Текст книги "Желтый меч"

– Думаешь, нас подслушивают?

– Не думаю, уверен. Но это не имеет особого значения. Перед тем как позволить проснуться, нас изучили с головы до ног, можете не сомневаться. Каждую клеточку прощупали и память считали. Так что сейчас похитители знают о нас едва ли не больше, чем мы сами.

– Я не знал, что они так могут, – нахмурился Закат. – О чем еще нас не предупредили?

– Остроухие редко берут пленников и еще реже их отпускают. Процедура чтения обходится недешево, даже их искусникам. Но если уж они потратились на обустройство такой камеры, то все остальное прилагается.

– Я бы не стал до такой степени полагаться на умозаключения. Это могут быть люди, криэйторы или драконы, которые намеренно подделываются под эльфийский стиль работы. На случай, если мы отсюда выберемся.

– Выберемся? – Даот мрачно усмехнулся, но правила игры, предложенные командиром, принял. – От эльфов самостоятельно не уходят, наемник. Они умеют хранить свои секреты. Если же кого-то отпускают, то лишь в случае, когда это идет во вред его народу. Будь я один – уже принял бы яд, чтобы сорвать их планы, но вас не могу оставить.

Закат чуть слышно заскрипел зубами – подобная пораженческая философия ему совсем не нравилась. Но приструнить Даота он не мог, это нарушило бы маскировку. Не проводнику указывать нанимателям. Определенно не мешало бы разорвать того, кто формировал группу.

– Насколько толстыми здесь могут быть стены?

– Не очень толстые. Полметра от силы. Эльфы не используют в архитектуре массивных конструкций, и под землю забираться им тоже не придет в голову. Но что касается прочности… эта постройка выдержит небольшой атомный взрыв или прямой таран грузового самолета.

Подтекст был ясен. Плазменный выдох или удар тела дракона выдержит тоже. Закат тихо рыкнул себе под нос и ушел в угол. Для его драконьей сущности легче было умереть в бою, чем смириться с пленом. Но длительная дрессировка не прошла даром – рефлексы разведчика, вбитые на сознательном и подсознательном уровнях, требовали затаиться, изучать обстановку и ждать подходящего момента для удара. Что он и сделал.

Будучи коронованной особой, Лан-Гор всю жизнь пользовался юридической неприкосновенностью, физическую реализацию которой обеспечивали в раннем детстве стражи, а позднее – его магическое умение. Поэтому он никогда не знал настоящей боли… до сегодняшнего дня. Даже в эльфийской школе, где человек по определению был существом второго сорта, наставники успешно обходились без телесных наказаний. У них были более тонкие приемы. А от болевого отката заклинаний, знакомого любому магу, спасала низкая выносливость – как только напряжение превышало определенный порог, волшебник просто отключался.

Он полагал, что теоретические знания в определенной степени заменяют личный опыт. В конце концов, за его спиной было неплохое, по меркам Воины, медицинское образование и немало случаев наблюдения за работой королевского палача. Один раз даже пришлось лично допрашивать убийцу, подосланного мятежным дворянином, – тот бы просто не дожил до пыточной. И тогда монарх показал совсем неплохую хватку, что оценили все присутствующие.

Но криэйтор за две с небольшим минуты умудрился доказать Лан-Гору, что о боли тот не знает ничего. Если бы этот гаденыш предусмотрительно не блокировал энергетические центры, отвечавшие за магию, выплеск силы уничтожил бы все живое в радиусе трех кварталов. Король приказывал, проклинал, требовал, молил о пощаде, угрожал – монстр только ухмылялся и продолжал свою работу. От его прикосновений плоть текла, подобно металлу в кузнице, принимая более совершенные формы… Но металлу не бывает так больно!

Вся работа заняла около восьми минут, но королю они показались вечностью. И когда боль вдруг исчезла, он еще минуты три лежал в прострации, боясь пошевелиться и наслаждаясь покоем. Потом очень осторожно открыл глаза, боясь, что руки мучителя тут же продолжат свое занятие. Но криэйтор стоял неподалеку и все так же ухмылялся, отлично зная, что чувствует его жертва.

