Текст книги "Фантастиш блястиш"

– Для вас, Ира, отдаю самое дорогое.

Разворачивая его, Алексей старался вести себя величаво, возвышенно и при этом не переигрывать.

– Надо же…

И как видите старания не прошли зря. Они имели эффект.

– Какой старый…

Алексей держал в руках большую старую книгу в дряхлом кожаном переплете темно-коричневого цвета. И в этой ситуации, даже будучи одетым в белоснежную рубашку и серые джинсы, он все равно канонично смахивал на великого и ужасного чернокнижника, чья убийственная власть произрастала из могущества древнего Некрономикон.

– Невероятно…

Таким чудным и нелепым образом миловидная брюнетка Ирина оказалась целиком и полностью во власти своего хитрого и прижимистого куратора.

«Ву-аля!» – подумал он.

А потом дело было за малым.

– Постарайтесь успеть к утру. С утра у нас уже спецзадание.

И не дав стажерке разобраться в запутавшихся мыслях, Алексей встал из своего удобного кожаного кресла черного цвета, совершил два изящных шага, обходительно взял её за руку и усадил на своё коронное места.

– Пожалуйста.

– Спасибо…

Чуть позже, когда прошла минута и яркое ощущение воздушности розово-ванильных чувств спало, Ирина собрала мысли в кучу и начала кое-что понимать. Но было уже поздно. Он сказал ей:

– До свиданья, крошка, – и, мило улыбнувшись, умчался прочь.

– До… свиданья…, – медленно произнесла она, а взгляд её ещё долго рассеянно метался по большому редакционному залу, в котором было много людей, но не было нужного человека.

«Круто! Круто!»

Алексей торжествовал. Он знал, что только что совершил невероятное, невозможное. Интеллектуальная эйфория пьянила его мозг. Но…

«Рано радоваться».

Журналист снова обратился к часам на руке:

«Еще целых тридцать семь минут. И что мне с ними делать?»

Алексей смог расправиться лишь с несколькими секундами директивно заявленного времени, беспардонно околачиваясь в коридоре редакции. Затем пришлось снова спасаться бегством.

– Везёт как утопленнику, – бормотал он себе под нос.

И все же удача была на его стороне. Не пришлось долго искать убежище. Журналист очень быстро наткнулся на оранжевую дверь, ведущую в архив.

– Здравствуйте!

– Здравствуйте!

– Не ожидала вас тут увидеть…

Стройная сисястая каре-блондинка встретила его доброй и светлой улыбкой из-за книжного прилавка. Такие всегда очень похожи на киноактрис. Такие всегда берут красотой.

Вот и сегодня эта сексуальная картинка привлекла Алексея.

Он даже собрался сказать в ответ нечто меткое, пошлое и в то же время романтичное, однако голос за спиной нарушил его амурные планы:

– Гражданин Казанский, а я вас искала!

Мгновением ранее Алексей улыбался красивой блондинке, потом он сделал пол оборота вокруг собственной оси и теперь уже вежливо улыбался своей начальнице.

– Здравствуйте.

– Ах…, – с придыханием сорвалось с обильно напомаженных губ главного редактора.

Несомненно, Прасковья Александровна собиралась столкнуться лицом к лицу с загнанным в угол подчиненным. Несомненно, она хотела продемонстрировать ему целый рот вставных зубов цвета унитаза. Но с этим победоносным оскалом ничего не вышло… Вышел только лишь неряшливый:

– Ах…

Архив редакции располагался отнюдь не в просторных хоромах. Он ютился по остаточному принципу, то есть там, где никто не хотел ставить даже тостер или кофеварку. И поэтому в выделенном под архив помещении нельзя было особо развернуться. Все было впритык.

Впритык стояли и они: оранжевая дверь, журналист Алексей и главный редактор с его ненавистными пушистыми волосами рыжего цвета. Два лютых врага дышали друг другу в лицо. И Алексей сумел проследить, как её глаза сначала испугались, а потом начали тускнеть.

– Вы что-то хотели?..

Зачем он задал этот вопрос?

«Ты все и так прекрасно знаешь!» – сказал ему внутренний друг и советчик.

«Но знаю ли?» – думал Алексей.

