Текст книги "Интеритум. Книга 2. Кукловод"

– Я не позволю тебе, рыцарь тьмы, реализовать свои цели, и ты уберешься в свое пространство.

– О-о! Компания в полном сборе, – ядовито, но с нотками испуга выпалил Арес. – Тебе-то что надо?!

– Никто не сможет открыть книгу, даже проводник, и в этом твоя ошибка. Твои цели не будут достигнуты ни сейчас, ни потом. Но я знаю, где находится землянка, и знаю, как ее доставить сюда. Я изменю судьбу Веспера, и он забудет о Лариаде, а взамен Фэб вернет Викторию на Фикту. Она откроет книгу, а мы с моим другом Адрианом найдем, как и для каких наших целей будет управляться сила уничтожения. – Рэй топнул ногой, да так, что со стен попадали картины, и двинулся на Ареса, держа на изготовке меч.

– A-а, так ты тоже решил поуправлять миром! Но ты глуп, начальник информационных потоков! Когда я наполню своей силой кротовые норы, книгу не обязательно будет открывать. Достаточно проводнику будет положить свою ладонь в углубление на ее обложке, и он уже сможет войти в контакт с Интеритумом, конечно, с помощью меня, – ощерившись, прорычал Арес и стал пятиться в угол. – Но эти знания тебе уже не помогут. Для свершения мной задуманного у меня уже все есть! – И громко крикнул: – Останови мгновение, Хранитель времени!

Вдруг все заходило ходуном, и стены замка стали рушиться. Фикта содрогнулась. В какой-то момент в недрах ее огромных океанов родились страшные цунами, помчавшиеся на континенты, уничтожающие все на своем пути. Вулканы взорвались, выбросив в атмосферу многомиллионные тонны газов и пепла, изрыгнув из своего чрева бесконечные потоки лавы. Пламя, охватившее планету, взметнулось до небес, уничтожая все живое на своем пути, на небе заиграли черные сполохи. Всеразрушающие смерчи пронеслись по умирающей планете, не оставляя следов от когда-то процветающей цивилизации.

На окаменевшие от страха фигуры, стоящие на руинах замка, с неба смотрели черные как ночь глаза. Раздался громогласный голос, зазвучавший повсюду:

– Вы знаете, кто вы?

– Да! – прокричал один из мужчин. – Я маг. В пятом поколении великих магов.

– Я принц королевских кровей династии великих Гро-онов! – прокричал другой мужчина.

– Я ликвидатор, стоящий на охране равновесия сил, – прокричал еще один голос.

– Я Повелитель информационных потоков планеты Фикты, – прорычал монстр.

– А я рыцарь тьмы, непобедимая и бессмертная! – злобно расхохотался женский голос. – А ты, я так понимаю, Интеритум?

Холодные черные глаза посмотрели на того, кто говорил последним, голос пророкотал:

– Так это ты погубила Фикту?

– Нет! Это они сделали все сами, приняв мою силу в основу своих отношений.

– Ты права! Жители Фикты, как и люди Земли, стали управляемы злом. Фикта перестала выполнять функции, возложенные на нее Высшим разумом. Я долго терпел, но коль начались попытки остановить время, дальше будет только хуже. Фикта должна быть уничтожена! Да будет так!!!

Глава 19

Виктория уже с минуту крутила головой пытаясь понять, что за сумасшедшие видения она видит вновь. Касаясь ладонями своего лица, она понимала, что это не сон, а реальность. Мрак, закутанный одеялом тумана, так и вынуждал искать окна для проветривания пространства, которое только что окружало Викторию, но которого уже не было. Оно разбилось подобно зеркалу на осколки, замершие в безвременной пустоте. Только силуэт девушки вырисовывался, благодаря тому, что эти осколки, постепенно увеличивая скорость, стали вращаться вокруг ее тела. Как спутники вокруг планеты, подчиняясь закону гравитации, но при этом продолжая разламываться на более мелкие части.

Виктория поймала ближайший из осколков и посмотрела в него, как в обломок зеркала:

«Ночь. Густой, непроходимый лес с буреломами старых деревьев. Холод, пронизывающий человеческое тело, неготовое к раннему снегу и свободное от лишних одеяний.

