Текст книги "Теория и практика массовой информации"

Студент должен проработать текст параграфа, осмыслить его содержание и освоить основные выводы. Самостоятельно оценить эффективность данного вида работы помогут ответы на следующие вопросы:

1. Справедлив ли тезис о том, что профессия журналиста в современном обществе переживает системный кризис? Обоснуйте свой ответ.

2. Почему именно журналистская деятельность является частью огромной системы по производству информационного продукта – средств массовой информации?

3. Почему, на ваш взгляд, на смену креативному полю журналистов сегодня приходит креативное поле СМК?

4. Какое объединение в советские годы было создано при редакции «Красноярского комсомольца»?

5. Как называются на профессиональном языке полномочные представители СМИ на территории регионов?

6. Назовите имена собственных корреспондентов центральной прессы – известных красноярских журналистов – в период 60–80-х годов.

7. Опишите среду, в которой могут создаваться и оттачиваться сегодня новые технологии рождения и трансляции креативного продукта в области журналистики.

8. Как вы относитесь к размышлениям о том, что основной фон сегодняшней журналистской деятельности составляет скандально-развлекательный, агрессивный подход к выбору и формам подачи информации? Обоснуйте свой ответ.

9. В чем заключаются основные особенности красноярской прессы?

10. Что следует считать продуктом творческой деятельности журналиста?

11. Назовите факторы мотивации у журналиста потребности в творчестве.

12. Журналистика – творчество индивидуальное, персонализированное или творчество коллективное? Обоснуйте свой ответ.

13. Прокомментируйте тезис о том, что современная российская журналистика, не менее чем советская, сохраняет приверженность и даже зависимость от заданности единой идеологической направленности редакций. Обоснуйте свой ответ.

14. Какие три этапа проходит истинный творец, создавая востребованный информационный продукт?

15. С чего всегда начинается любой творческий акт?

16. Какие пять уровней методов познания в творчестве журналиста определяет наука?

17. Перечислите в порядке важности для вас качества, которыми должен обладать современный журналист.

18. Какую функцию выполняет интуиция в процессе творчества?

19. Должен ли профессиональный журналист обладать собственными мировоззренческими основами? Обоснуйте свой ответ, приведите примеры.

20. Чем объясняется практический вакуум аналитики в современной журналистике?

1. Аржанов К. В., Порогова Т. А. История отечественной рекламы: галерея рекламной классики / под общ. ред. Е. А. Ромата. – Харьков: Студцентр, 2004. – 304 с.

2. Брок Б. Выстраивание публичной политики власти в условиях независимости СМИ и открытости информации о деятельности власти // Лекции для пресс-секретарей. – Новосибирск, 2001. – 174 с.

3. Вайнцвайг П. Десять заповедей творческой личности. – М., 1990. – 187 с.

4. Жизнь до человека / П. Вуд и [др.]; пер. с англ. И. Г. Гуровой. – М.: Мир, 1977. – 159 с.

5. Горохов В. М. Основы журналистского мастерства. – М., 1988. – 117 с.

6. Доценко Е. Л. Психология манипуляции: феномены, механизмы и защита. – М.: «ЧеРо» совм. с изд. «Юрайт», 2000. – 344 с.

7. Егорова-Гантман Е. В., Плешаков К. В., Байбакова В. Б. Политическая реклама. – М.: Никколо-Медиа, 2002. – 240 с.

8. Засурский Я. Н. Закономерности и тенденции развития журналистики в переходный период: материалы междунар. науч. конф. Москва, 23–25 окт. 1997 г. – М., 1997.

9. Искусство, СМИ и реклама в системе социальных коммуникаций: проблемы взаимодействия: материалы науч.-практ. конф., 19–20 ноября 2005 г. / под ред. Н. П. Копцевой, М. Г. Садовского. – Красноярск: КрасГУ, 2005. – 43 с.

10. Карлова О. А. Миф разумный: монография. – Красноярск: Краснояр. гос. ун-т, 2001. – 208 с.

11. Карлова О. А. Последние полвека сибирской журналистики: от оптимистичного бесчувствия к потребительской драме // Региональная пресса: классика и современность: сб. науч. ст. / ред. О. А. Карлова. – Красноярск, 2006. – 142 с.