– Принимай работу, смертный… Хотя нет, теперь уже бессмертный. Может, получилось чуть грубовато, зато надежно.

– Меня одно интересует, – сквозь зубы процедил Лан-Гор. – Если такие ощущения у тех, кого вы лечите, то как же выглядит ваша пытка?

– Могу показать, – тут же с радостью предложил исказитель.

– Не сомневаюсь, что можешь, – прорычал монарх. – Убирайся отсюда, пока у меня не восстановилась магическая сила. А то не удержусь и поджарю.

– Ты бы не успел, – так же ласково пояснил криэйтор. – Я стою от тебя в четырех метрах. На концентрацию силы тебе понадобится около секунды… с учетом моих исправлений – вдвое меньше. А я с такого расстояния могу оторвать тебе голову за одну десятую секунду. Притом, что по меркам своего народа я довольно слаб и медлителен. Учти это, если соберешься когда-нибудь убить Повелителя Плоти.

– Обязательно учту, – пообещал Лан-Гор, постепенно успокаиваясь. – Но все же сейчас, будь так любезен, уберись отсюда. Если ты мне снова понадобишься, я свяжусь с твоим хозяином.

Теперь уже гостя перекосило от бешенства. Бывший Лорд Подземелий готов был смириться с рабством у владыки, превосходящего его силой. Но когда об этом напоминал человек, хрупкое, беспомощное создание, которое только что корчилось в агонии от простейшей операции… Яростно шипя, криэйтор жег короля взглядом, но ничего не мог ему сделать – мешал приказ. Лан-Гор дружески подмигнул своему бывшему мучителю и указал на пульсирующую воронку портала. Исказитель последний раз яростно сверкнул глазами и сиганул в переход, до смешного напоминая в этот момент кота, которому с особой жестокостью наступили на хвост. К магу вернулось хорошее настроение.

Он шел по городу, прислушиваясь к своему телу. Вопреки ожиданиям, боли не было, даже самой слабой, даже в виде отголосков. Здравый смысл протестовал – Лан-Гор не раз видел, как чувствуют себя люди после пыток, даже самых аккуратных и безвредных. По всем законам медицины человек, переживший такое издевательство, должен был ползти, еле волоча ноги, и мечтать о глотке воды или покое – а вместо этого он чувствовал, что сейчас взлетит. Все тело было налито звонкой, упругой силой, от которой хотелось петь и танцевать.

«Или я с непривычки значительно переоценил интенсивность боли, или криэйтор каким-то образом убрал все последствия своей работы… Если смогу выяснить, как они это делают – выгоню к Воителю придворного палача. Хотя нет, к Воителю лучше не надо, еще наболтает лишнего…»

Такого хорошего и несерьезного настроения у него не было уже много лет. Даже не с юности – с детства, когда он еще не понимал, что вся его власть и богатство не отменяют уродства… Когда не видел косых взглядов и не слышал шепота за спиной. Тут опять же два варианта: или этот гад его НАСТОЛЬКО омолодил, или что-то сделал с психикой, убрав из головы все проблемы и беспокойство. Оба не сулили ничего хорошего. На всякий случай Лан-Гор внимательно осмотрел свои руки – те вроде бы детскими не стали. Более тщательной проверки придется подождать до возвращения во дворец.

Хорошо, что портал находился недалеко от королевской резиденции. Со своими новыми силами маг преодолел этот путь за десять минут, хотя к порталу пробирался вдвое дольше. Ноги сами несли тело, без малейшего напряжения. Казалось, он может вот так прошагать весь континент. Ради одного этого стоило потерпеть немножко боли, тем более что даже воспоминания о ней быстро развеивались как дурной сон.

Подойдя к стене, он призвал силу… и едва не сел на ровном месте. Язычок пламени скользнул в ладонь настолько легко и плавно, что в первый миг ему показалось, будто призыв вообще не сработал. Куда делись привычные рывки непокорной стихии, судороги мышц, ломота в висках? С непривычки он даже перекачал немного больше энергии, чем требовалось, и вскрикнул, только когда разросшийся костерок опалил ему ладонь. Как, как проклятому кукловоду удалось воздействовать на его магический дар?! Криэйторы ведь ни Воителя не понимают в магии стихий, они волшебники в работе с телом и разумом – но другие направления колдовства им недоступны. Они могут переделать ауру человека или животного, но это будет лишь маскировкой, с функциональной точки зрения энергетика ничуть не изменится.

