Текст книги "Интеритум. Книга 2. Кукловод"

– Плуто, ты можешь возвращаться… подожди меня на дороге, я скоро вернусь. Подарю свой подарок, и мы покинем эту деревню.

Плуто махнул мордой в знак согласия и направился к дороге, ворча при этом:

– Что-то мне не верится, что мы нашли того, кто мне поможет.

Сор его услышал, но не придал значения бурчанию молодости, он должен был возложить цветы к могиле своей возлюбленной, выполнив свой долг перед ней.

Когда Сор вернулся вновь на проселочную дорогу, ему опять пришлось улыбнуться. Плуто его не заметил, так как занимался своим делом, стоя на пыльной дороге, разминал свое ранее вывихнутое крыло и на всякий случай здоровое. У Сора сложилось мнение, что он это делал слишком рьяно, так как пыль от его махания крыльями поднималась столбом и накрывала пегаса плотной пеленой. Наконец, увидев, что к нему подходит Сор, пегас прекратил свои упражнения, стряс с себя пыль и стал нервно перебирать копытами, готовясь к полету.

Старик подошел к Плуто, потрепал его по загривку и спросил:

– Ты так торопишься лететь, а знаешь куда и насколько далек наш путь?

– А куда?

– Вот скажи… ты сколько времени летел сюда?

– Двадцать два дня с отдыхом.

– Во-о-от. И летел из Новодэониса и без наездника?

– Да.

– А нам в Золотые купола! Туда еще дальше, где-то в два раза. Это еще двадцать дней тебе налегке, а еще меня, старого, везти. Вот и прикинь.

Пегас окаменел.

– И что делать?

– Вот и я все это время думал, что делать. Если я сформирую кокон для перемещения, все узнают, что сумасшедший Сор с пегасом куда-то отправился. В конце пути нас ждут разборки с судопроизводством и всякими неприятностями. Тебе это надо?

Пегас отрицательно замотал головой. А Сор продолжал рассматривать варианты:

– Можно на крылоплане… Он намного быстрее тебя, но незадача – он тебя на себя однозначно не посадит. Насколько я знаю, они не переносят ваш запах.

Плуто яростно ударил копытом по камню, лежащему на дороге:

– Они сами воняют нестерпимо!!!

– Вот-вот, и я о том же… Можно попытаться провести магическое перемещение, но тут тоже есть проблема. Нужен артефакт, а у меня его нет. Конечно, можно и без артефакта, но это требует энергетических затрат, которых у меня нет… старый я уже.

– И что теперь делать? – В голосе Плуто даже на телепатическом уровне послышались истеричные нотки.

Сор, нагнувшись, отряхнул штанины от пыли, скопившейся за время их короткого путешествия, и предложил:

– Я не настаиваю. Тебе принимать решение, так как есть риски. Короче… У Куагара я как-то вычитал, как открыть кротовую нору для мгновенного перемещения, причем вне лабиринтов. Я этого не делал, другие, если и делали… не скажут. Тут главное – не ошибиться с конечным пунктом. Ты проходишь путь вне материального мира, а на выходе попадаешь в материальный. И тут проблема… попадешь в атмосферу – можешь выжить, попадешь в твердое, материальное тело – оно тебя раздавит. Но если даже попадешь в атмосферу, не факт, что останешься в живых. Дело в том, что все зависит от высоты. Будет слишком высоко – упадешь и разобьешься. Чтобы отработать такое перемещение, риски гигантские, но у нас есть свой плюс. Для тебя атмосфера – дом родной. В своем сознании я сформирую место выхода из кротовой норы, где-то на высоте облаков, а вот тут ты должен не подвести, спокойно спланировать. И не забудь, я буду сидеть на твоем хребте. – Усмехнувшись, добавил: – Важно не попасть в брюхо крылоплану, а то у него икота начнется и будет несварение желудка.

Плуто всегда верил своему хозяину, а тем более как можно не верить человеку, который тебя вылечил? Поэтому слово «да» было для него единственным.

