Текст книги "Интеритум. Книга 2. Кукловод"

Она не открыла бы ни одной книги по магии, если бы в школе не давали ее основ, чтобы посмотреть на способности юных дарований. Сказать, что она старалась… однозначно, нет. И всегда ограничивалась лишь выполнением домашних заданий. Со временем одноклассники ушли в специальные школы, где раскрывали свои таланты, а если им это не удавалось, то у них начиналась депрессия, и они закрывались в себе. Понятно, что не всем был дарован талант управления магией, но многие не понимали этого. Конечно, большинство, кто оканчивал специальные школы, попадали в лучшие университеты, однако были и такие, кто не мог взять высокую планку требований познания магии. Их жизненная трагедия была очевидна в ситуации, когда огонь великого мага затухал в их глазах перед обыденностью, уступая место душевным страданиям и чувству саморазрушения. При этом почему-то забывали, что у них есть другие таланты и есть прекрасная жизнь без магии.

Лизбет тихо хихикала над теми, кто положил свою жизнь цели поступления в лучший магический корпус, при этом оказавшись среднестатистическим ребенком. Девушка понимала, что, по сути, большинство были такими, поэтому лучше найти себя в материальном мире и быть счастливым оттого, что делаешь, чем ломать жизнь на безумном поприще магии. Она и дальше жила бы с этими мыслями, если бы не произошедший случай с отцом. Его исчезновение обсуждал весь Праневиль, обвиняя в этом его сумасшедшую жену, преданную Весперу, а иногда и дочерей, утверждая, что они его не любили. Многие рыбаки устремились на поиски его баркаса, и, в конце концов, он был найден, разбитый и полузатонувший. Но вот тело найдено не было, лишь следы, ведущие к полузатопленному входу в лабиринты. Разумеется, туда никто не осмелился пойти, и поиски прекратились.

Лизбет скучала без отца, ведь раньше он хоть иногда, но появлялся дома, а теперь она почувствовала себя совсем осиротевшей. Она прекрасно знала, что это чувство также мучило и Изольду, заставляя ее бежать из дома, дабы заглушить страх одиночества. Однако убежав и изменив жизнь, она не смогла поменять свой характер, так и не научившись идти по головам, поднимаясь по служебной лестнице. Например, когда карьера Ониса висела на волоске, а тем более когда он бежал в Оазис, Изольда могла спокойно занять его место, окажись хитрее, но она этого не сделала. А вот Лизбет смогла понять суть прогнившего мира и научилась думать не только о других, но и не забывать о себе, достигая любыми средствами своего счастья. Теперь она была уверена, что нашла баланс между добродетелью и собственным спасением.

И именно тогда, когда детективы беспомощно разводили руками, расписавшись в своей неспособности найти отца в лабиринте, а великий Торис после серии неудачных расследований исчез из виду, породив тем самым слухи о своей запойной жизни (когда ты ищешь новости о спасении отца, и не до такого докопаешься), Лизбет поняла, что может надеяться только на себя.

Она приняла магию, так сказать: «Ну здравствуй, магия, и я все же пришла к тебе. Конечно, я тоже тебе не рада, но поверь, мне неважно, будет ли у нас равноправие, или же ты, моя дорогая, станешь моей рабыней». Однако Лизбет не нужно было все ее многообразие, а только сфера поиска.

В своих занятиях по поисковой магической практике ей приходилось просиживать долгие часы в библиотеке, где встречались даже труды Ториса. А когда кто-нибудь интересовался ее предпочтением поиска, она отвечала, что решила стать детективом. Тетя Ребекка рада была, что Лизбет забыла и отпустила тяжелое прошлое и примирилась с ним, она не понимала тайных помыслов приемной дочери.

Со временем обида потерь переросла в желание даже не встречи с ее близкими, а просто взглянуть им в глаза, без лишних слов и увидеть личину тех, кто бросил ее. Каждому, кто не заботился о ней в детстве, а отдал на попечительство тете Эола. Лизбет понимает, что существует граница, за которой есть шанс хотя бы посмотреть в глаза отцу в последний раз. Главная цель – закрыть гештальт и сжечь мосты, связывающие ее с прошлым.