Его взгляд скользнул вниз. По каким-то странным причинам ему захотелось посмотреть на крепко сжатые от злости кулаки.

«Лицо улыбается, а кулаки подавились яростью. Вот оно твоё главное противоречие!»

Алексей понимал, что его кулаки являются свидетелями глобального негодования, глобальной злости в отношении суровой несправедливости трудовых будней. Но здесь и сейчас враг не был эфемерным созданием. Он находился так близко, что можно было без усилий различить извилистые кровеносные сосуды на склере темно-карих глаз.

И это раздражало сильнее, но не настолько, чтобы потом радоваться неожиданному зрительному сюрпризу…

«Нет! Нет-нет-нет!..»

Алексей не хотел верить тому, что неожиданно узрел. Но внутренний друг сказал:

«Спокойно! Это было сделано в твоих интересах.

Нельзя слишком долго идти против себя и против естественных желаний! Это не полезно».

Никто не знает, было ли достаточно одной этой мысли, чтобы Алексей принял произошедшее как данность, или же понадобилось нечто большее: снисхождение божественных сил, общение с духами усопших предков, призыв союзников…

Но факт налицо, что он не стал отрицать своей непосредственной причастности ни тогда, ни когда-либо ещё. Он лишь подумал:

«Откуда и как этот огромный нож появился в моей руке?»

И ответ был следующим:

«Откуда? От верблюда! Какая тебе разница?»

Ему пришлось согласиться. Затем Алексея накрыло поразительное спокойствие, а его тело, его руки и ноги начали двигаться без вопросов и подсказок. И осознание при этом никуда не делось.

Первым делом Алексей сосредоточил внимание на своём крепко сжатом правом кулаке. Пальцы надежно удерживали узорчатую рукоять большого ножа, чью лезвие утонуло в животе крайне надоедливого главного редактора, а потом вернулся к тускнеющим глазам.

– Теперь вы довольны моей работой, дорогая и многоуважаемая Прасковья Александровна?

Рот главного редактора искривлено молчал. Глаза тоже не отвечали. Они лишь сильнее тускнели с каждой утекающей в небытие секундой.

– Что?.. Что происходит?..

Ах, да… Алексей слишком увлёкся. Ощущение упругости пронзаемой плоти… Тёплая вязкая кровь, стекающая по краю смертельной раны живота, добиралась до пальцев убийцы…

Ему понравились эти новые ощущения. Он был от них без ума. Словно обилие кислорода вскружило голову… И бесконечная эйфория в теле, в мыслях, в мышцах и в голове…

«Такого не было прежде…».

И как обычно, кому-то совсем не вовремя захотелось нарушить этот сакрально-элементарный момент. Кому-то захотелось из злобы и зависти нарушить структуру момента и сделать из него нечто совершенно противоположное, неудачное…

– Что вы делаете?

– А как ты думаешь?

Ещё одно резкое движение, ещё одни пол оборота…

Алексей произвёл возвращение в исходную точку. Но было весьма значительное отличие. И именно поэтому сисястая каре-блондинка теперь уже не улыбалась и не была приветливой особой.

– Что вы наделали? – с трудом произнесла она.

Ей явно не хватало воздуха для полноценного произношения реплик. Да к тому же её лицо стало очень бледным, а глаза полезли на лоб. Она инстинктивно попятилась.

Но куда она могла уйти, убежать? Её спина очень быстро наткнулась на стеллажи с книгами, журналами, газетами и папками прошитых документов.

– Простите, вы об этом?

Алексей поднял правую руку и в поле его зрения оказался сжимаемый им нож. Его большое лезвие было на все сто процентов измазано красным. То же самое красное вещество узкими струйками испачкало пальцы. Несколько красных капель попало на манжет белой рубашки.

– Вы убили её?

Смешно, но почему-то блондинка закончила фразу знаком вопроса. Возможно, испуг мешал ей думать, а может у неё и раньше были проблемы с логикой.

– Думаю, да, – предположил Алексей.

Но когда почти в тот же самый миг нечто прошуршало по оранжевой двери и рухнуло на пол, сомнений практически не осталось.

– Чудовище! – воскликнула библиотекарша.

