Текст книги "Фокус зеркала"

– Не верится, что прошла неделя. Будто год прожил…

– Время растягивается пропорционально массе утрамбованных в него событий, – тоном наставника поучал Рэ. – Как вязаный чулок! – он плюхнулся на бревно и, сняв башмаки, вытянул ноги к огню, блаженно шевеля пальцами, вылезшими из дырявого носка. – Можно надеть на то-оненькую ножку, а можно натянуть на ножи-ищу. Тогда чулок растянется в два-три раза.

– Ага! – не удержался Бен от справедливой критики, тыча пальцем в проношенную дырку. – На твоей тоненькой ножке все носки лопаются от натяжения.

– Дома я надену новые носки. Зато, – победно возвестил он, – время и пространство для меня – постоянны, не дырявятся, не растягиваются.

– Если уж наше время умудрилось растянуться, – продолжил размышлять Бартоломео, – то что стало с пространством?

– Пространство тоже кривляется, – поморщился Бен. – Пиратская пещера с дурацкими миражами… А тут ещё Ольгер…

– Йё-хо-хо! – сияющий Кай выкатил из кустов тележку с сундуком, кувшинами и прочими атрибутами клада, разогнавшись по поляне, и чуть не сбил Киру, которая несла к костру миски и хлеб. – Не побрезгуйте, сударыня, – запел он зябликом, – суперсовременная модель! С реактивным двигателем. Садитесь, прокачу с ветерком!

Сударыня фыркнула. Видимо, всё-таки побрезговала. Но лихой водитель не огорчился, покатил свою модель к истинным ценителям техники, каковыми могут быть только мужчины.

Тележка и впрямь получилась на славу. Генри отобрал из развороченного камнепадом оборудования уцелевшие детали, три колеса и крепёжные болты, деревянный короб мог спокойно вместить не только золотой клад, но и лабораторные приборы. Грегор осматривал крепления и прочность тележки, Генри смущённо улыбался его похвалам, Кай тоже выпятил грудь, ожидая своей порции одобрения, но начальник только похлопал его по плечу – не как конструктора, а как подмастерье.

Все уже заняли свои места вокруг костра. Каша была готова, чайник закипел, но к завтраку не приступали, вдруг обнаруживая неотложные мелкие занятия, так, словно, не сговариваясь, ожидали кого-то.

– Мы не опоздали к раздаче? – весело крикнул Баюр, выворачивая из-за елей, а Ковбой, в несколько прыжков оказавшись рядом с Лирбеной, уже крутился возле её ног.

– Ну, как прогулялись? – небрежно поинтересовался Рэ, не успевший стереть тревогу с лица.

– А что? Погода хорошая. Ничто не мешает нам продолжить наши дела и путешествия.

– Мы почти всё упаковали, Баюр, – напомнил Грегор. – Скоро придёт автобус.

– Мы быстро соберёмся, – успокоил Ян. – Ждать не придётся.

Неуютное беспокойство как-то сразу отпустило всех, на душе потеплело, заскребли ложки, заработали жевательные органы, запестрели лёгкие шуточки. И тут неожиданно вздрогнула земля. В наступившем молчании застыли лица с набитыми ртами, в немом вопросе обегая взглядами друг друга.

– Землетрясение? – испуганно прошептала Лирбена.

У Грегора в кармане зазвонил телефон, и он отошёл в сторону.

Тед встал, обернувшись к Абелунам:

– Не похоже. Хотя… кто знает… всегда не похоже.

Никто не заметил, как Ян и Баюр многозначительно переглянулись.

– Как бы снова камнепад не начался, – забеспокоился Артур.

– Вы только посмотрите! – Кира вскочила, указывая в небо над лесом. – Северное сияние!

В голубом просторе взметнулось зеленоватое знамя, оно колыхалось, словно от ветра, меняя свечение, жонглируя радугами, и мало-помалу затухало и оседало.

– Не рановато ли? – засомневался Генри. – А прежде так бывало?

– Давно. Дарк рассказывал, что в детстве видел, правда, ночью. Я уже не застала.

– Автобус подъезжает к Озёркам, – объявил Грегор, пряча телефон в карман. – Пора выдвигаться.

