Текст книги "Гендерная терапия"

Исследований группы женщин, выбравших второй тип модели «или-или» (сначала – карьера, потом – роль жены и матери), достаточно немного. Обычно такие женщины являются первенцами в семье, матери не имеют на них влияния. Отцы поддерживают самооценку дочерей и становятся ее главным источником. В одном исследовании все респондентки такого типа получили высшее образование и в возрасте 25 лет решили отложить материнство и замужество. Типичное содержание кризиса для них – это внезапное осознание того, что у них осталось мало времени, чтобы завести ребенка, ощущение одиночества. Женщины начинают посещать врачей, менять партнеров, могут «выскочить» замуж (Виткин, 1996). Однако независимой, достигшей определенного положения женщине трудно найти равного партнера, мужчины обычно их опасаются. Поиски могут затянуться на неопределенное время, и женщина не всегда может создать семью.

Выделяется также группа женщин, которым удается найти баланс между отношениями и личным ростом. Они сначала делают карьеру, затем вступают в брак и становятся матерями к тридцати годам. По мнению Шихи, этот вариант самый оптимальный. Преимущество такой модели состоит в том, что она позволяет планировать события, и женщина лучше подготовлена к переходу тридцатилетия: созданы близкие отношения – семья, есть карьерные достижения. Сегодня все большее количество женщин откладывает материнство на поздний срок. По данным американской статистики, в период с 1980 по 1988 г. число женщин, выбравших такую модель развития, выросло в два раза (Виткин, 1996). Кризис в этом случае обычно состоит в том, что женщина опасается не успеть стать матерью, она начинает давить на мужа, который, возможно, не готов стать отцом. Задача стать матерью становится основной. Проблемой может стать и то, что женщине труднее родить ребенка из-за ее возраста. Многие находят выход, усыновив приемных детей, или в заботах о племянниках и племянницах (Виткин, 1996).

«Интеграторы». Они пытаются сочетать брак и материнство с карьерой. Такая женщина чувствует усталость, подавленность задачами, вину перед мужем и детьми, ей постоянно приходится жертвовать то семьей, то карьерой, чтобы все успеть. По мнению некоторых исследователей (Levinson, 1990; Шихи, 1999), женщина может совместить обе эти роли только к тридцати пяти годам. Часто женщины не выдерживают такой нагрузки и в результате или временно отказываются от работы, пока дети не подрастут, или отказываются от брака и воспитания детей. Другие находят более конструктивный выход: перераспределяют домашние обязанности с мужьями, работают на дому, на удаленной работе, неполный рабочий день, прибегают к помощи няни (Виткин, 1996; Некрасов, Возилкин, 1993). Современные модели семьи и прогресс во взглядах общества предполагают много вариантов такой модели. Новая структура жизни – временно неработающий или работающий неполный рабочий день отец, «воскресный» отец, заботящийся о детях в выходные и праздники, позволяет женщине стать зрелой личностью, которая «любит и работает». Подобные отношения в браке, союзах могут дать женщине возможность соединить все стороны своего существа.

«Женщины, которые никогда не выходят замуж» , в частности к ним относятся няни, воспитатели и «офисные жены». Некоторые женщины из этой группы гетеросексуальны, другие – лесбиянки, а третьи отказываются от половой жизни (Морз, 1993; Шихи, 1999). Некоторые незамужние женщины становятся общественными работниками, нянями-гувернантками, воспитателями для сирот и детей с замедленным развитием. Они направляют свои созидательные способности на заботу о детях всего мира. Однако есть и такие женщины, которые становятся «офисными женами», готовыми исключить любые другие привязанности, чтобы посвятить свою жизнь известным людям.