Видимо это был короткий и непроизвольный приступ смелости. Короткий потому, что следующими её словами стало:

– Прошу вас…

Но Алексей не обращал внимания на эти быстрые перемены в женском настроении. Да и сама библиотекарша была ему неинтересна. Спокойным отрешенным взглядом он дотошно изучал окровавленное лезвие, окровавленную рукоять, окровавленные пальцы… Этот фетиш был для него куда более интересным.

«Волшебно», – думал он, наблюдая за бликами света.

И, наверное, Алексей мог бы даже и вовсе позабыть о существовании библиотекарши, если бы ни одна маленькая фантазия в его голове…

Внезапно он вспомнил все эти старые фильмы, которые он сладострастно смотрел, будучи незрелым юнцом. Герой-одиночка сражается с врагами. Его враги – страшные, жестокие люди.

Но и сам герой не лыком шит. Есть у него приёмчики в запасе. Например, может метнуть нож, не целясь…

– Блин!

Алексей тоже хотел попасть в яблочко.

– Не идеально…

Предварительный мысленно просмотренный план выглядел красиво. На деле же все вышло угловато и уродливо. Новоявленный метатель не попал ножом в центр груди своей жертвы…

«А было бы прикольно…».

Алексею очень хотелось сделать именно так. Тем более ему хотелось, чтобы нож рассек надвое золотой кулон, состоящий из двух половинок сердца…

«Было бы символично…».

А ещё он вспоминал нечто подобное из превеликого множества второсортных боевиков, где торчащий из груди нож начинает двигаться в такт дыханию….

«И тонкая струйка крови должна была стекать по перламутровым пуговицам.

И жертва ножа должна была выказывать взглядом восхищение моей ловкостью, артистизмом, изобретательностью. Однако не получилось!»

Алексей слегка расстроился.

«Не получилось каноничное исполнение трюка!»

Но потом он решил:

«Так тоже неплохо!»

Его большой нож торчал из шеи улыбчивой библиотекарши. И теперь ей совершенно точно было не до соблазняющих улыбок. Для этого был совсем неподходящий момент. И она была с этим полностью согласна.

– Я забыл, как тебя зовут. Напомнишь?

Библиотекарша вроде бы попыталась что-то сказать, но получились лишь хрипы и всхлипы.

– Не хочешь отвечать по-человечески?

– Хр-ппп-хри…

Хрипы продолжались. Кроме того каждое открывание рта и каждое движение головы опосредованно сокращали мышцы шеи. И тогда большая струйка артериальной крови начинала бить из-под ножа.

В какой-то мере это тоже выглядело интересно, но очень грязно, неаккуратно. Брызги кровяного фонтана то и дело попадали на книги и стеллажи, пачкали интерьер. И все это кряхтение…

– Нет идеальности, – ещё раз отметил Алексей.

Теперь он точно не получал удовольствия.

И даже наоборот. Он достиг той стадии, когда творца раздражает его творение.

«Но что я могу сделать?»

Алексей смотрел на сотворенное им уродство. Изуродованное полумертвое тело продолжало кряхтеть, испражняться кровью и цепляться скрюченными пальцами за аккуратные идеально расставленные стеллажи с четко пронумерованными и систематизированными книгами, газетами, папками…

– Нужно это исправить.

«Сейчас сделаю!!!»

Он сделал шаг вперёд. Перед ним все ещё была преграда. Высотой по пояс – точно не непроницаемый железный занавес между миром книг и миром людей, но все же он отделял Алексея от его жертвы. А тем временем уже второе окровавленное тело начинало медленно сползать на пол. Стоны, хрипы, чавканье фонтанчика крови – все это постепенно затихало.

«Нет, нет… Так не пойдёт…».

Алексей хотел успеть. Его взгляд начал искать путь. Было не так-то просто забраться за стойку. Выделенного прохода не было. Нельзя было откинуть крышку, открыть дверцу. Нужно было напрячь мышцы. И он это сделал: упёрся руками в стойку, подтянулся, закинул правое колено на стойку, подтянул вторую ногу…

«Получилось!»