12. Карлова О. А. Информационно-аналитическое обеспечение публичной деятельности мэра: задачи, функции, организационно-функциональные структуры – на примере города Красноярска // Лекции для пресс-секретарей. – Новосибирск, 2001.

13. Ким М. Н. Журналистика: методология профессионального творчества. – СПб.: Изд-во Михайлова В. А., 2004. – 496 с.

14. Концепция государственной информационной политики Красноярского края. – Красноярск, 2005.

15. Красноярская пресса. ХХ век // Сборник материалов по истории СМИ Красноярского края. – Красноярск, 2002. – 351 с.

16. Лазутина Г. В. Основы творческой деятельности журналиста. – М.: АспектПресс, 2004. – 240 с.

17. Медведев П. Н. В лаборатории писателя. – Л.: Советский писатель, 1971. – 392 с.

18. Олешко В. Ф. Журналистика как творчество. – М.: РИП-Холдинг, 2004. – 222 с.

19. Палиева З. И. Документальная природа журналистики: опасность перерождения? // Региональная пресса: классика и современность: сб. науч. ст. / ред. О. А. Карлова. – Красноярск, 2006.

20. Пекелис В. Твои возможности, человек. – М., 1984. – 208 с.

21. Почепцов Г. Г. Паблик рилейшнз для профессионалов. – М.: Рефл– Бук, Киев: Ваклер, 1999. – 622 с.

22. Пфлаумер Г. Роль СМИ в формировании общественного мнения и выявлении социальных, экономических и политических проблем // Лекции для пресс-секретарей. – Новосибирск, 2001.

23. Руденко И. Должна ли газета ублажать? Должна! // Журналист. –1996 – № 9. – С. 3–6.

24. Федотова Л. Н. Реклама в коммуникационном процессе. – М.: Камерон, 2005. – 464 с.

25. Харрис Р. Психология массовых коммуникаций. – СПб.: Прайм–Еврознак, 2003. – 448 с.

1.4. Средства массовой информации в современном обществе: историческая парадигма функций и трансформация сущности. Структура, функции, продукт СМИ

Массовая информация, по общепринятому мнению в современном обществе, – это информация, предназначенная неограниченной массовой аудитории, рассредоточенной в пространстве и времени, в виде печатных, аудио– и аудиовизуальных форм. Аудитория массмедиа подвержена измерениям в соответствии с существующими методиками, однако трудно поддается учету, поэтому все измерения медиааудитории имеют свою погрешность.

Массовая информация стремится к обратной связи, и ряд исследований утверждает, что такая связь возможна. Однако поистине интерактивным сегодня является лишь Интернет, другие каналы массовой информации в основном осуществляют одностороннюю коммуникацию. Телевидение и радио практикуют прямые линии с аудиторией через спутниковую связь, организуют SMS-голосования и обсуждение тем на своих форумах, однако это лишь отдельные акции, которые пока не имеют системного характера. По большому счету, коммуникация посредством телевидения, радио и печати является пока асимметричной, несбалансированной в отношениях передающей и принимающей сторон.

Массовая информация в современном мире приобрела глобальный характер и, как утверждают многочисленные исследования, является главным экономическим и политическим ресурсом социума, можно сказать, кровеносной системой информационного общества. Массовая информация обеспечивает знаниями, формирует глобальное мировое пространство, предоставляет свободный доступ к массивам информации, просвещает, развлекает, отвлекает от проблем, прививает установки и ценности, диктует моду и формирует общественное мнение.

В современном поле научных и общественных дискуссий по поводу роли и места СМИ в политических и социальных процессах очень немногие современные исследователи соглашаются с тем, что средства массовой информации создают для человечества новую реальность, однако такие философские работы есть. Они, по большей части, несут в себе опасения за судьбы мировой культуры. «Традиционный духовный мир культуры заменяется грядущим виртуальным электронным миром посткультуры, созданным усилиями самого человека с помощью научных и технологических достижений и наработок авангардно-модернистских искусств ХХ столетия» [2]. Исследователи полагают, что даже сугубо новостные передачи или колонки новостей в наиболее объективной из ежедневных газет отражают не столько реальность, сколько способ фильтрации, членения, структурирования и интерпретации реальности. Есть и прогнозы на будущее: «Наши общества в скором времени расщепятся (или уже расщепились) на два класса: те, кто смотрит только ТВ, то есть получает готовые образы и готовые суждения о мире, без права критического отбора получаемой информации, и те, кто смотрит на экран компьютера, кто способен отбирать и обрабатывать информацию» [12].

