Текст книги "Социальная психология"

Глава 17
Кросс-культурная психология

Культура – это то, что связывает людей воедино.

Рут Бенедикт

Кросс-культурная психология начала стремительно развиваться в последней четверти XX в. в связи с глобализационными процессами. Ее развитие было вызвано, с одной стороны, необходимостью взаимодействовать с миром, учитывать найденные культурные отличия при организации международной деятельности, а с другой – сильно проявившимся желанием народов сохранить свою национальную и культурную идентичность.

Начало кросс-культурным исследованиям было положено после Второй мировой войны, хотя исследованием культур уже многие годы занимались этнография и антропология. Сегодня в европейской и американской психологии изучением взаимосвязи культуры и психологии занимаются психологическая антропология и кросс-культурная психология.

Одним из первых исследований, оказавших большое влияние на развитие кросс-культурный психологии, стала пионерская работа голландского антрополога Гирта Хофстеде (G. Hofstede). Он в течение 30 лет по заказу IBM, одной из самых крупных международных компаний, изучал ее сотрудников более чем в 100 филиалах. Сегодня кросс-культурная психология успешно развивается, особенно в тех странах, национальный состав которых неоднороден. «Страны, регионы, места совместного проживания, соседства разных народов, – пишет канадский ученый Джон Берри (J. W. Berry), – это те критические точки социального пространства, в которых индивиды и группы ежедневно сталкиваются с необходимостью взаимопонимания в процессе межкультурного взаимодействия» (83, с. 6).

Предмет исследования психологической антропологии, кросс-культурной психологии и этнической психологии, – отмечает Н. М. Лебедева – один и тот же: изучение психологических особенностей человека (или группы людей), обусловленных их этнической или культурной принадлежностью (90, с. 6). Дж. Берри следующим образом уточняет предмет науки: «Кросс-культурная психология – это изучение сходств и различий в психологии индивидов, принадлежащих к разным культурным и этническим группам; связей психологических различий с социокультурными, экологическими и биологическими особенностями, а также – изучение современных изменений этих различий» (90, с. 7).

Сравнительный анализ психологии этнокультурных общностей связан с понятиями «цивилизация», «культура» и «этнос». Понимание цивилизационных различий пришло в эпоху колониализма и европейской экспансии в мире. Европейцы столкнулись с другими народами и определили их для себя как дикие и варварские. Позднее пришло новое понимание иных культур как не менее развитых и совершенных, чем европейская. А к концу XIX в. стало очевидным глубокое различие между Западом (Европой) и Востоком (Индия, Китай).

В культурологии есть множество определений цивилизации как состояния, которое противостоит дикости и варварству. В дальнейшем значение термина «цивилизация» претерпело довольно существенные изменения. Не касаясь здесь истории слов «цивилизация» и «культура» в разных европейских языках, скажем только, что к настоящему времени общественно-научный термин «цивилизация» содержит в своем родовом значении некоторую абстрактную и универсальную характеристику любого общества, вышедшего из первобытного состояния. А в видовом значении – конкретную социокультурную общность, носительницу этой универсальной характеристики, существующую наравне с другими подобными общностями. Поэтому в данном случае можно опереться на определение французского культуролога А. Ничифоро (A. Niciforo), данное в 20-х гг. XX в.

Цивилизация – это совокупность способов бытия и способов деятельности группы людей, выражающихся в: 1) материальной жизни, 2) интеллектуальной жизни, 3) моральной жизни, 4) политической и социальной организации рассматриваемой группы (цит. по 124, с. 40).

На основании работ А. Тойнби (A Toynbee), П. Сорокина, П. Тейяра де Шардена (P. Teihard de Chardin) и других философов, культурологов и антропологов Дж. Берри сформулировал суть цивилизационных различий для кросс-культурной психологии. Он предложил различать культуры, возникшие на базе племен земледельцев и племен охотников-собирателей.

