Текст книги "Фантастиш блястиш"

– Конечно.

Я был не против очередного траха, тем более что обстановка предрасполагала.

– Здесь прикольно.

Шаловливая рука девушки снова медленно скользнула в сторону распирающего в джинсах члена, нежно погладила его, расстегнула ширинку, схватила член ладонью.

– А-а…, – сладко простонал я и ненадолго прикрыл глаза.

Если в первый раз мы оба были захвачены безудержной взрывной страстью, то сейчас каждому из нас хотелось прочувствовать каждое прикосновение, распробовать каждый поцелуй.

Конечно, мы не говорили об этом, но все равно понимали.

И к тому же математическим расчетам и выкладкам моего прежнего сексуального опыта опять не нашлось места в настоящем. Здесь и сейчас я и Клара делали нечто новое, прежде не существовавшее ни в наших жизнях, ни во Вселенной в целом.

– Ты – офигенная, – прошептал я, когда раздетая до белых трусиков и черно-белого лифчика официантка осторожно опрокинула меня на спину.

Моя шея аккуратно легла как раз на её согнутое по-турецки колено. Наши глаза снова встретились.

Она улыбнулась. Немного выждала, словно никак не могла налюбоваться блаженством, которое было эфемерно разлито по поверхности моего лица. А потом она сказала:

– Я пока не поняла…

– Не поняла чего?

Я смотрел в её правый глаз. Я наслаждался процессом.

– Это так сложно.

– Что?

Клара опять не ответила. Вместо этого она аккуратно опустила свою голову вниз и с предельной нежностью едва коснулась своими губами моих. Затем она плавно отстранилась. И мы опять стали смотреть глаза в глаза.

– Ты милый, – произнесла она по истечении нескольких мгновений, за время которых на небольшой треугольной сцене случилось несколько струйный оргазмов.

– Спасибо, – ответил я и растроганно улыбнулся.

– И все же они приказывают убить тебя…

– Что?!

«Хрясь!!!»

Спасибо моей реакции. Если бы не она, то огромный кухонный нож, неожиданно появившийся в руке полуголой официантки, расколол бы мне череп. А так глубокое проникающее ранение получил только водяной матрас, в связи с чем дал обильное водотечение.

«Неожиданно!»

Сейчас, когда все давным-давно позади, можно вообразить что угодно. Фантазия всегда так работает. Она пичкает человека кучей впечатлений и переживаний. Но в тот короткий и угрожающий моей жизни момент была только кратковременная паника. Да и она выступала лишь в качестве маленького рубильника для запуска защитных рефлексов.

– Не сопротивляйся! – завизжала полуголая официантка.

Мне нечего было ей ответить. Уклонившись от смертельного удара, я быстро соскочил с водного матраса и уставился оценивающим взглядом на Клару.

Мои ноги были немного присогнуты в коленях, они были готовы к внезапному спасительному прыжку в сторону в любой запрошенный момент времени. Штаны так и остались расстегнутыми – не было времени на сантименты.

– Они идут! Они идут!

– Кто они?

– Они идут!

«Мать моя женщина…».

Слюна с примесью крови из раскусанной в приступе полоумной ярости губы стекала из угла рта полуголой официантки. Водный матрас перестал быть красивым, скукожился и постепенно выпустил из себя всю воду, сделав пол под моими подошвами изрядно мокрым.

Клара сидела на его останках, подогнув под себя ступни. Её спина была выпрямлена под идеал осанки, прекрасные волосы немного взъерошены, глаза налиты огнём ненависти. Ещё секунда и она извлекла лезвие ножа из бездыханного трупа водного матраса и занесла у себя над головой. Я инстинктивно начал искать пути отступления. Люди на сцене продолжали планомерно заниматься сексом. Их совсем не заботило происходящее рядом смертоубийство. И это правильно, ведь они так старательно добивались множественных оргазмов. Мой взгляд скользнул в свободную от людей сторону, не упуская из виду внезапно обезумевшую официантку.

– Они идут!

– Пластинка заела? – поинтересовался я, а сам все надеялся обнаружить дверь из матового стекла красного цвета.

