Текст книги "Советник"

Глава 15

Миха

Госпожа баронесса сидела перед массивной рамой с натянутым полотном. В руке она держала серебряную иглу, которой в полотно весьма шустро тыкала. За иглой тянулась красная нить, укладываясь в сложный и пока мало понятный узор.

Рядом с такими же рамами сидели дамы.

Кто-то вышивал.

Кто-то разматывал нитки. Кто-то делал еще что-то весьма важное, пусть и малопонятное. Главное, картина была мирной, благостной до зубовного скрежета.

– Доброго дня, – Миара огляделась. – Мило тут у вас.

Свет проникал сквозь окна. И в потоках его кружились пылинки. Сама зала казалась огромной и какой-то светлой, чистой.

Яркие пятна гобеленов. Ковер на полу.

Пара собак, что возились где-то в углу, то ли за кость сражаясь, то ли просто играя. Нервный перебор струн – в другом углу укрылся паренек с круглой штукой, из которой торчала палка с привязанными на ней ленточками.

Столики.

Низенькие скамеечки. Кувшины и серебряные подносы. Миара зачерпнула с ближайшего горсть орешков и отправила в рот.

Огляделась.

И хмыкнула.

– Надо же… – она чуть прищурила глаза и ноздри её раздулись. – Как интересно…

Интересного Миха не видел.

Кажется, баронесса в том числе, если она воткнула иглу в бархатную подушечку. И как-то нервно, что ли. Поднялась. Следом за ней поднялись дамы. И только племянницы, которым досталось почетное, надо полагать, место подле хозяйки замка чуть промедлили.

Это тоже не осталось незамеченным.

– Всегда было интересно, – Миара заглянула в ближайшую раму. – Неужели не жаль тратить время на эту ерунду?

– Вы ничего не понимаете в рукоделии, – ответила баронесса.

– Это точно. В рукоделии я совершенно ничего не понимаю…

– Как и в том, где место женщины.

Миара чуть склонила голову, разглядывая баронессу. Та выдержала взгляд и так рученькой повелительно махнула. И дамы, выстроившись гуськом, удалились.

Дрессированные, однако.

Или это как-то иначе называется?

Миара тоже проводила их взглядом, таким, почти мечтательным.

– Мне и вправду стоило поговорить с вами, – баронесса вернулась к креслу с высокой спинкой. Чем тебе не трон, пусть без позолоты, но с красным бархатом. И подлокотники резные, и вензеля на спинке имеются.

– Следовало, – согласилась Миара.

– Но вы так некстати… заболели.

– Выздоровела уже.

– Выглядите бледной, – баронесса чуть прищурилась. – Но я рада, что вы поправились в достаточной мере, чтобы продолжить свой путь.

Миара хмыкнула и заняла другое кресло, пониже и без вензелей. Впрочем, подушечка на сиденье осталась. Миара вытянула ноги, приобняла подлокотники и прикрыла глаза.

– Мне вас проще убрать, чем уговаривать, – заметила она.

– Простите?

Баронесса слегка нахмурилась.

– Яд? У меня хватает разных ядов… и да, если вы надеетесь, что эти курицы, которые едят из ваших тарелок, защитят от отравления, то зря. Яды… они ведь разные есть. К примеру, те, что и не яды вовсе. По отдельности. Два. Или три… есть четырехсоставные, в которых каждый отдельный ингредиент безопасен, а вот вместе, в теле человеческом все собирается воедино. Они ведь не повторяют за вами все? И вот будет удивительно, когда вы умрете, а они нет. Но можно и с ними… допустим, медленные яды, что проявляются спустя день или два. Или месяц. Вы никогда не поймете, что ваша еда была отравлена.

– Я…

– Вы мне мешаете, – Миара открыла глаза. – Вы, кажется, несколько… впали в заблуждение относительно собственных возможностей. Кстати, мне яд не нужен. Мне…

Она подняла руку и пальцы сомкнулись в кольцо.

А баронесса охнула и согнулась, схватившись за грудь.

– …достаточно легкого прикосновения к вашему тонкому телу.

Миара разжала пальцы.

– Я… я…

– На помощь позовете? Не сомневаюсь, что за нами наблюдают… там, – она ткнула пальцем куда-то в стену. – Тайник? Ход? Комната?

– П-просто…

– Выходи, – велела Миара. И выставила руку, от которой пахнуло жаром. Дикарь недовольно заворчал. Он до сих пор опасался силы.

