Текст книги "Однажды в Америке"

Домовладелец оказался еще более пустяковой проблемой. На протяжении многих недель о Везунчике не было никаких известий. Мы знали, что Вилли поддерживает с ним контакт, но не пытались выследить или расспросить его, чтобы не вызвать в нем подозрений. В один из вечеров Горилла сам подсел к нашему столу.

– Макс, ты не держишь зла на Везунчика? – спросит он.

– У меня нет на то причин, – ответил Макс. – А в чем дело?

– Везунчик навестил меня вчера ночью. Он на мели.

– Он может прийти сюда. Нам нужен человек для управления этим заведением. То же самое относится к тебе. У нас намечается небольшая деловая поездка, которая займет около недели. Нам все равно нужен кто-то, кто мог бы присмотреть за всем этим. – Макс улыбнулся. – Если тебе нужна работа, то она твоя. Решай сам. Но мы бы предпочли тебя. Ты знаешь персонал и посетителей, и вообще все об этом заведении.

Видимо, у Вилли оставались какие-то сомнения, но он не смог скрыть радостного блеска глаз. Какое-то время он делал вид, что размышляет. Но в конце концов принял предложение. Мы сообщили о его назначении персоналу. В тот же вечер мы навестили Веселого и сказали, чтобы он и его компаньоны ни днем ни ночью не спускали глаз с «Райского сада». Мы дали ему телефон в Джерси, по которому с нами можно было связаться в случае, если появится Везунчик.

Целых четыре дня мы самым жалким образом просидели на другом берегу реки, прежде чем в телефонной трубке раздался взволнованный голос Веселого:

– Он появился! Но вам лучше пока не приезжать. Нам нужно где-нибудь встретиться, парни.

Тем же утром мы встретились с Веселым в одном из салунов Нью-Йорка. Он был взволнован.

– Все паршиво, – сказал он. – Вам лучше не ввязываться, ребята. Везунчик появился, но похоже, что он что-то унюхал. Он не такой тупой, как Вилли. По слухам, он роздал разным людям два или три письма, которые они должны будут отправить в полицию, если с ним или с Вилли что-нибудь произойдет. Так что вам, парни, лучше не трогать его.

– Напротив, вот теперь мы и должны что-то делать. И делать очень быстро, – сказал я.

– Почему? – Макс удивленно посмотрел на меня.

– А ты не подумал, скольким людям Везунчик досадил за все эти годы?

– И? – спросил Макс.

– И если одному из них придет в голову свести с ним счеты, то где после этого можем оказаться мы все?

– Да, пожалуй, ты прав, Башка, – согласился Макс.

– Естественно. Если хотя бы один из его врагов имеет голову на плечах, он не будет колебаться. Он разделается с ним и останется в стороне. Эти письма отвлекут внимание полиции на нас, – более четко выразил я свою мысль. Макс нахмурился:

– Да-да, ты абсолютно прав. Действительно, паршивая ситуация.

– Ладно, давай расстанемся, Веселый, – сказал я. – Продолжай наблюдать за заведением и сообщать нам о происходящем.

Веселый уехал от нас сильно встревоженный. После его ухода Макс обратился ко мне:

– Ну, что будем делать?

– Ну, с одной стороны, мы не можем отказаться от исполнения приказа из офиса. Мы ведь не можем пойти и сказать: «Дайте его кому-нибудь другому, потому что мы не можем управиться сами». Верно?

– Нет, конечно, не можем, – согласился Макс. – Но мы ведь не будем говорить, что не можем потому, что не в состоянии. Мы не можем потому, что нам нельзя этого делать.

– Конечно, нельзя! – подхватил Простак.

– Бог ты мой, действительно нельзя, – произнес Косой.

Я подался вперед и оперся на стол.

– Ребята, это даже не стоит обсуждать. Мы должны это сделать, и чем быстрее, тем лучше. Мы уже прикормили их и в любой момент легко можем их найти. Так что осталось только решить вопрос с этими чертовыми письмами Везунчика.

– Может быть, стоит поискать, у кого эти письма, и побеседовать с ними? – предложил Косой.

