Текст книги "Путешествия к американским берегам"
Автор книги: Лаврентий Загоскин
Жанр: Книги о Путешествиях, Приключения
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 29 (всего у книги 35 страниц)
Прилив и отлив действует на всем протяжении Апхуна; по Квихпаку заметен до одиночки Нынвагук, а при больших нагонах северо-западными ветрами солодковость воды ощущается у первых пригорных селений; до этих же мест доходят из различных рукавов Квихпака белуги и нерпы.
Мы шли рекой в большую воду и нигде менее 12 футов не встречали, но к августу по скате воды суда наши, подымающиеся с товарами для Нулато и Икогмюта, на всем протяжении Квихпака от устья Апхуна до селения Такчигмют встречают обширные косы и отмели, принуждающие идти на веслах главным фарватером.
17 июня. Облачно, OSO тихий; с вечера бус и дождь.
В час пополудни мы стояли на взморье в полумиле восточнее устья реки Паштолик. До принятия мной начальства над экспедицией Российско-Американская компания не отправляла отрядов на такое продолжительное время.
Обзор и опись штурманом Васильевым Кускоквима, озер Нушагакских и окрестностей Александровского редута произведены в два лета; зимы он отдыхал на Кадьяке в кругу своего семейства; кроме 3 человек русских и 6 кадьякских алеут, с ним находилось 10 человек крещеных аглегмют, в ручательство верности которых от их семей взяты были заложники.
Экспедиция Кашеварова была собственно прибрежная и байдарочная, продолжалась 54 дня, и при 20 человеках команды из отважнейших креолов и алеутов он был, или при случае мог быть, сильнее всякого скопища северных дикарей.
С нами было 5 пудов табака, пуд красного бисера, 1000 пуклей, еще несколько других мелочных товаров и иногда 5, иногда 6 человек команды. Неприятельских столкновений с туземцами осмотренного нами края мы не имели, стараясь предупреждать всякий повод к неприятности где лаской, где строгостью и всегда неусыпной бдительностью. Что и как сделано, – налицо перед читателем. Отдавая полную признательность усердию и ревности наших спутников, кого должны благодарить за сохранение всех нас в течение почти двухгодичного странствия? – Господа Бога. И здесь с первым шагом на берег моря, которое должно перенести нас в океан мира образованного, мы благодарили его общей теплой молитвой; мы считали себя дома; окружавшие нас туземцы были новые наши братья во Христе.
Апхун к стороне моря имеет два устья; одно почти прямо на север, другое к SO 80°. Приморская низменная, потопляемая приливами дельта простирается от разделения рукавов. Протяжение Апхуна по главному направлению к NO 50° около 20 миль. В 7 милях не доходя восточного его устья, на правом берегу фут 20 высоты находится зимняя одиночка паштольцев, называемая Аимгиагмют; вблизи ее на том же берегу заметно поросшее травой, полуразрушенное земляное укрепление, в котором, по рассказам паштольцев, укрывались их деды от нападения магмютов. Форма укрепления круглая, до 20 сажен в поперечнике, высота вала местами до 5 фут, толщина около 4; земля на насыпи была взята из нутра, со всего огражденного пространства.
18 июня. Пасмурно, S умеренный.
Команда икогмютской артели отправилась ночью на приливе к редуту Св. Михаила. Мне следовало ознакомиться с действиями и ходом торговли здешних туземцев. Состояние ее изложено при общем обозрении приморья. Говорят, что в селении Паштолигмют до оспы считалось до 250 душ, нынче наполовину; большая из них часть христиане. Образа, писанные на бумаге, розданные новокрещеным, развешаны в зимниках и кажимах; свидетельства о крещении тщательно сохраняются в особо сделанных деревянных ящиках, но многие из этих христиан не помнят еще своих имен и прибегают для того к каждому русскому.