Разумно опасался.

Баронесса согнулась еще сильнее, закусив губы добела.

А часть стены беззвучно сдвинулась.

– Вот так лучше. Не люблю повторять много раз. Кстати, тебя я тоже могу убить, – сказала она спокойно и даже равнодушно. – Раньше, чем ты свой клинок вытащишь.

Арвис молча убрал руку.

– Сообразительный. Садись. И ты. Не люблю, когда надо мной нависают. Нервничаю. Все время нервничаю… а мне покой показан.

Миха опустился на низенькую скамеечку. А вот Арвис сперва подошел к баронессе.

– Чья идея была? – осведомилась Миара.

– Вы… – она потерла грудь. – Оп-пасны… вы… п-пришли и все началось.

– Ну да, надо было просто уехать. Пусть бы ты тихо отошла от отравы, которой тебя пичкали. А твой сынок… даже если бы добрался до замка, долго бы не прожил. Но какое мне, право слово, дело?

Она расправила руки и потрогала ногти.

– Оливковое масло есть?

– Что? – переход был несколько неожиданным даже для Михи, что уж говорить о баронессе.

– Масло, – терпеливо повторила Миара. – Оливковое. Ногти слоиться начинают. Это от нервов и перенапряжения. Никакого здоровья на вас не напасешься. Так вот, мне плевать на тебя, на твоего мужа, на сына тоже, честно говоря, хотя… если подумать… очень хорошо подумать, то он мне по ощущениям должен быть примерно племянником. Но племянники у меня уже были, ничего хорошего. Мелкие наглые засранцы. Не надо на меня так смотреть, думаешь, кто-то из них проникся ко мне любовью? Как бы не так… убивать не собираюсь и ладно. Так масло есть?

– Есть, – баронесса держалась обеими руками за подлокотники кресла. – Ты… ты…

– Я – это я, – Миара пошевелила пальчиками и тронула ноготь на мизинце. – Ненавижу быть слабой, даже временно… а вот что с тобой случилось? Кто тебе написал? И не вздумай врать. Или думаешь, я не почую?

Миха вот ничего не чуял. Разве что сквозь ароматы цветов, которым нашлось место в огромной этой комнате, пробивался слегка кисловатый запах пота.

Миара поглядела на него снисходительно.

– Сама она бы не решилась. Все же какие-никакие мозги в голове имеются. Следовательно, что? Следовательно, кто-то вложил в эту самую голову глупости.

– Госпожа баронесса… – начал было Арвис.

– Чудом еще жива, – перебила Миара. – Сядь, кому сказала. Я ведь могу и иначе.

– Мой сын…

– Очень огорчится, если у тебя вдруг прихватит сердечко. Оно ведь случается. Тем более ты так долго болела, тебя даже травили… вот и случилось несчастье, – магичка скорчила печальную рожицу. – Поверь, я умею быть очень убедительной. Да и… вот честно, лучше один раз поплакать на похоронах, чем жить, постоянно оглядываясь. Кстати, что они тебе дали? Покажи!

Баронесса поморщился и сунула дрожащую руку за ворот платья.

– Подашь? А ты не дергайся, толку от этой штуки никакой…

Миха подошел к баронессе, которая одарила его мрачным взглядом. А он что? Он, между прочим, себя полным идиотом чувствует.

Но в руку упал кругляш из какого-то сизого, с зеленоватым отливом, металла. И главное, выглядел этот кругляш так, будто просто кусок металла начал плавиться, а потом и застыл. Правда, стоило коснуться, и пальцы кольнуло, словно током.

Камни?

Пара, совсем крохотных, больше похожих на песчинки.

– Надо же… и вправду расщедрились. Так кто? Нифа? Заира? Ташшен? Боги милосердные, – Миара подняла взгляд к потолку. – Мне тебя что, в самом деле пытать?

– Не знаю. Письмо. Пришло. Позавчера… – баронесса теперь глядела на собственные руки. – Мне… предложили. Я не смогла отказаться.

– Сохранилось?

– Нет.

– Амулет?

– Был с ним.

– Кто передал?

– Кто-то из наемников.

– И что нужно было сделать?

Молчание. Понятно, что ничего хорошего.

– Госпожа баронесса не могла поступить иначе, – Арвис заговорил и голос его звучал глухо. – Ей не оставили выбора.