«Неустойчивые». В двадцатилетнем возрасте выбирают непостоянство, путешествуют по жизни, меняя место жительства, занятия и сексуальных партнеров. Женщина, выбравшая такую модель поведения, предпочитает никак не определяться в жизни: не имеет постоянного заработка, семьи, профессии, часто бродяжничает; как правило, это незрелая личность, она не готова «любить и работать», имеет низкую самооценку, живет сегодняшним днем, не задумываясь о будущем (Виткин, 1996). К тридцати годам такая женщина устает от «вольной жизни», перед ней встает проблема дальнейшего самоопределения, поиск себя в мире взрослых и приобретение профессии. По сути, она должна решить проблемы и юношеского, и тридцатилетнего периода. Если задачи, связанные с предыдущим периодом развития, не решены, они могут наложиться на задачи следующих периодов (Levinson, 1990). В крайних случаях развитие может быть задержано до такой степени, что она не в состоянии войти в следующий период. Женщина чувствует, что на нее давят новые задачи, в то время как она борется со старыми. Тут могут появиться психические заболевания, женщина теряет свою дорогу в жизни или будет искать смерти. Часто женщины этой категории входят в группу риска: ведут асоциальный образ жизни, для них характерно деструктивное поведение, употребление алкоголя и наркотиков. При негативном исходе эти проблемы обостряются, женщина «застревает» на юношеской стадии.

Следующий кризис – кризис середины жизни, после которого, как уже говорилось, у женщин наступает возраст менопаузы. Как считал К. Юнг, чем ближе середина жизни, тем сильнее человеку кажется, что он нашел правильные идеалы, принципы поведения. Однако слишком часто социальное утверждение происходит за счет потери целостности личности, гипертрофированного развития той или иной ее стороны. Кроме того, многие пытаются перенести психологию фазы молодости через порог зрелости. Поэтому в 35—40 лет учащаются депрессии, те или иные невротические расстройства, которые и свидетельствуют о наступлении кризиса. По мнению Юнга, сущностью этого кризиса является встреча человека со своим бессознательным. Но для того чтобы человек мог встретиться со своим бессознательным, он должен осуществить переход от экстенсивной позиции к интенсивной, от стремления расширить и завоевать жизненное пространство – к концентрации внимания на своем Я. Тогда вторая половина жизни станет достижением мудрости, кульминацией творчества, а не неврозом и отчаянием. Юнг считает, что душа человека второй половины жизни удивительным образом глубинно изменяется. Но, к сожалению, пишет Юнг, большинство умных и образованных людей не подозревают о возможности этих изменений и вследствие этого вступают во вторую половину жизни неподготовленными (Юнг, 1993).

Близкие взгляды на сущность кризиса «середины жизни» высказывал Б. Ливехуд. Он называл возраст 35—45 лет своеобразной точкой расходящихся путей. Один из путей – это постепенная психическая инволюция человека в соответствии с его физической инволюцией. Другой – продолжение психической эволюции, несмотря на физическую инволюцию. Следование первому или второму пути определяется степенью развитости в нем духовного начала. Поэтому итогом кризиса должно стать обращение человека к духовному развитию, и тогда по ту сторону кризиса он будет продолжать интенсивно развиваться, черпая силы из духовного источника. В противном случае он становится «к середине пятого десятка трагической личностью, человеком, испытывающим грусть по старым добрым временам, чувствующим угрозу для себя во всем новом» (Ливехуд, 1994).

Большое значение кризису «середины жизни» придавал Э. Эриксон. Возраст 30—40 лет он называл «десятилетием роковой черты», главными проблемами которого являются убывание физических сил, жизненной энергии и уменьшение сексуальной привлекательности. К этому возрасту, как правило, появляется осознание расхождения между мечтами, жизненными целями и их реальным воплощением. И если двадцатилетний человек – это человек многообещающий, то 40 лет – это время исполнения данных когда-то обещаний. Успешное разрешение кризиса, по Эриксону, приводит к формированию генеративности (продуктивности, неуспокоенности), которая включает стремление человека к росту, заботу о следующем поколении и о собственном вкладе в развитие жизни на Земле. В противном случае наступает застой, которому соответствует чувство опустошенности, регрессия. Человек начинает потакать собственным желаниям и удовольствиям, как если бы он был собственным ребенком (Эриксон, 1996б).

М. Пек (Пек, 1996) обращает особое внимание на болезненность перехода от одной жизненной стадии к другой. Причину этого он видит в том, что человеку трудно расстаться с выношенными идеями, знакомыми методами работы, ракурсами, с которых он привычно смотрит на мир. Многие люди, по мнению Пека, не хотят или не способны терпеть душевную боль, связанную с отказом от того, что они переросли. Поэтому они цепляются за старые стереотипы мышления и поведения, отказываясь от разрешения кризиса. Страх изменений затрудняет или даже делает невозможным его успешное разрешение.

