Текст книги "Фокус зеркала"

С трудом застегнув набитый кошель, Грегор споткнулся о Ковбоя, чертыхнулся и подобрал с пола верёвку, служившую поводком, прежде чем снова вклиниться в обсуждение закипающих событий.

– Что это за хмырь приклеился к нашему «коллеге»? – заревновал Бен. – Кто-нибудь видел его раньше? Я – впервые.

– Да ты преступный мир стороной обходишь! Чистоплюй! – осуждающе скривился Рэ. – Должен же кто-то делать грязную работу. Учись у Арни Корбринна. Как видишь, он умеет заводить полезные знакомства.

– Это Антонов, – процедил Ян сквозь зубы. – Босс нашего доктора. Хотя… кажется, теперь они поменялись ролями.

– Босс? – присвистнул Кай. – Шпиёний-мафиёзий?

– Давайте скрутим их – плёвое дело! – предложил Тед. – И доставим, куда следует.

– Ага, – с мстительным злорадством поддакнул Бен. – Тебя же и арестуют стражи порядка. Что ты им представишь? Смутные подозрения?

А Рэ продолжил:

– Ещё в психушку отправят как буйно помешанного, чтоб не бросался на мирных граждан.

Тем временем объекты наблюдения успели заключить перемирие и неспешно пошли по аллее, удаляясь от «Карнавала».

– Так! Быстро! – развернулся к друзьям Баюр. – Все – за костюмами и масками! Деньги? – Грегор тряхнул увесистым кошельком. – Есть! Чтоб стали неузнаваемыми! Мне тоже подберите чего-нибудь.

– А ты?

– Я прослежу за парочкой.

– Я с тобой! – заявил Ян и, выходя за Баюром на улицу, оглянулся: – Не забудьте про Ковбоя! Раскрасьте поабстрактнее!

– Зачем?

– Корбринн его хорошо знает. Даже убивал однажды.

Глава 17
Новые роли

– Главное – не упустить их из виду, – напутствовал на ходу Баюр. – Хотелось бы знать, о чём они разговаривают, но боюсь, подобраться к ним незамеченными не получится.

Доктор Корбринн с Антоновым шли не спеша, разговаривали мало, главным образом, осматривались. Преследователи не разговаривали совсем, шли за спинами прохожих, а если таковых не было – отставали и двигались вдоль деревьев, не упуская из поля зрения цель. Снующие туда-сюда люди совсем не придавали значения их мягко говоря странному виду. Какие только чудаки и в каком только обличье не стекаются на праздник. Про маскарад и говорить не приходится! Может, это их новый имидж и они вживаются в новую роль? Какие-нибудь разбойники с большой дороги. Вот ведущая парочка остановилась возле свободной лавочки, потопталась рядышком, озираясь, и присела передохнуть.

Ян и Баюр переглянулись, одним махом перепрыгнули через стриженый кустарник, символизирующий зелёное ограждение, а в следующее мгновение они уже лежали в траве за спинкой лавки, затаив дыхание.

Антонов сидел, ссутулившись, затравленным взглядом провожая прохожих. Корбринн, напротив, развалился барином, закинув ногу на ногу, помахивая носком ботинка.

– Марина думает, что ты удушил меня… – трагически простонал горе-отец.

– Ты же её убил. Как она может думать? – равнодушно обронил «барин».

Согнувшись крючком, убийца засопел и промямлил:

– А вдруг только ранил?

– Если жива, то вряд ли горит желанием снова тебя увидеть, – утешил страдальца Корбринн.

– Ну, знаешь! – как-то неубедительно возмутился тот.

Покровитель сжалился, сочувственно хлопнул ручищей по сгорбленной спине:

– Пусть думает, что удушил. Легче будет пережить потерю.

– А ведь мог бы! – попрекнул босс своего агента, превратившегося в независимого и сильного одиночку, перед которым ему (ЕМУ!) приходилось юлить и льстиво заглядывать в глаза, чтоб не дай бог не послал куда подальше, а милостиво терпел у своих ног, как паршивую приблудную собачонку. – У меня уже круги перед глазами… с жизнью прощался…

– Жаль, не успел!

