Текст книги "Фокус зеркала"

Глава 18
Лучники

Шерлоку Холмсу и Джону Ватсону в ожидании новых знакомых пришлось несколько минут помариноваться у поющего фонтана, коротко и несговорчиво пикируясь злыми репликами. Правда, теперь они выглядели иначе. Князь тьмы в длинном чёрном плаще с алым подбоем, в чёрной полумаске, усыпанной блёстками, в классическом, тоже чёрном, цилиндре откинулся на спинку диванчика, выслушивая недовольное брюзжание Джокера, который, суетливо одёргивая зелёный фрак на кругленьком брюшке, то и дело проверял, на месте ли парик зеленовато-песочного цвета, прикрывающий уши. А хотелось бы и лицо! Скрыться за занавесом и наблюдать спектакль со стороны, безучастно. Выбеленное лицо с яркой улыбкой до ушей никак не гармонировало с беспокойными глазками, рыскающими вокруг и подозревающими подвох.

– Чего мы здесь торчим? На самом виду! – бухтел Джокер.

– Лучше уж здесь, чем с твоими корешами-дикарями, – лениво парировал Князь тьмы.

– А чего сразу – моими!

– По твоей милости… – Корбринн отвечал неохотно, автоматически, просто чтобы убить время ожидания, выискивая глазами золотую косу. Впрочем, её могли замаскировать. Тогда тем более надо удвоить бдительность. – Тебя телепортировали. А я всего лишь под раздачу попал.

Джокер засопел, но не удержался от новых нотаций:

– Теперь ещё эти… молодожёны. Зачем они тебе? Смазливая мордашка приглянулась? Пижон!

– Не на твою же рожу пялиться! И вообще! Кончай зудеть! – он сменил перекинутую через колено правую ногу на аналогичное положение левой, нечаянно задев пузырящиеся штаны ворчуна. Тот вздрогнул, будто ежеминутно ожидал от него пинка, и немедленно отодвинулся. Князь тьмы только ухмыльнулся. – В кои-то веки представилась возможность отдохнуть среди незнакомых людей. Расслабиться в своё удовольствие.

– Удовольствие! – мученически закатил глаза Джокер. – Подопытных крыс в мышеловке!

– Вот и мы! – подбежала раскрасневшаяся Кира, которую ожидающий кавалер всё-таки проворонил. Костюм Летучей мыши был создан будто специально для неё. Чёрный бархат облегал фигурку, подчёркивая её изящество, на голове – шапочка с торчащими ушками и смешной курносой мордочкой, а на грудь перекинута золотая коса (с недавних пор Кира осознала её магнетическую силу, которую и использовала теперь на полную катушку), замшевая юбочка не доходила и до середины бедра, а стройные ножки (о, Боги!) затянуты эластичным трико, плавно переходящим в маленькие мохнатые тапочки с блестящими коготками. На перчатках – тоже коготки, только поменьше, и от са́мой кисти по тыльной стороне руки до середины спины – крылья из тоненькой кожи, которые складывались в гофре при опускании рук и раскрывались веером при поднятии. От грима на лице Кира предусмотрительно отказалась.

Глаза Князя тьмы вспыхнули восторгом:

– Вы неотразимы!

– Осталось только взлететь тебе на плечо, – проворчал Джокер.

За Кирой появился запыхавшийся Вампир с широченной клыкастой улыбкой и запёкшейся кровью на толстых губах. Кудрявая шевелюра выпрямлена и зачёсана назад. Открывшийся лоб поражал неожиданной высотой и благородством – свидетельствами глубокой и неустанной мыслительной деятельности. А несколько прорисованных прядей седины должны были придавать облику аристократичность. Но не придавали. Герой не выдерживал своего амплуа. Даже через густые белила на лице просвечивал жизнерадостный румянец, а ощеренные клыки вызывали смех, но не леденящий озноб. Торба на плече и вовсе будила чувство домашнего уюта, хозяйственной практичности.

– Фанфары! – воскликнула Кира, первая услышав в шуме, смехе, гомоне призывный клич карнавала.

Гудящая толпа дружно развернулась к выходу, и шуму стало ещё больше.