– Нет, это не годится, – ответил я. – Нам надо действовать очень быстро. Но первым делом мы должны обеспечить себе железное алиби.

– Бог ты мой! С учетом того что существуют эти письма, алиби должно быть по-настоящему железным! – сказал Простак.

Глава 38

Несколько часов мы провели в задней комнате салуна, обсуждая сложившуюся ситуацию. Мы прикончили уже две бутылки виски, и бармен принес нам третью. Я открыл зарешеченное окно, чтобы впустить внутрь немного свежего воздуха. Начинался новый день. По какой-то неясной причине мои мысли сосредоточились на закрепленной на окне решетке. «Да, вот оно, – подумал я. – Если бы мы были за решеткой, это послужило бы прекрасным алиби. Да, Солли сможет организовать это. В своем городе он управляет почти всем, в том числе и полицией». Я вернулся к столу и сообщил остальным свою идею.

– Отлично, Башка! – сказал Макс. Простак и Косой согласно кивнули.

– Я позвоню Солли прямо сейчас, – сказал я и, опустив монету в автомат на стене, набрал номер. Из трубки раздался сонный голос Солли. – Это Башка, Солли, – сказал я, – извини, что разбудил.

– Все нормально, Башка, – ответил он. – Что случилось?

– У нас возникло небольшое дельце. Мы хотели бы встретиться с тобой.

– Давайте, – ответил Солли и положил трубку. За чашкой черного кофе я объяснил Солли, что он должен сделать.

– И не забудь глушители и джерсийские номерные знаки на машину, – напомнил ему я. Солли кивнул:

– Конечно, я позабочусь обо всем. Это займет три четыре часа Приезжайте в мой городской офис в три часа дня.

Я позвонил Веселому и в осторожных выражениях сообщил ему, что мы собираемся делать и что должен сделать он. Затем мы вернулись в Нью-Йорк, чтобы немного вздремнуть. В три часа мы были в офисе у Солли. Там мы оставили все свое оружие и деньги. Солли отвез нас к небольшому приземистому зданию в самом центре города

– Так, ребята. Вот вам ключи. Заведение находится на первом этаже. – Он усмехнулся. – Теперь вы при деле.

Мы поднялись по лестнице на один пролет, и Макс открыл дверь. Это было достаточно дешевое, но хорошо оснащенное заведение. Одну стену полностью занимала большая школьная доска. Здесь были телефоны, оборудование для приема ставок на лошадей, игральный стол и несколько игровых автоматов.

– А где рулетка? – удивленно спросил Косой.

– Здесь тебе не казино, – ответил я. – Это просто небольшой игорный притончик.

Минут двадцать мы бродили по комнате и развлекались с игровыми автоматами. Внезапно раздался чудовищный удар в дверь, и она распахнулась. В помещение ворвались пятеро здоровенных парней.

– Кто хозяин этого заведения? – спросил один из здоровяков. Он был совсем неплохим актером.

– Мы все хозяева, – весело улыбнувшись, ответил Макс.

– Ладно, ребята. Вы задержаны за содержание игорного притона, – произнес здоровяк и обратился к од ному из своих парней: – Ронни, ты останешься здесь, пока не прибудет фургон за всем этим оборудованием. Оно изымается в качестве вещественного доказательства. А вы, парни, давайте со мной. Вы что, думаете, что можете завалить в город и открыть здесь притон? У нас в Джерси запрещены азартные игры.

Мы покорно проследовали за ним до полицейского автомобиля. В участке нас обыскали и переписали по именам. Дежурный сержант спросил:

– Хотите внести залог?

– Нет, сержант, – ответил Макс. Сержант с удивлением взглянул на нас:

– Мне-то это все равно, но придется вас запереть на ночь, до завтрашнего утра, пока не откроется суд. В этом городе ночью суд не работает.