Антонов фыркнул:

– Я и прежде подозревал, что ты ведёшь двойную игру. Но и помыслить не мог, чтоб за какой-то паршивый камень ты способен на убийство… – его прежние властные замашки нет-нет да и проскальзывали то в голосе, то в мимике и жестах, то в неосмотрительно подобранных словах, но выглядели жалко, как-то обшарпанно, словно у актёра с амплуа побирушки, выдвинутого на роль Ивана Грозного, который даже реплик царя боится, не говоря уж о самом образе.

– Ой-ой-ой! Не корчи благородство! – оборвал лицемерное извержение нынешний хозяин. – Хоть бы сейчас постеснялся строить из себя порядочного, когда твоя авантюра лопнула! За этот «какой-то паршивый» ты бы всех нас уложил, рука бы не дрогнула. Не ты ли экипировал своих агентов пистолетами?

– Для самообороны! – не моргнув глазом клятвенно заверил Антонов, оскорблённый подозрением. – Исключительно!

– Не пудри мозги! Провоцировал на убийство. Чтоб чувствовали себя преступниками, а тебе были признательны за «крышу». Я насквозь тебя вижу, оборотень-пройдоха! Со мной этот фокус не пройдёт. Вот Вадика ты мог за нос водить… хм… да и тот тебя раскусил.

– Погоди, я ещё доберусь до него, – заскрипел зубами раскушенный оборотень.

– Ха-ха-ха! Как?

– Ты ведь отправишь нас обратно? – подобострастные глазки с надеждой взглянули на Корбринна.

Тот озадаченно вздохнул:

– Если б я мог, не сидел бы на этой лавке с плешивым козлом, толкуя ему прописные истины.

– Но сюда-то перенёс! Ведь получилось же! – подталкивал его сообразительность загнанный в угол низвергнутый босс.

Корбринн попытался восстановить в памяти момент перемещения, в котором может крыться ключ к решению загадки:

– Когда верховный дикарь наступил тебе на горло…

Баюр довольно ухмыльнулся и протянул другу ладонь поздравить его как первопроходца, открывателя новых земель, то есть миров. Хоть и не сподобившегося погреться в лучах славы, подобно своему предшественнику Колумбу, но всё же внёсшего свою лепту в анналы мировой географии. Правда, неофициальной. Зато кровью вписал своё открытие в историю! Ян не стал изображать скромность, которая украшает победителей, и с чувством пожал протянутую руку.

– Даже не вспоминай! – замахал руками Антонов. – Снова прикажешь благодарить тебя?

– Тьфу! – сбился с мысли доктор. – Да не собирался я спасать твою шкуру! Просто рассвирепел, когда чумазый кабан замахнулся на меня железякой. И если бы ты не схватился лобызать мои ботинки, теперь я был бы один и не рассусоливал тут твои глупости!

– Но ведь камень у тебя? – допытывался прохиндей. – Не скрытничай! Я же не отнимаю!

– Ха! Попробовал бы! – и с сожалением протянул: – Если б камень…

– Я думал, ты нашёл его! Или хоть поймал тот, что волхв дал! – очередной облом, словно кувалда по затылку, пригвоздил хапучего неудачника к лавке, он ещё сильнее сгорбился и засопел.

– Держать надо было крепче! – разозлился Корбринн. Ещё какая-то шавка будет его упрекать!

– Да ведь ты душил меня! – взбеленилась жертва и от бешенства, ударившего в голову, чуть не вскочила с лавки, только дёрнувшая за штаны рука его удержала. – Если б не ты… – обречённо, бессильно зашипел пришпиленный к месту.

– Фаворит поймал! – припомнил доктор. И со злостью выплюнул в пустоту: – Ну… попадись только мне этот… «гений»!

Ян сложил комбинацию из трёх пальцев и показал её лавке. Баюр тоже полюбовался на фигу и одобрительно кивнул.

– Значит, камня у тебя нет?.. – Антонов с усилием сгребал в кучку способности к анализу, рассыпавшиеся и разлетевшиеся в разные стороны при крахе операции, чтобы призвать их к ударной деятельности. А подслушивающие субъекты удовлетворённо переглянулись и согласно кивнули друг другу. – Как же ты умудрился нас переправить сюда?.. Ничего не понимаю. Ведь не одной же силой мысли?

