Текст книги "Фокус зеркала"

Глава 13
Искривление пространства

В часовенке устраивались на ночлег, подсвечивая фонариком, чтобы не запутаться в руках-ногах. Теснота монашеской молельни позволяла лишь, вытянувшись в струнку, уместиться бок о бок всем, исключая Баюра (тот предпочёл провести ночь у костра: «Покараулю заодно»). Хорошо, хоть можно было вытянуться в полный рост.

– Как в братской могиле, – вздохнул Кай. – Не пошевелиться.

– Опять накликаешь! – Рэ приподнялся на локте, пытаясь разглядеть в темноте каркающего предсказателя. – Генри, ущипни его, мне не дотянуться.

– Только попробуй! Живым я не дамся!

– Считай, что это не Генри, а я.

– Ну да! – отозвался Латам. – Он засветит мне фонарь и скажет, мол, не серчай, дружище, передай Рэ.

– А ты и передай!

– Хватит вам. Спите уже, – зашипела Лирбена.

Рэ улёгся, но через мгновение снова заворчал:

– Могила! Нашёл с чем сравнить! Ты там был?

– Все там будем, – пообещал Кай.

– Генри!

– Ну что Генри? Я не карающий меч правосудия! Сам щипай!

– Вот встану… Кстати! А как вставать ночью, если приспичит? Лично я в темноте не вижу.

– Тогда терпи до утра, – посоветовал Грегор. – В лесу тоже темно.

Наступила тишина. Перебранке явно не хватало голоса Бена, и она рассыпалась, как мозаика, в которой не доставало одного цвета. А Бен с замиранием сердца прислушивался к лёгкому дыханию Киры, положившей золотую голову ему на плечо, и нежно обнимал свою куртку, укутавшую спящую невесту. Куртка не возражала, хоть и не могла взять в толк, с чего бы это неласковый хозяин вдруг так полюбил её потёртый бок. Прежде он не проявлял такой трогательной заботы, даже когда она была новой.

Ян уснул тотчас, как коснулся головой одеяла, и ничего не слышал. Бартоломео сопел и вздыхал, приспосабливаясь к жёсткому ложу и чувствуя, как сучковатые ветки впиваются в его спину, словно сговорившись с горластыми пустозвонами отгонять его сон всю ночь напролёт.

Вокруг поляны раскачивали верхушками ели, шумели листвой дубы и берёзы, потревоженные ветром, где-то шебуршала ночная птица, а у костра было тихо. Баюр, побродив с Ковбоем окрест, оставил пса донюхивать кусты и тропы, а сам, завернувшись в одеяло, устроился на лапнике подле огня, позволив наконец уставшему телу с наслаждением расслабиться. Глубокий сон мгновенно овладел его сознанием, освобождая от тупиковых вопросов и проблем, сортируя жалобы ноющих мышц, запрятанные в подсознании догадки, несбывшиеся мечты, спутанные планы, профессионально врачуя всё, до чего удалось дотянуться. Окинув ревизорским взглядом состояние пациента и довольно ухмыльнувшись, сон разжал цепкие лапки и отлетел за круг света.

Баюр открыл глаза. Костёр по-прежнему рвал тьму, весело приплясывая на поджаренных ветках и раскачивая ночные тени. Ковбой ещё не вернулся из ночного дозора. За деревьями слышались шорох и фырканье бдительного охранника, сующего нос во все норы… И вдруг волхв увидел неподвижную фигуру на бревне по другую сторону костра. Мужчина средних лет, в простой деревенской одежде молча смотрел на пламя, теребя в руках сухую ветку. Прошёл, незамеченный Ковбоем? Странно.

– Ты кто? – Баюр сел, уставившись на незнакомца.

Тот не смутился, не вздрогнул от внезапности пробуждения волхва и его вопроса, будто ждал их:

– Местный я. Мимо проходил, заглянул на огонёк.

Пёс прибежал и разлёгся возле хозяина, ничуть не интересуясь чужим человеком.

– Ночью в лесу? Чего ж тебе здесь спонадобилось?

– Одинокий я. Не спится.

– А не боязно?

Мужик наконец оторвал взгляд от огня и посмотрел на волхва, удивлённо приподняв бровь:

– Столько годов тут жил… Этот лес родней отчего дома.