В конце юности и начале взрослости многие считают, что лучшие годы уже позади, а предстоящая часть жизни представляется им в виде некой гигантской «черной дыры», в которой предстоит провести по меньшей мере лет двадцать. По мнению людей, придерживающихся этой точки зрения, рост и развитие человека прекращаются, когда он достигает средней взрослости. Человеку в этот период придется распрощаться как со своими юношескими мечтами, так и с планами в отношении профессиональной карьеры, семейной жизни и личного счастья. Если молодость – это надежды, то середина жизни – это застой и страх, связанные с потерей здоровья и возможности реализоваться в этой жизни.

Убывание физических сил и привлекательности – одна из главных проблем, с которыми сталкивается человек и в годы кризиса среднего возраста, и позже. Для тех, кто в молодости полагался на свои физические качества, средний возраст может стать периодом тяжелой депрессии.

Второй главный вопрос среднего возраста – это сексуальность. У человека среднего возраста часто изменяются сексуальные интересы, потребности и возможности, особенно по мере того, как подрастают дети. Многие люди поражаются тому, сколь большую роль играла сексуальность в их отношениях с людьми, когда они были моложе.

Удачное достижение зрелости в среднем возрасте требует значительной «эмоциональной гибкости» – способности изменять эмоциональный вклад в отношения с разными людьми и разными видами деятельности. Эмоциональная гибкость необходима в любом возрасте, но в среднем возрасте, по мере того как умирают родители, подрастают и покидают дом дети, она становится особенно важной (Крайг, 2003).

Другой, тоже необходимый вид гибкости – это «духовная гибкость». Среди людей зрелого возраста существует тенденция к росту ригидности во взглядах и действиях, к тому, чтобы сделать свой ум закрытым для новых идей. Эту умственную закрытость следует преодолеть, иначе она перерастает в нетерпимость или фанатизм. Кроме того, жесткие установки ведут к ошибкам и к неспособности воспринимать творческие решения проблем. Успешное разрешение кризиса включает обычно переоценку идей в сторону большего реализма и трезвости и осознание ограниченности времени жизни каждого человека. Партнер по браку, друзья и дети приобретают все большее значение, тогда как собственное Я лишается своего исключительного положения. Постепенно усиливается способность довольствоваться тем, что есть, и меньше думать о вещах, которых, скорее всего, никогда не удастся достичь.

Кризис середины жизни у женщин отличается своими особенностями. Этот важный переходный период примерно для трети женщин приходится на отрезок жизни, когда дети уже выросли.

Анализ структуры мотивационной сферы женщин среднего возраста показывает изменения в жизненных целях, установках и ценностях, связанных прежде всего не с предсказуемыми возрастными изменениями, а с семейным циклом и с этапами профессионального пути. Это означает, что именно семейная и профессиональная сфера мотивирует выбор определенного статуса и образа жизни у женщин среднего возраста.

Так, женщина, которая откладывает рождение ребенка до сорока лет, часто делает это для того, чтобы преуспеть в карьере; и напротив, женщина, рано создавшая семью, у которой дети выросли, в достаточной мере определились и, возможно, уже встали на ноги, обретает значительное количество свободного времени, чтобы заниматься собой, своим самосовершенствованием в личном и профессиональном плане.

Возрастные изменения не так сильно определяют мотивационную структуру женщины, как семья и работа. Тем не менее для нее они имеют большее значение, чем для мужчины. Женщины сильнее, чем мужчины, реагируют на физическое старение. Поэтому сохранение внешней привлекательности и поддержка физической формы также является одной из основных потребностей многих женщин после сорока лет (Крайг, 2003).

