Текст книги "Социальная психология"

Исторический трактат «Век толп» французский психолог Серж Московичи опубликовал в 1981 г. В нем Московичи утверждает, что великая тайна всякого поведения – это общественное поведение. Предназначение психологии состоит в ответе на два вопроса: почему возникают толпы и как ими управлять?

С. Московичи отмечает, что толпа, как вид человеческой общности, стремится к низшему уровню психологии ее членов. Закон множества мог бы именоваться законом посредственности: что является общим для всех, измеряется аршином тех, кто обладает меньшим. Под влиянием внушения людям в толпе свойственны:

1. Утрата логического и предпочтение алогичного мышления.

2. Раскол рационального и иррационального в человеке, внутренней и внешней жизни, утрата связи с реальностью и потеря веры в себя. Человек находится в состоянии войны с самим собой, войны, которая сталкивает его индивидуальное «Я» с его «Я» социальным.

3. Растворившись в толпе, люди утрачивают свои личные интересы, всякую критичность и способность принимать правильные решения. Они обладают удивительной предрасположенностью верить тому, что им говорят, они понимают язык, минующий разум, обращенный к чувству.

4. Люди легко подчиняются приказам вождя.

5. Собравшиеся толпы ниспровергают основы демократии и утверждают охлократию – власть толпы.

Рис. 18.11. Психологические свойства человека толпы по С. Московичи.

Детально проанализировав взгляды своих предшественников, Московичи выстраивает стройную концепцию психологии толп. Он отмечает, что в науке существует три ответа на вопрос о природе толпы. Первый: толпы – это асоциальные, временные скопления людей, соответствующие понятиям «чернь», «сброд», «люмпен». Второй: толпы безумны, они вбирают в себя обезумевших фанатиков, пришедших в восторг от спортивного матча или выступления кумира. Третий: все толпы преступны. Люди, собравшиеся в толпу, с легкостью совершают преступления разной тяжести. Московичи отстаивает естественную природу толпы. «Толпа – это все: вы, я, каждый из нас. Как только люди собираются вместе, они становятся толпой» (119, с. 109). Толпы представляют собой коллективную форму жизни, поэтому изучать их необходимо не с позиций психологии индивида, а с особых позиций. Московичи утверждает, что «человек-индивид» и «человек-масса» представляют собой два разных проявления психики индивида. Он выделяет два предмета психологии толп: во-первых, следует изучать изменения психики индивида в толпе, во-вторых, исследовать взаимодействие толпы и вождя.

Основные идеи Московичи сводятся к следующему.

1. Психологически толпа – это не скопление людей в одном месте, а человеческая совокупность, обладающая психической общностью.

2. Психология индивида и психология толпы не подобны друг другу. Мышление индивида – критическое, логическое, использующее идеи-понятия и абстракции. Мышление толпы (точнее, человека в толпе) – автоматическое, в нем господствуют стереотипные ассоциации, клише, конкретные образы. «Существуют два, и только два типа мышления, – пишет С. Московичи. Первый нацелен на идею-понятие, второй – на идею-образ. Первый действует по законам разума и доказательства, второй взывает к памяти и внушению. Первый присущ индивиду, второй – массе» (119, с. 141).

3. Толпы консервативны, несмотря на их революционный образ действий. Они всегда заканчивают восстановлением того, что они низвергли, так как для них прошлое гораздо более значимо, чем настоящее.

4. Толпы нуждаются в поддержке вождя. Он убеждает их не с помощью рассудка, не добивается подчинения силой. Он пленяет их, как гипнотизер, своим авторитетом.

5. Значимость иррациональных элементов психики. Пропаганда, воздействие на толпу должны иметь иррациональную основу, использовать язык аллегорий – энергичный и образный, с простыми и повелительными формулировками. У толпы нет ни времени, ни необходимых условий, чтобы изучать и взвешивать все аргументы, уточнять все факты. Толпе необходимы лозунги, сведенные к формуле. Они захватывают воображение; часто и долго повторяемые, они воздействуют на глубинные пласты нашей психики, автоматически запускают поведение человека.

6. Способ управления толпой – это внушение. Потому политика, целью которой является управление массами (партией, классом, нацией), должна опираться на какую-то высшую идею (революции, родины) и внедрять ее в сознание каждого человека посредством внушения.

Рис. 18.12. Качества вождя толпы по С. Московичи.