Метель. Еще не поздняя осень, и метель совсем не вовремя, к ней жильцы леса не готовы, но они умеют приспособиться, в отличие от того, кто бредет, укутавшийся в дырявую шкуру давно умершего медведя, случайно найденную по дороге. Для использования артефакта магии выживания он должен быть ближе к центру империи, а там, где он находится, ее границы. В этом месте нужны недюжинные силы, чтобы сконцентрировать магию даже с помощью артефакта, а их уже нет. Он бредет по глубокому снегу, утопая в нем, перелезая через огромные мертвые стволы деревьев, которые тенями в лунном свете кажутся причудливыми уродами. Он уже на пределе сил и давно в голове крутится понимание того, что смерть рядом и ее дыхание уже ощущается. Нет ничего, что могло бы дать шанс для выживания. И вдруг он слышит тонкий писклявый голосок, заглушаемый воем метели. Этот голос взывает к помощи, и тот, кто сам умирает, не может пройти мимо.

Под гнилой корягой прячется фиолетовый комочек. Он трясется от холода и, самое удивительное, причитает между просьбами о помощи:

– Да что же это такое! Помогите! Я умираю! Ну почему я здесь? Я не люблю ночь, я люблю свет, мне страшно в темноте! Помогите, я замерзаю!

– Все будет хорошо! – Тот, кто его нашел, пытается улыбнуться, поднимает дрожащее тельце существа, похожего на дракошу, прячет под уже плохо греющую шкуру и немеющими губами шепчет: – Ты слышишь меня, малыш? Я не дам тебе умереть. А чтобы тебе не было страшно, я тебе подарю свой фонарик. Пусть он всегда будет при тебе. – Он дрожащими руками достает из кармана маленький огонек, горящий всегда, как маяк, на просторах Вселенной. – Это не обыкновенный фонарик, он мне когда-то был подарен моим отцом. Он не яркий, но символичен и всегда виден в мире бесконечной тьмы.

Вдвоем легче умирать, но и выживать тоже. Сил хватает выйти на поляну, где горит костер и где ждут потерявшегося.

– Здравствуй, брат! Адриан! – От костра бегут, радостно приветствуя пришедшего, парни. Они поднимают почти бесчувственное тело и подносят к теплу, при этом как бы извиняясь: – Мы уже не надеялись тебя дождаться… а как найти тебя? Мы же не знали, куда ты ушел! Почему ушел один? Ты, наверное, опять искал следы своих родителей?

Парни знают, что делать с почти безжизненным телом. Реанимация суровая, но эффективная. И только тогда, когда они понимают, что их брату уже ничего не угрожает, они обращают внимание на фиолетовый комочек, который прячется в шкуре медведя.

– Братья! Смотрите, длиннохвост! – кричит тот, кто увидел первым этого удивительного зверька. – Где Адриан его нашел? Я никогда его не видел, а только слышал о его существовании.

Все толпятся вокруг маленького существа, который тоже рассматривает любопытных своими огромными, как сливы, глазами».

Осколок рассыпался в руках Виктории, и она поймала еще один:

«Тропинка огибает непроходимые лесные чащи и болотистые места, уходя вглубь леса тонкой извилистой полоской, прячущейся в тени раскидистых крон деревьев. По тропинке идет уставшая девушка, одетая в льняную крестьянскую одежду, представляющую собой рубашку с длинными рукавами, заправленную в штаны с высокой талией, подвязанные серым матерчатым пояском. Голова покрыта светло-коричневым беретом, а на ногах невысокие мягкие сапожки. В руках девушка несет до краев наполненную природными дарами корзину. Ей сегодня повезло. Корзина наполнена грибами, кедровыми шишками, кусочками древесной смолы, используемой для разжигания ночника, а в специальном отделении корзины лежат собранные ягоды и орехи. По согнувшейся фигуре девушки видно, что ноша тяжела, а по тому, как часто корзина перекладывается из одной руки в другую, можно понять, что в тонких девичьих руках накопилась усталость.