Макс беззаботно пожал плечами. Нас отвели в подвал и поместили в маленькую камеру. Там было довольно тесно, но мы постарались устроиться поудобнее и, сменяя друг друга, по очереди отдыхали на двух койках. Мы курили и болтали в кромешной темноте. Время от времени Макс зажигал спички и смотрел на часы. Около половины четвертого утра в коридоре за дверью прозвучали шаги. Мы прислушались. Шаги замерли около нашей камеры. Раздался скрежет поворачиваемого в замке ключа. С той стороны двери кто-то прошептал:

– Вам налево по коридору.

Затем раздался звук торопливо удаляющихся шагов. Мы немного подождали, затем осторожно пошли в указанном направлении. В конце коридора находилась обитая железом дверь со вставленным в замок ключом. Макс повернул ключ. Дверь со скрипом отворилась, и мы вышли в темный переулок, по которому дошли до боковой улицы. Солли ждал нас в нашем «кадиллаке»

– Глушители и все ваше снаряжение под задним сиденьем. – Выйдя из машины, он сказал: – Пока, желаю удачи. – И пошел вниз по улице к ожидающему его автомобилю.

Я поднял заднее сиденье. Там лежали наши револьверы с уже навинченными на них глушителями. Я раздал их остальным, и мы медленно тронулись в сторону Нью-Йорка.

Было четыре утра, когда Косой остановил машину за полквартала от «Райского сада». Какой-то человек приблизился к «кадиллаку». Я прицелился ему в голову, но это оказался Веселый Гониф.

– Они оба там, и с ними еще какой-то парень, – прошептал Веселый.

– Что за парень? – спросил я.

– Не знаю, никогда не видел его раньше.

– И черт с ним. Он отправится с ними за компанию, – холодно произнес Макс.

Я удивленно посмотрел на него. Он отрицательно покачал головой и ответил мне непроницаемым взглядом.

– Придется кончать всех троих, – решительным тоном произнес он.

– Вот ключ. Они закрылись на замок, – сказал Веселый. Макс взял ключ.

– Ладно, Веселый. А теперь проваливай.

Веселый торопливо зашагал вниз по улице. Косой остался за рулем автомобиля. Мы с пистолетами в руках спустились вниз по ступенькам. Макс беззвучно открыл дверь. Я медленно и тихо закрыл ее за нашими спинами. Мы увидели всех троих. Они стояли к нам спинами. Везунчик и Вилли пересчитывали деньги, лежащие на стойке бара. Незнакомец наблюдал за ними. Мы на цыпочках приблизились к ним по застланному ковром полу. Они были слишком увлечены. Мы оказались прямо за их спинами. Макс встал позади Змееныша, я – Гориллы Вилли, а Простак – за спиной у чужака. Наши пистолеты были в дюйме от их голов, когда они увидели нас в висящем над баром зеркале. На нас уставились три пары обезумевших от ужаса глаз. Три наших выстрела слились в один приглушенный хлопок. Три здоровенные дыры появились в трех затылках. Три пары рук со стуком упали на стойку бара.

– Еще раз, – сказал Макс. Еще три выстрела слились в один приглушенный хлопок. Три пары рук соскользнули со стойки бара. Три обмякших тела осели на пол. – На всякий случай, – сказал Макс.

Еще три выстрела слились в один приглушенный хлопок. Три мертвых, мертвых, мертвых, неподвижных тела лежали на полу. Мы поднялись по лестнице, пряча за пазухи дымящиеся револьверы.

– Обратно в Джерси, – сказал Макс. Косой включил первую скорость, машина плавно двинулась вдоль по улице. Косой включил вторую скорость, машина перешла на бег. Косой включил третью скорость, машина стремительно ворвалась в ночь и помчалась прочь от убийства. Когда паром выбрался на середину реки, мы выбросили наши пистолеты в темные воды Гудзона. Мы оставили машину в квартале от полицейского участка. Солли уже поджидал нас.

– Все нормально? – спросил он, садясь в «кадиллак».

– Нормально, – ответил Макс. Солли уехал. По одному, держась неосвещенных мест мы прошли по улице и нырнули в темный переулок.