– Вы бывали здесь прежде? На карнавале? – пыталась докричаться до Князя тьмы Кира, когда они пробирались среди хвостов, перьев, клыков, рогов и прочей чертовщины, но её спутник не смог разобрать слов. Или сделал вид, что не смог. Зато держал неприступную оборону вокруг своей Летучей мышки, которую снующая вокруг живность обходила, облетала и обскакивала, не касаясь. Следом волочились Джокер и Вампир.

Ночь расцветилась огнями, сверкающими гирляндами, летящими фонариками, было светло, почти что как днём. По центральному кольцу города начиналось торжественное шествие, в котором могли принять участие все желающие. А таковых было великое множество, и колонна росла, в её хвост выстраивались всё новые и новые участники, соперничая оригинальностью и богатством костюмов.

Оказавшись на сияющем полумесяце крыльца, как на сцене, компания остановилась, не решаясь спуститься вниз. Отсюда было хорошо видно кольцо шествия, обегающее «Карнавал» и исчезающее за домами. На растерявшуюся четвёрку новичков натыкались торопливые смеющиеся люди, обходили, не останавливаясь, и сливались с цветастой толпой. И только Арлекин, зацепившись на бегу длинными рукавами за Кирины крылья, вынужден был остановиться, освобождаясь и бормоча извинения.

– Вы что, первый раз на карнавале? – он наконец расправил рукава и внимательно оглядел живописную группу.

– Первый, – пискнула Кира. – Запутались, не знаем, куда идти.

– Ну, не стоять же здесь! – Арлекин досадливо оглянулся на пёстрое людское море, махнул рукой. – А-а! Всё равно своих потерял. Ладно, идите за мной, по дороге объясню, – и зашагал, не оглядываясь.

Компания подорвалась за сталкером, так неожиданно и вовремя свалившимся им на головы, боясь отстать, а тот, уверенный, что за ним бегут, бросил через плечо:

– Хоть бы программку купили! Там всё расписано, даже карта-схема есть. В гипермаркете, где вы были, на каждом углу продаётся.

– Неужели? Может, и продаётся. Только до неё ли было? – за всех ответила Летучая мышь.

Карнавальная колонна двигалась медленно, и конца ей не предвиделось. Арлекин легко лавировал в толпе, чего не скажешь о четвёрке, бегущей следом за ним. Утратив какие бы то ни было способности к ориентированию, новички то и дело натыкались на людей, прорываясь сквозь разношёрстную толпу с единственной надеждой не потерять спасительный маяк в виде остроконечного колпака провожатого. Они наступали на чьи-то шлейфы с рюшами, оборками и бантами, запутывались в чужих балахонах, выслушивали нелестные эпитеты в свой адрес, едва успевая извиняться направо и налево. А чаще – просто протискиваясь между возмущениями и улепётывая.

– Вон, видите? – взмахнул длинным рукавом Арлекин, когда обезумевшая четвёрка наконец догнала его, указывая куда-то в толпу и не обращая внимания на загнанное дыхание экскурсантов. – В колонне прореха. Занимайте её живо! Не то придётся топать до самого выезда из города, – и сам быстро проскочил на свободное пространство перед Шарманщиком и седым Магом, шелестящим расшитыми по балахону звёздами и придерживающим лягушачьего вида Гуманоида, позади которых торчала зловещая коса и голый ухмыляющийся череп. Почему костюмированная процессия поотстала, не задумывались. Мало ли…

Встроившись в кольцо шествия, приунывшая было компания повеселела, а их проводник вошёл во вкус, продолжив инструктаж:

– Как всегда. Движение медленное. Из-за остановок. Вон там, видите, административное здание? Да нет же, левее. Из мрамора. Городская ратуша. Перед ней на трибуне – жюри. Оценивает костюмы и представления.

Музыка гремела вовсю. Марши сменялись танцевальными ритмами, многие приплясывали на ходу, прямо в колонне, а то и подпевали. Иные хором пели свои песни наперекор орущим динамикам. Чтобы расслышать ценную информацию, приходилось поворачиваться к Арлекину, а недослышанные слова угадывать по губам и жестам. «И когда только успел столько разведать, – открыв рот, Кира таращилась на законспирированного коллегу, будто впервые его видела. – Держится так свободно и привычно, словно каждый год марширует здесь. А я-то думала: Рэ – трепло и зубоскал. Впрочем, он годами тренировался на своих друзьях. Потому сейчас и чувствует себя в своей тарелке».