Но девушка упорно не сдается и продолжает нести свою неподъемную корзину к домику, стоявшему ближе к лесу, отдельно от общего массива деревенских построек, которые уже просматриваются через ветки и листву деревьев. Она остерегается деревенских задиристых пацанов, которые всегда пристают к ней со своими насмешками, и идет к дому обходными путями, но кажется, она не рассчитала своих сил.

Ее называют девушкой леса, и местные жители часто подсмеиваются над ее затворнической жизнью, а пацаны, чувствуя свою безнаказанность перед взрослыми, могут и за волосы дернуть, и одежду выпачкать, а то просто порвать, и корзину разорить. Конечно, они знают силу ее магических способностей и шалят аккуратно. Больших проблем они не доставляют, но все равно неприятно, особенно когда они хихикают над ее старым больным и глухим дедом, вместе с которым она живет и за которым ухаживает.

Проходя мимо огромного цветущего куста, девушка останавливается и прислушивается. В кустах кто-то есть, возможно, лисенок или зайчонок, а возможно, какой-нибудь иной зверек, а так как девушка лесная фея, она не может пройти мимо и не обласкать лесное животное. Она ставит на тропинку корзину и подходит к кусту. Раздвинув ветки, вскрикивает от неожиданности. На нее огромными, как сливы, глазами смотрит зверек с фиолетовым цветом шерсти, длинными с кисточками ушами и закрученным хвостом, держащим светильник.

Она узнает его.

– Привет, длиннохвост! Ты откуда здесь появился? Где твой хозяин? – Девушка протягивает к зверьку руку. – Я никогда тебя раньше не видела, только слышала о твоем существовании. Какой ты милый!

– Привет, Элона! – Зверек в руки не дается и отбегает в сторону.

Это приветствие девушка явно слышит, хотя длиннохвост даже не приоткрывает рта. Элона умеет воспринимать чувства животных, а так каку них нет своего языка, это позволяет ей с ними общаться, но на эмоциональном уровне. Однако сейчас в ее голове звучит человеческая речь, которая ее сильно удивляет и заставляет вздрогнуть. А писклявый голос продолжает звучать в ее голове.

– Меня зовут Рэй, а мой хозяин вон там… – Зверек поворачивает свою мордочку в сторону небольшой поляны, спрятавшейся между кустами.

В густой траве Элона разглядывает лежавшего парня, но перед тем как решиться подойти к нему, спрашивает:

– Рэй, откуда ты знаешь мое имя?

– Я много что знаю, – звучит у нее в голове короткая фраза, и зверек направляется в сторону хозяина.

Элоне ничего не остается делать, как последовать за ним.

Парень лежит на спине, завернувшись в черный плащ, с подсунутым под голову походным мешком. Элона встает на колени возле незнакомца и внимательно его осматривает. Непонятно, то ли он спит, то ли лежит без сознания, так как виду негодовольно потрепанный. Только мерно вздымающаяся грудь говорит о том, что он жив. Элона дотрагивается до его плеча, но он не реагирует. Тогда она хлопает его по щеке. Мгновение – и локоть Элоны оказывается в цепком захвате твердой и сильной руки, а перед ее глазами сверкает металлом меч.

– Ты кто? – шипит голос парня.

– Моя рука! – стонет девушка, и ее лицо морщится от боли. – Отпусти! Ты мне руку вывернешь!

Парень отпускает руку девушки, быстро встает на ноги, прячет меч в ножны и уже спокойным голосом повторяет вопрос.

– Кто я такая, тебе скажет твой длиннохвост, он у тебя все знает. – Элона тоже поднимается с коленей и пытается быть безразличной. – А коль ты жив и здоров, то я снимаю с себя груз ответственности, что не помогла нуждающемуся путнику. Извини, что разбудила. Я пошла.

– Постой, прекрасная лесная нимфа. Подскажи, где деревня, а то я давно плутаю по лесу и, кажется, заблудился. – Парень широко улыбается и протягивает ей руку.