– У них была моя кровь, – баронесса подняла руку. – И… мне показали, что можно сделать. Со мной. Но я бы ладно, я бы выдержала как-нибудь. Или нашла бы способ уйти.

– Интер-р-ресно, – ноздри Миары дрогнули. – Но у них не только твоя кровь, верно?

– Да.

– Откуда?

– Маг… тот, который служил моему супругу. Он пытался пробудить дар Джера. Исследования проводил.

– И брал кровь… хотя, конечно, не исключено, что она врет.

– Кто?

– Понятия не имею. Кто-то из жен братца… полагаю, Алефа. И скорее всего Заира. Та еще тварь. Но умная. Хотя, конечно, братец считал её идиоткой, но мужчины склонны недооценивать женщин. Не суть важно… – Миара ненадолго задумалась. – Чего они хотели?

Молчание.

И взгляд на руки. А пальцы-то у баронессы дрожат. И куда подевалась её прежняя самоуверенность.

– Чтобы ты меня добила? Так? Каким образом? Хотя… чего это я… заколоть или зарезать ты не рискнешь, мы все же не настолько слабы, к тому же наемники, о них забывать точно не стоит. Удушение отпадает по той же причине. Магия… нет, они бы не стали рисковать и давать тебе что-то серьезное. И мы почуяли бы. Стало быть, яд?

– Н-наверное.

– Во что добавить надо? Хотя… ты же еще не успела?

– Нет. Мне… мне было велено не мешать. Сказали, что придет время и… передадут.

– Вот и хорошо. Как передадут, так и отдашь мне… кстати, мы бы умерли сразу?

– Не знаю.

– А големы? Что ты с ними собиралась сделать?

– Мне обещали, что големов отзовут. А наемники не станут ввязываться в чужую свару.

– И ты поверила… хотя нет, не настолько дура, чтобы верить, но выхода и вправду не было.

– Джеррайя, – баронесса все же взяла себя в руки. – Он умрет. Так мне сказали. Или он, или вы.

– Надо же, какой… большой выбор, – Миара прищурилась. – Вот даже и не знаю, какой сделать-то… то ли он, то ли мы?

Пальцы её сомкнулись в кольцо, потянуло силой, и Дикарь заворчал.

– Погоди, – Миха поднял руку. – Они действительно могут его убить? Вот так, на расстоянии.

– Вполне. Если есть кровь. Но есть она у них или нет, точно не скажу. Заира могла бы и соврать.

– Она, – баронесса потерла грудь. – Мне… дали почувствовать. И чтобы не забывала, вот.

Она протянула руку и слегка подняла рукав, показывая россыпь мелких красных пятнышек, что начинались чуть выше запястья.

Миара резко подалась вперед.

Встала.

Вскочила даже.

И вцепившись в руку, дернула её.

– Да встань же! Мне свет нужен! Болит? Когда нажимаю?

– Ты сильно нажимаешь!

– Жар? Нет, жара нет… пока. Голова? Есть ощущение тяжести? В затылке? Во рту привкус железа?

– Что за…

– Вывешивай красный флаг, – Миара отпустила руку. – И ворота закрывай.

А потом перевела взгляд на Миху.

– Я говорила, что Заира умна? Так вот, прилюдно признаю свою ошибку. Эта идиотка выпустила красную чуму…

Баронессу, которая тихо начала оседать на пол, Миха подхватить успел.

А еще выругаться.

Впрочем, ругался не только он.

Глава 16

Винченцо

Паренек, что протиснулся в приоткрытую дверь, как-то сразу не понравился Винченцо. И дело вовсе не в том, что тянуло от него гарью и копотью, да и не в одежде, что была не слишком чиста, скорее уж в бегающем взгляде, в испарине, покрывавшей лоб и том, как двигался он, дергано, нервно.

– Я… господин барон… я к вам… – он покосился на дверь.

А ведь прежде его Винченцо не встречал.

Нет, замок большой и людей в нем хватает, и вовсе не все знакомы Винченцо, но этого, рыжеватого, с крупным выпуклым лбом, он бы запомнил.

Выходит, не из местных?

Точно не из местных. Вон, шеей дернул, и на долю мгновенья из-под ворота выглянул синий треугольник, часть татуировки.

Наемник, стало быть.

Но без оружия. И это тоже странно.

Очень странно.

– Господин барон, – паренек поклонился. Говорил он шепотом и быстро. – Меня… послал ваш наставник. Нужно уходить.