Глава 39

Мы осторожно прокрались вниз по ступенькам к оби той железом двери и затем на ощупь вдоль по коридору до нашей камеры. Дверь камеры была незаперта. Мы зашли внутрь. Несколько минут спустя раздался звук шагов. Шаги остановились около нашей камеры, и мы услышали, как в двери повернулся ключ. Затем звук шагов затих в глубине коридора. Мы облегченно вздохнули. Я опустился на кровать. За весь остаток ночи никто из нас не проронил ни слова. В семь утра дежурный полицейский принес нам по порции паршивого кофе и пережаренные гренки. В девять тридцать мы были в суде.

– Признаете ли вы себя виновными в содержании игорного дома? – пробурчал судья.

– Виновны, ваша честь, – ответил я.

– По сто долларов штрафа с каждого или по десять дней тюремного заключения, – произнес судья.

Солли заплатил наши штрафы. Принимавшему их чиновнику я сказал:

– Нам нужны квитанции.

– Для подоходного налога? – с улыбкой спросил чиновник.

– Да, – ответил я. – И пожалуйста, проставьте на них дату и время.

Солли пригнал наш «кадиллак», и мы направились обратно в Нью-Йорк.

Макс открыл дверь, ведущую в заднюю комнату заведения Толстого Мои, и мы сразу же оказались в руках поджидавших нас четырех «наездников». Они сидели вокруг нашего стола и глушили наше виски.

– Что-то мы заждались вас, парни, – сказал один из гостей за столом.

– Простите, что заставили ждать, лейтенант. Вы как зашли – по дружбе или по делу? – спросил я, стараясь выглядеть совершенно безразличным к их присутствию.

– Исключительно по делу, – ответил лейтенант, внимательно рассматривая меня.

Макс бросил быстрый взгляд на бутылку виски, стоящую на столе. Полицейский лейтенант перехватил его взгляд.

– А, это! – Он покрутил бутылкой. – Я знаю, что у вас здесь есть виски. Вы ведь не против того, что мы угостились в ваше отсутствие?

– Нет-нет, продолжайте, лейтенант. Все здесь к ва шим услугам, – сказал я.

Лейтенант насмешливо поблагодарил меня, по новой наполнил свой стакан и быстро опустошил его.

– Отличная вещь. А теперь… – он замолчал, глядя на нас с задумчивой улыбкой. – Как это там на идише, Макс? А, да-да. – И он произнес на идише: – Давайте приступим прямо к делу.

Эта фраза очень странно прозвучала из уст полицейского-ирландца. Его поведение изменилось. Он отбросил в сторону свои вежливость и улыбку. Протянув Максу письмо, он мрачно произнес:

– Наконец-то я достал вас, уроды. Это принесли с утренней почтой. Чтобы найти вас, мы обшарили все притоны Ист-Сайда. Мы знали, что вы в любом случае вернулись бы сюда. Где вы, к черту, пропадали?

– Это что, задержание? – спокойно спросил я. – Что это за письмо читает Макс?

– Вопросы здесь задаю я! – рявкнул лейтенант. Макс кончил читать и раскурил сигару. Потом подошел вплотную к лейтенанту и насмешливо посмотрел на него:

– Ты знаешь, что ты можешь сделать с этим письмом? Я не обязан отвечать на твои вопросы, если не пожелаю. Все, что ты можешь сделать, – это задержать нас. И это, максимум, что тебе удастся. Уверяю тебя, что ничего больше у тебя не выйдет.

Макс нахально посмотрел на лейтенанта и передал мне письмо. Я прочитал его и сказал:

– Лейтенант, я гарантирую, что мы выйдем из кутузки быстрее, чем ты доставишь нас туда. Судя по всему, Везунчика прикончили. Это грустная новость. Независимо от того, что говорится в письме, он был нашим другом. Впрочем, как бы это ни случилось, нас там не было. Кроме того, у нас есть связи, лейтенант, и ты знаешь, что они достигают весьма высокого уровня.

Лейтенант немного изменил свою тактику. Он улыбнулся.

– Да, я знаю, что у вас есть связи, но здесь они вам не помогут. Это вовсе не мелкое правонарушение. Вам нужно чертовски хорошее алиби, чтобы выбраться сухими из воды.