Она однозначно для себя решила найти отца лучше живым, а если мертвым, то захоронить его останки со всеми почестями рыбака. Несколько месяцев упорного труда – и она уже почти в совершенстве владела поисковыми методами. Теперь оставалось дождаться случая, чтобы пойти в лабиринты, и он представился. Обладая этими навыками Лизбет часто находила, казалось, совсем утерянные вещи, вот и в этот раз, она была почти уверена, что почувствует сложную ауру артефакта. Конечно, если он находится на верхнем уровне лабиринта.

После слов принца девушка села на корточки и, закрыв глаза, что-то нашептывая, стала сканировать пространство, мысленно уходя все дальше и дальше в развилки лабиринта. Прошло достаточно много времени, когда, наконец, монотонный шепот девушки прекратился, злые морщинки пропали с ее лица, и она громко объявила, что закончила свою работу, запеленговав объект со сложной аурой. Всем осталось только поверить ей и двинуться в путь. Чтобы вновь не заплутать, зная только направление движения, им пришлось еще пользоваться фонариком Ареса, который помогал выпутаться из тупиков.

Они шли по бездорожью, спотыкаясь об обломки горных пород, перелезали через скальные выступы, проползали в узкие расщелины, перебирались через отвалы огромных валунов. Они срывались в ямы и трещины, со страхом понимая, что это могли быть кротовые норы, переправлялись через подземные реки, питались безвкусными бесцветными растениями. Они отдыхали вповалку, прижимаясь друг к другу, так как было достаточно прохладно. Понимая, что в одиночку не выжить, они помогали друг другу, рискуя собственной жизнью ради уже близкого человека. Перед новой реальностью старые обиды были забыты, и даже Эол с Аресом хоть и не сдружились, но, по крайней мере, стали друг к другу терпимы.

Проходив по лабиринту с компанией мечты для посмертной записки, Элиот неожиданно остановился, так что остальным тоже пришлось замереть. Его факел осветил пол, где разверзлась пустота.

– Дальше дороги нет – обрыв!

– Кого не жалко спустить туда? – как-то спокойно задался вопросом Арес.

На шутку никто не отреагировал, только Эол интуитивно прикрыл собой Лизбет, которая с интересом вглядывалась в пропасть.

– Именно тебя, – ответил наконец Эол.

– Там непроглядная темень и неизвестность, – присев на корточки, с ужасом в голосе промолвила Лизбет, – но это единственный путь к вашему артефакту.

Затем, немного подумав, спросила:

– Принц, вы говорили об артефакте самого Раварта, так, может, это ловушка, или же он просто заметил наше появление, почувствовал чужих?

– У меня отрицательная аура, ей я и вас прикрываю, так что он не почувствует нашего появления. Однако если кто-нибудь из вас первый приблизится к артефакту, то Раварт точно его почувствует. Поэтому мне надо идти первым и нейтрализовать ауру Оружия, после чего Раварт его потеряет. Тогда уже и вы сможете к нему подойти. – Элиот понимал, что он обязан пересилить себя и полезть по отвесной скале вниз, первым. У него другого пути не было, ведь только он мог перепрятать опасный для империи артефакт. Больше не раздумывая, принц поправил ремень, на котором висел меч, достал веревку из рюкзака, размотал ее, один конец обмотал вокруг выступа скалы и начал спускаться в темноту.

В какой-то момент он бросил взгляд на Ареса и увидел в его глазах удивление. Казалось, он не верит в такую отвагу и считает принятое принцем решение необдуманным проступком, но никак не силой духа.

Когда принц почувствовал конец веревки, он увидел у себя под ногами освещенное голубым сиянием дно большой карстовой полости. Свет был не монотонный, а переходил в пастельные оттенки ближе к скальным выступам, местами засыпанным песчаными барханами. Высота была достаточной, чтобы рискнуть спрыгнуть, тем более под ногами песок. Падение вышло не самым мягким, однако кости были целыми. К его удивлению, разливающегося голубого сияния оказалось вполне достаточно, чтобы погасить факел.