Сор кряхтя взгромоздился на Плуто. Закрепил на стременах страховочные ремни. Крепко обнял пегаса за шею и, не надеясь на память, по листику бумаги, который держал между пальцами, стал зачитывать заклинания. Когда он закончил свое чтение, без всяких атмосферных явлений перед ними открылась черная дыра, так, как будто кто-то расстегнул молнию, раскрыв черный зев.

– Прыгай, – крикнул Сор, – а то дыра закроется.

Плуто не сомневаясь прыгнул и тут же оказался в воздушном пространстве. Это было настолько неожиданно, что какое-то время он камнем падал вниз, пока не сгруппировался и не раскрыл крылья. Сор все это время, судорожно схватившись за уздечку, сидел в седле, крепко пристегнутый страховками. Когда Плуто выправил полет, его седок признался:

– А мне до сих пор не верится, что я все же взобрался на твою спину и смог не вывалиться из седла, хотя кости так и трещат. – Сор поднял руки и стал крутить их, разминая плечи и слушая хруст, кажется, всех костей, из которых он состоял. – Лети аккуратно и очень низко, чтоб в случае чего…

– Видели кусты, в которые будете приземляться, – весело закончил мысль Плуто.

– Куда мне придется выбросить все то, что у меня в желудке, когда будет тошнить, – парировал Сор.

Пегаса всего передернуло от того, что он услышал.

– Если мы полетим медленно, то вы устанете.

– Ладно, лети уж, как хочешь. Вон на горизонте уже появились стены старой крепости.

Когда они подлетели к городским застройкам, Плуто пришлось завершить свой полет, так как над городом летать было запрещено. Университет располагался в старом городе, в связи с чем им пришлось проходить через крепостные ворота. Здесь, как всегда, толпилось много народу, повозок, лошадей, из-за чего они потеряли много времени, чтобы попасть вовнутрь. Зато потом все пошло гораздо быстрее, так как Сор знал короткие дороги до университета. Ностальгия о молодости, о прошедшем времени, об Изольде захлестнули сознание Плуто. У него защемило сердце от нахлынувших воспоминаний о том, как они были здесь вместе с Изольдой и ее друзьями. Мало что здесь изменилось, и поэтому воспоминания были настолько яркими, что казалось, как будто все происходило вчера.

Вскоре перед ними открылась университетская площадь и сам университет. С первого взгляда можно было понять, что под главный корпус университета был передан старинный замок, который уже позже был окружен, новыми зданиями с аудиториями и различными административно-хозяйственными застройками.

Когда Сор на пегасе подъехал к центральному входу, то увидел встречающего его мужчину высокого роста с длинной бородой и большими, почти на все лицо очками.

Темный костюм и ярко-красная длинная накидка сразу заставляли привлечь к себе внимание. Сор слез с пегаса, подошел к старику и пожал ему руку.

– Сколько лет, сколько зим! – Профессор обнял Сора и с обидой в голосе спросил: – Почему ты только что телепатически сообщил мне о своем приезде, неужели нельзя было это сделать заранее?

– Извини, Ироон. Мое появление здесь было сопряжено с большими рисками путешествия, и потому я не знал точного времени своего прибытия.

– Большими рисками?! Надеюсь, ты мне все расскажешь?

– Расскажу, но не все! – Сор засмеялся. – А ты все работаешь. Магический купол от старости обвалится, а ты будешь студентом знания в голову вбивать.

Теперь они смеялись оба.

– Смотрю, ты с новым другом. – Ироон погладил Плуто по холке. – Пойдемте, у нас перед общежитиями есть великолепный ботанический сад, там растения, которые по всей империи собирались.

Какое-то время они только и вспоминали молодость, затем говорили о новых технологиях в магии, о студентах, о кафедре и еще много о чем. Пегас провел весь день до вечера рядом, пока ему не надоело слушать стариков, и он ушел на ночевку в конюшню, специально построенную для пегасов, где его ждал не только отдых, но и сытный комбикорм. Сор же отправился на ужин в студенческую столовую, а затем в гости к Ироону, проживающему с семьей в многоквартирном доме для профессуры.