Трактовка СМИ как канала информации фактически исключила это понятие из большинства словарей общего назначения, философских и специальных периода рубежа веков. Это понятие отсутствует, например, в «Большом толковом словаре» под редакцией С. А. Кузнецова (2000 г.), «Толковом словаре русского языка» под редакцией Д. Н. Ушакова (1996 г.), «Социологическом энциклопедическом словаре» под редакцией Г. В. Осипова (1998 г.), «Русском толковом словаре» под редакцией В. В. Лопатина и Л. Е. Лопатиной (1997 г.) и ряде других. Правда, перечисленные издания предлагают толкование слов «информация», «коммуникация», «радио», «телевидение», «пресса», то есть, по сути, определения отдельных составляющих понятия «средства массовой информации». Но тем самым, по умолчанию, этот феномен толкуется в собирательном и описательном смысле как сумма понятий. Однако совершенно очевидно, что при таком мощном и усиливающемся влиянии СМИ на общественное сознание этого аспекта определения явно недостаточно.

Парадокс состоит еще и в том, что при традиционном отказе рассматривать средства массовой информации как субъект смыслопостроения большинство исследователей наделяют – опосредованно или конкретно – ряд феноменов, относимых к СМИ, этой функцией. Так, «пресса» трактуется не только как совокупность массовой периодической печати (газет, журналов и других изданий), но и как общность представителей периодической печати, журналистов [1]. «Телевидение» определяется не только как «передача на расстояние и прием на экран средствами радиоэлектроники изображений движущихся и неподвижных объектов и звукового сопровождения», не только как одно из основных средств массовой информации, но и как область науки и техники, и как «комплекс творческих и технических учреждений для организации и осуществления таких передач» [1].

Полагаем, что в качестве рабочего определения средств массовой информации можно было бы взять следующее определение интегрированного характера: СМИ – это система творческих и технических структур, взаимодействующих между собой и с другими социальными системами в целях формирования и передачи потока информации, действующая в сфере массовой коммуникации, актуализирующая и формирующая представления об окружающем мире в современном общественном сознании.

Таким образом, формируя новые реальные абстракции социального бытия, СМИ, обретая функции категории социального познания, активно участвуют в процессе развития мирового социального пространства. Под социальным пространством здесь понимается «всесторонняя связь и всестороннее взаимодействие» [9] народов и наций мира в сфере материального и духовного производства: экономические связи, обмен товарами и экономической информацией, культурными и научными ценностями, установление дипломатических отношений между государствами и т. п. В результате таких всесторонних связей и взаимодействия происходит становление единой всемирной истории, то есть единого социального пространства, в котором плоды духовной и материальной деятельности отдельных наций становятся достоянием всех. Основные каналы такой всесторонней связи и взаимодействия, то есть механизмы формирования социального пространства, а одновременно и субъекты процесса социального познания, – это, безусловно, современные средства массовой информации.

На современном этапе развития единой всемирной истории наряду с «генетическим» предназначением нести информацию населению у средств массовой информации доминирует смыслообразующая функция. В последние десятилетия СМИ непосредственно формируют образы явлений действительности, транслируя и тиражируя их в массовом сознании. В определенном смысле эта роль была присуща им всегда, еще до наступления новой коммуникативной эпохи, о котором возвестил М. Маклюэн. Однако на рубеже третьего тысячелетия произошли качественные изменения в уровне информационной культуры общества: в массовом сознании резко возрос удельный вес объектов, которые теория информации и социальная психология относят к типу «образа-знания». Под образом-знанием здесь понимается отраженная субъектом картина существующей реальности, выступающая в форме зафиксированного знания, в целом индифферентного к системе личностных смыслов и ценностей. Таким образом, люди стали знать больше: в массовом сознании современного общества за последнее десятилетие число объектов зафиксированного знания увеличилось, по оценкам ученых, практически в полтора раза.