Но, наверное, так говорить мне совсем не следовало. И в следующее мгновение без всякого предупреждения в меня полетел кухонный нож. Мне снова повезло. Я снова смог от него увернуться. На этот раз не только благодаря хорошим рефлексам, но и благодаря пружиноподобной стойке.

– О-оо!

Это за спиной раздался крик боли. Я очень сильно порадовался за то, что этот крик мне не принадлежал, а также за то, что наконец-то затих попсово музицирующий голос:

– Шала-ла-ла-ла!..

Чуть погодя крик боли затих. Недолго что-то как бы булькало. Но потом все! Тишина! Конечно, было безумно интересно оглянуться, увидеть своими глазами, кого именно и каким образом поразил хорошо заточенный кухонный атрибут. Однако нужно было незамедлительно спасёт свою задницу. И пускай Клара лишилась своего ножа, я был уверен, что у неё ещё остались для меня сюрпризы.

– Они идут!

Я оказался прав. Новой атаки не пришлось долго ждать.

– Умри сейчас! – воскликнула она и прыгнула на меня как пантера.

«Нет! Хватит!» – решил я.

Мне не хотелось испытывать судьбу в третий и четвёртый раз. Так что я предпочёл спешно ретироваться.

Конечно, лучшим исходом ситуации было бы все же бегство через красную дверь…

«Она, несомненно, где-то есть… Возможно, позади меня, за сценой, на которой уже никто не совокупляется…».

Мои мысли предлагали мне различные варианты поиска красной двери, но рисковать и надеяться на слепую удачу я не собирался. Я хотел выжить!!! И поэтому ринулся в первый попавшийся спасительный угол – направо. Там тоже была дверь. Не красная. Черно-белая в полоску, похожая на зебру…

– Твоя судьба умереть!..

Как оказалось, я вовремя обратился за помощью к бегству. Один из ногтей обезумевшей официантки больно оцарапал мочку моего левого уха по касательной. Через несколько прыжков к спасительной двери моя шея ощутила стекающую по ней тонкую струйку крови.

– Вернись и умри!!! – продолжал слышать я, пока не захлопнул за собой дверь, выкрашенную под зебру.

Прижав дверь спиной покрепче, я стал пристально изучать то, что досталось мне в качестве награды за невероятно быстрый спринтерский бег. Я смотрел, смотрел, смотрел…, но не видел. Слишком сильно колотилось сердце в груди, лишком сильно трещали легкие по швам от учащенного дыхания. Я жадно глотал воздух, но этого было недостаточно.

– Чертова официантка…, – сбивчиво прошептал я.

Внутри меня прям-таки клокотало негодование. Однако недолго. Его быстро заменила иронически настроенная радость, которая медленно, но верно расползлась по лицу.

– Отличное приключение, – бодро произнёс я.

Глаза тем временем не переставали изучать очередное помещение, в котором я скоропостижно оказался…

И вдруг перед глазами снова возникла темнота…

– Иди… Иди… Иди…

И снова этот странный голос, шепчущий практически в самое ухо:

– Иди… Иди… Иди…

Как и в прошлый раз все закончилось быстро, в пределах одной-двух минут. Но если в прошлый раз я неизвестным образом оказался на красном водяном матрасе, то сейчас моя персона не сдвинулась ни на миллиметр. Темнота исчезла, а я так и стоял, изучая очередной интерьер…

– Странно все это…

Эти слова я произнёс достаточно громко. И когда б они были произнесены где-нибудь в другом месте, менее экспрессивном и более консервативном, то меня бы обязательно одернули. Но здесь… Нет! Все, что присутствовали в данном помещении помимо меня, были слишком увлечены своими и чужими стонами.

– А!.. А!.. А!.. А!..

И все эти люди находились в туалетных кабинках. Именно в них они восторженно предавались любовным утехам.

– А!.. А!.. А!..

Всего я насчитал десять кабинок. Пять справа от меня и пять слева. Между ними был широкий проход по типу очередного коридора длинной в девять-десять метров, в конце которого меня спокойно дожидалась…

– О, Боже! Ты здесь.

Красная дверь была там…

– Ты здесь!..