Лан-Гор торопливо огляделся по сторонам – не заметил ли кто из прохожих странных манипуляций не менее странного наемника, и начал внимательно изучать каждую нить магического плетения. Спустя пару минут он с облегчением выдохнул. Его власть над стихиями не стала больше или меньше. А вот усовершенствованное тело переносило откат от заклинаний гораздо легче, да и нервная система работала гораздо мягче, без рывков, свойственных его неуравновешенной личности. Когда король представил, что сможет вытворять с новой «настройкой», у него голова пошла кругом. Сколько заклинаний раньше срывалось у него в середине плетения из-за чрезмерной импульсивности! Наставники-эльфы вообще шарахались от любой его попытки воззвать к силе, словно от чумы. Маги из числа людей сочувственно качали головами – сила, которой короля наделил случай, была явно больше, чем могло перенести хрупкое и болезненное тело. Ему советовали остановиться на малых энергиях, на простых и стабильных заклинаниях – но юный принц упрямо лез дальше, сжигая себя изнутри. Магия была для него не просто досугом или хобби, даже не способом узнать новое, увеличить свою силу или безопасность. Она стала единственным путем, которым урод на троне мог доказать миру, что все еще жив, что его рано списывать со счетов. Дурная наследственность закрыла для него большинство радостей плоти, но не могла лишить силы яростный дух. Однако очень старалась. Сила шла сквозь него неровными толчками, горела и взрывалась, не желая сплетаться в требуемые узоры, прорастая колючими иглами, юный неудачник корчился в эпилептических припадках или часами лежал без сил… Конечно, потом вставал и продолжал экспериментировать – упрямства у наследника престола хватало на десятерых. Но многие области так и остались недоступными. Например, стихия Воды, абсолютно не признающая резкости в обращении.

А теперь криэйтор мимоходом так, даже не по заказу, дал его силе совершенно иную материальную основу. Здоровое, энергичное, выносливое и, самое главное – УРАВНОВЕШЕННОЕ тело. Через которое сила могла течь ровно, без сбоев и завихрений. И этого оказалось вполне достаточно, чтобы Лан-Гор почувствовал себя молодым богом.

Зачем Повелитель Плоти сделал это, зачем перевыполнил обещание своего хозяина? Договор ведь был только о бессмертии, а каждая лишняя минута на Воине подвергала пришельца дополнительной опасности. Альтруизм тут явно ни при чем – в языке криэйторов такого слова вообще нет. Может, хотел помучить подольше? На Анчаре ему не дают работать с живым материалом? Возможно… Хотя, насколько он знал, обычно Лорды используют возможности своих вассалов в полной мере, так что на нехватку практики тем жаловаться не приходится.

Тогда что же его заставило? Может, бессмертие просто конструктивно несовместимо с больным, издерганным, слабым телом? И без восстановления баланса криэйтор просто не смог бы сдержать свое слово? Или… не захотел бы?!

Внезапно все с необычайной четкостью встало на свои места. Лан-Гор не умел читать мысли, тем более – мысли криэйторов, но почему-то был уверен в правильности своей догадки на сто процентов. Эстетическое чувство – вот что заставило мучителя перевыполнить изначальный план. Он просто физически не мог сделать свою работу халтурно, ему противно было бы вложить жемчужину бессмертия в такую развалину, какой был король Эйшана.

«Поздравляю, дорогой мой, – с иронией подумал монарх, – ты умудрился оказаться уродом для всех рас Анлиона, не считая, может быть, риттелей. Эльфов отпугивал твой характер, людей и драконов – внешность, а криэйтора, похоже, чуть не стошнило от твоих порченых внутренностей».