Принц сразу вспомнил легенды о затерянных территориях на Фикте.

В них говорилось, что были древние люди, не мифийцы, которые проживали в лабиринтах, вместе с эльфами строили себе жилье, устраивали дороги. Никто их не видел, хотя следы их жизнедеятельности встречались. Откуда они появились и куда делись, в легендах не сказывалось, и потому они были названы людьми Затерянных территорий. Там же говорилось, что эти места не только вечных, запутанных троп и обрывов, но и полян, лесов, невиданной растительности, зеркальных озер и удивительных животных. И этот подземный мир освещается голубым светом, который берется из ниоткуда, то есть из неизвестного источника. Были немногие маги, которые предполагали, что этот свет исходит из кротовых нор, но не из всех, а вот из которых – никто не знал.

Пока принц размышлял о происхождении голубого сияния, рядом с ним с визгом упала Лизбет, за ней Эол, а за ним Арес. Под тяжестью упавших тел песок стал осыпаться вниз по склону, и перед глазами путешественников открылся постамент, на котором лежал фолиант. Все с интересом стали его разглядывать.

– Ого! Это серьезная книга! Ее не поднять! Интересно, какие великие мысли там хранятся, что все за ней так бегают? – ни к кому не обращаясь, спросила Лизбет, пораженная увиденным.

– Если сказать правду, то по-настоящему никто не знает, что произойдет, если открыть книгу. Много версий, и каждая по-своему имеет право на жизнь. Говорят, что ее создали пять магов, но в древних писаниях проскакивает информация, что она существовала и раньше. Говорят, что она создавалась силами разрушения, но тогда почему у нее сложная аура? Говорят, что маги спрятали там силу Интеритума, но никто до сих пор не знает, сколько ее там, да и что это за сила, толком тоже никто не знает. А теперь еще говорят, что появился проводник силы уничтожения. Короче, все запутано! – ответил принц, пытаясь рукой скинуть остатки песка с поверхности обложки фолианта. – Лично я его раньше никогда не видел, но думаю, что не зря его пытаются спрятать. Возможно, мы еще не доросли до тех знаний, которые хранятся в нем.

– Смотрите! – Эол провел рукой по обложке книги. – Здесь есть углубление под ладонь руки. Давайте попробуем приложить руку!

– Не будем экспериментировать. – Принц отвел руку Эола, который уже хотел вставить ее в углубление. – Отойдите все подальше от книги, я сейчас наложу на нее свою отрицательную ауру, и ее аура обнулится.

Принц недолго колдовал, двигая руками по обложке артефакта, как все услышали восклицание Лизбет:

– Удивительное превращение! Аура книги и вправду исчезла! Я ее не ощущаю!

– Я слышал сданном артефакте и знаю, насколько это страшная вещь, даже в закрытом виде, – покачал головой Эол, когда принц закончил свое дело и отошел от фолианта. – И вы искали его с этим преступником? – Эол указал пальцем на Ареса.

Арес усмехнулся, оскалив свои клыки, мгновенно в его руках появился меч, лезвие которого остановилось у самого горла Эола, и все услышали шипящий голос:

– Сынок, прекрати на меня указывать пальцем и разговаривать со мной грубо! Жалко будет, если эта голова с этим симпатичным лицом отделится от этого прекрасного туловища.

Принц, почувствовав, что опять назревает серьезная разборка, резко обратился к Аресу:

– Я никак не могу до конца понять твой интерес в этом…

– В чем? – Арес опустил меч, переведя взгляд на принца.

– Перепрятать артефакт! Причем так, чтобы ты знал, где он находится?

– Принц, я вам уже все объяснял.

