Текст книги "Желтый меч"

– Сколько он тебе должен?

– Десять золотых!

– Сколько?! – воскликнул Аронг, поднимаясь с земли. – Ты же говорил, что семь!

– Проценты наросли, – усмехнулся стражник.

Ни говоря больше ни слова, Айран достал из кармана ровно десять золотых и вложил их в ладонь Нарена. Потом осторожно отряхнул пыль с потрепанной одежды мальчика и взял его за руку.

– Больше вы не имеете права прикасаться к нему.

– Это еще почему? – усмехнулся стражник.

– Потому что я вас убью, – спокойно заметил он. – Вы не имеете права прикасаться к моему брату. Идем, Аронг.

Дойдя до ближайшего магазинчика, Айран быстро выбрал простую и удобную одежду для мальчика и велел ему переодеться.

– Так-то лучше, – улыбнулся он, поправляя на нем воротник рубашки. Ну что, теперь пошли?

Мальчик и юноша, держась за руки, уходили в лес, провожаемые злым взглядом Нарена. Солнце тихо скатывалось за горизонт, окрашивая мир в иные цвета, мир постепенно затихал. Где-то далеко в лесу пела птица, очень похожая на соловья.

– Ну, так что, Айран?

– Подожди. Скоро придем к моим друзьям, познакомишься и с ними. Ты вот что скажи… Ты на самом деле хочешь остаться со мной? Поверь, это опасно.

– Вряд ли более опасно, чем сражаться бок о бок с Воителем, – возразил Аронг.

– Учти, придется очень много работать. Ты должен в совершенстве владеть оружием. Тебе придется изучить множество самых разных вещей, которые могут показаться неинтересными. Просто не будет, я обещаю. И ты сможешь вынести длительные переходы? Пешком, скорее всего.

– Смогу, приходилось уже. Я со всем справлюсь, Айран. Не хочу больше быть один.

– Думаю, тебя взяли бы в семью…

– Я не хочу, брат. У меня была семья, плохая, но была. И другой я не хочу. Ты можешь меня прогнать, конечно. И я пойду искать Желтого Воителя один.

В этот момент они вышли на полянку.

– Айран, это чистой воды свинство! Разве можно было так исчезать! – тут же набросились на него эльф и воин, не замечая, что Воитель вернулся не один.

– Можно. А то бы вы меня уговорили не ходить в город. А так… Так я многое понял и узнал. Заодно и помог кое-кому.

– А ты не один, оказывается, – протянул Рион, разглядывая мальчика. – Как тебя зовут, юноша?

– Аронг Варри. Я… – он вопросительно посмотрел на Айрана.

– Мой брат.

– ЧТО?! – в один голос воскликнули они. – Как же он попал сюда, в Анлион?

– Он здесь родился. Да не нервничайте вы так, он мой брат по духу. А ну, успокоились, дружно! И думаем, куда идти дальше.

– Куда-куда… На север Манитала, а там на Сатари. В Лишш или на Привольные Поля. Думаешь, хватит сил справиться с тамошней магией?

– Меч говорит, что нет. Но это мы еще посмотрим.

– Оптимизма не прибавляет, – скептически заметил эльф. – Слушай, ты не знаешь, когда я смогу вернуть свою силу полностью? Так надоело без магии…

– Кто бы сомневался. Но не знаю. Просто представить не могу. Сам об этом думал, но так ничего толком и не придумал.

– Айран! – воскликнул Аронг. – Ты, наконец, объяснишь мне все?

– Ну я же обещал, – засмеялся тот. – Ты хотел быть рядом с Воителем, верно? Так вот, именно с ним рядом ты и находишься. Так что у тебя есть шанс стать одним из первых вассалов Желтого Воителя. Однако еще раз предупреждаю, ты выбираешь путь, с которого не будет возврата. Либо ты с нами до конца, либо…

– Я с вами до конца, – твердо ответил мальчик. – До последней капли крови.

– Юноша, а ты уверен? – эльф внимательно посмотрел ему в глаза. – Ты еще слишком молод… А наши жизни на волоске. Меня разыскивают, Риона разыскивают, Айрана вообще все убить пытаются. Кстати, меня зовут Рэллмар.

– Так… Вы – черный маг!

– Нет. Как оказалось, я ошибался. Я не черный маг, а маг Предела.

– Так ты и есть Воитель? – сомневаясь, протянул он.

Все трое засмеялись.

– Разве ты еще не понял? – сквозь смех произнес Рион. – Ты еще не понял, кто из нас троих Воитель, а кто – его вассалы?