Наутро отдохнувший Плуто сам отправился к входу дома, где остался ночевать Сор, и стал его ждать. Когда старики вновь уселись на скамейку в саду, Плуто стал всем своим видом показывать свое нетерпение. Если прошлый вечер он просто лежал рядом посапывая, то сейчас расхаживал вокруг скамейки, ни на минуту не останавливаясь.

Сор заметил это и завел разговор уже о конкретном деле:

– Слушай, Ироон, я, вообще-то, еще по одному вопросу к тебе заглянул. Мой друг Плуто решил разыскать Белого пегаса. А я помню, ты экспедицию как-то собирал для проведения исследований по легенде о его существовании. Вот хотели узнать, какие результаты ты тогда получил.

Профессор долго молчал, через очки сверля взглядом своего собеседника.

– Да, была такая экспедиция, – наконец произнес Ироон и сделал паузу, нахмурился, выказав тем самым неудовольствие говорить на эту тему. Но затем глубоко вздохнул, видимо, решив все рассказать. – Сам знаешь, дело было давнее, может, что уже и позабылось. Мы с ребятами долго спорили об этой легенде, так и не пришли к единому мнению. С одной стороны, глупость все это – где вы видели вечных пегасов? А с другой стороны, легенда родилась из манускриптов, случайно найденных в захоронениях древних эльфов, – ну не могли они врать. Долго мы спорили, а потом собрались и отправились в места, которые в легенде описываются. – Ироон уже не хмурился, а с увлечением продолжал рассказ: – Помнишь, я и тебя звал, но ты тогда науку на женщину променял?

Сор молча кивнул.

Профессор с вдохновением продолжил:

– Так вот… ты же знаешь, что в легенде говорится о высокогорных заснеженных плато, на которые даже ангелы не залетают. А чтобы туда попасть, надо предварительно три горных хребта перевалить. Это далеко за пределами нашего магического купола, а как там работает магия, никто не знает. Вот и встал вопрос: на чем перемещаться? Магические перемещения и коконы не подойдут, а крылопланы и тем более пегасы однозначно замерзнут. Вот тогда мы с Советом договорились, что они на основе своих генетических наработок создадут нам трех драгонитов. Ну, это такие несуразные чудища, которые создаются Советом для решения специальных задач. Для нас создали специально для холодного климата, у них только крылья с перьями, а сами они были покрыты толстой шерстью. Они не размножались и долго не жили, но нам для экспедиции их срока жизни хватало.

Короче, добрались мы до горных хребтов, а вот тут у нас началась серия неудач. На перелете первого хребта нас настиг ледяной дождь. Ты даже не представляешь такой ситуации, когда на тебя падают капли дождя, причем льет как из лейки, из которой поливаются цветы, и эта вода мгновенно застывает на тебе толстой ледяной коркой. Уже здесь наши драгониты дрогнули. И всей их мощи не хватило, чтобы лететь дальше. Заледеневшие, еле перелетев первый хребет, мы упали, причем очень жестко, так, что многие покалечились. Тогда мы его назвали «Плачущий хребет», и даже не потому, что там лил ледяной дождь, а потому что мы плакали от счастья, что остались живы. Немного отдохнув, мы стали перелетать следующий горный хребет, и тут нас ждал новый сюрприз. Я никогда не видел такого града, который обрушился на нас. Градины были величиной с кулак и летели сплошным потоком. Так что, преодолев второй хребет, мы были настолько помяты, что уже не надеялись, что преодолеем последний хребет. И тут погода как бы наладилась, появилось окно солнечной погоды, и мы решили сделать последний рывок… и сделали. Только наши драгониты один за другим стали дохнуть…

Да, я видел эти межгорные долины. Они прекрасны в своей первозданной красоте! Но снега там непроходимые, а бураны страшные. Что интересно, там магические поля неимоверной силы. Такие, что наши все артефакты вышли из строя, из-за чего мы могли рассчитывать только на свои силы. Исследования мы не смогли провести в этих долинах, как я уже говорил, наши драгониты все передохли, по какой причине – не знаю, было много версий. Главное, нам пришлось возвращаться пешком… – Ироон замолчал, потупив взгляд. – В живых я остался один, да и то случайно. Меня замерзшего ангелы обнаружили и еле откачали.