– Да не вылупляйся ты на меня! – вспылил Корбринн. – Не скрытничаю я! Сам не знаю… Говорю же: разозлился!.. Только и успело промелькнуть в голове: какого чёрта меня сюда занесло? Других мест и времён не сыскалось?! Куда угодно, лишь бы подальше от этих уродов!.. – он помолчал, покачивая носком ботинка, поглядел направо-налево и, пригасив возмущение, пробормотал: – Надо сматываться. Вишь: оглядываются на нас. А ты хоть догадываешься, где мы?

– М-м-м… – аналитические навыки по-прежнему буксовали и что-либо разумное произвести на свет категорически отказывались. – А ты?

– На Арканти похоже, – выдавил предводитель, хоть и такой же пожёванный, как его прихвостень, но более уверенный и независимый. – Только, видать, переборщили мы малость. Это будущее!

– С ума рехнулся! – охнул Антонов. – Хотя… к чёрту, какая разница! А ты не можешь снова… м-м… рассвирепеть, а? И перенести нас домой? Там, конечно, попроще, понеказистее, но как-то понятнее, роднее.

– Разнюнился! Это уж как получится, – заказывать он ещё будет! Как в ресторане! – Я тебе не Дед Мороз, чтоб желания исполнять и подарки дарить!

Пока шпиёнии-мафиёзии не начали подниматься с лавочки, Баюр мигнул Яну, что, мол, пора, и задним ходом стал втягиваться под кустарники. Оторвавшись на порядочное расстояние, друзья поднялись и перешли на тротуар поближе к домам, затесались среди людей, не прекращая наблюдения.

Корбринн с Антоновым встали и о чём-то заспорили, жестикулируя перед носом друг друга, пока первый не махнул с сторону «Карнавала» и не постучал костяшками сомкнутых пальцев по лбу. Антонов, то ли убеждённый своим бывшим агентом, то ли подчинившийся неизбежному, покорно поплёлся за новоиспечённым боссом. Старательно обходя встречных прохожих и молодых мам, выгуливающих резвящихся отпрысков, Арни Корбринн вдруг остановился возле молодой женщины, помогая ей опустить козырёк коляски и достать из её недр орущего малыша. Умильно сюсюкая и поднимая ребёнка над головой, ему удалось успокоить ор и вызвать удивлённый интерес в детских глазах. Обрадованная мамаша, принимая из рук незнакомца своё сокровище, рассыпалась в благодарностях, не замечая, как тот, улыбаясь ей и льстя похвалами малышу, быстро сунул руку в раскрытую сумочку и что-то переложил в свой карман.

– Ловок прохиндей, – оценил манёвренность вора Ян. – Теперь они при деньгах.

– И идут в костюмерный магазин. Заходим следом, чтобы не упустить момент трансформации, – быстро сориентировался в изменчивой ситуации Баюр.

– Надеюсь, наши не зевали, и их не застанут врасплох, – вспомнил парень про напутствия экспедиционной группе.

Стеклянные двери, лучезарно сияли, гостеприимно распахивая автоматические объятия всем без разбору. Запах праздника гипнотизировал входящих, накрывая музыкальной волной. Вокруг всё сверкало: зеркальный потолок, разноцветные мигающие гирлянды, декоративные фонтаны с мерцающей подсветкой, рекламные мониторы, демонстрирующие бесчисленные варианты карнавальных костюмов. Многие из них живым воплощением разгуливали по белым квадратам пола, вспыхивающим бегущими кругами и извивающимся серпантином. Сверху нескончаемым вихрем кружил светящийся «снег», запрограммировано меняя расцветки. В глазах рябило и сбивало с толку неопытных клиентов, оглушённых изобилием нарядов и гримёрно-косметических услуг. Именно такие восторженно-растерявшиеся новички теряли способность трезвой оценки товара и выкладывали запрошенную сумму, не торгуясь, даже с радостью, искренне веря, что «именно сегодня для гостей города грандиозные скидки». Обширное пространство торговых площадей казалось тесным от снующих людей: уже принявших облики полюбившихся персонажей и нерешительных, выбирающих карнавальные роли. Они бродили стайками и в одиночку, одни обживались в костюмах и непривычном гриме, другие терзались выбором и восхищались сказочными возможностями.

Баюр с Яном, переступив порог магазина, сразу метнулись налево, пока идущие впереди объекты наблюдения не оглянулись, и налетели на пёстро одетого Арлекина с выбеленным лицом и спадающим на бок помпоном островерхого колпака. Тот заключил их в широкие объятия соскучившегося родственника и радостно зашипел голосом Рэ:

– Вторая гримёрная ваша. Всё готово.