Сегодня в мире насчитывается несколько цивилизаций. Свою цивилизацию создали американские индейцы, ее проявления можно обнаружить в ментальности коренных жителей Америки. Большой интерес представляет культура кочевых народов, влияние которых на евразийском континенте было особенно значительным и до конца еще не изучено. Собственные цивилизации были созданы народами Африки и Австралии, но после их столкновения с представителями европейской или азиатской цивилизации они постепенно теряют свой импульс развития, не выдерживая неизбежной в таких случаях конкуренции. Поэтому в данном случае мы будем говорить только о двух наиболее древних цивилизациях.

Психологическое содержание двух цивилизаций наиболее полно прослеживается в теории архетипов К. Юнга, согласно которой в бессознательном каждого человека есть глубинный слой – коллективное бессознательное. Человек впитывает в себя опыт предшествующих поколений и является продуктом и вместилищем родовой истории. Человек рождается уже со многими полученными от предков диспозициями, например представлениями о морали, о брачно-родительских отношениях, о своем праве на решение общих для рода вопросов, о власти и подчинении, о роли старших по возрасту в сообществе, о наиболее желательных и ценимых качествах личности. Основания личности архаичны, примитивны, природны, бессознательны и универсальны, их можно назвать корневой ментальностью человека, которая не осознается, но присутствует. Сущность исторически сформировавшейся коллективной личности связана с различиями, которые обусловлены природно-климатическими условиями выживания. На этом пути люди сталкивались с разными повторяющимися природными явлениями, воздействие которых и привело к возникновению двух наиболее крупных цивилизаций на евразийском континенте.

Человек прямоходящий был первым гоминидом, который выбрался за пределы тропиков в зону умеренного климата. Более миллиона лет он чрезвычайно медленно распространялся из Африки и Юго-Восточной Азии по дальним пределам восточного полушария (187, с. 108). На рис. 17.1. показаны примерные пути продвижения первых людей в новые области. Первобытные люди рассеялись по земной поверхности более или менее равномерно, заполняя пригодные для обитания участки. В ходе освоения новых земель они разделились: одни двинулись на восток, другие на запад. Ушедшие на Запад (в Европу) несколько раз сталкивались с явлением оледенения, последнее из которых окончилось около 10 тысяч лет назад. Оледенение заставляло людей уходить из уже обжитых мест, активно искать способы выживания в условиях холода, а затем возвращаться, двигаясь за отступавшими ледниками вслед за мамонтами и носорогами, охота на которых была условием их жизни. Та же часть популяции, которая осталась на вновь освоенных землях (Египет, Междуречье, долины Инда и Ганга), не желая рисковать уже приобретенным благополучием и уходить с насиженных мест, постепенно создавала первую цивилизацию.

В ходе этого разделения у людей формировались психологические качества, позволявшие им выживать и развиваться. Охотники жили в условиях постоянных, подчас чрезвычайных изменений, требовавших напряжения всех сил и поиска выхода из экстремальных условий. Ситуация требовала пассионарных (по Л. Н. Гумилеву) личностей, готовых вывести остальных из тупика. Земледельцы проживали в более стабильных климатических условиях с предсказуемыми сезонными изменениями и гарантированным пропитанием. Каждая из двух частей человечества должна была обеспечивать выживание потомству с помощью тех социальных структур, которые в наибольшей степени способствовали развитию вида и продолжению рода в определенных климатических условиях. Так у индоевропейских народов сформировались две этнокультурные ветви, два вектора развития, которые в течение многих веков создавали собственную культуру, ментальность, мораль и религию. Двигавшиеся за ледником племена охотников-собирателей осели в основном в Европе, которая в силу благоприятных климатических условий раньше других земель оказалась пригодной для жизни (влияние теплого течения Гольфстрим). Земледельческие племена сосредоточились в Азии и Северной Африке.