Профессор закончил свой рассказ, и наступила тишина, которую он же и нарушил:

– Ну, теперь вы понимаете, что ваша затея бессмысленная?

Плуто опустил голову, печально и глубоко вздохнул, а потом вообще лег и закрыл голову крыльями. Сор о чем-то глубоко размышлял. Время тянулось, все молчали, профессор с интересом наблюдал за Сором, не мешая ему оценивать услышанное.

Наконец Сор заговорил:

– Конечно, найти Белого пегаса нам врядли удастся, так как долго находиться там не сможем. Но мы можем замерить величину магического поля и теоретически рассчитать, насколько оно позволяет, увеличить жизнь пегаса. Ну, ты понимаешь… для решения вопроса о возможной продолжительности жизни белого пегаса. А уже дальше будет видно, что будем делать.

– Сор! Я начинаю беспокоиться о твоей голове. – Ироон вытаращил глаза, не пытаясь скрыть удивления. – До меня доходили слухи, что у тебя с ней не все в порядке! Как ты туда доберешься?

– Насчет моей головы не беспокойся. – Сор хитро подмигнул. – Правда, она не такая светлая, как раньше, но идеи посещают. Ты вчера меня все допытывал, как я к тебе попал, так вот сейчас я тебе скажу. Ты помнишь, у Куагара в текстах встречалась информация о том, что он нашел секретные материалы древних жителей лабиринта, в которых расписывалось заклинание, открывающее кротовую нору в любом месте, а затем через нее можно было путе шествовать?

Ироон фыркнул и сквозь зубы процедил:

– Да, помню… но эта сказка похлеще Белого пегаса будет.

– Сказка не сказка… а я сюда вместе с Плуто через нее попал.

– И ты молчал!!! – Было видно, что профессор готов упасть со скамейки. – Ты понимаешь, какие великие знания ты скрываешь?

Сор уже с серьезным лицом отметил:

– Может быть, и великие, только фиктяне еще не готовы использовать эти знания ради своего блага. Больше шансов, что это будет использовано во зло.

Профессор уставился своим взглядом в лицо Сора, пытаясь сжечь его на месте, но в какой-то момент взгляд потух, а губы произнесли:

– А знаешь… ты, наверное, прав!

Очки Ироона запотели, он их снял и стал тщательно протирать салфеткой, при этом говоря:

– Мне тоже не говори, как ты подобрал ключи к его зашифрованным иероглифам, на которых написано заклинание. Я не умею держать в себе секреты, на первой же лекции все расскажу.

– Спасибо тебе, что ты все понимаешь! – Сор положил руку на плечо друга.

– Благодарить меня пока не за что. Скажи, что тебе надо для твоей экспедиции?

– Да ты сам знаешь. Теплая одежда да еда… дня на три, для меня и Пруто; артефакт магитометра, какой сможешь достать для измерения самых мощных магических полей; ну и все необходимые мелочи, чтобы выжить в холодном климате. А самое главное, ты мне вкачаешь в голову координаты района, где располагаются снежные долины, не забудь дать высотные отметки и картины местности для общей визуализации. Это нужно для того, чтобы я определил конечный пункт нашего назначения.

– Все будет сделано в лучшем виде, мой брат-акэ! – Ироон встал со скамейки, дурашливо поклонился и приложил руку к сердцу. – Вечером ты сможешь отправляться… там как раз будет утро!

* * *

Мощный поток холодного воздуха закрутил пегаса как пушинку. Белое небо сомкнулось со снежным покровом поверхности горных пород, густо падающим снегом создавая великое однообразие белого цвета. Плуто такого никогда в своей жизни не видел, не чувствовал и потому никак не мог стабилизировать свой полет, потеряв ориентировку. Они падали. В бесконечно белом цвете стали мелькать серые и черные полосы острых как бритва граней скал. Ветер относил пегаса от заснеженного межгорного плато в сторону горных пиков, расщелин и бесконечной глубины обрывов. У Плуто не хватало сил бороться с этим ветром, и он был в ужасе от понимания того, что они неминуемо разобьются.