– Как я могу доверять обманщику? – Девушка прячет руки за спину. – С тобой рядом Рэй, и ты заблудился? – Затем немного размышляет и что-то решает для себя. – Хорошо! Деревня недалеко, я отведу тебя, но с одним условием. Ты поможешь донести корзину.

Парень наклоняет голову, прижимает руку к сердцу и театрально выпаливает:

– О-о! Моя лесная принцесса, знай… твоего раба зовут Адриан, и он останется твоим рабом до тех пор, пока ты его не отвергнешь, и он согласен нести не только корзину, но и прекрасную ее хозяйку.

– Идем, идем, Адриан. Ты зря надеешься, что твоя ноша будет легкой! – Девушка поворачивается и смеясь направляется к тропинке.

Парень весело шагает за ней».

Виктория нервно бросила этот осколок в пустоту и поймала еще один:

«Дрожь пробежала по всему телу, сердце часто забилось, заставляя проснуться и скинуть наваждение страшного сна. Он был настолько реалистичным, что, даже почти проснувшись, Элона осязает его всем своим организмом. Кошмар сжимает ее горло, не давая дышать, и девушке приходится скинуть с себя одеяло, чтобы окончательно проснуться. Она садится на свою кровать и осматривает свою спальную так, как будто видит ее в первый раз.

Она не может понять, кто ее разбудил: то ли кошмар, то ли громкие звуки, раздающиеся из-за закрытой двери. Солнце только поднимается, и серость раннего утра еще не уступает место рассвету, а в доме уже шумно. Элона пытается отбросить сон, как старую игрушку, но он настолько проник в нее, что весь всплывает в сознании, заставляя опять содрогнуться от нахлынувших неприятных чувств.

Идет война, она на передовой. Временные отрезки скомканы, как старая бумага, которую просто кинули в камин, нет последовательности действий. Где явь, где сон? В памяти пробелы в общей истории прошлого. Элона знает, за что она воюет и с кем. Вот только мир вокруг нее какой-то неполный, выборочный, осколочный, как будто состоит из неправильно сложенных пазлов, а местами они вообще отсутствуют. И в этом мире все действия, которые происходят вокруг Элоны, и действия, которые выполняет она сама, полностью лишены причинно-следственных связей либо повторяются вновь и вновь.

В душе тоска о павшей вековой империи переплетается с чувством истеричной радости победы. Слезами наполнены глаза – слезами горечи утраты, предательства и разлуки, слезами счастья, реализованной надежды и мечты. Все перемешалось.

Она смотрит на вечернее небо, где трещит, рассыпаясь на куски, защитный купол над стенами крепости, и осколки стекла сыплются ей на голову, падают под ноги. Она видит, как Изольда держит на коленях потерявшую сознание Викторию, как что-то говорит Рэй, а Адриан внимательно его слушает. Она слышит голос Фэба, заглушающий шум битвы, но не может разобрать их смысл.

Жжение в легких от дыма и гари не дает ей вздохнуть полной грудью, а кровавое месиво рубленых и разорванных тел застилает ее глаза. Но она уже не защитница замка, она теперь на степных просторах, и залпы орудий рвут на части ее израненную душу. Картина прервана, пазл отсутствует, свет погас, и вновь начало этого затянувшегося сна. А может быть, это не сон? А может, это изуродованная и изломанная реальность? Все перепуталось, все смешалось, все потеряло смысл.

В спальню Элоны врывается тетка, грохнув дверями о неубранный стул, который летит к стене, увеличивая шум, ворвавшийся из открытой двери. Ни капли не смутившись содеянного, непрошеная гостья грохочет низкими тонами голоса:

– Вставай, дорогуша! Начался твой самый счастливый день! Смотри не проспи его.

Вслед за теткой в комнату заскакивает племянница, во всем похожая на свою мать. Она хватает Элону за руку и, смеясь, тянет девушку, поднимая с кровати, так, как будто собирается вытащить ее на улицу.

– Дай хоть одеться! – сопротивляется Элона.

– Как одеться? Во что одеться? Нет, милая, мы тебя сами оденем!