Не успев прийти к согласию в определении загадочного явления, все засуетились: заливали костёр, помогали Лирбене и Кире убирать кухню, обходили поляну на предмет забытых вещей. И наконец, обведя прощальным взглядом вражью землю, вышли на дорогу к Озёркам.

– Я соскучился о доме, – со вздохом признался Кай. – О ванне с душистой пеной, о мягких тапочках. Целая неделя с круглосуточным графиком, без выходных и надбавки за сверхурочные!

– А я – вдвое против тебя! – Артур, несмотря на все тревоги и перипетии, выпавшие на его долю, не удосужился сбросить вес, но явно окреп физически. Это было видно без всяких анализов. К тому же здоровый трудовой загар скрадывал жировые отложения, выдавая их за накачанные мышцы.

Деревья по обочинам дороги, изрядно облетевшие, оставшуюся листву расцветили по своему вкусу, красуясь перед собратьями и случайными путниками. Вот дорога изогнулась, устремляясь к Гульпеку. А там через дорогу Озёрки…

Кира, идущая налегке, без рюкзака, по-прежнему в куртке Бена, крепко сжала руку мужа. Он улыбнулся ей. Конечно же, они заглянут к её родителям перед отъездом. Но только вместе! Одну он её никуда не отпустит. Запрут ещё! Кира с нетерпением поглядывала на виднеющийся впереди поворот. Знакомая с детства дорога – во-он за теми ёлочками она увидит родную деревню.

Тед, толкающий тележку, и Ре с Каем, помогающие ему, шли во главе отряда и о чём-то весело переговаривались. Вернее, переговаривались двое, а Тед, как мощный ледокол, прокладывал между ними непроходимый рубеж. Они первыми вышли из леса, но вдруг остановились и застыли, как статуи. Остальные, растянувшиеся по дороге, увидев такое дело, прибавили ходу, а догнав их, оцепенели, не веря своим глазам.

Впереди, за озером, на необозримом пространстве раскинулся город невиданного великолепия. Никаких Озёрок не было и в помине.

Глава 16
Старый знакомый

Первыми пришли в себя Баюр и Ян. Сняв рюкзаки, они спрятали их в густом кустарнике, который, наступая от леса, оккупировал всё побережье озера, и, кабы не водная преграда, ринулся бы дальше, обеспечивая множащееся потомство благоустроенным местом под солнцем.

– Вечером я ходил в местный магазинчик за хлебом, – бормотал ошарашенный Генри. – Здесь была деревня…

– А дорогу перепутать не могли? – хватался за безнадёжную соломинку Бартоломео.

– Нет, – отрезал очнувшийся Грегор. – Дорога здесь одна.

Остальные молчали в надежде, что кадр мигнёт, как мираж у Чёртова отрога, и прежняя картинка вернётся. Высокий градус изумления ещё не спадал, но дыхание восстановилось, а с ним восстановилась способность думать. И тогда Баюр решился если не успокоить друзей, то хотя бы внести ясность:

– Ребята, без паники! Это Ольгер шалит. Мы в будущем!

Провозглашённая ясность вызвала бурную реакцию – возмущённую, восторженную, скептическую, мстительно-угрожающую, потрясённую. Посыпались запоздалые догадки:

– Землетрясение!

– И сияние в небе!

– Хочет избавиться от свидетелей!

– То-то он подозрительно легко отпустил нас!

– Даже честным словом не связал!

– Или клятвой!

– Или кро-овью… – мрачно закончил перечень Рэ в лучших традициях комично-трагической сцены.

Кай прыснул в кулак.

– Но ведь это здо́рово! – вырвалось у Киры.

– Попасть в будущее! Каждый безумно желает заглянуть в него! – у Бена разногласия с женой не наблюдалось.

– … хоть одним глазком, – мечтательно добавила Лирбена.

– Но повезло только нам! – Кай приосанился, выпятив небритый подбородок и нижнюю губу. – Избранным!

– В настоящем мы ещё набываемся, – Тед наконец взбодрился и расправил плечи.

– Подобного случая может больше не представиться, – у Артура в глазах засветился интерес исследователя, он уже потирал руки.

– Да продлятся дни Ольгера, дарующего чудеса! – возблагодарил Рэ, снимая рюкзак. – Чего застыли? Снимайте поклажу, вьючные невежи. Пойдём удивляться и наматывать на длинный ус достижения потомков!