А ведь, между прочим, на этом можно выстроить первую точку контакта между эльфами и криэйторами. Точнее, вторую, если считать Воителя. Если обе расы стремятся к совершенству, только одни к внешнему, а другие к внутреннему… почему бы не совместить эти две тенденции? Начать проект разработки существ, одновременно красивых душой и телом, сильных, как сервозвери, и благородных, как эльфийские питомцы…

«И сжечь всех в одной большой яме, – одернул он себя. – Потому что если твоя гениальная задумка сбудется, идиот ты коронованный, людям в Анлионе места не останется вообще, разве что к драконам за помощью бежать. Эти бессмертные и по отдельности достаточно неприятны, а уж если они объединятся… Забыл, сколько от эльфов натерпелся? Забыл, что с тобой охотно проделали бы криэйторы, если бы не нуждались в помощи? Гормоны в голову бьют, к прекрасненькому потянуло? К миру и процветанию? Вот на это таких дураков и ловят!»

Вернув себе таким образом привычное ворчливое и недоверчивое настроение, он снова призвал Огонь – но теперь аккуратно, контролируя каждую искорку. Сплел на ладони огненный шар, затем птичку и под конец – цветок. Тончайшие нити ложились с филигранной точностью, не было ни вспышек, ни дыма, которыми обычно сопровождались его обращения к этой стихии – только чистый жар и свет. Отделив один лепесток, маг перебросил его в другую руку и провел язычком пламени по стене дворца. Встроенный амулет опознал ауру владельца и открыл проход.

– Я могу уже снимать защиту? – услышал он, едва войдя в комнату. Источника голоса нигде не было видно.

– Нет, потерпи еще немного. Что сейчас делает мой двойник?

– Насилует меня.

– Что-о-о?!!

– Не ори так, а то иллюзию перешибешь. Мои уважаемые сородичи, безусловно, давно задают себе вопрос – если ты купил эльфийку-наложницу, чтобы срывать на ней ненависть ко всем остроухим, то почему ни разу не воспользовался ее услугами? Теперь таких вопросов не будет, ближайшие дни я буду плакать, ходить в крови и синяках, проклиная чудовище, сломавшее мою жизнь. Может, даже попытаюсь покончить с собой, я еще не решила.

Лан-Гор восхищенно закатил глаза. Изобретательность сообщницы не переставала преподносить приятные сюрпризы. Интересно, что будет, если однажды сюрприз окажется неприятным? Успеет ли он хоть как-то среагировать?

– Хорошо придумано. Только смотри, чтобы эта попытка случайно не оказалась удачной. Евнухи и стража, конечно, проследят, но всякое бывает…

– На этот счет не волнуйся. Любая порядочная эльфийская девушка к двадцати пяти годам знает о самоубийствах больше, чем о мужчинах. Меня сложно назвать порядочной, разве что порядочной стервой, но классическое образование я в свое время получила. А потом жизненный опыт добавил кое-какую практику. Так что все будет чисто и безопасно.

– Верю тебе на слово. («Как всегда, потому что ничего другого мне не остается», – мысленно добавил он). Ты можешь оставить эту парочку призраков развлекаться, а сама спуститься вниз?

– Нет. Подожди минут пятнадцать. Я закончу сцену с изнасилованием и уложу тебя спать. Такая иллюзия сможет держаться сама. Как прошла твоя встреча с криэйтором?

– Лучше не спрашивай. Я считал себя крепким человеком, хотя бы морально. Но эти минуты мне еще долго будут в кошмарах сниться.

– Да, это они умеют. С тобой еще мягко обошлись, ты все-таки союзник… Ты не передумал работать с ними, после того, как испытал их умение на себе?

– Эльфийскую школу я прошел намного раньше, – напомнил Лан-Гор. – А там ломали не тело – душу. Что в сравнении с этим какие-то костоправы, пусть и слишком увлеченные своим делом? И тем не менее с твоим народом я работаю…

– Мечтая однажды его уничтожить.

– Ты преувеличиваешь. Я не дракон и не Воитель, чтобы сжигать своих врагов целыми планетами. Всего лишь призвать к порядку, заставить их заплатить за непомерное самомнение. И кстати, к людям я отношусь ничуть не лучше, учитывая, что пришлось от них пережить.