Ковбой встал и крадучись направился в кусты, вытянув морду. Прыжок! Мелкая зверюшка юркнула в невидимую нору, не доставшись лохматому охотнику. Баюр отвлёкся на него, а когда обернулся к костру, гость пропал, будто и не было его здесь. Привиделось что ли?

Волхв встал, подошёл к бревну. Возле него чёткие отпечатки ботинок, рядом сломанная ветка. Куда же он делся? Растаял во тьме лесной беззвучно, как дух бесплотный… Даже поговорить не успели.

Дверь часовни тихо приоткрылась, Ян на четвереньках выбрался наружу. Поднялся на ноги, набрасывая на плечи куртку:

– Смена караула. Так и не спал?

– Уснёшь тут, – проворчал дежурный.

– Кто-нибудь приходил?

– Как тебе сказать…

– Опять призраки?

– И да, и нет, – Баюр пожал плечами и рассказал про ночного гостя. – Ковбой его видел, но никак не отреагировал. Как и раньше на призраков, помнишь?

– Столько годов тут жил… – повторил Ян. – Да тут, кроме отшельника, и не было никого. Может, это и был отшельник?

– Отшельник старый, с седой бородой. Я бы сразу догадался… Появился и исчез. Я было подумал – сон, но следы… Да и не спал я уже.

– Вечно я провороню самое интересное. Хоть совсем спать не ложись, – подосадовал парень. – Кстати… а с чего ты взял, что старый и с седой бородой? Генри говорил?

– Я и без Генри знаю. Все отшельники такие.

Ян ухмыльнулся, покачав головой. Видимо, на этот счёт у него было другое мнение. Но спорить не стал. Кто их знает, тутошних праведников, каковы они с виду. Икон с них не писали. А бывшего хозяина провалившейся землянки только местные жители считали святым. Чтобы по официальным канонам причислить его к таковым, следовало потрясти общественность сверхъестественными знамениями, на которые старец, судя по всему, был не такой уж щедрый.

– Если ему было что-то нужно от нас, появится снова, – уверенно заявил волхв. – А если так, от скуки – нечего и догадки строить.

– Тогда заворачивайся в одеяло, можешь ещё покимарить, время есть. Я посижу тут. Разбужу, если что, – Ян подбросил в костёр веток, и пламя сразу подросло, с треском выпрыгивая из обугленного кострища в чёрную высь, словно хотело подпалить и её.

Только он успел устроиться на бревне, а Баюр закрыл глаза, как ночную тишь разорвал грохот. Оба подскочили, обернувшись в сторону Абелунов. Затянутое тучами небо не пропускало ни малейшего проблеска света. Ни звёзды, ни Луна не могли пробиться сквозь пелену мрака.

– Ты думаешь, весь наш лагерь завалит? – наконец выдохнул Ян. – Никогда не видел камнепада.

– А я видел, – Баюр покосился на часовенку, откуда уже раздавались голоса. – Может, и не весь. Богиня уберегла нас от ужаса, а возможно, и смерти.

– Что вы тут взрываете? – Кай, всклокоченный и помятый, выскочил в распахнутую дверь. Рэ вывалился следом, пихнув товарища в спину, чтоб не загораживал выход, и Кай от неожиданности упал на вытянутые перед собой руки. За ними выскочили все остальные. Грегор протолкался вперёд:

– Что это было?

В ответ загудело, и Абелуны разразились взрывными каскадами, следующими друг за другом, то замедляясь, то грохоча с удвоенной силой, словно с высокой горы неслась лавина камней, начинённых взрывчаткой, которые подскакивали, сшибаясь между собой, и разлетались осколками. И хотя по-прежнему ничего не было видно, катастрофа живо представилась каждому, словно происходила днём и на глазах.

– Абелуны взбесились, – ответил Баюр.

Грегор подошёл к нему вплотную:

– Ты знал, – не спросил, а припечатал, – и нарочно увёл нас.

Волхв не возразил, только молча посмотрел Грегору в глаза.

– Наш лагерь! У подножия! – взвыл Бен.

Тед угрюмо буркнул:

– Оборудование, образцы…

– А золото? Столько денжищ? – отозвался Рэ. – Всё под грудой камней?

– Зато ты цел, – обернулся к нему Грегор. – Что? Мало?

– Как бы вулкан не проснулся от этакой встряски, – забеспокоился Бартоломео.

– Какой вулкан? – Кира отлепилась от рукава Бена и уставилась на толстяка.