– А где остальные? – озирался Ян.

– Разбрелись по залу. В костюмах. Потом покажу.

– А эти? – Баюр не сводил глаз с доктора Корбринна и Антонова.

– Их Кира с Артуром будут пасти.

– Кто?! – хором изумились наблюдатели.

– Грегор назначил их молодожёнами в свадебном путешествии как единственных, кого не видели «наши друзья».

Ян усмехнулся, представив себе ревнивую физиономию Бена, а Рэ сразу догадался о причине ухмылки:

– Ну, да. Бен сначала скривился, но возражать не стал. Видать, не разглядел в Артуре соперника. Ха-ха-ха! – раздельно, с театральным трагизмом выразил он коварство судьбы в сравнении с жалкой наивностью доверчивого супруга, что в царившей предкарнавальной суете выглядело более чем естественно.

Друзья в обнимку с Арлекином продвигались к гримёрным, лавируя среди возбуждённой толпы, пока не открылся свободный пятачок зала, который никто не решался пересекать.

В центре свободного пространства топтался дракон-малолетка. Начинаясь со лба, по всему хребту и переходя в хвост, топорщился и колыхался жёсткий волосяной гребень, а на бока от него сползала чешуйчато поблёскивающая змеиная шкура, обросшая по краям пышной шубой немыслимой масти. Чёрная морда в обрамлении ярко-красной, закостеневшей от лака бороды выглядела свирепо. Дракон водил ею из стороны в сторону, всматриваясь в людей глазами, обведёнными фосфоресцирующими кругами, вызывая восторг и ужас. Впрочем, он не проявлял агрессивности, пока не углядел пробирающегося в толпе Корбринна. Оскалив клыки, он издал рык, леденящий кровь, но доктор вильнул за чужие спины и скрылся. И вдруг дракон прыгнул! Взвизгнувшая толпа отхлынула. Когтистые лапы упёрлись в грудь волхва, а гребенчатый хвост завилял совсем по-собачьи.

– Ковбой, дружище, тебя не узнать, – тихо говорил Баюр, лаская его и увёртываясь от слюнявого привета.

Доктор Корбринн, не замечая наблюдателей, не оглядываясь на боящегося отстать от него Антонова, лавировал среди весёлых и озабоченных людей, обшаривая глазами необъятный выбор костюмов, париков, маскирующих премудростей, сообразуя их со своими предпочтениями и прикидывая возможности трофейного кошелька. Кстати, сколько в нём? Он на ходу достал кошель, запустил в него руку, и тут прямо перед ним обо что-то споткнулась девушка и, не удержав равновесия, врезалась головой ему в грудь, выбив из рук деньги. Монеты рассыпались, звеня и подскакивая по гладкому полу, раскатываясь следом за вьюном светящегося серпантина.

– Ой! Простите! – синие глаза распахнулись у его носа. Девушка смутилась и захлопала длинными ресницами. А Корбринн, забыв про деньги, заинтересованно разглядывал премилое создание с толстой золотой косой, перекинутой на грудь. – Я сейчас всё соберу!

Девушка опустилась на корточки и принялась сгребать деньги в подставленный кошель потерпевшего, который, присев рядом, равнодушный к процессу, любовался золотой головкой. Незнакомка нравилась ему всё больше и больше. Красивая, как… как Лирбена Вионти. Только моложе. Наивнее. Оно и лучше. Излишняя опытность и проницательность женщин – только помеха в отношениях. Антонов ползал под ногами суетливой публики, выхватывая раскатившиеся монетки, и недовольно пыхтел.

– Такая толчея! – продолжала оправдываться девушка, то и дело виновато взглядывая в заворожённые чёрные глаза, обезоруживая молодого мужчину трогательной невинностью. – Споткнулась о чью-то ногу.

– Или копыто! – подсказал загипнотизированный незнакомец.

Смех девушки зазвенел мелким серебром, зарабатывая нехилые дивиденды очарованию своей обладательницы и заставляя сердце мужчины непривычно трепетать.

– Да, скорее всего, копыто. А в придачу к нему – хвост.