Сквозь бурные одобрения чуда, единогласно фонтанирующие со всех сторон, которым несколько мгновений назад предшествовали такие же единогласные возмущения, переходящие в проклятия, вдруг прорезался осторожный трезвый вопрос Генри:

– А как мы вернёмся обратно?

На минуту шумные восторги резко оборвались, и люди замерли недоумённо и озадаченно. Взгляды соратников перебегали с одного растерянного лица на другое, и во всех глазах читался один вопрос: «А правда, как? Почему мы сразу об этом не подумали? Неужели… навсегда?!!».

Ночные разведчики уже подбирали в уме выражения помягче, чтоб успокоить друзей, но их выручила Кира:

– Если Ольгер сумел нас сюда отправить, сумеет и вернуть. Он ни за что на свете не согласится избавиться от меня. Они с Дарком меня любят!

Ответ прозвучал как аксиома, не требующая доказательств, и напряжение, граничащее с паникой, рассеялось так же быстро, как и возникло. Снова радостно загомонили, раздвигая кусты, запихивая вещи поглубже, расправляя наклонившиеся ветви, придирчиво оценивая надёжность сокрытия скарба, особенно пиратских сокровищ, и пересыпая шутки домыслами, зачем бы магу понадобились такие выкрутасы:

– Своё могущество нам демонстрирует… – комментировал Рэ, кряхтя от усилий по захоронению бесценного рюкзака, а пуще того – от загадки мага, не поддающейся препарированию, с наглухо перекрытыми входами-выходами.

– Ага. Угощаю, мол, прелестями жизни, пока добрый… – согласно поддакивал ему Кай, на глазок прикидывая, не сыровата ли ямка, принявшая на хранение его вещички, и не придётся ли ему щеголять в заплесневелых штанах, когда настанет время переодеться.

Бен управился в два счёта и уже вылез из кустов, словно всю жизнь только тем и занимался, что прятал барахло. А теперь ехидно смотрел на смехотворные потуги неумех. Его версия была реалистичней, необъяснимыми чудесами он был сыт по горло:

– Не пока добрый! А пока мы не сдали его с потрохами…

– Вот-вот! Хорошо, хоть не выкинул чего похлеще… – Рэ, наконец, выпрямился, выдохнув с облегчением, подал руку Каю, помогая взобраться на дорогу. – Превратит ещё жабами, ящерками, всякими пиявками мерзопакостными… – в этом мнении приятели заняли сплочённую позицию, не грешащую разногласиями.

Кай вдруг вспомнил недавнюю эпопею друзей и подлил масла в огонь:

– … или кракену в рабство сплавит по реке, которую мы наладили…

– Не в рабство, а на ужин! – компетентно поправил Артур. С мнением эксперта, который самолично побывал в пасти зверюги, спорить никто не отважился. Однако изобретение версий резко оборвалось. Не потому, что фантазия скудновата, просто вспомнили, что карканье на диво гораздо притягивать. Особенно неприятности. Особенно в изменённом пространстве и времени.

Баюр переглянулся с Яном и оба удовлетворённо вздохнули: кризис миновал, коли уж остряки развязали языки, развешивая лапшу на все уши без разбору.

Куда-то пропала ностальгия по домашнему уюту. Учёные преисполнились бодрости и энергии, предвкушая что-нибудь этакое. Уложив и замаскировав имущество в кустарнике, бросили прощальный взгляд на дорогу во вражью землю и ахнули. Вместо диковатого леса протянулись ухоженные аллеи, которые пересекали такие же, отмеряя ровные квадраты. На линиях просек с одинаковыми промежутками расположились лавочки с удобными спинками, покрытые тёмным лаком. В длинных клумбах по центру аллеи доцветали розы, топорщили пёстрые ёжики астры. Солнечный свет, пробиваясь сквозь раскидистые кроны деревьев, чертил на песчаных дорожках колеблющиеся паутинки.

– А где люди? – удивился Артур.

И словно по команде вдали показались гуляющие, а на скамейках там и сям – одинокие старички, шелестящие газетами. Никто не обратил внимания на сбившихся в кучу любопытных людей с вылупленными глазами, охваченных массовым столбняком, продолжая свой неспешный, размеренный отдых.