В комнату заглядывают знакомые лица. Элона понимает, что дом наполнен родственниками, и приходит мысль, что она никогда не видела столько родственников в одном месте, а ведь многих она даже не сможет вспомнить.

Однако. Что происходит?

Но ей не дают опомниться. В комнату входит мать, затаскивая сумку. Сумка очень объемная и пухлая, что указывает на то, что в ней вещи. Пока племянница колдует над разноцветными лентами, лежащими на трюмо, мать отрывает сумку и достает пакеты, разрывая их.

Что это? Никак свадебное платье?

Великолепно… белоснежное платье с прошитыми тонкой ниткой перламутровыми цветами по лифу, легко изменяющими свой цвет на ярко-золотой. Длинная пышная юбка касается пола, поблескивая камешками, аккуратно пришитыми к подолу.

Элона не успевает моргнуть, как ее тело уже в корсете, обшитом шелком. Цветы мешают движению рук, а плотные завязки на корсете сковывают дыхание, не позволяя что-либо спросить или в крайнем случае возмутиться. Ей кажется, что так родственники пытаются заткнуть Элону, лишь бы та не спрашивала, на какой такой шабаш понадобилось белое платье. Предположение, конечно, есть, но оно не может быть реальным.

– Мама, ты меня не просветишь, куда мы так торопимся? – хрипло процеживает Элона, когда ее уже насильно тащат вниз по ступеням в гостиную.

– Незачем тянуть время и играть с нервами жениха. – Ее мама нервно посмеивается, отчего Элоне хочется от нее отпрянуть, но сильная хватка мешает этому. – Быстрей, пока жених еще есть.

Это уже точно озадачивает Элону, и она встает как вкопанная на пороге комнаты, где уже толпятся шумные гости. Мать тянет ее на середину комнаты, но девушка больше не хочет быть марионеткой, с которой творят что хотят. Она с силой вырывается из цепких рук матери и отходит к ступеням. Элоне кажется, что еще немного – и она сбежит через окно, хотя уже просчитала, что в таком наряде застрянет, и пиши пропало ее желание сбежать. Осознание происходящего никак не укладывается в ее голове, и девушка злится еще сильнее. Внезапно в голову приходит мысль, оправдывающая все происходящее: «Мамка отдает замуж за деревенского старого барыгу».

По тихой договоренности, да за такого солидного жениха! Поэтому никто и не удивлен такому поспешному решению, а количество родственников доказывает то, насколько прекрасно прошла сделка. Элоне кажется, что от злости она сгорит на месте или же закатит скандал с поджиганием дома и всего имущества: «Ну, уж нет! Так дело не пойдет!»

Подняв огромные юбки, она решительно идет по коридору мимо гостевой. Однако у двери ее поджидает племянница, готовая выловить невесту в белоснежных туфельках, если что. Не узнавая себя, Элона резко отталкивает племянницу, выходя прочь из дома. Она не знает, куда пойдет, но желания оставаться в доме с сумасшедшими, которые продали ее, нет.

Однако тут ее и ловит безвыходность ситуации. От двери до арки, что стоит невдалеке, ведет дорога из цветов. Рассыпанные лепестки по земле отражают солнце, освещая дорожку. Из дома выходят гости, выскакивая из-за ее спины, усаживаясь на стулья, что стоят рядом на поляне. Сбоку подходит ее дедушка. Он улыбается хитрой улыбкой и, поймав ее за локоть, ведет к арке. Элона понимает, что, скорее всего, именно этот старый маразматик, потерявший с магией остатки разума, все это подстроил.

Ее охватывает апатия, и она бы поклялась, что за нее шаги делают туфли, но никак не она. Это не ее желание, поступающий страх вызывает рвотные позывы. Ей противна обстановка, а негодование превращается в дикий страх. Сердце бьется где-то в горле, мешая ее дыханию, отчего она приоткрывает рот, чувствуя кислый, противный вкус цветов на языке, что разорвали на куски, бросая на землю.