Последние монетки исчезли в кошельке, и доктор, не будь дурак, поймал маленькую ручку, чтобы запечатлеть горячую признательность жарким поцелуем. Досадный зигзаг судьбы, забросивший его невесть куда и как, явственно приобретал характер приятного приключения, и Корбринн ничуть не сомневался, что это удовольствие он давно заслужил.

Антонов собранные деньги рассовал по своим карманам, решив, что это малая плата за риск стоящему на стрёме подельнику.

– Меня зовут Кира, – с очаровательным румянцем смущённая девушка вызволяла свою руку из страстных лобызаний.

Из толпы неожиданно вылетел жизнерадостный, с пылу с жару колобок в обрамлении кудрявого беспорядка на голове и по-хозяйски обнял Киру за талию. Бартоломео легко вжился в пикантную роль, а её вседозволенность (в разумных границах!) всё больше его вдохновляла:

– Вот ты где, моя птичка! Совсем потерял тебя!

С плохо скрытым торжеством Кира покосилась на угрожающе сдвинутые чёрные брови новоиспечённого кавалера:

– Знакомьтесь, это мой муж Артур. Мы здесь в свадебном путешествии.

Колобок радостно протянул пухлую руку для знакомства, которую Корбринн «не заметил»:

– Шерлок Холмс! – рявкнул он, то ли из-за царившего вокруг шума, то ли от злости на возникшее так некстати препятствие. На подошедшего сзади Антонова кивнул не глядя: – Мой ассистент… доктор Ватсон.

Новые знакомые не удивились (по всей видимости, о знаменитых персонажах и не слыхивали), закивали с улыбками.

– Простите, а имя? – обратился колобок к Антонову. Тот покрылся испариной, лихорадочно вспоминая имя литературного персонажа, достал платок и затрубил в него внезапно прохудившимся носом.

Корбринн с минуту злорадно упивался муками гуманитарного невежи, потом сжалился:

– Джон, – хотя мог назвать любое имя (кто их здесь знает, этих Шерлоков Холмсов и докторов Ватсонов? Можно врать напропалую), но щелчок по носу бывшему боссу врезать по случаю было удовольствием особого рода. А заодно позорная растерянность напарника дала возможность Арни убедиться в инертности мышления бывшего военного, ограниченного стереотипами и пришибленного неожиданностями.

– Глаза разбегаются, – колобок всплеснул ручками, – я так ничего и не выбрал, дорогая. Полагаюсь полностью на твой вкус и воображение.

– А вы? – Кира с лукавым кокетством посмотрела на «Шерлока Холмса». – Уже выбрали маскарадный костюм?

– Сейчас выберем, – он посмотрел куда-то поверх её головы и многоголовой толпы. – Вон освободилась гримёрная. Только… – чёрный взгляд, горящий откровенным соблазном, словно опалил лицо неопытной артистки, – не хотелось бы разминуться с вами.

– Давайте встретимся… м-м-м… у того поющего фонтана, – без всякой задней мысли предложила златовласая красавица. – Идёт?

– Буду вас ждать, – кавалер ещё раз чувственно приложился к её ручке. – Не обмани́те, – и многозначительно заглянул девушке в глаза.

Грегор не ошибся. Рыбка заглотила наживку.

Тем временем Баюр с Яном успели прошмыгнуть в указанную дверь и крепко захлопнули её.

– Вот и Навиэль! – услышали они восторженный возглас вместо ожидаемого «Чего изволят господа клиенты?». – Где же вы пропадаете? Мы заждались.

– Как вы сказали? – волхв на всякий случай оглядел углы гримёрной, ожидая увидеть там вышеназванного неизвестного. Других клиентов, кроме них двоих, поблизости не наблюдалось.

– Ну как же? – удивилась гримёрша в белом комбинезоне, в перчатках, разминающая пальцы. – Легендарный персонаж. Все дети его знают. Эльф из Зачарованной пущи.

Баюр бросил взгляд на приготовленный костюм, на лук и колчан со стрелами:

– Это его снаряжение?

– Ваши друзья не ошиблись с выбором. Даже парика не надо, только волосы уложить, – специалистка по театральной маскировке уже обходила клиента, окидывая профессиональным взглядом, выравнивала растрепавшиеся волосы, словно он был манекеном, а не посторонним мужчиной.

– А лук настоящий? И стрелы? – волхв схватил оружие, пробуя на прочность, посмотрел на Яна: – Умеешь с ним обращаться? – тот отрицательно покачал головой. – Значит, Навиэль – я!