– Залетай с подветренной стороны вон той скалы, – донесся крик Сора.

И пегас почувствовал, как уздечка тянет его голову в сторону огромной плоской скалы, стоящей отдельно от всех остальных, как великан, закрывающий часть Вселенной от сумасшедшего шквала.

Сделав в воздухе мертвую петлю и резко уйдя вниз, пегас на какое-то мгновение смог проконтролировать свой полет, и ему удалось уйти вбок и спрятаться с подветренной стороны скалы. Здесь не такой силы был ветер, и они смогли сесть на плоскую площадку, с которой выдуло снег турбулентными потоками воздуха. При всех страшилках, которые им описал Ироон, они до конца не понимали, куда могут попасть.

Слезая с пегаса, который прижимался ближе к скале, где меньше дул пронизывающий ветер, Сор спокойным голосом, тихо, только для себя пробурчал:

– Прекрасное место! Холодно, ветрено, безлюдно, темно и сыро! В молодости я обожал подобные места, здесь всегда много неизвестного.

Не торопясь, он достал магитометр и стал его приводить в рабочее положение. Для несведущего человека это был несуразный инструмент. На вид простой шар, который насквозь проткнут коротким стержнем. Длина концов стержня с обеих сторон была достаточной, чтобы зажать их в кулаках. Сам шар состоял из двух независимо двигающихся полусфер, поделенных на сегменты с разными вырезанными иероглифами. Совмещение различных сегментов полусфер указывало мощность магического поля. Когда Сор взял за ручки магитометр и поднял прибор на вытянутых руках выше головы, то полусферы стали вращаться. Сор стал ждать, когда они остановятся, но этого почему-то не происходило. Рукоятки стали нагреваться, и в какой-то момент ему ничего не оставалось делать, как бросить прибор, чтобы не обжечь руки. И тут произошло невероятное – прибор лопнул как мыльный пузырь.

– Ого! – Сор не скрывал своего восхищения. – Плуто, посмотри! Вот это мощь!

Однако Плуто было не до восхищений, ему было холодно, не помогали даже теплые одежды, в которые он был одет. По телу пробегала мелкая дрожь, а вся морда покрылась толстым слоем инея.

– Все, уходим! – Сор похлопал пегаса по крупу, чтобы его подбодрить. – Здесь больше оставаться нельзя. – И стал искать в карманах бумажку с заклинанием. Ее нигде не было. И только в этот момент он понял, что, когда их крутило в воздухе, видимо, она выпала из кармана. Сор сел на выступ скалы и обхватил голову руками.

– Что случилось? – нервно спросил пегас.

– Плуто, мы погибли! – Сор опустил руки и посмотрел в глаза животному. – Я потерял листок с заклинаниями.

– Жаль, что я так и не нашел белого пегаса, – только и произнес Плуто. – Жаль, не смог помочь моей славной Фикте избавиться от зла.

Они еще долго стояли у скалы, прижавшись друг к другу. Когда Сор стал замерзать, он лег на снег и закрыл глаза. Плуто лег рядом и прикрыл его своим крылом. Снег заметал следы и тела непрошеных гостей.

Глава 12

Потерявшимся во времени узникам лабиринта казалось, что их жизнь остановилась, а дорога, по которой они шли, стала бесконечной. Бесконечна была и ветвь лианы, постоянно уходившая куда-то в темноту коридоров не отпускающего от себя лабиринта. Вода для питья пополнялась из подземных источников, которые, к счастью путешественников, встречались довольно часто, а вот с питанием были определенные сложности. Дело в том, что взятые с собой съестные припасы давно уже закончились, а растительность, которую можно было бы использовать в пищу, встречалась редко, да и не была сытной. Их спасением оказались песчанки, мелкие грызуны, мясо которых после жарки оказалось вполне съедобным. Они были слепы, не пугливы и спокойно подпускали к себе охотников. Основное беспокойство вызывали магические факелы, которые постепенно угасали, а для их подзарядки требовались специальные артефакты или довольно продолжительное время отключения.