Однако совсем иначе обстоит дело с информацией, относимой к типу образа-значения, задающего для человека смыслы социального, политического и иного плана, встраивающего конкретный объект в личностную ценностно-смысловую систему. Оказывается, что с увеличением общего объема знания этот элемент образа действительности не увеличивается в прямой пропорции. Казалось бы, чем больше человек знает, тем на больший опыт он может опираться в своих суждениях. Однако образ-знание в современном массовом сознании не столько детерминирует собственные суждения человека, его критическое восприятие, сколько требует «готовых рецептов». Это доказывает и то явное предпочтение, которое потребители информации сегодня отдают СМИ, и в первую очередь – электронным средствам массовой информации.

Массовое сознание по преимуществу транслирует образы-значения, предлагаемые телевидением, радио, прессой. Широко известны данные исследований, проведенных в стране после выборов Президента России в 1996 году, где 63 % опрошенных указали, что на их выбор повлияли именно средства массовой информации, преимущественно – телевидение.

Современное телевидение, в особенности новостное – в связи с краткостью жанров и доминантой визуальной составляющей, – прежде всего характеризуется низкой аналитичностью, упрощением до стереотипизации, драматизацией событий в целях повышения и удержания общественного интереса. Тенденцией времени является превращение СМИ из информатора в интерпретатора фактов. В конце прошлого века в науке появился даже специальный термин – infotainment (information + entertainment) – подача информации в суггестивной и эмоциональной манере.

Разумеется, интерпретация факта – неотъемлемый феномен человеческого сознания, и здесь идет речь не о наличии либо отсутствии интерпретации, а о ее подчиненности факту и цепи фактов (аналитичности сообщений) или, напротив, о тотальном доминировании такой интерпретации вплоть до искажения тенденций и закономерностей общественной жизни (мифологичности сообщений).

В публицистической аналитике последнего времени немало суждений о средствах массовой информации как полноправном субъекте борьбы за гражданское общество, за влияние на население. В связи с этим под пристальным вниманием оказывается модель поведения редакции, отдельных журналистов и средства массовой информации в целом. Обращаясь к этой теме, авторы неизбежно приходят к необходимости разграничить понятия «информация», «информирование», «интерпретация», «пропаганда», «агитация», к попыткам определить сущность и функцию современных СМИ. Отсутствие единства в этом вопросе даже привело к законодательной коллизии в период выборов в Государственную думу в 2003 году. Определение вышеуказанных понятий, включенных в законодательство о выборах, вызвало множество самых разных толкований со стороны политиков и юристов. Инструкции к закону и прецеденты решений судебных органов также крайне противоречиво трактовали данные определения. Итогом этого широкого общественного конфликта стало решение Конституционного суда России об отмене основной части поправок, связанных с функциями и правами СМИ.

Вопрос о месте и роли СМИ в формировании российского общественного сознания, об их приоритетных задачах и функциях широко дискутируется на протяжении последних двух десятилетий. Так, Н. Гаряева утверждает, что главной все-таки является «информирующая функция журналистики, а не ее ценностно-ориентирующая функция (направленная на активное формирование общественного мнения)» [10]. Исследователь опирается на данные опроса журналистов по поводу идеальной модели участия журналистики в формировании представлений в общественном сознании о самых важных моментах жизни общества. Большинство опрошенных считают, что необходимо принимать участие в обсуждении взглядов, мнений, идеалов различных слоев населения и показывать существующий в обществе спектр ценностей [10]. Н. Гаряева убеждена: оценка функции сферы людьми, занятыми в ней, наиболее адекватна, а журналисты сами признают, что доминирующей должна быть информирующая функция СМИ.

Однако то, что должно быть, и то, что происходит, суть вещи разные. Не менее существенно и то, что понимается под «участием в обсуждении взглядов, мнений, идеалов». Как правило, подобное обсуждение и становится безбрежным полем интерпретации. Одно дело, когда субъективная оценка журналиста близка позиции и интересам действительно большой социальной группы – здесь можно говорить об отражении некоего локуса общественного мнения. Однако часто бывает наоборот: позиция журналиста неосознанно или осознанно выступает инструментом навязывания той или иной оценки, ее тиражирования в массовое сознание, «раскручиванием» никому не известной темы или персоны средством прямой агитации.