– Нам в другую сторону, – отвлёк созерцателей Баюр, показывая на город, к которому прямой стрелой летело гладкое шоссе, стерев из памяти бугристую земляную дорогу со шрамами от колёс и пучками проросшей травы. С другой стороны, перед парком, оно круто разворачивалось, огибало его границы и скрывалось из виду.

– А мы не будем выглядеть странно среди жителей будущего? – беспокоился Артур, осматривая, одёргивая и разглаживая руками свою потрёпанную амуницию.

– Обычные жители, – усмехнулся волхв. – Это тебе известно, что они из будущего, а им кажется – из настоящего.

– Баюр, что с Ковбоем делать? – практичность Генри работала безотказно. – Его-то пустят в город будущего?

– Без намордника и повода – ни-ни! – ответил за волхва Бен. – А вдруг он бешеный? И нас вместе с ним загребут в каталажку!

– Намордник он не потерпит, – авторитетно заявил Баюр, – а ошейник можно из ремня сделать, да и верёвка найдётся.

Тед без лишних разговоров направился в кустарник, но Рэ встал у него на пути, раскинув руки:

– Из моего ремня?!! Ни за что!

– Ты всё равно его в рюкзаке носишь. Стало быть, он без надобности – лишний груз.

– Я его берегу! Лелею! – со страдальческим надрывом заголосил лицедей.

– Пусть Ковбой лелеет, – богатырь без лишних уговоров отодвинул преграду рукой, как игрушечную. Его, привычного к розыгрышам друга с академической лаборатории, не так-то легко было обвести вокруг пальца: – Или предлагаешь бросить пса здесь?

Рэ обречённо опустил руки:

– Лучшему другу Ковбою жертвую самое дорогое, что у меня осталось!

– Утри слюни! – буркнул приятель. – Ещё молиться будешь на пса, когда он в очередной раз не даст тебе сгинуть.

– Тьфу-тьфу! Раскаркался, окаянный! – уже совсем другим тоном открестился Рэ. – Молчал-молчал – и на тебе! Выдал!

Решили не мудрствуя лукаво идти кромкой шоссе. Генри, осматриваясь окрест, рассуждал вслух:

– Как-то странно проявляется колдовство. Возникает фрагментами в порядке очереди, порциями.

– Пока дойдём до города, – пообещал Кай, – все порции будут отмеряны… Х-хде-то у наш-ш был малши-ик на то-оненькой нош-шке, у которого прош-штранш-штво и ф-фремя не дырявятш-ша, – зловеще зашипел он, медленно разворачивая голову к Рэ, как дракон к жертве.

– На себя погляди! – огрызнулся тот.

– Мои дыры во времени – золотоносные. Посмотрим, что ты накликал.

– А может, не я? Кликуш нам не занимать! Может, я невинно попал в переплёт, так сказать, оптом, заодно с чревовещателем.

А Кира уже вслух читала огромный указатель:

– Город Святого Ольгера.

– Опа! – развеселился Бен. – Вот до чего доводит невежество!

За щитом-указателем, ближе к городу, по обочинам шоссе выстроились в ряд рекламные щиты-зазывалы, бегущими строками и отснятыми роликами пытающиеся перещеголять друг друга: «Добро пожаловать на КАРНАВАЛ!», «Только у нас!» «Ежегодная феерия!», «Не упустите шанс!», «ПРОВОДЫ ЛЕТА в городе Святого Ольгера!»… Торговцы и поставщики услуг не отставали, демонстрируя умопомрачительные костюмы, пёстрые, светящиеся, с перьями, рогами, хвостами, масками (о стоимости с чугунный мост благоразумно умалчивали, надеясь сразить впечатлением и вынудить безответственно раскошелиться), красотки с округлыми выпуклостями соблазнительно выгибали тела, обтянутые чем-то серебристым, мохнато-звериным, разноцветным, подмигивали и многообещающе улыбались.

– Не хило мы попали! – Рэ подобрал упавшую челюсть, чуть не убежавшую впереди хозяина.

– Глаза разбегаются! – упомянутые органы зрения у Киры сияли не то восторгом, не то отражённым светом реклам.