Вдруг впереди взметнулись высокие жерди, и на них мгновенно оказались кошки. Маленькие и большие. Чёрные, белые, рыжие, полосатые, пятнистые. Издав оглушительный мяв, они ритмично и слаженно принялись выделывать вертлявые круговерти, при этом не забывая переставлять ходули и двигаться вместе с колонной. Зрители восторженно ахали и что-то одобрительно выкрикивали. Нашлись и недоброжелатели (скорее всего, конкуренты), которые освистывали артистов, сбивая их боевой настрой на подходе к трибуне. Хорошо, хоть не закидали гнилыми помидорами. После акробатического этюда кошки клубками раскатились за границы шествия. Но ходули не попадали. Кто-то подхватил их и аккуратно вернул в горизонтальное положение.

– Разминка перед выступлением, – комментировал Арлекин. – Главное выступление – перед ратушей.

Чем дальше продвигалась колонна, тем кучнее обрастала она по обочинам глазеющей публикой. В одиночку и группками, а дальше – и толпами собирались люди, чтобы полюбоваться на красочное представление. Между ними бродил коробейник в скоморошьем костюме. Ребятишки облепили его, выбирая на лотке среди носов всевозможных и невозможных расцветок и форм – посмешнее, поярче и тут же напяливали, закрепляя украшение резинкой на голове. А потом, тыча пальцами друг в друга, покатывались со смеху.

– Навиэль! Навиэль! – заверещала ребятня, обступая красавца-эльфа, боязливо и с обожанием трогая лук и кинжал на поясе.

Эльф подошёл к коробейнику, озадаченно пересчитывавшему маленьких мельтешащих клиентов, бросил горсть мелких монет на лоток, и довольно расплывшаяся физиономия скомороха, чуть не лишившегося барыша, согласно закивала.

– Торговец-одиночка, – констатировал Арлекин. – Ближе к ратуше и особенно после неё наставили торговых палаток, трейлеров, развернули бистро под открытым небом. Бизнес работает на полную катушку.

– Хлеба и зрелищ! – хмыкнул Князь тьмы. – Извечное требование толпы.

– А что ещё в программе предусмотрено? – Вампир приветливо блеснул клыками, держа под руку Летучую мышь. Под другой локоток её придерживал Князь тьмы.

– Как обычно. Аттракционы, розыгрыши, конкурсы, турниры, призы и всё такое. Сами увидите. Справа и слева от колонны.

Джокер вздрогнул и дёрнул за рукав своего великородного компаньона:

– Телевидение!

Далеко впереди виднелась большая белая машина с круглым верхом и антенной. На возвышающейся установке, окружённой лесенками, оператор в наушниках водил камерой по колонне и возбуждённым зрителям.

– Расслабься. Тебя родная дочь не узнала бы, – потом, зло скрипнув зубами, сюзерен выругался: – Да и некому здесь тебя узнавать, авантюрист-недоумок, твою мать…

Над ратушей загрохотали фейерверки, и в небе выросли, переливаясь огнями, цветы и зонтики. Зрители лишь на мгновение притихли, любуясь разноцветными садами над головой, и карнавал снова зашумел, запел, забарабанил, изредка останавливаясь, давая возможность ушлым умельцам блеснуть перед жюри подготовленным представлением. В динамики, укреплённые по линии кольца, слышен был голос распорядителя, подбадривающий выступающих с неизменной похвалой и благодарностью за смелость, но без всякой оценки (право на неё имело только жюри). Зато реакция публики, порой перехлёстывающая все остальные звуки, яснее ясного свидетельствовала, что далеко не все исполнители номеров и трюков обладали мастерством. Восторженные рукоплескания сменялись свистом, хохотом и улюлюканьем.

– А что мы будем делать перед трибуной? – заволновалась Летучая мышь.

– Вы, дорогая, с очаровательной улыбкой помашете своей прелестной лапкой, – покровительственно ворковал Князь тьмы, – в то время как я триумфально пронесу вас на своём мускулистом плече на зависть старым перду… э-э… судьям.

Джокер презрительно фыркнул, Вампир о чём-то шушукался с Арлекином и фривольность нового кавалера своей жены пропустил мимо ушей. Кира сдавленно хихикнула. Она знала, что её друзья шествуют в колонне за ними. И уж если не Артур, то Бен при таком раскладе непременно бросится со своим мечом отбивать жену.