У арки появляется фигура мужчины, одетого в свадебный костюм, и она понимает – это не Адриан! Он подходит к невесте и тянет ее на себя, освобождая от рук деда, затем наклоняет голову и, улыбнувшись, смотрит ей в глаза. Эта улыбка возвращает ее в далекое прошлое. Ей кажется, что маска удивления навсегда застынет на ее лице. Она глядит в глаза, которые сковали ее, бросая в клетку.

В самое ее сердце ударяет чувство отчуждения этой ситуации и безразличие к ней, и это чувство отражается в глазах напротив. Ее мечта, которая вырисовывалась во снах каждый день, окрашивается цветом безумия, и ей становится страшно. Жених тянет ее на себя, желая поцеловать в губы, связав их жизни навечно в одну. Кто-то взвизгивает от восторга, кто-то просто улыбается. Картинка, на первый взгляд, должна быть счастливой, но не хватает последнего пазла…

Снова белая пелена. Элона вновь идет по лесной тропинке, неся до краев наполненную корзину природными дарами».

Виктория схватила несколько обломков в руку и попыталась рассмотреть, что там происходит.

Осколки все меньше, Виктории в руку попал еще один, но важный – как память.

«Двое стоят на вершине холма, созерцая бесконечную глубину усыпанного звездами ночного небосвода. Она держит в руках небольшой букетик полевых цветов, ранее собранный и подаренный им. Летняя жара только начинает спадать, уступая место ночной прохладе, которая оповещает о своем приходе ласковым ветерком.

– Мне надо на Землю, мне надо работать, – слышатся его слова после их продолжительного спора и молчания. – Неужели ты не можешь понять?

– Я не могу понять? – Элона убирает со своего плеча руку собеседника и поворачивается к нему лицом. – Я год тебя не видела, и теперь ты сообщаешь, что тебе опять надо на Землю! Твои звездочеты могут ошибиться, и ты можешь потеряться во времени. Ты это прекрасно знаешь и так спокойно отвечаешь, что тебе надо работать? А как же я?

– Элона… милая, «звездочеты», как ты говоришь, редко ошибаются. – Адриан снова пытается ее обнять. – Пойми, я ликвидатор, это моя жизнь, и я не могу просто пренебречь приказом Совета. Ты знаешь, что на Земле время течет быстрее, и его очень тяжело синхронизировать с нашим временем. Но в любом случае я там буду недолго, и даже если закрадется ошибка в вычислениях, меня не будет максимум полгода.

– Я устала тебя ждать! – Элона сжимает руки в кулаки. – Это все пустословия, оправдание и неизбежность. Я не люблю тебя! Я дриада, я чувствую то, что вам, людям, не понять. Я тебя понимаю, но это не означает: «Я говорю, что ты прав». Я смогу побороть свою любовь. Ты же сам говорил, я лесная принцесса. Ты даже не понял, как ты был прав.

– Мне очень сложно понять то, о чем ты говоришь, – так и не дождавшись обоюдного желания обняться, говорит Адриан.

– Зачем тебе это понимание? Ты человек, рожденный разумом. Делай свои дела и не думай о прошедшем. Прошедшее всего лишь небольшая часть жизни. – Элона прижимается к Адриану и целует его в щеку. – Уходи!

– Извини, ты права, мне надо идти. – Адриан носом прикасается к ее волосам. – Я люблю тебя, моя фея.

– Уходи!..

Он уходит, и каждый его шаг становится все больше и больше уверенным. Сердце разбито. Осколки не собрать. Он уходит туда, где его ждет Совет, туда, где его ждет Рэй, туда, где его ждет неизвестность.

«Я свободен в своем выборе!» – кричат его слова.

Элона их понимает, как никто другой, прощает, и это приносит еще большее страдание.

Она знает, что он боится остановиться и повернуться к ней, возможно, боится, почувствовать ее взгляд в темноте и изменить свою судьбу. Она видит, как он останавливается на мгновение и смотрит в небо так, как будто там ищет свою звезду, холодную, но манящую. Наплывает туман…

Снова белая пелена. Элона вновь идет по лесной тропинке, неся до краев наполненную корзину природными дарами».

Виктория уже не могла поймать еще хоть один осколок, они дробились и увеличивали скорость вращения. И вдруг она услышала знакомый женский голос.