Макс беспечно улыбнулся и опустился на стул. Потом налил себе порцию виски и весело произнес:

– Что касается меня, я вообще не понимаю, о чем ты говоришь, лейтенант.

– Слушай, Макс, не валяй дурака. Ты хочешь сказать, что не знаешь о том, что Везунчик, Вилли и еще один парень были убиты сегодня ночью в вашем новом заведении, в «Райском саду»?

– Меня ничто не может удивить, лейтенант, – сказал Макс. – Но откуда мы можем это знать? Со вчерашнего вечера мы находились в каталажке в Нью-Джерси.

Макс начал шарить по карманам. С небрежным видом он выложил на стол пачку денег и продолжил свои поиски.

– У меня есть доказательства, – сказал я. – Вот они, – и я показал лейтенанту квитанцию об уплате штрафа. – Или можешь позвонить дежурному сержанту в полицейский участок, – добавил я с улыбкой. – А хочешь, свяжись с судьей и проверь у него.

Лейтенант попытался прочитать квитанцию одним глазом. Второй его глаз внимательно наблюдал заначкой тысячедолларовых банкнотов, которую Макс выложил на стол. Макс спрятал пачку в карман, оставив на столе одну купюру. Четверо полицейских уставились на Макса такими же глазами, какими зрители бурлеска наблюдают за выступлением звезды стриптиза Розы Ли. Лейтенант расплылся в улыбке, затем издал довольный смешок – он знал правила – и восхищенно тряхнул головой. Подойдя к столу, он усмехнулся еще раз и спокойно произнес:

– Да, вы обеспечили себе железное алиби. А я-то думал, что наконец застал вас врасплох. – Он небрежно подхватил со стола купюру и засунул в карман. – Ладно, ребята, – сказал он, обращаясь к своим людям, – я думаю, что мы можем идти. – Подойдя к дверям, он обернулся: – Кстати, имейте в виду. В рапорте я укажу, что мы не смогли вас найти. Свяжитесь со своим адвокатом, пусть он убедит районного прокурора закрыть дело против вас, чтобы эти чертовы циркуляры о вашем розыске были отозваны из полицейских участков.

Довольно посмеиваясь, он скрылся за дверью. Мои зашел в комнату с подносом, уставленным стаканами с двойным виски. Мы молча выпили. Это не принесло мне облегчения. Мне это вообще ничего не дало. Как правило, после одной или двух порций виски мое напряжение спадало, и я расслаблялся. На сей раз этого не произошло. Я взглянул на Макса. Он, похоже, тоже был на грани нервного срыва. Похоже, он понял, что я испытываю, и сочувственно улыбнулся мне.

– Мне бы хотелось ненадолго проехаться за город, – сказал я. – Совершить небольшую прогулку.

– К Еве? – спросил Макс.

– Да. Она в Северной Каролине.

– Я выясню этот вопрос, – сказал Макс.

– Может быть, мы все сможем устроить себе отдых на пару недель.

– Отличная мысль, – сказал Косой. Простак эхом повторил его слова. Макс кивнул:

– Завтра я узнаю.

Нас ожидало разочарование. В главном офисе нам приказали оставаться в городе по крайней мере пару недель. Слишком много других групп взяли отпуска в то же самое время. Я позвонил Еве в Северную Каролину и почти час проболтал с ней по телефону. Она чувствовала себя одиноко и хотела вернуться назад. Я попросил ее не делать этого: я заеду за ней, и мы отправимся прямо во Флориду. Это ее немного развеселило.

Дни шли непрерывной чередой. Мы не могли выбраться из города, несмотря на то что у нас не было никаких особых дел. Две недели спустя мы вновь открыли «Райский сад» и проводили там большую часть времени.

В одну из ночей, около трех часов, я увидел, как в бар торопливо ворвался Эдди. Он остановился и огляделся вокруг. Я помахал ему рукой, и он подскочил ко мне, тяжело дыша. У него был очень встревоженный вид. Это было совершенно не похоже на обычно флегматичного Эдди.

– В чем дело, Эд? – спросил я. – У тебя что, пожар в отеле?