– Стоит ли рисковать? Мой муж грозен в гневе.

– Разве Князю тьмы не подвластно всё, что возжелается? – коварно поинтересовался соблазнитель.

– Только в преисподней!

Колонна снова встала. Кошки на своих ходулях начали представление перед трибуной под восторженные вопли и бурные аплодисменты. Люди попятились назад и вдруг в ужасе завизжали. Раздался рык, от которого участники процессии повыпрыгивали на зеленеющую обочину.

– Дракон!!!

– Кто-то наступил на дракона!!!

Испуганные, но не пострадавшие люди, до сего момента мирно уживавшиеся рядом с чудовищем, начинали смеяться и подлизываться к шипастому персонажу. Кто-то протягивал ему конфеты, кто-то сюсюкал и даже пытался погладить его по торчащему гребню, но отдёргивал руку, когда дракон поворачивал к нему свирепую морду.

– Смотрите, Шерлок! Шатёр оракула! – впервые попав на карнавал, Кира удивлялась и радовалась всему, как школьница, и, не стесняясь, ткнула пальцем в означенный объект. – Может, заглянем?

Князь тьмы посмотрел вперёд на застрявшую колонну. Скорого возобновления шествия не предвиделось. Представления перед ратушей набирали обороты. И он, приняв решение, попёр против сгрудившейся толпы, как ледокол, выполняя каприз своей дамы, которая повизгивала от восторга, повиснув у него на руке.

– Хоть какое-то развлечение, – комментировал он на ходу, – всё лучше, чем торчать здесь. Стоянка затягивается.

Оракула заметила не только Кира. К шатру уже подтягивались разнокалиберные любопытные, заглядывая за откинутый полог, где стоял стол, накрытый до земли серебристым полотном, а на нём – старинная лампа с зеленоватым свечением. Оракул в тёмно-синей шёлковой мантии, разрисованной непонятными символами, в чалме до бровей, украшенной крупным гранёным изумрудом и торчащими над ним пышными крашеными перьями, стоял неподвижно с закрытыми глазами и словно не замечал окружающих вход людей.

Кира поёжилась от тревожного предчувствия и бросила взгляд в сторону. Вокруг толпилась размалёванная, разряженная нежить, и ей на миг показалось, что она очутилась на ведьминском шабаше или в жутком кошмаре, из которого ни убежать, ни проснуться, что он прилип к коже и вот-вот сомкнёт пальцы на горле. Но тут она заметила ухмыляющегося Гладиатора, Пирата в треугольной шляпе, Гуманоида с огромными выпуклыми глазами, перебирающего лапками на локте Мага-звездочёта, Навиэля и всех остальных друзей, и наваждение ушло. Даже зловещая маска Похитителя душ, пристроившего свою косу в заплечной петле, как рыцарский меч, и сизая помятая черепушка Доктора Зомби вместо леденящего смертного ужаса вызвали в её душе благодарную волну тепла.

Глаза оракула вдруг широко распахнулись, засветились зелёным (то ли от лампы, то ли от изумруда), и он, не мигая, уставился перед собой, прямо на Князя тьмы.

– Ты! – выбросил он вперёд руку, указуя перстом в дьявольскую грудь.

Толпа ахнула, Кира со страху вцепилась в застывший железный локоть. Корбринн не шелохнулся.

– Дух зла и вечных скитаний! Вожделенные да́ли открыл тебе кристалл Вечности, и он же погубит тебя. Твой путь замыкается в круг, слепой и гибельный. Возвращайся к истоку и спасёшься.

Лампа на столе оракула вдруг ярко вспыхнула и погасла, и в шатре воцарилась непроницаемая темнота. Зрители онемели и не шевелились, как парализованные. Только дракон прополз между тесно стоящих ног и залаял в чёрный треугольник входа. Оцепенение сразу спа́ло, со всех сторон послышались реплики:

– Ловкий лицедей.

– Нагнал страху, паршивец.

– Артист! Не каждому дано так заворожить публику.

Эльф подошёл к столу, включил лампу. В шатре никого не было. На серебристом полотне лежала карта звёздного неба да два кубика, словно из игры в нарды, только вместо точек – непонятные руны.

Потоптавшись возле шатра, люди возвращались в колонну, а Князь тьмы всё стоял столбом.