– Айран! Так ты – Воитель?! В самом деле, ты – Воитель?!

– В самом деле, – кивнул он. – Так что теперь ты все знаешь. И тебе предстоит сделать выбор, с нами ты или пойдешь своим путем.

– Я с вами! – воскликнул мальчишка. Глаза его горели в свете заходящего солнца, словно два маленьких кусочка янтаря. – Навсегда с вами.

В ладонь ему осторожно ткнулась рукоятка меча эльфа, которую он тут же сжал и бросил оружие к ногам Воителя, опускаясь на колено.

– Повелитель, клянусь жизнью и честью своей! – разнеслась по лесу звонкая клятва.

Меч выскользнул из запястья Айрана, удобно устраиваясь в его руке и касаясь плеча мальчишки.

– Встань, – сказал Айран, дотрагиваясь до предплечья Аронга и налагая на него клеймо. – Теперь ты полноправный член нашей команды. Завтра мы двинемся на север.

Они сближались молча. Любое слово или лишнее движение могло стоить жизни. Обоим было интересно, что соперник делает на их территории, оба имели на сей счет предположения (ошибочные, как выяснилось), но оба предпочли отложить размышления подальше. Сейчас все внимание было сосредоточено на предстоящей битве.

Оба постепенно изменялись, по мере того как сокращалось расстояние между ними. Одежда, стесняющая движения, клочьями летела в разные стороны. Из пальцев росли когти, твердела и уплотнялась кожа, расширялись зрачки, менялся химический состав мышечных волокон, обеспечивая максимальный КПД, пробуждались спящие клетки и органы.

Человеческому глазу могло бы показаться, что два чудовища ринулись друг на друга с яростью берсеркеров. В действительности же криэйторы подходили друг к другу не торопясь, оценивая каждый шаг, каждый взгляд, каждое движение противника. Не их вина, что для медлительного восприятия людишек это осторожное сближение казалось стремительным бегом.

Изгнанник видел перед собой «человека» в боевой трансформации. Под волосами отчетливо проглядывал бронированный купол черепа, способного отразить даже пулю. Руки и ноги удлинились, как у паука, шея, наоборот, сократилась, так что голова почти ушла в плечи. Лицо и вся кожа стали серыми и упругими, словно резина, ребра срослись, прикрывая грудную клетку единым щитом. Пальцы обеих рук превратились в мощные захваты, способные раздробить камень… или на доли секунды удержать противника, чтобы иметь возможность нанести смертельный удар.

И вот на левой руке пульсирует живой сгусток биооружия, туда надо бить в первую очередь. Едва заметно подрагивает живот – там хищным клубком свились, дожидаясь своего часа, стрекательные щупальца, которые раньше притворялись кишечником. А изо рта выдвигается, блестя перламутром, хищный раздвоенный язык молекулярного меча.

А Хонтарг получил возможность наблюдать куда более интересное и редкое зрелище – боевую трансформацию кролика. Звучит нелепо и смешно. Выглядит страшно.

Мощные задние лапы, длинный хвост, почти шаровидное тело с подвижным центром тяжести и небольшие крылья-стабилизаторы позволяли твари передвигаться прыжками по десять-двадцать метров, произвольно разворачиваясь в воздухе и атакуя в любом направлении. Мягкая шерстка риттеля превратилась в твердые иглы-нити, способные резать сталь. Под затвердевшей шкурой скрывался слой модифицированного жира: негорючего, вязкого, упругого, поглощающего почти любые удары. Нос превратился в хоботок скорострельного игломета. На месте забавных длинных ушек образовались два плоских молекулярных лезвия. На груди, животе и спине – дополнительные глаза, значит, голова, скорее всего, фальшивка – мозг в туловище, под толстой прочной скорлупой. Правая передняя лапа содержит напалмовые железы, биологический огнемет – не столь мощная штука, как плазменный выдох дракона, но температуры горения достаточно для уничтожения практически любой органики. Левая – вырабатывает ядовитые споры.

И конечно, каждый из них понимал, что у другого наверняка есть сюрпризы, модификации, которых не увидишь глазом, даже криэйторским. Потому и шли не торопясь, прощупывая друг друга усиленными чувствами, пытаясь понять – где и как еще изменено тело. Причем количество биологического вооружения играло сравнительно небольшую роль – гораздо более важным был метаболизм, боевые рефлексы, органы чувств и структура мозга. Оба отлично знали, что убийца-профессионал с ножом зачастую гораздо опаснее солдата-первогодка с пулеметом.