И вот, спускаясь по крутому склону, они подошли к месту, где лиана протянулась над болотистой жижей, горизонтом уходящей в темноту. У путешественников не было другого выхода, кроме как покрываясь от страха мурашками и липким потом, продолжить свой путь, утопая по колено в вонючей, чавкающей под ногами грязи.

Эол шел впереди, освещая факелом дорогу, за ним шла Лизбет с потухшим для экономии факелом, процессию замыкал Элиот, до которого свет факела уже не дотягивался. Он шел, вспоминая легенды из книг, которые читал в императорской библиотеке, об эльфах, живших в лабиринте и называвших его своим домом. Он ни разу в своей жизни не ступал сюда и даже представить не мог, как здесь ужасно. Как эльфы могли жить в этих темных коридорах и пещерах, какой секрет выживаемости хранили, что уберегало их от этого страшного чудовища под названием «лабиринт»? И почему в какой-то момент лабиринт выплюнул часть своих детей на поверхность Фикты, где они ассимилировали в среде клана эльфов, а других запечатал навечно в себе? Мысли и воспоминания перемешались в голове. Он вспоминал отца и сестру, переживая, что так глупо поддался на увещевания Ареса. Как он мог так легкомысленно оставить больного отца одного с кучей предателей и монстром – Равартом? Он так и не помирился с сестрой, ни разу не побывал в Новодэонисе, не поговорил с ней по душам. Вдруг от тяжелых мыслей его отвлекло громкое восклицание Эола:

– Смотрите! Лиана дальше не растет, мы, кажется, пришли!

Принц и Лизбет подошли к нему ближе и зажгли свои факелы. Зарядившись магической энергией, пока были выключенными, факелы вспыхнули с новой силой, и путешественники увидели, что стоят на границе болотной жижи и кромки какого-то водоема. Его границы уходили куда-то в темноту, и на этой же границе лиана остановила свой рост.

– И что? И куда мы пришли? – Эол с недоумением посмотрел на своих спутников.

– Все-таки обманул нас Арес, завел в тупик. Здесь конец ветки лианы, здесь и наш конец, – процедил сквозь зубы Элиот.

Они еще долго топтались на берегу подземного водоема, не зная, что делать дальше, пока Лизбет не воскликнула:

– Посмотрите, лиана остановила свой рост точно на границе водной глади, не дотрагиваясь до воды. Давайте зайдем в воду и посмотрим, что будет.

– А вдруг это отравленная вода, и мы, зайдя в нее, уже живыми не выйдем? – с сомнением в голосе произнес Эол.

– Ну не возвращаться же! – зло парировал Элиот и по щиколотку вступил в воду.

За ним последовали и остальные.

Зайдя в воду, они остановились и стали ждать… но ничего не происходило, и они зашли еще дальше. Вдруг они услышали голоса. Это были мужские, женские, детские голоса, и было не разобрать, о чем они говорят. Но в какой-то момент женский голос удивленно произнес:

– Ой, смотрите, к нам в гости живые пришли!

– Что они здесь делают? – ей в унисон воскликнул грубый мужской голос.

– Может, они своих родных или близких ищут, а может быть, любимых? – вопросительно прозвучал уже другой женский голос.

– Кто-нибудь знает этих живых? – у кого-то спросил тот же мужской голос.

Наступила тишина, а затем из глубины подземного озера вынырнула русалка.

Это было настолько неожиданно, что все вначале остолбенели, а затем Эол вначале неуверенно прошептал, а потом крикнул:

– Роса! Дорогая моя Роса!

Он кинулся к ней, погружаясь в глубину, разбрызгивая вокруг себя брызги, пытаясь руками перед собой разгрести воду.

– Остановись, Эол! – Роса отплыла, так, чтобы он до нее не смог дотронуться. – Тебе нельзя ко мне прикасаться. Вы пришли на границу миров, и здесь вам оставаться нельзя.