Важно также определить, как реально происходит экспертиза «существующего в обществе спектра ценностей». Как сегодня в России конкретное СМИ или журналист узнает, какие ценности существуют и преобладают в обществе? Данные фокус-групп, анкетирований, собеседований с журналистами красноярских телеканалов показывают, что чаще всего это происходит «на глазок», «по личным ощущениям». Однако допустим самый оптимистичный вариант, при котором СМИ в определении наличного ценностного спектра общественного сознания опираются на данные актуальных социологических исследований. Что мы получим? По данным социологов, большая часть российского общества считает, что актуальную ценность в современном мире представляют деньги и материальные ценности. Следует ли отсюда, что СМИ неизбежно должны представлять мир в свете исключительно этих ценностей? Полагаем все же, что профессиональный кодекс журналиста должен быть связан не только с актуальными, но и с общечеловеческими ценностями, коль скоро сфера СМИ – активный участник развития общества. Так, отстаивая гуманитарные национальные ценности и ценности человеческой цивилизации в эпоху российской «золотой лихорадки», журналист объективно способствует формированию баланса мотивов людей и общественных норм их поведения.

Проблема ценностей не может быть решена в рамках конкретных научных дискуссий. Кризис цивилизации ХХ века обусловил еще одну актуальную проблему современной философии – потребность в принципиальном переосмыслении аксиологии вообще. Современная фундаментальная наука констатирует отрыв общественного сознания от «вертикального» видения ценностного мира, предпочтение «горизонтального», поверхностного осмысления, подвергающее сомнению традиционные аксиологические представления. Философия диагностирует сегодня явные болезненные симптомы потери глубинного осознания индивидом и массой абсолютного начала, вечных ценностей, потери смысла поиска вечной истины. Однако «свято место пусто не бывает»: на смену традиционной аксиологической рефлексии в современном общественном сознании приходит новая ценностная шкала, имеющая в своей основе прагматические и практические критерии.

В ракурсе исследования массмедиа вопрос о такой прагматической заданности «служения» СМИ обществу чрезвычайно актуален. Речь идет о формировании практических критериев средств массовой информации в освещении ими событий и тенденций общественной жизни. Основной из таких критериев часто упоминается в аналитических материалах по СМИ: «Доминирование в информационной деятельности изданий ценностей редакции и отдельных журналистов должно уступить место приоритету ценностей аудитории» [10]. Речь в том числе идет об учете самых общих настроений населения в духе сложившейся ментальности – традиционное для России недовольство властью, традиционная для человека вера в худшее, а не в лучшее, а также архетип ожидания чуда. Однако при всем соответствии этого критерия вектору общественного мнения он все же настолько не определен, что в его контексте практически невозможно отделить объективные характеристики «ценностей» и «образов» от субъективного вмешательства самого информатора.

Главная трудность как раз и заключается в том, как определить ценностный спектр «аудитории СМИ» сегодня, в период «ценностного разброда и шатания» в обществе. Впрочем, и сама оценка аудитории СМИ вызывает трудность, особенно в случае с радио– и телеканалом. Здесь просто невозможно представить аудиторию как некую социальную группу с четко выраженными взглядами. Представляет это определенную трудность и для прессы. Так, понятие об аудитории, данное С. Б. Пархоменко, сотрудником газеты «Сегодня» и редактором издания «Итоги» еще на рубеже нового века, существенно разнится с представлениями Н. Гаряевой. «Как только группа становится широкой, разнообразной, подразумевающей внутри себя некую стратификацию, некое вторичное, третичное, четверичное разделение на группы и подгруппы, – так более общими должны становиться мировоззренческие основы журнала» [8]. Автор констатирует, что надежных методов, надежной системы постоянного слежения за тем, что думает наш читатель, у журнала нет. А потому изучить и постоянно представлять себе аудиторию издания невозможно. Любые методики дают «довольно смутную картину действительности» [8].

Разумеется, механизмы отражения действительности в средствах массовой информации или процессы формирования ими общественного сознания требуют дальнейших серьезных исследований. Однако на сегодняшнем этапе изучения этой проблемы можно признать очевидным тот факт, что средства массовой информации вышли за рамки своей генетической функции информирования и позиционируются в современном социальном пространстве как институт формирования и интерпретации в общественном сознании субъективной картины мира. Они выступают не только как трансляторы, но и как авторы и носители образов-значений, оперирующих в массовом сознании. Средства массовой информации – это модус общественного сознания, который формируется в процессе его мифологизации, требующей специфической социальной проявленности мифологических образов. Средства массовой информации действуют в пространстве социальной коммуникации как некий аналог мифа, но не тождественны ему.