– Здравствуй, мой бывший проводник! Все получилось так, как я планировала, хоть и по плану «Б». Осталось дело за малым. В глубине твоего сознания сохранились следы моей энергией зла, и теперь я смогу вскрыть твою память без чужой помощи. Пространственно-временной континуум начнет сшиваться вокруг твоих воспоминаний, но основа новой Вселенной будет моя сила – сила зла.

Вращение осколков стало замедляться, а затем и вовсе остановилось. Началось их слипание в большие разноцветные витражи, которые стали разворачиваться в огромные трехмерные картины. Загорелся свет, ознаменовавший начало создания нового мира.

«Памяти прошлого словно нет, Виктория находится только здесь и сейчас. Она сидит в комнате, на диване, разглядывая старые обои. Должны ли они быть здесь? Все как обычно, и невозможно найти ошибки или же недосказанности. Из кухни шум, а на полу братишка, сидя спиной к Виктории, катает машинки. Ребенок, что только научился ходить.

Виктория трясет головой, чувствуя короткие волосы, еле касающиеся плеч. Бесшумным шагом подходит к окну, за которым ночь, окрашенная грозами и ливнем. На стекле видно отражение ее миловидного лица и прически, что неуверенно кажется знакомой. Дежавю? Все досконально точно, но пробивает зернышко вранья. Да, ей лет тринадцать, и все правильно, так в чем же проблема? Что беспокоит? А беспокоит ее то, что она ненавидит этого ребенка. Ей безразлична эта квартира и фотографии матери и отца, стоящие за витражным стеклом шкафа. Ее душа пуста, и уже далеко не детскими мыслями забита голова.

Вновь всплывают видения, что приходили раньше, когда она держала руку на фолианте и когда она была в Воротах судьбы. Вот о чем они ее предупреждали, о возможном воспроизводстве ее страхов в реальном мире. Вот оно все уже здесь, оно реализовано и материально.

Виктория трясет головой, пытаясь убрать с головы наваждение, сжимает до боли глаза… и вздрагивает от грохота боя. Мечи, лязг металла, пыль и постоянный свист пуль и картечи, пролетающих вокруг нее, заставляют вновь открыть глаза. Она бы упала и засмеялась, ведь все происходившее ее не отпускает и вновь становится реальным, но уже в более ужасающем виде.

Она бы так и стояла, молчаливой куклой, но сильные мужские руки хватают и сжимают ее плечо, разворачивая ее лицом в сторону их хозяина. Уставшее лицо Аргуса, со шрамом на лице и гримасой злобы, возникает перед ней, загоняя ее сознание в состояние шока.

– Нам нужна победа любой ценой! – кричит он.

Виктория его слышит и, машинально мотая головой в знак согласия, повторяет за ним:

– Любой ценой! Надо найти ответ, иначе нам ничего не останется, как погибнуть.

Аргус бросает ей какие-то бумажки. Оказавшись на полу перед кучей разбросанных бумаг, она видит жирный шрифт – сценарий. Ее кто-то толкает в спину, она бежит, теряя равновесие и спотыкаясь, падает, вылетая прочь со сцены, за кулисы. Она охает, прижимая ладони к лицу.

И уже другая сцена перед ее глазами. Сцена универа, на которой стоит куча людей, незнакомых и тех, кого она знает. Но сценка становится игрушечной. Взрыв лопнувшего мешка муки высыпается на Изольду, что от неожиданности падает на колени перед незнакомым гигантом с милыми перьевыми крыльями, а деревянный меч ударяет в подмышку, и она наигранно взвизгивает и падает на пол, после почесывая нос, искусно притворяясь мертвой. Элона тяжело дышит, прижимая ладони к коленям, выходя на передний план. На ее боку висит сумка, в которую она быстро сует руку. После, выкрикивая глупые неизвестные слова, выбрасывает в мальчишку напротив лепестки цветов и листьев, на что тот хватается за лицо и замертво падает у ее ног. Он не двигается, только слышится визг и наигранные слезы девчонки, что стоит на коленях у тела мальчугана. Она поднимает глаза на Викторию, и та уже видит огромные синие глаза Амелии, прижимающей к себе умирающего Ониса.