Кризис «середины жизни», как и другие возрастные кризисы, сопровождают те или иные депрессивные переживания. Это может быть снижение интереса ко всем событиям или удовольствия от них, апатия; женщина может чувствовать постоянное отсутствие энергии, так что приходится заставлять себя ходить на работу или выполнять домашние дела. Часто встречаются переживания по поводу собственной никчемности, беспомощности. Особое место в депрессивных переживаниях занимает тревога в отношении будущего, которая зачастую маскирует тревогу за детей или даже за страну. Нередко депрессивные переживания концентрируются вокруг потери смысла и интереса к жизни.

Часто можно встретить проекцию внутреннего кризиса на окружение: социальную обстановку в стране, семейную ситуацию. Естественно, что такая проекция приводит к попыткам, часто хаотичным, изменить именно окружение: страну, семью, работу. Некоторые женщины в этот период рожают еще одного ребенка, чтобы заполнить внутреннюю пустоту. При достаточно высоком уровне развития рефлексии люди пытаются осмыслить свое состояние и понимают, что причина кроется не в окружении, а в них самих. В этом случае характерны размышления о собственных достижениях, сожаление о том, что не получилось, но чего хотелось бы добиться. Иногда происходит переоценка ценностей.

В некоторых случаях кризис переживается настолько остро, что может послужить причиной суицида. Как отмечал Э. Гроллман, для тех, кого тревожит отсутствие подлинной идентичности, разлука с детством и страх перед грядущей старостью, «кто испытывает муку утраты собственного Я, смерть может показаться освобождением». И действительно, по его данным, уровень самоубийств в 40—45 лет повышается (Суицидология, 2001).

Эмоциональное состояние женщины в период климакса имеет ключевое значение – с него берут начало болезни и раннее старение. Крайне важно уметь себя правильно настроить. В первую очередь женщина должна для себя уяснить, что климакс – такое же естественное состояние организма, как и любой другой период. Она переходит к новому этапу жизни – к зрелости и мудрости. Есть повод серьезно взглянуть на свою жизнь, осмыслить пройденное, наметить перспективы. Кстати, от того, насколько женщина сумеет адаптироваться к ситуации, зависит, станет она в будущем «доброй волшебницей» или «Бабой-Ягой».

Термин «Я-концепция» (self-conception) появился в русскоязычной психологической литературе сравнительно недавно. Ранее в таком же значении использовались термины «образ себя», «самосознание». Я-концепция является одним из центральных понятий во многих психологических теориях. Исследованием Я-концепции и ее влияния на поведение человека занимались такие известные психологи, как У. Джемс, К. Роджерс, Дж. Мид, Э. Эриксон, Р. Бернс и многие другие (Бернс, 1986).

Жизнь человеческая во всех ее аспектах складывается в диалоге между Я-концепцией и обстоятельствами реальности (Берн, 1998), и любая попытка что-либо изменить в себе, любая система саморегуляции имеет дело прежде всего с Я-концепцией человека. Именно Я-концепция, а не некое реальное Я имеет определяющее значение для личности и поведения (Бернс, 1986). Суммируя опыт многих исследователей, Р. Бернс (1986) определяет Я-концепцию как совокупность всех представлений индивида о себе, сопряженную с их оценкой.

Описательная составляющая Я-концепции называются образом Я.

Составляющая, связанная с отношением к себе или к отдельным своим качествам, называется самооценкой или принятием себя.

Предметом самоописания и самооценки могут быть тело человека, его способности, социальные отношения, принадлежащие ему предметы и многое другое.

Я-концепция – это сложная структурированная картина, существующая в сознании человека как самостоятельная фигура или фон и включающая в себя как собственно Я, так и отношения, в которые оно может вступать, а также позитивную и негативную ценность воспринимаемых качеств и отношений Я – в прошлом, настоящем и будущем. Я-концепция – это все, что человек считает самим собой или своим, все, что он думает о себе, все свойственные ему способы восприятия себя.

Я-концепция формируется в процессе воспитания, социализации, но имеет и определенные индивидуально-природные обусловленности. Я-концепцию можно рассматривать как установку человека по отношению к себе. Как всякая установка, она включает в себя:

– убеждение, которое может быть обоснованным или необоснованным (когнитивная составляющая);

– эмоциональное отношение к этому убеждению (эмоционально-оценочная составляющая);

– выражение перечисленного выше в поведении (поведенческая составляющая).