Основная заслуга Московичи состоит в том, что он сформулировал новый закон социальной психологии, основной постулат науки: «Все, что является коллективным, бессознательно. Все, что бессознательно, является коллективным». Он отмечает, что первая часть постулата принадлежит Ле Бону, вторая часть – Фрейду.

Толпа, будучи коллективной формой поведения, пробуждает в человеке бессознательное. Прорыв бессознательного в сознание побуждает человека к коллективным формам поведения. Для Московичи очень важно, что в толпе стираются различия между людьми. По его мнению, именно психология толпы, как одна из наук о человеке, способна прояснить главные события современности.

Проблема толпы всегда вызывала особый интерес в российской науке и литературе. Яркие страницы поведению толпы посвятили А. С. Пушкин, Л. Н. Толстой, И. Бунин, В. Гаршин, М. Горький и многие другие. Проблемы психологии толпы специально рассматривались и в отечественной науке.

Впервые в науке проблему психологии толпы поставил Н. К. Михайловский в 1879 г. В серии статей в журнале «Отечественные записки» он отмечал, что необходимо установить некоторые общие черты народных движений. «Толпа не народ, а самостоятельное общественно-политическое явление, подлежащее специальному изучению. Толпой мы будем называть массу, способную увлекаться примером» (135, с. 281). Михайловский считал, что основной является проблема героя, вождя толпы. Он представляет собой порождение толпы, и это дает право говорить о саморегуляции толпы как единого социально-психологического образования. Героя, по словам Михайловского, толпа буквально «выдавливает» в определенные моменты исторического процесса. Герой аккумулирует энергию толпы и является ее мозговым центром. Главная функция героя заключается в управлении настроением толпы. Такая способность, умение заразить тысячи людей своим настроением – это настоящее искусство.

Исторический процесс объясняется Михайловским особенностями общения героя и толпы. Главный механизм общения – это подражание толпы герою и взаимоподражание людей. Подражание рассматривается как стремление и способность приходить в унисон с окружающими. Он различает две формы подражания: автоматическое (неосознанное) и осознанное. Неосознанное подражание характерно для массового поведения и объясняется легкой внушаемостью людей в толпе. Важной переменной является также магнетическая сила героя, сила его авторитета. Можно утверждать, что Михайловский первым предпринял попытку определить природу бессознательного начала в массовом поведении. Он считал, что бессознательное содержит не дошедшие до порога сознания человека факты и проявляется в виде механизма автоматического подражания движениям. Бессознательное подражание – это необходимое дополнение к сознательной деятельности людей (135, с. 281—282).

Проблемой бессознательных инстинктивных механизмов функционирования психики интересовался и В. М. Бехтерев. В работе «Роль внушения в общественной жизни» (1898) он описал четыре пути, посредством которых воздействия окружающей среды проникают в психику человека:

1) логическое убеждение;

2) внушение – путь, по которому впечатления проникают в психику помимо нашего личного сознания;

3) приказание;

4) пример.

И приказание и пример могут действовать подобно убеждению или внушению, в зависимости от того, какая сторона психики реагирует на эти раздражители.

Особое внимание Бехтерев уделял толпе. Толпа объединена «моно-идеей». Простейшая и самая могучая идея, порожденная инстинктом самосохранения, – страх, «яркий пример психической эпидемии кратковременного свойства». Воздействие на людей в толпе осуществляется посредством внушения. Чувство страха, охватившее толпу, он сравнивает с массовой вспышкой инфекционной болезни. Бехтерев выделяет два типа таких «эпидемий». Первая – астеническая эпидемия, для которой характерен страх, внушенный людям словом, жестом, примером и распространяющийся мгновенно, подобно «заразе», взаимовнушением. Толпа бездумно устремляется за вожаком. Вторая – «одушевление народных масс и фанатизм» – характеризуется как активная эпидемия. Здесь внушение попадает на подготовленную почву, так как в душе народа созрела, исторически сформировалась общественная идея. Бехтерев приводит в пример идею Святой Руси, которая способствовала подъему народных чувств.