– Я готов умереть и быть с тобою вечно! – кричал Эол, мощно гребя руками, пытаясь догнать русалку.

– Остановись, Эол! Если ты сейчас умрешь, то мы никогда с тобой не встретимся! – В голосе русалки звучали нотки нежности, переплетенной с твердым убеждением в неразумности его поведения. – Пойми, я нахожусь на границе двух миров, реального и загробного. У тех, кто здесь находится, много не доведенных до конца дел на Фикте, которые не отпускают нас в загробный мир. Даже материальная часть наших тел охраняется силами магии до решения вопроса о нашей дальнейшей судьбе. Если незаконченные дела окажутся важными для Фикты, то у каждого из нас появляется шанс вернуться в реальный мир. Но сейчас реальный мир не должен соприкасаться с нами, иначе он будет подвергнут разрушению, а ты, если прикоснешься ко мне, тут же умрешь и сразу попадешь в загробный мир. У нас с тобой уже не будет шанса увидеться вновь.

– Что мне делать? – остановившись в своем желании догнать свою мечту, простонал Эол.

– Вы должны покинуть это место. Я выведу вас из мертвой воды, где сейчас находитесь, к живой морской. Как дальше вы будете выбираться из лабиринта, я не знаю, но у вас будет шанс.

– Где мой отец? – закричала Лизбет. – Я ради него сюда пришла!

– Мы искали того, кто бы тебя знал, но не нашли. Это значит, что он не с нами, возможно, на других уровнях нашего пространства, так как его следов в загробный мир тоже нет. Возможно, между мирами его держит что-то другое, чем незаконченные дела.

– Неужели мне никто не сможет помочь? – в отчаянии снова крикнула Лизбет.

– Дороги к границе миров нет, но древо лианы привело вас сюда. Возможно, тот, кому подчиняется сила роста этого растения, обладает теми знаниями, которые другим неподвластны. Там ищи ответы. – Русалка поплыла куда-то в темноту, приглашая незваных гостей за собой. – А теперь вам как можно быстрее надо покинуть мертвые воды, они забирают у вас жизненную энергию. Плывите за мной, на том берегу есть выход из нашего мира, там, пройдя через скальную гряду, вы выйдете к живой морской воде. Что с вами будет дальше, не знаю, но здесь вам оставаться нельзя.

И вновь, проплыв по мертвой воде и попрощавшись с русалкой, молодые люди пробирались через завалы горных пород, утопали по колено в песке, топтали непролазную грязь, пока, наконец, не оказались у водной глади.

– Опять проблема! – простонал Эол. – Если даже выход и есть, то он где-то под водой. Нырять и плыть под водой в неизвестном направлении глупо. Что будем делать?

Нахлынувшее паническое настроение, захлестнувшее путешественников, заставило заговорить одновременно всех, высказывая самые невероятные планы спасения, пока, наконец, самое реальное не произнесла Лизбет:

– А знаете, не все так плохо. Попробуйте на вкус, чувствуете, что вода соленая? Это говорит о том, что она морская и мы пришли куда надо. А коль скоро вода не разбавлена грунтовыми водами, то море где-то рядом и даже, возможно, сейчас прилив. Давайте дождемся… возможно, начнется отлив, и верхняя часть пещер заполнится воздухом, и мы поплывем в направлении потока воды.

С этим все согласились и стали ждать.