Между речками Паштолик и Паштольяк почва прибрежья состоит из глинисто-иловатых наносов, но при отливах обозначается пласт, или подстилка, горнокаменное сложение которого – синевато-серый базальтовый туф, не столь, однако, ноздреватый, как при Михайловском редуте. Берег около 12 фут высоты несколько возвышен над окрестной тундрой, покрытой многочисленными озерами; в протоки приливами нагоняется соленая вода; среднее ее возвышение, считая от малой при устье Паштолика, замечено нами около 6 фут, но видны признаки, что в осенние воды она подымается вровень с берегом; от него на расстоянии 5 миль внутрь растущих лесов, исключая невысокий тальник, никаких нет; наносов мало, и те усердно собираются туземцами. Хребет невысоких холмов, фут до 400 высоты, подходит к приморью мысом Азачагьяк, отстоящим от Паштолика к NO 58°, милях в 17, но берег лежит небольшою огибью или открыт бухтой.
19 июня. Пасмурно; утро OSO умеренный, пополудни OSO свежий, дождь.
Пользовавшись местами попутным ветром, до наступления дождливой погоды мы обошли мыс Азачагьяк и остановились на летниках туземцев Пихмихталика, расположенных на довольно высоком яре в полумиле к востоку от мыса. Мыс Азачагьяк, до 300 фут высоты, к стороне приморья состоит из песчаных пород. На довольно широкой приглубой лайде, прилегающей к его подошве, мы собрали в валунах несколько порядочных оселков; попадаются также зерна яшмы и кварца; наносного леса много. Промышляющие рыбу туземцы все христиане; зимники их находятся при устье речки Пихмихталик, изобильной бобрами. Приморские холмы, богатые пищей для оленей, но обнаженные от всякого леса, тянутся милях в 5 от берега; впрочем, по словам туземцев, чем глубже в материк, тем более в падях и по берегам многочисленных горных речек встречается растительность. По реке Пихмихталик, милях в 3 от ее устья, начинает расти тальник и ольховник, в вершине находится некрупный еловый лес.
С мыса Азачагьяк главная высокость острова Стюарт NO 15° в 20 милях, средина острова Св. Михаила NO 48°, в 23 милях антретного266 расстояния.
Судам, находящимся в грузе более 211/2 фута, надлежит для прохода от Паштолика до мыса Азачагьяк выбирать полную воду и ни в каком случае не удаляться далее полумили от берега; прибрежным течением прорыло как бы неширокий канал, и встречаются меляки и подводные камни.
20 июня. До полудни пасмурно, ONO тихий, временем бус и дождь; но с пятого часа пополудни подул тихий SW, стало выяснивать.
Мы отправились. Не умею выразить тех чувств, которые подстрекали всех нас к скорейшему приезду в редут. Мы шли на веслах всю ночь и в 7 часов утра 21 июня кончили действия экспедиции. Мы находились в отсутствии год 6 месяцев и 16 дней и прошли в продолжение этого времени пешком и на кожаных лодках около 5000 верст.
Берег от мыса Азачагьяк до западного устья каналов, отделяющих остров Св. Михаила от материка, протягивается миль на 14 по главному румбу к NO 40°. Канал, или рукав, которым ходят наши гребные суда, довольно извилист и прилегает одним своим берегом к острову Св. Михаила; ширина его, независимо от прибыли воды, от 30 до 70 сажен. Между ним и так называемой Широкой Канавой, которая протекает под материковым берегом, существует несколько нешироких побочных протоков; берега вообще глинисто-иловаты и до 12 фут высоты. Восточное устье каналов, образующее на выходе залив Тебенькова, вначале до полугоры мили ширины, на малой воде весьма мелко и сверх того в полумиле от редута суживается небольшим каменистым островком. Между ним и берегом острова Св. Михаила на полной воде до 40 сажен ширины. Этим протоком в тихую погоду гребные суда проходят удобно; на отливе должно следовать главным фарватером, придерживаясь материкового берега, но там встречаются подводные камни.
Лед от редута отнесло 4 июня, то есть месяцем ранее, нежели в 1842 году.