Я облегченно вздохнул. Сердце уже перестало штамповать взрывную пульсацию в висках, дыхание достигло спокойной работы, мышцы спины расслабились. Я понял, что раз полоумная официантка ещё не прибежала отвесить мне чаевых, то ждать её появления уже не придётся.

«Валим!», – решил я и сделал шаг вперёд.

Моё либидо успело восстановиться после недавнего секса и после недавних сексуальных травм. Поэтому все эти стоны, ноги и спущенные штаны, что виднелись из-под дверей туалетных кабинок, стук, шум, гам внутри кабинок – все это заставило мой член привстать. Но желания постучаться в чужие двери и присоединиться к творческой компании не возникло.

Я помнил о том, что где-то рядом меня ждёт Брид Нитшеза и что у нас ним назначена какая-то важная встреча. Не то чтобы меня сильно волновали стратегические планы моего нового начальника. На них мне было плевать с высокой колокольни, а может с двух или с пяти… Однако мне было интересно знать, что же на самом деле творится в пределах данного корпоративного здания… Фантастика?! Интеллектуальная ересь?! Полнейшее безумие?!

– Нас ждут великие дела, – прошептал я и сделал ещё один шаг в направлении заветной двери из матового стекла красного цвета.

На фоне прочего дизайнерского решения красная дверь выглядела очень экстравагантно. Дело в том, что доминирующим цветом в комнате с туалетными кабинками был белый. Причём доминировал он во всем, кроме пресловутой двери. Белыми были стены, потолок, кабинки и даже пол, который был отделан идеально белоснежным мрамором.

– Супер, – заключил я в приступе эстетического восторга.

Затем я сделал следующий шаг.

– А!.. А!.. А!..

Эти крики постепенно оказались далеко за спиной.

– Отлично, – сказал я и толкнул дверь.

Мне казалось, что как спланированные, так и нежданные приключения вот-вот окажутся в прошлом, что я все же смогу вернуться за стол переговоров к своему новому начальству. Только вот что-то снова пошло не так. Нет, темнота перед глазами не возникла. И странного голоса не было. Но то, что я увидел за дверью из красного матового стекла, определённо не значилось в списке ожидаемого…

– Привет!

Тихонько затворив за собой красную дверь, я обнаружил себя в очередном странном помещении с ярким фиолетовым освещением.

– Привет…

Помещение было оформлено в виде некоего гибрида цирка и вычурной научной станции. Такие обычно несложно увидеть в какой-нибудь не шибко интеллектуальной компьютерной игре, где в обязательном порядке существует необходимость найти какие-нибудь бинты или газетку.

– Так-так…

Я стоял на неком подобии мосточка. Впереди меня моя бывшая раздавала ценные указания нескольким субъектам в оранжевой форме с надписями большими фиолетовыми буквами на спинах «GHLaba”, которые суетились на нижней палубе (или цирковой арене; это как кому удобнее определять). Нижняя палуба имела шестиметровый диаметр. По периметру располагались многочисленные электронные панели с многочисленными лампочками, моргающими желтым цветом. Выше располагались огромные полукруглые экраны.

– Вижу тебе уже лучше.

Если в предыдущую встречу Наташа выглядела строгой, сдержанной и сосредоточенной, то в этот раз назвать её кроме как взмыленной было сложно.

– Ты долго, – сказала она, стоя ко мне в пол оборота и наблюдая за кучей логарифмических уравнений перемещающихся по экранам.

К этому моменту я уже понял, что ошибся дверью.

«Или же нет?»

– Не знал, что мы договаривались о встрече…

– Мог бы догадаться.

– Да неужели?

Наташа улыбнулась, а мгновением позже повернулась ко мне лицом и сказала:

– Иди за мной.

– Чего-то неохота.

Лицо моей бывшей девушки тотчас помрачнело.

«Ха-ха-ха!»

Её пристальный взгляд провокационно ожидал от меня реплик-оправданий моего плохого и даже отвратительного поведения. Но я молчал и не менее пристально смотрел на неё в качестве ответа.

– Я же говорю: тебе стало лучше, – резюмировала Наташа после нескольких минут молчаливых прений.

– Ещё бы не стало, – усмехнулся я.