– Где Макс? – все еще задыхаясь, спросил Эдди. – Вы оба должны поехать со мной. Машина стоит на улице.

Мы поспешили в другой конец зала к Максу, сидящему за столом с одной из танцовщиц. Я подал ему знак, и он подошел к нам.

– Что случилось? – спросил он.

– Пошли, – суетливо произнес Эдди, – я расскажу вам все по дороге.

Эдди на высокой скорости запетлял по направлению к верхней части города:

– Из-за чего такая паника? – спросил Макс.

– Вы, парни, должны припрятать одного покойника. И как можно быстрее, – ответил Эд.

– Боже ты мой, – сказал Макс. – И это все?

– Да, – подхватил я, – к чему вся эта спешка и таинственный вид?

– Или ты думаешь, что труп очухается и смоется до нашего приезда? – спросил Макс.

– Да, Эд, с чего бы весь этот переполох? – поинтересовался я.

– Ну, вообще-то я не имею права рассказывать. Это совершенно секретное дело. Вот почему его поручили именно мне. Если что-нибудь просочится наружу, пострадает не только муниципалитет, но и политики на уровне штата. Этот покойник был крупной шишкой.

– Да ладно, Эд, – сказал я. – Нам все равно, какая это была шишка.

– И представителям подземного мира тоже нет никакой разницы, – добавил Макс.

Мы подъехали к новому жилому дому и поднялись наверх. Дверь в квартиру была приоткрыта, на пороге стоял человек, охраняющий вход. Он окинул нас с Максом внимательным взглядом, по которому можно было угадать полицейского со стажем. Так оно и было.

– Как тут дела, инспектор? – спросил Эд.

– А у тебя, Эд? – ответил инспектор.

Мы с Максом переглянулись. Нам вовсе не улыбалась мысль оказаться замешанными в подобном деле заодно с полицейским инспектором. Несмотря на то что он был на содержании, это все равно было слишком рискованно.

Мы считали аксиомой, что полицейским никогда нельзя верить. Инспектор провел нас в большую, роскошно обставленную гостиную. В дальнем углу лежал покойник, накрытый белой простыней. Эдди повел меня в спальню. Здесь находился человек, сидящий в кресле. Когда мы вошли, он испуганно уставился на нас. Я узнал его. Он был знаменитым адвокатом и крупным деятелем Демократической партии.

– Убери к чертовой матери этого проклятого инспектора, – прошептал я, обращаясь к Эдди.

– С ним все в порядке, – ответил Эдди. – Он полностью в курсе.

– Мне плевать, насколько в порядке этот ублюдок. Убери его отсюда, – настойчиво проговорил я. – Мы не желаем никакого участия с его стороны.

Эдди растерянно пожал плечами:

– Не знаю, попробую что-нибудь сделать.

Мы вернулись в гостиную. Инспектор стоял на страже над покрытым простыней телом. Из-под простыни торчала рука покойника. На безымянном пальце блестело золотое масонское кольцо. Инспектор перехватил мой взгляд. Он встал на колени и снял кольцо с пальца. Трясущейся рукой он засунул кольцо себе в карман и нервно произнес:

– Я хочу, чтобы вы убрали это тело немедленно. И я должен буду отправиться с вами, чтобы проследить.

Макс перебил его:

– Мы сами назначим время, когда убирать покойника. И ты с нами не отправишься.

– Мы не можем ждать, это слишком опасно. Он должен быть убран отсюда немедленно.

Инспектор снял шляпу и смахнул пот со лба. Потом снова надел и опять снял ее трясущейся рукой. Затем посмотрел на нас белыми от страха глазами.

– Мы не будем выносить его сейчас, – ответил я.

– Жена этого человека, – инспектор ткнул рукой в направлении спальни, – возвращается из-за города сегодня утром.

Я пожал плечами. Инспектор продолжал настаивать дрожащим голосом:

– Вы должны… Вы должны быстро убрать его отсюда. Вы просто не представляете, какой взрыв может произойти. Полетят все, начиная с самого верха.

Эдди, Макс и я отошли в угол и шепотом обменялись мнениями.