Но времени уже не осталось. Да, он забрался на стойку. Но в тот же миг тело каре-блондинки оказалось задницей на полу. Раздался ещё один глухой стук тяжелой массы о паркетный пол. Ещё немного крови разлилось по полу.

«Черт!»

Он не успел.

«Твою мать!»

Он смотрел сверху и чувствовал глубокую неудовлетворенность.

«Не успел! Не получилось!»

Глаза прежде живого и красивого человека медленно стекленели. Аппетитная на вид и приятная на ощупь плоть за секунды превращалась в нечто ужасное и отвратительное. И это нельзя было остановить. И ясно было одно – можно было уже не торопиться. Момент был упущен. Момент был потерян.

– Все кончено, – с горечью прошептал Алексей.

Ему более не хотелось смотреть на результаты своих стараний. Один из результатов валялся перед ним внизу, у подножия величественных книжных стеллажей. Другой – позади, у входной двери оранжевого цвета.

Их безобразие не удовлетворяло его потребности. А ведь был чудный миг в процессе происходивших событий, когда они были прекрасны, когда в творческом акте чувствовалось нечто божественное.

«Куда оно делось???»

Алексей не понимал причудливого обмана метаморфоз.

«Обман?!»

Да, он чувствовал себя обманутым.

Он чувствовал боль. Резкий крохотный укол в сердце, но этого оказалось достаточно для возвращения ощущений одиночества и отчужденности от большого и непонятного мира, в котором приходится жить.

«Мир снова меня покинул. Он не любит меня. Он не хочет жить по моим правилам. Почему он так поступает? Почему я не могу жить как все остальные? Почему я вынужден думать, чувствовать, переживать?..»

Это было не первое и не последнее поражение журналиста Алексея. Жизнь его было сложной, запутанной штукой с извилистыми дорожками. Эти дорожки пугали, вдохновляли. Но сейчас видимо наступил тот самый момент, когда двигаться вперёд стало сложно. Вместо движения вперёд ему захотелось остаться на месте, замереть, отгородиться от неудачи произошедшего.

«Я остаюсь!!!»

Он остался там, где и был – на библиотечной стойке, но сменил позу. Поза на коленях более не имела смысла. Ему не нужно было готовиться к прыжку вперёд. Ему нужно было смириться с поражением.

Новая поза стремилась к умиротворению. Зад упёрся в горизонтальную поверхность, полусогнутые ноги прижались к животу, руки обхватили колени. Но все равно чего-то не хватало…

– Мир по-прежнему безобразен, – сказал Алексей, оглядываясь по сторонам с высоты своего положения и понимая, что выкрутиться в этот раз вряд ли получится.

И все же он продолжал сидеть в этой новой позе.

«Так хоть немного поспокойнее…».

Оранжевая дверь, плафоны под потолком, книги, мертвые тела… – целый мир вокруг. Пускай он не был лишён мерзости. Пускай от него тошнило. Но зачастую выбирать не приходится. Да и к тому же в этом мире действительно пока что было спокойно.

Но сколько можно было сидеть вот так?

«Нисколько!»

Принятие – очень важная вещь. К тому же зазвонил телефон:

– Тру-тру-тру…

Рука Алексея машинально скользнула к карману штанов.

«Нет?»

Нет. Звонил другой телефон. Алексей перевёл взгляд на ютившийся на краю стойки старый телефонный аппарат из серого пластика, работающий при помощи вращающегося циферблата.

«Давно я не видел таких…».

Но сейчас было не до ностальгии. Сейчас некто хотел ответа.

– Тру-тру-тру…

Пришлось напрячься. Пришлось подвинуться, чтобы дотянуться до телефона.

– Тру-тру-тру…

– Сейчас, сейчас…

И вот телефонная трубка оказалась в руке.

– Алло! – произнес Алексей с ощутимым раздражением.

– Здравствуйте.

Ответ из телефонной трубки не перенял ни капли раздражения Алексея. Спокойный размеренный голос мужского пола благостно поприветствовал абонента и передал ему тем самым некоторую часть своего позитивного настроя. В результате сердитость тут же немного размякла, и Алексей непроизвольно заговорил более приятным голосом:

– Здравствуйте.