– Подземный. Мы обнаружили, – загордился тот.

– Весёлые вы ребята: и золото, и вулкан…

– Заметь: это далеко не полный перечень! – Кай геройски выпятил грудь, но всклокоченные космы, скомканная одежда не выдерживали роли, и фигура вышла уморительная. Кира прыснула в ладони.

– Имущества экспедиции и начатых исследований жаль… – начал Латам, но Лирбена его перебила:

– По крайней мере, мы в безопасности. Кончится камнепад, вернёмся в лагерь. Не может быть, чтобы ничего не уцелело.

– Какие же мы молодцы, что пошли в эту сторону! – возрадовался Рэ.

– А ты предлагал в горы! – уязвил его Бен. – Спасибо Ковбою.

– Ну, нет у меня собачьего чутья. Уж извини.

Спать уже никому не хотелось, беспорядочно бродили по полянке, не зная, чем себя занять. Баюр сел у костра, швырял прутиком в углях. Постепенно все стягивались к огню, рассаживаясь на брёвнышках. Абелуны, видимо, устав бесноваться в отсутствие зрителей, стали мало-помалу стихать, пока совсем не замолкли.

– Кира, ты ведь родилась здесь, – начал разговор Баюр. – Часто в горах случались камнепады?

– Были. Давно, – она улыбнулась Бену, который заботливо укутал её поверх куртки одеялом от коварной ночной сырости, приобнял за плечи. – Дед мой, Дарк, рассказывал, как они, мальчишки, после камнепада по горам лазали. Чего они там только ни находили! Он показывал мне сохранившиеся с тех времён разноцветные камешки, говорил: драгоценные, всю деревню нашу на них можно купить. Но я тогда ничего не понимала ещё, и впечатления они на меня не произвели. Потом, когда подрос, он отправлялся на вылазки вдвоём с другом, с Ольгером. Поговаривали, что Ольгера выгнали из университета. Уж за что, не знаю. Он вернулся к родителям и занялся самообразованием. Устроил себе лабораторию, опыты какие-то проводил, – воспоминания наплывали как-то беспорядочно. Но это мало беспокоило девушку. Она полагала, что слушателям всё равно, о чём она рассказывает, лишь бы скрасить бессонную ночь. И потому особо не напрягалась, говорила первое, что всплывало в голове. – А вообще их семейку недолюбливали, никто к ним не ходил. Считали их колдунами.

Может быть, отсутствие задиристых шуточек ввело Киру в заблуждение, что слушают её вполуха и подрёмывают, ожидая рассвета. Да ещё Кай внёс свою лепту в это заблуждение, широко, по-драконьи, зевнув. За что и поплатился: какой-то зудящий комар прельстился распахнутым ртом, заставив его поперхнуться. Опрометчивый зеватель брезгливо сморщился и смачно харкнул на то место, откуда Латам предусмотрительно отдёрнул своё колено, чтобы не быть оплёванным.

Кира хихикнула и с удивлением услышала вопрос, которого не ожидала:

– Никто не ходил. Откуда же известно про лабораторию? – это Ян усомнился, который слушал её очень внимательно. Да и остальные, как выяснилось, за недостатком других занятий – тоже.

– Так он чуть дом не спалил. Всей деревней тушили. Вот тогда и узнали.

– А что за опыты? – продолжал интересоваться Ян.

– Не знаю. Меня тогда ещё не было. Так, слухи ходят. Ольгер, кроме Дарка, ни с кем не водился, зато вдвоём они были не разлей вода. Всюду вместе. Дарк про опыты, может, и знал. Только я не расспрашивала. Маленькая ещё была.

– А где сейчас твой дед? – Баюра рассказ Киры чем-то зацепил. – Живой?

– Никто не знает, – вздохнула девушка. – Когда Ольгер, старый уже, ушёл в скит, Дарк часто к нему ходил. Иногда брал меня с собой. А однажды ушёл один и не вернулся. Долго искали его. Весь лес прочесали до самых Абелунов – не нашли.

– Постой, – вдруг оторопел волхв. – В скит ушёл. Так Ольгер и есть тот самый отшельник?

– Ну да. А вы не знали? – неподдельно изумилась Кира. Она-то думала, легендарные слухи об отшельнике и притянули сюда учёных. – Кстати, и Ольгер пропал тогда же. Но про него сказали: «вознёсся святой старец» – да в память его часовенку поставили.