Продовольствие команды редута было так же скудно, как и два года тому назад. Приход судна 25 июня и на нем прибытие священника и нового управляющего отняли у нас всякую возможность осмотреть устье Квихпака на байдарках; на байдарах это невозможно, следственно, бесполезно. Мы нуждались только в хлебе; стреляние нашими охотниками оленей разлило довольствие и между всей командой.
5 августа мы оставили редут на бриге «Охотск», 26 сентября прибыли в Ново-Архангельск.
В особом журнале я представил все, что казалось мне полезным для введения просвещения между туземцами и улучшения и распространения торговли Российско-Американской компании в стране, мной осмотренной. Здесь для полноты прилагаю статистическую таблицу народонаселения, краткий сравнительный словарь, показывающий единоплеменность народа кангюлит с намоллами и кадьякцами, краткий словарь двух племен народа ттынайцев, списки собранных нами предметов по разным частям естественной истории, выводы вычислений астрономически определенных нами пунктов и выписку, из которой видно, какие материалы служили нам при составлении приложенной карты всего материка российских владений в Америке, за исключением той небольшой полосы, которая от горы Св. Илии тянется в 10 милях, или 40 верстах, от приморья Великого океана до крайнего пункта наших владений, определенного в 1825 году конвенцией с Великобританией в широте 54°40' северной широты.
Протекло два года с лишком с тех пор, как мы оставили север наших владений в Америке. Описание наших странствий перешло уже в достояние материалов истории колоний, потому что попечительные расположения Главного правления и колониального начальства изменяли совершенно или стараются изменять ход прежних дел; но для вящих польз и Российско-Американской компании, и науки, и, наконец, людей, проживающих доселе в глубоком мраке невежества и язычества, нельзя не пожелать, чтоб снят был таинственный покров с остальных 500 тысяч квадратных верст, находящихся в ведении Компании.
* Подробные вычисления представлены в Гидрографическое депо Морского министерства.
** Звездочка * означает долготы, определенные по расстояниям Луны от Солнца и звезд; знак Δ – долготы, определенные по хронометру.
*** d означает«тоже».
Статистическая таблица
народонаселения северо-западной части Америки в местах, посещенных экспедицией в 1842-1843 и 1844 годах
* Итог ошибочен. Так в оригинале. – Прим. ред.
** Штурман Васильев, при описи рек Нушагак и Кускоквим в 1829 и 1830 годах, означил племя аглегмют в 60 семействах в числе 500, киятайгмют в числе 400 и кускоквимцев в 7000 душах обоего пола. Оба первых племени, обращенных в христианство и известных в настоящее время по метрическим спискам, составляют не более 400 душ обоего пола, кускоквимцев, проживающих от селения Кхалькагмют до устья, за исключением 360 душ, виденных нами на четырех первых селениях, возможно ли считать в числе 6640? Чего не видал, – не знаю, но, судя по тем местам, которые мы посетили, и рассматривая образ жизни туземцев этого края, сомневаюсь, чтоб такое народонаселение скучилось на пространстве менее 100 миль; места по низовью Квихпака, более привольные, остаются незаселенными. Г-да первоописатели весьма погрешают, увеличивая число туземцев, потому что при трудности поверки их данных потомство принуждено верить им на слово и впоследствии причины уменьшения народонаселения относить к поветриям или изменению народного быта. Памятники свидетельствуют, что оспа, свирепствовавшая по всему западному берегу Северной Америки, вырвала в многочисленнейших селениях этого края не более пятой доли жителей; некоторые селения были вовсе обойдены поветрием.
Краткий словарь двух племен народа ттынай
Краткий сравнительный словарь наречий намоллови кадьякцев с наречиями туземцев, проживающихпо берегам Берингова моря
Народа канг-юлит
* Выбрано из словарей, приложенных к путешествиям Биллингса и Лисянского.
** Выбрано из словаря Робека, приложенного к путешествию Биллингса.
Порфир, собираемый туземцами залива Нортона от утесов мыса Денбич, в 1842 году.
Главные горнокаменные породы острова Св. Михаила и прибрежья материка южной части залива Нортона.
Ноздреватая лава, раскиданная во множестве по берегам тех же мест.