Большое внимание психологии толпы уделил В. Н. Войтоловский в книге «Очерки коллективной психологии» (1925). Колыбелью всякой общественности оставалась и остается толпа, утверждал он. Социальные инстинкты действуют на волю и чувства человека, на всю человеческую активность. Войтоловский подверг критике учения своих предшественников – Ле Бона, Тарда, особенно Михайловского – за схематизм. Он считал, что объединяющим моментом в жизни толпы является чувство. Основное его положение заключается в следующем: толпа есть одна из форм совокупной работы, построенной на общности интересов и чувств. Указанная эмоциональная общность ведет к развитию совершенно своеобразной солидарности и сплоченности в толпе. В качестве системы общественных отношений толпа представляет собой явление исключительное. Взаимодействие между всеми участниками ее облегчено и доведено до поразительной упрощенности. Толпа – это психологическая основа всех остальных видов человеческих коллективов.

Один из основателей социальной психологии Б. Д. Парыгин много внимания уделяет массовой психологии. Он отмечает, что массовая психология многолика в своих формах и не сводится к психологическому состоянию и поведению толпы. Толпа – это всего лишь наиболее яркое и концентрированное проявление того, что свойственно большой массе людей: экзальтация, эмоциональный максимализм, внушаемость, готовность к немедленному действию, завышенные ожидания, преклонение перед героем. Чувство ответственности, сдерживающее отдельного индивида, совершенно исчезает в толпе. Индивид приобретает сознание непреодолимой силы, и это сознание позволяет ему поддаваться таким инстинктам, которым он никогда бы не дал волю, будь он один. В толпе же он не склонен к обузданию этих инстинктов, потому что толпа анонимна (135, с. 275—277).

В западной науке, на взгляд отечественного ученого С. К. Рощина, принято слишком широкое толкование понятия «толпа». В него включают разные формы социальных движений. «С психологической точки зрения, – пишет он, – под толпой следует понимать изначально неорганизованное скопление людей, не имеющих общей осознанной цели и, как правило, находящихся в состоянии эмоционального возбуждения» (159, с. 4). Он приводит несколько классификаций типов толпы. Толпы бывают, во-первых, активные и пассивные. Активная толпа имеет сильно выраженный эмоциональный заряд; на что он будет направлен, зависит от обстоятельств. Видом активной толпы является толпа агрессивная, которая пытается решить назревшие проблемы насильственным путем, вымещает чувства фрустрации и гнева на случайных объектах. К активному типу относится также тип спасающейся толпы, которая превращается в паническую, если доступ людей к средствам и способам спасения оказывается недоступным или ограниченным. Сюда же можно отнести и тип стяжательной толпы, движимой стремлением к грабежу. Существует еще тип демонстрирующей толпы, под которой подразумевается собрание людей, выражающих тот или иной социальный протест.

Наибольшую важность, с точки зрения Рощина, представляет вопрос об условиях возникновения тех массовых проявлений, которые можно назвать феноменом толпы. Исследователи выделяют условия долговременного и ситуативного характера. К условиям долговременного характера относятся любые экономические, социальные, политические и другие факторы длительного действия, которые создают высокий уровень напряженности в обществе, формируют и нагнетают чувство фрустрации, беспомощности и отчаяния. Ситуативные условия – это социальные взрывы, которые могут произойти по любому поводу. К общим условиям следует добавить еще уровень развития политической культуры, включающий опыт решения социальных проблем демократическим путем, а также особенности национально-исторических традиций. Опираясь на эти факторы, Рощин выводит общую формулу степени вероятности массовых беспорядков:

где СВМБ – степень вероятности массовых беспорядков; СОСЭП – степень обостренности социально-экономических проблем; УРПК – уровень развития политической культуры.

По убеждению С. К. Рощина, все прочие острые ситуации, такие как политические конфронтации, национальные противоречия и т. п., являются производными от обостренности социально-экономических проблем. Главный практический вопрос, который интересует общество и правоохранительные органы: как обеспечить контроль над поведением толпы? – остается без ответа. Самый разумный вывод, к которому пришли ученые на Западе, – не допускать возникновения такого явления, как агрессивная толпа. Для этого, по мнению Рощина, необходимо устранить долговременные условия, создающие чувства социальной фрустрации, недовольства, отчаяния, безысходности.

А. М. Зимичев называет следующие особенности толпы:

1. В толпе происходит стирание индивидуальных различий между людьми, поэтому у них снимаются многие барьеры, сдерживающие их в обычной жизни (категории Изобилия, Добра, юридические и социальные нормы).

2. Существуют предпосылки к ношению униформы, поэтому если ее не вводят, то она появляется сама.