Представления о себе (когнитивная составляющая Я-концепции), как правило, кажутся человеку безусловно убедительными вне зависимости от того, насколько они соответствуют реальности. Характеристики человека как объекта можно перечислять до бесконечности, описывая его внешний вид, пол, возраст, психологические свойства, социальный статус, роли, жизненные цели, даже имущество. Все эти составляющие входят в описание себя, одни представляются более значимыми, другие – менее. Я-концепция характеризует человека как неповторимое существо, обладающее отличительным набором качеств.

Кроме компонентов образа Я, которые существуют сегодня, есть также «развертка» образа Я во времени. Это, во-первых, Я-образы из прошлого, в первую очередь такие образы, как «Родитель» и «Ребенок». Кроме того, это Я-образы, обращенные в будущее, то есть то, как человек оценивает возможности своего развития для реализации идеального Я, которое по определению отнесено в будущее.

При взаимодействии люди меняются, причем одновременно меняется выражение лица, словарь, жесты и позы. Выделяют три таких последовательных и четко различающихся набора поведения. Люди испытывают также определенные чувства и переживания, которые соответствуют этими поведенческими наборами. Эрик Берн в своей книге «Игры, в которые играют люди» назвал эти три набора соответствующих чувств, мыслей и форм поведения эго-состояниями (Я-состояниями).

Взрослые Я-состояния («Взрослый») соответствуют функции сбора и обработки информации и оценки вероятностей, что является основой для действия. Взрослые Я-состояния относятся к нашему реальному Я, которое действует «здесь и сейчас».

Родительские Я-состояния («Родитель») заимствованы у родительских фигур и воспроизводят чувства, установки, поведение и реакции этих людей.

Детские Я-состояния («Ребенок») воспроизводят поведение и психическое состояние человека в какой-то конкретный, может быть, переломный момент его развития в детстве, однако используя возросшие возможности, которые есть в распоряжении взрослого человека.

Я-состояния Родитель и Ребенок – это Я-образы, идущие из прошлого. Выделение Я-состояний основано на трех аксиоматических положениях: 1) каждый взрослый некогда был ребенком. Этот ребенок в каждом человеке представлен Я-состоянием Ребенок; 2) каждый человек с нормально развитым мозгом потенциально способен к адекватной оценке реальности. Способность систематизировать приходящую извне информацию и принимать разумные решения относится к Я-состоянию Взрослый; 3) у каждого человека были родители или заменявшие их лица. Родительское начало внедрено в каждую личность и принимает форму Я-состояния Родитель. В подсознании хранятся представления, «записи», соответствующие каждому из состояний, которые диктуют соответствующее поведение.

Модель Я-состояний позволяет находить надежную связь между поведением, мыслями и чувствами. Если человек проигрывает поведение, характеризующее его Ребенка, то можно с уверенностью предположить, что он также проигрывает переживания и чувства из своего детства. Если он изменяет свое поведение на поведение Взрослого, можно предположить, что его мысли и чувства стали мыслями и чувствами взрослого человека, реагирующего на «здесь и теперь». Если он показывает поведение, которое скопировал у родителей, то будет также внутренне проигрывать соответствующие мысли и чувства.

Идеальное Я складывается из целого ряда представлений, отражающих сокровенные чаяния и устремления человека, эти представления иногда оторваны от реальности. Идеальное Я отражает цели, которые связаны с будущим человека. Идеальное Я – это образ человека, которым тот хочет или надеется стать, то есть набор черт личности, которые необходимы, с его точки зрения, для достижения успеха или совершенства. Многие авторы связывают идеальное Я с культурными идеалами, представлениями и нормами поведения, которые становятся идеалами человека благодаря механизмам социального подкрепления.

Возможное Я – это представление человека о том, каким он может стать, каким он хотел бы стать и каким он боится стать. Оно не равно идеальному Я, заданному социальными нормативами и требованиями, потому что включает в себя негативные характеристики.

Степень рассогласования образов «Я прошлого», «Я настоящего» и «Я будущего» является основным фактором социально-психологической дезадаптации, это первопричина личностных нарушений, препятствие для самоактуализации и источник депрессии и тревожности.