Сразу после моего скользкого замечания её лицо перестало быть мрачным. На нем снова воцарились доброжелательность и улыбка.

– Было больно? – спросила Наташа.

– Чуть-чуть, – шутливо ответил я.

Затем, словно ведомый некой потусторонней силой, а не прежними страхами и сомнениями, я подошёл к Наташе и нежно трепетно обнял её. Она не стала сопротивляться. Она просто позволила мне это сделать. И мы провели ещё три минуты жизни, ничего не говоря. Нам было достаточно нашего дыхания и телесных ощущений. А потом все испортил посторонний крик:

– График!

– Хорошо, Пьер, – ответила Наташа и что-то продекламировала жестами высокому худощавому парню с рыжими бакенбардами.

Потом она приложила указательный палец правой руки к правому виску и произнесла несколько слов в адрес невидимого собеседника:

– Готовы? Вы все рассчитали? Точно?

Ей кто-то что-то ответил. Я понял это по выражению ее лица, а потом внимание Наташи снова оказалось сосредоточенным на мне.

– Нам нужно идти, – сказала она.

Мгновением позже мы уже спускались по металлическим ступеням, ведущим на арену амбициозных научных изысканий. Смотреть только лишь на свою бывшую было очень скучно. И по этой причине мой взгляд то и дело скользил то по большим полукруглым экранам с вереницей экзистенциальных вычислений, то по представителям научного архетипа, вызывающим плоские чувства. Слишком уж сильно они суетились, мельтешили…

– Что тут происходит? – обратился я с вопросом к впереди идущей Наташе.

– Ничего особенного…

Я почувствовал от неё некоторое нежелание говорить на поднятую мной тему.

– Но все же…

Наташа остановилась, обернулась…

Я решил было, что это обусловлено её неожиданной попыткой ответить на мой вопрос. Однако когда к нам подбежал ничем ни примечательный человек в оранжевой робе и принялся одевать на её левое запястье фиолетовый браслет, являющийся цепочкой камней неправильной полигональной формы, мне все стало ясно.

«Мы на месте».

– Пришли?

– Да, пришли.

Ещё немного погодя меня тоже пленили фиолетовым браслетом.

– Встань рядом со мной… Возьми меня за руки…

– У тебя опять это твоё очень серьезное лицо.

Я улыбнулся и одновременно попытался поймать её правый глаз своим взглядом.

Мне хотелось постебаться над Наташей.

Однако проникающее умозрительное сверление правого глаза в данном случае не возымело эффекта.

– Выглядишь как злюка.

Я перешёл к словесной атаке.

Мне все ещё было скучно и хотелось позлить свою бывшую.

И мне это вообще-то удавалась.

У меня это всегда получалось.

Так что спокойное и серьезное выражение ее лица вскоре оказалось под угрозой эмоционального взрыва. Нужно было только ещё немного добавить желчи:

– Ты сейчас очень похожа на этого вашего Нитшеза…

– Вообще-то он мой муж…

«Сучка!!!»

Неожиданно она меня уделала.

– Ты уверена?

Странная реакция! Не правда ли?

– Уже семь лет.

– Прикалываешься?

– Нет.

От откровений Наташи меня прошиб пот, к щекам прилила кровь, уши стали горячими. Я никак не мог поверить её словам, хотел что-то спросить, но мысли путались. И тогда я выдал первое, что пришло в голову:

– Нитшез? Серьезно?

На тот момент мы уже держались за руки, взгляды были обоюдно прикованы.

– Это на него ты меня променяла?

Мои ладони внезапно оказались сжатыми хрупкими женскими руками до боли в костяшках. Наташа очень хотела, чтобы, я прочувствовал все её негодование.

– А я думала, это ты меня променял…

Она была права. Я был неправ.

– Очень странно, – прошептал я.

Благодаря моему нежданному откровению на лице Наташи все-таки нашлось место для простой добродушной улыбки.

– Необычно, да?

– Да.

– Внезапно противоречия отступили, и ты воспринимаешь реальность в её первозданном неизменном виде?

– Да.

– Нравится?