– Ну, дела! – Кай поскрёб макушку. – Значит, мёртвыми их не видели? – вычленил он из рассказа главное, что говорило отнюдь не о дремотном состоянии, а напротив, о профессиональном внимании исследователя. – И сколько с тех пор прошло?

– Лет пятнадцать.

За разговором не заметили, как посветлела вдали полоска неба. Наступало утро.

– Что-то под ложечкой сосёт, – поёжился Рэ, заглядывая Бену в глаза. – Ты не знаешь, отчего это бывает?

– Да у тебя бывает по любому поводу, – не моргнув глазом поставил диагноз Бен. – От недосыпа или пересыпа. От зависти, от словоблудия и воздержания от оного, от голода, от обжорства, от…

– Стоп! Я уже выбрал! Благодаря твоей блестящей эрудиции. И как только у тебя в голове помещается столько скверны?

– Я ещё не всё перечислил, – злорадно оскалился друг.

– Ты изрёк главное: от голода! Скажи ему, Кира как врач, что с голодом шутки плохи. Родина не простит вам гениального учёного во цвете лет, безвременно почившего голодной смертью и не оставившего напутственного завещания. Святой Ольгер, и тот, наверняка, написал в сакральных свитках обращение к страждущим прихожанам. И я даже могу своим внутренним оком его расшифровать. – Рэ закатил глаза и трагическим голосом прочёл по слогам, ведя пальцем по невидимой бумаге: «Вку-шай-те ре-гу-ляр-но, ча-ды, сыт-но и с нас-лаж-де-ни-ем! И об-ря-ще-те щась-тье!».

– В самом деле, пора что-нибудь съесть, – вдохновился идеей Бартоломео.

– Вот Артур меня понимает! – обрадовался симулянт. – Он тоже гениальный учёный!

В стороне загремела опрокинутая посуда: котелки и миски раскатились по траве, а вдогонку им Лирбена, приступившая к кухонным обязанностям, досадливо выкрикнула:

– Кто-нибудь поможет мне, наконец?

– Сейчас! Одну минуточку! – подорвалась Кира, сбрасывая с плеч одеяло, но бросилась в другую сторону.

Бен немедленно вскочил за ней, но она остановила:

– Не ходи за мной. Я мигом, только в кустики, – и сиганула за пределы полянки, скрывшись за деревьями.

Свет, идущий от горизонта, безжалостно крошил, как хозяйка капусту, сизую хмарь, застоявшуюся на лесном островке, но та не торопилась убраться восвояси, а маскировала утро грязновато-серым налётом, загораживая восходящее солнце. Налетающий ветер метлой выскребал небосвод и гнал её, вынуждая вытягиваться, она не выдержала и лопнула. Рваные края поползли врозь, а в прореху брызнули яркие лучи. Один луч, презирая коллективное направление света, прямо и ровно пересекал густые кроны, а заодно и собратьев своих, падающих с неба, и уходил из поля зрения.

– Что за… чертовщина, – пробурчал Баюр, с беспокойством следя за траекторией луча, который вдруг погас.

– Пора бы уже вернуться, – оглянулся Бен вслед Кире.

И волхв вскочил, стрелой метнулся за деревья, скрывшие девушку. Ковбой, будто только этого и ждал, мгновенно сиганул за ним. За спиной тут же послышалось дыхание Бена и Яна, бросившихся вдогонку. Продравшись через частокол стволов, они выбежали на опушку и обнаружили её совершенно пустой, не считая кустов по окоёму.

– Кира! – крикнул Баюр.

– Где ты?!

– Отзовись! – раздалось у него за спиной.

– Гав!!! Гав!!!

Но в ответ только недовольная сорока укоризненно затрещала, вспорхнув с ветки, и скрылась в лесу. Не переставая окликать девушку, поисковая группа обошла поляну и разбрелась по лесу, вламываясь в кусты, спускаясь в низинки, заросшие бурьяном, взбираясь на пологие холмики и обшаривая глазами всё вокруг. Снова все собрались на опушке с растерянными лицами, не находя объяснения случившемуся. И вдруг давешний луч, так обеспокоивший Баюра, опять пробился сквозь кроны деревьев, упёршись в кусты, и замер.

– Стоять! – волхв вытянул руки, преграждая путь рванувшимся было к золотистой дорожке друзьям.