– Вас приветствует корпорация «СТРАХА НЕТ»…

«Твою мать!!!»

Мимолетный позитив тут же улетучился.

«Черт! Черт! Черт!»

Алексей ненавидел любых торговых агентов. А в этот миг его к тому же накрыла злость по поводу испорченного момента.

– Это был плохой момент.

– Что?

Сердце Алексея стало биться часто-часто. Во рту пересохло. Он постарался сосредоточиться на маленькой, еле треплющейся надежде.

– Вы слышали.

Пульс подпрыгнул до потолка. По лбу пошла испарина.

– Как это понимать?

– Вас приветствует корпорация «СТРАХА НЕТ».

«Понятно, что ничего непонятно», – подумал Алексей.

Однако последовало продолжение…

– Мы не прервали вас, а спасли. Ваш мнимый момент мысленного созерцания – пустая трата времени. Мы все изменим! Нажмите один, если вы хотите…

Пульс вернулся в нормальное русло. Алексей предположил, что преувеличил несостоятельные детали, вырванные из контекста.

«Ерунда!» – подумал он и повесил трубку.

Тем не менее, момент был упущен. Вернуться в сакральное единение с истиной было уже невозможно. Нужно было сделать что-то ещё…

– Тук…

Это каблуки ударились о пол. Алексей только что соскочил со стойки.

– Что дальше?

Он осмотрелся. Он начал искать выход.

«В сложной я оказался ситуации!»

Ни дать, ни взять…

Алексей был прав стопроцентно. Его дурная башка завела его в сложившиеся обстоятельства. И теперь она должна была его из них вытаскивать.

«Точно!»

И, слава Богу, умом Алексей не был обделён. А ещё все нужные средства и способы были под рукой.

«Или под ногой?»

Нужно было лишь сделать шаг в нужную сторону.

– Сейчас все будет, – глаза журналиста загорелись ярким огнём энтузиазма.

Он шагнул в направлении скрюченного трупа своей очень вредной начальницы.

– Где ваша портупея?

Взгляд находился в поиске.

– Я вас спрашиваю, Прасковья Александровна…

Но скрюченный труп женщины в годах не мог ему ответить. Он лежал и молча разлагался. А то, что искал Алексей, лежало подле трупа в луже стынущей крови. Багровый цвет дамской сумочки частично сливался с багровым цветом кровавого фона. Так что беглый взгляд несколько раз пробегал мимо.

«Где же ты, где…».

В конечном итоге предмет женской необходимости все же был обнаружен.

– А вот и ты, – радостно произнес Алексей.

И потом он потянул двумя пальцами за петлеобразную ручку женского аксессуара. Вообще-то их было две. Так обычно и бывает. Но журналисту не нужны были обе ручки. Ему не была нужна и сама сумочка. Он лишь претендовал на её содержимое. Да и то не на все, а только на его малую часть…

– Так-так…

Алексей действовал осторожно. Ему очень не хотелось испачкаться кровью.

«Достаточно того, что несколько капель попало на правую манжету и на область груди. Это будет очень трудно отстирать!»

И все же раздражение из-за нарушенной идеальности белизны рубашки не помешало Алексею достичь цели. Самокритика как обычно имела для него положительный эффект. Она заставляла собраться, объединить резервы и выполнить задуманное.

– Точно!.. Как я и думал…

Оттянув одну из ручек женской сумочки, журналист получил желаемое…

– Чертова женская безалаберность сегодня сыграла мне в плюс.

Алексей все больше изъяснял мысли вслух. Но кто мог его упрекнуть в этот текущий момент? Да и стать менее безумным от этих упреков он вряд ли бы смог.

– Тупая привычка не застёгивать сумочку сегодня мне в радость. Неужели такое чудо внезапно произошло?

Очередное удачное обстоятельство избавило Алексея от необходимости дергать за молнии и замочки. Ему не пришлось достигать более близкого контакта с женской сумочкой, чей багряный бархат обильно пропитался кровью. А будь все иначе, ему бы пришлось испачкаться, ему пришлось бы разозлиться куда больше, чем сейчас…

– А вот и ты, моя родная…, – Алексей продолжал разговаривать с отсутствующим собеседником.