– Да…

Мне было сложно понять, почему в моей голове так неожиданно появилось очень много согласия с тем, что раньше вызывало во мне всплески яростного гнева. Немного подташнивало. Но с этим я мог справиться.

– Неужели это все из-за фокуса с иглоукалыванием и растяжением? – спросил я.

– Не только…

«О, Боже!»

Казалось, что вокруг меня существует одно сплошное «да». Это было очень странно, не привычно. Но это новое обстоятельство не пугало. Оно наполняло меня долгожданным интеллектуальным экстазом, от которого все прежние проблемы моментально забывались.

– Ты именно этого от меня хотела?

Когда эмоциональный пик оказался пройден, было уже несложно задавать вопросы.

– Ты этого добивалась?

– Нет.

Наташа продолжала смотреть на меня с нежной улыбкой чудом обретённой матери. Она улыбалась, но не смеялась. В её взгляде чувствовалась теплота, забота, возможно даже сострадание…

– То есть?..

– Этого добивалась не я, а ты. Я просто немного подталкивала тебя к твоей заветной цели. Я помогала тебе…

Тут я уже не знал, что говорить. Не то, чтобы в моей голове появилась прежняя путаница многоголосья. Движение мыслей было ровным, без зигзагов. Да и с языком проблем не было. Но говорить я все-таки не мог. Не хотел. Мне казалось, что в этот особый момент слова только бы все испортили. И поэтому я без всякого предупреждения снова трогательно обнял свою бывшую возлюбленную.

– Ты не думаешь…

Прошло много времени, а мы все стояли обнявшись. И нам было плевать на людей в оранжевых робах. У них была своя жизнь, у нас своя…

– Ты больше не терзаешь себя постоянным наваждением своих опасений и страхов…

Я молчал. Моя правая рука лежала на спине Наташи и нежно поглаживала проступавшие сквозь одежду остистые отростки её позвоночника. Я словно чётки перебирал. Было прикольно.

Но само действие меня отнюдь не завораживало, не уводило в транс, не выдергивало из реальности, как это обычно бывало в прежние времена. Я полноценно присутствовал в совместных объятиях с самой замечательной девушкой на свете. Я чувствовал, как она тяжело дышит, уткнувшись носом мне в ключицу. И я слышал каждое сказанное ею слово:

– Я так рада…

Пауза. Короткий всхлип…

– Я так ждала…

– Наталья Андреевна!..

Чуть-чуть картавящий голос едва не взорвал мне барабанные перепонки своей внезапностью. Ослабив нежные объятия, я посмотрел на источник возгласа. Им оказался тот самый худощавый парень с рыжими бакенбардами. Он ранее упоминался как Пьер.

– Да…

Отпрянув лицом от моего тела, Наташа тоже посмотрела на своего оранжевого помощника.

– Что? – коротко и лениво поинтересовалась она.

– Профессор нервничает…

Глаза парня бегали так, словно он лицезрел перед собой десяток белок в колесе. Но мою бывшую эта его взволнованность абсолютно не трогала. Она не хотела вырываться из моих объятий. Ей было хорошо…

– Пусть подождёт, – сказала она.

И тон её голоса добавлял к уже услышанному, что в данный момент ей совсем неинтересны всякие насущные вопросы, проблемы, обязательства и тому подобное. Сейчас ей были интересны только бушующие в голове и в сердце чувства.

– Но…

И как же ей хотелось, чтобы от неё отстали. Однако…

– Он очень сильно нервничает…

Худощавый помощник, судя по трясущемуся виду, тоже был на взводе. Он видимо попал между молотом и наковальней и теперь отчаянно пытался придумать, как же выбраться и убраться восвояси.

– Он прислал уже десять очень выразительных сообщений…

– Кто это?

Мне надоело наблюдать эмоциональные мытарства двух людей.

Это было скучным и неприятным занятиям. Я предпочитал что угодно другое. И лучший вариант был, конечно же, таким, в котором жена моего нового начальника подставила бы под мой член свою аппетитную попку и предалась бы ностальгии по былым временам. Только вот большое количество свидетелей мешало реализации такого плана. Нужно было от них избавиться, нужно было решить проблемы, нужно было подготовить условия…

– Что ещё за профессор?..