Наконец, затворники лабиринта дождались, когда уровень воды упал и оголил потолочную кромку грота. Но везде ли есть воздушная прослойка и не придется ли где-то нырять, никто не знал. Оставалась только последняя возможность – обратиться к магии за помощью, но в их положении это было довольно рискованно делать. Дело в том, что с магией довольно сложно общаться. Она может быть капризна, когда ее используют не во благо других, а для личных целей. Ей надо доказать серьезность и чистоту твоих помыслов, когда требуешь от нее помощи или выполнения каких-либо действий. Если что-то пойдет не так, то она может сыграть с тобой злую шутку, так как она любит, когда с ней играют или озорничают, и она тут же ответит тем же. Она может обидеться, как маленький ребенок, и быть непослушной, а может и переусердствовать при выполнении задания. Твою просьбу она может воспринять как обман или шутку и отомстить, или простить, или начать играть с тобой, но по ее правилам. Поэтому для использования силы магии разрабатываются инструменты или артефакты, которые позволяют сфокусировать магию на выполнение четко определенного действия. А вот когда у тебя нет необходимых инструментов, то приходится очень корректно ставить перед магией задачу, а потом еще и доказывать серьезность и необходимость действий, которых ты ждешь от нее.

Эол умел управлять магией и знал, как это делать, но в своей работе всегда предпочитал использовать магические инструменты, которые часто сам и создавал, а вот так просто просить магию о чем-то он побаивался, так как мог получить обратный от желаемого результат. Тем более в их положении поставить перед магией корректную задачу было практически невозможно. Даже такая, казалось бы, простая просьба помочь выйти из лабиринта может магией восприняться в самых разных вариантах. Но надо было определяться, и Эол вопросительно посмотрел на Лизбет. Он знал, что она умеет на уровне интуиции поставить правильно задачу, хотя и у нее часто это не получалось. В ней было понимание тонкой грани, где магия может помочь, а где погубить. Лизбет без лишних вопросов поняла взгляд Эола и, закрыв глаза, стала общаться с силами магии.

Через какое-то время она открыла глаза и уверенно произнесла:

– Я знаю, в которую сторону ушла вода и куда нам надо плыть! – И, не ожидая ответа от своих попутчиков, добавила: – Идите за мной, я приведу вас к выходу.

Не задумываясь, она погрузилась в воду, холодное прикосновение которой почувствовали губы тех, кто пошел следом за уверенностью девушки. И когда стало необходимо, мужчины, максимально провентилировав свои легкие глубоким дыханием, нырнули вслед за ней в неизвестность холодной и темной бездны.

Лизбет опустилась на глубину. Перед ней свет магического факела растворился в разломе гранитной скалы. Она была уверена, что плыть ей надо сюда. Куда? Она не знала. И надеялась лишь на то, что магия ей подскажет… или поможет!

Она взяла на себя ответственность не только за свою жизнь, но и за чужую. И эта ответственность в ее душе появилась из понимания того, что она умеет разговаривать с магией. Но так ли это? Возможно, она переоценила свои силы. Возможно, магия не услышала ее или не поняла, и она погибнет вместе с теми, кто поверил и пошел за ней. Она уже задыхалась, стены сжимались, и приходило понимание того, что это конец. Но вдруг под рукой она почувствовала лиану, которая не только обмотала ее руку, но и стала тащить ее под водой с возрастающей скоростью. Грудь сжимала горячая боль, казалось, кораллы своими острыми шипами вонзались в нее, разрывая легкие. Голова сжалась в тиски, и единственное желание – вздохнуть – наполнило сознание. Лизбет понимала, что этого делать нельзя, и уже затуманенным рассудком считала каждую секунду своей жизни.

Сознание приходило постепенно. Вначале появились расплывчатые видения каменного свода, затем из груди вырвался кашель и все то, что она успела хлебнуть, потеряв сознание. Сил не было, Лизбет лежала одна, распростертая на камнях, и не понимала, где она и жива ли. Она чувствовала, как к ней подошел Эол, сел рядом. Откуда-то сбоку она услышала его голос. Он шептал, но она его слышала.

– Лизбет, дорогая, очнись! – ласкали ее слух слова. – Я не могу без тебя. Я люблю тебя. Не умирай! Ты единственная, ради кого я согласился жить. Не предавай меня сейчас!

Лизбет окончательно пришла в себя, но не торопилась полностью открывать глаза. Она слушала Эола, и ей нравилось то, что он говорит! Она не знала, может, это наваждение, а может, это просыпающаяся в ее голове реальность. Поэтому ей пришлось открыть глаза, которые тут же почувствовали горячие губы Эола.