И одновременно он вынул из сумочки то, что искал. Это был большой флакон ацетон-содержащей жидкости, предназначенной удалять с ногтей лак, что отжил свой век и собрался в небытие.

– И снова женская жадность принесла неоспоримую пользу!.. – голос журналиста праздновал великий триумф.

Причиной тому была величина флакона.

«634 мл», – гласила надпись поперёк.

А в углу сверху справа имелся акцент красного цвета:

«27 % бесплатно».

– Повезло так повезло.

Алексей был очень рад.

– Вполне достаточное количество!

Ему понадобилась секунда, чтобы сорвать колпачок флакона. Затем он начал окроплять стены, вещи, предметы и пол той самой жидкостью, что содержалась в практически непочатом флаконе и маркировалась как огнеопасное вещество. Налево, направо, вверх, вбок…

Процесс доставлял удовольствие Алексею. Он действовал методично, последовательно, ощущал себя высоко одухотворенным священнослужителем, изгоняющим дьявола из каждой пяди земли.

Это действие увлекало.

Настроение журналиста быстро поднялось. Но была и проблема – запах…

– Мерзость!

Архивное помещение плохо вентилировалось. Так что не успел Алексей распрыскать и половины флакона, как его ноздри стали разъедаться летучим химикатом, из глаз потекли слезы, появилось легкое головокружение.

– Гадство…

«Наверное, стоит завязывать», – подумал Алексей, анализируя перемены в собственном самочувствии, утирая слезы, сморкаясь…

Желания и дальше распрыскивать по комнате ацетон у Алексея теперь уже сошло на нет. Тем не менее, сворачивать свои грандиозные замыслы он не собирался. И дело здесь заключалось вовсе не в слепом упрямстве. Преступление было совершено. В комнате была кровь, трупы, ДНК, орудие преступления. Все эти улики оставлять после себя было крайне нежелательно. Он должен был их уничтожить…

«Но без излишнего артистизма…».

Взглянув в последний раз на остатки жидкости во флаконе, Алексей выплеснул все до последней капли в мертвое лицо своей ненавистной начальницы.

– Все вам, дорогая моя, – сказал он, посмеиваясь над уродливостью трупа и его беспомощностью.

Кинув пустой пластиковый флакон через правое плечо, Алексей собрался было перейти к следующему пункту в плане. Но этого не случилось.

«Вот блин!!!»

Он серьезно задумался:

«Я должен был просчитать все, но в этом я точно ошибся».

Он сделал многое. Он нашёл катализатор, распределил его по комнате. В кармане Алексея имелась заранее припасенная зажигалка…

«Это не моя заслуга!»

Да. Верно. Ему её подарили.

Правильнее сказать, насильственно вручили. Тогда он не понимал зачем, но здесь и сейчас понимание неожиданно пришло само собой.

«Только вот толку от этого?»

– Я снова наворотил черт знает что!

Но вы же помните, что для него самокритика никогда не преследовала цель самоунижения. Она всегда заставляла Алексея двигаться вперёд. Она заставляла его включать мозг, требовала работы руками.

«Фиаско?»

Алексей смотрел на дохлую начальницу, обильно политую хорошо воспламеняющимся ацетоном, на оранжевую дверь, которой тоже досталось химикалий, и понимал, что нужна только короткая вспышка огня от красивой оригинально украшенной зажигалки из чистого серебра и тогда все загорится, запылает в невероятном пожаре…

– Только вот как мне потом из него выбраться?

Вопрос был уместен.

– Я же собираюсь выбираться отсюда?

Собирался. Однако желания было недостаточно. Нужно было что-то сделать. Нужно было исправить просчеты.

«А нужно ли?»

Это был тоже правильный вопрос. Алексей внимательно посмотрел вокруг себя. Без этого нельзя было создать ответ.

«Нужно ли это мне?»

Он смотрел и видел два истерзанных окровавленных трупа. Кровь была тут, там…, везде?! О той идеальности, к которой он так неистово стремился, не могло идти речи. Да и мечтать о ней было сложно. И тогда не правильнее было бы вместе с беспорядком уничтожить причину этого беспорядка?

«Нет!!!»

Алексей не собирался останавливаться.