3. Повышается роль примера окружающих как фактора мотивации. Если вокруг будут делать что-то схожее, то человек будет делать то же самое, даже если бы один он этого делать не стал.

4. Повышенная подверженность эмоциональным волнениям. В толпе легко рождаются самые разные чувства: смех, ажиотаж, страх, гнев, восторг. Одно может переходить в другое, причем их сила, умноженная мощью толпы, делается разрушительной.

5. Способность активизироваться и пойти за лидером. Наглядный пример этого в животном мире представляет стадо баранов, бегущее за вожаком.

6. Возможность ориентации на выполнение самой невероятной задачи. Толпу можно поднять, например, на строительство Вавилонской башни или чего-либо подобного. Однако еще более действенными оказываются призывы разрушить что-то. Туг не существует границ невозможного.

7. Невосприимчивость к аргументам, основанным на логике и здравом смысле. Если толпу можно легко сорвать с места призывом «Побежали купаться!», то остановить ее убеждением, что «вода всего 10 градусов» – практически невозможно.

А. М. Зимичев предостерегает о том, что правоохранительным органам необходимо проявлять крайнюю осторожность при обращении с большими массами людей (149, с. 124).

А. П. Назаретян понимает под толпой скопление людей, не объединенных общностью цели и единой организационно-ролевой структурой, но связанных между собой общим центром внимания и эмоциональным состоянием. Он называет два основных механизма образования толпы: слухи и эмоциональное кружение (синоним – циркулярная реакция). Циркулярная реакция – это взаимное заражение, то есть передача эмоционального состояния на психофизиологическом уровне контакта между организмами. Циркулировать может не только веселье, но и скука, страх, ярость и другие эмоции. Циркулярная реакция отличается от коммуникации, то есть от контакта между людьми, на семантическом уровне. При коммуникации имеет место та или иная степень взаимного понимания, интерпретации текста, человек остается самостоятельной личностью. Циркулярная реакция, или эмоциональное кружение, стирает индивидуальные различия, снижается роль личностного опыта, индивидуальной и ролевой идентификации, здравого смысла. Индивид чувствует и реагирует «как все». Происходит эволюционная регрессия: актуализируются низшие, исторически более примитивные пласты психики (126, с. 14—19). Циркулярная реакция не является однозначно негативным фактором. Она сопровождает любое массовое мероприятие.

Основным свойством толпы Назаретян считает превращаемость – способность сравнительно легко переходить из одного вида в другой. Превращения могут происходить спонтанно и могут быть спровоцированы умышленно. На использовании свойства превращаемости и строятся по большей части приемы манипуляции толпой с теми или иными целями. Такой ряд превращений, как конвенциальная – экспрессивная – стяжательная – паническая, очень типичен для поведения толпы.

В американской психологии проблема психологии толпы как естественного спонтанного скопления людей получила несколько иное направление. Американские психологи употребляют термин «стихийное массовое поведение» и сосредоточивают свое внимание на поведении индивида, а не толпы в целом.

Один из первых экспериментов был проведен в 1941 г. Н. Мейер (N. Meir), Дж. Мененга (G. Mennenga) и Г. Стольц (Н. Stoltz) попытались собрать толпу около тюрьмы, распространив листовки с сообщением, что «тысячи граждан штурмуют тюрьму с намерением линчевать преступника, похитившего ребенка». Затем экспериментаторы опрашивали собравшихся возле тюрьмы людей о мотивах их прихода, стремясь установить причины их присоединения к толпе (по: Рощин, 1990, с. 8).

Дж. Френч (J. French) в 1944 г. попытался вызвать панику у двух групп своих испытуемых, создав у них впечатление, будто в здании начался пожар. Эксперимент не удался, поскольку испытуемые не поверили в реальность опасности. Другие эксперименты, нацеленные на вызов паники, также не удались, поскольку испытуемые не испытывали страха. Г. Келли с сотрудниками в 1965 г. пробовали создать ситуацию, которая вызывала бы настоящий страх у участников эксперимента. Для решения групповой задачи на спасение испытуемые должны были нажимать на определенные кнопки и выработать необходимый алгоритм действий. При одновременном нажатии разными испытуемыми на две или более кнопки путь к спасению оказывался «забитым», за что испытуемые получали болезненный удар током. Этот эксперимент также мало что дал, кроме вывода о том, что паники в условиях спасения людей с ограниченными возможностями можно избежать лишь в случае, когда люди используют эти возможности по очереди, а не все сразу. Таким образом, лабораторное моделирование поведения толпы оказалось малоэффективным (159, с. 9).