Зеркальное Я человека называют также социальным Я. Каждый человек, живущий в обществе, включен во множество различных социальных групп (семья, учебная группа, дружеская компания и т. д.). В каждой из этих групп он занимает определенное положение, обладает неким статусом, к нему предъявляются определенные требования. Таким образом, один и тот же человек должен вести себя в одной ситуации как отец, в другой – как друг, в третьей – как начальник, то есть выступать в разных ролях и занимать несколько позиций. Каждая из этих позиций, предполагающая определенные права и обязанности, называется статусом. Человек может иметь несколько статусов. Но чаще всего только один определяет его положение в обществе. Этот статус называется главным, или интегральным. Часто главный статус обусловлен должностью (например, директор, профессор). Социальный статус отражается как во внешнем поведении и облике (одежде, речи), так и во внутренней позиции (в установках, ценностях, ориентации).

Большинство качеств, которые человек себе приписывает, содержит оценочный момент, иногда явный, а иногда скрытый. Критерием оценки тут обычно являются современные общекультурные, социальные, индивидуальные ценностные представления, стандарты, стереотипы восприятия, моральные принципы, правила поведения, усвоенные в течение жизни. Оценка отражает предполагаемую человеком реакцию на него окружающих.

Самооценка представляет собой глубокое, ощущаемое всем организмом чувство своей ценности. Положительная самооценка – это полное и безусловное принятие себя при объективном осознании того, что у человека есть и сильные, и слабые стороны, и положительные, и отрицательные качества. Самооценка начинает формироваться в раннем детстве (Уайнхолд, Уайнхолд, 2005).

Двумя мощнейшими средствами для создания позитивной самооценки являются:

● умение просить о том, чего человек хочет;

● готовность получать то, чего он хочет.

Самооценка оказывает влияние на способ общения человека с другими. Согласно Клемесу и Бину (Clemes, Bine, 1981), люди с высокой самооценкой:

● испытывают гордость за свои достижения;

● решительно отстаивают свои интересы;

● берут на себя ответственность за свою часть дела;

● терпеливо переносят неудачи, если что-то получается не так, как они хотели бы;

● встречают новые испытания с рвением и энтузиазмом;

● чувствуют в себе способность оказывать влияние на свое окружение;

● демонстрируют широкое разнообразие чувств.

Люди с низкой самооценкой:

● избегают трудных ситуаций;

● легко подчиняются руководству других или становятся жертвами обмана;

● занимают оборонительную позицию и легко разочаровываются;

● не знают, как они себя чувствуют;

● обвиняют других из-за своих собственных переживаний.

Куперсмит (Coopersmith, 1967) выделил четыре условия, необходимые для формирования положительной самооценки у детей:

1. Принятие ребенка взрослыми, родителями, учителями и другими авторитетными лицами.

2. Четко определенные и регламентированные ограничения. Их должно быть как можно меньше, это помогает установить равновесие между экспериментированием и стремлением к безопасности, исследованием и посягательством на права ребенка, ассертивным и пассивным или агрессивным поведением ребенка.

3. Уважение со стороны взрослых к ребенку как личности. Важно, чтобы потребности и желания ребенка воспринимались с должным уважением. Это дает ребенку психологическое пространство для взросления, самостоятельности и автономии (отделения).

4. Родители и другие взрослые с высокой самооценкой в качестве образца для подражания. Детям необходимы образцы, по которым они учатся жить. Кроме того, взрослые с высокой самооценкой в большей степени способны принять ребенка, установить и соблюдать границы и уважать в ребенке личность.

Закономерности, лежащие в основе формирования самооценки, отражены в формуле Джемса (Бернс, 1986): Самооценка = Успех / Притязания. Очевидно, что между Я-образом и самооценкой можно провести лишь условную границу, поскольку они неразрывно взаимосвязаны. Термины «Я-концепция» и «Я-образ» часто употребляются как синонимы, ибо они обозначают представление человека о себе, содержащее элемент оценки.