– Мы делаем работу по-своему и в удобное для нас время, – сказал я Эдди.

– Убери отсюда этого чертова инспектора, – добавил Макс.

– Я не могу, – ответил Эдди. – Я не знаю, как это сделать. Парень замешан в этом деле, и ему даны указания проследить, чтобы все было в порядке.

– Нет, Эд, – сказал я. – Он с нами не пойдет. Это совершенно точно. Он нам не нужен, и все будет отлично сделано без его участия.

– Я ничего не могу поделать, Башка, – сказал Эд. – Он должен присутствовать, и это приказ.

Мы с Максом понимающе переглянулись.

– Наплевать, какие у тебя приказы, – сказал я. – Этого урода не будет рядом.

– Кто дал тебе задание? – спросил Макс. Эдди замялся, а потом ответил:

– Главный офис.

– Кто именно? – спросил я.

– Я не имею права сказать вам это.

– Кто бы он ни был, он наверняка знает, что мы делаем работу по-своему, – сказал я.

– Да, и ты можешь передать это ему, – сказал Макс. Эд пожал плечами.

– Скажи инспектору, пусть проваливает, – сказал Макс.

– Ладно, ладно, – проворчал Эдди. Он подошел к инспектору. По разговору было видно, что инспектор настаивает на своем. Отрицательно по качав головой, инспектор подошел к нам.

– Я извиняюсь, ребята, – сказал он, – но я не могу уйти. Я должен проследить, чтобы никто не видел его лица.

– Нам совершенно наплевать, кто он такой, – от ветил я. – Нам наплевать, даже если это президент Соединенных Штатов. Для нас это просто покойник, так что не беспокойся. Мы не будем смотреть на парня. И никто не будет.

– Я должен проследить, – настаивал он.

– Ладно, тогда мы не будем этим заниматься, – ответил я.

К разговору подключился Эдди:

– Не беспокойтесь, инспектор. Они сделают все, как надо.

Инспектор смерил нас долгим взглядом, зло чертыхнулся и вышел из квартиры. Мы с Максом подошли к покойнику, я снял с него простыню. Даже в таком состоянии он имел весьма презентабельный вид. Он был среднего возраста, и его лицо показалось мне знакомым.

– Я ведь где-то видел этого парня, – сказал я и пригляделся повнимательней. – Да, точно, я часто встречал его на Бродвее. Он любил девушек. Он отъявленный бабник. – Я повернулся к Эдди:

– Этот парень вроде бы судья, да?

Эдди кивнул:

– Да, он был судьей Верховного суда.

Я взглянул, куда попала пуля. Пулевое отверстие было в животе. Кровь все еще стекала на пол тонкой струйкой.

– Посмотри, нет ли здесь где-нибудь изоляционной ленты, – сказал я Эдди, – и найди мне какую-нибудь тряпку.

Через некоторое время Эдди вернулся с мотком изоленты и полотенцем. Я оторвал кусок от полотенца, заткнул рану и закрепил изолентой. Эдди шепотом спросил:

– Можете вы его убрать прямо сейчас?

– Нет, не в такое время, – ответил я.

– Жена этого парня, – Эдди махнул рукой в сторону спальни, – должна вернуться из-за города сегодня утром.

– Узнай, в какое время она прибывает. Мы постараемся убрать труп до ее появления.

Эдди скрылся в спальне. Вернувшись, он сказал:

– Парень говорит, что вы должны убрать его прямо сейчас. Его жена возвращается ранним утром.

– Да пошел он к черту! – сказал я. – Как это будет выглядеть, если чистильщики ковров начнут выносить ковер из дому в четыре часа утра?

– Да, – согласился Эдди, – это будет выглядеть подозрительно. Но все равно надо избавиться от него как можно скорее.

– Перестань дергаться, Эд, – сказал Макс. – Мы уберем его. Ну ладно, – продолжил он, – поскольку раньше восьми утра ничего сделать нельзя, то мы, пожалуй, на время исчезнем.

Эдди остался в квартире вместе с адвокатом, мы с Максом ушли.