А потом Хонтарг поднял руку для атаки, и время почти замерло. Воздух уплотнился, делая движения плавными и мягкими, словно под водой. Все посторонние шумы стихли, яркий весенний лес поблек, превращаясь в неподвижный фон. Силуэт врага обрисовался четким сочетанием цвета, звука и запаха, он был яркой звездой, которую надо поразить, а все остальное – серыми и почти прозрачными декорациями. Три брошенных кинжала сверкающими ракетами пробили пространство, но вспоротый ими воздух лишь слегка шевельнул шерсть Изгнанника – он меховым шаром перекатился вправо и вперед, оставляя позади полосу вспаханной земли – слишком велика была скорость движения. Впрочем, Хонтарг и не рассчитывал поразить противника первым же ударом, тем более оружием людей – бросок был лишь отвлекающим маневром и пробой сил. А вот его соперник, похоже, не собирался тратить время на заведомо слабые атаки. Марионетке пришлось изогнуться в воздухе совершенно немыслимой фигурой, чтобы уйти от смертельного росчерка сверхзвуковых игл. Но при этом он не забывал стрелять сам: из левой руки вылетели светящиеся сгустки, три из которых вонзились в шкурку стремительно приближающегося маленького чудовища. И… ничего не произошло. Хонтарг настолько удивился, что потерял драгоценные доли секунды, и едва успел уйти отчаянным прыжком от расширяющегося огненного облака, которое выпустил «кролик». По всем законам биологии и здравого смысла крошечные хищные организмы должны были уже начать проедать и разлагать плоть противника. Однако тот не подавал никаких признаков ранения – какие же у него антидоты?!

Если биофаги на предателя не подействовали, следовало менять тактику. И как можно быстрее – схватка таких монстров редко длится более пяти-шести секунд, слишком уж смертоносной мощью они обладают, даже друг против друга.

Впрочем, Изгнанник в это время был ошеломлен не меньше. Вступая в бой, он ожидал, что легко разделается с марионеткой. Скорость и великолепная координация движений нежеланного гостя оказались для него очень неприятным открытием, особенно если учесть, что сам он не дрался с себе подобными уже лет двадцать. Сейчас он выигрывал за счет превосходства в количестве и мощности биооружия, но если в ближайшее время не удастся нанести решающий удар, то неизвестный Лорд Подземелий попросту загоняет его. Да и органический боеприпас отнюдь не бесконечен.

Поэтому оба сражавшихся существа почти одновременно приняли решение форсировать события. Потовые железы омыли кожу Хонтарга тонким слоем теплозащитной жидкости. Прикрыв глаза и нос, чтобы их не выжгло напалмом, ориентируясь только на звук, Притворщик в затяжном прыжке швырнул себя на врага. Изгнанник вовремя понял, что уворачиваться бессмысленно, не хватит скорости, и встретил атакующего монстра полным залпом из всех своих «орудий». Кожа Притворщика обуглилась, игломет перечеркнул туловище цепочкой кровавых дыр, а порция спор заставила ноги покрыться стремительно растущими и крайне болезненными язвами. Секущий удар языка-меча был перехвачен двумя скрещенными лезвиями ушей. Но Хонтарг, несмотря на ранения, успел ухватить противника за передние лапы своими руками-клещами и сдавить их так, что затрещали даже усиленные металлом кости «кролика». Прежде чем Изгнанник смог ударить в ответ когтистыми задними конечностями, замкнулась биоэлектрическая цепь, и его грудную клетку прошил разряд в десятки тысяч вольт…

Тело бывшего риттеля задергалось и задымилось, глаза вылезли из орбит, из пасти вырвался сдавленный хрип. Несомненно, он допустил критическую ошибку, не угадав наличия электрических органов в теле противника. Фокус с шокерами был одним из самых старых и популярных криэйторских приемов, и если бы Изгнанник предположил о нем заранее, ему ничего бы не стоило превратить свое тело в эффективный изолятор. Но как ни парадоксально, эта ошибка стала фатальной не для него, а как раз для Хонтарга, который блестяще задумал и выполнил атаку, и уже готов был добить поверженную жертву.

Это произошло, потому что, потеряв над собой контроль, криэйтор инстинктивно ударил в ответ своим главным оружием. Оружием, которому марионетка по определению ничего не могла противопоставить. Оружием, для осознанного применения которого ему понадобилась бы глубокая концентрация, практически невозможная в бою. Из скованного судорогой тела, навстречу убийственным импульсам, хлынула волна чистейшей магии Искажения.