Лигнит, находимый по прибрежью западной части залива Нортона.
Колчедан железный, привозимый в редут Св. Михаила малейгмютами с залива Нортона, 1842 год.
Зуб ископаемого слона, добыт из обвалов правого берега низовья реки Квихпак, 1842 год.
Янтарь, собираемый туземцами в устьях рек Квихпак и Кускоквим, полученный в 1842 и 1844 годах.
Два серпентинных топора, употреблявшиеся туземцами реки Квихпак до введения железа, 1842 и 1844 годы.
Главные горнокаменные породы мыса Азачагьяк.
Фосфорокислое железо, добываемое туземцами Квихпака с горы Ингыгук, или Магмютской, 1844 год.
Черный камень, привозимый на Квихпак из Ангула, 1844 год.
Лемносская земля, или болюс, получаемая на Квихпаке оттуда же, 1844 год.
Утесы при берегах Квихпака, милях в 5 выше жила Икогмют, 1843 год.
Кровавик, получаемый туземцами из утесов правого берега Квихпака, между жилами Анвик и Макаслаг, 1843 год.
Глины и главные горнокаменные породы правого берега Квихпака от жила Анилухтакпак до Макаслаг.
Главные горнокаменные породы правого берега Квихпака от речки Крестовая до жила Ттутаго.
Главные горнокаменные породы правого берега Квихпака от жила Ттутаго до Хуликакат.
Тальковый сланец и магиканит, находимый по правому берегу Квихпака в окрестностях Нулато и до устья реки Юннака.
Горшечная глина, получаемая туземцами из утеса Уныльгача, близ устья реки Юннака. Подобная привозится из Ангула для потребностей низовых жителей Квихпака.
Халцедон, привозимый туземцами с верховья реки Нулато.
Главные породы кругляков и валунов, на косах и россыпях реки Квихпак от песчаных утесов Банкатаньего.
Главные горнокаменные породы правого берега Квихпака при утесе Хамынчихтен.
Главные горнокаменные породы в 8 милях ниже устья реки Молекожитно.
Порфир, составляющий утесы левого берега Квихпака, против устья Молекожитно.
Главные горнокаменные породы ближайших гор правого берега Квихпака на месте, от которого обратились назад 1 июля 1843 года в широте 64°56'01", долготе 154°18'45" западной от Гринвича.
Главная горнокаменная порода подошвы купы Ташатулит на правом берегу реки Кускоквим, близ редута Колмакова, 1844 год.
Главная горная порода холмов левого берега Кускоквима при редуте Колмакова, 1844 год.
Цимолит и красная охра, привозимая в редут Колмакова с низовья реки Кускоквим, 1844 год.
Пемза, привозимая в редут Колмакова оттуда же.
Насекомые и растения, препровожденные в Российскую императорскую Академию наук, еще не разобраны.
Весь берег Ледовитого моря от 140° западной долготы от Гринвича до мыса Возврата положен с оригинальной карты капитана Франклина, 1825-1826 годов.
От мыса Возврата до мыса Барро – с оригинальной карты г-д Диза и Симпсона, 1837 года.
От мыса Барро до острова Азияк – с оригинальной карты капитана Бича, 1827 года.
От острова Азияк до мыса Дерби – с описи капитана Хромченко, 1822 года.
От мыса Дерби до устья реки Уналаклик – с описи капитана Кука.
От реки Уналаклик до северного устья реки Квихпак – по собственной описи.
От мыса графа Румянцева до глубины Бристольского залива – с оригинальных карт морехода Устюгова, 1819 года и капитана Хромченко, 1822 года.
Часть западного берега Аляски – с карты адмирала Литке, 1828 года. Восточный берег Аляски до границы или меридиана горы Св. Илии – с карты, вновь составленной в Гидрографическом департаменте Морского министерства.
Озера Нушагакские и другие, лежащие в окрестностях Александровского редута, река Нушагак и главный ее приток Ильгаяк положены по обсервованным пунктам описи штурмана Васильева.