Значение понятия «притязания» в психологии можно проиллюстрировать двумя примерами: а) приведенной выше знаменитой формулой самооценки Уильяма Джемса; б) понятием «уровень притязаний», введенным Куртом Левином и его учениками (Психология личности, 2001). В дальнейшем были созданы диагностические методики для измерения уровня притязаний как одной из характеристик мотивационной сферы личности. Это важное понятие представляет интерес для теоретических разработок и в ряду с другим понятием – «жизненные притязания», которое является достаточно новым и еще не устоявшимся для психологии личности.

Ролевые притязания представляют собой одно из проявлений или компонентов жизненных притязаний человека. Это – модель жизненной роли в ее протяженности из прошлого в будущее, включающая ролевые потребности (прежде всего – потребность в ролевом переживании) и являющаяся производной от ролевой Я-концепции личности. Понятие «ролевые» притязания тесно связано с понятием «желанное Я», но отличается от последнего тем, что в ролевых притязаниях уже воплощено движение к осуществлению, начало реализации ролевых потребностей. Однако в силу различных индивидуальных и социальных факторов (прежде всего семейного воспитания и влияния родителей и других авторитетных фигур раннего детства) у человека формируются всевозможные барьеры и запреты на пути свободной ролевой самореализации личности. Под воздействием системы таких ролевых ожиданий формируется жизненный сценарий, который направляет, а иногда и жестко регламентирует жизненные притязания, ограничивая личностную автономию человека (Горностай, 2004б).

На самооценку также влияет сопоставление образов реального Я и идеального Я: чем больше разрыв между ними, тем вероятнее недовольство человека своими реальными достижениями. Идеальное Я – это установки, связанные с представлениями человека о том, каким он хотел бы стать. Многие авторы связывают идеальное Я с усвоенными культурными идеалами, представлениями и нормами поведения, которые становятся личными идеалами благодаря механизмам социального подкрепления.

Я-концепция как установка по отношению к себе влияет на все поведение человека, так как «Я как объект» присутствует во всех поступках человека. Планируя любое действие, человек исходит из своих представлений о том, каков он, каковы его качества, способности, как на него реагируют окружающие, из своего образа «будущего Я». Поведение человека зависит от тех значений, которыми он наделяет свой прошлый и настоящий опыт.

Я-концепция контролирует поведение индивида, но она скорее оказывает влияние на выбор направления активности, чем непосредственно направляет эту активность. Обладая относительной стабильностью, Я-концепция обусловливает довольно устойчивые схемы поведения, характерные для данного человека.

Я-концепция выполняет следующие функции:

– способствует достижению внутренней согласованности личности;

– является важным фактором интерпретации жизненного опыта;

– является источником ожиданий (Бернс, 1986).

Достижение внутренней согласованности личности. Столкновение противоречащих друг другу чувств и идей, относящихся к представлениям человека о себе, вызывает у него ощущение психологического дискомфорта. И он всячески пытается этого избежать, предпринимая попытки восстановить утраченное равновесие, стараясь избежать внутренней дисгармонии. Поэтому, когда человек сталкивается с новым опытом, знанием о себе, он либо принимает, ассимилирует этот опыт, когда он не противоречит его прежним представлениям, либо отказывается видеть вещи такими, какие они есть, верить людям, которые дают эту информацию, либо стремится изменить каким-либо образом себя или окружающих.

Если новая информация требует незначительного изменения Я-образа, человек-индивид иногда может ее принять, если эти изменения не превышают его адаптационные возможности. Противоречивый опыт, вносящий рассогласование в структуру личности, может также усваиваться с помощью защитных психологических механизмов, таких как рационализация, искажение или отрицание. Таким образом, Я-концепция может функционировать как некий защитный экран, охраняющий самосогласованный образ себя от влияний, которые могут его изменить.

Сложившаяся Я-концепция обладает склонностью себя поддерживать. Благодаря этому у человека создается ощущение своей определенности, тождественности себе. Согласованность Я-концепции не абсолютна. Поведение индивида бывает разным в зависимости от ситуации, в которой он находится, от принятой им психологической или социальной роли. Такая рассогласованность, как правило, соответствует неперекрывающимся контекстам, ситуациям в жизни человека. Стабильность Я-концепции обеспечивает человеку чувство уверенности, позволяет двигаться в одном направлении по жизненному пути и воспринимать различные жизненные ситуации как единый в своей преемственности опыт.