Руки нападавшего мгновенно превратились в скрюченные культяпки. Обгоревшая кожа пошла морщинами и начала целыми пластами ниспадать на землю. Из живота бесформенным комком выпали сросшиеся щупальца, истекая какой-то бурой жижей. Кости ног за несколько секунд потеряли твердость, и недавний победитель рухнул к ногам «побежденного» беспомощной грудой еще живой плоти. Как тряпичная кукла, из которой вынули каркас – что в принципе соответствовало истине. Однако кукловод все еще продолжал дергать за нити, пытаясь доиграть роль. Извиваясь как змея, Притворщик сумел перевернуться на спину. Как раз чтобы успеть увидеть когтистую лапу, одним ударом перерубившую его шею.

Победитель осторожно рассек тело проигравшего на несколько частей и сжег их все до состояния мелкого пепла. Лишь после такой процедуры модифицированные ткани можно было считать безопасными. И то не всегда. Потом победитель подошел к лежавшей чуть дальше голове и, вырвав язык-лезвие, поднял ее за волосы. С ненавистью посмотрел в глаза, пытаясь увидеть через них кукловода, сидящего в безопасности за миллионы миль отсюда.

– Почему? – тихо прорычал он. – Почему вы не убили меня сразу, сволочи, если уж изгнания вам недостаточно? Зачем понадобилось отпускать, а потом посылать за мной убийцу? Хотели поиграть в кошки-мышки? Проверить, насколько я ослаб за эти годы? Или политика Лордов изменилась, изгнание считается теперь устаревшим?

Голова бешено вращала глазами и корчила рожи, пытаясь что-то произнести, но без легких и языка разговаривать было довольно сложно. Изгнаннику же не требовался звук, чтобы понять собеседника, он чувствовал речевые импульсы, идущие к ней по каналам ментальной связи: «Дурак… Я не за тобой… Воитель здесь!»

От изумления Изгнанник чуть не выронил свой трофей. Первой мыслью было, конечно: «Ложь!» Недоверие к словам соплеменника для криэйтора так же естественно, как дыхание. С другой стороны – какой смысл киллеру сейчас врать? Заставить расслабиться и тем самым облегчить атаку следующего ликвидатора? Глупо, он все равно уже предупрежден… Выманить из Полей куда-нибудь наружу, где будет легче его обнаружить, и достать? А вот это уже больше похоже на правду…

Между тем голова продолжала говорить, у нее оставалось не так много времени, чтобы с кем-то спорить:

«Найди Воителя! Найди и убей… Получишь замок… Получишь лучшие выводки… Вернешь имя… Вернешь память… Вернешь все…»

Но живучесть даже самых совершенных марионеток имеет свой предел. Обгоревшее лицо Притворщика в последний раз скорчило устрашающую гримасу и замерло. Разум Хонтарга покинул разрушенную оболочку и вернулся домой, на Анчар. А Изгнанник остался на поляне, перебирая в уме возможные комбинации интриг Лордов, которые могли заставить новейшую модель охотника за рабами появиться в Полях.

Версия с киллером, которая поначалу казалась наиболее естественной, теперь вызывала все больше сомнений. Во-первых, разведчик мог напороться на него только по чистой случайности. Большую часть времени Изгнанник проводил в центре континента, куда охотникам ходу не было. Да и приграничные районы довольно обширны, вероятность найти среди тысяч настоящих риттелей одного фальшивого близка к нулю. Во-вторых, привычки его расы, хоть и менялись с годами, но традиции изгнания – уже более тысячи лет, вряд ли за четверть века так сильно изменились жизненные обстоятельства, чтобы потребовалось ее резко отбросить. В-третьих… поведение Хонтарга. Он явно был поражен, когда обнаружил, что перед ним не марионетка, не сервозверь, а настоящий кукловод, бывший Лорд Подземелий. Убийца, не знающий об истинной природе своей жертвы? Встречаются, конечно, и такие, но Хонтарг слишком стар и коварен, чтобы позволить кому-либо в этом мире манипулировать собой втемную.

А значит, стоит рассмотреть это невероятное предположение – а вдруг кукла сказала чистую правду?