Лирбена таращилась по сторонам с неменьшим восхищением:

– Никогда не была на карнавале. Только по телевизору видела. Это грандиозно!

– Остыньте, девочки, – окатил их разочарованием Кай. – Наше место в толпе зрителей. Отсутствие ценников не гарантия, что мероприятие благотворительное. Скорее, наоборот – боятся, что стоимость удовольствия убьёт наповал или погонит прочь от города!

Мимо по шоссе проносились в город блестящие лимузины, а впереди, там, где высились небоскрёбы, происходило что-то шумное. В небо то и дело взлетали светящиеся разноцветные фонарики, от которых шарахались белые голуби, взмывающие ввысь пачками, словно их выстреливали из катапульты. Со всех сторон слышалась музыка, причём разная (видимо, на соседних улицах), в которую то и дело врывался голос из микрофона, а за ним – радостные вопли и возмущённый свист.

На въезде в город раскинулась необъятная глазом автостоянка, забитая до отказа, так что служащий в униформе махал светящейся палочкой подъезжающим, указывая на отведённые места за оградой.

Широкий проспект, скатертью выстелив дорогу, звал идущих и едущих в лабиринты улиц, скверов и площадей, бесчисленных магазинов, кафешек и ресторанов, стадионов – и бог знает, чего ещё. Назойливая реклама, мелькающая световыми эффектами и сменяющимися картинками, сулила райский комфорт отелей почти что «задаром». Посередине шумного проспекта, мельтешащего автомобилями в обе стороны, тянулась зелёная аллея, конца которой не было видно, – пешеходная зона, по ней-то и шествовала затерявшаяся во времени экспедиция.

Друзья примолкли волей-неволей, вертя головами по сторонам и прислушиваясь к случайным разговорам. Встречались главным образом люди пожилые, идущие неспешно и занятые бытовыми разговорами. Стайками вспархивала ребятня, в их озорной кутерьме тоже ничего нового не было.

Впереди, на обочине проспекта, приютилась пластиковая остановка с прозрачным верхом, выгнутым, как хребет разъярённой кошки. Её фырканье и шипение прекрасно имитировали маршрутные такси, выстроившиеся в ряд в ожидании пассажиров. Заманчиво было прокатиться в центр и дать отдых натруженным ногам. Даже деньги на билеты имелись, только здесь они годились разве что на музейные экспонаты.

– Поехали! – обрадовалась Лирбена, ткнув в объявление на пластике. – Бесплатно! Для гостей города, прибывших на карнавал!

Неожиданный подарок щедрых хозяев воодушевил приунывших друзей, и они живенько бросились к ближайшей машине.

Водитель, заскучавший от простоя, радостно раздвинул двери:

– Гости?

– О да! – заважничал Кай.

– Откуда?

И Рэ брякнул:

– Из прошлого.

Водитель хохотнул, оценив юмор. Однако Грегор поспешил влезть в разговор, пока сумасброды не разошлись на полную катушку и не довели мужика до белой горячки:

– Мы из экспедиции возвращаемся, решили не упустить возможность побывать на карнавале. Когда ещё доведётся?

– Это правильно. В Абелунах были? Теперь туда экспедиции друг за другом наладились. А потом куда?

– В Марбезан.

– Учёные, значит, – водитель завёл мотор. – Последний рейс. Моя смена заканчивается. Вот отвезу вас – и домой. Может, вечером встретимся на празднике.

Баюр занял место рядом с водителем, Ян устроился за ним.

– Красивый у вас город, – начал издалека волхв. – Большой. Мы здесь впервые.

– Лет десять назад был обычным, провинциальным, а теперь догоняем Кантар, столицу. А всё благодаря нашему мэру. Это он придумал праздник «Проводы Лета» с карнавальными шествиями, представлениями, состязаниями. Пригласил влиятельных гостей, прессу, телевидение. Трансляция на всё Арканти! Фурор на всю страну! И заработала торговля, мелкие предприятия выросли в солидные фирмы, богатство сюда потекло рекой. И сам город преобразился: вырос, украсился суперсовременными постройками, развлекательными комплексами. Наши туристические фирмы лидируют во всех рейтингах. А на Проводы Лета народ валом валит, и не только соотечественники, иностранцы – делегациями или в одиночку богатые клиенты, – горделивая улыбка цвела на лице аборигена. – Вот голова наш мэр! И надо ж было додуматься! А то прозябали бы здесь на отшибе цивилизации!