– То время, которое я с тобой провел, показывает, что ты совсем другой, кем ты мне раньше представлялся. Ты затеял какую-то игру. Я понимаю, что артефакт ты не откроешь. Тогда в чем фишка? Может, в том, что у тебя все-таки есть возможность его открыть, и ты только и ждешь, как теперь от нас избавиться? Почему бы и нет? Я погасил его ауру, и теперь только мы четверо знаем, где Оружие. А саркофага, где его можно захоронить навсегда, у нас нет. И ты это прекрасно осознаешь.

– Ты задаешь много вопросов, которые должен был себе задавать раньше, перед тем как идти со мной в лабиринты. Теперь для того, чтобы быть уверенным в том, что я не воспользуюсь знаниями, где находится артефакт, тебе придется меня убить. Ты сможешь это сделать? – зло оскалился Арес.

– Я смогу это сделать и сделаю с удовольствием! – неожиданно встрял в разговор Эол и не раздумывая вновь кинулся с мечом на Ареса.

Арес легко отбил нападение, продолжая разговор с принцем:

– Ничего я тебе больше не скажу, друг мой Элиот. Оружие отсюда вы все равно не сможете вынести, а сами можете плутать по лабиринту хоть до бесконечности. Мне с вами теперь не по пути – плутайте, а у меня есть артефакт, который выведет меня наружу. Желаю здравствовать.

Затем, обращаясь уже к Лизбет, издевательски участливо добавил:

– Я обещал дать тебе зерна, обещания я всегда выполняю. – Он выхватил зерна из кармана и кинул в сторону Лизбет.

Та их тут же подобрала.

– Нет! Ты так просто не уйдешь! – Голоса принца и Эола слились в единый рык, и они кинулись на Ареса.

Тот, увернувшись от нападающих, ударил мечом по валуну – несущей основы потолка пещеры, и на голову присутствующих посыпались камни.

В этой неразберихе Лизбет прошептала:

– «Игра в прятки»!

Вдруг на глазах у всех фолиант исчез. Арес в изумлении остановился и попытался осмыслить произошедшее. Но гул камнепада не оставлял времени на раздумья, и ему пришлось убегать в одно из ответвлений лабиринта. Лизбет кувырком покатилась по засыпанному песком склону куда-то вниз, за ней последовали Эол и принц. За ними следовал камнепад. Им повезло: склон, по которому они скатились, имел изгиб, уходивший под карниз, который и укрыл их от мимо пролетающих камней. Когда шум падающих камней стих, все вылезли из-под карниза, отряхиваясь и отплевываясь от мелкого песка. Первое, о чем удивленным голосом спросил Элиот, ни к кому не обращаясь, – это куда подевалась книга.

Лизбет сняла с шеи кулон и, показав его принцу, сказала:

– Этот кулон мне передала в свое время моя сестра Изольда, а ей, в свою очередь, он достался от землянки, которая его подарила на память. Этот кулон не простой, это артефакт под названием «Игра в прятки». В свое время он выработал свои магические возможности, и все это время оставался просто безделушкой, воспоминанием о сестре. Но вы понимаете, что артефакт всегда им и остается, его просто надо зарядить правильной магией. Здесь при этом голубом сиянии я почувствовала, что он зарядился. На сколько? Не знаю! Но я попробовала, и он сработал. Так что книга находится здесь.

Элиот как-то странно ухмыльнулся:

– Если есть конструкция обманов, связанных в бесконечные узлы, непонятных, ничего не значащих отношений, то решение не по плану всегда правильное. Теперь ты хозяйка фолианта, тебе за него и отвечать.

– Только не это! – взмолилась Лизбет. – Поймите меня правильно! Я и так недолюбливаю магию, а вы предлагаете мне стать хранителем такого мощного артефакта. Я не хочу… Давайте я сейчас вытащу книгу из кулона, так как он пока послушен только мне.

Вы затем книгу отправите снова в кулон и станете его хозяином. Я вам его дарю.

Принц не стал упорствовать и предлагать какие-то иные решения, и вскоре кулон с артефактом перекочевал на его грудь.

Когда смена хозяина кулона была проведена, то безразлично наблюдающий за этим процессом Эол отметил:

– Все это, конечно, отлично, но куда нам идти?