Основную проблему формирования современного общественного сознания ряд аналитиков видят в том, что СМИ не дают объективную картину в соответствии с законом о праве населения на сбалансированную и достоверную информацию. Напротив, каждое средство массовой информации дает свою интерпретацию, причем одну тенденциознее другой. Хотя использование профессиональных способов ведения политической деятельности означает нарушение указанного закона, в рамках общепринятого российского мифа за этим дело никогда не стояло. Такое манипулирование общественным мнением – неизбежное следствие характера российского мифологического пространства. Такую точку зрения разделяют, в частности, Г. Шиллер, Р. Гудин и Е. Доценко. Исследователи считают, что люди, являясь объектами манипулятивной обработки, превращаются в марионеток, управляемых власть имущими с помощью «ниточек» – средств массовой информации [5].

Некоторые оценки предельно конкретно формулируют ведущую роль СМИ в этом процессе: «Все явления и вещи в современном мире воспринимаются массовым сознанием так, как они нарисованы средствами информации» [7]. Подобные определения убедительно подтверждают тезис о высокой степени самостоятельности СМИ как системы, формирующей представления об окружающем мире в современном общественном сознании.

Например, А. Войскунский и М. Селисская формулируют концепцию «Presens» как сложного психосоциального понятия, означающего «дополнительную реальность», или «реальность присутствия». Это, по их мнению, реальность, искусственно созданная с помощью компьютеров и/или иных средств телекоммуникации. Иначе говоря, индивид испытывает иллюзию присутствия в одной реальности с предметами или субъектами, не находящимися в непосредственно наблюдаемой им реальности [4]. Авторы акцентируют внимание на том, что это ни в коем случае не состояние бреда или галлюцинации. Эффект «Presens» не имеет никакого отношения к измененным состояниям сознания. Это интернет-общение, компьютерные игры, а также телевидение, в первую очередь интерактивное, когда зритель в определенном смысле имеет возможность «принимать участие» в экранном действии.

Дополнительная реальность в этой теории классифицируется по видам.

Концепция коммуникативной насыщенности предполагает состояние личностного общения индивида с героем, например, рекламного ролика, где герой обращается непосредственно к зрителям. Концепция перемещения описывает ситуацию, когда зритель переживает свое присутствие «там» или присутствие коммуникативного партнера «здесь». Концепция погружения предусматривает наличие сигналов, которые являются частью реальности и воздействуют на органы индивида. «Соответствующие информационные образы, принадлежащие к основной («истинной») реальности, оказываются в этом случае блокированными, индивид полностью «погружается» в восприятие дополнительной реальности» [4]. Концепция погружения, как разновидность эффекта «Presens», прежде всего действует на поле телевидения, так как зависит от интенсивности воздействия на органы восприятия и использует специфические сигналы.

Резко обозначенная полярность точек зрения в призывах к дальнейшему развитию глобального информационного пространства, с одной стороны, и требованиях немедленного и тотального контроля над массовой коммуникацией, с другой, подтверждает необходимость системного изучения данного феномена, его исчерпывающей научной и философской оценки. Академики РАН, обсуждая животрепещущий вопрос о месте философии и в целом о судьбе этой науки в современном обществе, одно из приоритетных мест отдают факту глобальной коммуникации. Декан философского факультета МГУ В. В. Миронов убежден: «[…] cовременное коммуникативное пространство погружает культуру внутрь себя. То есть возникает некоторое новое образование, которого раньше не было […]. Данное пространство, по сути, глобально, и оно возникает вне конкретной локальной культуры. Следовательно, не отдельные культуры […] навязывают условия коммуникации между собой, а само коммуникационное пространство диктует условия диалога, условия всемирного культурного диалога» [11].