Ведя различный образ жизни, охотники и земледельцы вырабатывали собственные паттерны поведения, которые способствовали их выживанию. Они формировались в виде отношений к окружающему миру, к природе и другим людям, а проявлялись как нормы морали, установки и ценности в условиях определенного социального уклада. Эти ментальные по своей сути образования создавались самим сообществом, но затем происходил обратный процесс, когда нормы морали, установки и ценности формировали вначале каждое новое поколение популяции, а следовательно, и социум в целом. Ментальные структуры, соответствующие образу жизни и задачам выживания, у двух этнокультурных групп закрепились разные, хотя нормы морали практически не имели отличий. В силу длительности формирования именно эти ментальные структуры стали частью коллективного бессознательного, о котором писал Юнг.

Важные гипотезы высказала в книге «Полярные сияния в мифологии славян» Л. М. Алексеева. Она считает, что у охотников-собирателей закреплялся индивидуалистический подходВысоко ценятся личностные качества – сообразительность, смелость, умение организовать группу, высокая степень самостоятельности в принятии решений и ответственности за них, ориентация на личность отдельно взятого члена сообщества, потенциально способного привести всех к инновациям. Примером организации такого сообщества могла служить волчья стая, жизнь которой нередко приходилось наблюдать людям, следовавшим за ледником, так как волки тоже передвигались на север за стадами оленей.

В эту систему ценностей неотъемлемо вливается также экологическая составляющая жизни древних охотников. Среда дает им все необходимое, и они уважительно относятся к своему месту в природной цепи. Они вынуждены вступать в личное противоборство с природными стихиями и дикими зверьми, а потому осознают, что могут проиграть схватку со зверем или разыгравшейся бурей. Жизнь отдельно взятого индивидуума отнюдь не обесценивается от такого осознания, наоборот – тот, кто ясно чувствует присутствие смерти «на расстоянии вытянутой левой руки», острее воспринимает и жизнь, и ее ценность для себя и своих соплеменников. В условиях опасной охоты, например на слонов (раскопки археологов в Торральбе и Амброне, Испания), человек был вооружен только деревянным копьем и камнями, но выступал против огромных животных, которые были крупнее своих современных сородичей. Для такой охоты требовались личное мужество, находчивость, умение использовать рельеф местности, инновационная изобретательность, ловкость и смелость, свойственные молодым и зрелым мужчинам. Но главным социально-психологическим достижением древних охотников становится умение договориться о действиях группы в целом и месте каждого в опасном деле. В таких условиях ценностью становятся достижение успеха, личные качества наиболее удачливых охотников, их изобретательность, находчивость и смелость.

В племенах охотников-собирателей царил дух равенства и распределительной справедливости, свойственные первобытному коммунизму. Стихи Киплинга выражают эту истину лучше любой прозы:

 
Добыча Стаи – для Стаи; ты волен на месте поесть,
Смертная казнь нечестивцу, кто кроху посмеет унесть.
Право Щенка-одногодка – досыта зоб набивать
Добычей Стаи, и Стая не смеет ему отказать.
Право Берлоги – за Маткой: у всех однолеток своих
С туши четверку взимает она для щенков молодых.
 

(пер. С. Займовского)

Первобытные земледельцы оставались на освоенных местах, используя подходящие участки земли для изготовления продукта потребления. Целью их жизни и условием выживания было максимально полное использование природных циклов и ресурсов. Земледельцы быстро увеличили свою численность за счет производимых излишков продуктов, что потребовало создания принципиально иной системы общежития и управления. Так же как и охотники, земледельцы ищут аналоги в природе. Для них таким аналогом становится стадо овец, прирученных еще в IX тыс. до н. э. Появилась норма осознания того, что и над людьми есть такой же хозяин, каким является пастух над стадом, а управлять им можно только с помощью кнута и собак-помощников.

Утилитарный подход породил представление о человеке-боге – властителе природы, который ее сотворил и может (имеет право) ее уничтожать или перестраивать по своему вкусу. Формируется монотеизм, отвечающий требованиям упрочения центральной власти на больших территориях со все возрастающим населением. Бог-человек – это верховный пастырь. Он имеет человеческую природу, но при этом несоизмеримую власть и над дикой природой, и над людьми.