Врожденная журналистская жилка никогда бы ему этого не позволила. Она наделяла природной сноровкой и предприимчивостью. Она заставляла идти вперёд, несмотря на преграды и рытвины. Она позволяла делать невозможное.

– Дзын-дзын-дзын!!!..

– Ну что ещё?!

Журналист был крайне обескуражен тем, что очередной телефонный звонок посмел прервать его великие измышления.

– Какого хрена?!

– Дзын-дзын-дзын!!!..

Само собой такое безобразие прекратиться не могло. Алексей совершил три резких шага и с бесконечной ненавистью сорвал серую пластиковую телефонную трубку, с которой уже успел прежде познакомиться.

– Алло! – воскликнул он, уткнув трубку себе в ухо.

– Страха больше…

Алексей постарался собрать всю волю, все внутренние ресурсы в кулак, чтобы затем медленно и аккуратно вернуть телефонную трубку на место. Сделав это, он очень удивился: себе, своей выдержке, внезапному поражению внешнего мира… Это было короткое мгновение передышки, после которой журналист позволил себе следующие экстраординарные меры:

– Хватит!

Тотчас с корнем был вырван телефонный шнур. Затем Алексей схватил обеими руками докучающий предмет из серого пластика и изо всех сил швырнул его куда попало.

– Ой…

Попало в голову мертвой каре-блондинке. Телефонный аппарат негромко брякнул своими внутренними звоночками, отскочив от мертвого черепа. Рикошет пришёлся на стеллаж позади. Прыгающий телефон оставил на его лакированном дереве легкую царапину, после чего звонко приземлился на пол.

«Да уж…».

Алексей рефлекторно прижал руки к органам слуха. Звон и дребезжание были неприятным явлением. Но к счастью кратковременным… Ещё секунда и угроза миновала. Журналист снова выпрямил осанку и руки. Он снова огляделся вокруг. И тут его убежденность стало твёрдой как гранит.

– Нужно, – прошептал он.

На его губах появилась игривая демоническая улыбка.

– Не ради идеальности. Не вопреки кому-то. Причина совсем иная…

По неким внутренним мотивам Алексей не завершил мысль. Вместо этого он сделал три шага в обратном направлении, схватил свою мертвую начальницу за волосы и оттащил её труп подальше от оранжевой двери.

– То, что нужно…

Его новое творение нравилось ему больше прежнего. Он любовался. Он наслаждался свежестью композиции…

– Как я сразу не подумал…

Но теперь Алексей подумал. Теперь ему удалось достичь желаемого идеала. И теперь уже совершенно точно пришло время завершить мелкокалиберную драму, местом действия которой судьба избрала серый унылый архив не самой популярной из газет города Москвы.

Рука журналиста медленно, но верно полезла в правый карман штанов. В ней чувствовалась легкая дрожь. Это была дрожь предвкушения. Алексей давно хотел смастерить нечто подобное – величайший апофеоз своих изысканий.

«Сейчас это произойдёт», – думал он.

И в его голове непроизвольно начало мелькать все те эмоциональные, интеллектуальные и физические затраты, которые он многие годы жертвенно посылал на алтарь этого момента. Он не был до конца уверен в результате, но вот рука нащупала в кармане холодный металлический параллелепипед…

«Я сделаю это», – такова была завершающая мысль.

– Время пришло…

Губы и рука действовали независимо. Губы произносили некие слова. Мозг был занят чем-то своим. Несомненно, очередными мыслями. А рука работала за всех.

Она не ждала приказов, не ждала каких-либо правильных слов или нужных мыслей. Рука просто действовала. Ей всегда удавалось это лучше всего прочего.

– Сейчас это случиться…

Всего лишь обычные заурядные слова. Рука обошлась бы и без них. Она хотела обойтись без них, без глупого позерства, что никак не связано с работой мышц, суставов, сухожилий… Но сама она не умела говорить, не умела спорить, отстаивать свою позицию. Она умела только действовать…

– Тчик!

Колесико серебреной зажигалки чиркнуло. Появился огонь. Глаза Алексея радостно смотрели на ярко-оранжевое пламя. Некая мысль тотчас захотела появиться. Но рука не позволила этому случиться.