Особое место в таком всемирном культурном диалоге занимает сегодня Интернет. Он все чаще становится предметом современных исследований и острой научной полемики. У. Эко утверждал, что компьютер дает возможность потребителю отбирать и обрабатывать информацию, и в этом его основная функция. Многие идут дальше: так, А. Войскунский предполагает, что Интернет не только и не столько объективная информация. «Ведь если в Интернете соберутся все компетентные и способные к критическому анализу субъекты и только они, интертекст киберпространства окажется смещенным в сторону концептуальных построений и далек от реальной жизни» [3].

Некоторые исследователи традиционно отводят Интернету лишь технологическую функцию канала коммуникации. «Интернет фокусирует в себе многие дорогостоящие научные достижения человеческой мысли, выведя возможности общения в сферу неограниченности, но мы уже видим, что смысл этого общения достаточно невысок, кроме обеспечения решения оперативных технических задач функционирования общества. Оказывается, что процентов на 80, на 90 общение заполняется просмотром порносайтов. Собственно говоря, это уже не общение, а самопогружение индивидуального сознания в якобы свободно выбранные сайты, в основном развлекательного характера» [11]. Соглашаясь с автором этих строк в части относительности свободы выбора в системе Интернет, трудно однако же согласиться с оценкой такого общения как практически бессмысленного. В «развлекательном» общении также есть свои знаки и символы.

Во всяком случае, сегодня уже очевидно, что Интернет – новейшее и во многом уникальное средство массовой информации. Он, с одной стороны, дает возможность участия в создании новой реальности, возможность самостоятельного выбора и анализа информации. С другой стороны, сайт – это уже некая смысловая мифологическая сетка, определенным образом заданный текст со своими символами и знаками. Индивидуальное сознание, предполагая, что действует свободно, участвуя в создании текста, на самом деле действует в рамках заданной смысловой мифологической сетки сайта.

Итак, средства массовой информации могут выступать как самостоятельный субъект процесса социального познания и как его инструмент. Однако анализ работ ведущих ученых в этой области позволяет сделать вывод, что инструментальные теории в настоящее время теряют свою актуальность. Сегодня значительно расширился контекст осмысления «инструментарной функции» массовой коммуникации и СМИ. Так, Я. Засурский считает, что журналистика в демократическом обществе – «это прежде всего инструмент развития общества, а не только управления политическими процессами» [6].

Атрибутом сегодняшнего представления о средствах массовой информации в общественном сознании является его неоднозначность и многоаспектность. Так, официальный документ, который выдает государство при регистрации СМИ, включает в себя его наименование, учредителя, канал передачи или носителя информации (в зависимости от вида СМИ – эфирный канал или печатный орган). Законодательство о СМИ совершенно четко говорит о правах и обязанностях «журналиста» и «редакции». Кроме того, электронные СМИ получают лицензию на канал передачи и на технические средства, обеспечивающие передачу сигнала. Таким образом, для государства средство массовой информации – это и канал информации, и хозяйствующий субъект, и полноправный участник политических и экономических процессов, обязанный соблюдать соответствующее законодательство в каждой из сфер своей деятельности. Российский юридический казус, связанный с признанием средства массовой информации и каналом распространения информации, и хозяйствующим субъектом, породил целый ряд проблем в области управления СМИ. С этим, в частности, связан спор, который в течение нескольких лет вела администрация Красноярского края с газетой «Красноярский рабочий». Суть его в том, что средство массовой информации считается государственным, если одним из его учредителей выступает орган государственной власти. Однако наряду с государственным участием в учредительстве издателем этого СМИ являлась «Редакция газеты «Красноярский рабочий» – закрытое акционерное общество, которое вело свою хозяйственную деятельность по законам частного бизнеса. Аналогичные проблемы до недавнего времени существовали у многих СМИ, где часть пакета принадлежала правительственным организациям. В итоге многие подобные конфликтные ситуации разрешились выходом из состава учредителей федеральной или региональных властей. Во многих случаях СМИ после этого закрывались, так как лишались львиной доли финансирования, а перейти на полную коммерческую платформу еще не умели. Свои «подводные камни» существуют поныне и в деятельности муниципальных СМИ, которые учреждала региональная власть, а формой хозяйствующего субъекта здесь являлось муниципальное учреждение, что определяло прямую зависимость от местной власти: заработную плату, а значит, и установки к действию журналисты получали от муниципалитета.