– Это что за хрень? – Бен чуть не повис на руке Баюра, но послушался и остановился.

– Пока не знаю. Ясно только, что место не простое.

– Место как место, – буркнул расстроенный жених. – И как нам теперь быть? Сначала украли пожитки, теперь Киру, – внутри у Бена бешено клокотало, и он едва сдерживался, чтобы не выплеснуть праведный гнев на подвернувшихся под руку друзей.

– А вы не заметили ничего странного, пока здесь бродили? – вдруг спросил Баюр, как-то подозрительно щурясь.

– То есть? Ты на что намекаешь? – насторожился Ян.

– Ну… не показалось вам, что тропа под уклон преодолевается труднее, чем подъём? И наоборот. Поднимаешься легко, будто бежишь с горы.

– Я не заметил, – фыркнул Бен. – Мне было без разницы.

– Да, – Ян сдвинул брови, припоминая. – Кажется, что-то было.

– Можем проверить, только не пересекайте луч.

– А что в нём такого? – вспылил Бен. – И к чему всё это? Надо Киру искать!

– Я этим и занимаюсь! – разозлился Баюр на учёного жениха, вдруг утратившего аналитические способности и прущего к цели напролом, как последний дикарь. – Только ломиться через лес разъярённым кабаном бесполезно. Ты ещё не понял?

– Не спорь, – взял за рукав товарища Ян. – Баюр знает, что говорит. Лучше делай, как он велит. Лечить надо не болезнь, а её причину.

– А мы что – врачи? – огрызнулся Бен, тем не менее послушно следуя за волхвом, которого понесло куда-то за деревья по склону.

– Почти, – ответил ему в спину Ян. – Только упёрлись в результат, а надо найти источник, причину, из которой вытекает этот самый результат.

Обнаружив небольшой овражек, Баюр велел по очереди спуститься в него и выбраться наверх. Ковбой не стал подвергать себя сомнительному эксперименту, а, вывалив язык, сидел на краю спуска и с интересом наблюдал за курсирующими туда-сюда мужчинами с непонятными намерениями.

– Да, – нехотя и с удивлением признал Бен, – впечатление такое, что спуск и подъём поменялись местами. И что?

– А то! Думаю, мы попали в зону искривления пространства, – помрачнел волхв.

– И времени, – добавил Ян. – Пространство и время спаяны, друг без друга не существуют.

– А при чём тут луч? – насупился Бен.

– Это надо выяснить в первую очередь! – волхв круто развернулся и быстро зашагал в скит, бормоча себе под нос: – Ах, Ольгер, Ольгер… Опыты, говоришь?.. Ну-ну, посмотрим…

У костра застыла тишина и неподвижность, как перед бурей.

– Что так долго? – в голосе Кая не угадывалась привычная насмешка, скорее – дурное предчувствие.

– А где Кира? – Лирбена подбежала к Баюру, надеясь по выражению глаз догадаться об опасности.

Волхв отстранил её:

– Не нашли! – и направился к Грегору.

– Постойте! – вдруг осенило Бартоломео. – Может, она просто убежала домой? Пойти в деревню и проверить?

– Из-под венца?! – язвительно усомнился Рэ. – Бен её не принуждал. Она с радостью согласилась.

– В деревню нечего и соваться, – согласился Генри. – Переполошим родителей. Надо искать самим.

– Грегор, видишь луч? – Баюр торопился и потому вместо объяснений диктовал чёткие указания, а Грегор знал, что тот командует только в исключительных случаях, и потому не возражал, не расспрашивал, а запоминал. – Он как-то связан с исчезновением Киры и отражается от чего-то. Мы – я, Бен, Ян – должны выяснить, от чего. Там, – волхв кивнул через плечо в сторону опушки, – зона искривления пространства. Вы остаётесь здесь – на случай, если Кира появится. В лес не заходите далеко. И ни в коем случае не приближайтесь к лучу! – махнув друзьям рукой, он рванул по тропе, бегущей параллельно воздушной золотистой дорожке, будто прочерченной по линейке. Бен и Ян – за ним. Ковбой легко обошёл всех троих и первым исчез в зелени.

– Э-эй! Я с вами! – Рэ, не дожидаясь возражений, бросился следом. Никто и слова вымолвить не успел, только буравили взглядами опустевшую тропинку.