Река Хулитнак подвинута по долготе к западу по моему определению ее устья и сообразное критическим разборам журнала Васильева. Направление реки Иннока и ее притоков, исправленное склонением компаса, положено с карты Петра Колмакова. Вершины Тхальхук, Чагпанахтулн и Тальгиксюак означены по сведениям, полученным от управляющего редутом Колмакова С. Лукина; по его же указанию и с карты П. Колмакова означены пути сообщений с Александровским редутом и исправлены наименования некоторых притоков реки Хулитнак.
Статьи Л. А. Загоскина о Сибири и Русской Америке
Заметки жителя того светаС 17 сентября 1838 года постоянно свежий ветр из NW-ой четверти уверил нас в скором наступлении осеннего времени; серые, рваные клочками облака быстро неслись по направлению ветра; солнце выкатывалось красным сжатым шаром и весь день, прячась из облака в облако, садилось на западе в грозно багряном отсвете. Снасти выли, и фрегат непрестанно прядал в беспокойной толчее волн, омывающих мыс Дагерорд. Каждую ночь нас вгоняло в три рифа. Луна – эта непременная принадлежность морской описательной картины – лениво отражала бледный свет свой на верхушках вздымавшихся валов и на белых парусах купеческих судов, во множестве проходивших мимо.
Находясь на предписанной дистанции для встречи парохода «Геркулес», на котором государь император со своим высоким семейством предположил воротиться из Берлина, мы следили каждое дымчатое облачко, появлявшееся на SW-м горизонте, и потому короткими галсами268 старались удержать свое место; а как других учений не возможно было производить, то самые повороты служили некоторым развлечением. Понимающий морское ремесло заметит, что поворачивать, имея марсели в три рифа, не очень весело, особенно кто не уверен к концу кампании в крепости своих парусов; это были мы.
Здесь для непосвященных в таинства морского искусства следовало бы пояснить трудности поворота судна в свежую погоду, но как эта материя довольно суха, то я считаю за лучшее взять предмет обратно, перейти от свежей погоды к тихой, называемой моряками штилем, и доказать, что жестокий шторм сноснее для моряка, чем полное отсутствие ветра. Это вот почему. В шторм каждая вещь на своем месте, все осмотрено, подкреплено, улажено. Вахтенный лейтенант спокоен: трепет снастей, завывание ветра, гул разбивающихся о борт волн, брызги, взлетающие на корабль, – все знакомо ему и все отзывается жизнью. Тут нет места ученьям (до которых, мимоходом сказать, молодые моряки охотники), но зато нет места и мелочам, исполнение которых требуется от молодых офицеров как сущность воинской дисциплины, а ими часто принимаются за натяжки. В шторм капитаны большей частью греются в каюте у камина; они спокойны, уверены, что нечему случиться необыкновенному. Напротив, в штиль всегда прекрасная погода. Ученья отойдут своим чередом; капитаны сходят вниз, но хлопанье парусов, при совершенном обмертвении всего окружающего, скоро нагоняет тоску. Они выходят наверх; там не лучше. Матросы, пригретые солнцем, лежат после утренних учений непрерывающимся пластом по левому шкафуту. Вахтенный лейтенант ходит полунедовольный по шканцам; боцман вторит его шагам, шагая по баку. Разговоры в штиль как-то не вяжутся, да и неприличны с вахтенными. Кто жить сам в себе не может, тому остается смотреть окрест себя, и вот замечает дуновение зефира, зарябившего гладкую поверхность вод в полумиле от судна. «Г-н N, видите, идет ветерок с левой стороны, прикажите обрасопить паруса на правый галс». Раздаются командные слова вахтенного лейтенанта, свисток боцмана вторит им; команда встает, приказание исполнено, но порыв упал, не дойдя до судна. Неприлично военное судно держать не в порядке; надо привести паруса в прежнее положение; на этот раз команда потревожена самим вахтенным офицером. После нескольких таких или подобных попыток со стороны капитана он сходит вниз, еще более недовольный. От нечего делать идет осматривать палубы. Старший лейтенант сверх своей обязанности, как командующий во время общих работ, есть непременный наблюдатель за чистотой корабля и исправностью его вооружения. Он пробыл наверху всю ночь на дожде, надзирая за двумя вахтами мичманов, которым, по недостатку в лейтенантах, поручены от капитана вахты, и после обеда лег отдохнуть до вечерних учений. Ему докладывают, что капитан осматривает палубы, и он является к своему месту. «Вы ни за чем не смотрите, – встречает старшего лейтенанта капитан, – взгляните, отчего эти царапины на краске? зачем здесь стружки? какая неопрятность на кухне». Тут нашему брату достается за всякую пылинку, за всякую каболку269; беда, если найдутся возражения, они поведут прямым путем к размолвке, и все это потому, что штиль. Бывают и старшие лейтенанты, которые, желая подделаться к капитану, ведут войну, и наиболее в штиль, с вахтенными лейтенантами и вымещают капитанские выговоры на спинах матросов. Заметим в скобках, что такие старшие лейтенанты всегда смирны во время шторма, и ни одному шквалу не удается застать их на верхней палубе. Но пора к делу.