– Куда? – нахмурился Джер.

– В надежное место. Баронесса… решила, что ваш наставник мешает… и вы мешаете… её власти. И она перетянула стражу. Стража поддержит. Я сам слышал. Вас запрут и будут править… от вашего имени… и наш лагерь там, за стеной. Вас укроют. И помогут. Но нужно уходить.

Он потер одну руку о другую.

Джер поджал губы.

Что-то с этими руками было не так. Неправильно. Категорически.

– Нет, – мальчишка покачал головой. – Извини, но я не стану бегать. Де Варрены не бегают от проблем.

– Времени нет.

– Никогда нет. И… я их не брошу, – он упрямо мотнул головой. – Матушка… она порой бывает резковата, но вреда мне не причинит.

– Господин барон, – мальчишка сделал шаг.

И еще.

– Вы совершаете ошибку… вы думаете, что она ваша матушка, но она обезумела… давно… её так долго травили, что она полностью утратила разум.

– Назад, – Джер поднялся. – Не знаю, кто ты… эй, вы там…

– Зря. Могло быть тише, – в руке паренька вдруг мелькнула сталь.

И в следующее мгновенье нож рассек воздух, чтобы впиться в спинку кресла, перед которым стоял Джер. Зашипела Ица.

И Винченцо поморщился.

Все-таки он ненавидел быть слабым.

С тихим шелестом выбрался из ножен меч, который мальчишка благоразумно таскал при себе. Звякнула сталь. Нож встретился с клинком. И устоял. Загремел сброшенный со стола кубок, покатился, оставляя темные лужи на полу. А наемник, покачнувшись, осел на пол.

– Что за…

– Воды… дай, – попросил Винченцо, потому как даже малое это усилие отозвалось эхом боли. И слабость накатила такая, что еще немного и отключится.

Нельзя.

Ица молча подняла кубок и наполнила его из кувшина.

– Живой? – Джер потрогал наемника и огляделся. – Как ты это сделал? Связать бы надо… поможешь?

Ица кивнула.

– Нет, – а Винченцо вдруг понял, что не так. – Не прикасайся! Отойди… и… надо Миару найти. Срочно надо найти Миару.

Руки лежавшего на полу парня, совсем не детские, крупные ладони покрывала россыпь мелких пятен. Они добрались уже до пальцев, а некоторые и проваливались, оставляя желтоватые ямки, сочащиеся гноем. И сейчас, когда Винченцо понял, на что смотреть, он видел эти ямки ясно.

Проклятье.

– Помоги… подняться помоги.

– Но… – Джер пнул-таки лежащего. – А он…

– Болен.

Этого хватило, чтобы мальчишка отступил.

– Сильно?

– Мертвый, – сказала Ица, разглядывая наемника издали. – Но живой. Не понимать.

– Это… красная чума.

Джер сглотнул.

И побледнел.

Стало быть, слышал.

– А если… мы тоже теперь выходит?

– Ты его трогал, – покачал головой Винченцо. – Может, конечно, и повезет, но теперь только ждать. Да и… подозреваю, что он уже не один. Сколько он в замке? Долго. Наверняка. Значит, с кем-то общался, к кому-то прикасался. Как же оно… не вовремя.

– А такое бывает вовремя?

– Жизнь – штука сложная. Да помоги ты встать.

Джер молча подставил плечо, только не преминул заметить:

– Ты его не касался…

– Есть мнение, что красная чума передается по воздуху, поэтому особой разницы нет. Да и… маги к ней не особо восприимчивы. И это хорошо.

– А…

– Лекарств нет. Но есть отвары, которые могут поддержать… и да, Миара знает. И сварить может, только это все время… время, время, время…

Встать получилось.

И до двери дойти. А уж тело за ней и вовсе не удивило. Наемник, оставленный для охраны, сидел и на первый взгляд казалось, что он придремал. Разве что струйка крови, из уха вытекающая, намекала, что все не так просто.

И…

У него тоже были пятна. На запястье, правда, небольшой звездочкой, стало быть, заразился не так давно.

– Что тут происходит? – Тень появился в коридоре как раз, когда Винченцо осознал, что сил вернуться в комнату не хватит. Как и вовсе сдвинуться с места. А стоять над покойником, упираясь обеими руками в стену, как-то глупо, что ли.

– Красная чума, – сказал барон. – А еще ваш человек меня убить пытался. Он там лежит.

Тень, приведший четверых, присел у покойника.