– То есть в Анлионе нет никого, кого бы ты любил? Все расы для тебя слишком жестоки и высокомерны?

– Нет, почему же? Мне нравятся риттели. Они никого не презирают и не причиняют боль. Им наплевать, как ты выглядишь, а если не нравится твое поведение, они просто уйдут, а не попытаются тебя перевоспитать. Если бы не защита, которую Воитель набросил на Поля, я давно ушел бы к ним. Впрочем… тогда никаких Привольных Полей давно бы не было.

– Ты мог бы привезти десяток риттелей во дворец, чтобы тебе не было так одиноко…

– Благодарю, – мрачно усмехнулся король. – Мне и славы эльфомана вполне достаточно. Ты же не сможешь прикрывать всю эту толпу от посторонних взглядов круглые сутки…

– Моему господину не наплевать, что подумает толпа?

– Толпа – тупое, но сильное животное. Я и так дразню его достаточно. Они готовы терпеть тирана, даже чудаковатого тирана, но не полностью выжившего из ума правителя.

Без всякого предупреждения, совершенно бесшумно в комнату впорхнула черноволосая эльфийка в кисейном платье, почти не скрывающем очертаний фигуры. Обещанных синяков и крови Лан-Гор на ней не заметил – видимо, девушка собиралась нанести их позже.

– С изнасилованием все, – доложила она, кокетливо поправляя волосы. – Счастливый любовник без сил валяется на окровавленном ложе, рыдающую жертву уволокли охранники. А ведь я за тебя цеплялась, молила хоть не прогонять после такого позора… Гад ты.

– Только искушать меня не надо, – прорычал Лан-Гор. – А то в следующий раз решу отрабатывать репутацию, возникшую по твоей милости, и без всяких иллюзий! Я, конечно, урод, но все-таки еще мужчина!

– А вот это мы сейчас посмотрим, – издевательски пропела эльфийка, тонкими пальчиками снимая с него шлем. – И насчет уродства, и насчет мужества… Помнится, криэйторы любят удалять всякие ненужные кусочки… у мужчин и женщин… Ой!

Шлем выпал из ее рук, а глаза расширились вполлица.

– Лан, ты… Ты в зеркало вообще смотрел? С тех пор, как он с тобой закончил?

– Нет еще, времени не было, – насторожился маг. – А что? Сделали чудовищем, еще страшнее, чем я был?

– Ну-у-у-у… – задумчиво протянула «наложница», постепенно приходя в себя. – В некотором смысле. Можно и так сказать. У Повелителей Плоти очень странное и жестокое чувство юмора.

– Покажи, – мрачно потребовал король. – Не бойся, я не сойду с ума и не озверею… если до сих пор не сошел. Мне нет разницы, что прятать под маской.

– Не знаю… Не уверена… – эльфийка налила воды в плоскую тарелку и провела над ней рукой, делая поверхность зеркальной.

Лан-Гор наклонился над серебряным омутом… и с криком отпрянул, закрываясь руками.

Из отражения на него глянул красивый, медноволосый и зеленоглазый эльф.

Глава X

– Привольные Поля… Ну надо же, – Айран покачал головой.

– Но как? – тихо спросил Рион.

– Не знаю. То ли Воитель ошибся, то ли специально так сделал – но недалеко от границы, дня три идти, есть небольшой участок земли, на котором не действует магия, наложенная на Поля, – Иррана говорила столь тихо, что всем приходилось напрягать слух. – Мало кто из нас учится магии, да и одаренные дети у нас не часто рождаются, поэтому объяснить это никак нельзя. Но факт остается фактом – мы действительно живем на территории Привольных Полей.

– Ну надо же, – пробормотал Воитель. – А я-то гадал, почему вас не удалось найти…

– Потому и не удалось. В Поля время от времени приходят чужаки – или поохотиться, или поразвлечься, кто их знает. Но тут уже вступают наши магессы.

– Понятно… – протянул Айран.

«Солнце?»

«Я тоже не понимаю. Не должно такого быть, мы проверяли, магический экран вокруг Полей был абсолютно однородным. Невозможно это, невозможно!»