Не дай Воитель, в самом деле, вернулся Воитель. Всего две тысячи лет прошло, раса Повелителей Плоти еще не успела оправиться от его предыдущего удара. Не то чтобы Изгнанник так уж горячо любил свой народ, но все-таки геноцид казался несколько избыточным способом мести его соплеменникам. Тем более, всякий, кто собирается истребить криэйторов поголовно, неизбежно должен включить в число этих голов и его, Изгнанника, драгоценную морду. Если не сразу, то спустя некоторое время – зачем Воителю или драконам останавливаться на полпути? Такой расклад бывшего Лорда не устраивал совершенно. Если гибель своего племени он бы еще как-нибудь пережил, то собственную смерть полагал явлением совершенно неуместным, несправедливым и нарушающим вселенскую гармонию. Жить хотелось еще долго (пару сотен тысяч лет для начала, а там посмотрим) и по возможности хорошо. Людишки с Мечами, шаставшие на Анлион каждые несколько десятков веков, делали такую перспективу крайне маловероятной. Прямо не система, а какой-то проходной двор для всяких там полубожественных сущностей!

Видимо, придется вылезать из тихих и уютных Полей и внимательно изучать, что в мире делается. Создавать слуг, искать контакты, строить сеть разведки. Нырять с головой в паутину интриг, которую большинство его сородичей считает единственно возможным образом жизни. Но Изгнанника подобный шанс почему-то не слишком радовал.

«Похоже, ты слишком много времени провел среди риттелей, Лорд, – с иронией сказал он себе. – И уже превратился в одного из них не только физически, но и по характеру! А вдруг это окажется не шуткой? Тогда надо не просто потихоньку выбираться отсюда, а бежать со всех ног!»

Мысль о возможном духовном перерождении напугала его даже больше, чем приход Воителя. Изгнанник симпатизировал риттелям, даже несколько уважал твердость их взглядов, которые нельзя было изменить ни угрозами, ни пытками. Но самому стать травоядным?! Принять их неконкурентный подход к жизни и отказ от насилия в любых обстоятельствах?! С точки зрения криэйтора, лучше уж было сразу подставить голову под Меч, чем подвергнуться такому извращению.

Пока мозг продолжал анализировать ситуацию, перебирая возможные варианты, тело уже действовало – быстро и решительно, как всегда. Вначале он хотел сжечь все, что осталось от марионетки, потом передумал и, проверив на наличие ядов (пара токсинов нашлась, но рассчитывались они на людей и животных, и не на криэйтора – что еще раз подтверждало несостоятельность гипотезы о подосланном убийце), разрезал голову на куски и съел, как дольки арбуза. Мясо лишним не бывает. Затем ринулся в погоню за удиравшим егерем. Догнал – секунд за тридцать, хлестнул в спину ментальным приказом «Лежать!». Тот лишь всхлипнул от ужаса, но послушно рухнул на землю. Чужая воля парализовала его конечности, превратив в дрожащий кусочек мяса для высшего существа. Забавно, что именно эту роль человек сам не один и даже не десять раз навязывал другим.

Убедившись, что добыча никуда не денется, Изгнанник мощными прыжками помчался в глубь леса. Не являясь настоящим риттелем, он не мог попасть в Полях туда, куда хотел, однако обостренное обоняние позволяло вернуться по собственным следам даже спустя много часов, без помощи всяких там животных.

Через три минуты он осторожно присел возле Маты, лежащей на траве со стрелой в животе. Услышав движение рядом с собой, самка испустила жалобный стон и с трудом открыла глаза.

– Что… с Линой? – хрипло прошептала она.

– Все в порядке, – мягко произнес криэйтор. – Человек успел только поцарапать ее, заживет за пару дней. Она уже со стаей и в безопасности.

– А… охотники?

– Они больше никого не смогут тронуть, – ухмыльнулся Изгнанник, обнажив клыки.

Риттель облегченно выдохнула и прикрыла глаза.

– Спасибо, Прэдик. Ты сделал хорошее дело. Лина молода, ей еще много жить, наслаждаться и рожать… Добей меня, ладно? И… сделай из моей шкурки что-нибудь полезное… накидку, например… Я не хочу сгнить тут… Без пользы…

Изгнанник медленно покачал головой.

– Нет.

Крольчиха вздрогнула, и ее глаза вновь широко открылись.

– Прэдик, пожалуйста! Мы же были друзьями! Не оставляй меня тут…

– Ты не поняла, спи. – Он мягко коснулся виска самки, отключая ее сознание. Запах страха ослабел, тело раненой расслабилось, и она тихо засопела.

Очень сложно модифицировать живой организм, не получая болевого отклика. Это все равно, что проводить хирургическую операцию с завязанными глазами. Но Изгнанник справился. Несмотря на многочисленные пробелы в воспоминаниях о прошлой жизни, он знал, что был одним из лучших.