В ночь на 24 сентября сделался штиль. Фрегат находился на горизонте Фильзенских маяков270; из нависших туч орошало мелким дождем; налегшая с вечера мгла делала положение наше еще более сомнительным. Звон колокола через каждые пять минут замирал в густоте окружного воздуха. Но с полуночи подувший от W ветер вскоре засвежел, прочистило, мы подались к NNW; к четырем часам зарифились тремя рифами, а при налетевшем шквале вынуждены были взять последний риф. Это было не надолго; ветр упал, разведенным волнением валяло фрегат; паруса хлопали, а налегшая снова мгла замедляла рассвет.
В 7 часов утра сигнальщик с юта закричал: «Пароходы вижу». Сколько раз мы были обмануты подобным восклицанием: днем вместо ожидаемых проходил Любской, ночью восхождение Венеры принимали за фалшвеер271. Однако к глазу пискливого правнука Авраамова издавна основалась особая доверенность, все бросились на ют; в самой вещи, небольшой дымок расстилался по горизонту, потом показался другой такой же, за ним третий. Сомнения исчезли: это «Геркулес», «Богатырь» и «Ижора»; вмиг все приняло иной оборот. Сама природа изменилась, выяснело, и хотя ветер зашел к NW, мы, отдав все рифы, поставив брамсели, грот и фок, могли идти близко курса пароходов, которые проходили нас в полумиле на ветре.
Ветер согнал нас ниже мыса Дагерорд, но удачным поворотом мы имели удовольствие обогнать фрегат «Ольга», который крейсировал от нас в 30 милях. К закату пароходы ушли за горизонт, и фрегат совершенно бы отстал, если бы ветер, скрепчав, не сделался попутнее.
При 101/2 узлах хода (181/2 верст в час) забыты все неприятности трехнедельного осеннего крейсерства. Одни рассчитывали вперед день и час, когда положим якорь на кронштадтском рейде; другие мечтали о свидании с родственниками и друзьями; но все вообще поздравляли друг друга с близким окончанием кампании. Я ходил с капитаном по шканцам, затверживая в памяти отдаваемые приказания. Наконец, материя приказаний иссякла; разговор склонился на кампанию будущего лета. «Куда вы, любезный мой фарстлейтенант? – спросил меня капитан фрегата. – По гнилости нельзя ожидать похода, и, пользуясь этим случаем, я полагаю отдохнуть после 22 кампании». – «Мне хоть в Америку», – отвечал я рассеянно. «Это довольно трудно в нынешнее время», – заметил капитан, и разговор склонился на другие предметы.
Л. А. Загоскин
С миниатюры, сделанной на фарфоровой чашке
Ровно через месяц после этого разговора покорнейший ваш слуга поступил на службу Российско-Американской компании, а через два пишет эти строки за 6200 верст от Кронштадта, в теплой и покойной комнате (потому что для письма подобные удобства необходимы) в ожидании вскрытия Лены, чтобы пуститься в путь, и снова в путь, до места назначения.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.