«Спокойно. Поглядим на месте. Может, там подействовали какие-то природные факторы».

«Вряд ли».

Лишш можно было с чистой совестью назвать страной миллиардов холмов. Не особо высокие, они тем не менее отлично загораживали друг друга, скрывая практически всю лежащую впереди дорогу. Сомневаться не приходилось, что любая устроенная в таких местах засада окажется успешной. Ну если только исполнители не совсем тупыми окажутся.

Впрочем, знать, что судьба занесет Воителя именно сюда, никто не мог, потому и о засаде никто не побеспокоился. Совершенно безопасные холмы продолжали маячить перед глазами.

Ландшафт изменился неожиданно резко – как только путники въехали на вершину очередной возвышенности, перед ними раскинулось огромная, идеально ровная степь, сплошь покрытая ярко-зеленой травой.

– Это и есть Поля? – Айран резко осадил тородда.

– Они самые, – кивнула Иррана. – Нравятся?

– Чем-то похожи на луга моей родины… Отдаленно, – задумчиво, с нотками грусти в голосе, сказал Воитель.

– Так, – ведущая в бой прищурилась. – Всем держаться в поле зрения. Потеряться здесь проще простого, а найтись практически невозможно. Айран!

– Что? – Воитель обернулся.

– Это в первую очередь для тебя, – скептически заметила девушка. – Далеко не отходи, потеряешься.

«Она дело говорит, – подал голос Меч. – Ты еще не работала с заклинаниями, которые действуют в Полях, пока рано».

– Ладно, ладно… – ответил Айран обоим сразу. – Куда я денусь…

– Этого-то они и боятся, что ты куда-нибудь да денешься, – усмехнулся эльф. – Делся же вчера ночью. Девушку нашел…

– О-ох… – Айран закатил глаза. – Ты мне долго эту ночь вспоминать будешь?

– Долго. Потому что ты не имеешь права рисковать собой.

– Это еще почему? – Спор мог разразиться нешуточный. Но тут против Воителя выступили все разом.

– Потому что ты у нас один, – одновременно грустно и задумчиво сказал Рэллмар.

– Все. Убили, – поднял руки Айран. Они действительно были правы – случись что, и всему конец. Пусть пока все их планы являются только планами, но их просто необходимо претворить в жизнь. Иначе Анлиону еще много сотен лет придется страдать от кровавых законов. А Айран единственный, кто может это изменить.

«Ну, раз нельзя отходить… можно достать всех вопросами», – мелькнула мысль.

– А риттелей увидим?

– Возможно, – пожала плечами Дэла. – Они очень любопытны, и если на пути попадется стая, то в удовольствии поглазеть себе не откажет. Только, думаю, приближаться они не станут, все же на них охотятся.

– Обидно… Хотелось с ними пообщаться.

– К нам они иногда приходят, – улыбнулась Иррана. – Если случится – пообщаетесь. Только не вздумай догонять риттеля! Мы либо тебя потеряем, либо сами потеряемся.

– А как вы ориентируетесь в Полях? Меч рассказал мне об их структуре…

– А это уже наша тайна, Воитель. И учти, без проводника ты отсюда никогда не выберешься. Еще не передумал?

Айран только покачал головой, вглядываясь в горизонт.

Тородды неспешно шагали по мягкой высокой траве. Не утерпев, Айран нагнулся в седле и сорвал пучок. Трава как трава, да только…

Аронг непонимающе посмотрел на Рэллмара, а тот только пожал плечами. Все исподтишка наблюдали за Воителем, изучающим местную траву. Осмотрев ее со всех сторон, он вдохнул легкий запах, растер в ладони метелку соцветия и, усмехнувшись, откусил кусочек стебля.

– Э-э-м… Айран?

– Костер! Самый настоящий! – Лицо Воителя излучало неподдельную радость. – Даже подумать не мог, что она растет здесь. Эх, какая трава!

– Костер?

– Костер, – довольно кивнул он. – На Земле она называется так.

– Знаешь, я его совсем не понимаю, – шепнул Аронг эльфу.

– Я тоже, – отозвался тот.