– Очнись, парень! – хлопнул его по плечу Водяной, встряхнув зелёными волосами с запутавшимися водорослями. – Это всего лишь шутка! Розыгрыш!

– Шерлок! – обрадовалась поддержке Кира. – Это шутка. Не принимайте всерьёз.

– Было б о чём переживать! – съехидничал Арлекин. – В прошлом году предсказали конец света с огненным смерчем посреди города. Если верить всем бредням на карнавале, от собственной тени будешь шарахаться.

Из динамиков грянул торжественный марш, знаменующий окончание кошачьего выступления и приглашающий продолжить шествие. Кира потащила Князя тьмы в колонну, на обжитые места. Что так потрясло её спутника, она толком и не поняла. Джокер пристроился по другую руку сюзерена и так скукожился, что казался ниже и растеряннее, чем до остановки. Артур обменялся беспокойным взглядом с Арлекином, пожал плечами и обернулся к Кире уже с неизменной вампирьей улыбкой.

До трибуны оставалось не больше десятка метров, когда затрубили расфуфыренные герольды, стоявшие на возвышении по обеим её сторонам. Распорядитель объявил турнир меткости, приглашая всех лучников принять участие в состязании. На стриженой лужайке, в стороне от праздничного шествия, униформисты укрепляли мишени и теснили зрителей за верёвочные ограждения.

К удивлению Киры, желающих нашлось немало. С колчанами и луками выходили в первые ряды эльфы, разбойники, сказочные герои. Среди них появился Навиэль, его узнали, одобрительно загомонили, зааплодировали. Когда он сумел пробраться через толпу, Кира не заметила.

– Победитель турнира, – пророкотал в микрофон распорядитель, – награждается королевской грамотой, согласно которой в следующем карнавале он обслуживается бесплатно. Отель, ресторан, проезд по городу, костюм, увеселения за него оплачивает городское казначейство…

Аплодисменты, восторженные вопли, свист заглушили продолжение торжественной речи, смысл которой завсегдатаям карнавала, видимо, был не нов. Да и участники состязания, похоже, поднаторели в стрелометании, ежегодно принимая в нём участие.

Зверского вида разбойник, представленный зрителям как Граубей, обряженный в безрукавку из звериной шкуры, просторные шаровары, заправленные в короткие тупоносые сапоги, засучил рукава красной рубахи, обнажив волосатые руки, потом поднял над головой квадратные пятерни, приветствуя своих болельщиков. В толпе засвистели, заулюлюкали. Чтобы впечатлить группу поддержки, он рванул на груди шнуровку и заскрёб волосатую грудь, утопив в густой шерсти всю кисть. Толпа разразилась хохотом.

На него свысока посматривал одетый в парчовый камзол златокудрый принц Прашавер, поворачиваясь к зрителям грудью, на которой переливался гранями крупный сапфир, вправленный в пентаграмму и оттягивающий золотую цепь на шее (символ монаршей династии), заставляя их изумлённо ахать.

Менестрель Мэлори, в коротком замшевом сюртуке с выправленным наружу белоснежным кружевным воротником, с лютней на плече, в треугольной маленькой шляпе с разноцветным пером, весело махал своей компании, которая что-то бодрящее выкрикивала хором и по слогам.

Эльф Вионель выглядел, как родной брат Навиэля, они не позировали перед публикой, а молча подошли друг к другу и пожали руки.

Остальные участники, в маскарадных костюмах и без, суетливо возились со своим снаряжением, присев на траву. Никто из толпы их не выкрикивал. Видимо, новички, приезжие. Решили таким нехитрым способом заработать себе комфорт и роскошь следующего карнавала. Распорядитель в микрофон оглашал условия турнира, но за шумом и половины было не разобрать. Кира с помощью своих спутников только и поняла, что каждому участнику предоставляются три выстрела, результаты суммируются, и набранные очки передаются в жюри для выявления победителя.

На площадку для жеребьёвки лучники подошли кучей, без очереди, и одновременно запустили руки в выставленную на отдельный столик корзину за номером, который тут же разворачивали сначала в сторону жюри, потом – публике. Навиэль был третьим, следом за принцем и разбойником.

– Шерлок, давайте подойдём поближе. Куда-нибудь. Я ничего не вижу, – Кира, стоя на цыпочках, чуть доставала носом до плечей впередистоящих. Волнующаяся толпа колыхалась, и только-только Летучей мышке удавалось обнаружить щёлку для обозрения, как перед ней возникала преграда.