– У нас не так много вариантов, и вот один из них. – Лизбет достала из кармана зерна, переданные ей Аресом. – Мы пойдем искать следы моего отца. А сейчас, я попытаюсь последовать совету Ареса: вспомнить плохое об отце. Дальше будет видно, обманул нас этот тип или нет.

Мужчины согласились с ее доводами, а Лизбет положив зерна на песчаную почву и, закрыв глаза, стала вспоминать свою жизнь вдвоем с отцом. В памяти всплыл последний разговор, после которого она уже больше его не видела.

Лизбет еще ребенок, сидит, как всегда, одна в своей комнатушке и выполняет домашнее задание. Она слышит, как хлопают входные двери, скрипят половицы, и в комнату входит отец. Запах рыбы, моря, табака и стойкого перегара заполняет все пространство комнаты, но Лизбет привыкла к этим запахам, и они ее не раздражают. Наоборот, успокаивают, ведь отец рядом, и она не одинока. Он садится рядом и кладет на стол свои натруженные руки, обтянутые раздутыми больными венами, с поломанными, грязными ногтями.

– Ну что, доча? Жизнь не сложилась… – Он гладит ее по голове шершавой ладонью, покачивая головой. – Бедная ты моя девочка! Единственная моя хозяюшка. Придется тебе снова пожить одной, начинается путина, море ждет мой баркас.

– Ты обманываешь меня! – вскакивая из-за стола, размазывая слезы по щекам, кричит Лизбат. – Нет ни какой путины, еще никто из рыбаков не выходит в море. Почему ты меня бросаешь одну?

– Ты будешь не одна, за тобой присмотрит Ребекка, я с ней уже договорился. А когда начнется путина… все только выйдут в море, а я уже буду там.

– Я не пущу тебя! – Лизбет обнимает отца за шею. – Я знаю, тебя тяготит этот дом. Ты не можешь забыть мою маму. Я уже взрослая, я понимаю, что ты бежишь от самого себя, но ведь так нельзя делать!

– Прекрати истерику! – Отец начинает раздражаться, убирая ее руки со своей шеи. – При чем тут твоя мать! Она давно для меня никто. Эта сумасшедшая женщина всегда предавала меня, она жила и умирала чужой. Я даже не знаю, от кого она родила твою старшую сестру. – Отец тяжело поднимается с табурета, опираясь кулаками в стол. – Да, я не могу ее забыть, ее ложь, ее скрытность, ее презрение к простому моряку. – Он бьет кулаком о стол. – Она вымотала мне всю душу!

Лизбет обвивает руками отца, прижимаясь к нему всем телом.

– Не уходи! Я же люблю тебя!

Отец снова гладит ее по голове, затем отстраняется и молча идет к дверям.

– Ты такой же предатель, как и моя мать, как и моя сестра! Я ненавижу тебя!!! – летит ему вслед детский крик.

Отец останавливается возле дверей, какое-то время стоит не оборачиваясь, затем резко их открывает, выходит и двери за ним скрипя закрываются.

– Зерна прорастают! – услышала Лизбет голос, отвлекшись от своих воспоминаний и открыв глаза.

Она не застала момента, когда зерна ожили, но она успела увидеть, как рождаются блекло-розовые, с желтыми прожилками побеги. Они росли очень быстро, вращаясь по спирали, падали на грунт и как змеи уползали в темноту пещеры.

– И что, поверим зернам этого проходимца? – с сомнением спросил принц, почесывая затылок.

– А у нас есть другой выход? – вопросом на вопрос ответил Эол.

– Выхода-то у нас и нет! – в унисон ему ответила Лизбет и пожала плечами.

Переглянувшись, узники лабиринта зажгли свои магические факелы и пошли в направлении, куда тянулись ростки лианы.

Глава 9

В полутемном кабинете, где решались судьбы практически всех, кто проживал на Фикте, в раздумьях сидел император. Он давно не видел принца, и это его волновало. Возможно, он был не прав, когда выразил свое недоверие сыну и, мало того, позволил себе усомниться в его преданности при посторонних. Но как-то надо было донести тому, кто стремится на престол, что жизнь непроста и предательства можно ждать от кого угодно.