Жизнь земледельцев зависит от природного цикла разлива рек, поэтому, в связи с задачами выживания, получают развитие науки необходимые, прежде всего математика (счет) и астрономия. Героем эпоса становится земледелец, обустраивающий землю, побеждающий дикую природу. Кстати, позднее, когда на земле осели и бывшие охотники, их отношение к природе тоже изменилось. В сообществах земледельцев больше всего ценится мудрость старших как наиболее последовательных хранителей опыта выживания в разные по своим климатическим условиям годы. Отсюда приверженность культу предков, идеям консерватизма.

Так складывается коллективистский взгляд на мир, когда одинокая личность значит очень мало вне своего рода и семьи, а Бог-человек получает свое реальное воплощение, становясь руководителем огромных масс людей.

Система ценностей вырабатывалась сообразно задачам выживания человеческих сообществ в разных климатических условиях и передавалась поколениям в виде мифов и сказок.

В условиях суровой природы Севера охотники-собиратели зависят от резко меняющихся природных процессов. Здесь ценится герой-землепроходец, обладающий выдающимися личностными качествами: самостоятельный, независимый, великодушный, смелый и решительный, способный пожертвовать собой ради блага своих соплеменников. В сообществе важную роль играют успех и личные достижения. Как правило, такой герой и становился вожаком. Вожак имел личные связи с каждым членом племени, и степень его авторитетности определялась глубиной личного контакта, а это значит, что он мог управлять лишь небольшим количеством людей. Вожак – не бог, он только первый среди равных, которому подчиняются на основе согласия и сознательного принятия порядка подчинения. Отсюда проистекают психологические возможности организации управляемых сообществ – оно не может быть чрезмерно большим. Одновременно закладывается важнейшая предпосылка для формирования равенства членов сообщества, когда важные решения, предлагаемые вожаком, принимаются сообща. В результате образуется короткая дистанция власти, а иерархия определяется личностными качествами вожака и его помощников. При организации более крупных сообществ, племенных союзов, ведущую роль играет не принуждение, а заинтересованность каждого члена племени. По такому принципу и сегодня формируются внутри сообществ потомков охотников-собирателей малые группы: от семьи и клуба до производственной артели и партии. Семью у потомков охотников образуют два заинтересованных друг в друге человека на основе взаимной любви. У европейцев сохранились и ценности лидерства, традиции героев-землепроходцев, которые в современной жизни проявляются в любви к спорту, личным и командным достижениям, стремлении к успеху во всех жизненных делах.

В системе ценностей коллективистских сообществ главными становятся достижение гармонии и соблюдение иерархии. Гармония представляет собой высшее проявление согласия всех членов сообщества, важную составляющую порядка в семье, общине и сообществе, основанных на иерархии. Личность же приобретает важность только за счет своих взаимосвязей с окружающими, благодаря которым только и возможны коллективные достижения.

Многочисленная семья с внутренней иерархической структурой становится главным связующим звеном с миром, она проявляет коллективную заботу о потомстве и стариках. Например, в конце XIX в. в Армении такая семья объединяла до 200 человек, живших под одной крышей. Семью образуют не просто две личности, а два представителя двух семей, решивших породниться. А потому чувство любви не рассматривается как причина для заключения брака. Благодаря организационной четкости коллективистских сообществ повышаются возможности управления большими человеческими массами, а потому создаются огромные государства, как по своей территории, так и по численности.

В связи с разным образом жизни справедливость понимается охотниками и земледельцами по-разному. У первых она связана с равенством и распределением, у вторых она спаяна с иерархией и гармоничными отношениями. Более полное представление о социальных ценностях в двух цивилизациях дают описания древних летописцев о власти и способах управления в первых государственных образованиях.

Создание небольших государств из племен охотников-собирателей могло быть продиктовано либо внешней угрозой, либо экономической необходимостью. Нам не известна конкретная причина создания первых полисов в Древней Греции, но сама сложившаяся система власти в них говорит о многом. Наиболее известный пример – это Афинская демократия.