– Может… – он вытащил перчатки, прежде чем коснуться тела. И на Винченцо поглядел с надеждой, но тот покачал головой. – Просто так что-то? Клопы там.

– Там, – удалось кивнуть в сторону комнаты. – Второй. Признаки. Явные. Третья стадия.

А ругаться наемники умеют.

С душой, можно сказать. Ну да жизнь такая, Винченцо и сам бы лучше не выразился. В голове лишь билось, что… дерьмо.

Вокруг одно дерьмо.

– Сестру, – попросил он, облизав сухие губы. – Найди. И этого… надо порасспрашивать.

– Расспросим, – Тень умел говорить так, спокойно.

Покойно даже.

Вон, и наемники отступили на шаг. Надо будет и их тоже глянуть. Сколько уже заразились? И на какой стадии? Если третья лишь у того, который в комнате, стало быть, он болезнь и принес.

Случайность?

Смешно.

Миха

Миара заставила баронессу раздеться.

Нет, не в зале.

Даму вынесли, аккурат в личные покои, из которых Арвис лично выставил трех служанок и пару рабынь. И уже там, за хрупкими ширмами, очнувшаяся баронесса разделась.

Молча.

Быстро.

– Что за погань? – Миха решил, что смысла таиться нет.

Да и Арвис держался, пусть в стороне, но спокойно, будто бы происходящее, если и трогало его, то не сказать, чтобы сильно.

– Чума.

– Это я понял.

– Болезнь.

– Это я тоже понял. Насколько она опасна?

– Восемь из десяти умрут. Еще один ослепнет или оглохнет.

– А один выживет?

Кивок. И уточнение.

– В течение года тоже уйдет. Организм изнашивается.

– Лекарство?

– Нет, – Арвис покачал головой. – Разве что она найдет. Но насколько знаю, и маги не способны с ней справиться. Иначе продавали бы. Дорого.

Плохо.

– А… заразная? Сильно?

– Ты. Я. Уже. Наверное. Магичка… маги редко болеют. Если сами.

Чудесно.

Высокая заразность. Высокая летальность. Лекарства нет. Все, что нужно, чтобы почувствовать жизнь острее.

– Но, может, еще ошиблись? – с надеждой предположил Арвис.

Увы, не с Михиным счастьем.

– Ворота, – голос Миары донесся из-за ширм. – Прикажи закрыть ворота. Не хватало, чтобы эту дрянь по округе разнесли. И надо бы в Совет отправить послание, потому что…

Она замолчала и молчание это тянулось и тянулось. В тишине было слышно хрипловатое дыхание баронессы. Поскрипывание досок пола и даже то, как трется ветерок о камни.

– Если, конечно, они еще не знают.

А потом в мире что-то неуловимо изменилось. Неуловимо для Михи. А вот Дикарь вздрогнул и очнулся. И встрепенулась магичка, резко обернулась к приоткрытому окну. И губы её растянулись в безумной улыбке.

– Знают, ублюдки, – с чувством глубокого удовлетворения сказала она. – И купол поставили.

– Купол – это…

– Это купол, – она встряхнула руками. – Зато ворота можно и не закрывать. Деваться нам все одно некуда.

Твою же ж… иных слов и не нашлось.

Ирграм

До леса он добрался незадолго до рассвета. Ирграм шкурой чувствовал, как светлеет небо, и солнечные лучи того и гляди развеют сумрак, чтобы плеснуть жаром на такую вдруг нежную его кожу. А потом под конец просто бежал, забыв об осторожности.

И так времени потратил изрядно.

Сперва на наемников этих, потом еще на дозоры, которые пришлось обходить, как и сам лагерь. А ведь были еще големы, пусть устаревшие, но все одно опасные.

И открытое поле.

Но вот, наконец, лица коснулись влажноватые ветви кустарника. Пахнуло землей и мхом, сыростью, которая остудила начавшую раскаляться кожу. Куртка, снятая с наемников, хоть как-то защищала, но Ирграм подозревал, что после того, как солнце поднимется выше, не поможет и она.

А потому спешил, продираясь сквозь заросли, ведомый одним лишь желанием – найти укрытие. И потому, когда ветки захрустели, а сам он провалился в глубокую нору, Ирграм лишь сжался в комок и затих, вслушиваясь в блаженную прохладную темноту.

Никого.

Ничего.