Конечно, принц молод, активен и готов на великие свершения, но нет ни целей, ни инструментов, позволяющих их достичь, нет и единомышленников. Ему надо брать пример у отца и учиться, а не глотать горечь обид. Вот где он сейчас? Чем занимается? Не натворил бы сгоряча бед! А тут еще по всей империи поползли слухи о его якобы похищении, а хуже всего – предательстве. В душе Георг не верил ни тому ни другому слуху. Похищение кого бы то ни было из стен замка походило больше на фантастический сюжет. Скорее всего, была разыграна какая-то постановка, чтобы всех ввести в заблуждение. А вот предательство?.. Не мог он предать! Возможно, его кто-то использовал в своих интересах, а он не понял этого. Несведущ принц еще в тонкостях интриг. Потому Георг и не торопился выносить обвинительный вердикт с этой злосчастной бабочкой. Ждал окончания следствия.

В голове послышался щелчок, повествующий, что с ним хотят связаться по закрытому каналу связи. Император настроился на прием, и в голове послышался знакомый голос Ториса:

– Георг-акэ! Меня уполномочили сообщить вам, что несколько дней назад у одного из входов в лабиринт был обнаружен магический след кокона перемещения, в нем находился принц. Также были получены сведения от дриад, что принц с какой-то неизвестной личностью ушел в лабиринт и не вернулся. Мы не хотели вас лишний раз тревожить и отправили им вслед спасательную команду. Только что они вернулись ни с чем. Поднялся уровень грунтовых вод и проходы, по которым шел принц со своим спутником, были затоплены. Попытки пройти под водой не увенчались успехом, так как были смыты следы, и не ясно в каком направлении они ушли. Кроме этого, активизировались кротовые норы, в результате трое спасателей без вести пропали.

У императора защемило сердце.

– Что известно о его попутчике и что они забыли в этом лабиринте?

– По этим вопросам проводится следствие. Результатов пока нет. – Торис замолчал, а затем, уже без официальной нотки, добавил: – Георг-акэ, надежда их найти не потеряна, так как они шли по самому верхнему уровню лабиринта, где нет пространственно-временных разрывов и мешков. Мы направили всех подземных эльфов на поиски принца, и я уверен, что вскоре его найдут.

Георг слушал следователя, а глаза застилал туман. Видимо, для его больного сердца это сообщение было последней каплей, приведшей к тяжелым последствиям. Император схватился за грудь и стал медленно заваливаться на подлокотник кресла, на котором он сидел. Двери в кабинет резко распахнулись, и в комнату вбежала группа реаниматологов, в составе которой были и маги-врачеватели. Началась борьба за жизнь повелителя жителей Фикты, и, когда императору стало легче, все удалились, оставив Георга наедине с его лечащим врачом.

А в это время через никем не охраняемые ворота Диониса проникла большая группа пожирателей во главе с Аресом. Никто их не останавливал, так как охрана была перебита. В какой-то момент на охранников напало чувство ненависти. Они безжалостно и хладнокровно убивали друг друга до тех пор, пока ни одного охранника не осталось.

Никто не остановил эту группу, даже когда они подошли к входу в замок императора. Уже здесь к ним присоединился Раварт. Гвардейцы, охранявшие замок, точно так же, как и охранники ворот крепости, в смертельном экстазе самоуничтожились в великом желании добиться справедливости. Какой? Никто так и не понял. И только внутри замка разгорелся бой между пожирателями и внутренней охраной замка.

Раварт шел в императорский блок дворца, чувствуя свое великое предназначение. Он уже был у входа в покои императора, когда путь ему перегородил Онис.