Более перспективными оказались полевые исследования психологии людей в толпе. В 1964 г. сама жизнь поставила страшный эксперимент. Молодая женщина по имени Кэтрин Дженовиз, возвращавшаяся рано утром с ночной работы, была убита в Кью Гарденс, одном из кварталов Нью-Йоркского района Куинс, заселенном представителями среднего класса. Не менее 38 соседей жертвы, разбуженные в три часа утра ее страшными криками, полчаса зачарованно наблюдали из окон за тем, как нападавший трижды возвращался и набрасывался на жертву. Никто не вышел наружу и не пришел на помощь, никто не позвонил в полицию. Это преступление, повергшее общественность США в шок, заставило психологов провести серию экспериментов. Б. Латане (В. Latane) и Дж. Дарли (J. Darley) назвали подобное поведение окружающих людей эффектом невмешивающегося свидетеля.

Б. Латане провел множество экспериментов, изучающих эффект невмешивающегося свидетеля. Например, Б. Латане, Дж. Дарли и Д. Бэтсон (D. Batson) изучали студентов-богословов из Принстонской теологической семинарии. Им сообщали, что хотят сделать аудиозапись их речи, в которой бы прозвучала притча о добром самаритянине. Каждый из богословов тренировался перед выступлением в отдельном помещении. Затем ему говорили, что надо пройти в соседний корпус на аудиозапись. Одним из студентов говорили, что они опаздывают, другим – что у них есть еще время в запасе. По дороге испытуемые встречали человека, сидящего с поникшей головой и закрытыми глазами, он сильно кашлял. Те из студентов, которые спешили, чаще, чем другие, проходили мимо попавшего в беду человека (157).

Б. Латане выявил условия, при которых люди скорее придут на помощь друг другу:

1) вероятность получения помощи в маленьких городках выше, чем в больших;

2) число свидетелей трагического происшествия препятствует оказанию помощи. Присутствие большого количества людей не увеличивает, а уменьшает вероятность того, что хоть кто-то придет на помощь. Это означает, что жертва с меньшей вероятностью дождется помощи, если за ее страданиями наблюдает большое число людей, тем более если она оказалась в стрессовой ситуации в людской толпе.

3) осознание принадлежности человека к той же социальной группе, что и свидетель происшествия;

4) чувство общей судьбы или общности, возникающее у людей, связанных одними и теми же интересами, средой обитания;

5) невозможность уклониться от ситуации, например прямая просьба о помощи;

6) убеждение в том, что ситуация критическая, чрезвычайная;

7) способность принять на себя персональную ответственность за вмешательство в ситуацию;

8) помощь оказывается чаще в том случае, если человек уверен в том, что только он один знает о чрезвычайной ситуации и помочь больше некому (157).

Для объяснения подобного поведения Э. Аронсон использует концепцию эмпатии. Под эмпатией он понимает тенденцию людей испытывать неприятные физиологические реакции при виде мучающегося от боли человека. Чем сильнее чужая боль, тем неприятнее могут быть наши ощущения. Уменьшить эти ощущения можно двумя путями: либо оказать помощь больному человеку либо психологически вывести самого себя из данной ситуации. Если человек понимает, что в состоянии помочь, он помогает. Если он понимает, что не в состоянии что-либо сделать, он отстраняется, уменьшая тем самым свои страдания. Свидетель чужих страданий также оценивает личные выгоды и издержки помощи или отказа от нее (10, с. 74). Это уже не эмоциональная, а рациональная оценка ситуации. Тем не менее эти попытки объяснения не раскрывают сущность феномена, а только запутывают его. Непреложным остается факт: люди не стремятся жертвовать своими ресурсами (временем, деньгами, физическими силами, здоровьем) ради ближнего.

Эффекту Латане подвержены все люди, независимо от пола, возраста и профессии. На протяжении своей истории человечество интуитивно искало способы профилактики тенденции невмешательства. Так, врачи дают клятву Гиппократа, военные, милиционеры, работники МЧС принимают присягу, чтобы актуализировать и повысить чувство личной ответственности и противостоять склонности не вмешиваться в происходящее в общественных местах.