Мне казалось, что я смогу решить все проблемы разом. Я думал, что мне это совершенно точно по силам. Но я не учёл того факта, что со мной пока ещё не готовы делиться большими-большими секретами.

– Я не могу тебе сказать всего…

Я был открыт для неё. Я держал её за плечи, смотрел в глаза, говорил такие вещи, на которые прежде не был способен. И я думал, что все это позволяет мне надеяться на взаимную искренность.

«Я ошибался», – мне стало понятно это слишком поздно.

Укол острой досады больно ударил мне в сердце…

– Я не могу поверить в то, что слышу. Опять?!

Я хотел только лишь отпустить её плечи и немного отодвинуть её от себя. Но так получилось, что, будучи на эмоциях, я недооценил приложенные усилия и в результате резко оттолкнул от себя ту, которой менее всего хотел причинить вред.

– Ой! – пискнула Наташа, наткнувшись правой лопаткой на пробегавшего мимо фаната вычислительных панелей и экранов.

– Прости, – прошептал я ровным голосом.

Вины я не чувствовал. Других чувств тоже не было. Было лишь ощущение того, что я делаю именно то, чего мне хочется.

5

– Кажется, я ничего не пропустил!

Я вернулся на своё место за столиком с большим задором.

Видимо телепортация придала мне сил.

Или же я просто имел при себе достаточный энтузиазм для игры в переключение с негатива.

– Как у вас тут?

– В общем и целом неплохо.

Так сказал великий и ужасный Брид Нитшез. Он сидел все на том же самом месте напротив меня в идеально сбалансированной позе и смотрел на весь окружающий мир своим непроницаемым взглядом.

– Как все прошло? – спросил он, выдержав миллисекундную паузу и чуть-чуть подавшись в мою сторону.

Я очень удивился, потому что уловил его заинтересованность.

– Отлично.

Ещё одна миллипауза. Глаза моего нового начальника хитро поблёскивали.

Я пытался выглядеть спокойным и не уязвлённым под давлением его испытывающего взгляда. Однако с некоторых пор притворство перестало быть моей стезёй. Так что у меня определенно не получилось. И Нитшез сразу же мне об этом доложил.

– А как же покушение на вашу жизнь? Не хотите ли рассказать нам об этом?

В данном случае он имел в виду не только себя, но и человека, сидевшего справа от меня.

– Нечего рассказывать…

– Вы так думаете?

Как оказалось тот, кто сидел справа от меня, был обладателем низкого скрипучего голоса.

«Как раз подстать его внешнему виду», – подумал я.

До того момента, как непредставленный участник деловой встречи заговорил, мне было плевать на него и на его внешность. Усевшись на своё место, я, конечно же, первым делом окинул его взглядом и оценил. Эта оценка не дала высоких баллов, так что интерес исчез, не успев родиться. Но вот сейчас этот тип от меня чего-то хотел, и мне пришлось вновь взяться за изучение его персоны.

– Вы небрежны!

– Я???

Мне стало смешно. Я попытался сдержаться, но по понятным причинам не смог и рассмеялся. Мой хохот был легким, звонким. Он радовал слух. Не только мой, но и всех других людей, сидящих за соседними пятиугольными столиками красного, черного и желтого цвета. Что-то подсказало мне, что некоторые из них оглядываются в мою сторону и улыбаются. Наверное, это была интуиция.

«Смешно».

А вот низкий скрипучий голос был никому не в радость:

– Вам смешно?

– Да.

Ну а как иначе? Я смотрел на него и видел странного чудаковатого дяденьку в возрасте за пятьдесят. Его голова была одета в слегка помятую шляпу с дизайнерским решением вопроса расцветки в виде широких черных и серых полос. Ниже располагалось гораздо более помятое лицо с верхней челюстью перекошенной вправо, а нижней – влево. Несмотря на выход в общество странный тип непрерывно жевал жвачку. И челюсти так смешно двигались, что перестать смеяться было очень сложно.

– Прекратите!

Я перевёл взгляд на Брида Нитшеза. Выражение его лица, безразличное к происходящему, разрешило мне продолжать в том же духе, но при этом не увлекаться.