– Слышали? – Грегор окинул взглядом оставшихся у костра. – Касается каждого! Без всяких шалостей и самовольства, – и он выразительно посмотрел на Кая.

Глава 14
Ольгер

Баюр бежал быстро, не оглядываясь, за спиной отчётливо слышался топот трёх пар ботинок и прерывистое дыхание. Он боялся, что луч вдруг погаснет и источник его отражения скроется от них. Тропинка была не той, которой они шли в скит, широкой, по которой можно было шагать вдвоём, а то и втроём. Эта была для одного путника, но утоптанная и прямая, без всяких поворотов, следующая за лучом, будто кто-то годами её прокладывал и ходил туда-сюда регулярно. Она бежала в стороне от лагеря экспедиции, так что его с тропы видно не было, только в просветы между макушками елей выглядывали каменные пики нагромождённых камней ночного камнепада.

По дороге Бен и Ян рассказали Рэ подробности своего похода на опушку. Никаких версий, догадок озвучивать не стали, ибо они были настолько размыты и неопределённы, что сами в них путались и сомневались.

Вчерашняя дорога в скит, учитывая повороты, неспешный шаг, остановки, заняла больше половины дня, нынешний же марафон по кратчайшей прямой укладывался в час с небольшим. Вот тропа упёрлась в берег озера и остановилась, а луч тянулся над водной гладью дальше, к Абелунам.

– Ещё вчера здесь было сухое дно, – волхв взглянул на запыхавшихся друзей. – Если бы не озеро, мы и дальше бежали бы по тропе.

– Ничего, – Бен решительно повернул на дорогу. – Мы не гордые, можем и в обход. Главное – луч не гаснет!

Они побежали дальше, не сводя глаз с ровно льющегося солнечного потока, боясь, что он исчезнет, стараясь запомнить его направление, чтобы в случае чего отыскать источник света.

– Мы бежим к Чертову отрогу, – выдохнул Рэ.

Ему никто не ответил. И так было очевидно, что впереди, перед отвесной скалой с пиратской пещерой внутри, их ждёт знакомая площадка, где они наблюдали миражи, а Бен дурашливо изображал гида.

Обогнув чёрный скалистый зуб, Баюр встал, как вкопанный. Друзья чуть не врезались в него, сумев вовремя увернуться, и встали по бокам.

На упомянутой площадке лежали груды камней. Ковбой деловито обходил их, обнюхивая по очереди. Некоторые разбились в крошку и превратились щебень, размеры других не сулили ничего хорошего тому, кто оказался бы здесь во время камнепада. А в гладком монолите на высоте человеческого роста был вмурован плоский камень густого чёрного цвета с серебристо-перламутровым блеском. В центр камня упирался золотистый луч, следом за которым бежали друзья.

– Обсидиан! – определил Рэ. – Откуда он здесь взялся? Прошлый раз его не было.

– Такой огромный! Цельной глыбой! – Ян внимательно разглядывал находку. – Радужные прожилки по краям… Так закрепить его мог только человек. Но кто? А главное – зачем?

– Он здесь давно, а мы не видели его, потому что скрыт был плитой, как дверью, – Бен пнул валяющуюся под ногами скальную плоскость. – Видите? Вместо петлей какие-то хитрые приспособления.

Приглядевшись, все согласились. По краям обсидиана видны были выбоины, в которых, вероятно, и держались крепления, но камнепад расшатал и выбил «дверь».

– Э-э! Да он вогнутый! – присвистнул Рэ, отходя в сторону, чтобы взглянуть под углом.

– Осторожно! – придержал его Баюр. – Не попади в луч.

– А что это, в самом деле?

– Зеркало. Магическое, – уверенно определил волхв. Теперь он и сам уже в этом не сомневался. – Не только колдуны да алхимики с древних времён использовали зеркала, чтобы заглянуть в будущее или прошлое, получить ответы на неразрешимые вопросы. Цари и даже учёные пользовались подобными зеркалами.

– Оно здесь что, с допотопных времён? – удивился Рэ, прищурившись и разглядывая реликт.

– Вряд ли. Умельцы всегда найдутся, во все времена, – со знанием дела ответил Бен. – А соблазн велик. Эта штука сделана мастером… и отполирована. Но кому она здесь, в горах, понадобилась?

– Может быть, Ольгеру? – вырвалось у Баюра.