– На въезде мы не заметили ажиотажа, – Ян с трудом втиснулся в красноречие водителя.

– Ха! Посмотрели бы вы, что здесь творилось последние три дня! Маршрутки, что вы видели на стоянке – лишь третья часть нашей смены. Теперь прибывают только редкие опоздавшие, как вы. Все отели забиты до отказа. «Карнавал» вывернул наизнанку склады и изрядно пополнил свой капитал. Кстати, рекомендую вам этот магазин. Если решили побывать на празднике, без него вам не обойтись. Не пожалеете. Костюмы на любой вкус, гримёрные услуги… ну, и всё остальное…

– И когда всё начнётся? – любопытство Яна набирало обороты.

– Конкурсы и соревнования идут с утра на соседних улицах. Там проезд перекрыт. А как стемнеет, по центральному кольцу откроется главное шествие. Вот тогда не зевайте. Такого не увидите больше нигде!

Разогретое до кипения любопытство путешественников заставило их с головой окунуться в новые впечатления, они прилипли к окнам, за которыми мелькали высокие красивые дома с непривычной глазу архитектурной фантазией, сверкающие магазины, огромные отели, рестораны… Ближе к центру становилось люднее, кто-то спешил, кто-то прогуливался вразвалочку. Впрочем, это могли быть не горожане, а приезжие. Внешне они мало чем отличались от знакомых им современников, ну, выглядели, как заезжие иностранцы – всего-то. Не сразу заметили, что солнце давно перевалило полуденный рубеж и уже выглядывало в просветы между высотными домами, а те выстилали проспект длинными тенями, словно сброшенными во время линьки шкурами. Новомодные грандиозные застройки иногда сторонились, вежливо уступая место памятникам старины, среди которых, между прочим, были трехэтажные с колоннами, как столичные дворцы культуры и народного творчества, но здесь они были огорожены высокой ажурной решёткой, снабжённой мемориальной доской, и подновлены косметическим макияжем. Уходящий день постепенно оживлял улицы города. Люди, которые не отсыпались для ночи или уже выспались, спешили закончить последние приготовления к празднику. Главный бизнес города был не только полезным (да что уж там! Спасительным!), но и очень приятным мероприятием. Удовольствие, которое получали от него приезжие и сами жители – творцы чудес, вспоминалось потом долгий год, если не больше. О прибыльности события, право, нескромно даже говорить!

Впереди показалось квадратное здание высотою в пять этажей, увитое шарами причудливых форм и гирляндами. Над входом разноцветно мигала вывеска «Карнавал». Высокий ступенчатый полукруг, увенчанный сверкающими автоматическими дверями, уже переливался огнями, как эстрадные подмостки. По нему вверх и вниз сновала туда-сюда молодёжь: рослые парни с пухлыми баулами и вьющиеся нарядными мотыльками вокруг них смеющиеся девушки.

Таксист остановился, открывая дверь:

– Всё. Дальше проезда нет.

Пассажиры, растерянно озираясь, выпрыгивали на тротуар. Маршрутка рванула в сторону, на отведённую для неё парковку, где уже дремали её собратья, дожидаясь утра и своей востребованности.

– Ну, что? Пошли? – направился Грегор к «Карнавалу».

– Нет, – удержал его за рукав Баюр. – Сначала в антикварную лавку, – он махнул рукой напротив, где красовалась вывеска «Лики столетий».

– Зачем?

– В «Карнавале» задаром не обслуживают. Ты чем собираешься расплачиваться?

Грегор побрякал в кармане бесполезным кошельком, повергнув озадаченных друзей в разочарование, однако в глазах тут же засветилась надежда, как только компания развернулась к маленькому магазинчику, способному решить досадную проблему. И дружная толпа повалила к гостеприимному крылечку.