Жизнь Афинского полиса, возникшего на базе объединения нескольких племен, хорошо известна по дошедшим до нас многочисленным письменным источникам. Все граждане мужского пола старше 20 лет составляли городское собрание (экклесию), которое собиралось регулярно 10 раз в год, а в чрезвычайных случаях – на призыв Совета. Вся полнота власти в Афинах принадлежала народному собранию, хотя, по мнению американского политолога Дж. Себайна (G. Sabine), это все-таки скорее миф, потому что народное собрание лишь одобряло или не одобряло подготовленные правительством решения. Роль же правительства выполняли: коллегия архонтов, включавшая 9 архонтов и секретаря, и Совет пятисот, который состоял из 50 человек от каждой из 10 фил (территориальное образование). И те и другие выбирались ежегодно. В годы расцвета республики для афинян наиболее важной задачей был эффективный контроль за деятельностью управленцев. Эту функцию выполнял Совет пятисот и суд присяжных (гелиэя, состоял из 6000 человек), который также формировался путем ежегодных выборов. Оборона полиса была возложена на коллегию Стратегов, которых выбирали по тому же принципу. Это были влиятельные в политике люди, достаточно вспомнить Перикла, который был стратегом 15 лет подряд. Они имели право высказывать мнение, но не могли голосовать за принимаемые решения в Совете пятисот. Политическое же влияние Перикла заключалось в его умении убеждать членов Совета и экклесию, поскольку он обладал всеми качествами вожака.

Даже короткое описание организации власти свидетельствует о том, что Афинский полис был сформирован на условиях равноправного и активного участия представителей народа в принятии решений. Причем принцип равного и активного участия в управлении был так силен, что это создавало определенные неудобства. Так, например, Совет пятисот, собиравшийся ежедневно, не мог бы работать, если бы древние греки не изобрели ротацию. Чтобы правительство работало эффективно, его заседания проходили следующим образом: в течение 1/10 части года 50 человек от одной из фил и по одному представителю от остальных девяти поочередно решали все повседневные вопросы организации жизни города. Председатель собрания выбирался ежедневно по жребию, и ни один афинянин не мог занимать эту должность больше чем один раз за всю свою жизнь. Такая организация управления требовала от граждан максимальной включенности во все дела полиса. Поэтому все политически активные граждане ежедневно приходили на Агору и участвовали в обсуждении наиболее важных вопросов повседневной политической жизни. Это требовало высокого уровня политической заинтересованности и того, что мы сегодня называем гражданственностью. Поэтому гражданство, будучи в Афинах наследуемым и высоко ценимым правом, было в то же время и довольно обременительной обязанностью.

Совершенно очевидно, что древние греки, создавая свои полисы, стремились к равенству и справедливости, которые понимались ими как право индивида на участие в управлении полисом. Это право и дало основание ученым называть такие культуры индивидуалистическими, поскольку они родились из древней общественной жизни европейских народов, создавших принципы демократического развития общества. Критический читатель может заметить, что в Древней Греции существовали не только полисы, но и древние царства с наследственной передачей власти. Однако внимательное чтение гомеровского эпоса и анализ поведения царей Одиссея, Агамемнона или Приама позволяют сделать вывод, что они скорее вожаки своих народов, а не деспоты с полномочиями богов.

Такой порядок социальной жизни потомков охотников породил независимую и самостоятельную личность, имеющую право участвовать в принятии коллективного решения. Индивидуалистическая культура создала традицию избираемого членами сообщества управления. В этой культуре сложились короткая дистанция власти, сильные горизонтальные связи между членами разнообразных групп и внутри социума, а положение индивида было обусловлено его личностными качествами. Главными ценностями культуры стали равенство, справедливость, личный успех и достижения человека.