«Отлично!»

Ещё около минуты я хохотал, а старикашка вопил:

– Это издевательство!

А потом я резко остановился. Мне захотелось чего-то нового. Например, понимания…

«Кто он?» – подумал я.

Мне очень хотелось посмотреть в его глаза, которые интуитивно воспринимались как противные и вредные. Но его глаза были спрятаны за большими затемнёнными очками в пластиковой оправе оранжевого цвета.

– Кто вы? – спросил я.

Старик злобно ухмыльнулся. И мне тут же стало понятно, что он готов отплатить мне той же монетой.

– Кто вы? – повторил я вопрос, прекрасно понимая, что не дождусь ответа.

И чуть-чуть погодя была произнесена фраза:

– Если бы вы были тем, за кого вас опрометчиво принимают некоторые люди в этом мире, то никогда бы не стали задавать этот вопрос.

Это не было ответом. Это был ответный камень из огорода в огород.

– Не понимаю о чем вы, – заявил я.

Ещё одна ухмылка. И асимметричное движение челюстей. И что-то ещё…Я пытался понять, что же так сильно скручивает мой живот от вида старикашки в шляпе и очках. Но понимание не приходило.

– Понимаете.

– Понимаю что?

Я задавал одни и те же вопросы, но понятия не имел зачем и почему. Казалось, я знаю о готовящейся игре против меня, но все равно делаю ходы по чужим правилам.

– Вы знаете.

– Знаю?

Рефлекторно поморщив нос, я тем самым показал весь свой скепсис.

– А вы ничего не путаете?

– Нет.

Старик раздражал. И чтобы не сорваться на злость, я продолжил изучать его чудаковатый гардероб.

«Дышим ровнее», – такую установку я обозначил для самого себя.

Старик был одет в чёрную куртку на молнии. И хотя в помещении было весьма тепло, он ни разу не пошевелился, чтобы хотя бы расстегнуть ворот.

«Замёрз, бедняга…».

Из-под ворота куртки виднелся край шарфа с белыми, серыми и темно-оранжевыми клетками, а под рукавами – белые манжеты рубашки. На левую руку были одеты старые потрепанные часы, на обеих руках были черные кожаные перчатки…

«Скукота! Да и только», – думал я.

С другой стороны раздражение понемногу отступило. И потому у меня даже появились силы, чтобы вновь вступить в диалектические споры. Однако я не вступил.

– И долго это будет продолжаться? – спросил я.

На этот раз мой вопрос был обращён не к странному старикашке, рассусоливающему диалоги ни о чем, а к главной причине всего…

– Вы сказали, что встреча важная…

Мой взгляд впился в холодные глаза Брида Нитшеза. Таким образом, я требовал объяснений или хотя бы…

– Намекните в чем подвох!..

Но мой новый начальник не собирался ни отвечать, ни намекать. Он сидел в своём углу и хладнокровно играл роль беспристрастного наблюдателя.

«Но чего он ждёт? За чем он наблюдает?» – понять это я был не в силах.

Было ясно лишь то, что мне необходимо самому разобраться с некой проблемой. А ещё инстинкты подсказывали, что от моих решений зависят некие последующие события…

«Отлично», – подумал я.

И эта мысль оказала успокаивающий эффект на мои раззадоренные нервы.

– Отлично!

А вот это уже было сказано вслух.

– Отлично, – повторил я с прибавившимся энтузиазмом.

Я откинулся на спинку стула. Я улыбнулся. И легкая окрыляющая радость моментально растеклась по всему моему телу.

– Не понимаю вашей радости…

«Напрасно, напрасно…».

Он не ожидал. В одно мгновение я резко вскочил на ноги и сорвал с его головы ненавистную шляпу, а с лица – ненавистные очки.

– Что?!.. Что вы себе позволяете?

«О, как же это феерично!!!»

Под шляпой и очками мною был обнаружен вовсе не чудаковатый дедушка, а вполне обыденный человек со своими страхами, притязаниями и спесью.

– Видите как все просто? – поинтересовался я.