Пространственные обломки нагромождаются друг на друга, как куски льда на реке в период ледохода, создают заторы, а потом, прорвавшись, начинают склеиваться как попало.

Вновь Элона окунает ладонь в сумку за новой порцией цветов и бросает их уже в лицо девушке с крыльями на спине, утопающей в собственных прядях густой темной шевелюры. Перья летят во все стороны, лицо девушки искажается от боли.

Незнакомка поднимает взгляд на Викторию, приподнимая руки к небу, и в ней узнаются черты Хариты. Затем она складывает руки пистолетиком и сымитированное дуло направляет в сторону Элоны, наигрывает отдачу от выстрела, Элона падает на спину, и из ее груди течет кровь.

Харита довольно улыбается, но тут слышит за своей спиной всхлипывание. Она оборачивается и видит белобрысого мальчишку, по ее внимательному взгляду можно понять, что она его знает, но вспомнить не может. Его лицо красное и заплаканное, а слезы стекают по щекам. Он прижимает одной рукой к груди подарочную коробочку с пышным красным бантом, а другая рука, свернутая в кулачок, направляет на Хариту указательный палец. Они смотрят друг на друга стеклянными глазами.

Перед глазами Виктории пролетает лист, на котором лишь оглавление: «Сценка. Диалог брата и сестры». Но лист оказывается пуст.

На сцене слышится шипение, и мальчишка рукой наигрывает отдачу от выстрела, а пока Харита опускается на пол, в центре сцены возникает Адриан. Молодой мужчина держит меч и крутит по сторонам головой в поиске своего врага. Он поворачивается спиной к Харите и смотрит на блондина, затем в мгновение ока выбивает подарочную коробку из его руки. Мальчишка падает и тянется за подарком, что украли у него из-под носа. Адриан поднимает коробку, хватаясь за бант, резко его развязывает и открывает подарок, отчего все стоящие на сцене падают замертво.

Закулисный суфлер громко, надрывно смеется и выкрикивает:

– Твори, безумец, твори… Смешны твои потуги!

На сцене гаснет свет».

Мурашки побежали по телу Виктории от этого безумия, она закрыла глаза и захотела бежать прочь из театрального зала с сумасшедшими актерами, но в какой-то момент все в мгновение ока рухнуло и развалилось, но уже на еще более мелкие осколки, которые стали вращаться с неимоверной скоростью.

Женский голос истерично запричитал:

– Ну, что не так? Все же было предусмотрено до мелочей.

Виктория улыбнулась:

– В твоем мире не хватает еще одной силы – добра!

– О чем ты говоришь, глупая девчонка! В основе добра лежит зло. Делая зло, ты автоматически порождаешь добро, разве это не понятно? Я тебе приведу простой пример из жизненного опыта на Земле. Пусть я наворовала свой капитал и мне пришлось ради него убить много людей. Но потом я раздаю гуманитарную помощь людям, которые от меня пострадали, плачу разные пособия, создаю благотворительные фонды. Разве это не добро? Не было бы зла, откуда взяться добру?

– В свое время я с Харитой много времени спорила по вопросу добра и зла. И мы с ней пришли к выводу, что рожденное злом так называемое добро суть проявления того же зла, только завуалированное под добродетельность. Добро есть такой же Абсолют, как и зло, только не настолько явное в своем проявлении, так как оно заложено во всех других силах, в том числе силе созидания, разрушения и убеждения. – Подумав, Виктория добавила: – Ты погубила нашу часть Вселенной ради своих амбиций, так и не поняв, почему были созданы Ворота судьбы.

– Ничего страшного, – подумав, сказал голос, – есть другие части Вселенной, и мы с тобой пойдем по ним вместе, я и ты, мой проводник.

– Если тебе здесь не удалось построить мир, почему ты решила, что это тебе удастся в другом месте? В чистом виде ты всегда и везде будешь изгоем!

Однако ответа не последовало, голос почему-то замолчал, как будто бы его хозяин исчез.