– Я сам себя временами не понимаю, – «утешил» их Воитель. – А вот в чем я точно уверен – за нами хвост.

– То есть?

– Следят. Причем слежка началась, как только мы въехали в Поля. Может и раньше… хотя тогда не заметил. Но сейчас точно уверен.

– Мне это не нравится, – заявила Иррана. – Быстрее! Сейчас оторвемся…

Почему-то Воитель в этом очень сильно сомневался, но ничего лучше придумать все равно не удалось. Прежде, на корабле, в самой Аэрте, да и по дороге к Полям такого ощущения не возникало, а сейчас оно даже усилилось.

Оставалось только догадываться, кто может за ними следить. Хотя и не то место, чтобы решиться на такое, совсем не то.

«Что-то будет, Айран».

«С чего ты взял?»

«Не знаю. Рад бы ошибиться, но я что-то чувствую… чуждое тебе. И при этом даже предположить не могу, что это может быть. Предлагаю вернуться. И быстрее».

«Не могу. Нельзя так, Солнце. Просто нельзя. Если я буду отступать при первой же трудности, грош мне цена».

«Как хочешь… Боюсь я за тебя, Айран, – неожиданно признался Меч. – Очень боюсь».

Через час безумной скачки Иррана, ехавшая рядом с Айраном во главе отряда, заставила тородда сбавить шаг и вопросительно посмотрела на Воителя.

– Ничего не понимаю! Здесь Поля! Кто может следить за нами?!

– Мне-то откуда знать, – вздохнул юноша. – Даже предположить не могу.

О тревогах Меча он предпочел умолчать – не стоило волновать друзей. Хватит и того, что он сам волнуется. А что может быть хуже неизвестности?

Постепенно все успокоились. Тородды размеренным шагом брели вглубь полей, Иррана время от времени, ориентируясь по одной ей известным приметам, направляла их. Аронг, Рион и Рэллмар негромко переговаривались, Айран думал о чем-то своем, иногда срывая травинки. Жаркое светило заставило всех изрядно помучиться, и люди с нетерпением ждали наступления вечерней прохлады.

Солнце медленно клонилось к закату. Иррана остановилась, вглядываясь в закат.

– Что-то не так?

– Все так, – она улыбнулась. – Просто красиво. – Она немного помолчала, чуть слышно вздохнула и добавила: – Думаю, здесь и устроим привал. Двинемся до рассвета, пока не так жарко. А потом можно будет в рощице остановиться, пока зной не спадет хоть немного.

– Тебе лучше знать, – Айран пожал плечами. – Здесь так здесь, там так там.

Лагерь разбили привычно быстро. Вроде бы ничего не предвещало бури…

«Айра-а-ан…»

«Ась?»

«Я, знаешь, чего боюсь…»

«Откуда бы, – Воитель потянулся, глядя на солнце. – Я-то твои мысли не читаю».

«Я говорил, что чувствую что-то чуждое. Боюсь, что это небезызвестные Лорды. С Анчара».

«Оп-па… Весело…»

– Иррана, как ты думаешь, в Поля наносят визит такие сущности, как криэйторы?

Девушка вздрогнула и посмотрела на Воителя, практически не скрывая страха. Криэйторы… Самые жуткие существа в Анлионе, не было никого, кто бы их не боялся. Беспощадные, бессердечные, не имеющие понятия о милосердии – они всегда были воплощением всего самого опасного и гибельного в мире.

– Я не знаю. Может, и бывают, но мне, к счастью, ни разу не попадались. А если бы попались, ты бы меня уже никогда не встретил.

– Вот как… Ребята, такой вопрос: не преувеличена ли их жестокость? Может, страшные сказки из прошлого так повлияли?

Анлионцы переглянулись и дружно пожали плечами.