Испуганное старческое лицо с перекошенными челюстям смотрело на меня снизу вверх. Теперь он уже не жевал жвачку. Ему было не до этого. Но лицо все равно оставалось неисправимо перекошенным.

– Что?!.. Что?!..

Старик не находил слов и фраз, нужных ему для исправления ситуации. Действовать он тоже не мог.

Я был моложе его, сильнее, яростнее… Он не мог противостоять моему нападению. Я же в свою очередь не собирался только лишь напасть и тут же убраться восвояси.

Мне нужны были ответы.

И я больше не собирался довольствоваться сказками про Туманные Альбионы.

– Выкладывай! – потребовал я.

Дедушка закряхтел.

– Вы об этом пожалеете…

– Обязательно, – сказал я и, понимая, что решительность в данном случае синоним эффективности, схватил дедушку за грудки, потом подтянул его к себе и чуть-чуть приподнял его со стула.

Послышался треск лопающихся ниток в области подмышек.

Вид дедушки тут же стал по-настоящему испуганным.

И мне показалось, что таких действий уже достаточно, чтобы его разговорить.

– Жду! – угрожающе произнес я.

Но дедушка сопротивлялся…

Еще несколько ниток лопнуло с глухим треском. А слов я так и не услышал. Чудаковатый старик, лишенный вычурной шляпы и вычурных очков всеми силами сопротивлялся моему дознанию. А ещё он пытался поворотом шеи обратить свой просящий взгляд к человеку с холодным взглядом.

«Напрасно!»

– Разве ты не видишь? – спросил я, даже не пытаясь ему помешать, – Он тебе не поможет. Он бы и сам выбил из тебя всю дурь. Но у него другая роль. Он делает всякие вещи чужими руками. Сегодня это я. Вчера был кто-то другой. И лучше тебе ответить, что же вы ребята не поделили?

Дедушка меня прекрасно понимал. Я видел это в глубине его помутневших от старости глаз. Но говорить он все равно не собирался. И тогда мне стало ясно, что есть кое-что, чего он боится гораздо больше, чем скупых побоев от юриста-диссидента.

– Я… Я не…

– Можешь! – убедительно отрезал я, опередив готовящиеся к излиянию мольбы.

Я злился, потому что применяемые мной методы не работали. И все же я частично победил…

«О, как печально!» – думал я в тот же самый момент, – «Всего минутой ранее этот тип был таким гордым и неприступным. И сейчас вся его напыщенная и преувеличенная важность уже не выглядит хотя бы чуточку угрожающей. Теперь он боится… Он боится меня».

Впрочем, меня и самого немного испугали выводы, являющиеся результатами моего обновлённого поведения…

– Нет.

– Нет?!

«Дедушка не хочет вести себя по-человечески», – я расстраивался все больше и больше. А может, и нет…

Возможно, я только и ждал от него противодействия, чтобы потом иметь вполне оправданную мотивацию для зарождения медленно закипающей внутри меня агрессии и её неизбежного последующего прорыва из моего внутреннего мира в мир наружный.

– Хватит!

«Что ещё за черт?» – мелькнуло в моей голове.

В моем мире появился некий новый персонаж. И он возымел наглость приказывать мне, что делать.

«Неожиданно».

– Я сказал: хватит!

О, наглец стоял за моей спиной. И он явно не собирался забирать свои слова обратно.

«Хорошо…».

Мне пришлось медленно и осторожно отпустить дедушку. А потом также медленно и осторожно развернуться.

– Геннадий Чайкенфегель?

– Да…

– Меня зовут профессор Ахолай Лес.

– Замечательно…

Я окинул скрупулезным взором то самое заведение, в которое меня забросила жизнь, и попытался хоть чуточку разобраться, как же на самом деле обстоят мои дела.

“Жизнь прекрасна», – мысленно произнес я.

Прежде, сидя спиной ко всему остальному миру, я был слишком сильно сосредоточен на своём новом начальнике Бриде Нитшезе, на странном чудаковатом дедушке с неизвестным мне именем и на каких-то узконаправленных проблемах, которые были мало кому интересны. Конечно, внезапно появился некий профессор.

Однако все это было не то. Просто очередная тень на плетень и не более. Впрочем, плюс от его появления все же был.