Она напрягла мышцы-сгибатели и швырнула источник огня на испачканную кровью грудь мертвой Прасковьи Александровны. Ацетон вспыхнул сразу. Языки пламени побежали по одежде и волосам самой ненавистной жертвы, перебросились на библиотечную стойку, пошли дальше…

– Вот это да…

Губы скривились, глаза разбежались. Но дым, копоть, разрастающийся пожар в архивном помещении – от всего этого следовало бежать и как можно быстрее. Но мозг так сильно хотел наслаждаться результатом своих величайших замыслов, что никак не мог оторвать глаз от происходящего. Он был очарован.

«Получилось лучше, чем я ожидал», – авторская рецензия восхваляла творца.

А тем временем языки пламени достигли потолка.

«Опасно!» – вопили инстинкты.

– Прекрасно, – шептал обезумевший мозг.

Положение снова спасла рука.

Она дернула ручку оранжевой двери и беспардонно вытолкнула тело из помещения. Все это заняло половину секунды. А затем оранжевая дверь захлопнулась перед самым носом Алексея.

– Алексей!

Источник восхищения убрался с глаз долой. Теперь мозг мог позволить себе очнуться, прийти в себя, вернуться к реалиям повседневной жизни.

– Я думала, вы ушли…

Алексей обернулся на женский голос. На него удивленно смотрела девушка-стажерка.

– Там что пожар?

Трудно было что-то сказать в этот момент.

– Что произошло?

Алексей внимательно смотрел на девушку.

«Очень много вопросов!»

Ему не нравилось ощущение загнанности. Не к роли пойманного в капкан зверя он себя готовил. Но девушка стояла перед ним. Она появилась внезапно. И исправить такое явление было невозможно. Алексей был пойман на месте преступления, хотя очень старался этого избежать. Или все же нет?..

Неожиданно для себя, неожиданно для девушки Алексея метнуло вперёд. Резко, но аккуратно он взял своей рукой руку девушки. Взгляд был устремлён в левый глаз…

– Ирина…

– Алексей…

– Это игра…

– Игра?

– Да. И сейчас мы уходим.

Последовало короткое замешательство. Словно прежние бестелесные сомнения неожиданно материализовались, а затем неким подкожным паразитом зашевелились под розовой поверхностью лица.

– Куда?

– На следующий уровень.

Кажется, Ирина имела ещё какие-то вопросы, но её куратор-журналист не позволил им стать произнесенными вслух. Он крепко держал её руку. Он настойчиво вёл её за собой прямо по коридору.

Вскоре они достигли лифта.

«Давай, давай же»»!» – Алексей мысленно подгонял лифт, который плавно двигался с семнадцатого этажа на тринадцатый.

Журналист понимал, что жадность Прасковьи Александровны не сможет дать ему большой форы. Да! Она сэкономила на противопожарной безопасности, установила муляжи вместо реальной защиты. И поэтому в данный момент никакая сирена не выла в полыхающем архивном помещении.

«Но скоро огонь пойдёт дальше…».

Алексей бросил взгляд в сторону покинутой им оранжевой двери архива. Из-под неё начинал сочиться серый дым. Пока это было еле заметно. Но ненадолго.

«Сколько?.. Минута, две?.. Сколько ещё в запасе?..»

Скопившийся внутри Алексея комок концентрированной воли требовал сжать время в одно короткое мгновение. Он хотел действия. Ему требовалось движение. Но лифт не хотел подчиняться неким сомнительным волевым доктринам. Он медленно полз с семнадцатого этажа на тринадцатый…

– Дзын!

– Наконец-то…

Алексей не спрашивал разрешения. Он не советовался, не узнавал предварительного мнения. Такие пути и способы с его точки зрения были лишены смысла.

– Сюда, – сказал он и силой запихнул девушку в лифт.

И правильно!

«Успел!» – подумал Алексей, когда двери затворились и лифт пришёл в движение.

Брюнетка оказалась зажатой в углу лифта. Она смотрела на своего куратора испуганными зелеными глазами.

«Словно это может что-то изменить?» – усмехнулся Алексей, не отводя своего взгляда от неуместного свидетеля.