Онис спокойным взглядом оценивал ситуацию, он понимал, что практически нет шансов одержать победу, так как перед ним стоит высший маг, но у него, пусть бывшего начальника гвардии, есть обязанность – остановить любого врага перед покоями императора, чего бы это ему ни стоило. Онис, может, и не был лучшим из воинов имперской гвардии, но он обладал искусством боевой магии. Он знал свои силы, но перед ним стоял тот, кто обладал той магией, против которой у него не было оружия. Однако шансы на победу повышались, так как он обладал одним секретным знанием, которое гласило, что сила человеческого духа может быть сильнее любых заклинаний. В секретной школе его обучали, как противостоять магии, используя потенциал своего организма, и он был неплохим учеником, а так как навыки еще не были утрачены, Онис не сдвинулся с места.

– Отойди и освободи дорогу, сторожевой пес, иначе будешь раздавлен, как мерзкий таракан, – в злобе перекосилось лицо Раварта.

Онис не торопился с ответом на брошенное ему оскорбление и не торопился сразу ввязываться в бой. Зная силу врага, стоящего перед ним, он знал и себя, понимая, что умрет, но не уступит дорогу врагу. Онис был разным. Ему нравилась красивая и богатая жизнь, наполненная роскошью и интригами. Он любил изысканность во всем, даже в любви, и готов был умереть за это, но был готов умереть и за другое, то, что называется долгом чести. Онис медленно вынул свой тяжелый двуручный меч из ножен, концентрируясь на противнике, и встал в свою любимую стойку, позволяющую отразить не только удар меча соперника, но и при необходимости удар боевой магии.

На искаженном злобой лице Раварта появилась улыбка. Сощурив глаза и уже не пытаясь убеждать противника сложить оружие, взмахом руки он искривил пространство. Онис почувствовал, как его тело начало скручиваться в веревку, участилось сердцебиение, остановилось дыхание, сознание помутнело. Он сконцентрировал всю свою волю и нечеловеческими усилиями остановил эти муки. В глазах Раварта проскочило удивление, но он не был расстроен и магическим заклинанием попытался поднять Ониса в воздух и сломать ему позвоночник, но противник успел увернуться от магического удара и рубанул мечом противника. Раварт еле успел увернуться от мощного удара, но меч вновь и вновь заставлял противника отступать, не позволяя ему сосредоточиться для нового магического удара.

– О! Я всегда знал, что ты хороший воин! – Раварт пытался скрыть волнение. – Недаром тебя так ценил император, но ты уже не тот, кого я знал раньше, ты уже слишком стар. Так что, будь ласковым, уйди с моей дороги. Предупреждаю в последний раз.

– Ты тоже уже не молод – парировал Онис, – и не можешь быстро концентрировать магическую силу. – Продолжая наступать, продолжил: – И я уже понимаю, что мой противник, равный мне, и я не отступлю.

Новый магический удар был ожидаем, и Онис сумел устоять на ногах. Хотя было видно, что это ему удалось с трудом, но он старался не показывать, как ему тяжело, при этом продолжая говорить:

– Тебе не нравится мое идеальное владение мечом? Что ж… я этому рад.

Онис бросился вперед и, уходя от нового магического всплеска, вонзил свой меч в тело Раватра. Враг повержен, он даже не успел закричать, как упал к ногам Ониса, но тут же исчез фантомом. А реальный Раварт, живой и здоровый стоял в другом конце комнаты.

– Ну что, генерал, не совладать с высшим магом?! – послышался с открывшейся со стороны имперской приемной знакомый голос.

Противники увидели, как в коридор, где происходила схватка, вошел Аргус. Он вооружен секирой и готов к бою. Внимательно изучив ситуацию, продолжил говорить:

– Я так понимаю, генерал, что тебе нужна помощь? – Разворачиваясь корпусом тела таким образом, чтобы видеть противника, Аргус продолжил: – Секира – мое любимое оружие! – Разбежался и тут же размашисто ударил ею по противнику, задевая его плечо лезвием.

Раварт вскрикнул, но рукой остановил кровь, которая пошла из открытой раны. Затем, устремив свой взгляд на Ониса, судорожно сжимающимися от боли губами громко прошептал:

– Вы, два мелких неудачника! Хотите противостоять тому, кто понял всю глубину знаний применения магии? – Затем, стирая ладонью кровь с губ, начал блефовать: – Я познал древнюю силу, которая была разбужена родителями Куагара. Я научился управлять ею, никто не может противостоять мне – Великому!

