводник. Мне вообще никто не был нужен, кроме того самого человека, к которому меня по очень большому блату записали на прием самые высокопоставленные представители среднеазиатской мафии.

«Они ждут от меня результатов. И они совершенно точно не потерпят неудачи, потому как я слишком многое им наобещал».

Да, надо сказать, что я и без этого очень хотел попасть в кабинет к очень уважаемому господину Нистанову и именно там, а не где-то еще заявить миру о своем глобальном и неотразимом бизнес-плане.

– … и набалдашники в виде остроконечных пирамид…

Если бы на месте Анатолия Петрова пребывал какой-нибудь Василий Иванович из глубокой подсобки, я бы уже давно послал его куда-нибудь подальше. Да только рядом со мной вышагивал бывалый начальник службы безопасности. И я был достаточно умен для понимания того, что за милой доброжелательностью и желанием рассказать про местные достопримечательности и прочие чудеса цвета скрывается многолетний опыт и профессионализм.

А это означало, что нельзя так просто взять и послать Анатолия Петрова туда, куда мне очень хочется.

Или же можно… Но тогда грандиозный провал был бы обязательно неизбежен.

– А главное, ступеньки в количестве триста тридцать три, были изготовлены из специально разработанного материала литьевым способом, а затем уложены под углом в двадцать три градуса по отношению друг к другу…

– Мы не опоздаем?

Это была самая вежливая реплика из тех, что я смог придумать на тот момент. Впрочем, черт с ней. Главное, что она своевременно заставила человека в строгом дорогом черном костюме задуматься о главном.

– Простите, – сказал он со вскользь ощутимым сожалением в холодном голосе, – Нам действительно пора.

– Ничего-ничего…

И вот мы уже идем вверх со ступеньки на ступеньку.

Их много.

Как уже было ранее сказано – триста тридцать три.

Но меня это почти не волнует. Я даже немного рад возможности потренировать мышцы икр. К тому же я все больше оглядываюсь по сторонам и в конце концов понимаю, что именно так все в этом месте и устроено.

Ты где-то живешь, о чем-то думаешь, о чем-то мечтаешь и самым наглым образом заявляешься в это место, самоуверенно предполагая, что без каких-либо препятствий виртуозно сумеешь взорвать его силой мысли. Тебе кажется, что ты король мозгового штурма.

Но вот ты здесь. Одетый с иголочки менеджер по охране, резная арка с купидонами, винтовая лестница из средневекового замка – всего этого никак не должно быть там, где перебираются бумажки и подсчитываются закорючки. И только тогда приходит понимание того, что ты сам себя завел в странную и загадочную западню.

– Устали?

Все триста тридцать три ступени Анатолий Петров шагал впереди меня. И теперь, когда вся спираль винтовой лестницы оказалась позади, он оглянулся на меня, дабы определится с моей кондицией.

– Нет, – ответил я с самым большим усилием воли в своей жизни, – все отлично.

В действительности же все было не совсем так. В висках бешено стучали артериальные сосуды, ноги подкашивались и зудели, а из-за недостаточности дыхания в правом боку свербила адская боль.

– Тогда вам туда, – сказал начальник охраны и указал на увесистую черную дверь с шароподобной ручкой из синего пластика.

– Отлично.

– Значит, удачи.

– И вам тоже.

Анатолий Петров вежливо посторонился, позволив мне тем самым пройти к очередной важной двери в моей жизни. Я сделал десять или одиннадцать шагов, и к уже имеющимся проблемам со здоровьем молниеносно присоединилось волнение. То, что ждало меня за дверью, в некоторой степени пугало. Но я все равно не остановился и не обернулся взглядом в сторону начальника службы безопасности данного хорошо обустроенного заведения.

«Никто не скажет мне, правильно ли я поступаю или нет. У них всех свои заботы…»

С этой глубокой и непоколебимой мыслью я взялся ладонью правой руки за дверную ручку из синего пластика и без особого усилия провернул ее против часовой стрелки. Что-то внутри двери еле слышно щелкнуло. Я потянул дверь на себя, и она поддалась моей воле.

– Еще раз удачи! – сказал тот, кто стоял у меня за спиной.

– Спасибо, – ответил я чисто машинально.

Ну а моя рука тем временем уже отворяла дверь пошире. В нос сразу же ударил спертый воздух офисного помещения, пропитанный дурманящей смесью дорогих духов и дорогих чернил из принтера. Он резко отличался от его собрата, живущего под высокими разноцветными потолками.