Имя старца почему-то не вызвало удивления друзей. После Кириного рассказа каждый сам про себя засомневался в его смерти, хотя вслух предположений строить не отважился, чтобы не стать наживкой для острословов, и ожидал, что эту роль примет на себя кто-то другой.

– Почему из обсидиана? – выбор камня показался Бену подозрительным.

– Обсидиан – камень магов, в особенности чёрный… – начал Баюр.

– Опыты! – вспомнил Рэ. – Семейка колдунов. Отец, небось, обучил.

– … невероятно сильный камень. Он накапливает энергии, способен отражать сильный свет. Маг использует эти энергии, управляет ими.

– Где же он раздобыл это сокровище? – не унимался Ре. – Да ещё с такими габаритами? Ведь не наколдовал же?

– А подземный вулкан? Забыл? – напомнил Ян. – Там целые берега гейзеров выложены опалом и обсидианом.

А Бен уже еле сдерживал раздражение:

– Очень познавательная экскурсия! Зачем мы здесь, Баюр? И что нам делать?

– Ждать, – спокойно ответил волхв. Собственно, друзья и не расходились никуда. Как остановились на точке прибытия, так и топтались на месте, не видя смысла шнырять по кустам и расщелинам, раз уж искомый феномен сам возник перед ними во всей красе.

– Чего?! – хором возопили оба приятеля (Ян воздержался). Такое единодушие было большой редкостью у вечных спорщиков и даже в этой нестандартной ситуации вызвало усмешку.

– Маг вот-вот появится, – обещание было столь уверенным, будто Баюр загодя договорился о встрече. Или был ясновидящим.

– Какой маг?

– Думаю, это Ольгер, – от удивления никто не вымолвил ни слова, а предсказатель продолжил: – Мы раскрыли его тайну, труд всей его жизни под угрозой.

– Тайну? Вот с этого места поподробней, – насторожился Рэ, – не хотелось бы выглядеть перед хозяином невеждой неподкованной.

– За достоверность версии не ручаюсь. Всего лишь мои предположения…

– Извинения опускаем! – нетерпение Рэ выходило из берегов. – Короче?

– Обнаружив зону искривления пространства, то есть нашу опушку, Ольгер придумал, как с помощью энергии управлять пространством и временем. Выручил подземный вулкан, где он вырезал обсидиановую плиту. Изготовил вогнутое зеркало и установил его так, чтобы оно, вбирая солнечную энергию, посылало луч на опушку. Вы это видели.

– А ты не преувеличиваешь возможности старца? – язвительно скривился Рэ. – Вряд ли ему под силу такой титанический труд.

– Тогда он ещё не был старцем, – догадался Ян. – В скит он ушёл, когда работа была закончена. К тому же, Дарк не мог остаться в стороне.

Бен заинтересовался идеей и помог её развить:

– Такой мастерюга, наверняка, придумал способ облегчить труд.

– Дальше! – пришпоривал Рэ. – Как это работает?

– Луч посылает мощный энергетический пучок в искривлённое пространство, преобразуя время.

– В прошлое! – выдохнул Рэ. – Гениально!

– Не настолько далёкое, чтобы не стать ребёнком, – волхв предостерегающе выставил ладонь, словно пытался ею остановить взбурлившую фантазию своих спутников. – Маг возвращает себе молодость.

– Выходит, Ольгер и Дарк живы, – сделал вывод Ян. – Просто отодвинули для себя время назад.

– Совсем не просто! – Рэ сияющими глазами воззрился на друга. – Ты только прикинь, Ян, какой тонкий расчёт! Змеиная мудрость! Малейшая оплошность, шаг влево-вправо – и ты младенец! А то и хуже: ещё не родился! – он чуть только не приплясывал на месте от восхищения безвестным гением. – Это ж ювелирная работа!

– А Кира? – Бен броненосцем шёл против волн и фонтанов восторга. – Жива?

– Кира… – с запинкой ответил Баюр, – возможно, сейчас общается с дедом. Только…

– Она стала ребёнком? – простонал Бен.

– Там!!! – успокаивал его Рэ. – А к тебе вернётся прежней!

– А вернётся? – в его голосе было столько отчаяния, что, не знай его друзья на все сто, подумали бы, будто верный супруг прожил с Кирой долгую жизнь в любви и согласии, а не познакомился всего лишь вчера.

Баюр не стал кривить душой:

– Если её отпустят.