– С моего плеча открывается прекрасный обзор, – Князь тьмы вздохнул. – Но, раз уж вы так боитесь мужа… – он огляделся. – Вон там… За мной, пока место не заняли!

Улучив момент, когда люди неосмотрительно расступились, стремясь занять выгодное место для лицезрения меткости лучников, кочующая группка вклинилась в проём и облегчённо вздохнула. С этой стороны даже оградительного шнура не натянули, только выложили на траве по длине площадки ярко-жёлтую ленту.

Тем временем номера участников запротоколировали, и распорядитель объявил выход принца Прашавера, каковой не замедлил занять означенный пятачок с изогнутым луком, украшенным финтифлюшками, по-монаршьи важно выпятив грудь и подбородок. Став на одно колено и уперев лук в землю, он ловко выхватил стрелу и в мгновение ока спустил тетиву. Вторая и третья стрелы отправились следом с такой скоростью, что между выстрелами зрители не успевали вздохнуть. Не заметно было, чтоб стрелок целился, однако его стрелы кучно расположились вокруг центра мишени – девятка и две восьмёрки. Восторженные вопли за чертой ристалища заставили его ухмыльнуться. Он встал и с достоинством прошествовал на своё место. Но вдруг совсем как мальчишка подпрыгнул и на радостях обнял всклокоченную голову разбойника. Граубей зло отпихнулся, досадливо сплюнув, и погрозил кулачищем. Настала его очередь являть мастерство.

Он долго кряхтел, прищурившись на мишени, и разминал руки, потом, задрав их над головой, энергично тряс, разжигая энтузиазм болельщиков, подходил к черте, примеривая боевую позицию, и отступал на несколько шагов назад, опустив лук, словно собирался разбежаться. Наконец даже самые преданные его поклонники приуныли и вяло свистнули пару раз, когда он в очередной заход замахал клешнями, вызывая овации. Граубей разочарованно крякнул и взялся за лук. Выстрелы были сильными, но результаты не ахти: шесть, пять, четыре.

– Отпрысков голубых кровей в королевских тирах с мальства натаскивают! – обличительно-оправдательно заорал он. – А нашему брату с большой дороги сподручней секира аль меч. Ничаво-о! Лесная стёжка решит, кто промеж нас чемпиён!

Вразвалку, небрежно пошёл обратно, но не удержался от резкого ложного выпада идущего ему на смену Навиэлю, которого встречали аплодисменты и нетерпеливый мальчишечий визг, тот спокойно посторонился, а Граубей, тыча в него пальцем и задрав голову, вызывающе заржал. Грубые приёмы разбойника по запугиванию противника, видимо, были призваны ослабить боевой дух конкурентов, сбить с толку, заставить оступиться, промахнуться. На этом он не угомонился. Остановившись на полдороге, злокозненный соперник стал демонстрировать свою ловкость, жонглируя луком, крутя его в руках, подбрасывая левой и ловя правой ногой (и рукой). И так сноровисто у него выходило, что часть зрителей отвлеклась от Навиэля, азартно следя за его акробатическими трюками.

Князь тьмы подался вперёд, не замечая, что переступил жёлтую ленту, и впился глазами в эльфа, поднимающего лук. Движения лучника, его осанка, выдержка, а может, и ещё что насторожили, показались знакомыми… Чутьё охотничьей собаки, идущей по следу, не собьёт перекрашенная шерсть преследуемой цели, не отвлекут развешанные вокруг неё разноцветные тряпки…

– Чёрт! Не может быть…

– Куда вы? – рука Киры попыталась втянуть его обратно, но не достала.

Тетива напряглась, готовая выпустить звенящую стрелу, и тут Граубей дал маху – споткнувшись и не удержав равновесия, растянулся (злые языки поговаривали потом, что нарочно. Впрочем, не исключено, что они были правы), а его лук, крутящийся в воздухе, как веретено, с размаху ударил и развернул Навиэля. Вырвавшаяся стрела унеслась в сторону Князя тьмы и, поразив цель, обессиленная, упала в траву, следом за ней покатился дырявый и ненужный уже цилиндр. Дух зла и вечных скитаний скорчился, осел и повалился на траву бездыханным трупом.