– Все может быть, Айран. Абсолютно все, – задумчиво сказал Рэллмар. – Нас всех с детства пугали страшными монстрами с Отравы и их детищами – Притворщиками. А на самом деле… кто его знает, как на самом деле…

– Они – монстры, они несут боль…

– Боль, Дэла, это очень странная штука… – задумчиво сказал Айран. – Врач ведь тоже приносит боль пациенту – чтобы вылечить его. Тренер порой дает ученику набить много шишек и ссадин, чтобы тот понял, как надо бить. Один человек легко может причинить боль другому несколькими словами – но этого будет более чем достаточно для того, чтобы измениться, чтобы стать настоящей личностью, подняться из грязи, в которую низверг себя сам. Ну или был низвержен другими. Так что не надо судить обо всем только по одной грани реальности. Не дано нам знать всего.

– Ты хочешь сказать…

– Да. Криэйторы вполне могут оказаться такими врачами, тренерами и настоящими людьми – для всего этого мира. В переносном смысле слова, понятно. Я поначалу тоже был не слишком доволен их существованием, тому есть ряд вполне объективных причин. Однако немного подумал по дороге… и пришел к такому вот выводу. Он вполне может оказаться ошибочным, сразу признаю. Но и подобное мнение тоже имеет право быть.

– Я не понял, ты так жаждешь познакомиться с криэйтором? А если ты не прав?

– Ну не то чтобы жажду, но был бы не против. Совсем непротив… А если не прав… А что, у меня будет выбор?

– Вот это и страшно… что выбора тебе не дадут – про криэйторов столько рассказывают, мурашки по коже, – Рион поежился. – Не хотел бы я оказаться рядом с ним, что бы ты сейчас не думал по этому поводу.

– Не хоти себе на здоровье, я мешать не собираюсь, – улыбнулся Айран. – В любом случае на Отраву я пока не собираюсь, не те силы. Думаю, придется подождать немного…

В кустах что-то шевельнулось. Незаметно для Айрана или амазонок, но вполне различимо для эльфийского слуха Рэллмара.

Неясное предчувствие заставило эльфа внимательно вглядеться в траву. Ничего. Вроде бы… Или все же что-то есть? Он легким прыжком поднялся на ноги, не сводя взгляда с кустов, и медленно, легким неслышным шагом направился к ним.

– Рэлл, не теряй нас из виду. Это Поля, – напомнила Иррана. Эльф только кивнул, пропустив ее замечание мимо ушей.

Из кустов ему навстречу выскользнуло… Нет, поначалу просто показалось, что ожила часть самого куста и земли под ним. Что-то вроде паука с ветками вместо лап и цветами-глазами. Около полутора метров ростом. И на вершине всего этого пораженным путешественникам улыбалась ярко-зеленая голова, похожая на кроличью.

– Фигассе… – только и выдохнул Айран, вскакивая и буквально волоком оттаскивая остолбеневшего Рэллмара подальше от… существа. На всякий случай. – А ну проснись! – прошипел он на ухо эльфу, приводя его в чувство и ясно давая понять, что это видение вовсе не сон, а самая настоящая реальность. Жуткая, наводящая панический ужас – но реальность.

Монстр внимательно оглядел собравшихся, продолжая ухмыляться, чем напомнил Айрану выходца из какого-то дешевого американского мультфильма. Глаза-цветы пару раз открылись и закрылись – видимо, так он моргал. Затем лапа-ветка указала прямо на Воителя.

– Ты! Воитель – ты.

Голос оказался мягким, женским.

– Теория Дарвина отдыхает, – пробурчал Айран себе под нос, с любопытством разглядывая появившееся так внезапно существо и пытаясь хоть как-то его классифицировать. Не получалось. Отбросив бессмысленные попытки, он просто кивнул, соглашаясь. – Я. А что?

– Говорить с тобой хочу, – уверенным тоном заявило создание. – Ты странный. На Арлинга непохожий. Я думаю, с тобой можно говорить, ты только что очень правильно рассуждал. Вреда от этого не будет, я думаю. А польза быть может.

– Эм-м… Магистр Йода? – брови Воителя взлетели вверх. – Ну чисто джедай по слогу… Ладно, поговорить можно. А еще можно узнать, с кем?

– С криэйтором ты говорить хотел? Я криэйтор. Могу говорить с тобой через это существо. У него речевой центр примитивный, потому речь странная. Я не думал, что через него говорить придется. Это создавалось для наблюдения, не для переговоров. Это еще ничего, хуже когда канал узкий…