Индивидуалистические культуры породили большое разнообразие форм государственного управления, пройдя через создание рабовладельческих империй. Затем, когда основная масса населения превратилась в земледельцев, родились феодальные государства с их сословной иерархией. Вместе с тем в Европе всегда были живы традиции античной демократии, которые воплотились в государственном устройстве средневековой коммунальной Италии, городах-государствах Киевской Руси и немецкой Ганзы, республике запорожских казаков, а также у многих других европейских народов. В Великобритании с XII в. существует парламент как представительство общин. Во всех этих государственных и муниципальных образованиях Европы был жив принцип равенства, который понимался как право на принятие общего для всех решения. Он и до сих пор реализуется через выборность власти и подотчетность управления народу. Вплоть до начала XX в. данный принцип действовал в России на уровне крестьянских общин, что дало основание нашему знаменитому социологу Питириму Сорокину утверждать, что под крышей российского самодержавия существовали 100 тысяч крестьянских республик.

На Востоке первые царства создавались по иным причинам, а власть осуществлялась по совершенно другому принципу. То была эпоха не только величия богов, но и эпоха интеллектуального величия человека, задумавшего и осуществившего грандиозные преобразования в природе и жизни сообществ. Эффективно управлять огромными массами людей можно, руководствуясь теми же принципами, что и управляющий стадом пастух, то есть с помощью приказа, который подразумевает безоговорочное подчинение. Но люди все-таки – не овцы. Поэтому, выйдя за пределы общины, поднявшись высоко над массами, древние восточные цари и их идеологи жрецы создали четкую иерархическую структуру социума. Для этого были написаны законы, по которым даже за небольшую провинность карали смертью, не допуская инакомыслия. Законы в древних иерархических общностях выступали как способ запугивания и упреждающего террора. Мы находим это и в Законах царя Хаммурапи, и в индийских «Законах Ману», и в китайских аналогах.

Важнейшим изобретением культуры стала пирамида власти во главе с царем или фараоном с жесткой вертикалью соподчинения, конец которой замыкался на общине, ответственной за своих членов. Для функционирования такой власти понадобился аппарат жрецов, идеологически поддерживающих культ царя, аппарат чиновников, обеспечивающих порядок в сборе налогов, и аппарат принуждения и насилия. Кроме того, был придуман дополнительный социально-психологический механизм объединения людей на идейной основе. Речь идет о великих стройках древности, идеологическое назначение которых впервые было осмыслено Л. Мамфордом (L. Mumford) только в XX в. в книге «Миф машины». Можно только удивляться прозорливости древних интеллектуалов, которые предложили строить египетские пирамиды, Вавилонскую башню, Великую китайскую стену. Стройки стали наиболее важной целью и главной идеей существования индивида и общества, а активное участие в их реализации вело к сплочению народа. Следует отметить, что в великих стройках участвовали не столько рабы, сколько подданные первых государств-деспотий.

Как видно из всего перечисленного, именно на Востоке зародились древние государства и впервые появились институты власти, которые существуют и сегодня. В этих первых государствах сложились деспотические режимы, при которых отдельно взятый индивид мог существовать исключительно в рамках своей семьи и общины, опиравшихся на принцип иерархического подчинения. Только в большом коллективе сородичей, способном защитить своих членов, можно было противостоять колоссальному давлению ничем не ограниченного всевластия.

На основе земледельческой цивилизации возникли коллективистские культуры, которые строили формы социальной жизни на основе большей дистанции власти, иерархического устройства и властной вертикали. Основным условием существования индивида была принадлежность к большой семье или клану, что привело к появлению взаимозависимой личности. Главными ценностями культуры стали иерархия как основа общественного порядка и достижение гармонии в рамках коллектива семьи и общины.

Позднее на базе древних коллективистских культур возникло множество государств, причем в каждом из них главные идеи имели большое национальное своеобразие. Различия между кастовой Индией, Оттоманской империей, императорской Японией и современными мусульманскими государствами огромно, но общие черты и ценности, указанные выше, присущи им и сегодня. На карте ценностей мировых культур Ш. Шварца и сегодня хорошо видны ценности, обнаруженные им в культурах бывших охотников и земледельцев.