– А я?

– Для вас выбрали костюм пирата, – другая гримёрша, копия первой, раздвинула ширму. – Вот здесь можете переодеться.

Волхва увели в другой угол и отгородили. Переоделся-то он быстро и, когда вышел из-за ширмы в полном облачении, удостоился восторженных ахов.

– Грим накладывать будем? – заворковал услужливый голосок. – Или…

– Будем! И погуще!

– А-а! Понимаю, – захихикала визажистка. – Хотите стать неузнаваемым для знакомых?

– Вот именно.

– Нет ничего проще, – она внимательно пригляделась к лицу волхва, потом выбрала среди многочисленных тюбиков и флакончиков нужные, усадила эльфа в кресло и принялась создавать образ, то есть лепить маску.

На косметические премудрости ушло больше всего времени. В глазах рябило от порхающих перед носом проворных рук, обтянутых перчатками, и подопытный зажмурился. Ему что-то намазывали на лицо, разглаживали, водили кисточками и какими-то кругляшками (вроде бы металлическими), потом мягкими валиками… А внутренний секундомер отсчитывал драгоценное, упущенное время, которое (по ощущениям) растянулось на годы… Наконец, расторопные тампоны собрали по краям маски лишние потёки, и начались сельхозработы на голове. Боронованием они не ограничились, золотые снопы делились, выворачивались, складывались в трудноуловимом порядке, потом осыпались на плечи, и над ними фыркал пульверизатор, словно накладывал заклинание.

– Ну как? – в вопросе явственно звучала профессиональная гордость.

Он открыл глаза и увидел себя в зеркале. О боги! Куда там Корбринну! Он сам себя не узнал!

– Отлично! – только бы поклонники легендарного персонажа не приставали: уж больно смазливая рожа получилась… – А как долго это будет держаться?

– Грим разработан по новейшим технологиям, не боится воды, прикосновений, мимики. Дайте только ему подсохнуть, – заученно отбарабанила визажистка, отклонилась в сторону, придирчиво рассматривая своё творение. – Никто пока не жаловался.

– А как снимать его? – Баюр проверил маску на улыбчивость, хмурость, перекос, гоняя мимику по кругу. Ничего, вроде, держится.

– Вот здесь. У корней волос – контур. Берётесь за него и снимаете плёнку с лица. Всё просто.

Что делали с пиратом в другом кресле, волхв не видел, но когда друзья встали друг перед другом, были ошеломлены результатом. На Баюра глядела обветренная красная рожа, заросшая чёрной с проседью бородой, из-под выгоревшей зелёной банданы, скрывающей лоб, на виски и плечи спадали растрёпанные кудри, тоже чёрные с проблесками серебряных нитей… Рожа, кстати, сильно напоминала того главаря, с которым бессмертные боги Абелунов так невежливо обошлись. Визажистка поработала на совесть и не поленилась довести впечатление от образа до той кондиции, от которой благородные барышни падают в обморок. От этой орясины веяло кровожадностью и неуёмным злодейством. Не позавидуешь тому, кто встретится с ним один на один в тёмном переулке. Бр-р!!! Трескучая реклама гримёрных услуг и сверхвозможных превращений ничуть не покривила душой (если предположить, хотя бы условно, что она вообще у неё имелась). По крайней мере, в этот раз… Не знай Баюр, кто перед ним, ни за что не узнал бы Яна, а посему отвесил ему комплимент:

– Ну и харя! Ты ещё свирепей, чем тот, в пещере.

– Кто бы сомневался, – торжествовал персонаж. – А ещё в компании с драконом – прикинь!?

– А дракон-то узнает нас? – засомневался эльф.

В дверь уже стучались, Ян толкнул её и тут же дёрнул на себя, подчинившись рефлексу. Однако закрыть не удалось. Белый башмак, нагло сунутый в щель, недвусмысленно демонстрировал настойчивость своего хозяина. Навиэль, выхватив стрелу, направил лук в открывшийся проём. Дверь медленно открылась, и на пороге возникла костлявая фигура в длинном плаще мышиного цвета с глубоким капюшоном, скрывающим в своих недрах лицо посетителя.