Раварт забыл, что генералы умели противостоять магии до тех пор, пока человеческая сила воли не ослабевала до определенного уровня. В этой борьбе не надо много говорить, надо действовать! Генералы сконцентрировались, создав единую цепь человеческой воли, и мощной защитой стали отражать удары магии. Раварт выдыхался, при всей его мощи двое противостоящих были его сильнее.

Но вдруг… меч незнакомца, появившегося из ниоткуда, молнией сверкнул и легко разрубил доспехи на груди Ониса. Он упал… кровавое пятно расползлось по его груди и алым ручейком начало стекать на пол. Еще один удар – и Аргус отлетел в дальний угол комнаты, сметенный страшной силой зла.

– Кто ты? Ты тот, кто пришел разрушить мир Фикты? – спросили синеющие губы, и Аргус потерял сознание.

– Нет! Я тот, кто пришел создать новый мир! – ни к кому не обращенный, послышался голос, и из тени, падающей от штор, проявилось лицо Ареса. Ему не интересен лежащий без сознания, умирающий Аргус, все его внимание направлено в сторону Ониса, который еще жив и его слышит.

– Я не знаю тебя, – истекая кровью, склонив голову, прошептал Онис. Приподнимаясь на локоть, он посмотрел в лицо своего убийцы. – Я так понимаю, ты разрубил мою броню мечом, о котором я слышал, но не видел?

– Это меч Эола. – Арес посмотрел на умирающего Ониса холодным взглядом. – Он создан не только с использованием сил магии, но и моей силы, и поэтому он непобедим. Ничто не может противостоять ему: ни броня, ни искусство бойца.

– Это сила зла? – последнее, что спросил Онис, у которого ртом пошла кровь.

– А почему бы и нет? Зато посмотри, насколько она эффективна, даже ты, умирая, признаешь эту силу. – Арес присел и приподнял голову генералу. – Я всегда уважал воинов! Умри с миром и дай дорогу новым силам, о которых ты не узнаешь. А жаль!

– Бедная Фикта… – прошептал Онис застывающими губами. – Хорошо, что я умираю, не увидев твоей погибели!

Раварт, прижавшись к углу комнаты, выдохнул:

– У тебя классно получилось, но ответь, откуда у тебя меч Эола? Ты же утверждал, что они все были утеряны.

– Не будоражь свою фантазию, я не сказал, что один остался у меня. – Потом посмотрел на Ониса и закрыл ему глаза. – Умри, воин, я люблю, когда воины умирают, это смысл их жизни. Прах к праху, воин к воину! Моя сила и предполагает быть вам всем вместе.

Раварт подошел к Аресу.

– Спасибо, что ты вовремя пришел, а то бы я один не справился с ними двумя. Я и представить не мог, какой они обладали силой.

– Я все делаю ради тебя, мой повелитель, – склонив голову, произнес Арес, – и если есть у меня перед тобой какие-либо грешки, я думаю, ты мне их простишь.

Поверь, я не хотел тебе говорить о мече Эола, который у меня остался, так как ты мог меня заподозрить в предательстве.

– Ладно, это все разговор ни о чем… пойдем к императору в покои и выполним нашу миссию.

Через какое-то время Аргус пришел в себя. Удар магии пришелся на бронированный жилет, не задев тела, но голова раскалывалась от боли, слабость растеклась по всему телу, мышцы сводило судорогой, перед глазами вращались разноцветные круги. Однако постепенно силы возвращались, он сумел встать на ноги и качающейся походкой подошел к бездыханному телу Ониса.

– Славный мой друг! Ты умер как настоящий воин. При всем твоем жизнелюбии ты всегда знал, что такое честь! – Вздохнув, Аргус добавил: – Бедная Амелия! Что будет с ней, когда узнает об этом! Ну почему ты не переместился в Оазис и остался здесь? Был бы жив и с любимой женщиной.