Мелодичный колокольчик бренькнул, позвав хозяина, как натасканный сторожевой пёс. Поприветствовав неожиданных клиентов, пожилой мужчина, с пышной седой шевелюрой и круглыми очками на горбатой переносице, остановился, не мешая посетителям оглядеться. Скромное крылечко и невнушительных размеров дверь создавали неверное представление о захудалой (по здешним размахам) лавчонке, тесной и пыльной. Однако магазинчик поразил вошедших бесчисленными просторными залами, которые переходили один в другой и, видимо, занимали весь нижний этаж дома. Первое впечатление (показалось, что сюда сгребли бульдозером всю рухлядь, которую предки не успели разбить, сломать и исковеркать) оказалось обманчивым. Приглядевшись, можно было усмотреть порядок, в котором был выставлен антиквариат. Перед стеной со старинными гравюрами и гобеленами на резных этажерках выпячивали пузатые бока кувшины и вазы, чеканные и эмалевые, с хитроумной вязью, с цветами и, разумеется, с боевыми колесницами и драконами. Куда же без них? На соседней стене мирно уживались музыкальные инструменты, оттрубившие, отбарабанившие, отсвистевшие и отзвонившие всё, что им отмерило время, пережившие трубачей, барабанщиков, свистунов и звонарей, а теперь, словно сушёные бабочки на иголках, ставшие коллекционной редкостью. А рядом – когда-то грозное и очень даже действенное оружие: алебарды, мечи и кинжалы, выглядывающие из драгоценных ножен, щиты, шлемы, латы и всё такое (рыцарское и не очень, под стать разбойничьему).

В дверную арку видны были надетые на манекены обноски вельможных персонажей отшумевших веков, расшитые золотом и блистающие рубинами и изумрудами, жемчугами и бирюзой, стол с инкрустированными витыми ножками, сервированный хрупким фарфором и серебряными приборами.

– Есть мебельный зал, – соблазнял хозяин. – Не желаете взглянуть? Гостиная главного советника короля Георга, маркграфа Перкулы.

– А это? – Баюр направился к витринам, под углом наклонившим столешницы. – Деньги?

– Да, нумизматы заходят, интересуются, – голос продавца явно поскучнел, предчувствуя, что новые клиенты открыли его дверь по ошибке. Сейчас потопчутся, повздыхают и уберутся восвояси, так ничем и не заинтересовавшись. Потрёпанный вид посетителей не внушал доверия к их покупательским возможностям. Если у них и есть деньги, вряд ли они предпочтут оставить их здесь, а не в супермаркете напротив, который уж не первый день едва справлялся с нахлынувшей толпой желающих растрясти свои кошельки.

Карнавальный сезон обрекал «Лики столетий» на летаргический сон, и даже после него ещё не скоро очухивались коллекционеры всех мастей. Зато именно в это время случалось необыкновенное везение, и витрины магазинчика пополнялись редкостными раритетами. Иные гости (а бывало, и местные) приносили сюда старинные вещи и драгоценности, чтобы вырученные деньги тут же спустить в феерии маскарада на удовольствия и развлечения.

Вокруг денежных витрин образовался полукруг, гости внимательно рассматривали старинные монеты, золотые, серебряные и медяки. С профилями и без. Они отличались размерами, потёртостью от частой смены владельцев, но все были незнакомы. Никто из учёных не увлекался нумизматикой. Единственное, что было для них очевидным, – отсутствие в коллекции денег, бренчащих в кошельке экспедиции.

– Может быть, господа желают что-то продать? – с надеждой забросил удочку седой собиратель древностей.

Баюр ткнул Грегора локтем, мол, куй железо, пока горячо.

– Желаем, – расхрабрился тот, доставая кошель.

Надо было видеть, как заблестели глаза хозяина магазинчика, когда зазвенели монеты, сыплющиеся из опрокинутого кошеля на стол.

– Где вы раздобыли этакую роскошь? – кустистые брови взлетели на лоб, открывая изумлённые круглые глаза. – Денежные знаки этого периода опечатаны в королевских спецхранах. К ним нет доступа!

– Коммерческая тайна! – отрезал Ян. – Так вы берёте?