– От меня не укры-ц-ц-ц-а-а, – прошипело откуда-то из глубины складок. Взмахнув широкими рукавами, зловещая фигура стукнула в пол черенком косы и, не дав опомниться зрителям, откинула капюшон. Взорам предстал белый, совершенно голый череп с пустыми глазницами и дырой вместо носа. Полусгнивший оскал зубов жадно клацнул.

Навиэль выронил лук и, согнувшись пополам, зарыдал от смеха.

– Очень натурально, Кай, – кисло похвалил пират, нахлобучивая треугольную шляпу. – Только вот с объектом устрашения ты промахнулся.

Разочарованный череп повернулся к гримёршам, снисходительно наблюдавшим сцену, одна из них улыбнулась:

– Все мужчины – дети. Был бы повод покуражиться. Мы здесь тако-ого насмотрелись!

За спиной Кая возник Маг-астролог, как и положено, в хламиде со звёздами, колпаке, с круглыми очками и длинной седой бородой:

– Подвинься, Пожиратель душ.

– Грегор?

– Да. Сейчас добегут остальные. Вам надо всех запомнить, чтобы в толпе не затеряться.

Баюр с Яном поспешили покинуть гримёрную, прихватив сумку с одеждой, которую сунула им визажистка («Вечно бросают, уносятся, как угорелые, пришлось открыть целый отдел забытых вещей»). Их тут же окружили, оглядывая со всех сторон, а они гадали: кто есть кто?

– Ну как? – довольный произведённым эффектом, ухмылялся Грегор-маг. – Ты велел: до неузнаваемости.

– В этом смысле – безупречно, – похвалил Баюр.

– Тогда знакомьтесь. И в темпе.

Действительно, если не предусмотреть церемонию представления сейчас, потом можно не надеяться отыскать своих среди чужих.

Гуманоид с зелёным морщинистым лицом и большими выпуклыми глазами, отливающими слюдяной неподвижностью, оказался Лирбеной. Она тонкими перепончатыми лапками держалась за рукав мага, а по другую его руку стоял бородатый Шарманщик в мятой пыльной шляпе и старомодном сюртуке, выпирающем на горбе, сложив жилистые старческие руки на потёртом музыкальном ящике, висящем на лямках, как рюкзак, только не на спине, а на груди. В плечо вцепился коготками пёстрый заводной попугай, поворачивающий головку с хохолком на звук.

– Генри, – прошамкал старик, с непривычки отплёвываясь лезущими в рот длинными усами.

Положив ему руку на плечо, замер Доктор Зомби в заплесневелом плаще, с которого клочьями свисала паутина. На лысом помятом черепе кое-где торчали пожухлые седые пучки, бывшие когда-то волосами, а на синюшном с кровоподтёками лице чёрные круги вокруг глаз выглядели провалом в преисподнюю. Впрочем, из этой преисподней спокойно смотрели невозмутимые глаза Теда.

Бестрепетно, как-то даже невежливо задвинув шкафообразного Доктора Зомби за спину, вперёд вышел Гладиатор в сверкающем шлеме с опущенной маской на пол-лица. Кожаные доспехи, наручи, наколенники, круглый щит и короткий широкий меч, рассекающий воздух в поигрывающей руке, довершали образ. Владея простой арифметикой, не трудно было путём вычитания определить имя героя. И Баюр вычислил:

– Бен. А где Арлекин?

– Пасёт дракона, – пророкотал из-под маски Гладиатор.

– Отхлынем на обочину, – предложил эльф, – подальше от любопытной публики, обсудим план действий. – И уже оказавшись в стороне от шумных толп, продолжил: – Гулять всем врозь, но не упускать из виду друг друга и наших сомнительных приятелей…

– А где Кира с Артуром? – спохватился Пират.

– Вон, у фонтана, – Бен не сводил с них глаз. – Не боись. Всё под контролем. Если что… – заскрипел он зубами, – собственными руками придушу нахала.

Кого из двоих кавалеров Киры – Артура или Корбринна – имел в виду Гладиатор, уточнять не стали. И так поняли – обоих. Однако, учитывая, что Артур сознательно играл свою роль и постоянно чувствовал спиной ревнивый взгляд настоящего мужа «своей» жены, он себе недозволенных нескромностей не позволит, чего совсем не скажешь о докторе Корбринне, свободном в своих ухаживаниях (брал ли он во внимание Бартоломео как соперника – ещё вопрос!), то угроза Бена предназначалась, скорее всего, именно последнему кавалеру.