Запах зверя, но слабый, далекий. Кто бы ни выкопал эту нору, он давно покинул её. А зверь был крупным. Не лиса и не барсук. Медведь? Медведи не роют нор столь глубоких.

Кто тогда?

Не важно. Главное, укрытие есть. Если и сам Ирграм не заметил вход, то и другие не найдут. При толике везения. А ему везет.

Выжил.

Выбрался.

И свободен.

С этой мыслью Ирграм развернулся кое-как и пополз дальше.

Ниже.

Ход закончился камерой, достаточно просторной, чтобы в ней можно было улечься, не чувствуя особой стесненности. Здесь зверем пахло сильнее и запах вдруг показался знакомым. На землю Ирграм кинул одну из курток, прикрывая ею охапку гнилых листьев. Сам улегся сверху и, накрывшись второй, задремал.

Впрочем, это состояние нельзя было назвать сном в полной мере. Скорее он снова впал в то странное оцепенение, которое давало отдых телу, при том позволяя ему слышать и чуять все, что происходит вовне.

Шелест земли, разгребаемой кротом.

Шевеление дождевых червей.

И тяжелую вибрацию – кто-то шел над самой головой. Кто-то тяжелый, но опасности не представляющий. Он чуял запахи – земли, которая была разной – и корней, чьей-то крови, впрочем, этот аромат, выделявшийся средь прочих красной нитью, был далеким, размытым.

Манящим.

Но он был. И… время тоже.

Ирграм прикрыл глаза, раздумывая, что, собственно говоря, ему делать дальше. Из замка он выбрался, но… куда идти?

В город магов?

Безумная мысль.

К мешекам?

Еще более безумная. Им он, исполнивший задачу, теперь не нужен. А в благодарность Ирграм не верил. Стало быть… что остается?

К людям?

Даже не смешно. Люди трусливы. И опасны. И… и подальше ото всех? Убраться куда-нибудь… в пещеры? В горы? Нет, в горах Ирграму не нравится.

Слишком много камня.

Тропы узкие.

Добычи мало.

Лес. Да, он уйдет подальше в лес. Он построит себе дом. Или нору выкопает, на худой конец. И будет жить в тиши и на свободе. Эта мысль почти убаюкала, когда вдруг где-то сверху донесся заунывный плач рога. Звук проходил сквозь толщу земли, меняясь, и нервные ноты его заставили вздрогнуть.

Рог смолк.

И снова заиграл. А ведь… знакомая мелодия. Нет, быть того не может. Опасность? Болезнь? Где? В замке? Когда? Он же убил наемников. Всех убил. И в замок они не проникли.

Но…

Если были одни, значит, и другие имелись. Ирграм вытащил ту штуку, которую нашел в лагере. Какая она… теплая.

Родная.

И притягательная.

Он прижал камень к щеке и задумался. Болезнь… старый хозяин тоже не стал бы полагаться на одну группу. Наемники сами по себе не слишком надежны.

Да, значит, у тех получилось.

И… что ему с того?

Ничего.

Он не великий специалист в целительстве, но если трубили тревогу, стало быть, дело серьезное. И возвращаться… зачем ему возвращаться?

Это просто-напросто опасно, но… но вдруг там есть еще один камень? Такой же гладкий, такой же темный, так же остро и сладко пахнущий тьмой и силой. И нужный, да, да, очень и очень нужный Ирграму.

Сама мысль о том, чтобы оставить его в замке, была мучительна.

Ирграм оскалился и зашипел.

Нет, нет и еще раз нет…

Если болезнь, то ворота замка закроют. Вывесят флаг. И…

И он сможет вернуться тем же путем, которым вышел. Конечно, не самая удобная дорога, но все-таки.

…заметили ли его отсутствие? Сложно сказать. Но если и заметили, то не обязательно говорить правду. Можно соврать, что он охотился. В подвалах. Подвалы большие… или нет, не охотился, но исследовал. Он ведь когда-то любил изучать все новое.

Губы растянулись в улыбке.

Да, так будет хорошо.

Он вернется. Тихонько.

Он спрячет одежду где-нибудь внизу. Её и еще камень. А сам поднимется. К людям. Ночью. Ночью люди спят. Ирграм же…

Он вдохнул запах, пропуская его в себя, впитывая и запоминая.

Наемники должны были бросить камень в колодец? Отлично. Там он и будет лежать. Пока Ирграм его не достанет.

А он…

Он достанет.

Ему нужно.

Очень.