Лоб старичка покрылся испариной, пухлые ручки тряслись:

– Непременно! Однако следует произвести расчёты ценности экспонатов… учитывая временные рамки… уникальность… – дальше он забормотал под нос, прикидывая в уме сумму, с которой предстоит расстаться, и прибыль, которую получит при выгодной сделке. Судя по тому, как он приходил в состояние кипящего самовара, барыш ожидался нехилый. Проворно юркнув за стойку, он нажал на какую-то педаль, и к его очкастому носу выехал сенсорный монитор, по которому быстро побежали нетерпеливые пальцы.

Пока Грегор наблюдал за всё возрастающим волнением торговца, вытирающего лоб от прыгающих перед глазами колонок цифр и мельтешащих таблиц, остальные потихоньку разбрелись, рассматривая диковинки. Ковбой без всякого интереса обнюхивал манекены, задрапированные изъеденным молью бархатом, бессмысленно топтался возле Грегора. Верёвка, брошенная на пол, волочилась за ним, но поскольку никто не обращал внимания ни на неё, ни на смирно пасущегося среди экспонатов пса, он не мог сообразить, как ему себя вести. Хвала небесам, что он ещё не соблазнился задрать лапу на несчётные пыльные сокровища и увековечить на них своё присутствие.

Лирбена, проходя мимо стеклянной двери, сдавленно вскрикнула и зажала рот рукой. Баюр, мгновенно оказавшись рядом, молча застыл, прожигая взглядом вечернюю улицу. Кучно налетели остальные, образовав возле двери толпу.

Прямо напротив антикварного магазинчика, в аллее, стояли двое мужчин, в дорогих костюмах, но таких потрёпанных, словно их валяли по земле, а потом выкручивали. Один, с высокими залысинами, уже немолодой, но ещё крепкий, что-то торопливо говорил, жестикулируя подрагивающей рукой, другой, молодой и сильный, с чёрной гривой волос и чёрным, давно небритым лицом, надменно смотрел на него с высоты своего роста, злорадно кривя усмешку. В ответ на суетливую речь первого он резко бросал короткие реплики, от которых говорун съёживался, как от пощёчины, но потом снова продолжал лепетать, то ли уговаривая, то ли выпрашивая что-то.

– Да ведь это… – Кай запнулся, не доверяя своим глазам, – доктор Корбринн…

Оцепеневшие было зрители выдохнули, обрадовавшись, что их собственный рассудок в добром здравии и смирительная рубашка ему не требуется. Прилипшие к языку недоумённые возгласы тут же вырвались на свободу:

– Как он здесь оказался?

– Его ищут в академгородке, а он…

– … разгуливает в будущем…

– Вот жук!

– И что это за жулик рядом с ним?

– Бомж какой-то…

– Якшается с преступным элементом.

Бартоломео вертел круглой головой на непонятные ему реплики и заражался общей тревогой, не успев понять её причины:

– А кто это? – дёрнул он за рукав Генри, не опасаясь, что тот станет его дурачить.

– Сотрудник наш. Из академии, – машинально пояснил Латам, не отрывая взгляда от подозрительной личности. – И как только умудрился?

– Может, провалился в портал?

Молчавший до сих пор Баюр, неотрывно смотревший на интригующий объект в прищур, словно в оптический прицел, нехотя выдавил:

– Может, может…

– Пойти и спросить его? – предложил Кай.

– Сходи, принеси себя в жертву, – съязвил Рэ. – Думаешь, бросится тебе на шею в умилении?

– Может, и бросится, – прибавил Бен. – А заодно пырнёт тебя чем-нить. Не для того он здесь сховался, чтоб знакомцы его находили.

– Кстати, о знакомцах… – заговорил Баюр, не обрачиваясь. – Кого из нас доктор Корбринн не знает? – и не дожидаясь ответа, сам изрёк: – Артура и Киру! Остальных он видеть не должен, – сказал тихо, но словно повернул ключ в замочной скважине, изолировав запертой дверью сотрудников академии.

– Господа! – торговец, не обнаружив рядом Грегора, не выдержавшего долгих подсчётов и примкнувшего к друзьям, обращался к спинам клиентов, загородившим стеклянную дверь. – Могу я выписать чек? Или…

– Только наличными, – обернулся Грегор, нехотя возвращаясь к стойке и выкладывая на стол потрёпанный кожаный кошель.

Вздохнув, торговец стал пересыпать приготовленные монеты в бездонную тару полоумных посетителей, пересчитывая заново и шевеля губами.