– Браво, Баюр! Великий детектив! – голос за спиной заставил вздрогнуть и обернуться.

Прямо в луче стоял маг, ожидаемый и всё же внезапный. Ковбой дружелюбно смотрел на него, как на старого знакомого, одобрительно шевеля хвостом, не проявляя ни малейшей тревоги. И чем только этот прохиндей сумел заслужить у пса такое доверие? Вот ведь и ночью никак не выдал его присутствия, ни рычанием, ни лаем. А теперь и вовсе отошёл в сторонку и лёг в теньке, предоставив людям самим разбираться в ситуации.

– А-а, местный? – признал Баюр. – Я полагаю, Ольгер?

– Догадливый… – похвала «мага» звучала искренно и дружелюбно, без издёвки. И вообще, никакой агрессивности к чужим людям, сунувшим нос в его секреты, он не проявлял.

При дневном свете он выглядел ещё моложе, чем ночью у костра. Смотрел смело и уверенно, без тени замешательства. Умные глаза искрились смехом, он окинул взглядом встревоженных друзей и беззлобно улыбнулся:

– Ну, чего вы здесь столпились? Идите к своим. Они там места себе не находят. Успокойте их. А что видели – забудьте.

– То есть как? – взревел Бен. – А Кира?

– Она в безопасности, – легко, как само собой разумеющееся, сообщил Ольгер, подняв глаза к зеркалу на скале и оценивая причинённый ему камнепадом ущерб. – Дед соскучился по внучке. Захотел повидаться.

– Вы её отпустите?

– Как она решит сама. Не пожелает – не выталкивать же силой.

– О, боги! – в отчаянии взвыл Бен, а Рэ ухватил его за сжатый кулак, опасаясь, как бы взбешённый друг не накостылял колдуну за его зеркальные фокусы.

– Безбожников они не слышат, – лукаво изрёк Ольгер. Потом, догадавшись о причине его раскалённого беспокойства, добавил в утешение: – Её память осталась при ней, если тебя именно это беспокоит. Вот и посмотрим, насколько ты ей дорог. Коли вернётся – береги её. Она – истинное сокровище. Мы в обиду её нипочём не дадим.

Баюр слушал молча, с интересом изучая «старца», Ян встал рядом и тоже не вмешивался, наматывая сказанное на ус.

Считая разговор оконченным, Ольгер повернулся к груде камней и, достав из кармана чёрный обсидиановый шарик, протянул его на ладони к «двери». Она стала медленно подниматься, а ладонь, совершая круговые движения и катая шарик, поправлять её, поворачивать. Выровнявшись с зеркалом, «дверь» с глухим щелчком вошла в пазы и запечатала тайник, сгладив поверхность скалы, так что почти не осталось следов. По крайней мере, тем, кто не видел зеркало открытым, будет невдомёк, что в скале есть какой-то секрет.

– А ты не боишься, что мы… – Баюр подбирал выражение помягче, – тайну твою не сохраним?

– Я наблюдал за вами со дня приезда и убедился, что вы люди порядочные. И умные. Нет! Не боюсь.

– А вдруг?

– Я ведь зла не творю. Никому не мешаю. Как и вы, верно? – и вдруг рассмеялся: – А Киру мы и не думали красть. Камнепад виноват, вышиб заслонку. Девочка случайно попала в луч, – невинно развёл руками, дескать, стечение обстоятельств.

Он обезоруживающе откровенно глядел прямо в глаза волхву, а потом вдруг рассыпался золотистой пылью. Изумлённые зрители, открыв рты, воззрились на оставшуюся от мага солнечную точку, которая вспыхнула и унеслась обратно за лес, куда ещё недавно был обращён луч.

– Не стал даже уговаривать, – обиделся Рэ. – Мог хотя бы попросить.

– Бесполезно, – откликнулся Ян. – Понадеялся на нашу рассудительность.

– Да-а, – ухмыльнулся Рэ, – рассуждать мы горазды.

И тут же был огорошен предположением:

– Да испугался он тебя, не иначе.

– Меня?! – кажется, сильнее огорошить профессионального насмешника было нельзя. Всемогущий гений, повелевающий скалами манящим пальчиком… да что там!.. держащий в узде время и пространство! Чем ему может быть опасен скромный учёный, каким этот маг не был даже в студенчестве?

Ян забавлялся, откровенно любуясь выкатившимися из орбит глазами неуязвимого острослова: